Нежность к врагу…– от лукавого…

– Я, твой брат…– и я выполнял все твои желания…– все…, даже самые гнусные…– зачем ты, так со мной???!!! Я жить хочу!!! – вопил взгляд Курта.

И Вальтер Ляйд ответил Курту без слов, гневным взором:

– Ты, со своей мамашей, отравили мне и моей маме жизнь: своровали любовь отца, сделали нас посмешищем, в глазах родственников и друзей, а ныне, замыслил нажиться на моей смерти!!Нет, это я буду жить, ради мамы!

Потом, Вальтер извлек свой пистолет, срезал веревку на правой руке ненавистного…: в онемевшую и непослушную руку Курта, герр Ляйд вставил пистолет, прижал к его виску – и нажал на курок! Все было кончено – Вальтер вынул изо рта Курта кляп и залил ему в глотку немного коньяка- срезал с трупа связывающие его, веревки – и эти обрывки, вместе с кляпом, бросил в тлеющий камин, а мертвое тело Курта, не перемещая, уложил в надлежащей позе…

Он еще раз, более тщательно, осмотрел прибранную комнату: ничто не говорило о том, что здесь произошло убийство! В камине догорали обрывки веревки, которыми был связан покойный Курт, и личные бумаги Вальтера… – все превращалось в пепел! Не хотелось, чтобы в пепел превратилась и жизнь!

Новоявленный ефрейтор Курт Шнитке (Вальтер Ляйд) сел за руль «Опеля» – он все же попробует, прорваться к своим…

***

«Курт» оказался среди тех, кто пытался: избежать окружения, пленения, но был захвачен, русскими…, в плен.

– Вам повезло с начальником, Шнитке: ваш майор не стал вас посвящать в секреты, но другие посвященные, в тайну местонахождения архива нацистов – и это солдаты СС, к нашей досаде, были расстреляны своим командиром, после выполнения поставленной задачи… – уведомил Вальтера Ляйда, через переводчика, один из особистов, что занимался проверкой его личности…

***

Майор Авбера Вальтер Ляйд был профи… – и ему удалось переиграть русскую госбезопасность – после тщательной проверки, как ефрейтор Курт Шнитке, он был отправлен в лагерь для немецких военнопленных…

И потянулись годы плена: длительное время он «валил» лес…– прежде, чем ему повезло – и «Курт Шнитке» оказался в числе тех, кого перебросили в город Н, на восстановление, разрушенного немцами, Драматического театра…

Следом, произошло настоящее чудо, что стало особенной отдушиной, не только для Вальтера, но и для всякого военнопленного: при посредничестве Красного Креста, им стали приходить письма, посылочки от родных, из дома…

Пожилой Вальтер и, сейчас, помнит, как бешено билось его сердце…– когда он писал, из плена…, свое первое письмо маме Урсуле. Его милая мамочка не подвела…: она опознала подчерк своего сыночка Вальтера, хотя он и был вынужден писать ей от имени Курта Шнитке… Сметливая фрау Урсула, прочитав письмо сына, осознала: ее Вальтер выжил благодаря тому, что присвоил себе имя и историю жизни убитого Курта…

О том, что в плену находиться ее Вальтер, а не сын Отто – Курт, никто не должен был знать…– и герр Отто – через столько лет…, был изгнан из дома жены, вместе с любовницей Мартой!!! Без крыши над головой, выгнанный супруг и его подруга не остались: любовники нашли приют в доме, что в свое время, был куплен на средства фрау Урсулы, для родителей герра Отто. И сызнова, герру Отто, любителю праздного времяпровождения, пришлось, засучить рукава – и помогать в автомастерской старенькому отцу. Впрочем, голодное существование немолодому любовнику и его возлюбленной Марте не грозило: фрау Урсула стала выплачивать небольшое содержание бывшему..

