скачать книгу бесплатно
И едва не сломал себе кисть!
Пресс тролля казался сделанным из камня. Воспользовавшись замешательством исландца, тот вскинул свой левый локоть и ударил им сверху вниз, метя в темечко. Сумарлиди отклонился, и удар пришёлся по лопатке. Это было всё равно, как если бы на него обрушился потолок! Сумарлиди свалился на колени, но тут же, движимый клокотавшей в его душе яростью, схватил Бигли за ноги и резко рванул их вверх. Удивлённый вскрик – и глухой удар от падения тролля потряс пещеру, топор отлетел в сторону. Заметив это, Сумарлиди бросился за ним… и попал в тиски захвата! Тролль, этот житель подземелий, находился ближе к дикому зверю, чем к человеку, к тому же, он был гораздо сильнее и тяжелее исландца, так что мог вполне справиться с ним и без оружия. И они сплелись в рукопашной, превратившись в разъярённых животных, которым была неведома такая вещь, как разум – ими двигали лишь инстинкты, над которыми преобладал один, самый главный – выжить любой ценой.
…Очутившись на полу, Сумарлиди извернулся и свободной ногой пнул Бигли в подбородок. Тот откинулся назад, ослабив захват, и Сумарлиди тут же оказался на ногах, снова устремившись к топору. Но Бигли каким-то образом опередил его, и косматая, похожая на медвежью фигура неожиданно выросла на пути исландца. Сумарлиди замер, вскинув сжатые кулаки к подбородку и приняв оборонительную стойку. Тролль, знакомый с правилами кулачного боя не хуже него, тоже развернулся к исландцу боком и закрылся согнутыми в локтях руками. Казалось, прошла целая вечность, хотя минуло всего несколько секунд, в течение которых тишину нарушало лишь хриплое дыхание противников. А затем оба одновременно скользнули друг к другу и стремительно, как ветер, завертелись в бурном танце. Танце смерти.
Бигли нанёс молниеносный удар правой, и Сумарлиди, отклонив голову, вскинул руку для блока. И едва не закричал от боли, пронзившей его предплечье, как будто оно соприкоснулось не с живым существом, а со стальной балкой, обретшей вдруг свободу передвижения. Его рука сразу же потеряла подвижность и онемела, так что для защиты и нападения в распоряжении Сумарлиди осталась лишь одна левая.
Пока он осознавал этот факт, тролль, не медля, нанёс сокрушительный удар слева. Лишь в последний момент Сумарлиди успел немного повернуться, и кулак Бигли вместо того, чтобы проломить исландцу грудную клетку, лишь скользнул по ней, задев правое плечо. Но этого было достаточно, чтобы отбросить его, как щепку, к стене.
Сумарлиди крепко приложился затылком, и перед глазами у него поплыло. Но всё же он нашел в себе силы пригнуться от летевшего ему прямо в лицо огромного кулака.
На удар стена пещеры отозвалась глухим гулом, и на головы собравшихся посыпалась каменная пыль. Но Бигли даже не заметил этого, снова замахнувшись, и Сумарлиди понял, что на этот раз он не промахнётся.
Исландец затравленно посмотрел по сторонам, и его взгляд упал на мирно потрескивающий факел, пылавший в каком-то шаге от него.
На размышления не оставалось времени. И, выхватив факел из крепившего его к стене кольца, Сумарлиди со злостью ткнул им тролля в лицо. Бигли взвыл от боли и отшатнулся, прижав ладони к обожжённым глазам, а исландец, выронив ненужный уже факел, прыгнул к топору и поднял его в тот момент, когда полуослеплённый тролль вновь бросился в атаку.
На какую-то долю секунды Сумарлиди показалось, что невероятные мышцы тролля послужат ему щитом даже от остро заточенной стали. Но они всё же поддались, и топор с хрустом вошёл в плечо Бигли, разрубив ему ключицу.
Словно конь, поражённый на бегу в грудь, тролль замер, и его ярко блестевшие на чёрном лице глаза широко раскрылись. Собрав все свои силы, Бигли схватил топор обеими руками и вырвал его из своего тела. Странный клокочущий звук исторгся из необъятной груди тролля, и у него горлом хлынула кровь. С грохотом упал на пол топор, а через секунду к нему присоединился и его владелец. Борясь с накатывающей темнотой, Бигли попытался дотянуться до застывшего над ним Сумарлиди, но это усилие оказалось для него чрезмерным. Дыхание тролля пресеклось, он дёрнулся в последний раз и замер, лежа в стремительно увеличивающейся луже тёмной, почти чёрной крови.
