S-T-I-K-S. Почтальон. Часть 1

– Немного не то, но тоже подходит, – ответил Клепан.

– Да нет! Я его вижу. Охранник!

– Всё, не мешаю, ищи место, за гаубицей мёртвая зона.

– Что за гаубица?

– Не тупи, большая пушка, на тебя смотрит!

– Вижу!

– Бульба дал тебе шпаргалку!?

– Было такое, – ответил я, не отвлекаясь от наблюдения. – Всё заучил, не ошибусь.

– Это хорошо. Пароль, кстати, для подстраховки. Если всё пойдёт по плану, у тебя будет пропуск того охранника. Он не именной, так что до первого поста дойдёшь без проблем.

А ведь Бульба говорил, что убить придётся одного охранника, тот ещё врун.

На посту двое, затемняю шлем, подхожу вплотную и работаю, потому что не пропустят. Скафандр без знаков различия… Уже не важно, убить надо всех… Труба… чадит как-то по-особому, словно мазут. Откуда мне знать, как горят люди? Неважно… Огонь в той печке надо погасить, а для этого надо убить!

–…Знаешь, как убить быстро и бескровно? – прервал здоровяк мои мысли.

– Знаю… знакомый элитник научил, – сказав, я изобразил, как втыкаю нож в сочленение черепа.

– Можно и так, – одобрил клепан, странно, как-то по-новому меня рассматривая. – Только не забывай, удар должен быть мощным, ткань усиленная, а ты не элитник!

– Как включить бомбу? – задал я главный вопрос.

– Хе, включить, это тебе не микроволновка! Вот, сунь в разгрузку.

Клепан, дал мне пистолет с глушителем, я тут же последовал его совету.

– А это, – он достал что-то вроде коробочки с каким-то набалдашником сверху.

– Пульт от микроволновки?

– Можешь и так называть, главное, когда придёт время, откидываешь защиту, и жмёшь красную кнопку… У тебя будет тридцать секунд, – говорил он медленно с расстановкой и внимательно глядя в глаза.

В ответ я усмехнулся и кивнул. Тридцать секунд, весёлые ребята, стронги. Но я сказал, что сделаю, значит сделаю.

– Скажи, Клепан, для меня обратная дорога предусмотрена?

Этот вопрос волновал с самого начала. Насколько они честны? Белая жемчужина, конечно, не пульсар, но и не дешёвка. Стронги не пожалели сокровища ради достижения цели, попутно показав, что доверяют мне, ведь сильному телепортеру, сбежать труда не составит, прыг скок и был таков. Но я так не сделаю и хитрован Бульба об этом знает, он давно меня просчитал, вычислил, просмотрел насквозь, в общем, сделал всё, на что способен хороший командир. Я не стал задавать этот вопрос Бульбе, возможно, он бы ответил честно, но это не то, не тот типаж, а вот Клепан совсем другое дело.

– Спали этот вонючий стаб, и я задействую все резервы, но на базу доставлю, а там уже решай сам.

Вот за что мне нравиться Клепан, коротко, ёмко и честно.

Получив нужный ответ, я прильнул к биноклю и понял, что время пришло.

– Подходит к твоей гаубице… всё, Клепан, будь здоров.

– Ни пуха!

– К чёрту…

Странно, но на тренировках, стронги не заставляли меня прыгать на большие расстояния, двести, триста, максимум пятьсот метров. Я-то в себе был уверен, знал, что сдюжу, хоть опыта особо не было.

Прыжок ничем не отличался от множества других. Вот я отвечаю на пожелание Клепана и раз, удивлённая, гладковыбритая физиономия охранника. Он почему-то был ко мне лицом, а не задом. Не важно, коротко блеснуло лезвие и нож утонул по самую рукоятку, место я выбрал удачное, прямо под шлемом. Охранник видимо хотел что-то сказать, а получилось короткое «…кха…». Ноги подгибаются, он падает. А я теперь второй лейтенант Стебхен. Кроме знаков различия, которые крепились тупо на липучках, я нашёл пропуск, уже знакомую винтовку и пистолет, его брать не стал.

