Не верь своим глазам

Тася Герц

Не верь своим глазам

Часть первая. Глава первая

Вы пытались вызвать духа с помощью какой-нибудь оккультной вещи, сидя при свечах перед зеркалом или напевая непонятные слова у костра? А может, кого-то более сильного? Звучит странно, правда? До мурашек по коже! Скептики издадут смешок и, скривившись в ухмылке, отмахнутся. А кто-то более смелый с уверенностью заявит, что видел нечто подобное у себя дома или же в другом месте. Заурядный человек впадёт в панику при виде призрака, а в моей жизни такое явление – обыденность.

Верить или нет

Я стою посреди густого леса у старого каменного колодца, покрытого зелёным мхом, и старательно вслушиваюсь в тишину, что свободно гуляет по его тёмному дну. Есть ли вообще там дно? Тихий и глухой вой смешался с ритмичным капающим звуком. Словно где-то забыли закрыть кран, и он надоедает своей повторяющейся мелодией раз за разом. На секунду мне показалось, что я слышу плачь. Женский плачь или детский – не разобрать. Но он доносился откуда-то снизу. Будто в заточении бьётся о каменные стены, не находя выхода…

Легенда этого леса, да и всей деревни, гласит, что там, на самом дне, имеется некая дверь. Само по себе звучит подозрительно. Зачем на дне тёмного колодца рыть проход? Куда он ведет? И есть ли выход из него, быть может, на другую сторону леса? Что кроется там – никто не знает. Те, кто спускался в этот колодец, обратно не возвращались. Тайный проход оставался для всех великой загадкой. Но все великие тайны когда-либо теряют свою силу и приоткрывают призрачную завесу, стоит лишь капнуть глубже.

Пятеро подростков-сталкеров пару недель назад приехали в глухую забытую деревню, чтобы найти загадочный колодец и испытать удачу. Нашли ли они то, что искали? После этого связь с ними начисто оборвалась. Никто не знает, что случилось тогда, и живы ли люди вообще. На что они надеялись, забравшись в такую глушь?

Как часто любопытство заводит нас туда, откуда нет обратного пути?

Кто-то из верящих в подобное упоминает старую ведьму, которая обитает в том мистическом лесу, а кто-то опровергает слухи о ней, ссылаясь на выдумку жителей, дабы привлечь журналистов и разжечь людской интерес к забытому месту. И я – одна из таких журналистов.

Я любуюсь его божественным, спокойным лицом, пока он смотрит не на меня. И каждой клеточкой своего организма хочу быть на месте той, на кого обращён его заинтересованный взгляд. Как же повезло этой стерве! Хотя бы потому, что она намного опытнее меня в плане соблазнения… и многого другого. Меня переполняют зависть и ярость, которые я заливаю уже третьим бокалом вина, но всё не пьянею. Видимо, в этом виноваты эмоции или что-то ещё… И всё же мне кажется, что никто и никогда не сравнится с красивой, притягательной улыбкой и искрящимися карими глазами Ника.

Нет, я никогда его не заинтересую, и он никогда не назовёт моё простое имя с той нежностью и страстью, с какой называет её.

Я снова здесь. На мероприятии, что посвящено нашему великодушному и в меру вспыльчивому боссу. Надеясь на благосклонность, решила, что именно сегодня тот самый день, чтобы просить о заслуженном отпуске. Босс, изрядно выпив, пробубнил что-то невнятное и, шатаясь, скрылся в своем кабинете, прихватив с собой бутылку джина. Скрипя зубами, я послала ему вслед проклятье.

– Отпуск, значит? – послышалось за спиной.

Я повернулась и уставилась на мужчину. Ник! Это он ко мне обращается?

– Здесь кто-то говорит про отпуск? – подтянулась Варюша, чей звонкий смех порой разносится далеко за пределы нашего большого офиса. – Какое знакомое слово. Где-то я его уже слышала… Ах да! Года два назад…

– Оставишь меня одну на растерзание этого демона? – Юлька перебила Варю, указав на кабинет босса.