Сумарлиди, стоя над распростёртым телом, огляделся. В зале царило напряжённое молчание, каждый из присутствующих боялся пошевелиться, чтобы не нарушить это шаткое состояние; все лишь беспомощно озирались, ища поддержки в соседях и не находя её.
– Больше нет желающих? Тем лучше, – Сумарлиди благосклонно кивнул и, неторопливо пройдя к почетному сиденью во главе стола, опустился на него.
– Принесите мне мой меч, – тоном, не терпящим отказа, приказал он и, чуть подумав, добавил: – И эля. А эту падаль, – Сумарлиди небрежным жестом указал на недвижимого Бигли, – отдайте воронам – им ведь тоже надо что-то есть!..
10. Мотсогнир
Утром, едва Гейр открыл глаза, он увидел у своей лежанки Форсети, в нетерпении терзавшего свою бороду.
– Наконец-то! – с явным облегчением воскликнул старик, оставив бороду в покое. – Я уж решил, что ты будешь спать до самого Рагнарока!
– Что-то случилось? – спросил Ингард, рывком поднимаясь.
– «Что-то»! – передразнил его Форсети, возмущённо фыркнув. – Конец света на носу, а ты дрыхнешь, как будто тебя это совершенно не касается!
– А что мне ещё делать? – развёл руками Гейр, действительно не понимая, чем вызвал гнев спакона.
– Собираться! – окончательно выведенный из себя, рявкнул Форсети. – И, не теряя времени, отправляться к своим союзникам в предстоящей битве!
– И где же я их найду? – недоверчиво хмыкнул Гейр, которому и самому-то совсем не хотелось идти на эту битву. Форсети в сердцах грохнул посохом о пол.
– В Льесальвхейме[47 - Льесальвхейм – страна светлых альвов. Альвы – нестареющая, обладающая магией, прекрасная раса, живущая как и люди, либо на Земле, либо в мире альвов-эльфов. Альвы разделялись на светлых и чёрных, которых чаще называли цвергами], разумеется! Где же ещё?..
***
Взгляд Сумарлиди блуждал где-то очень далеко от этой пещеры в сердце Рикнесса, не замечая ничего вокруг. Глаза исландца были пусты и холодны, как зимний лес, покинутый зверьем: Сумарлиди сейчас был отрешён от всего земного, его сознание, затуманенное безумием, перешло на какой-то новый уровень, на котором перед ним открывались знания и перспективы, доселе неведомые исландцу.
Тролли, находившиеся сейчас в зале, ходили и разговаривали крайне осторожно, чтобы не потревожить дум нового короля. Этот человек, развалившийся на почетном сиденье, внушал троллям истинный ужас, и они боялись даже повысить голос, чтобы не попасть под его горячую руку. Один только Нагли не отходил от Сумарлиди ни на шаг, и исландец привык к его постоянному присутствию у себя за спиной, словно тролль стал его второй тенью.
Вспомнив о Нагли, Сумарлиди шевельнулся, и его глаза приняли осмысленное выражение.
– Есть какие-нибудь новости от лазутчиков? – не поворачивая головы, спросил он.
– Пока никаких, – склонившись над его плечом, тут же отозвался Нагли. Сумарлиди недовольно поморщился. Ещё накануне он послал часть троллей на поиски его кровного врага, убившего Рагнавальда, и хотя умом исландец понимал, что результатов ждать рано, его сердце сгорало от нетерпения. Словно подслушав его мысли, Нагли вкрадчиво продолжил:
– Однако поиски можно ускорить, если Ваше величество соизволит…
– Соизволит что? – поторопил умолкшего вдруг на полуслове тролля Сумарлиди, едва сдерживаясь, чтобы не вскочить и не вытрясти ответ силой. Нагли смущённо потупился.
