Отсроченный шанс, или Подарок из прошлой жизни

– Да ладно, тебе, Ёлкина, – усмехнулся в своей привычно-ироничной манере Кедров, – мною двигала исключительно прозаическая причина. Прикинул, раз уж я повадился к тебе на ужин-обед захаживать, то хотелось бы сидеть за нормальным, вполне себе надежным столом. А то эти твои коробки только коленки обтирают…

– Спасибо, – рассмеявшись, поблагодарила она еще раз.

Пока заваривался чай, Алиса сноровисто убрала со стола обеденную посуду и накрыла его заново для долгого, неспешного и вдумчивого чаевничества под разговор. Разлила по кружкам чай, наполнивший тонким потрясающим ароматом все кухонное пространство вокруг, заняла свое место напротив гостя, порассматривала того задумчиво, тепло и искренне улыбаясь.

– Значит, ты все-таки стал тем, кем мечтал быть, и достиг поставленной когда-то себе цели, – не вопрос задала, а утвердила она, покачав головой.

– Да, Алиса, – ответил Кедров без всякого ерничества и привычной иронии, глядя ей в глаза, – стал. И добился, чего хотел, к чему стремился и о чем мечтал в самом начале. Теперь двигаюсь дальше, к другим намеченным целям.

– Это очень круто, – почувствовав, как влажнеют глаза от переполняющих ее эмоций, все улыбалась она какой-то особенной, тихой, проникновенной улыбкой. – Я так за тебя рада! Совершенно честно. Рада, что ты достиг всего, что наметил тогда, давно, что идешь вперед своей дорогой, что стал таким офигенным спецом. Ты сам-то доволен тем, чего добился, доволен своим делом?

Он не сразу ответил – смотрел на нее несколько затянувшихся мгновений, что-то обдумывая, а потом кивнул утвердительно.

– Да, Алис, я занимаюсь тем, что совершенно мое, моя реализация. Честно сказать, случаются такие моменты, когда я просто балдею, ловлю офигенный кураж и кайф от того, что делаю, – откровенно признался Кедров и улыбнулся ей в ответ так же искренне, по-душевному. – Но и ты достигла всего, к чему стремилась тогда, когда выбрала эту специальность, и стала крутым специалистом, известным ученым мирового уровня. Ну и что, ты счастлива в своей науке?

– Да, – покивала Алиса, смахивая вырвавшуюся слезинку со щеки. – Наверное, я счастлива в своей реализации. Как и тебе, мне невероятно нравится то, чем я занимаюсь, это часть меня, часть моей натуры и жизни. – И, усмехнувшись, сквозь легкую грусть, спросила: – Так что, выходит, мы оба молодцы? Оба достигли многого в своих профессиях и не обманулись в призваниях? Значит, все было не зря?

– Выходит, что так, – кивнул Кедров и спросил участливо: – Ну и чего ты расстроилась?

– Да нет, я не расстроилась, – все улыбалась Алиса, – просто расчувствовалась как-то. – И отмахнулась, немного стушевавшись своей нежданной сентиментальности. – Так как-то, навеяло…

– Ладно, подруга, – переключился на свой обычный ироничный тон Денис, уводя их обоих от опасной черты у ностальгической грусти. – Ты вот лучше скажи мне, подруга, как климатолог климатологу, что у нас с климатом происходит-то, а? Все фигово? Природа ведь психует реально.

– А что с ним происходит? – наигранно подивилась Алиса, переводя дыхание, сразу же подхватив заданный Кедровым тон. – С климатом все в порядке: он меняется, как ему и положено.

– То есть чехарда всякая с наводнениями, дикими морозами, снегопадами бешеными, оттепелями невменяемыми и жарой запредельной будет продолжаться? – умеренно негодуя, уточнил Денис.

– Будет, – усмехнувшись, заверила Алиса. – Причем с нарастающей динамикой.

– Охренеть, – даже как-то расстроился Кедров. – Что, ледниковый период на нас надвигается? Мы замерзаем? Или таки глобальное потепление?

– Честно говоря, все это… как бы так сказать… – подбирала слова Алиса. – Мягко выражаясь, несколько преувеличенные популистские и дилетантские трактовки для массового потребления и недоказанные версии, и не более того. Хотя потепление имеет место, куда ж без него.

