Последние

Её взгляд встретился с моим, но в нём не было уверенности, лишь страх. Она едва заметно кивнула.

– Береги шею, когда будешь падать, – добавила я.

Собрав все силы, я снова дёрнула дверь и застонала от боли. Металл скрипел, сопротивляясь, но я продолжала тянуть. Наконец, с очередным резким рывком, дверь поддалась, открывшись почти наполовину.

Джесси потянулась к фиксатору ремня, её руки дрожали, а движения были неловкими. Когда ремень наконец щёлкнул, она упала на крышу машины, издав тихий вскрик.

– Всё хорошо, – сказала я, пытаясь подбодрить её. – Теперь двигайся ко мне. Медленно.

Она начала вытягивать себя наружу, осторожно, стараясь не задеть осколки стекла и не причинить себе ещё большего вреда. Её лицо исказилось от усилий, но она продолжала двигаться.

Когда она оказалась снаружи, я осмотрела её с ног до головы. На её теле были лишь царапины, а на лбу виднелась большая синеющая шишка.

– Садись, – мягко произнесла я, поддерживая её под локоть и осторожно усаживая рядом с машиной. Её ноги подгибались, а лицо оставалось бледным, словно из него вытянули все краски. Убедившись, что она устроилась удобно, я глубоко вздохнула и направилась к противоположной стороне.

К этому моменту Остин уже успел вытащить Лео. Он лежал неподвижно, его лицо было бледным, но грудь едва заметно поднималась и опускалась – он дышал, и это было единственным, что удерживало меня от того, чтобы сорваться в отчаяние.

Остин сидел рядом, держа его за руку. Его лицо было бледным, мрачным и напряжённым. На лбу блестел пот, смешиваясь с кровью, но он продолжал гладить Лео по руке, словно этим мог передать ему силы.

Я села на корточки рядом с ними.

– Он очнётся, – тихо сказал Остин, не отрывая взгляда от Лео.

– Знаю, – ответила я, оглядываясь и надеясь, что вокруг больше не было мутантов. – Нам нужно перевязать твою голову и бок. И найти укрытие.

Мой взгляд скользнул к дороге. Всё вокруг было мрачным и мёртвым, несмотря на то что утро было всего лишь облачным. Лес, окутанный густым туманом, казался тюрьмой, а трупы претов на дороге – напоминанием о том, как близко мы подошли к краю.

Заглянув в машину, я нащупала свой рюкзак, а заодно вытащила рюкзак Остина. В его сумке была аптечка – это было нашей маленькой удачей. Открыв её, я достала антисептик и бинты.

– Сначала голова, – сказала я, прижимая проспиртованную салфетку к ране на его лбу, а затем на щеке. Остин вздрогнул, но не издал ни звука, лишь закрыл глаза, позволяя мне работать.

Когда-то Роуз и Рут показывали мне, как нужно действовать в ситуациях, если кто-то поранится. Но это ограничивалось лишь тем, как обработать порез и налепить пластырь. В своей жизни я никогда не сталкивалась с такими серьёзными ранениями, какие были у Остина сейчас.

Вероятно, мне придётся сильно импровизировать.

– Нужно достать осколок, – сказала я, завязывая бинт в узел на голове Остина.

Он коротко кивнул и осторожно положил Лео чуть в сторону, куда уже подползла Джесси. Она, не сказав ни слова, придвинулась ближе, уложив голову Лео к себе на колени. Её дрожащие пальцы начали нежно поглаживать его по волосам, словно это могло каким-то образом прогнать боль и страх.

– Ложись, – скомандовала я, заставляя голос звучать решительно, хотя внутри всё клокотало.

Остин, скрипнув зубами, опустился на спину и медленно приподнял рубашку. Картина, которая открылась передо мной, заставила меня на миг зажмуриться: большой осколок стекла торчал из его левого бока, а вокруг расплывалось алое пятно, грозившее превратиться в кровавое озеро.

