Фаворит

«Слава Небесам, этот человек сдержал слово и не продал Скайлу!» – обрадовалась Ильяса.

– Сколько за них просишь? – спросил молодой человек.

– Нисколько. Это подарок, Ваше Высочество.

«Ваше Высочество?!» – Ильяса взглянула на покупателя внимательнее. Герцог? Принц? Значит, она попадёт в руки большого человека… Весьма интересно…

– Но этот раб стоит больших денег… – попытался возразить молодой человек.

– Пустяки.

– Что ж… Спасибо.

Купец повернулся к молча стоявшей у двери Ильясе и произнёс:

– Теперь ты и твоя подружка принадлежите принцу Леотарду, младшему сыну нашего благородного и мудрого короля Ларсена. Служите ему верно и самоотверженно, и боги, да и господин, со временем вознаградят вас… Как видишь, я могу быть благодарным.

– Пусть и вас вознаградят боги за вашу доброту, а я искренне благодарен сейчас, – слегка поклонившись, ответила Ильяса.

Глава 6

Принц Леотард – третий сын мудрого короля Ларсена и королевы Доромеи и самый младший из отпрысков – жил при королевском дворце, в отдельном павильоне, так называемой Резиденции. Старшие братья и сёстры давно поженились и успели обзавестись наследниками. Только Леотард, мамин любимчик и баловник, ходил в холостяках, несмотря на довольно приличный возраст – двадцать семь лет. Заботливая мамочка никак не могла подобрать сынуле достойную супругу, а себе невестку по вкусу.

Да принц и сам не спешил связывать себя узами брака. Он с удовольствием волочился за столичными девицами и придворными дамами, кутил с дружками, но больше всего обожал охоту, и декадами пропадал в королевских охотничьих угодьях – в компании друзей, в обществе придворных или просто в одиночку.

В первый же день принц проверил фехтовальные способности нового слуги и остался доволен, сказав, что отныне Ильяс будет сопровождать его в рискованных походах по ночным улицам Ашена, помогать избавляться от преследователей обманутых мужей-рогоносцев и прикрывать на охоте. Роль эдакого телохранителя девушке понравилась.

Щедрый господин выделил любимцу и его подружке целую комнату – одну из пустующих кладовок рядом со своими роскошными апартаментами. Но когда Скайла сняла со стен паутину, вымыла полы, протёрла запыленное окошко и повесила на него старенькую штору, любезно предоставленную кастеляном принца; когда на пол постелили плетёные циновки и внесли старую кровать, на которой принц спал в дни своей юности; когда на столе появился букетик благоухающих садовых цветов в простой глиняной вазе – кладовка преобразилась в приличную жилую комнатку, пусть маленькую и тесноватую, но всё же намного лучше общего барака для рабов.

Присев после трудов на кровать и попрыгав на упругом матрасе, Скайла счастливо улыбнулась. Её большие серые глаза сияли от удовольствия.

– Какой ты молодец, Ильяс! – воскликнула она.

– Ещё бы! – ответила женщина, присаживаясь рядом и обнимая девочку за плечи. – Опробуем ложе?

Скайла напряглась и немного испуганно посмотрела на подругу.

– Но… Ты в самом деле женщина? – с подозрением спросила она. – Ты меня не обманываешь?

– Раздеться? – засмеялась Ильяса.

– Ну… Да!

– Только вместе с тобой, – улыбнулась Ильяса.

– Ты меня пугаешь… – жалобно произнесла Скайла.

Ильяса засмеялась и начала раздеваться. Девочка с напряжением следила за каждым ей движением, а когда женщина сбросила рубашку, открыв подтянутое стройное женское тело, с облегчением вздохнула.

– Ты знаешь, я всё время сомневалась… Ты так хорошо притворяешься мужчиной…

– О, да, опыт в этом деле у меня есть! – засмеялась женщина и приблизилась к подруге. – У меня есть опыт и в другом деле… – прошептала она, наклоняясь и целуя мягкие податливые губы. – Я могу показать тебе страсть, нежность, ласку и любовь… Я научу тебя испытывать и дарить удовольствие без участия мужчины… Ты узнаешь, что любовь может быть нежной и прекрасной, восхитительной и сладостной… – шептала Ильяса, ловко раздевая и лаская тело впавшей в ступор Скайлы.