Что с ними такое? Раньше их не заботило моё присутствие, а сейчас вдруг заинтересовало отсутствие? Неужели для того, чтобы заговорить со мной, нужны были причины? Что ж, давайте поговорим.

– Послушай, тут такое дело… – начала Варя, тихим неуверенным тоном, словно провинившийся ребёнок. – Давай поменяемся, а? Я отдам тебе свои дни отпуска – не жалко. А ты съездишь кое-куда. Поснимаешь там немного для журнала, жителей расспросишь и сразу вернёшься домой. Считай, у нас будет обоюдный обмен: я тебе отдаю отпуск, а ты мне – репортаж.

– А ты уверена, что это честный обмен? Пахнет надувательством. Сама-то чего не едешь? – недовольно заметила ей Юлька.

– Наша тихоня туда точно не поедет. Побоится, – уверенно заметил Ник, намекая на мою мягкость и застенчивость.

И я поспешила его переубедить.

– Почему же нет? Поеду. А куда?

– Медвежий лес.

Тут словно все вокруг стихло и обратило на меня свой взор. Затаившаяся в полумраке, в углу комнаты, целующаяся парочка обернулась в нашу сторону. Я вдруг перестала слышать мысли в их головах.

– Медвежий? – переспросила для уточнения.

– Это там, где подростки исчезли? – глухо раздалось справа.

– Говорят, тому старому колодцу уже много веков, – с опаской произнесла Варя.

– А еще болото есть. Оно находится прямо по центру и разделяет одну часть леса от другой. Одна часть принадлежит ведьмам, а вторая – шаманам. Ни те, ни другие переступить границу не могут, – заявил Ник.

– У них вроде как война многовековая, – добавил кто-то ещё.

– И откуда вы столько знаете? – удивилась я.

– Слухи, – заметила Варя, сделала глоток напитка из своего стакана, затем выдохнула: – А может, вовсе и не слухи…

– А что такое, Варька, боишься сама туда ехать? Может, Ника попросишь? – тихо возмутилась Юлька и кивнула на мужчину.

– Это не по моей части, – отмахнулся Ник.

– Босс не дал мне выбора. Сказал, что я должна всё узнать и через неделю написать статью, – жалобно произнесла Варя и обхватила себя руками. – А я не хочу. Как представлю, что останусь одна в том лесу…

Меня забавляло смотреть в её испуганные глаза. Любой бы на её месте боялся. Но я не понимала, что такого странного и опасного может случиться, ступи я на ту землю. Ведьмы? Шаманы? Меня не смутило и замечание про многовековую вражду между ними. Лишь сильнее раззадорило. Если бы только они знали…

Меня с детства привлекало всё загадочное и мистическое. Моя бабка увлекалась чем-то таким, что выходило за рамки моего понимания, да и людей в целом. То ли знахаркой была, то ли травницей, а то и ведьмой… Её уважали и приходили, когда беда случалась. Она могла излечить от любой напасти и хвори, и я какое-то время считала её волшебницей. Мала была ещё, чтобы понять истинную правду. А когда поняла, то уже поздно было пугаться.

Я улыбнулась своим знакомым и залпом выпила жгучую жидкость из стакана Ника.

В ночь перед отъездом мне приснился сон. Всего сна не помню – лишь отрывки…

Стою на краю болота и смотрю, как оно затягивает тех, кого знаю: Варю, Юлю, Ника и даже босса. Его мне почему-то не было жалко. Да и других – не особо. Все кричат и просят меня о чем-то, а я не двигаюсь. На другом берегу ясно виден силуэт огромного зверя. Он стоит на двух задних лапах и наблюдает. А противный, скрипящий, старческий голос за моей спиной настырно повторяет: «Ступишь сюда – умрёшь. Здесь тебя никто не ждет». И все это одновременно, словно ураганом смешало.

Следом я перемещаюсь в другое место.