– Ладно, – пробормотала я, больше для себя, пытаясь сосредоточиться.

Я полила руки антисептиком, стараясь игнорировать его жгучий запах.

– Готов? – спросила, я бросив взгляд на Остина.

Он кивнул, стиснув зубы. Я сглотнула, чувствуя, как дыхание становится частым и неглубоким.

Только не дрожи. Держись.

Медленно, предельно осторожно, я обхватила стекло и начала тянуть. Остин тут же выгнулся, его стон резанул слух, как нож, но я не могла остановиться. Его мышцы напряглись, лицо побледнело ещё сильнее, а дыхание сбилось в судорожный ритм.

– Всё хорошо. Всё нормально, – шептала я, успокаивая то ли себя, то ли его. – Ещё немного… ещё чуть-чуть…

Осколок выскользнул из раны, и я облегчённо выдохнула. Он оказался меньше, чем я ожидала, но глубина раны пугала. Кровь тут же хлынула новой волной, и я быстро прижала к ней бинт, чтобы замедлить кровотечение.

– Остин, – окликнула я его, глядя, как он морщится. – Прижми рану рукой. Мне нужно её зашить.

Он кивнул, перехватив бинт и прижимая его к боку. Я достала из аптечки набор для зашивания и дрожащими руками начала заправлять нить в изогнутую иглу. Это казалось непосильной задачей, но спустя несколько мучительных мгновений я всё же справилась.

– Я постараюсь сделать это быстро, – прошептала я, облизав пересохшие губы.

Остин сжал губы в тонкую полоску. Его лицо было бледным, как мел, но он даже не пытался жаловаться.

Мои руки тряслись так сильно, словно я пыталась держать равновесие на краю пропасти, но я заставила себя двигаться. Первый стежок. Второй. Кожа поддавалась с трудом, а кровь, вытекающая из раны, только добавляла паники. Болезненные вздохи Остина резали мои перепонки, но он держался, изо всех сил не позволяя себе кричать.

– Почти всё, – тихо сказала я, завершая последние стежки. Приложив чистую повязку к зашитой ране, я помогла ему приподняться и обмотала бок бинтом, стараясь сделать это туго, насколько это было возможно.

Закончив, я откинулась назад, прислоняясь к машине и закрывая глаза. Оставалось только надеяться, что это поможет, пока мы не найдём укрытие или помощь. Мы рассчитывали на Мэтью, но я сомневалась, что он знал, где мы находимся. Возможно, он теперь думает, что мы мертвы. Где ещё нам искать помощи? Я не знала. И не знала, можно ли кому-то доверять в этом мире.

– Ты… молодец, Мэд, – прохрипел Остин, заставив меня открыть глаза и вырваться из мыслей.

Я устало улыбнулась ему и скользнула взглядом к Лео. Он всё ещё лежал без сознания. Его дыхание было ровным, но бледное лицо вызывало в груди боль, тяжёлую и глухую. На его лбу набухала огромная шишка, такая же, как у Джесси. Она всё ещё сидела рядом с ним, механически гладя его волосы.

Я тяжело опустила на землю, вытягивая ноги вперёд. В груди что-то кололо, а дыхание было тяжёлым. Я достала бутылку воды из рюкзака и сделала жадный глоток. Вода освежила потрескавшиеся губы, вызывая неприятное жжение, но это было ничто по сравнению с остальным: всё болело, щипало и чесалось.

Мы оказались в ловушке. И теперь совсем без защиты. Каждая минута делала нас всё более лёгкой добычей для тех тварей, что могли притаиться где-то поблизости. Я посмотрела на Остина. Он лежал, измотанный до предела, то закрывая, то открывая глаза. Он явно был на грани, но в глазах даже не было намёка на то, что он решил сдаться.

Время текло медленно, словно вязкая жидкость. Мы молчали. Ни один из нас не находил слов, которые могли бы хоть немного облегчить то, что мы переживали.