– Обратиться к Мотсогниру, королю чёрных альвов. В Мидгарде нет спакона[48 - Спакон – колдун, чародей] искуснее его, и с помощью своей магии он наверняка отыщет этого норвежца быстрее всех троллей, вместе взятых.
– Магии? – с невольной дрожью в голосе повторил Сумарлиди, воспитанный в страхе перед этой недоступной простым смертным мощью. Однако жажда мести была у него сильнее любого страха, и, мгновенно взяв себя в руки, исландец решительно кивнул. Резко извернувшись, он до боли сжал руку Нагли и горячо прошептал:
– Ты отведёшь меня к нему?
– Как будет угодно, владыка, – покорно склонился в поклоне тролль, но под его полуопущенными веками полыхнул злорадный огонек, не замеченный Сумарлиди.
***
Резкий ветер, кинжально пронзающий одежду путников, срывался с перевала и со свирепым воем уносился в долину. Мелкие острые крупинки снега, швыряемые ветром прямо в лицо, нещадно секли кожу и ослепляли, выжимая из глаз слёзы, мгновенно замерзающие на веках. Они стояли на голой вершине скалы, а вокруг них простирались угрюмые кряжи, чёрные глубокие ущелья, серый лед и сверкающий в лучах закатного солнца снег.
– Пришли, – спокойно сказал Форсети, с непонятной гордостью оглядываясь вокруг.
– Пришли… – повторил чуть слышно Гейр, с трудом приоткрыв один глаз и тут же закрывший его снова. – Вопрос только – куда?
– А ты уже забыл всё, что я тебе говорил? – недовольно буркнул Форсети. – Мы – в Льесальвхейме, стране светлых альвов.
– Это – Льесальвхейм? – даже не пытаясь скрыть своего разочарования, скривился от очередного удара ветра Ингард.
– Ты не так смотришь, – улыбнулся Форсети. Его сухая, иссечённая морщинами ладонь легла на глаза норвежца, а когда старик убрал её, Гейр пошатнулся от рухнувшего на него великолепия. С него словно сняли мешковину, через которую он всё это время взирал на мир, и теперь Ингард жадно ловил краски и образы, доселе ему неведомые.
Всё вокруг преобразилось, словно умывшись из источника, бьющего в корнях мирового ясеня Иггдрассиль. С окружающих просторов слетела мрачность и серость, и они засверкали первозданными цветами, чьи жалкие отблески можно найти в радуге. Горы омылись чистейшей синью и теперь сияли, как огромнейшие бриллианты. Ущелья лучились изумрудом, а на их дне Гейр мог различить ленточки рек, отдающие ярчайшей бирюзой. А прямо перед застывшим в изумлении норвежцем, сияя золотом, возносило к чистому и глубокому небу свои стены и купола самое прекрасное сооружение, когда-либо виденное Ингардом в этом мире – чертог Синдри, дворец короля Льесальвхейма!..
***
Сумарлиди шёл в толпе троллей по тайным тропам, выбитым в скалах совсем не человеческими стопами. На его плече покоился огромный боевой топор – Чёрный Убийца, наследие Бигли. Он и в самом деле был чёрным: от рукоятки из морёного дуба до металла, из которого было сделано его широкое лезвие.
– Здесь, – каркнул Нагли, и тролли остановились.
– Ну, и где эти ваши Тёмные? – спросил, недоумённо посмотрев по сторонам, Сумарлиди. Нагли предостерегающе вскинул руку.
– Имейте терпение, владыка. Мотсогнир уже прибыл.
– Куда? – недоумённо пожал плечами Сумарлиди. Плато Скагастренде было совершенно безжизненным и просматривалось на многие мили вокруг, и на всём этом пространстве не было заметно ни единого движения. Однако откуда бы ни должны были появиться тёмные альвы, тролли ждали их имен-но сейчас, и исландец продолжал внимательно смотреть вокруг и даже несколько раз бросил взгляд на темнеющее небо. Поэтому-то он и узнал точное время появления низовиков: оно совпало с моментом, когда в небесах зажглась первая звезда.