Первый готов – лиха беда начало. С этой нездоровой мыслью я вышел из-под гаубичной защиты и продолжил своё, точнее Стебхена путешествие между пушек. Шёл не спеша, как и положено часовому.

Нужно всё обдумать. А может оставить бомбочку здесь, нажать красную кнопку и прыгнуть за горизонт? Мысль была здравой, но отдавала малодушием. Не так меня воспитывали. Значит, действуем по плану. Камеры вращались по мере моего передвижения, решив, что так и положено, я шёл дальше, затемнение шлема можно объяснить ярким солнцем. Сердце колотилось, как у бешеного кролика. Боль в голове усилилась, напоминая о том, что прыжок не прошёл даром, почти пять километров – новый рекорд. А вот и заветная дверь, точнее шлюз. Зайти сразу или ещё потоптаться?

Подумать, я не успел, потому что почувствовал то, о чём уже и думать забыл. Неистовая хищная злоба, замешанная на неутолимом голоде. Не может быть! Ощутив, как на затылке шевелятся волосы, я обернулся, но увидел только молчаливые ряды пушек. Нет, эта тварь не сможет сюда пробраться, значит, она где-то там, за периметром. Тот несгораемый, непробиваемый элитник выследил меня. О причинах я не задумывался, но вряд ли тварь пришла поздороваться. Н-да, обратная дорога перестала казаться скучной.

Окинув взглядом окрестности: ровные, словно выбритые, поля и далёкое редколесье, я остановился на холме. Отсюда он казался намного больше, где-то на его вершине сидит здоровяк, я был уверен, что он меня видит, но предупредить возможности не было. Ладно, там не дети, разберутся, а у меня свои дела.

С этой мыслью я направился к шлюзу, торопиться некуда, но и тянуть смысла нет.

Давным-давно, в прошлой жизни, я частенько наведывался в огород к соседке. Елена Ивановна была знатным садоводом, лично же меня интересовали только цветы. Откуда у мелкого оболтуса деньги на букет? А девчонке подарить хочется. Тем более соседский огород, в этом отношении был богат: розы, хризантемы и куча других лютиков, названия которых я не знал. Всякий раз перед вылазками я испытывал внутренний мандраж, страх попасться на месте преступления. Такое пару раз случалось. В первый садовод-любитель нажаловалась дядьке, а в другой пришёл участковый, пожурил для порядка и был таков. В принципе, ничего страшного, но мандраж был всегда. Вот и сейчас, я с трудом держал руку с пропуском под контролем, уже зная, что меня отпустит, как только начнутся активные действия, я решительно приложил карту к терминалу.

Кнут подрос, он больше не ворует цветы у соседки – Кнут пришёл убивать.

С громким шипением шлюз открыл своё жерло, не спеша и не мешкая, я шагнул внутрь. Шпаргалка гласила, чтобы попасть к лифтам, нужно спуститься на этаж ниже и для начала миновать пост охраны. Затем идёт комната обеззараживания. Так и поступим.

Шагнув на лестницу, я приготовил пистолет. Риск был огромный. Спустившись вниз, ты попадаешь под обзор видеокамер. Оставалось надеяться, что наблюдатель по ту сторону не бдительный фанатик, все-таки этот выход самый защищенный. План, конечно, так себе, но другого не было.

– Хелло, уроды!

– What th… – начал было самый прыткий.

ФЛУПП…ФЛУПП…

Два выстрела, два продырявленных шлема, не зря стронги меня гоняли. Проходя мимо мёртвых, но ещё дёргающихся тел, я сделал пару контрольных, мало ли. Сирены не было и пропуск пока работал, миновав пост, я упёрся в прозрачный шлюз, который тут же с шипением раскрылся, из динамиков полился приятный, но монотонный женский голос. Инструкция – меня предупредила шпора. Дышать непонятно какой химией, я не собирался, костюмчик то, дырявый! Дырявый с дырявого! Вот бы Толик поржал.