– Нам нельзя здесь оставаться, – выдавила я наконец.

Чёрт, это должно было прозвучать более решительно, но больше было похоже на жалобный хрип.

Встав на дрожащие ноги, я почувствовала, как мышцы протестуют, словно каждое движение было битвой с собственным телом. Я глубоко вдохнула, заполняя лёгкие воздухом, пахнущим бензином, кровью, влажной землёй и… претами. Осмотревшись, я поняла, что вокруг нас простиралась лишь пустота. Разбитая дорога уходила вдаль, окружённая мрачным лесом с обеих сторон.

Я обошла машину кругом, собирая наши разбросанные вещи. Рюкзаки, несколько бутылок с водой, спальники, едва уцелевшие в аварии. Всё это я сложила в кучу. Несколько красных канистр с топливом валялись на обочине, но я знала, что они больше не пригодятся. Без машины они были бесполезны, как и наша надежда на скорое спасение.

– Мэди! – раздался голос Джесси. – Мэди, скорее!

Её слова заставили меня рвануть вперёд, пока сердце пропускало несколько ударов. Я подошла ближе и замерла, услышав слабый, почти неразличимый стон. Мой взгляд тут же устремился на лицо Лео.

– Лео? – прошептала я, наклоняясь ближе.

Его веки едва заметно дрогнули. Через несколько секунд он медленно открыл глаза, но тут же зажмурился от яркого солнца. Снова и снова он пытался приоткрыть их, слишком часто моргая.

– О, Лео, – сорвалось с моих губ, и голос предательски дрогнул. Я опустилась рядом с ним, чувствуя, как по щекам скользят слёзы облегчения. – Как же ты меня напугал, – прошептала я, прижимая его к себе, стараясь не задеть его голову.

– Голова… болит, – простонал он, морщась.

Я поджала губы, чувствуя острую боль от его слов, будто это я была причиной его страданий. С трудом сдержавшись, я подтянула к себе рюкзак и выудила из маленького кармана обезболивающие таблетки Джесси. Вложив одну ему в рот, я поднесла бутылку воды к его губам, чтобы он смог её запить.

– Скоро станет лучше, – прошептала я, проводя рукой по его растрёпанным волосам.

Лео моргнул и посмотрел на меня. Его глаза казались немного мутными, но в них начала появляться осознанность.

– Мы… перевернулись?

Я успела только кивнуть, как его губы дрогнули в знакомой мне улыбке.

– Это было… круто, да?

Я застыла, не веря своим ушам. Его глаза начали светиться неподдельным восторгом, а на лице играла та самая улыбка, которую я видела ещё совсем недавно, когда мы только перелетели через разрушенный мост.

– Да… наверное, – всё, что я смогла произнести.

Улыбка Лео стала шире, и в какой-то момент я не выдержала и слабо рассмеялась. Этот мальчишка был настоящим чудом. Даже в такие моменты он умудрялся найти что-то, что казалось ему забавным.

– А как мы теперь поедем? – спросил он, ёрзая рядом со мной и указывая на то, что осталось от машины.

– Боюсь, что нам придётся идти пешком, – заговорил Остин, который всё это время молча наблюдал за нами. – Это теперь просто груда бесполезного металла.

Его слова повисли в воздухе, как тяжёлый груз. Тишина, которая последовала за ними, казалась давящей, будто сама природа решила дать нам почувствовать всю серьёзность ситуации.

Мы находились в сотнях километров от границы с Канадой. Пешком мы не дойдём. Это был факт, который каждый из нас понимал, но никто не осмеливался произнести вслух. У нас больше не было связи с Мэтью. У нас почти ничего не осталось, кроме нескольких рюкзаков с уцелевшими консервами и парой бутылок воды.

