Последние

Честно говоря, я была, наверное, худшей ученицей. Узлы, ловушки, капканы – всё это давалось мне с невероятным трудом. Мне потребовались годы, чтобы понять, как связать верёвки и ветки так, чтобы это работало. Но даже тогда каждое животное, чудом попадавшее в мою ловушку, становилось для меня испытанием.

«В этом мире сильный бьёт слабого», – всегда говорил Остин, когда я, сжав зубы, неуклюже снимала шкурку с маленького тёплого тельца. Долгое время я не могла привыкнуть к тому, что нужно забрать жизнь, пусть даже ради еды. Слёзы наворачивались каждый раз, когда в капкане из последних сил трепыхался какой-нибудь зверёк. Со временем я научилась контролировать эмоции. Белки и кролики сменились зайцами, затем лисами и каждого из них я освежёвывала сама. Но эти сцены всё равно преследовали меня в ночных кошмарах, где вспоминались их глаза, полные страха. Я старалась думать о другом: о том, что это наш способ выживать. Мы не убийцы. Мы просто хотим выжить.

– До дома около получаса спокойным шагом, – голос Остина прорвался сквозь тягучий туман моих мыслей, как яркий луч света. – Мы уже прошли больше половины. Осталось совсем немного.

Я краем глаза взглянула на него: его фигура была напряжена, как струна, а лицо застыло в непроницаемой маске сосредоточенности. Джесси буквально повисла на его плече, её измождённое тело, казалось, еле держало форму. Ранение забрало из неё больше, чем могло бы выдержать обычное человеческое тело. С каждой секундой она всё сильнее проваливалась в полубессознательное состояние, а Остин нёс её, словно она весила не больше мешка с перьями.

Я же чувствовала, как мои ноги превращаются в тяжёлые камни. Лео, плотно прижавшийся ко мне, становился всё тяжелее. Он обеими руками обхватывал мою ладонь и мне казалось, что он тянет меня вниз, к земле, как якорь. Мои силы иссякали, мышцы ныли, а голова пульсировала от усталости. Всё внутри кричало об одном – остановиться. Но я знала, что это невозможно.

– Это хорошо, – выдохнула я, с трудом удерживая голос. – Лео уже совсем выбился из сил… и я тоже.

Остин лишь кивнул, будто мои слова были лишь подтверждением очевидного.

– У нас будет мало времени, чтобы отдохнуть, Мэд, – произнёс он, не поворачиваясь. – Эти…

Он замолчал, и я заметила, как его спина напряглась. Моё сердце пропустило удар.

– Кто «эти»? – спросила я, стараясь сохранить спокойствие, но голос всё равно дрогнул.

Прошло несколько долгих секунд, прежде чем он ответил.

– Они будут искать нас, – наконец сказал он. Его слова прозвучали тихо, но каждое из них будто вонзилось мне в грудь. – Мы ушли от Галены совсем недалеко. Сейчас самое важное – сидеть тихо до утра. На рассвете мы уедем как можно дальше отсюда.

– У тебя есть план?

– Вроде того, – коротко ответил он.

Его лаконичность раздражала, но я понимала, что сейчас не время для лишних вопросов.

– Но ведь там остались люди, Остин… Мы не можем их бросить, – я почувствовала, как ком подступил к горлу.

Остин остановился и повернулся ко мне. Его глаза встретились с моими, и в них я увидела столько боли, что мне захотелось отвести взгляд.

– Милая, – он говорил тихо, но в его голосt звучала сталь, – сейчас не время играть в благородство. Сначала я увезу вас в безопасное место, а потом постараюсь найти тех, кто смог выж… – он запнулся, и я услышала, как слова застряли в его горле. – Убежать.

«Выжить». Он хотел сказать: «У кого получилось ВЫЖИТЬ». Это слово отдавало горечью на языке, и я почувствовала, как эта горечь передаётся мне.