Девушка таяла под умелыми руками соблазнительницы, как воск свечи. Вскоре её дыхание участилось, глаза затуманились и прикрылись опустившимися веками, она начала тихонько постанывать и вздрагивать от спазм приближающегося оргазма. Ильяса не прекращала ласк и манипуляций, поглядывая на подругу смеющимися глазами.

Вот Скайла задрожала, по её телу пробежали судороги, а сквозь стиснутые зубы прорвалось глухое мычание-стон. Глаза её распахнулись и засияли, как два алмаза, на которые упал солнечный луч, лицо преобразилось, став прекрасным и воодушевлённым, маленькие грудки вздрагивали от колотящегося в рёбра сердечка, щёки порозовели, а губы вспухли и налились соком, как спелые ягоды.

– Что… Что это?.. – прошептала она, слегка придя в себя.

– Это удовольствие, милая, – засмеялась Ильяса, довольная произведённым эффектом.

– Почему я не испытывала этого раньше?

– Потому, что твой бывший хозяин – животное.

– А это можно повторить?

– Конечно! Было бы желание.

– Ты волшебница, Иль!

– Ты не знакома с той, кто меня этому научил… Вот у кого волшебные пальчики и язычок!

Вспомнив Льясу, женщина погрустнела. Как там сейчас её рабыня? Что её ждёт, когда баронессу д'Ассо объявят мёртвой и передадут имущество в казну?

Скайла уловила настроение подруги и участливо спросила:

– Ты скучаешь по дому?

– Да… У меня был прекрасный дом… Отличная служба… И… любимый мужчина…

Девочка прижалась к сильному телу подруги, обхватила за спину, уткнула носик в шею и пробормотала:

– Я тоже тебя люблю… Если надумаешь бежать, возьми меня с собой!

– Я не собираюсь бежать… Пока, во всяком случае. Хочу послужить принцу. А вдруг у меня и тут сложится удачно карьера? Мне это интересно: другая страна, иные люди, новая работа… Забавно.

Глава 7

Всю южную часть Даммаркого королевства покрывали густые лиственные леса, изобиловавшие различной большой и малой живностью. Здесь раскинулись королевские угодья – место охоты царственных особ, их близких родственников. Леотард – заядлый охотник – пропадал в дебрях декадами. Взяв одного-двух слуг или вовсе в одиночку, он отправлялся в «охотничью избушку» – большой рубленый дом на два этажа, где отдыхал от суеты дворцовой жизни или скрывался от мести очередного мужа-рогоносца, супругу которого накануне соблазнил. Прихватив собак, он выслеживал и загонял крупную дичь или постреливал из лука «мелочь»: глупых любопытных лэев, кроликов, древесных курочек, земляных свинок.

В этот раз Леотард, взяв только нового раба Ильяса, отправился в лес для охоты на крупного хищника – йола, шкуру которого неосторожно пообещал очередной пассии. Прибыв на место, он узнал у лесничего, постоянно проживавшего в «охотничьей избушке» и смотревшего за порядком в угодьях, где находится логово этой большой и опасной кошки, и отправился выслеживать дичь. Ильяса не отходила от господина ни на шаг. Она старательно таскала за ним, обливаясь потом, мешок с провиантом, колчан со стрелами, запасной арбалет и скатку из войлочной подстилки.

Охотник и слуга забрались далеко в дебри. Леотард напал на след хищника и, охваченный азартом, начал преследование. Ильяса расположилась на поляне у родника, разбив бивак, и готовила похлёбку, повесив котелок над огнём. Заряженный арбалет лежал под рукой – места глухие, кишащие непуганым зверьём. Мало ли что…

Близился полдень. В это время йол обычно отдыхает, забившись в укромный уголок. Он – порождение тьмы и дитя ночи – охотится перед рассветом или после заката. Значит, скоро Леотард должен вернуться к костру. Ушедшего на лёжку хищника искать бесполезно. Найти его можно только случайно – наступив на хвост. Но это будет последний шаг охотника…

И, правда, вскоре послышался шум шагов, и на поляну вышел усталый и разочарованный принц. На этот раз он едва не настиг проклятого зверя, почти держал его на мушке, но тот, мелькнув перед глазами, словно растворился в густой зелени. Леотард полдня шёл по его следу, в азарте погони не замечая, что из охотника превратился в добычу. Йол уже почти час осторожно крался за незадачливым следопытом.

Уверенный в безопасности, принц повесил арбалет на плечо, едва ступил на поляну. Аромат наваристой мясной похлёбки вытеснил из головы другие мысли, кроме предстоящего обеда и отдыха. Скорым шагом он направился к костру. Йол, притаившись в зарослях, приготовился к смертоносному прыжку.

