Запутанные тропы

Запах пыли, бетона и старого машинного масла подсказала ему, что это какой-то склад или заброшенное здание. Он зашевелился, проверяя, насколько туго затянуты стяжки на запястьях.

И тут зажёгся свет.

Перед ним, облокотившись на металлический стол, стоял Джеймс Хейз.

– Доброе утро, моряк, – сказал он, пододвигая стул ближе.

Гаррет только выдохнул носом.

Хейз наклонился, сорвал с его рта клейкую ленту.

– Чёрт… – Морган стиснул зубы от боли, но быстро взял себя в руки. – Ты совсем рехнулся, Хейз?

– Возможно. – Детектив закурил, стряхнул пепел в сторону. – Так что ж ты скрываешь, Гаррет?

Морган молчал.

Хейз выдохнул дым.

– Тебе ведь было проще меня убить, когда ты напал. Зачем просто оглушать?

– Я не нападал.

– Ну да. На записи с камеры это был твой призрак.

Морган сжал челюсти, но ничего не ответил.

Гаррет сглотнул, ощущая, как по спине пробегает холодок.

– Хейз… Чёрт возьми, ты же понимаешь, что переступил черту?

Детектив не ответил. Он лишь слегка склонил голову, внимательно наблюдая за тем, как его пленник пытается восстановить дыхание.

– Ты лжёшь, – тихо произнёс он. – Все вы лжёте. Но знаешь, что самое ужасное? Ты боишься правды больше, чем меня. А это неправильно.

Гаррет молчал, его взгляд был тяжёлым и пустым.

Хейз наклонился вперёд.

– Давай поговорим иначе. Я мог бы отвезти тебя в участок и провести официальный допрос, но мы оба знаем, чем это закончится. Ты скажешь, что ничего не помнишь, кроме как спасся с острова. И дело будет закрыто.

Он достал из папки тонкую пачку документов. Блеф, но это должно было убедить Моргана заговорить.

– Но вот что интересно…Ты понимаешь, что ведёшь себя как человек, у которого за спиной труп, а? – Хейз постучал пальцем по папке с документами.

Гаррет почувствовал, как по спине скользит холодный пот.

– После допроса выживших ты решил на меня напасть. Я не думаю, что это просто совпадение, учитывая, что все вы отказываетесь вспоминать дни, проведённые на острове, и умело выстраиваете линию обороны.

Гаррет сглотнул, но ничего не сказал.

Хейз тяжело выдохнул.

– Но теперь всё рушится.

В комнате воцарилась тишина.

Гаррет сжал руки в кулаки.

– …Я не могу…

– Что случилось на острове?

Хейз медленно встал, подошёл ближе.

Металл лязгнул – детектив вынул пистолет и навёл его на голову пленника.

– Тогда я скажу. Вы съели её, не так ли?

Гаррет резко дёрнулся, как от удара.

В его глазах мелькнул ужас.

– …Он не должен был узнать… У нас не было выбора…

Хейз склонил голову.

– Но он узнал.

Тишина.

– Там был ещё один человек. Элизабет Харпер. И пропала она не в море при крушении корабля, а на том самом проклятом острове. Так ведь?

Сквозь шум в ушах Гаррет услышал собственное дыхание – частое, сбивчивое.

– Мы сказали ему, что это был пеликан. Это был единственный способ…

Он осёкся.

Замер.

Понял, что сказал лишнее.

И, кажется, впервые за долгие годы почувствовал настоящий страх.

Аресты

Хейз вошёл в управление ранним утром, когда воздух ещё был свежим, а кофемашина только начинала разливать по зданию запах кофеина и усталости.

Детектив знал, что этот день наступит. Ждал его. Выстраивал каждый шаг. Теперь, когда правда вышла наружу, он чувствовал себя не охотником, а кем-то, кто наблюдает за крушением медленно тонущего корабля.

Скандал был неизбежен. Журналисты обступали участок, как стервятники, дожидаясь первых задержаний. В прессу уже просочились слухи – о тайне, которой двадцать лет, о человеке, который ел плоть собственной жены, думая, что это мясо пеликана.

Дело Майкла Харпера больше не было делом об одном мнимом самоубийстве. Оно превратилось в историю об ужасе, который пытались скрыть.

И сегодня Хейз собирался поставить точку.

Двадцать лет эти люди жили с тайной, спрятанной под ложью и страхом. Двадцать лет они прятались от правды. Но сегодня она накроет их с головой.

В 7:00 утра начались аресты.

Первым взяли Уилсона.

Хирург даже не пытался сопротивляться. Когда полицейские вошли в его дом, он просто сел на диван и закрыл лицо руками.

– Я знал, что это случится, – только и сказал он, когда Хейз надел на него наручники.

Кристиана Хьюза забрали следующим.

Он открыл дверь, увидел Хейза и замер.