– Тогда почему же погоду так колбасит, если только версии?

– Потому что это нормально, – пояснила она.

– Что нормально? Вот такая зима, как у нас нынче была, и весна со странностями? Или ливни бешеные, города смывающие? Или жара и сумасшедшие торнадо в Америке? – посмотрел на нее с большим сомнением Кедров.

– Да, – покивала, коротко подтвердив, Алиса. – Потепления случались в жизни планеты не раз, и некоторые из них были реально губительными. Климат Земли никогда не находится в одном стабильном состоянии, постоянно меняется. Человечеству просто невероятно повезло появиться, жить, развиваться и цивилизоваться в межледниковый период, который протекал, как понятно из названия, между большими ледниковыми изменениями. И являл собой очень мягкое и комфортное состояние для выживания людей, хотя климат и менялся достаточно заметно в этот период.

– То есть вся эта катавасия с погодой, это все-таки потепление? В том смысле, что сначала похолодание? – заинтересовался всерьез Кедров.

– Ну, примитивно можно определить и так. Просто ледниковые периоды длятся от десятков до сотен тысяч и миллионов лет, а эпохи, в которые они входят, до десятков миллионов и больше. И в рамках их протекания меняется и климат. Когда скоротечно и быстро, с явными изменениями всего за тысячи лет, когда медленнее. Это можно отследить даже по мировой литературе. Например, если взять «Илиаду» Гомера, или «Одиссею», или других известных древнегреческих и древнеримских поэтов и летописцев до нашей эры, то что мы видим в их описании? Во что одевались в те времена? В тоги, в легкие одежды, легчайшие накидки и сандалии, имевшие назначение охлаждать тело. Потому что в тот период практически круглый год в средиземноморских и некоторых европейских странах было очень жарко, а среднегодовая температура держалась в районе двадцати градусов. А что мы читаем и видим, ну, скажем, у Шекспира или в летописях Средних веков? «Ромео и Джульетта», например. Дело происходит в Италии, бывшей Римской империи. Дамы круглый год носят тяжелые теплые платья, да еще с плащами и накидками, а мужчины теплые дуплеты, штаны и куртки, и тоже с плащами. Потому как на Земле происходил малый ледниковый период, сказываясь в основном на Европе, захвативший и Россию в том числе. Тогда замерзали реки во Франции, Англии и в более теплых странах, даже Черное море у берегов Крыма сковывало льдом. Всего лишь несколько тысяч лет в рамках одной истории человечества, а какие заметные изменения.

– А человечество еще и экологию засирает, – показательно расстроился Кедров.

– Да уж, антропогенное влияние вносит свой негативный вклад в расшатывание климата, – вздохнула расстроенно Алиса.

– Какое? – переспросил Денис.

– Антропогенное, то есть человеческий фактор.

– Да уж, человеческий фактор косячит конкретно, – согласился с ней Кедров и уточнил: – Что, гадим всерьез?

– Ну, есть тяжелые моменты. Скажем, орошение влияет на общую температуру и влажность, сжигание топлива и отходов и обезлесивание, то есть вырубка лесов, увеличивают концентрацию и выброс в атмосферу углекислого газа, аэрозоли и цементная промышленность охлаждают атмосферу, животноводство – это увеличение метана… И так далее: землепользование, сброс вредных отходов… Да до хрена.

– Так что, из-за этого и вся фигня с климатом?

– Климат – это очень сложный и тонкий механизм, состоящий из совокупности всех физических, химических и иных факторов, которые влияют на изменения Земли в целом, как космического объекта. То есть все, что происходит в недрах и на поверхности планеты, а также все суммарные космические воздействия, в том числе солнечное и лунное, а также процессы, происходящие в глубокой галактике.

– И эта, как ты назвала? Антропогенная деятельность.