Я сжала зубы, чтобы подавить накатывающий прилив истерики. Слёзы, которые я уже пролила за этот вечер, оставили на щеках солёные дорожки, а мои глаза щипало так сильно, что казалось, будто они могут выгореть дотла от новых.

Споткнувшись в очередной раз о сухую ветку, лёгкий стон сорвался с моих губ. Я едва удержалась на ногах, но успела сориентироваться.

И вдруг я услышала это. Громкий шорох листвы на другом берегу реки.

Мои мышцы тут же напряглись, а сердце, казалось, пропустило не один удар, а сразу несколько.

– Это не ветер, – прошептала я, скорее себе, чем кому-то ещё. Я готова была поклясться, что в этот момент ветра не было.

Остин остановился как вкопанный и я едва не влетела в его спину. Его рука скользнула к ремингтону, который висел у него за спиной, и сняла оружие с плеча.

– Возьми Лео на руки, и будь готова бежать за мной, – тихо, но уверенно скомандовал он, даже не оглядываясь.

Без лишних раздумий я подхватила Лео, и он моментально вцепился в мою шею, обвив её своими маленькими, но неожиданно сильными руками. Казалось, что сейчас ему не четыре года, а все шестнадцать: он казался невероятно тяжёлым, так что мои руки начали неметь спустя всего несколько секунд. Его дыхание, тёплое и учащённое, било в моё ухо, добавляя к общей панике ощущение неотвратимости происходящего.

Мой взгляд метался между Остином и кустами на другом берегу. Лунный свет, пробивавшийся сквозь переплетение ветвей, отбрасывал искажённые тени, но я не видела там ничего, что могло бы объяснить те страшные звуки. Ломавшиеся ветки и шуршание листвы били по моим нервам, словно удары хлыста, обрушивая на меня очередные волны ледяного страха.

Я стояла, приросшая к месту, чувствуя, как этот звук заполняет всё вокруг, изгоняя из головы разумные мысли. Казалось, прошло целое столетие, прежде чем из темноты появилась фигура.

Сначала она действительно напоминала человеческую, но с каждой секундой становилось ясно, что это только иллюзия. Длинное, непропорционально худое тело с безобразно вытянутыми конечностями напоминало о кукле, которую кто-то неумело растянул в разные стороны. Его пальцы – тонкие и слишком длинные – безжизненно болтались вдоль тела, а кожа, будто натянутая на острые кости, отражала слабый лунный свет странным металлическим блеском. Я застыла, чувствуя, как холодное оцепенение охватывает меня, будто незримая руки стянула мои движения тугими верёвками.

– Мэди, за мной, – прошептал Остин.

Его слова прорвали мой ступор, и я, крепче прижав Лео к груди, бросилась за ним. Остин уверенно двигался вперёд, таща за собой Джесси, которая еле передвигала ногами, но продолжала идти, стиснув зубы.

Позади нас раздался крик – гортанный, чудовищный звук, будто хриплое рычание и клёкот слились воедино. Это звук пронзил меня насквозь, заставив сердце ухнуть в пропасть. Лео зарыдал, его тоненькие руки крепче обхватили мою шею, и я инстинктивно ускорилась.

Ветки деревьев цеплялись за нас, царапая кожу и разрывая ткань одежды. Темнота становилась гуще, и мой мир сузился до отдаляющейся спины Остина. Я даже не позволяла себе смотреть по сторонам, боясь увидеть в этом кошмаре ещё что-то, что окончательно сломает мой разум.

Сзади раздался всплеск воды, глухой, мощный, словно что-то огромное ворвалось в реку, не заботясь о глубине.

О нет!

Нет, нет, нет!

От осознания, что ледяная вода не остановила это существо, моё тело охватил озноб, а кожа покрылась мурашками, будто кто-то провёл по ней холодным лезвием. Я мысленно молилась, чтобы река оказалась глубже, чтобы её холодные потоки задержали эту тварь, но мои молитвы остались без ответа. Отчаяние, словно чёрная тень, проскользнуло в мои мысли.