Услышав шелест кустарника, густой стеной окружавшего поляну, Ильяса схватила арбалет и вскочила на ноги. Но, увидев выходящего Леотарда, расслабилась. Она поспешила навстречу господину, чтобы взять арбалет и несколько тушек тупути – странных местных зверьков, похожих на помесь кролика и земляной крысы. Несмотря на не очень привлекательный вид, зверушки обладали вкусным мясом.

Внезапно внимание девушки привлекло колебание ветвей кустарника в том месте, откуда, только что, вышел принц. Солнечный луч растворился в глубокой черноте, мелькнувшей среди листвы. Показалось округлое ухо. Мелькнул сверкающий жёлтый глаз. Ещё не успев осознать, что делает, Ильяса вскинула арбалет и наставила на принца. Тот опешил, не понимая, что происходит, и замер, как кролик перед удавом. Тренькнула спущенная тетива. Свистнув, мимо уха пронеслась тяжёлая стрела, срезав прядь волос. Пение смертоносного снаряда вывело Леотарда из оцепенения.

– Ах, ты, тварь неблагодарная! – воскликнул он, бросаясь на раба с кулаками.

Сильный удар в челюсть оглушил Ильясу и поверг на землю. Принц выхватил из её рук арбалет и в ярости обрушил на голову. Каким-то чудом девушка извернулась и успела воскликнуть:

– Нет! Нет, господин, оглянитесь!..

Но второй удар, пришедшийся по рёбрам, вышиб из неё дух и пронзил тело сильнейшей болью.

Леотард, не помня себя от ярости, замахнулся ещё раз, намереваясь добить проклятого раба, посмевшего поднять на него руку, но тут шум за спиной заставил его резко обернуться. В нескольких шагах позади бился в предсмертной агонии иссиня-чёрный йол с простреленной головой. Стрела арбалета попала точно между больших круглых золотистых глаз, даже в смерти сверкавших яростью и злобой.

Только теперь принц понял, что раб не убить его хотел, а, наоборот, спас ему жизнь.

Повернувшись к скорчившемуся на земле слуге, он смущённо пробормотал:

– Извини… Я подумал…

Присев на корточки, взял его за руку и осторожно оторвал от раны на боку. Плечо арбалета разорвало одежду и содрало кожу. Но поверхностная рана была неглубокой. Беспокоило другое – сильный удар мог сломать ребро.

Леотард помог рабу подняться и отвёл к костру. Устроив на наспех сооружённом ложе, вернулся в йолу, чтобы освежевать, пока туша не остыла.

К радости девушки и облегчению принца острая боль вскоре прошла. Рана, промытая крепким вином и прикрытая кровевёрткой, затянулась. На следующий день бок болел только при наклонах и поворотах. Леотард решил задержаться на поляне на несколько дней, пока слуга полностью не поправится. Благо, растянутая для просушки шкура йола отгоняла от стоянки всех хищников. Хотя и портила воздух душком подгнивающего мяса.

Эти дни раб и господин немного сблизились. Преисполненный благодарности и раскаяния, принц клятвенно пообещал, что сразу по возвращении домой напишет слуге отпускную. Затем расспросил его о житье-бытье до рабства, и очень удивился, услышав историю Ильяса д’Ассо.

– Почему ты не рассказал об этом раньше и не попросил разрешения на выкуп? Мы очень уважаем Её Величество королеву мародскую и не стали бы чинить препятствий в освобождении королевского фаворита.

– Я не знал, что могу себя выкупить… – ответила раздосадованная Ильяса.

– Теперь это уже и не нужно. Я пообещал, что отпущу тебя, и я сдержу своё слово… Ты вернёшься домой?

Ильяса задумалась. Да, перспектива вернуться домой, в свой уютный домик, была заманчивой. Но перед ней лежала целая неизученная страна, манили неизвестные приключения… Может, задержаться здесь ненадолго?

– А моя подруга? Скайла. Её вы отпустите? – осторожно спросила девушка.

– Нет, – засмеялся принц. – Но я могу её тебе продать.

– У меня нет средств на покупку рабыни, – приуныла Ильяса.

– Ты можешь их заработать… Как и деньги на дорогу домой.

– Как?

– Оставайся у меня на службе. Ты честный и преданный слуга, в этом я уже убедился. Я буду щедр, если ты будешь таким же преданным и быстрым, как намедни.