– И она. Но, например, если произойдет извержение даже не гигантского, а просто большого вулкана, то всю планету накроет непроницаемым облаком пепла, и в большей части Земли наступит ядерная зима, когда солнечные лучи не смогут пробиться через плотную подушку пепельной взвеси. И последует гибель всего живого в районах, которые накроет этим облаком. Может такое сотворить человек? Да запросто, если очень постарается. Если взорвать все ядерные и водородные боезапасы одновременно, понятно, что последствия этого будут ужасны, так что человечество, с его неуемным стремлением к саморазрушению, увлеченно, как неразумное злое дитя, целенаправленно гробит собственный, единственный дом. Корпорациям глубоко пофиг на экологию и климат, их заботят только сверхприбыли. Такое ощущение, что ими управляют душевнобольные люди, шизофреники конкретные. Бездумно, тупо вырубаются реально леса, а ведь это «легкие планеты», которые в сложной схеме обмена с океанской флорой и фауной продуцируют большую половину кислорода на Земле. И вместо них бешеными темпами высаживаются пальмы, производящие пальмовое масло. Дикость полная и тупость! Можно подумать, что делается все для того, чтобы уничтожить человечество как вид, а по ходу вместе с ним и все живое. А запасной планеты у нас нет. Но…

Алиса посмотрела на него с усмешкой.

– Засирание экологии человеком, разумеется, имеет свое существенное влияние на климат, но не такое, чтобы глобально на него воздействовать. По крайней мере, на этом этапе техногенного развития человечества. Климатические изменения – это естественный цикл развития планеты, поэтому потепление будет продолжаться и затопит многие прибрежные зоны. Уже сейчас уровень Мирового океана повысился настолько, что происходит подтопление островов Ванаса, например, и некоторых коралловых атоллов. И острова нашей арктической территории тоже теряют свои земли из-за подмыва почв, чего раньше не наблюдалось. Еще тридцать-сорок лет назад вопрос климата в реестре мировых проблем находился в тридцатой десятке, а сейчас уже в первой пятерке. Радует то, что у нас в России уже созданы серьезные научно-технические и управленческие объединенные структуры, которые на правительственном уровне, без болтовни, реально занимаются разработками и внедрением программ именно в этом направлении. Например, одной из самых больших проблем для нас станет и уже становится таяние вечной мерзлоты, которая занимает в России обширнейшую территорию. Там же вся инфраструктура, в том числе и газо- и нефтепроводы, выстроена на мерзлоте, и все это придется модернизировать и внедрять современные технологии с учетом новых климатических реалий. Задача человечества – объединить свои усилия, чтобы подготовиться к продолжающемуся потеплению, договариваться о совместных международных программах, восстанавливать экологию, всерьез заниматься сохранением некоторых видов животных, тех же белых медведей. У нас не так много времени для этого, и нужно лет тридцать-сорок, чтобы подготовиться к новым реалиям с запасом прочности.

Она вздохнула расстроенно, зацепив болезненную для себя тему.

– Люди очень странные существа, они грызутся по пустяковым причинам, делят территории и воюют, уничтожают друг друга, разделяются, когда требуется, наоборот, как никогда раньше, объединять усилия и спасать родной дом. И ведь есть примеры, та же Антарктида, где ученые из разных стран работают вместе, совершенно не заморачиваясь геополитической ерундой! Воспринимают друг друга одним сообществом, а территорию самой Антарктиды – общечеловеческой ценностью, и добиваются потрясающих результатов, в том числе и по спасению природных ресурсов и биосферы Земли. Ай, да ладно, – одернула-остановила она себя, – я могу об этом говорить часами.

И, переключаясь с любимой темы, спросила, в свою очередь:

– А вот ты мне скажи, искусственный интеллект изобретут? В наших научных кругах идут споры, а в ваших айтишных?

– А в наших не идут. Вопрос не в том, произойдет ли это вообще, а в том – когда? ИИ создадут, собственно, практически уже приступили к его созданию, как создали в свое время атомную и водородные бомбы. Когда соображения морали, этики и безопасности останавливали ученых? – привел очевидный факт Кедров.

– Ну почему, останавливали, – возразила Алиса. – Например, ты знаешь, что под российской станцией «Восток» в Антарктиде обнаружили большое доисторическое озеро под многометровым слоем льда? И научная команда, в которую входили ученые России, Англии, США, Франции и Германии, предприняла попытку пробуриться до воды озера, которое назвали, как и станцию: Восток. Но остановились, задавшись вопросом: как не занести в чистейшую, древнюю, доисторическую воду современные микроорганизмы, микробов и бактерии. И прекратили бурение, отказавшись от этой идеи, поскольку не нашли решения этого вопроса.