Я точно хочу этого, но почему-то долго не решаюсь спуститься вниз того колодца. По спине волной бежит холодок. Смотрю на обрывок окровавленного каната, крепко привязанного вокруг колодца, и слушаю своё бешено бьющееся сердце. Каждый его стук сообщает мне о том, что если спущусь, то пути назад не будет.

Внезапно раздается хруст сухих веток за спиной. Слышится чьё-то тяжёлое дыхание, отчего мои ноги будто вросли в мягкую почву, и я не могу пошевелиться. Ясно осознаю, что это всего лишь мой сон. Кошмар. Понимаю, что нужно проснуться. Нужно открыть глаза!

А проснувшись, еще долго приходила в себя. Жуткий старческий голос и тяжелое дыхание за спиной – из всего увиденного той ночью для меня самым реальным оказалось это. Будто я уже проходила подобное.

Я сошла с поезда и окинула взглядом станцию без названия. Странное место. Тихое. И поэтому пугающее. Тишина эта шла из леса, что расстилался вокруг. Сразу ощутила нечто угнетающее. Мысль засела где-то в затылке и пульсировала. Появилось чувство, будто за мной кто-то наблюдает. Небо быстро затянуло серыми тучами. Я заметила на спинке деревянной скамьи ворону. Она, не отрываясь, смотрела в мою сторону пытливыми черными глазками-бусинками.

– Чего тебе? – прошептала я ей.

– Кар-р-р, – в ответ на мой вопрос противно издала черная птица и, расправив крылья, сорвалась с места.

За спиной кто-то свистнул. Оборачиваюсь и вижу старичка. Он машет мне рукой, предлагая следовать за ним.

Сажусь в его пропахшую табаком машину. Всю дорогу до деревушки старичок наблюдал за мной в зеркало заднего вида. Я молчала. С общей дороги автомобиль свернул на неровную, ухабистую проезжую часть. И мне пришлось схватиться за переднее сиденье, чтобы не упасть. Старичок, похоже, уже привык, а мне было не по себе. Укачивало сильно.

– Ты… ну это… вправду, видишь этих?.. – прерывисто спросил он с недоверием и опаской.

– Вроде того, – ответила я, ничуть не смущаясь.

– Ведьма, что ли?

– Журналист. О своей другой стороне не распространяюсь. Пытаюсь держать всё в строгом секрете. Люди слабонервные бывают.

– Не ехала бы ты туда, дочка, – печально произнес старик, уставившись на меня в зеркало.

– Почему?

– Гиблое место, – выдохнул он.

– Я потратила на дорогу добрых пять часов. И раз я уже здесь, то лучше расскажите мне об этом месте.

– Деревушка та пустует давненько. Десять лет уж прошло. Глушь и топь кругом.

– Куда же люди подевались?

– Разбежались кто куда. Подальше от этого места.

– А вы?

– Я здесь не чаще одного раза в неделю бываю. Таких вот любопытных как ты выпроваживаю. Приезжают. Сами не знают, чего хотят. А потом ищи их.

– И часто приезжают?

– На той неделе приезжал один. Фотограф. Духов, говорит, ловит. Я бы его прогнал, но он уж больно крупный оказался. На медведя смахивал. Решил, что пусть погуляет, половит этих самых… духов ваших. Знай, я тебя оставлю, но если что, то в округе ж нет никого. Пропадешь – никто не поможет. От меня толку точно не будет.

– Не пропаду. Я на одну ночь. Раз уж не у кого спрашивать, то просто поснимаю лес, дома и болото…

– Ну, как знаешь.

– Вы главное на следующий день приехать не забудьте.

– Приеду. Ближе к шести. Если туман дорогу не накроет.

– Бывают туманы?

– В полнолуние мгла здесь надолго задерживается. Накрывает землю густой пеленой и даже дышать трудно становится.

Я посмотрела в небо. Луна действительно уже вот-вот станет круглой. А значит, туман может накрыть деревушку уже очень скоро.

– Ты уж не обессудь, если вдруг не явлюсь ко времени.