Едва Сумарлиди опустил глаза, как один из каменных обломков, коими было усеяно всё плато, зашевелился и начал плавно уходить в сторону. Сумарлиди напрягся, его пальцы выбивали нервную дробь на рукояти Чёрного Убийцы. В это время вздрогнул и пришёл в движение второй валун, ещё один и ещё… Вскоре стало казаться, что всё плато зашевелилось, словно кожа каменного великана, покрывшаяся мурашками. При виде этого зрелища тролли исторгли из своих глоток восторженный рёв. Сумарлиди же затравленно озирался по сторонам, решая, не конец ли света начинается прямо на его глазах.
Но вот первый из каменных обломков, обретших вдруг свободу передвижения, остановился, и в сгущающихся сумерках исландцу почудилось, что мрак под ним вдруг начал подниматься, расти… Дрожь охватила Сумарлиди, но, скованный ужасом, он стоял на месте, не в силах пошевелиться. Ему хотелось закрыть глаза, но и это было выше его возможностей, он был буквально парализован. А чёрные фигуры продолжали подниматься по всему плато, словно персты заключённого в чреве Земли чудовища, решившего выбраться на поверхность, и через небольшой промежуток времени всё Скагастренде было сплошь утыкано ими.
На несколько секунд над плато повисло молчание, пронизанное терпеливым ожиданием, но длилось оно недолго. Одна из чёрных фигур пришла в движение и стала приближаться к застывшим троллям. Сумарлиди вздрогнул, когда заметил на её голове – или на том, что было у неё вместо головы – матово отсвечивающую медную корону с огромным алмазом, пылающим зловещим кровавым светом.
Остановившись в нескольких шагах от Нагли, это исчадие Мрака вскинуло в приветственном жесте руку ладонью вперёд и прошипело голосом, похожим на скрежетание одного точильного камня о другой:
– Приветствую тебя, советник. Ты нас позвал.
– Не я, Ваше величество, – лязгнул Нагли, и его глаза вспыхнули таким же пламенем, что и камень в короне его собеседника. – Он.
Тролль кивнул на стоявшего чуть позади него Сумарлиди.
– Смертный! – поражённо воскликнул Мотсогнир, разглядев, с кем он имеет дело, и даже попятился от неожиданности.
– Он убил Иллреде, – словно оправдываясь, отозвался Нагли. – И отныне он – наш король.
Тёмный альв дёрнулся, как от удара, но тут же взял себя в руки и примирительно сказал:
– Закон есть закон. Что ж, Ваше… величество, насколько я понял, вам потребовалась моя помощь?
Сумарлиди скрипнул зубами, отметив эту неприкрытую издевку, но обуздал свой гнев и как мог спокойно ответил:
– Мне нужно отыскать одного человека.
– Эта задача мне по силам, – склонив голову к плечу, осклабился в хищной усмешке Мотсогнир.– Но что я получу взамен?
– Всё, что пожелаете, – не медля ни секунды, отозвался Сумарлиди. И понял, что не ошибся в выборе цены, когда король Тёмных альвов, забыв об ухмылках, выдохнул, подобравшись, как перед прыжком:
– Армию Рикнесса.
Теперь пришла очередь усмехаться Сумарлиди.
– Ваше… величество задумал покорить весь Мидгард?
– Нет, не весь, – не приняв шутливого тона, совершенно серьёзно ответил Мотсогнир. – Только Льесальвхейм.
Сумарлиди задумчиво почесал бороду, однако ему в голову не приходило никаких веских возражений против плана Мотсогнира. И исландец, решившись, махнул рукой.
– Согласен!
Сумарлиди пожал его ладонь…
Король Тёмных альвов, которых более трех тысяч лет назад в совсем другой стране прозывали хтоническими мстителями или тельхинами – детьми подземных богов, хлопнул в ладоши, и его окутало голубовато-белое сияние, совершенно преобразившее его. Мотсогнир перестал быть тщедушным и уродливым карликом, но начал расти и шириться, словно его изнутри распирала неведомая сила, приобретая свой истинный облик, не уступающий размерами самому рослому из йотунов. Из его пальцев ударили ослепительные молнии – и охватили его подобно пожару, заключив в сверкающую клетку. Низовик остановил свой рост и взглянул сверху вниз на съёжившегося в страхе Сумарлиди пылающими адским пламенем глазами. Удар грома потряс плато Скагастренде до основания, так что вздрогнули горы, а низовики и тролли, заполнявшие его, в ужасе попадали на землю, зажимая уши руками. А Мотсогнир, исчадие самых мрачных глубин Нифльхейма, куда не забиралась даже чёрная Хель, простёр длань свою над головой Сумарлиди и коснулся ладонью его лба. И словно смахнули полог, с такой отчётливостью исландец увидел прошлое и будущее, далёкое и близкое, тайное и явное. Сумарлиди пошатнулся, как от удара, черты его лица исказились, а глаза вспыхнули неистовым огнём, будто позаимствованным у Мотсогнира. От острой боли он перегнулся пополам, сквозь стиснутые зубы раздался приглушённый стон. Но боль ушла, исчезла так же неожиданно, как и появилась, и исландец выпрямился.