Как быть с Магдой, женой Вальтера, фрау Урсула не знала: та вернулась в дом своей матери – и завела «шашни» с американцем… – вполне, может ляпнуть не то и кому не надо?! Похоже, Магда смирилась со смертью мужа??!

Фрау Урсула размышляет, с печалью: как же тяжело приходиться проигравшей стороне! Победители не церемонятся с гражданским населением западной Германии…– пьют, скандалят, свинячат, насилуют… Вчера, к ней, в лавку, что раньше была ювелирным магазином, ввалились два американских солдата… – и им приглянулась одна девушка…– они вытащили ее из магазина и затащили за угол, а та только плакала: знала, что будет хуже…, если она надумает сопротивляться! Изнасиловали девочку, практически, на глазах у окружающих! И, ведь, в полицию не обратиться, и жаловаться, на произвол американских солдат, некому…– чертовы «победители»! Как странно, но такие происшествия не случаются в русской зоне оккупации: фрау Урсула справлялась у знакомой, что там живет! Казалось бы, немецкие войска часть России уничтожили, миллионы советских людей истребили…, но русские себе такого не позволяют, что творят американцы!?! Ах, эти злопамятные американцы: не могут простить немцам своей неудачи, потерь, случившихся при высадке десанта в Нормандии, а еще кровопролитные бои при Арденнах…– хорошо, что не сбросили на нас атомную бомбу…, но почти сравняли с землей Дрезден… Или Дрезден бомбили англичане?!

– Горька участь проигравших!! – горестно, вздыхает фрау Урсула.

***

У Анастасии с утра настроение…, замечательное: на ужин придет сын Александр – и этот вечер они проведут вместе! Давненько ей не выпадало такой удачи! Правда, за столом будет присутствовать еще и герр Вальтер…, но Анастасия понадеялась, что пожилой мужчина, придерживающийся режима…– он рано отправиться спать…, а уж она, досыта, наговориться с сыном…

К положенному времени, Анастасия надела свое любимое платье: оно ей, весьма, «к лицу». Из копны русых волос соорудила незамысловатую, но изысканную прическу, нанесла на лицо легкий макияж…– и, в конце концов осталась довольна своим отражением, в зеркале…

***

Сын Александр пришел не один: за ним увязалась его подружка, бесстыжая Рита, но появление незваной гостьи совсем не удивило герра Ляйда:

– Приклашэние Алексу, фройлян приняла…: свали тфоих?! – и жестом руки, он позволил невозмутимой Рите проследовать в его дом.

Несколько позднее, подошел и пасынок герра Вальтера – Алан, и старинный друг хозяина дома – пожилой герр Алоиз…– и, только тогда, кухарка пригласила всех к столу… Этим вечером на ужин подавали: картофельный салат; свинину, тушенную в вине с яблоками и помидорами…

В середине ужина, как бы между прочим, герр Вальтер поинтересовался у Анастасии:

– Анастэйн, фашу щею красит это золото-украшэнье! Откуда его фсяли?!

– Ох, этот старинный медальон-локет: внутри него находятся часы…– его подарил маме мой отец! Много позже: на мое семнадцатилетние, мама передарила это украшение мне…– ответила Анастасия, не почуяв подвоха…

Герр Вальтр Ляйд пригубил коньячку, из своей рюмки – прежде, чем осмелиться на шаг, следующий:

– Анастэйн, фаш матушка так открыласъ фам? Посфольтэ, поклянуть на эту фещь – блиско… – и Анастасии ничего не оставалось – она протянула герру Ляйду свой медальон, на золотой цепочке плетения «лисий хвост»…

Герр Вальтер Ляйд, бегло, осмотрел цепочку, потом – медальон: выполненный руками искусного мастера, размером он был меньше куриного яйца; с внешней стороны, по краям, расписанный замысловатой вязью, а по центру – эмалью, в пастельных тонах, с тремя бриллиантовыми вкраплениями, в виде глазков… Герр Вальтер надумал заглянуть внутрь… – и без помощи Анастасии, отворил крышку медальона, что укрывала миниатюрные часы…– затем, эту крышечку закрыл, с приглушенным щелком… – и перевернул медальон обратной стороной. Мгновенная манипуляция пальцами его правой руки – и раздался щелчок…– и обратная сторона медальона имела свою тайну, что скрывала, от любопытных глаз, фотографию мужчины в военной форме… В распахнутом виде, герр Вальтер и вернул медальон, изумленной Анастасии – и тут же, со своего места, вскочила, не ведающая о правилах приличия, Рита и подбежала к ней…, но, чтобы посмотреть на обнаружившееся!