Шлюз закрылся, с потолка полилась жидкость и пенные хлопья. Душ предлагают принять – так не пойдёт. Проблема решилась с помощью трофейного автомата, очередь, вторая и стеклянная дверь посыпалась. Шумно, но действенно и по плану. Слабовато у них с защитой. Или просто я в конец обнаглел, хожу как дома, ни сирены тебе, ни взвода морских котиков, тут Кнут пришел, между прочим – ядерный! А вы не встречаете!

Один из лифтов был на месте. Хорошо!  Дверь мягко отъехала, я вбежал и сразу нажал «–50». Нет смысла таиться, накуролесил уже. Вообще, как вариант, можно было отправить в лифте бомбу, но Клепан, мою идею забраковал. Мол, может не доехать – не стоит рисковать, да и поздно уже, здоровяка здесь нет, а я уже на «–22». Лифт был на диво скоростным.

Сирена заорала, когда я был на «–39», а на «–41» кабина остановилась. Ну, наконец-то чухнули, а то уже нервничать начал. Молодцы! К счастью, и на этот случай, инструкции были.

Ещё в самом начале моих тренировок Кабан показал мне, как можно открыть лифт изнутри. Я тогда не понял, для чего мне эти тонкости. А сейчас благодарил предусмотрительного сукина сына Бульбу. Не хватало мне ещё по тросам карабкаться, как в дешёвом боевике. Потребовался клюв и автомат, первая дверь поддалась быстро, пришлось повозиться со второй, но и та не выдержала рычага в виде автоматного приклада, рывок и я в полутёмном коридоре.

Аварийное освещение давало достаточно света, чтоб понять – меня никто не встречает. Ах нет, ошибочка, топот ног с правой стороны, спешат суки. Ну, а мне значит налево.

Ну, где же ты? Неужели с другой стороны? Пришлось петлять коридорами в поисках лестничного марша. Должен быть, без лестницы никак. Дружный топот за спиной то затихал, то усиливался. Не отстают. Видели лифт, знают в каком я направлении.

Ну, наконец-то, свернув за очередной поворот, я упёрся в широкий дверной проём с табличкой наверху. Заскочив и закрыв за собой дверь, я принялся скидывать с себя ненавистный скафандр, смысла в нём уже не было, а бежать будет легче и подарочек небольшой припрятать можно, благо внизу тихо. Я спустился на «–44», когда наверху послышалась возня, а затем:

…БАДАМ…

Взрыв был настолько мощный, что даже меня, находящегося тремя этажами ниже, швырнуло о стену. Хорошо, что та была недалеко. По ушам стукнуло до противной тошноты. А что же наверху творится? Слух ещё не восстановился, но я уже различал крики, факи и даже плач, затем что-то большое и тяжёлое грохнуло по перекрытию над головой. Скорее всего лестничный пролёт обвалился, сообразил я, продолжив спускаться.

До чего же мощная штука, даром, что с РГДэшку размером, а бахнуло, мама не горюй. Кабан меня проинструктировал. Можно сорвать чеку и бросить, другой вариант – таймер до тридцати секунд, я же выбрал детонацию на движение. «Разложит всё на атомы в радиусе трёх метров, так что будь аккуратнее», – сказал он мне тогда. Жаль, что таких больше нет, лишь пара РГДшек осталось.

Когда я спустился на «–45», снизу донёсся грохот взрыва. Ага, пуганная ворона на воду дует. Значит на «–50», мне путь заказан, придётся ослушаться приказа. Этаж, как и ожидалось, встретил меня аварийным освещением, отсутствие людей было временным, поэтому придётся поискать укрытие.