Клёкот существа стал громче, захлёбываясь хрипом, и я мысленно заставила себя заткнуться и сосредоточиться на спине Остина, которая маячила впереди. Он двигался уверенно, как будто точно знал, что делал, но я ощущала его напряжение даже на расстоянии. Это напряжение передалось мне, сжимая мышцы так, что я едва могла дышать.

Лес оборвался внезапно, словно кто-то разрезал его невидимым лезвием. Мы выбежали на поляну, густо заросшую высокой травой, которая цеплялась за ноги, замедляя и без того тяжёлые шаги. Моё дыхание сбивалось, горло горело, а грудь сдавливало, но я продолжала двигаться, глядя на силуэт Остина, прорывавшегося сквозь заросли.

Поляну сменил новый лес. Ветви деревьев стали ниже и гуще, словно сжимаясь вокруг нас, превращая всё вокруг в зловещий лабиринт. Они хлестали меня по лицу, оставляя болезненные полосы.

И вот оно снова. Этот зловещий, гортанный звук существа – теперь не просто клёкот, а яростное рычание. Оно приближалось. В этом рычании была злость. Холодная осознанная злость.

– Поднажми! – взревел Остин, когда впереди мелькнуло здание.

Дом возник так внезапно, что я не сразу осознала его существование. Большой, тёмный, с облупившимися стенами и заколоченными окнами. Он был похож на старого великана, стоящего в одиночестве среди леса.

За несколько мгновений мы преодолели колючие кустарники, которые пытались остановить нас, будто сама природа решила встать на сторону этой твари. Оступаясь, спотыкаясь, но продолжая бежать, мы достигли ступеней, ведущих к массивной двери дома. На первый взгляд она казалась заколоченной наглухо – гвозди, доски, толстый слой пыли. Всё говорило о том, что здесь давно никто не жил. Но Остин, с ледяной решимостью на лице, уверенно схватился за ручку и открыл её.

Он подтолкнул меня вперёд, и я, крепко прижимая Лео, шагнула внутрь. Тьма встретила нас, обволакивая тяжёлым, затхлым воздухом. Здесь было тихо, слишком тихо, словно стены этого дома впитали в себя все звуки. Остин и Джесси зашли следом. дядя захлопнул дверь, и этот звук эхом отразился от стен, будто напоминая, что теперь пути назад нет.

Бросив рюкзак на пол, Остин зажёг тусклый фонарь. Его мягкий свет разогнал часть тьмы, но она тут же уплотнилась в углах, словно живое существо. Он быстро шагнул вглубь дома, не тратя времени на осмотр.

Громкий скрежет заставил меня вздрогнуть. Лео, почувствовав моё напряжение, сжался в моих руках и тихо захныкал, прижимаясь лицом к моей шее.

– Тише, Лео, – прошептала я, стараясь, чтобы мой голос звучал спокойно, хотя сама едва сдерживалась. Усталость свинцом налегала на мои плечи, а руки уже дрожали от тяжести, но я не могла его отпустить. Не сейчас, не здесь.

Обернувшись на звук, я увидела, как Остин двигал массивный деревянный шкаф к двери. Половицы под ним протестующе скрипели, а толстый слой пыли, взлетевшей в воздух, заставил меня закашляться. В этот момент за дверью раздался первый удар. Глухой, тяжёлый, он сотряс дом. Шкаф дрогнул. Затем ещё один удар, ещё сильнее, так что одна из створок шкафа со скрипом приоткрылась.

Я инстинктивно попятилась, чувствуя, как ноги подгибаются от страха. Эти удары, словно медленные, настойчивые шаги к нашей гибели, становились всё громче.

– За мной, – хрипло бросил Остин, подхватив бледную, почти безжизненную Джесси. Он забросил рюкзак на плечо и быстро зашагал по длинному коридору, который уходил в глубину дома. Я последовала за ним, крепко сжимая Лео на руках.