– Герр Ляйд, это вы, в молодости?! Вы служили в СС?? Выходит, Александр ваш внук, а где вы, встретились с его бабушкой?? Какой шикарный медальон: умели же старинные мастера создавать шедевры! – не стесняясь, Рита так и сыпала своими вопросами… – потом, надумала и восхититься медальоном…

Герр Вальтер, снисходительно, глянул на любопытную Риту, но на все ее вопросы, ответил притихшей Анастасии… и, ничего не понимающему, Александру…

– Анастэйн, тот потарок Мусъ стэлал я…: послэ войны, путучи в плену, я попал в ее лечепные рущки… Я не имэю чэсти быть СС: я пывший майор Абвер… Остальное лючъше спросить у Мусъ: там тэлэфон…– пэрэковорите с ней…– сафтра…

Увидев вопрос в глазах пасынка Алана и друга Алоиза – герр Вальтер не стал повторять, на немецком, то, о чем поведал Анастасии, лишь, снял со своей шеи аналогичный медальон, имеющий свою особенность: внешняя сторона его медальона была расписана, по центру, эмалью в холодных тонах… Герр Вальтер раскрыл обратную сторону своего медальона: за отворенной крышкой таилась черно-белая фотография юной девушки в скромном платьице… – Анастасия и герр Алоиз признали тайную страсть герра Ляйда…

– Мама?! – воскликнула Анастасия: – А, откуда у вас фотография моей мамы?!

– О, Мусъ!!! Я, я…– произнес, утвердительно, пожилой герр Алоиз – и похлопал друга по плечу…

Далее, ужин продолжался, практически, в безмолвии: сидящие за столом обдумывали, увиденное и услышанное…

Ночевать Александр остался в доме герра Ляйда…– обретенному внуку выделили, для проживания, уютную и просторную комнату– естественно, при нем осталась и Рита: от этой особы не так-то просто было избавиться…

***

Герр Вальтер, оставшись наедине с собой, предался любимому занятию: воспоминаниям…, о давно прошедшем…

Старинная семейная ценность, что теперь украшала стройную шею Анастасии…– этот медальон он подарил, сперва, своей молодой супруге Магде, чтобы та, безотлучно, носила при себе его фотографию… В свой медальон, влюбленный Вальтер Ляйд вставил фотографию обожаемой женушки Магды…– чтобы и она, всегда, была при нем! Проигранная война, в их жизнь внесла свои коррективы: Вальтер Ляйд (Курт Шнитке) оказался в русском плену на долгие шесть лет, а его боготворимая Магда, устав от бесконечных ожиданий, надумала, связать свою жизнь с демобилизованным американским солдатом – и уехала с ним в Америку…

Из Америки, Магда переслала ему, через Красный Крест, посылочку, одну-единственную…: к сигаретам, коробке с леденцами и плитке шоколада, прилагались теплые носки и перчатки… – и небольшое письмецо… А, еще, в одной из перчаток лежал и заветный медальон – его подарок…

– Курт! – писала Магда: – Не осуждай меня, за слабость, но мне хочется забыть об ужасах войны, о моей потере, нашем обидном поражении…– и я решила начать новую жизнь, но в Америке… Тебе, пересылаю медальон – подарок Вальтера…: я не сумела отдать эту семейную реликвию фрау Урсуле…, но ты, его брат – тебе и решать, как поступить с этой ценной вещицей… Прощай! Не мысли обо мне плохо!!!