– Теперь… я… знаю, – голосом, похожим но лязг металла, произнёс он, и Мотсогнир довольно улыбнулся.
– Ты получишь мою армию, альв, – уже нормально продолжил исландец, постепенно приходивший в себя. – Но поведу её я сам. Ибо мой враг, Гейр Ингард, находится сейчас там же, куда стремишься и ты – в Льесальвхейме. А значит, я тоже должен оказаться там.
– Меня это устраивает, – кивнул Мотсогнир. И Сумарлиди без трепета пожал его сухую и неожиданно горячую, почти обжигающую ладонь…
11. Синдри
Ингард вошёл в главный зал Синдри, ведомый ставшим вдруг торжественным Форсети. Вокруг было пусто, и каждый шаг порождал в грандиозной колоннаде, возносившейся в какую-то невероятную высь, долгое дробное эхо. Но, несмотря на это, норвежец всем своим существом ощущал, что за ними ведётся пристальное наблюдение. И Гейр шёл за спаконом, напряжённый, как тетива лука, оглядываясь по сторонам в поисках неведомой, но от этого ни чуть не менее грозной опасности. И всё же он прозевал момент появления перед ними человека, бесшумно выросшего, казалось, прямо из пола.
Впрочем, человека ли? Его лицо являло собой образец истинного совершенства, как будто его изваял поистине гениальный скульптор. Оно было по-настоящему красиво, но какой-то нечеловеческой, неземной красотой, слишком холодное и отстранённое, чтобы быть привлекательным. Губы альва – тонкие, чётко очерченные – казались чересчур жёсткими, даже жестокими, и норвежец не мог представить себе, чтобы они когда-нибудь улыбались.
– Добро пожаловать в Синдри, господа, – сказал между тем альв, слегка поклонившись. – Мой повелитель, Велунд, светлый король Льесальвхейма, ждёт вас.
Гейр содрогнулся, увидев его острые звериные клыки, при каждом слове выглядывавшие из-под верхней губы. Словно только что заметив его, альв наконец-то соизволил взглянуть прямо на Ингарда – и, не скрывая презрения, усмехнулся, продемонстрировав свои устрашающие клыки во всей их пугающей красе.
– Следуйте за мной, – едва ли не приказал он и, развернувшись, пошёл куда-то вглубь дворца. Форсети сделал знак Гейру не отставать и не задавать вопросов. И Гейр с радостью подчинился, слишком потрясённый, чтобы что-либо спрашивать, и всерьёз опасаясь заблудиться и остаться с обитателями чертогов Синдри один-на-один.
Альв привёл их в другой зал, такой же большой, как и первый, но без колонн. Напротив входа, на небольшом возвышении, был установлен изящный трон из неизвестного Ингарду голубого минерала, на котором восседал сухопарый, с орлиным носом на костистом лице и пронзительным взглядом зелёных глаз мужчина. «Альв», – тут же мысленно поправил себя Гейр, вслед за Форсети склоняясь в глубоком поклоне.
– Вы опоздали, – вместо приветствия резко сказал Велунд, и на Ингард ощутил в его голосе такую силу и власть, которым нельзя было не подчиниться. Однако Форсети только усмехнулся в ответ и развёл руками.
– Дорога в Нифльхейм и обратно отнимает слишком много сил даже у Извечных. Что же говорить о простом смертном? Но он здесь, и Чаша тоже здесь, поэтому не будем тратить времени ещё больше на пустые упрёки.