Ильяса улыбнулась. Что ж, всё складывается совсем неплохо!

– Согласен! – кивнула она.

На следующий день они вернулись в столицу. Леотард сдержал слово, и раб Ильяс вновь стал Ильясом д’Ассо. Он остался на прежней должности, но теперь получал за службу звонкую монету, а также перебрался в более приличное жильё – выделенные для нужд фаворита две милые комнатки. Скайла была на седьмом небе от счастья и перемен. Особенно, когда узнала, что Ильяса собирает деньги на её выкуп и поездку домой.

Глава 8

Шло время. Ильяса уже так привыкла к своему новому положению доверенного слуги, что не хотела другой жизни. Служба у принца ей очень нравилась. Да и сам Леотард тоже. Возможно, она была в него немного влюблена. Но девушка не признавалась в этом никому – ни подруге-любовнице, ни даже сама себе.

Скайла тоже удовлетворяло нынешнее положение. От сытой спокойной жизни она похорошела и расцвела, как прекрасный садовый цветок при тщательном уходе. Даже беременность не портила её красоты. Многие слуги и даже придворные оглядывались, когда она проходила мимо.

Девушка должна была вот-вот родить. По просьбе Ильясы Скайлу освободили от всех работ, она сидела дома и целыми днями шила различные детские вещи.

И вот, когда Ильяса возвратилась из очередного охотничьего похода с принцем, во дворе её встретила Алерия – подружка Скайлы – и потребовала выкуп за хорошую весть. Алмостка вынула из кошелька несколько серебряных монет, протянула рабыне, и, уже догадываясь, потребовала:

– Говори!

– У вас родился сын! – воскликнула девица. – Прелестный здоровый мальчик.

– А Скайла? С ней всё в порядке?

– Да, Скайла уже оправилась после родов.

– Когда это произошло?

– Четыре дня тому назад.

Ильяса попросила разрешения у принца отлучиться и поспешила к подруге.

Скайла сидела на кровати и кормила грудью белокожего золотоволосого щекастого младенца. Голубые пуговки глаз малыша блаженно щурились, а коралловые губки жадно чмокали. Скайла, склонившись над ребёнком, вся светилась от счастья, кротко улыбаясь. В этот момент она была особенно прекрасна.

Подняв на вошедшую подругу глаза, она тихо произнесла:

– Он прекрасен… Не правда ли? Хоть и похож на отца…

– Это только внешнее сходство. Если ты вложишь в него любовь и доброту, он вырастет прекрасным человеком, – ответила Ильяса, обнимая и целуя подругу. – К тому же не забывай, половина крови в этом младенце – твоя.

– Когда он находился внутри меня, я его не любила… Даже ненавидела… А теперь обожаю! Я никому его не отдам. Ильяса, пообещай, что ты не позволишь, чтобы нас разлучили. Чтобы кто-то пришёл и забрал у меня сына, вынес его на рынок и продал, как корзинку яиц! – на глазах юной женщины выступили слёзы.

– Обещаю, – успокоительно произнесла алмостка. – У меня уже набралась достаточная сума. Сегодня же пойду к принцу и попрошу его продать тебя мне.

– Ты святая! – благоговейно прошептала Скайла. – Сам Небесный Отец свёл наши пути…

Ильяса мельком подумала, что, возможно, и так: всё, что с ней случилось, предопределено свыше. Что не случайно королева отправила её в морское путешествие, не просто так встретилась на пути вельхская ладья, не по глупости попала она в плен и в рабство… Может, это её судьба, искупление за убийство супруга и нарушение брачной клятвы – спасать несчастных рабынь, почти детей, помогая им в трудную минуту, защищать и оберегать?

Скарм – «щит, защитник» – так назвала Ильяса малыша, оказался таким прехорошеньким, что алмостка невольно полюбила его, как родного. Она заботилась о малыше и оберегала и мать, и дитя. После долгих настойчивых уговоров принц согласился продать Скайлу с приплодом верному слуге, но взамен потребовал клятву, что тот не покинет его в ближайшее время. Ильяса с лёгкостью дала обещание. Ведь у неё и в мыслях не было уходить со службы.

Теперь Ильяса ходила по дворцу гордо, как павлин. Словно она, на самом деле, была мужчиной, а Скарм – её истинным сыном. Иногда девушка ловила себя на мысли, что слишком вжилась в роль. Что зачастую забывает, что она не мужчина, а женщина. Даже мысленно обращалась к себе в мужском роде – Ильяс.