– Ну привет, Крис, – детектив улыбнулся и продемонстрировал ордер. – Пора на разговор.

– Какого хрена, Хейз?! – Хьюз отступил назад.

– Ты думал, это останется тайной?

– Это была аварийная ситуация!– голос Хьюза дрогнул.

Он побледнел, и этого было достаточно.

Кейт Бенсон встретила их с ледяным спокойствием.

Когда полицейские вошли, она уже была одета, волосы аккуратно собраны, руки сцеплены на столе.

– Не думала, что вы решитесь, детектив, – голос её был ровным.

– Я редко сомневаюсь в своих решениях, – Хейз подал ей ордер.

Она мельком взглянула на него.

– Это ошибка. Вы не понимаете.

– А ты объясни, – Хейз наклонился ближе. – Объясни, каково это – убить человека?

Кейт даже не дрогнула.

– Это было выживание.

– Теперь посмотрим, как ты будешь выживать в тюрьме.

***

Суд

Зал заседаний был полон.

Журналисты цеплялись за каждое слово, вспышки камер слепили, а жужжание голосов напоминало улей.

Хейз стоял в дальнем углу зала, наблюдая. Он видел, как они держатся. Как ещё пытаются сохранить лица, но в глазах – страх. Они знали, что всё кончено.

Первым заговорил Уилсон.

– Мы лгали, – его голос был хриплым, сдавленным, как будто слова застревали в горле. – Мы сказали Майклу, что её смыло в море. Но это… это была ложь.

Гул голосов поднялся снова.

Прокурор медленно шагнул вперёд.

– Что произошло на самом деле?

Уилсон посмотрел вниз. Пальцы его рук сжались, побелели костяшки.

– Мы остались без еды, – слова выходили обрывистыми. – Мы думали, что не протянем ещё неделю… А потом… Кейт и Кристиан заманили её… Они сказали, что это единственный выход.

Он резко замолчал, будто только сейчас осознал, что говорит вслух.

Прокурор не отводил взгляда.

– Кто убил Элизабет Харпер?

Секунды тянулись мучительно долго.

– Я и Гаррет, – едва слышно сказал он.

Морган шумно выдохнул, провёл рукой по лицу, словно пытался стереть реальность.

– Вы не понимаете… – он судорожно вздохнул. – Это был инстинкт! Это не убийство!

Прокурор подошёл ближе.

– Но вы её убили.

Тишина.

Морган закрыл глаза.

Только Кейт Бенсон оставалась спокойной.

Когда её взгляд пересекся с прокурором, она выпрямилась.

– Это было необходимо, – сказала она чётко, без дрожи в голосе. – Мы сделали то, что должны были.

Никаких оправданий. Никакого раскаяния.

Судья нахмурился, поднял молоток.

– Присяжные вынесли вердикт.

Глухой удар молотка расколол воздух.

Хейз медленно выдохнул.

Дело закрыто.

Могила Майкла Харпера

Дождь начался незаметно. Мелкий, холодный, он не барабанил по земле, а медленно впитывался в неё, словно хотел растворить всё в серой пелене.

Джеймс Хейз вышел из машины, закрыл дверцу, сунул руки в карманы плаща и глубоко вздохнул.

Кладбище было небольшим, ухоженным. Здесь не было роскошных памятников – только каменные плиты и трава, растущая между ними.

Он шагал медленно, по аллее, вдоль рядов чужих имён и дат, пока не остановился.

Майкл Харпер (19875–2025).

Джеймс остановился.

Посмотрел на могилу.

«Ты, наверное, ждал, что кто-то придёт», – подумал он, доставая из кармана небольшой букет белых лилий. Цветы выглядели неуместно на фоне серого камня и мокрой земли. Слишком живые.

Он наклонился, аккуратно положил их на плиту, провёл пальцами по высеченным буквам.

«Ты ведь хотел знать, правда? Не просто подозревать. Не гадать. А знать».

Он зажёг сигарету, щёлкнул зажигалкой дважды – старая привычка.

«Я раскопал всё, Майкл. Им больше не скрыться. Их лица, их страх, их признания – всё зафиксировано, всё запечатано в протоколах, всё сказано. Они боялись, что правда выйдет наружу. И она вышла».

Дым растворился в холодном воздухе.

«Ты верил им. Ты смотрел в их глаза, ел с ними, говорил. Ты не знал, что они уже сделали. Не знал, что внутри тебя – остатки той, кого ты любил».

Он прикрыл глаза.

«Это худшая правда, какую я когда-либо раскрывал».

Он не был сентиментальным человеком. Ни к мёртвым, ни к живым. Но внутри что-то скребло, оставляя глубокие царапины.

Он бросил окурок в лужу, наблюдая, как огонёк медленно умирает.

«Прощай, Майкл».

Повернулся и пошёл прочь, растворяясь в тумане.