Что ж, с голоду мы вряд ли умрём в ближайшие несколько дней, но стать обедом для небольшой кучки претов – вполне вероятно можем. Эта мысль, как навязчивый мотив, крутилась у меня в голове, но я заставила себя отбросить её

Я подавила тяжёлый вздох, чувствуя, как внутри поднимается холодная волна беспомощности, и перевела взгляд на Остина. Он сидел неподалёку, опираясь на руку, другой сжимая бок, но его глаза внимательно сканировали меня.

– Нужно обработать твои раны, – наконец сказал он. – Ты вся кровоточишь.

Я бегло осмотрела свои руки: через разорванные дырки на кофте проглядывались десятки мелких порезов, кожа на локтях была содрана до мяса, запёкшаяся кровь покрывала их пятнами. А ноги… с ними всё обстояло ещё хуже.

– Да, пожалуй, – нехотя согласилась я.

Встав с земли, я с трудом подняла рюкзак. Ноги подкашивались, а в ушах всё ещё звенело. Мне нужно было немного времени наедине с собой – чтобы прийти в себя, чтобы заставить руки перестать дрожать. Зайдя за искорёженный остов машины, я прислонилась к нему спиной и на мгновение прикрыла глаза.

Открыв рюкзак, я достала со дна чистую одежду: джинсы и футболка. Они пахли затхлостью бункера, но сейчас это было лучше, чем то, во что я была одета сейчас. Я повесила её на открытую и погнутую дверь машины, чтобы она не упала в грязь, а затем начала снимать с себя изорванную, пропитанную кровью и потом кофту и всё остальное. Оставшись в нижнем белье, я взглянула на своё отражение в искривлённой металлической поверхности.

Моё тело было покрыто порезами и синяками, но взгляд тут же упал на огромный багровый синяк, который расползался прямо под грудью. Его тёмные края были болезненными, а сам он напоминал чёрное пятно, как физическое доказательство того, через что мне пришлось пройти. На рёбрах остались глубокие следы от ремней безопасности – их грубый силуэт будто отпечатался на коже.

Ну, в целом, не всё так плохо, как мне казалось.

Я осторожно провела пальцами по синяку, и ледяное прикосновение тут же отозвалось жгучей болью. Я зажмурилась, но всё же продолжила – боль помогала чувствовать себя живой. Возможно, ребро треснуло, но я всё равно надеялась, что обошлось без перелома. В любом случае, это уже не имело значения.

Придётся справляться так.

В мире, где вся медицина сводится к бинтам, антисептикам и старым таблеткам, сломанное ребро – не самое страшное. Но сейчас адреналин понемногу отпускал меня, уступая место тупой, изматывающей боли, которая разливалась по всему телу.

Я начала обрабатывать порезы. Антисептик жёг кожу, проникая в раны, я стискивала зубы, шипела, но продолжала. Самые глубокие порезы я заклеила пластырем, оставив менее серьёзные раны на потом.

Когда я наконец натянула на себя чистую одежду, её ткань была слишком мягкой, слишком непривычной после грязных, порванных вещей. Приведя в порядок волосы, я провела рукой по мокрому от пота лбу и с глубоким вдохом направилась обратно.

Остин сидел на земле рядом с Лео. Мальчишка уже до конца пришёл в себя и, улыбаясь, показывал куда-то в небо, объясняя что-то про летающих над нами птиц. Их маленькие крылья мелькали в лучах солнца, создавая иллюзию спокойствия, которого у нас не было.

Услышав мои шаги, Остин обернулся, а Джесси подняла голову.

– Я готова, – произнесла я и мой голос чуть дрогнул от усталости.

Быстрым движением я вытащила из машины сумку Лео. Его вещи казались такими лёгкими, но каждая из них напоминала мне о хрупкости этого мальчишки. Переложив одежду в свой рюкзак, я оставила пустую сумку возле машины и подхватила лежащий рядом рюкзак Остина.