Преодолев пару поворотов, я услышал странный звук, легкий скрип, будто маленькие несмазанные колёса. Звук приближался, а поскольку назад нельзя, придётся разбираться. Выглянув за угол, я ничего не увидел, спустя же несколько секунд, в коридоре появилась каталка – простая больничная для лежачих, а толкал её обычный медбрат. У меня даже де-жа-вю возникло, настолько эта картина была необычной для такого места. За первой каталкой появилась вторая и вроде последняя. Медбратья торопились… хотя какие они к чёрту… чувство неправильности испарилось, гнев, вот что его заменило. В воображении возникла чёткая картинка – серая труба, чадящая чёрным. Гнев тоже стал чётким, я не собирался зверствовать, просто накажу. И хватит маячить в коридоре, можно схлопотать пулю в спину. Решив, что делать, я шагнул навстречу «медбратьям».

– Howdy friend? – приветливо начал ближайший ко мне.

– Не друг ты мне, падла гнилая, – ответил я, вскидывая пистолет.

Дальний оказался сообразительнее, пришлось стрелять ему в затылок. Другом назвал, сука… Тут я понял, что меня в них смутило, оба были без средств защиты, ни скафандров тебе, ни даже дешёвой медицинской маски.

Иммунные? О чём я думаю? С минуты на минуту кавалерия нагрянет. Проходя мимо первой каталки, я сдёрнул простыню, и тут же встал, как вкопанный. Это был подросток лет тринадцати-четырнадцати, ребёнок дышал. Не задумываясь, пошёл к следующей. Там оказалась девчонка, примерно того же возраста и тоже живая. Вот же чёрт! Двое! Ладно, не время тупить, для начала найду временное убежище, подойдёт любая комната, закуток, куда поместятся каталки.

– ЭЙ, ПРИДУРОК! – прозвучал усиленный динамиками голос.

От неожиданности я присел между каталками, поняв, что опасности пока нет, продолжил движение.

– МОЖЕШЬ НЕ ПРЯТАТЬСЯ! МЫ ЗНАЕМ, ГДЕ ТЫ!

«Надо же, по-нашему балакать умеют, черти позорные! Ну, знаете, так знаете, хрен на вас! Я тут занят малость.»

Комната нашлась, но дверь была заперта, пришлось прострелить замок. Я успел закатить одну каталку, как услышал металлический звон по напольной плитке, под ногами прокатился небольшой цилиндр, ударился о стену, закрутился. Уже поняв, что не успеваю, я толкнул последнюю каталку в дверной проём и рухнул на пол.

Рвануло знатно несмотря на то, что я закрыл уши руками, всё равно оглушило. Поднявшись на карачки, я попытался скрыться за дверью. Правую сторону неприятно саднило, в голове шум. Значит, граната была шумовой. Будь я хоть трижды иммунным, после взрыва боевой не выжить.

Левый глаз засёк движение. Силуэт в скафандре, росчерк трассера и дикое жжение в боку. Гадство! Я вваливаюсь в спасительное помещение. Тело реагировало болью на каждое движение – плохо, очень плохо, не хватало ещё сознание потерять. Превозмогая боль, я сорвал с разгрузки РГД, выдернул чеку и с матерными пожеланиями зашвырнул её в коридор, чтоб не расслаблялись.

Взрыв я скорее почувствовал. После шумовой гранаты со слухом были, мягко говоря, проблемы. Да уж, квест не задался. Но хрен вы угадали. Наплевав на огонь в боку и вату в ушах, я встал на ноги. «Если что-то болит, значит, ты живой», – вспомнилось вдруг непонятное в детстве наставление отца. Ноги слушались с трудом, болело всё, мне казалось, что моё несчастное тело покрыто кровоточащими синяками, да и по лицу текло что-то тёплое, но я нашёл силы или скорее упрямство.

Несмотря на всю свистопляску, девочка спала, об этом говорили хаотично бегающие под веками глаза. Как можно аккуратнее, я поднял её с каталки и, скрепя зубами, перенёс к мальчишке. Операция отняла почти все силы, оставшихся хватило только на более-менее мягкое приземление на задницу.

– Ну, а теперь, суки, самое интересное!