– Не сомневайся, они до него добурятся, – уверил ее Кедров, – что-нибудь надумают и обязательно пробурят дыру. И только потом скажут: «Ой! Сорри, мы что-то накосячили. Упс…» Точно так же будет и с искусственным интеллектом, – вздохнул он безрадостно и пояснил свою мысль: – Илон Маск сказал в одном из своих интервью: «Искусственный интеллект будет страшнее любой атомной и водородной бомбы». И он прав.

– Что, настолько все серьезно? – подивилась Алиса.

– В принципе ИИ – это прямая дорога к уничтожению человека, да и человечества в целом, поскольку профилактики от вторжения цифровизации в жизнь человека и противостояния ИИ не придумано и способов контролировать его нет и еще долго не будет. Если будет вообще. ИИ используется для обработки Big data, Больших данных, такой специальный термин, обозначающий обработку постоянно поступающих с нарастающей скоростью и объемом данных. Поэтому в первую очередь его используют в военных технологиях. И быстрое внедрение искусственного интеллекта в оборонке реально ведет к третьей мировой войне, потому что, как только наши противники сообразят, что с помощью ИИ можно обойти ядерный паритет, или с его помощью создадут сверхоружие, превосходящее наше, они сразу же его применят, не парясь.

– Да ладно, они же разумные люди. Зачем? – засомневалась Алиса.

– Да за тем же, зачем корпорации вырубают тропические леса и уничтожают океаны, – завелся Кедров. – Что-то в головах с планкой и адекватностью.

– Как-то это… страшновато, – призналась Алиса.

– Это еще не страшно, – усмехнулся Денис. – Если что: раз – и все, упокой, Господи. А вот применение ИИ в гражданском обществе – это действительно жесть. Та цифровизация, которую людям продают в упаковке «Удобно!», – прямой путь к социальной дискриминации. На каждого из нас уже исподволь и незаметно, под лозунгом облегчения жизни, пытаются составить полную биометрию, то есть систему распознавания людей по их физическим характеристикам. Таким образом создавая цифровое «Я» человека. Человек сам, добровольно, не отдавая себе отчета, уже предоставляет свои отпечатки пальцев, голос, строение сетчатки глаза, манеру двигаться, разговаривать, строить фразы, отношения с друзьями, родственниками, свои дела и тайны, общение, скрытые мотивы и желания, болезни и страхи… А скоро и ДНК отдаст, без тени сомнения доверяя эту информацию своим гаджетам. Создавая таким образом своего цифрового двойника. И уже существуют так называемые Deepfake, то есть цифровые двойники известных людей, созданные нейросетями. И отличить настоящего человека от дипфейка невозможно. Правду отличить от лжи невозможно уже сейчас, разве что затевать целое расследование. Возьмем обычный бытовой пример: тебе звонит бабушка и обсуждает с тобой какие-то вопросы, и это ее голос, ее манера вести разговор, ее отличительные интонации… Ты засомневаешься, что это она? Да еще определитель выдаст номер ее телефона?

– Нет, конечно, – кивнула Алиса.

– И так же будет по видеосвязи в WhatsApp и другим соцсетям: цифровая копия, не отличимая от реальной личности. И ответа на вопрос, как защитить свою цифровую идентичность, у человечества нет. В ближайшем будущем нас захлестнет волна синтетических личностей, которых не существует. Думаю, объяснять последствия не надо. ИИ внутри общества – это полное уничтожениеприватности личности. И неограниченная возможность для социальной дискриминации, по типу Китая, так называемая Social Credit System – система социального кредита, по которой гражданину выставляются баллы, дающие ему права и возможности и лишающие их. Такое превращение индивида в цифровую единицу называют у нас «Вектор», то есть цифровая копия человека. И это приводит к тому, что с человека слетают мигом все признаки человечности и его право на что-либо. Все! Ко всему прочему, это гигантский простор для цифрового криминала и цифровой коррупции, против которых в данный момент не существует защиты. Создатели ИИ и новых цифровых технологий работают над их усовершенствованием, но практически никто не работает над защитой личности от последствий цифровизации и ограничения функций и доступа к человеческой личности ИИ. Эти программы разрабатываются, что называется, вдогонку, и поэтому всегда опаздывают за криминалом. Такой простой пример: в нашей стране среди взрослого ее населения нет человека, которому бы не позвонили мошенники с целью украсть его денежные средства. А это значит что? – задал вопрос Кедров.