Мы оказались в комнате, которая когда-то явно была кухней. Стол, сломанные стулья, пыльные шкафы, раковина с проржавевшим краном. Все эти вещи выглядели одновременно знакомыми и чуждыми.

– Вон там, – кивнул Остин на одну из дверей.

На противоположной стороне кухни виднелась массивная деревянная дверь.

– Возьми фонарь и иди первой, – тихо, но твёрдо сказал Остин. Я спустила Лео на пол, крепко ухватив его за руку и послушно взяла фонарь, ощущая, как его холодный металл скользит в моей потной ладони.

Я подошла к двери и осторожно положила руку на металлическую ручку и, сделав глубокий вдох, я повернула её. Дверь поддалась с громким, натужным скрипом, который разнёсся по комнате, перебивая глухие удары твари. За дверью начиналась лестница, уходящая вниз в кромешную тьму. Не раздумывая, я сразу шагнула на ступени, которые протестующе заскрипели под тяжестью наших ног. Свет фонаря выхватывал из мрака бетонные стены, покрытые пятнами плесени и облезшей краской. Запах сырости становился сильнее с каждым шагом вниз.

Под громкий скрип ступеней, я спустилась до упора, остановившись перед очередной дверью и повернула ручку, толкая дверь от себя и спешно шагая внутрь. Осветив пространство перед собой, я увидела захламлённую комнату, словно сюда в панике снесли всё, что не успели выбросить. Старая мебель стояла вперемешку со сваленными картинами, покрытыми толстым слоем пыли.

Следом за мной в комнату вошёл Остин, который сразу же щёлкнул выключатель на стене, но ничего не произошло, кроме того, что то существо громко взревело, после чего перестало долбить в дверь. Лицо дяди оставалось непроницаемым, несмотря на капли пота, стекавшие по вискам. Он осторожно опустил бледную, измождённую Джесси на старый пыльный диван, который жалобно заскрипел под её весом. Затем он с силой захлопнул дверь и, не раздумывая, подвинул к ней тяжёлое кресло.

– Помоги мне, Мэд, – прохрипел Остин, его голос звучал, как металлический скрежет.

Я усадила Лео рядом с Джесси, его маленькие ножки болтались над полом, а руки всё ещё дрожали. Вложив в его ладони фонарь, я попыталась улыбнуться, а затем поспешила к Остину, который уже наклонился к массивному шкафу, стоящему на выцветшем ковре.

Вместе мы ухватились за края тяжелого деревянного шкафа, и я почувствовала, как он с трудом поддаётся. Мои мышцы горели от напряжения, но мы медленно тянули его к себе, пока глухой скрежет дерева не заполнил комнату. Если бы не ковёр, этот звук, наверное, разнёсся бы по всему дому, предупреждая всё живое – или не живое – о нашем присутствии.

Остин остановился, сделал глубокий вдох и присел, потянув за край ковра, открывая металлическую крышку люка. Она была покрыта мелкими царапинами, а в её центре находилось небольшое окно с затемнённым стеклом. Остин ловко отодвинул тонкую пластину сбоку от окна, обнажив кодовую панель. Его пальцы быстро пробежались по кнопкам, и вскоре замок громко щёлкнул, подтверждая правильность его действий.

Крышка приподнялась и Остин ухватился за неё, без труда открыв люк. Вниз уходила вертикальная лестница, ржавые перекладины которой были окружены дрожащим светом тускло загорающихся ламп. Их холодный жёлтый свет создавал зловещую игру теней на бетонных стенах, уходящих в темноту.

– Что это за место? – спросила я, невольно глядя в глубину, откуда тянуло ледяным сквозняком.

– Небольшой бункер, – коротко ответил Остин, поднимаясь и отряхивая руки. – Некоторые люди начали их строить в своих домах сразу после новостей об астероиде. Ещё до того, как всё стало совсем плохо.