Прочитав письмо Магды – Вальтер-Курт, едва не задохнулся…– от гнева!! Если она сумела, раздобыть его нынешний адрес, стало быть, Магда не могла, не признать его подчерк: ведь мама признала?! А, если опознала, то не могла не понимать, что ее муж Вальтер жив и скрывается под личиной Курта Шнитке!!! Понимала…, но все же решилась, отказаться от живого мужа – и, подобным образом… избавиться от его подарка! Так его подставить!!! Да, стоило любому охраннику, повнимательнее, присмотреться к золотому украшению…– и он обнаружил бы фотография Вальтера Ляйда… Особисты-русские умеют распутывать «клубки», едва в их руки попадается нужная ниточка… И, началось бы, заново, дознание…, но совершенно иным образом отнеслись бы, к обнаруженному ими, бывшему майору Абвера Вальтеру Ляйду – нежели, тогда…, к Курту Шнитке, как к водителю и сыну кухарки…

Вальтер-Курт чувствовал себя скверно: его боготворимая жена Магда сумела, длительно не раздумывая, отречься от него, выдав себя за вдову – и за другим…, последовала в Америку!!! Зачем ей хранить память о муже?!Свой медальон он сберегает под подкладкой очередной телогрейки…– медальон, что ему вернула Магда, придется, некоторое время, носить на шее… А, вдруг, ночью, кто-то пожелает завладеть его семейной реликвией?! Один, из охраны, уже предложил ему: обменять золотую «цацку» на деньги или сигареты!!!

Вальтер-Курт познал истинную горечь, из-за измены жены – его всего крючило…– и он, погруженный в свои переживания, даже, испытывал болезненные колики в желудке и животе… – но и замах топора, над своей рукой, краем глаза, все же узрел…, хотя и с опозданием: сказались годы службы в Абвере… Вальтер оттолкнул от себя нападавшего – почувствовал резкую и сильную боль в руке – и рукав его телогрейки, моментально, пропитывался кровью, хлеставшей из раны… А, тот, ненормальный, потом, и себе оттяпал палец, на руке…– и орал блажью, от боли… К ним, буквально, подлетели перепуганные конвойные… – и окровавленный топор, мигом, прибрали…– и, визуально, оглядев двух пострадавших, стали, в спешке, решать, как с ними быть?! Разбирательств в особом отделе никто не хотел….

– Клиника рядом…, рукой подать…– попросим у них помощи, неофициальной…– авось, войдут в положение?! – предложил старший, из конвойных… Таким образом, герра Вальтера Ляйда капризная и коварная судьба свела с юной девушкой Машей – Мусъ: она оканчивала медицинское училище, а в той больнице проходила преддипломную практику…

***

Медики вошли в положение охраны – чертыхаясь и ругаясь, на чем свет стоит, они оказали двум немецким военнопленным медицинскую помощь…

***

Рана, полученная от удара топором, была довольно глубокой – Курту-Вальтеру эту рану, сперва, хирург сам обработал антисептическим средством – тут и подоспела, ему в помощь, практикантка Маша…

– Так, Мария, Муся рану этому фрицу я уже обработал – тебе предстоит вколоть этому гаду обезболивающее… – затем, наложим швы, на его рану… Ты, внимательно следишь за моими действиями: я начну…, а ты, закончишь… Потом, всадишь ему в задницу еще укол: противостолбнячной сыворотки – обязательно… Не волнуйся, Мусечка: на ком же еще тебе практиковаться, накладывать швы…, как не на этом изверге… И, знай, если бы мы, попали в его руки…, уж он бы поглумился…! Так, что не дрейфь! Начнем, помолясь…– и хирург, и его Мусъ склонились над раной Вальтера-Курта…

Введенное в его организм обезболивающее…, странным образом подействовало на Вальтера-Курта: словно в дымке, растворилась серая, монотонная, безрадостная данность бытия…– ему захотелось хохотать, резвиться, совершать безрассудства…– он, с трудом, сдерживал свои порывы!