Боеголовка материализовалась в дальнем, не видимом от входа углу.

Как там наставляла меня Захария? «Доверяй своему дару, но с оглядкой.» Откинув защиту с пульта, я без раздумий выжал красную кнопку. На небольшом табло, тут же высветилась красная цифра, 30…29… Поехали…28…

Встану гостем на пороге

У неведомой дороги

Обычно, прыжок происходил после первой строчки, бывало, я даже не успевал её произнести, а сейчас…27…26… Сердце заколотилось быстрее. Неужели я ошибся? 25…24…

Чёрт! Как же там дальше?

Она вдаль меня зовёт

И не всякий там пройдёт

В этот момент в комнату влетел уже знакомый мне цилиндрик, крутанувшись, он покатился ко мне. Ну вот, подумалось мне, теперь перед большим бабахом, будет маленький. Но граната не докатилась, встала резко, будто пойманная невидимой рукой. Тут, я с удивлением понял, что ошибся. Это не граната резко встала, дым в видимом участке коридора тоже был неподвижен, а на пульте застыла цифра 21. Остановилось всё, я тоже, у меня были только мысли и то, куда в это время смотрели глаза. Странно и красиво, время, вечно спешащий куда-то зверёк, затаилось, показало, что бывает и такое.

Ну а я что? У меня есть мысли.

Мне пора, я не вернусь…

…20…

Глава 16

– Ух ты ж, Кнут! Как же тебя угораздило-то? Места живого нет!

Причитания Клепана пробивались, словно сквозь туго набитую вату. Аромат цветов после подземелья казался божественным. Как же хорошо! Болит, колит, жжёт во всём теле, но всё равно хорошо.

Я лежал на спине, щурясь от пробивающихся сквозь кровавый туман солнечных лучей. Сбоку маячил силуэт здоровяка.

– Чего ты раскудахтался? Вколи ему спека! – голос одного из электроников.

– Да погоди ты!.. – Клепан явно волновался.

Мне грубо оттянули нижнюю челюсть и по горлу потекло нечто намного ядрёнее обычного живчика. Закашлявшись, я дёрнулся вперёд, но меня удержали.

– Что у него в руке? – опять один из электроников, что внешность, что голос, всё одно.

– Ну-ка?! Да это ж пульт! – почему-то удивился здоровяк. – Э-э… десять секунд! Щас рванёт, братцы!!! Если, конечно, не надули.

– За Кобальтом такого не замечали! – возмутился один из близнецов. – В плен может взять, Привратнику скормить. Но обмануть, нет!

Я уже хотел начать возмущаться: «это же ядерная бомба!» Но получился только невнятный хрип, и вялая попытка отползти.

– Не боись, – успокоил меня здоровяк, придерживая за ногу, – Досюда недостанет. Да и вете…

Договорить он не успел, нас тряхнуло, подбросило и опять тряхнуло, только после этого донеслось глубокое смертоносное:

БА-ДА-ДАХ…

Словно несколько десятков громовых раскатов слились в один, ещё немного потрясло и всё закончилось.

– Не, ты видал? А?! – Клепан радовался, как ребёнок фейерверку. – Как провалилось, а?! Зачетный котлован получится! Ну, Кнутяра, ну, красава! Угодил, брат!

Он стал трясти меня за плечи, в радостном порыве я полагаю. Но добился только матерных хрипов и окриков от близнецов.

– Ой, прости, брат, не рассчитал…

После того, как вкололи спек, я почувствовал себя намного лучше, даже на ноги смог подняться. Муть из глаз ушла настолько, что можно было насладиться плодами своих трудов. А посмотреть было на что. Не было ни первой, ни второй стены, на их месте красовался глубокий дымящийся кратер. Лёгкий, но ощутимый ветерок сносил смертоносные испарения в противоположную сторону.

– Ну и рожа у тебя, Кнут! Смотреть страшно, – однако, несмотря на это, здоровяк сиял, как золотой червонец. – Чтоб насладиться победой полностью надо торопиться. Так что бегом в лагерь, сюда скоро вся округа сбежится.