– Ого, – выдохнула я и это было единственное, что я смогла сказать.

Для меня неудивительно было видеть электричество, но я и подумать не могла, что оно есть где-то ещё.

– Спускайся первой, – сказал Остин, его голос вернул меня к реальности. – Потом я отправлю Лео и Джесси.

Я кивнула, стянула с себя рюкзак и передала его Остину. Сев на край люка, я поставила ноги на перекладину. Ржавчина, покрывавшая лестницу, была грубой и цеплялась за мою обувь. Я начала спускаться, медленно и осторожно, молясь, чтобы старая конструкция выдержала мой вес, и я не рухнула вниз вместе с ней.

С каждым шагом воздух становился всё холоднее, а стены вокруг казались всё более узкими. Я стиснула зубы, не позволяя себе остановиться или взглянуть вниз.

Наконец мои ноги коснулись бетонного пола, и я с облегчением выдохнула. Пространство вокруг оказалось небольшим тамбуром, серым и угрюмым. Единственная лампа под потолком тускло мигала, отбрасывая рваные тени на массивную железную дверь напротив лестницы. Её поверхность была покрыта царапинами и вмятинами, словно когда-то давно кто-то пытался её взломать.

Я обернулась, услышав, как кто-то начал спускаться. Это был Лео. Его маленькие руки цеплялись за перекладины, а костяшки побелели от напряжения. Расстояние между ними было довольно большое, что заставляло малыша нервничать и постоянно смотреть вниз. Он громко сопел, и я видела, как каждый шаг даётся ему с трудом.

– Лео, ты молодец, не торопись, – подбодрила его я.

– Мэди, – всхлипнул он, его голос дрожал, – я почти справился.

Я почувствовала, как мои губы дрогнули в слабой улыбке. Он был храбрее, чем я ожидала. Когда он оказался достаточно близко, я подхватила его и помогла спуститься на пол.

– Всё хорошо, Лео. Ты справился, – сказала я, усаживая его у двери и садясь рядом. Он шмыгнул носом и тихо обхватил свои колени, опустив на них голову.

Следующей вниз спустилась Джесси. Её появление на лестнице было медленным и осторожным, каждый шаг требовал от неё невероятных усилий. Дрожащий свет лампы осветил в её лицо, и я почувствовала, как внутри что-то оборвалось. Её светлые волосы, когда-то аккуратно уложенные, сейчас представляли собой спутанный комок. Под её карими глазами залегли тёмные круги, придавая ей вид человека, который не спал целую вечность.

Правый рукав куртки, некогда белый и чистый, был испачкан засохшей кровью, которая тёмно-бурым пятном растеклась от плеча до локтя. Даже в этом слабом освещении пятно выглядело зловеще, словно воплощение её боли.

Я быстро оставила Лео и поспешила к лестнице, чтобы помочь Джесси. Когда она ступила на пол, её ноги начали подкашиваться. Я подхватила её под здоровую руку и почувствовала, как её тело безвольно обмякло, словно последние силы оставили её прямо здесь, на этих ржавых ступенях.

– Садись, – тихо сказала я, подводя её к двери и усаживая рядом с Лео.

Она тяжело опустилась на пол, сползая по стене, и на секунду прикрыла глаза. Её дыхание было прерывистым, а в горле слышались хрипы, словно каждый вдох причинял ей боль.

– Мэд… – прошептала она, её голос был хриплым и едва различимым. Я склонилась ближе, чтобы услышать её. – А как же Рут? – она подняла на меня взгляд, и в её глазах стояли слёзы. – Как же все остальные?

Её слова пронзили меня, словно тяжёлый груз обрушился прямо на грудь. Я попыталась что-то ответить, но не смогла сразу подобрать нужных слов. Поджав губы, я опустилась на корточки и взяла её ладонь. Я чувствовала её боль, её страх. Рут была для неё единственной семьёй.