А, старенький хирург, как и обещал, передал иглу Мусе – и та, осторожно, как и надлежит прилежной ученице, продолжила: «зашивать» рану Курта-Вальтера… Юная девушка стояла рядом с ним… – и его, это обстоятельство, весьма, взволновало…– вот запах хозяйственного мыла, исходящий от этой Мусъ, раздражал эстетические чувства утонченного сноба Вальтера. Вследствие невероятной сосредоточенности и усердия, и волнения… – молоденькая дева начала интенсивно потеть – и терпко-сладковатый аромат ее пота перебил запах мыла – и, словно голодный зверь, почуявший свою добычу, раздув ноздри, Вальтер вдыхал этот, истинно женский, дух…

***

На другого военнопленного немца…– того, что жаждал, топором, сперва отсечь руку у майора Ляйда, но лишь нанес ему рану… – а, затем, оттяпал себе палец, на руке – вот, на него анестезия подействовала иным образом, нежели на Курта-Вальтера…: этот стал еще более агрессивным… Пришлось его крепко связать, для того, чтобы оказать медицинскую помощь… Потом, подоспела поддержка, психиатрическая – и, враждебно настроенного, военнопленного увезли…– больше в лагере его не видел никто!

– Какой восхитительный день: он подарил мне знакомство с прелестной Мусъ – буду ходить к ней на перевязки…, а еще, не знаю, на долго ли, но я изолирован от этого неврастеника?! Особист тот… ошибся: не всех солдат СС, что занимались сокрытием архивов, прикончил их офицер…– один выжил – и вздумал отыграться на мне! – вернувшись в лагерь, Вальтер-Курт угодил в местный лазарет… – ныне, он, временно, освобожден от работы на стройке, у него появилась возможность, на приятные раздумья. Вот, больной Алоиз встревает, невпопад…, в его думы: еще один неврастеник устроился рядом…!

Ночами ему снилась малознакомая, но такая юная и желанная…– Мусъ! Терпко-сладковатый запах ее тела манил, будоражил воображение Вальтера…

***

Вальтер Ляйд не знал, тогда, что выживший солдат СС решил, с его помощью, освободиться из русского плена – и, рассчитывал на содействие, со стороны сотрудников американского Красного Креста.

Эти сотрудники… объявились в лагере для военнопленных недавно: отбывающий наказание в России – Алоиз Хэнк имел в США старшего брата Генриха, крупного бизнесмена…– и, когда русские вознамерились, заключить контракт с бизнес-империей Генриха Хэнка, персона бывшего офицера СС Алоиза Хэнка стала предметом торга между американцами и русскими… И в Советский Союз был послан «десант», в лице сотрудников Красного Креста…: любимый младший братишка хирел в неволе, русской… – и жаловался брату, старшему, в письмах, на свое постоянное недомогание…

Нервозный бывший солдат СС быстро сообразил, что среди сотрудников американского Красного Креста, вполне мог затесаться агент разведслужбы – и бывший эсэсовец нашел повод, для уединения с одной… – и поведал своей собеседнице, о сокрытых, в белорусских лесах, архиве и ценностях…– и намекнул, что среди военнопленных, под чужим именем, «затесался», бывший офицер Абвера, который знает все…, об утаенном немцами, архиве! И, даже, пригрозил, на прощание…: если американские спецслужбы станут долго раздумывать, он, этого абверовца, порешит! Его нервы на приделе!!!

Бывший эсэсовец обратился по адресу…– вот, только данная особа приняла слова неуравновешенного собеседника, за бред сумасшедшего… Зато, другой сотрудник Красного Креста, что «случайно», подслушал тайный разговор, при следующем посещении подопечного – Алоиза Хэнка, на всякий случай, принялся, скрытно, фотографировать всех военнопленных, что попадались на его пути: и он не собирался, заморачиваться с освобождением пленного солдата СС…– в США и своих безумцев хватает…, а вот выявить предполагаемого носителя ценной информации… – другое дело!!!