– Мэд, отдай рюкзак, – тут же вмешался Остин, облокачиваясь на машину и вставая с земли. Он потянулся к сумке, но я крепко сжала лямки, убирая её за спину.

– Нет, – отрезала я, подняв на него взгляд. – Я пострадала меньше всех, так что понесу его сама.

– Мэди, он тяжёлый, – не сдавался Остин, нахмурив брови.

– А ты сильно ранен, – парировала я, стараясь смотреть прямо ему в глаза, надеясь, что моя решимость сможет его убедить.

Он замер на мгновение, оценивая меня. Затем вздохнул, его плечи опустились, а на губах появилась едва заметная усмешка.

– Упрямая девчонка, – пробормотал он и сделал шаг в сторону, пропуская меня вперёд. – Но я всё равно его у тебя заберу, как только ты отвлечёшься.

– Посмотрим, – ответила я, стараясь скрыть улыбку, которую вызвала его мнимая капитуляция.

Проходя мимо капота, мой взгляд зацепился за торчащий уголок бумаги. Подойдя ближе, я потянула за него, стараясь не порвать, и вытащила из-под металла сложенную карту. Она была немного помята, но в целом в хорошем состоянии.

– Она нам точно пригодится, – заметил Остин, увидев находку. Он достал из машины своё ружьё, привычным движением повесил его на плечо и взял карту из моих рук.

Развернув её, он внимательно изучил, проводя пальцем по местам, которые только он мог узнать.

– Мы где-то здесь, – сказал он, указывая на небольшой участок восточнее Литл-Фолс.

Я сделала шаг ближе к Остину, чтобы лучше рассмотреть. Оценив расстояние от нашей точки до границы с Канадой, я почувствовала какую-то беспомощность, накатившую на меня волной. Гигантское расстояние. И у нас практически ничего нет. Выбора тоже не было. Всё сводилось к двум вариантам: идти пешком и случайно погибнуть или не делать ничего и всё равно погибнуть.

Так себе перспектива.

– Нужно идти на север, – наконец произнёс Остин, указав на густой лес, начинающийся сразу за обочиной.

Я посмотрела на тёмные заросли. Лес всегда был опасным местом, особенно сейчас. Но он был прав. Здесь, на открытой местности, мы были слишком уязвимы.

– Идти по дороге слишком рискованно, – добавил он, сворачивая карту и убирая её в карман джинсов. – Мы как на ладони.

Я кивнула и повернулась к Лео и Джесси, которые подошли ближе, и присела на корточки, чтобы быть на одном уровне с Лео.

– Сможешь идти сам? – спросила я тихо, погладив его по щеке.

Лео устало кивнул, после чего почесал затылок, чуть нахмурившись.

– Если будет тяжело, скажешь. Договорились? – я внимательно смотрела на него, ловя малейший намёк на сомнение. Но я понимала, что если мне придётся тащить на своих руках ещё и Лео, то я точно не пройду больше ста метров.

– Договорились, – прошептал он.

Я сжала его руку, стараясь вложить в этот жест всю свою поддержку, ту, что ещё оставалась во мне.

– Хорошо, – ответила я, поднимаясь на ноги. Боль отдалась в рёбрах, но я старалась её игнорировать. Закинув рюкзак на плечи, я произнесла громче: – Тогда выдвигаемся.

Мы начали идти, шаг за шагом углубляясь в лес, который встречал нас прохладной тенью, но вместе с тем создавал ощущение ловушки. Солнце едва пробивалось сквозь густую листву, и окружающий мир казался мрачным и зловещим. Будто весь лес наблюдал за нами, тая в себе неизвестные угрозы.

Каждый звук заставлял сердце сжиматься: крик птицы, шорох ветра в ветвях, треск под ногами. Я инстинктивно сжимала пистолет в кармане, готовая к любому развитию событий.