Я вышла из авто и направилась к воротам того дома, из-за которого, собственно, и приехала. Потемневшие от старости, деревянные ворота издали громкий и устрашающий скрип – давно их не отворяли. От этого звука птицы поднялись в небо и начали кружить над деревушкой. Ворон много – признак присутствия сильной ведьмы. Старухи давно уж в живых нет, а они все кружат.

Прежде чем войти в дом, я решаю его обойти вокруг и осмотреться. Ничего странного, за что можно было зацепиться, во дворе не оказалось. Ни сада, ни огородика не имелось. Висячие качели, что покачивались от ветра, словно на них уже кто-то качался, протяжно поскрипывали. Я прошла к деревянному забору и посмотрела вдаль, на тот самый лес. Он большой. Необъятный. И даже днём кажется тёмным. О нём-то мне и говорили.

Смотря на лес издалека, становилось чуточку жутковато. Даже для меня, ведьмы, было страшно. От самого дома к лесу тянулась заросшая травой тропинка. По ней давно никто не хаживал.

– Хорошо, туда спущусь позже, – выдохнула я и обернулась к дому.

Ступила за порог дома и замерла, ощутив теплый и тяжелый воздух. Время все же взяло своё. На старых обоях имелись высохшие пятна. При рассмотрении их, я могла распознать разные фигуры. Вот фигура человека и собаки. А вот дерево и… висельник. Тогда, десять лет назад, люди уезжали из этого места в спешке, забывая взять мебель, одежду, посуду и прочее. Или же не считали необходимым забирать все это с собой. Удивительно, что за все время они ни разу не вернулись.

Сразу и не скажешь, чем точно пахнет – все запахи смешались. Но я научилась распознавать определенные ароматы. Закрыв входную дверь, вдохнула этот старый, сухой, пряный и травяной запах. Затем увидела пучки сухих трав и цветов, развешанных в несколько рядов на длинной веревке над головой. Душица, мята, папоротник, зверобой, мать-и-мачеха и еще много неизвестных и известных мне растений. Их применяли не только в лекарственных целях, но и чтобы отогнать злых духов.

Я стала раздвигать ящики невысокой тумбы. В верхнем ящике находились коробочки, в которых лежали предметы для гадания или наложения проклятий: угольки, мелки, цветные камешки разной формы, свечки черные и церковные, платочки и еще много чего. Во втором ящике ниже лежали книги. Такие книги были и у моей бабки. Я взяла в руку толстый томик и попыталась стереть въевшуюся пыль с надписи. Затем открыла книгу и убедилась в том, что она не для простого чтива. Непонятные каракули, написанные от руки, ложились аккуратным почерком, строчка за строчкой, в виде стихотворения. Но я-то знаю, что именно означают все эти каракули, сложенные в слова. Судя по тому, кто жил в доме, могу с уверенностью заявить, что хозяйка этого ветхого сооружения – ведьма. И очень сильная. Каждое предложение сопровождалось символами. Некоторые из них мне знакомы, и я даже знала, как их использовать. Но проверять было рискованно. Я еще не настолько компетентна в своих знаниях.

Далее моё внимание привлекли знаки на дверных косяках, нацарапанные ножом или же чем-то острым. Видимо, старуха опечатала тем самым дверь, чтобы обезопасить дом от нежданных гостей. Каждый знак имеет особый смысл и силу. Но раз я вошла, значит, печать утратила свою силу. Тут я вспомнила о бабушке и тяжело вздохнула. Она бы мне помогла сейчас разобраться в этом.

Вошла в большую комнату. Щелкнув выключателем, обнаружила, что света нет. Отсутствуют лампочки. Решаюсь воспользоваться свечами, что лежат в тумбе. На стене между двух окон, что выходят к лесу, висит фото, накрытое белой тряпкой. Аккуратно снимаю ткань и смотрю на черно-белое изображение старой женщины.

– Пам-пам-пам, – игриво выдыхаю. – А вот и сама хозяйка.