Вернувшись в Штаты, сообразительный сотрудник отправился к начальству, с докладом, прихватив с собой все проявленные фотографии…

***

Один, из руководства внешней разведки, а в прошлом полковник Абвера, признал в Курте Шнитке своего бывшего сотрудника: майора Абвера Вальтера Ляйда…– и участь того была решена, к лучшему… Сам Вальтер был очарован Мусъ – и все его мысли крутились вокруг этой юной особы – и то, что он попал в поле зрения американской спецслужбы…– и не ведал!

***

Пострадавший от удара топором, Курт-Вальтер, в назначенное время, в больницу являлся под конвоем – на перевязку… Ныне, Курта-Вальтера удручал тот факт, что в хирургическом кабинете, всякий раз, вместо Мусъ, его встречала пожилая хирургическая сестра: предмет его воздыханий проходила преддипломную практику в лаборатории клиники, согласно получаемой квалификации… А, так хотелось видеть Мусъ, быть к ней поближе, хотелось, вновь, вдыхать запах ее тела, чувствовать прикосновение ее нежных рук на своей руке…– в самых смелых фантазиях, Вальтер увлекал Мусъ за собой, в Германию… Почему бы и нет: ведь, увез же американец его жену Магду…

После очередного посещения клиники, смекалистого Вальтера-Курта озарила благословенная мысль: зануда-Алоиз всех достал своей «мнимой» болезнью – почему бы ему не присоветовать, пройти обследование в заветной клинике…?! Возможно, это как-то приблизит его – Вальтера к Мусъ?!

Идея «Курта Шнитке» пришлась по душе Алоизу Хэнку: тому очень хотелось жить, а самочувствие его ухудшалось, день ото дня…– и он обратился с просьбой к лагерному начальству, а поскольку здоровье этого бывшего нациста вызывало озабоченность в Москве…– пожеланию Алоиза Хэнка пошли на встречу – и положили на медицинское обследование в заветную клинику… Как известно, все обследования начинаются со сдачи анализов…– и, таким образом, и Вальтер приблизился к своей «мечте»!

***

Алоиза положили в отдельную палату и приставили к двери конвойного солдата…– не потому, что медики преклонялись перед могущественным братом бывшего эсэсовца, или боялись побега… Медперсонал опасался: если оставить фашиста-Алоиза, без надзора, ночью, с ним могут расправиться… Слишком, много бед натворили немцы на советской земле, слишком много горя и мучений враги принесли людям страны Советов…– и некоторым бы, захотелось поквитаться с этим недобитым нацистским ублюдком – Алоизом!

Алоиз Хэнк и сам боялся расправы, над собой: всем нутром, кожей, чувствовал ненависть, людскую к себе, бывшему захватчику и карателю…– и опасался, оставаться в одиночестве, и боялся, что ему вколют не тот препарат! Старший брат Алоиза, могущественный Генрих Хэнк, чтобы как-то задобрить медицинский персонал…, на адрес клиники, через Красный Крест, переслал приличное количество продуктов питания: он был осведомлен, что советские люди недоедают – несмотря на то, что ВОВ закончилась уже, как 5 лет!

Вот, и Курта-Вальтера положили в одну палату с Алоизом: медики решили, что двум немцам, вместе, будет не скучно – и их стоит лечить… (клятва Гиппократа, и все… такое…); лагерное начальство понимало, что из травмированного Курта Шнитке все равно работник никакой, еще и на перевязки его конвойный должен сопровождать…– пусть уж в клинике лежит!