– Я… не знаю, Джесси, – честно ответила я. Мой голос звучал тише, чем хотелось бы. – Думаю, Остин разберётся с этим. Он вроде знает, что делает.

Я попыталась улыбнуться, но это было больше похоже на кривую гримасу. Джесси слабым движением закатила глаза, её лицо было полным отчаяния.

– Рут… она единственная, кто у меня есть, – прошептала она, и одна из слёз скатилась по её щеке, оставляя мокрый след.

– Я уверена, что с ней всё в порядке, – перебила я её, пытаясь звучать уверенно, хотя сама толком в это не верила. – Там же был Итан, Майлз, Роуз… они точно могут за себя постоять. Наверняка они успели убежать, как и мы, просто в другую сторону.

Эти слова звучали так, будто я утешала не только её, но и себя. Я отчаянно хотела верить в то, что сама сказала, но картины того, что я видела в Галене, мелькали перед глазами, заставляя сомневаться. Если кто-то и выжил, если они действительно спаслись… найдётся ли ещё одно безопасное место для них? Вопросы роились в моей голове, но ответов на них не было.

Глухой удар раздался со стороны лестницы, и я резко обернулась. Один из наших рюкзаков упал прямо под ней, а следом упал ещё один. Следом последовал громкий щелчок и металлические ступени заскрипели под тяжёлыми шагами. Через несколько секунд на лестнице появился Остин и, перешагнув рюкзаки, отбросил их к стене и бегло осмотрел нас. Его взгляд задержался на Джесси, потом на Лео, и, наконец, на мне. Он выглядел утомлённым, но в его глазах ещё горела твёрдая решимость.

Устало проведя ладонью по лицу, Остин медленно подошёл к двери. Его шаги были тяжёлыми, как будто он нёс на плечах весь груз нашей общей тревоги. Он открыл небольшую панель на двери и приложил палец к датчику. Раздался короткий писк, и замок тихо щёлкнул.

– Заходите, – бросил Остин, поднимая Лео на руки.

Он вошёл первым, остановившись в нескольких шагах за дверью. Я помогла Джесси подняться, обхватив её за талию, и осторожно провела её через проём.

За дверью открылось неожиданно просторное помещение, которое контрастировало с тесным тамбуром. Слева виднелась небольшая кухня с потёртыми шкафами и раковиной, а прямо перед нами располагался зал. На пыльном ковре стоял диван, несколько кресел, низкий журнальный столик и даже старый книжный шкаф. В дальнем углу притулилась кровать с тумбой. Всё выглядело изношенным, но удивительно уютным, словно здесь кто-то когда-то действительно жил.

– Ванная справа, – сказал Остин, опуская Лео на кровать, который почти сразу отвернулся к стене, притихший и измученный. – Там есть аптечка и вода.

– Я поняла, – бросила я, стараясь скрыть нервозность в голосе, и шагнула в ванную вместе с Джесси.

Комната встретила нас тусклым светом, отблескивающим от облупившихся стен. Всё вокруг словно застыло во времени: ржавый кран, пятна плесени на потолке, зеркало, покрытое сетью мелких трещин. Воздух был прохладным и влажным, словно в пещере. Джесси села на крышку старого унитаза и её плечи сразу же поникли.

– Давай промоем и перевяжем твою рану, – сказала я, стараясь придать голосу твёрдость, которой мне самой так не хватало.

Джесси молча кивнула и начала осторожно стягивать куртку. Я заметила, как её руки дрожат, пальцы неуверенно цепляются за ткань, пока она, наконец, не сбросила её на пол. Я невольно опустила глаза на свои руки и почувствовала, как внутри меня всё сжалось. Кожа была липкой и полностью покрыта кровью, а на указательном пальце виднелись небольшие ранки от моих собственных зубов.