Алиса пожала плечами, и он ответил сам:

– Это значит, что банковские базы данных всех граждан страны были благополучно «слиты» криминальным структурам. И не один раз. Та самая цифровая коррупция. Данные сливают-продают служащие банков, госслужащие и сисадмины, имеющие доступ к таким базам. Нас подталкивают и уже практически принуждают сдавать свои биометрические данные. Сейчас, например, банки стремятся перейти на систему биометрии для клиентов и установить FacePay, то есть способ бесконтактной оплаты с помощью технологии по распознаванию лиц, объявляя это более надежным способом защиты данных клиентов. А для криминала это великий праздник, полный зашквар! Дипфейк в полный рост – делай с вкладами людей что хочешь, даже тревожить звонками человека не придется. Они бы уже сейчас это делали, просто в данный момент программы составления индивидуальной биометрии на порядки дороже, чем те суммы, которые можно украсть. Но, увы, это скоро изменится. Как только технологии становятся массовыми, сразу же возникает злоупотребление и криминал в области этих технологий.

– И что, никак нельзя защититься, уберечься от этого? – спросила озабоченно Алиса.

– В данный момент нет, и систем защиты глобальных нет. А те, что есть, недоступны и неприменимы для массовой защиты. Сейчас легко и не парясь можно купить полную информацию о любом человеке часа за два в Darknet, всего тысяч за десять. Полную, – подчеркнул Денис. – Вплоть до геолокации его передвижений по городу за сутки.

– И как все-таки обезопасить себя? – уточнила Алиса.

– Да никак, – не порадовал ее Кедров. – Люди ни фига не знают о гаджетах, которыми пользуются, об их возможностях и прошитых в них программах, а вот гаджеты знают о нас все. То есть уже вообще все. Можно стать дауншифтером и свалить жить в тайгу, отказавшись от благ цивилизации, жить натуральным обменом, минимально прибегая к технологичным девайсам. Но это не поможет. Как только будет разработан и внедрен ИИ, все финансовые операции перейдут в цифровое пространство и реальные, живые, бумажные деньги перестанут существовать. Никто не останется неоцифрованным и бесконтрольным.

– Жуть, – передернула плечами Алиса, представив себе это ближайшее «светлое» будущее. – Как-то совсем не хочется в это верить. Как любит пошутить мой руководитель, «наука наконец-таки дошла до невозможного».

– Ага, – согласился Денис. – А когда задумаешься об угрозах над нами всеми, нависших как мешок с кое-чем вонючим, так пробирает всерьез. И реально начинаешь понимать про «многие знания, преумножающие печали».

– А… – начала Алиса, но ее перебил звонок смартфона. – Я сейчас, – пообещала она Кедрову и поспешила в прихожую, где оставила телефон.

Коротко поговорила с кем-то и вернулась в кухню.

– Гринец звонил. Сказал, что сейчас подойдет зачем-то оперативник, – поделилась она новостью. – У них возникли некоторые вопросы ко мне. Интересно, что за вопросы?

– Придет оперативник – и узнаем, – резонно заметил Денис и попросил: – Алис, а подогрей чайку еще.

Она кивнула, поднялась, включила чайник, и в этот момент позвонили в дверь. М-да, какой-то слишком уж оперативный оперативник оказался, сразу же настроилась негативно на этот визит Алиса.

– Алиса Юрьевна, – обратился к ней молодой человек, когда она распахнула дверь, – я Александр. Можно Саша. Петр Федорович должен был вам позвонить и предупредить о моем приходе.

– Да. Он позвонил. И я вас помню, Александр. Вы были вместе с майором, когда я обнаружила убитого, – несколько холодновато поприветствовала хозяйка гостя совсем не званного.

– Так точно, – подтвердил парень и улыбнулся, продемонстрировав открытую, заразительную улыбку и ямочки на щеках в ответ на ее холодность.

Представил, словом, Алисе обманчивый лик простецкого, открытого и доброго парнишки. Только взгляд у этого «парнишки» был цепким, вдумчивым, острым.

– Прошу, – пригласила его Алиса. – Чаю хотите? – поинтересовалась все-таки достаточно гостеприимно, запирая за гостем дверь.