Обосновавшись в больнице, Курт-Вальтер, невзирая на волну ненависти всенародной, принялся ухаживать за Мусъ: он чувствовал, что не безразличен этой девушке – через конвойного, передавал ей плитки шоколада, в жестяных баночках – леденцы, духи и брикеты цветочного мыла…

Мусъ, при каждой их встрече, опускала глаза, краснела, смущалась, но оставалась неприступной – подаренными леденцами и шоколадом угощала своих коллег, из лаборатории – и брикет мыла с запахом жасмина положила в общую мыльницу… Мыло, с запахом сирени и духи, Муся все же унесла домой: сестренка Марина познакомилась с курсантом танкового училища – и той хотелось прельстить перспективного кавалера изысканными ароматами! Вальтер об этой уступке, со стороны Муси, так и не узнал…

***

А, практикантка – Мусъ не подвела своих учителей, и удивила более опытных коллег. Мимо ее внимания не прошла необычная «картина», что она наблюдала в микроскоп: что-то не так было с мазком крови этого фашиста… Вот, заведующая лабораторией и штатная лаборантка невзлюбили Мусю…

Благодаря результатам данного анализа крови, позднее, диагноз заболевания Алоиза Хэнка был установлен – медикам клиники следовало приступить к лечению ненавистного нациста, но Ольга Сергеевна признала в Алоизе того эсэсовца, что отдавал приказ, на сожжение ее родной деревни…

***

То, о чем он грезил долгие годы, произошло внезапно – и Курту Шнитке (Вальтеру) объявили о его освобождение, которого, ныне, он вовсе не ждал! Старший брат Алоиза – все тот же Генрих Хэнк похлопотал, за «приятеля» своего братишки, хотя тот и не просил… – и после подписания контракта с американцами, советская сторона согласилась: освободить из плена бывшего офицера СС Алоиза Хэнка и бывшего ефрейтора Курта Шнитке!

Увлеченный, не на шутку, Мусъ – зрелый мужчина, Вальтер Ляйд, с грустью, покидая Россию навсегда, пожелал сохранить добрую память о себе – и принял решение: передарить русской деве, недоступной Мусъ, фамильный медальон, что некогда служил залогом его любви, к вероломной жене Магде… И свою фотографию из медальона не забрал: оставил на память Мусъ о себе, истинном! Несколько эмоциональных жестов и набор русских слов, что знали многие пленные немцы, проведшие в России почти девять лет…– и конвойный «Иван» согласился, передать золотое украшение девушке Мусъ…, ведь, она столько времени занималась лечением этого больного!

***

– Боже, около пятидесяти лет прошло…, а оглянувшись, на прожитые годы, понимаешь…: они промелькнули, словно, миг!!! – в тиши спальни раздался хрипловатый смех пожилого герра Вальтера: он придумал месть вероломному «Ивану»: – Этот ловкий мародер преподнес, столь ценный медальон, желанной Мусъ, но от своего имени!!! Хорош!!! Но до Мусъ мой подарок дошел – и, поскольку, медальон был представлен Анастэйн, как подарок ее отца – ныне, я украду у наглого «Ивана» его дочь и внука!!!

Пасынок Алан.

Пасынку герра Вальтера Ляйда – Алану тоже не спалось, этой ночью: ему было неприятно сегодняшнее открытие! Его красивая и обожаемая мамочка Магда не была единственно-неповторимой женщиной, для отчима! И, даже, обнаружилась дочь Вальтера, рожденная русской! – и Алан испытал жгучую ревность, к этой миловидной женщине! Жаль милую мамочку, ныне покойную: она была достойна любви и поклонения, но жизнь решила иначе! Расстроенного, Алана захлестнули воспоминания: о днях, давно прошедших…

***

Алану было немногим, более трех лет, когда его отец Алан-старший, ветеран 2-ой Мировой, раскрыл их тайну: в его отсутствие, гражданская жена – немка Магда разговаривает с их маленьким сыном на немецком языке!!! В «праведном» гневе, Алан-старший, ремнем, «слегка» побил Алана-младшего, а уж, потом, с особым остервенением, принялся за «воспитание» Магды: надо же, какая гадина… – растит его сына-американца фашистским отродьем!!!