Остин шёл впереди, его плечи были напряжёнными, шаги тяжёлыми, но решительными. Лео следовал за ним, стараясь держаться ближе. Джесси шла чуть позади них, время от времени поддерживая мальчишку. А я замыкала нашу маленькую колонну, чувствуя, как на мои плечи ложится ответственность за всех.

Тяжесть рюкзака больно впивалась в плечи, а рука немела от сумки Остина, которая, казалось, с каждой минутой становилась всё тяжелее. Но я упрямо продолжала идти, зная, что жаловаться бесполезно. Даже самой себе.

Часы тянулись бесконечно. Лес сменялся равнинами, заросшими высокими травами, снова лесом, снова полями. Иногда казалось, что мы ходим по кругу, возвращаясь туда, где уже были. Это ощущение становилось всё сильнее, выматывая нас не меньше, чем жара.

Солнце было нещадным. Оно обжигало нас, будто решив растопить последние остатки нашей решимости. Жажда становилась всё сильнее, делая каждый шаг испытанием. Мы двигались всё медленнее, как будто тянули за собой груз, который невозможно сбросить.

После нескольких остановок у нас осталась одна-единственная бутылка воды, наполовину пустая. Каждый глоток был на вес золота, но этого было недостаточно, чтобы утолить сухость во рту.

– Давайте остановимся, – простонала Джесси, её голос звучал так, будто силы окончательно покидали её. Она рухнула на землю посреди равнины, закрывая лицо руками.

Лео тут же присел рядом, спрятавшись в её тени. Он выглядел таким маленьким, уязвимым, что сердце сжалось от чувства вины.

Остин обернулся, его взгляд задержался на Джесси и Лео. Он ничего не сказал, но даже по его молчанию можно было понять, что он был на пределе. Лицо покрыто потом, который струился по его вискам и смешивался с грязью. Тёмные круги под глазами стали почти угольно-чёрными, как будто он не спал вечность. Но самое худшее было в другом – его рана. Кровь снова проступила через пропитанный бинт, и тёмное пятно на его рубашке начало расползаться.

– Ещё немного, – произнёс он, смахивая капли пота с лица и втягивая воздух сквозь зубы. Его голос звучал спокойно, но я видела, как он напрягается, чтобы не выдать боль. – Нужно найти источник воды. Если мы не пополним запасы, нам не выжить. Здесь где-то должна быть река или хотя бы ручей.

Я взглянула на наполовину опустевшую бутылку, что торчала у меня в боковом кармане рюкзака. Она выглядела жалкой, как символ нашей почти исчезнувшей надежды.

– Остин прав, – поддержала я его, хоть силы уже покидали меня. – Ещё немного, и мы что-нибудь найдём. Обязательно найдём.

В глубине души я не была уверена в этих словах, но сейчас нам всем нужно было за них зацепиться.

– Если верить карте, то где-то в двух километрах отсюда есть ручей, – сказал Остин, раскрыв карту.

– Два километра? – простонала Джесси, устало потирая глаза. – Это как целая вечность!

– Нам надо идти, – твёрдо произнёс Остин, сворачивая бумагу и засовывая её обратно в карман.

Я перевела взгляд на Джесси, сидящую на земле, и Лео, который лежал рядом, едва шевелясь.

– Остин, – обратилась я к нему, и он повернул голову. Я кивнула в сторону его раны, откуда уже почти струйкой текла кровь. – Может сперва перевяжем твою рану?

– Сначала вода, – упрямо ответил он, и его голос прозвучал так, будто это было последнее слово в этом разговоре.

Он развернулся и пошёл вперёд, не дожидаясь ответа. Что ж, в упрямстве мы с ним точно были похожи.

– Хорошо, – выдохнула я, хотя всё внутри сопротивлялось этому решению. Закинув его рюкзак себе на плечи поверх собственного, я почувствовала, как позвоночник жалобно хрустнул под тяжестью. По ощущениям, он готов был рассыпаться прямо сейчас.

Я подошла к Лео, присела на корточки и протянула ему руку.