– Не откажусь, – сверкнул повторно своей улыбкой-обманкой оперативник.

– Тогда проходите в кухню.

– Добрый день, – поздоровался Александр все так же дружелюбно, разве что еле заметно напрягшись, когда обнаружил сидевшего за столом в кухне Кедрова.

– Знакомьтесь, это Денис Григорьевич, мой хороший друг и товарищ, – представила Алиса Кедрова, – а это…

– Оперуполномоченный Линёв, – представился тот сам, опередив хозяйку, и добавил, улыбнувшись располагающе: – Можно Александр или Саша.

Но руку для дружеского пожатия незнакомцу не протянул.

– Присаживайтесь, – предложила гостю Алиса.

– Мне бы поговорить с вами, Алиса Юрьевна, – просительным тоном обозначил цель своего визита оперативник Саша.

– Вы смело можете говорить при Денисе Григорьевиче, – уверила его Алиса, – он полностью в курсе моих проблем с этим убийством.

– Эм-м-м… – протянул с показным смущением от неудобства ситуации оперативник. – А документик какой-нибудь у вашего товарища есть? – И, как бы извиняясь, объяснил, глядя на Кедрова: – Вы ж понимаете, таков порядок.

– Я ж понимаю, – усмехнулся Денис, которого старательный «закос» оперативника под простачка Иванушку не купил и не убедил ни на секунду. – Документик у товарища есть. Алис, будь подругой, принеси, а? Там в куртке, в левом внутреннем кармане.

Удостоверение МВД в бордовой обложке обнаружилось, где и обозначил его местонахождение хозяин. Алиса повертела его в руках, но открывать-изучать не стала, не усматривая в том никакого смысла: если ее предположения по поводу истиной службы бывшего давнего друга верны (а он их, к слову, прямо не опровергнул, но и однозначно не подтвердил), то вполне себе официальное и действующее удостоверение Кедров может иметь какое угодно. Ну а если не верны, так и никакой загадки в том нет – «информационный отдел». Так ведь?

– А-а-а, – расслабился оперативник, изучив удостоверение Кедрова, – информационно-аналитический отдел. Понятно.

Что там было ему понятно, Алиса не знала, но что-то, видимо, все-таки было, потому как он отдал удостоверение Кедрову и против его присутствия во время беседы больше не возражал.

– Почти коллеги, – улыбнулся своей ослепительно игровой улыбкой Александр.

– Почти, – кивнул Денис, убирая в карман брюк протянутый ему оперуполномоченным документ.

– Ну если Алиса Юрьевна посвятила вас в детали того неприятного дела, что с ней происходит, то и утаивать нашу с ней беседу нет смысла, – подвел разрешительную черту товарищ Линёв.

Пока Александр изучал удостоверение и знакомился в Денисом, Алиса успела и чай по новой заварить, и разложить быстренько сооруженные небольшие бутербродики с сыром, копченой рыбкой и колбаской на тарелочки, и, нарезав остатки торта, выложить их на красивое сервировочное блюдо, и предложить гостям, выставив всю эту красоту на стол.

– Тут такое дело, – воздержался до поры от любого угощения Александр, решив, видимо, сразу разобраться с опросом. – Вчера вечером в своем загородном доме была убита Элеонора Золотарёва. Мать убитых Леонида и Виктора Золотарёвых.

– Да, я слышала в новостях, – качнула подтверждающе головой Алиса и уточнила, стараясь ускорить процесс того самого опроса: – И какое отношение это печальное происшествие имеет ко мне?

– Дело в том, Алиса Юрьевна, что при осмотре места происшествия не обнаружили ни одного из гаджетов, принадлежавших убитой. То есть системный блок компьютера, ноутбук, айпад и два ее телефона исчезли. По всей видимости, были унесены преступником. Как и ее органайзер, с которым, по словам свидетелей, она никогда не расставалась. Даже за завтраком записывала в него дела на день и сверялась с расписанием.

Линёв взял короткую паузу, отхлебнул горячего чаю, кинул быстрый взгляд на тарелку с бутербродиками и продолжил, видимо, мысленно одернув себя.

– Но в ее паспорте нашли листок из канцелярского блока, на котором был написан рукой Виктора Золотарёва адрес этой квартиры и ваши фамилия, имя и отчество.