Быстро перевязав бок, стронги подхватили меня с двух сторон и потащили вниз по склону.

Во временном лагере нас встретили тихим ликованьем: лёгкие хлопки по плечам, пожимание рук, даже громила Медведь снизошел до похвалы. Прекратила это Марго. Увидев меня, девушка быстро всех разогнала и занялась ранами.

– У тебя пуля в почке, – оповестила она меня, сорвав повязку.

Я подозревал, что всё не так радостно, ведь до укола болело не по-детски.

– И что теперь делать?

– Потерпи минутку, больно не будет, спек ещё действует, – сказав это, Марго приложила руку к ране и закрыла глаза.

Она не обманула, чувствовалось лёгкое покалывание и вроде что-то двигалось. Спустя минуту, девушка меня удивила.

– Вот, держи на память, – в её руке была пуля.

– Да ты настоящая волшебница! – после укола я пребывал в прекрасном настроении.

Марго смущённо отмахнулась.

– Что я, вот Захария. Такие раны лечит, что, не увидев сам, не поверишь.

– Я видел Хрома, и он жив!

– Хром не то, это его дар, твоего крестника убить нелегко.

– Погоди, – не понял я. – Ведь это я его крестник!

– Это ты его «на себе» таскал, вот наши и шутят. Крестник крёстного несёт, разверни наоборот, – хихикнув, процитировала девушка, тут же, серьёзно глянув на меня, добавила. – У тебя эйфория, действие наркотика закончится и боль вернётся.

Я уже раскрыл рот, но был неделикатно прерван.

– Как он? – прорычал подошедший Медведь.

– Рану я заживлю, рваное ухо и пробитая голова не в счёт, а вот с гематомами по всему телу сделать ничего не смогу, нужно время, сами рассосутся, – заявила она.

– От чего они? Тебя что, взводом пинали? – вопрос был ко мне, но ответила Марго.

– Нет, это споры нашего паразита, я слышала, внешники ведут исследования по воздействию на него, – на что Медведь кивнул. – Видимо попал под какое-то нейтрализующее излучение, я могу только предполагать, – извиняющимся тоном заключила девушка.

– Это началось сразу после шумовой гранаты, взорвалась в полутора метрах от меня, – вставил я, решив, что это поможет.

– Вот! Значит, она была не просто шумовой, – обрадовалась Марго.

– Кстати, на радостях бойцы забыли тебя расспросить, как там прошло? – умные звериные глаза внимательно меня изучали.

– Оставил посылку на «–45», ниже не получилось, зажали, пришлось убивать, – честно признался я.

Тот кивнул своей страшной головой.

– Извини меня, Кнут. Я думал, что ты хлипковат для таких дел, признаю, был не прав.

– Да ничего. Ты прав. Признаюсь, глядя на тебя, возникает желание бежать и прятаться.

В ответ кваз начал клокотать и порыкивать. Я не сразу понял, что он смеётся, а когда он успокоился, решил кое-что уточнить.

– Мне кажется, что вы меня надули, в боеголовке ведь не две килотонны было?

Медведь не стал отвечать, видимо решив оставить вопрос на уровне моих домыслов. Подошёл Клепан, вид у него был озабоченный.

– Пора выдвигаться, заражённые стягиваются.

Только сейчас я обратил внимание, что бойцы перестали праздно шарахаться, а в спешке собирали рюкзаки и проверяли оружие, даже Ботаник был занят, ковыряясь в своём странном пистолете. И тут я вспомнил одну большую и важную деталь.

– Клепан! Помнишь того элитника?

– Хе, забудешь его, как же! С ИВД не пробили. Тот, который Свища задрал? – пояснил он, посмотрев на Медведя. – А что? Ты это к чему? – с подозрением поинтересовался Клепан.

– Тварь где-то неподалёку!

– С чего такие умозаключения? – это уже Медведь.