Однажды, это случилось спустя несколько месяцев после рождения Скарма, принц затеял грандиозную королевскую охоту. Пригласил молодых дворян, друзей и просто знакомых, и отправился на медведя. В скалистых пещерах реки Левый Рол поселилась семья серых горных баров – огромных и агрессивных хищников с красивым, густым, серебристо-серым мехом, который очень ценился на рынке Ашена. Но Леотард охотился, конечно же, не ради денег, а ради славы и охотничьего азарта.

Егеря выследили и обложили в одной из пещер крупного самца. Когда подошли охотники, заграждение из горящих костров убрали и начали выгонять медведя, бросая в пещеру камни. Бар глухо рычал, не желая покидать надёжное укрытие. Но удары камней раздразнили зверя, и он рассвирепел. Оглушительно взревев, медведь выскочил из пещеры и увидел стоявших напротив двуногих мучителей. Вновь издав громкий свирепый рык, он поднялся на задние лапы и пошёл на охотников, пытаясь запугать внушительным ростом и угрожающим видом. Товарищи принца не были заядлыми охотниками, а многие, так вообще, впервые увидели медведя живьём, а не в виде прекрасной мягкой накидки. Потому, завидев рычащую громадину, размахивающую смертоносными лезвиями когтей на массивных лапах и капающую тягучей слюной с желтоватых клыков длинной в локоть, с грозным видом направляющуюся в их сторону, они, попросту, струхнули и отступили, сломав строй. И перед рассвирепевшим хищником остался один принц. Ему бы тоже отступить, и отдать медведя на расстрел стоявшим с арбалетами наготове егерям, но, то ли взыграла королевская гордость, то ли от страха приросли к земле ноги, но Леотард остался на месте, сживая в побелевших от напряжения руках древко массивного копья с широким стальным наконечником.

Когда медведь бросился в его сторону, кто-то из егерей, не дожидаясь команды, выстрелил. Тяжёлая металлическая стрела пробила животному грудь, застряв глубоко в теле, но не остановила атаку, а только ещё больше разозлила животное. Он опустился на четыре лапы и бросился к принцу, покрыв разделявшее их расстояние одним прыжком. Затем вновь поднялся на задние лапы и яростно заревел. Из разинутой пасти вылетели брызги окрашенной кровью слюны, и попали на лицо охотника. И тут Леотард совершил ошибку. Он отпустил древко копья и провёл ладонью по лицу, стирая зловонные капли. Медведь взмахнул лапой, ударяя по направленному в его сторону лезвию, и копьё, вырвавшись, отлетело в сторону. Медведь взмахнул другой лапой, и острые когти с лёгкостью снесли бы незадачливому охотнику полголовы, но Леотард вовремя пригнулся и отступил. Нога его зацепила камень, он споткнулся и растянулся на земле. Казалось, смерть принца неизбежна… Его друзья и товарищи просто оцепенели от страха, впав в каталептический ступор.

Ильяса сторожила лошадей. Но ей так хотелось посмотреть на медвежью охоту, что она рискнула нарушить приказ господина, оставила животных на других слуг и прокралась за охотниками. Спрятавшись среди камней, девушка с напряжением наблюдала за процессом. Увидев, что принц упал, и громадная зверюга вот-вот набросится на него, она выскочила из укрытия и крикнула:

– Стреляйте! Стреляйте, идиоты!

Приказ относился к растерявшимся егерям.

В медведя одновременно вонзилось несколько стрел. Но они, казалось, не причиняют ему вреда, потому что на каждое попадание животное отвечало только яростным рыком и взмахами мощных лап.

Ильяса в несколько прыжков преодолела расстояние между укрытием и столпившимися в испуге незадачливыми охотниками. Вырвав у ближайшего копьё, поспешила на помощь принцу. Подобрав по дороге камень, она встала рядом с распластавшимся господином и бросила в медведя камень, попав в окровавленную морду. Тот затряс головой и повернулся к новому противнику. Ильяса не знала, как можно убить это громадное чудовище, тем более, из его груди уже торчали несколько стрел, не причинявших, казалось, зверю никакого вреда. Но она подумала, что приём, которым пехотинцы защищаются от атаки кавалерии, может помочь. Выставив вперёд лезвие, она уткнула тупой конец в землю и для крепости наступила на него ногой. Наклонив копьё в сторону медведя, крепко сжала древко руками.

– Ну же, давай, гад, иди ко мне! – с холодной яростью и без тени страха произнесла девушка. – Попробуй моей калёной стали!