Зажженная свеча, что стоит на столе под фото, внезапно затухла. Таким образом, хозяйка дома решила пообщаться со мной. Ну, что же…

– Вы уж извините, что я без спроса проникла в вашу деревню и в дом, – зажигаю свечу вновь. – Говорят, в этих местах люди пропадают. Бесследно. Я приехала, чтобы больше узнать об этом. Чужого брать не стану. Что взяла, то верну на место.

В этой же комнате стоят напольные часы. Нерабочие. Показывают двенадцать часов и одну минуту. Полночь или полдень?

Чуть дальше красуется старое зеркало во весь мой рост в металлической резной раме. Лицом к входной двери. Трещина на зеркале находится по центру и разделяет стекло ровной линией сверху донизу. Если стоять перед ним и долго смотреть, то возникает ощущение, словно тебя распилили пополам, и две половинки отделяются друг от друга на пару сантиметров. Старик сказал, что именно в нём он увидел за своей спиной хозяйку дома. Испугался до смерти, что аж пулей выбежал на улицу в чем мать родила. Отхожу в сторону и выдыхаю. Слышу кошачье «мяу» и осматриваюсь. Со старой печи спрыгивает черный кот.

– Откуда ты здесь? – осторожно беру на руки комочек шерсти. Животное не сопротивляется мне, позволяя себя осматривать и гладить. Узнаю, что это кошка. – Будешь Чернушкой величаться.

Внезапно раздается скрежет по стеклу, и мы обе смотрим в сторону окон. Животное издает шипящие звуки, рычит и впивается в мою руку когтями. Видимо, что-то или кто-то недовольно моему появлению. Меня на мгновенье кидает в жар, но я быстро успокаиваюсь. Если я до сих пор жива и еще контролирую себя, то всё в порядке. Вряд ли дух старой ведьмы станет противиться гостье с такими же способностями и будет причинять вред. Но черт её знает! На счёт этого моя бабка ничего не говорила.

– Здесь кто-нибудь есть? – задала я вопрос и прислушалась к тишине.

Ни звука. Лишь тихое мурчание черной кошки на моих руках говорит, что можно выдохнуть и расслабиться. Я задула свечи, чтобы не остаться совсем без света, оставила на столе включенный диктофон и вышла из дома во двор, решив прогуляться вниз по тропе до леса. Живность осталось на крыльце, мяукнув мне на прощание.

Я шла к лесу, изредка оборачиваясь назад. Деревья казались необычайно высокими. Листва густая и почти не видно просвета. Подняв к небу глаза, вслушалась в звуки. Шелест густой листвы над головой, точно шепот, пытается что-то сообщить. Ему-то лучше знать это место. Пение птиц мне неизвестных разносится тут и там. И всё кажется таким чистым и правильным, что начинаешь сомневаться в мистике этого леса. Неужели жители и вправду придумали историю про ведьм и шаманов? И про тайный ход в колодце?

Вскоре я дошла до развилки и остановилась. Куда идти дальше? Ни знаков. Ни надписей. Обычно сталкеры оставляют знаки, чтобы найти обратный путь, но видимо не в этот раз. Остается довериться своей интуиции.

Время здесь куда-то бежит. Я рассчитывала вернуться в деревню до того как солнце сядет. Не особо мне хотелось ночевать в лесу. Но вместо двух часов я провела в лесу около четырёх. И как это произошло?

– Ну, отлично! И куда теперь? – гневно выдыхаю и после нескольких минут колебания решаю идти вправо.

Ничего особенного в лесу не было. Лес как лес. Птичьи переливы к вечеру стихли, как и свет, но всё ещё слышны постукивания клюва по дереву и кукушечье «ку-ку» вдалеке. Встречались странные растения, цветы и дикие ягоды, которые я обходила стороной. И чем дальше в лес, тем холоднее становилось. К тому же, похоже, я настолько увлеклась всей этой красотой, что чуточку подзаблудилась. Поначалу меня это встревожило, так как я никогда не ходила в лес в одиночку, но потом успокоилась. Призраки, о которых сообщали жители, пока не встретились. Да и что в них такого, чего я ещё не видела?! Вряд ли они отличаются от остальных.