– Он видел меня, там на донжоне, и узнал. Я это почувствовал!

– Уверен?

Внешность у Медведя, мягко говоря, не презентабельная, но вот взгляд говорил, что он мне уже верит.

– Это как запах для зверя, не знаю, как точнее описать… я встречался с ним на элеваторе, тогда и почувствовал в первый раз, сегодня было то же самое. Тварь меня узнала, несмотря на скафандр.

– Какой-то пассивный дар!? – внесла лепту притихшая Марго.

– Да! – подтвердил Медведь, уставившись в одну точку. – Кнут сможет идти? – спросил он у девушки, спустя секунду.

– Сможет, но самостоятельно не долго. Придётся ему колоть обычные обезболивающие. Они хоть частично снимут боль, а со спеком рисковать нельзя, – сказав это, Марго обвела присутствующих взглядом, словно предупреждая будущие вопросы.

– Я могу идти самостоятельно! Не надо за меня реш… – начал было я, но Медведь поднял руку, пресекая, а девушка посмотрела на меня, как на наивного подростка.

– Выдвигаемся, – скомандовал Медведь. – Проблемы будем решать по мере поступления.

Не прошло и часа, как стало понятно, насколько я был не прав. Спек сыграл со мной злую шутку, он не только боль снял, но и поднял самомнение до верхушек деревьев. Сначала появился зуд, причём сразу везде, не успел я насладиться ощущениями шелудивого пса, как зуд перешёл в покалывание, которое стало нарастать с каждым шагом, переходя во всё более изощрённую боль. К счастью, пика «наслаждения» я не дождался, шедшая за мной Марго сделала укол. Девушка не сказала ни слова, а глаза, словно спрашивали, «ну что герой, уяснил?»

***

Я понял, что обезболивающие, сделали на левой китайской фабрике, после чего оно несколько лет лежало на складе и, спустя год просрочки, попало в полевую сумку Марго. Лекарство действовало не более десяти минут и лишь притупляло наиболее острые моменты. Спустя пару часов и три укола, я был готов бежать за девушкой на четырёх лапах, вымаливая дозу чего-нибудь, а лучше спека. В общем, держался из последних сил. А наш отряд всё шёл и шёл, мне стало казаться, что скорость передвижения росла, а я, наоборот, замедлялся.

Впередиидущий Ботаник был теперь бесконечно далеко. Деревья тоже куда-то разбежались. Было ощущение, что я шёл на деревянных ходулях по ватному полю, оно пружинило, неприятно при этом поскрипывая и выпуская розовый пар. Теперь всё было розовым: ватная трава несколько отличалась от розовых облаков, по кочкам прыгали непонятные зверушки с длинными кроличьими ушами. Боль перешла на новый интеллектуальный уровень, она теперь со мной разговаривала.

– Это вислоухие коротколапы, – сказала боль голосом старца. – Они водятся только в черепаховых полях.

– Они прикольные! – раз со мной говорят, значит надо отвечать.

– Да-а, – подтвердила боль. – Жаль, что им нельзя пастись в глютовых джунглях, там так хорошо.

– И мне жаль, – искренне ответил я. – А почему нельзя? Может им помочь?

– Не получится, – огорчила умная боль. – Коромысловые морлики цепляются хвостами за ветви серебристой мандоры, притворяясь их плодами. Они ловят вислоухих коротколапов и оплодотворяют золотыми яйцами.

– Да уж, ничего хорошего, – мне было жаль ушастых зверьков, а слово оплодотворение вызывало совсем уж нехорошие ассоциации.

– Ты хорошо меня слышишь? – голос боли стал немного резче.

– Да!

– Тогда слушай и смотри!

Неожиданно картинка розовых полей со зверьками сменилась на цветную карту. Я смотрел на поля, реки, точки деревень и городов, затем внимание переключилось на синюю петляющую между городами линию. Особенно выделялся один крупный населённый пункт под названием Горис. Синяя линия уходила дальше, упираясь в огромный красный круг.