Медведь, словно послушав её, повернулся и ринулся в атаку. Остриё было нацелено чуть ниже грудины. И вот, всей массой тела, хищник напоролся на копьё, как глупый гусь на вертел. Но он был такой большой и тяжёлый, что древко сначала согнулось, а потом, не выдержав, сломалось с громким резким треском. Медведь повалился на, не успевшую увернуться, девушку.

Ильясе показалось, что на неё обрушилась гора. Перехватило дыхание, потемнело в глазах. Затрещали сминаемые кости грудной клетки. Ещё живой, но смертельно раненый хищник, пытался встать, неуклюже ворочаясь, чем доставлял находящейся под тушей девушке ещё больше мучений. Она уже хрипела, задыхаясь, и была на грани обморока. А медведь, в последнем жизненном рывке приподнялся на четыре лапы и стал, пошатываясь, свесив голову и глухо рыча. Из полуоткрытой пасти тягучей тёмной струёй стекала кровь, заливая лицо еле дышащей Ильясы. Она, кашляя и отплёвываясь, судорожно хватала ртом воздух, который со стоном и болью проходил в смятые лёгкие. Но тут жизнь окончательно покинула медведя, и он рухнул, снова придавив девушку. Ильяса почувствовала невыносимо острую боль, вскрикнула и потеряла сознание. Обломок древка копья, торчавшего из груди медведя, пронзил её тело, пригвоздив к земле.

Глава 9

Очнулась Ильяса в одной из комнат «охотничьего домика». Она узнала её по бревенчатым стенам и трофеям, развешанным на них. В окна проникал зелёный полумрак – ветви деревьев прикрывали их от полуденного зноя. Сквозь открытые створки проникал лёгкий шелест листьев, птичий щебет и аромат скошенной травы.

Всё тело болело, дышалось с трудом. В боку тягуче ныло. Кружилась голова, и хотелось пить. Девушка повернула голову и увидела рядом с кроватью дремавшую в кресле Аделину – жену лесничего.

– Дел… – позвала девушка. Голос прозвучал тихо и хрипло. Она откашлялась и просипела громче: – Адели…

Женщина вздрогнула и открыла глаза. Увидев очнувшуюся подопечную, заохала и засуетилась.

– Чего тебе, милочка? – участливо спросила она.

По этому вопросу Ильяса поняла, что её тайна раскрыта.

– Пить…

– Сейчас-сейчас…

Женщина приподняла ей голову и поднесла ко рту кружку с травяным настоем. Ильяса жадно выпила, несмотря на горесть и вязкость напитка. Без сил откинулась на подушку. Лесничиха поставила кружку на столик у кровати и выскочила из комнаты.

Через несколько минут в комнату поспешно вошёл какой-то мужчина. Ильяса с трудом узнала придворного лекаря – мастера Геласия. Она редко встречалась с этим человеком – его услугами алмостке пользоваться не приходилось. Лекарь склонился над больной, подержал за запястье, проверяя пульс, пощупал лоб, заглянул в глаза. Удивлённо приподнял брови.

– Да вы, как кошка, сударыня, имеете несколько жизней! Одну вы наверняка уже потеряли, и сейчас пользуетесь второй… Как самочувствие?

– Словно по мне табун лошадей проскакал…

– Нет, всего лишь один медведь потоптался, – усмехнулся лекарь. – Вы помните, что с вами случилось?

Ильяса прикрыла глаза, вспоминая неудачную охоту.

– Да…

– Вы – даммарская героиня!

Ильяса нахмурилась.

– Его Высочество знает, что я… женщина?

– А как же! Я немедленно ему доложил об этом чуде. Признаюсь, он мне не поверил, пока лично не обозрел ваше… тело. Как вам удалось так умело всех ввести в заблуждение? И, главное, зачем?

– На это есть причины… – нахмурилась Ильяса.

– Не сомневаюсь. Принц Леотард тоже так сказал. И просил меня держать данное открытие в тайне… Пока вы сами не пожелаете признаться, сударыня.

– Пока не пожелаю, – твёрдо заявила девушка.

– Хм… Как хотите, баронесса.

– Баронесса? – удивилась Ильяса.

– Уезжая, Леотард клятвенно обещал, что за вторичное чудесное спасение выпросит у отца для вас патент на это звание. Просить он будет, конечно же, через матушку, нашу уважаемую королеву. А всем известно, что король не может отказать супруге в весьма… хм-хм… настойчивых просьбах.