Сняв с себя мокрую кофту, я бросила её рядом с курткой Джесси. Ощущение холода от ткани тут же исчезло, а по телу пробежала едва заметная дрожь. Я подошла к крану и повернула ручку. Из него начали брызгать капли, с каким-то удушающим металлическим звуком, а после полилась тонкая, холодная струя воды.

Мои глаза лихорадочно заметались вокруг, пока наконец не наткнулись на обмылок, сиротливо лежавший на краю раковины. Схватив его дрожащими пальцами, я принялась тереть руки с такой силой, словно хотела выжечь с кожи все следы произошедшего. Мыло быстро растаяло под струями холодной воды, превращаясь в липкую пену, которая скользила между пальцев. Ногти царапали кожу, оставляя красные полоски, будто я пыталась смыть с себя не только грязь, но всё, что случилось за эти мучительные часы. Ледяная вода жгла мои руки, но я продолжала упорствовать, даже когда кожа стала ярко-розовой от холода.

Когда мыло оказалось бесполезным, я просто стряхнула остатки воды на пол и посмотрела на Джесси. Она сидела в футболке, её рука безвольно свисала вдоль тела. Бурые пятна крови пропитали старую повязку, которая теперь сползла почти до локтя, обнажая её рану.

– Кажется, я не так крепко перевязала её, как думала, – пробормотала я, сама не понимая, обращалась ли к Джесси или к самой себе.

Она только слабо подняла на меня глаза, будто ей всё равно.

Заглянув в шкафчик рядом с раковиной, я быстро пробежалась глазами по выцветшим этикеткам пузырьков и упаковок, хаотично расставленных на полках. Мои пальцы нервно блуждали среди затёртых флаконов, пока взгляд не зацепился за небольшую красную коробку с белым крестом на самой верхней полке. Встав на цыпочки, я потянулась за ней, ощущая, как холодный металл коробки касается кончиков пальцев.

Открыв её, я быстро осмотрела содержимое: бинты, пластыри, антисептик, ножницы и горсть блистеров с таблетками. Лихорадочно перебирая их, я нашла нужное – обезболивающее. Вынув одну таблетку, я тут же протянула её Джесси. Она молча взяла её из моих пальцев и бросила в рот, как будто ей было всё равно, что это. Глотнув всухую, она поморщилась. Я смотрела, как она борется, чтобы не выплюнуть её обратно, и в итоге сглотнула с мучительным выражением на лице.

– Горько, – пробормотала она, закрыв глаза и откинув голову назад, как будто это могло унять боль.

Я только вздохнула, чувствуя беспомощность. Взяв ножницы, я наклонилась к её руке. Старую повязку, которую ещё недавно я считала достаточно крепкой, разрезала одним движением и отбросила в раковину. Металлический запах засохшей крови тут же ударил в нос.

Рана выглядела ужасно. Глубокий порез, тянувшийся поперёк её плеча, почернел по краям от запёкшейся крови. В центре всё ещё блестела тёмно-бордовая влажная полоска. Я сглотнула, чувствуя, как внутри поднимается тошнота. На мгновение ком в горле почти перекрыл дыхание.

Смочив марлевый бинт водой, я начала осторожно промакивать кожу вокруг раны, стирая кровь и грязь. Джесси громко застонала, и её тело дёрнулось.

– Прости, – прошептала я, отводя взгляд, но продолжая работу.

– Всё хорошо, – процедила она сквозь зубы, стиснув подлокотник унитаза так, что её костяшки побелели, а по щекам тихо потекли слёзы. – Всё хорошо.

Я старалась работать быстро, но аккуратно. Промывая рану антисептиком, я слышала, как Джесси прерывисто дышит, будто пытаясь держать себя в руках. Запах спирта, смешанный с металлической ноткой крови, витал в воздухе, делая его ещё тяжелее.

– Эти люди… – внезапно начала она, её голос был хриплым и дрожащим. – Они найдут нас здесь?