Посмотрела на часы. Нужно было выбираться из леса. Я уже повернула назад, но вскоре показалось то самое болото.

Это болото было самым настоящим. Вязкое, липкое, булькающее, издающее чавкающие звуки. Послышалось кваканье и шлепки, будто кто-то шёл по поверхности вязкой жижи. Зелёная тина и камыши выглядели устрашающе. Сейчас здесь довольно тихо, но с наступлением глубокой ночи болото оживет. От одного берега к другому перекинуто толстое, довольно старое бревно. Я напряглась. Никогда не переходила болото по бревну, которое неизвестно, сколько здесь пролежало, и может в любой момент развалиться. Тогда я окажусь в ловушке. Да еще и пахнет торфом.

Внезапно за спиной раздался хруст, и я тут же обернулась. Никого. Но ощущение присутствия кого-то еще возникло отчётливо. И это ощущение пробежалось по моей спине мелкой холодной дрожью. Что ж, вновь выдыхаю и ступаю одной ногой на край бревна. Толкаю его и топчу, чтобы понять, насколько оно крепкое. Снова слышу хруст веток и снова смотрю назад. Туда, откуда возник звук.

– Здесь кто-нибудь есть? – задаю вопрос и прислушиваюсь.

Тишина, чтоб её! Начинаю понемногу накручивать себя. Я несколько раз вдыхаю и выдыхаю, затем иду по, казалось бы, крепкому бревну. Шаг за шагом. Осторожно. Стараясь держать равновесие, почти не дыша, перехожу на другой берег.

Как говорили люди, этот берег принадлежит шаманам. Вряд ли они существуют по сей день. Отступив пару шагов от болота, начинаю осознавать, что вернуться до полной темноты не смогу. Остаётся чуть больше часа и лес накроет ночь.

Иду дальше. Лес сгущается. Звуки природы уже не те, что были пару часов назад. Не вселяли умиротворение и покой. Возможно, само понимание тёмного леса, как что-то тёмное, создает такую пугающую атмосферу. Днем-то не так страшно. Быть может потому, что ночью не видно теней.

Вдалеке замечаю странное свечение и фигуру, движущуюся необычно для человека. Больше походило на танец огромного зверя. Он нелепо и тяжело перемещался из стороны в сторону вокруг яркого света. Замираю на месте. Затем двигаюсь вперед очень тихо, неотрывно смотря на объект за деревьями. И чем ближе к тому месту, тем отчетливей понимаю, что это и есть человек в шкуре животного. Он кружит возле костра и что-то напевает, держа в руках длинную кривую палку. Надо же, настоящий шаман!

Наблюдаю за ним, спрятавшись за деревом. Когда шаман затихает, я замираю, а затем очень медленно делаю шаг назад. Опускаю ногу на землю. Сухая трава под моей обувью издаёт тихий шорох. Но даже такой еле слышный звук распространился, казалось, по всему лесу. Шаман медленно поворачивается и смотрит в мою сторону. Его глаза светятся ярким желтым блеском. Я закрываю рот похолодевшей рукой и стараюсь не дышать.

Этих людей с их сверхъестественным слухом и ястребиным зрением сложно обмануть. Шаманы от колдунов и ведьм ничем, собственно, не отличаются. Они так же, как ведьмы и колдуны, используют родовую силу. От рождения и до самой смерти выполняют свое предназначение, доставшееся им от предыдущего поколения.

Я молчу, ожидая дальнейших действий с его стороны. Продолжаю прятаться за деревом. Словно врастаю в ствол.

В какой-то момент замечаю, как блеск его глаз медленно потухает. Он всматривается в темноту в попытке увидеть меня. Пламя костра разгорается сильнее и даже искрится. Начинаю ощущать возле своего левого уха тихое дуновение ветерка и еле заметное шипение. Что-то похожее на шум фена вместе с шёпотом. Неприятное чувство. Выдыхаю холодный пар. А вскоре понимаю, что это мне не кажется. Медленно поворачиваюсь и вижу над собой белое размытое пятно.