– Давай, малыш, – сказала я тихо.

Он схватился за мою ладонь, и я помогла ему встать. Он тяжело вздохнул, поморщился от боли и протёр глаза, щурясь от солнца. Его лицо, несмотря на усталость, всё ещё сохраняло остатки детской наивности, и это почти разбило мне сердце.

– Попей ещё немного, – сказала я, протягивая ему бутылку. Его губы, потрескавшиеся от жажды, были очень сухими. Я могла терпеть – несколько часов без воды для меня были не смертельны, а для него каждая минута была пыткой.

Он взял бутылку дрожащими руками, сделал маленький, почти символический глоток, словно боялся, что вода закончится слишком быстро, и вернул её мне. Его шишка на лбу распухла и потемнела, а на щеках появились лёгкие ожоги от палящего солнца. Как же жаль, что у меня не было времени найти ему кепку или хотя бы бандану. Лео выглядел таким уставшим, но его стойкость поражала. Он не жаловался, не просил нас остановиться, даже не говорил о своей боли. Просто шёл вперёд, шаг за шагом.

Джесси встала следом за ним, её губы сжимались в тонкую линию, а из них вырывались ругательства, которые я впервые слышала от неё. Она никогда не была такой грубой, но сейчас эта злоба была направлена не на нас, а на весь этот чертовски несправедливый мир.

Мы продолжили идти вперёд, каждый шаг становился настоящим испытанием. Жажда впивалась в нас, как невидимый враг, истощая остатки сил. Казалось, воздух сам по себе был сухим, будто вытягивал последние капли влаги из наших тел. Каждый вдох отдавался горькой сухостью в горле, превращая простое движение в мучение.

Минуты растягивались до бесконечности. Я пыталась не думать о боли, но с каждым новым шагом она напоминала о себе всё сильнее. Рёбра ныли, словно кто-то сжимал их стальными тисками, а ноги начали подрагивать от судорог. Все движения отдавались тяжёлыми стонами в моей голове, но я сжимала лямки рюкзака, почти врезаясь пальцами в ткань.

Не показывать виду. Никогда не показывать виду, что мне больно.

Вдруг Остин резко поднял руку, и мы все застыли, как по команде. Он повернул голову, словно прислушиваясь к чему-то, что было недоступно нашему восприятию.

– Слышите? – прошептал он, оглядываясь.

Я прислушалась, затаив дыхание. И вот, где-то вдали, едва различимый, донёсся мягкий, журчащий звук. Это был шум воды. Моё сердце тут же забилось сильнее.

– Это ручей! – прохрипела я, голос сорвался от эмоций.

Мы ускорили шаг, забыв об усталости, о боли, и о том, что нас окружает. Только одна цель – вода. Она звала нас, обещая облегчение, спасение, хотя бы на короткое время.

Спустя несколько мучительных минут мы наконец вышли к низине, где узкий ручей протекал среди высокой травы. Его прозрачная вода блестела на солнце, играя бликами, будто поддразнивая нас. Это было наше маленькое спасение.

Джесси не раздумывая упала на колени у самого берега, хватая воду руками и жадно отпивая, словно боялась, что она исчезнет. Её движения были резкими, отчаянными. Лео присел рядом, чуть осторожнее. Он набрал воду в ладони, смотрел на неё пару мгновений, затем плеснул себе на лицо. Улыбка пробежала по его усталым чертам, и на мгновение он стал снова ребёнком, которому просто хорошо.

Остин медленно и с трудом опустился на траву. Сняв повязку, он принялся промывать рану. Его лицо исказилось от боли, но он не проронил ни звука.

Я стояла чуть поодаль, глядя на эту сцену. Моё сердце замирало от смеси облегчения и эмоций, которые я долго сдерживала. Вода. Настоящая, холодная вода. Это было чудо, простое, обыденное чудо, которое сейчас стало настоящим сокровищем для нас.