– Ты прав, старый друг, – вздохнул король альвов, смягчаясь. – Слишком много проблем свалилось на Льесальвхейм в последнее время, чтобы множить их нашими пустыми спорами. Низовики активизировались, и наше противостояние всё больше становится похоже на настоящую войну. Их передовые отряды всё чаще пересекают границу, прощупывая нашу оборону, и с каждым разом нам становится всё труднее отбросить их обратно. Если так будет продолжаться, Льесальвхейм падёт ещё до начала весны… которая, вполне может статься, уже никогда и не наступит. Наши силы тают, и ждать помощи нам неоткуда.
– Ты ошибаешься, мой друг, – улыбнулся Форсети. – Эта помощь уже здесь. Он, – спакон кивнул на Гейра, – и есть эта помощь.
– Один смертный? – раздался в тронном зале новый голос, и из-за трона Велунда вышел второй альв, похожий на короля, как две капли воды. Вот только его глаза были не зелёными, а отливали стальной синевой. И глаза эти смотрели на Гейра с откровенной насмешкой.
– Почему один? – удивившись самому себе, ответил Ингард, в душе которого вдруг вспыхнула злость на этих заносчивых созданий. – А другие люди?
– И что же эти однодневки могут сделать в борьбе Извечных? – ухмылка альва стала ещё шире.
– Очень многое, – процедил сквозь стиснутые зубы Гейр. – Например, свернуть Извечным шею и посмотреть, настолько ли они бессмертны на самом деле.
Альв со свистом втянул в себя воздух, и ухмылка исчезла с его лица.
– Ты… – он задохнулся от душившего его гнева и едва справился с внезапно осипшим голосом. – Ты смеешь угрожать мне, повелителю восточных и северных земель от Скагастренда до Эскифьердура?!
– Да. Смею, – прорычал викинг, и они застыли напротив друг друга, испепеляя противника непримиримыми взглядами. Альв не выдержал первым и, моргнув, отступил на шаг. Но тут же взял себя в руки и в ярости сорвал со своих плеч укутывавший их дорогой плащ.
– Поединок! – вскричал он, потрясая кулаками.
– Поединок! – ответил Гейр и, отстегнув ремень с ножнами, передал его неодобрительно качавшему головой Форсети. – Добрый господин, – насмешливо поклонился Гейр альву, и губы норвежца растянулись в улыбке, больше похожей на оскал, – может, мы начнём наш танец?
Альв взвился, как от пощёчины, и бросился вперёд. Он был огромен – почти на голову выше викинга и чуть ли не вдвое шире его в плечах, – и двигался с поразительной ловкостью и проворством, выдававшими в нём опасного противника. Он шёл на Ингарда с невероятной для такой громады скоростью, его голова была наклонена вперёд, готовая встретить любой удар. Альв намеревался обхватить Гейра и сдавить его в своих медвежьих объятьях, ломая ему хребет.
Ингард резко присел и бросился ему в ноги. Не успев остановиться, альв перелетел через спину норвежца и тяжело рухнул на каменный пол. Подхватив его, Гейр выпрямился и поворотом туловища швырнул альва прочь от себя, вложив в этот бросок все силы и всю злость, клокотавшую сейчас в его сердце.
Альв полетел как камень, пущенный из пращи, и приземлился на голову и плечи, сильно ударившись о мраморные плиты. Такое падение оглушило бы любого человека, но когда Гейр повернулся, то увидел, что альв легко вскочил на ноги. И только сейчас норвежец вспомнил, что его противником был не человек. Но азарт схватки уже захватил его, и Ингард не собирался уступать, даже если бы против него сражался сам Один.
Они вновь сошлись грудь в грудь. Гейр перенёс правую руку через левое плечо альва, а левую подсунул под его правой подмышкой. И, соединив руки в «замок», прогнул спину, напрягая все мускулы до предела. Ноги альва оторвались от пола, и он повис в воздухе. На какую-то страшно долгую долю секунды они застыли в шатком равновесии, а затем Гейр начал валиться на спину. В последний момент норвежец скруглил спину и упёрся ногой в живот альва. Когда его поясница коснулась камней, он распрямил ногу и перебросил противника через себя. Через секунду тяжёлый удар подтвердил, что приём Ингарда достиг своей цели.
Альв вновь поднялся, но на этот раз уже не так быстро.
