скачать книгу бесплатно
Юй Сяо, хихикнув, ответила:
– Я хочу, только пока не получается.
Линь Юхун решила съехидничать:
– Не сомневаюсь, ты добьешься своего! Используй свое обаяние. Ты пытаешься меня всячески соблазнить, так советую направить чары в более подходящее русло.
Линь Юхун, не прерывая разговора, вышла из квартиры, спустилась на лифте и незаметно выскользнула из другого входа в квартал.
Рынок находился на центральном отрезке улицы Гуйсян. Стоило Линь Юхун ступить на улицу закусочных, как ее охватило странное предчувствие. Атмосфера этого места не похожа ни на одну другую часть района; улица Гуйсян – оживленная и шумная, соблазнительная и хаотичная, и кажется, что в воздухе витает что-то тревожное.
Как только Линь Юхун уловила оттенки атмосферы улицы Гуйсян, тут же услышала громкий шум. Присмотревшись, она увидела группу людей, что галдели и кричали друг на друга. Один из них крикнул:
– Прибыли представители муниципального управления! Да начнется цирк!
Линь Юхун обернулась и увидела, что несколько человек в форме тащат торговца, который продавал хворост на обочине дороги. Линь Юхун сразу же узнала третьего сына семьи Ся, одного из тех, кто осмелился устроить скандал у дверей ее дома. Один из пакетов был наглухо закрыт, а вот другой порвался. Представители муниципального управления открыли оба и обнаружили, что половина хвороста приготовлена качественно, а другая представляла собой обуглившиеся горькие куски слоеного теста.
Третий сын семьи Ся, он же Ся Бицюань, вышел вперед и выругался:
– Вы совсем обнаглели! Разворачиваете свои лотки где ни попадя, препятствуете нормальному движению по улице, да еще и торгуете некачественным товаром! Из чего вы сделали этот хворост?
На звуки перебранки стянулись зеваки. Лоточник, как только его разоблачили, тут же упал на землю, ухватился за штанину брюк Ся Бицюаня и с пеной у рта кричал:
– Меня пинали ногами, били по пояснице, позвоните журналистам, чтобы снять репортаж, вызовите скорую и полицию!
Кто-то из зевак вытащил из кармана мобильный телефон и притворился, что звонит:
– Алло? Журналисты? Приезжайте скорее…
Кто-то усмехнулся:
– Боюсь, не успеют приехать. Они не такие быстрые.
Мелкий лоточник, что распластался по земле, начал умолять толпу:
– Пожалуйста, снимите этот беспредел на телефоны. Это беззаконие! У вас будут железные и кровавые доказательства того, что.
Кто-то из зевак решил пошутить:
– Железные доказательства? А откуда здесь железо? Ты еще и железом торгуешь?
Второй добавил:
– А что насчет крови? Откуда здесь кровь?
Лоточник захныкал:
– Они меня избили, я истекаю кровью. Вы мне не верите?
Все разразились смехом. Кто-то ответил:
– Не верим, не верим. Поверим, если докажешь. Давай, показывай, где там у тебя кровь.
Ся Бицюань хотел вырвать штанину своих брюк из рук провинившегося торговца, но тот вцепился в ткань мертвой хваткой и не торопился отпускать. Третий сын семьи Ся понял, что ему не вырваться, поэтому строго сказал:
– Предупреждаю тебя: не будь дураком и не пытайся оклеветать меня. Я тебя и пальцем не тронул. Все это видели и смогут подтвердить.
Лоточник взревел:
– Кто?! Кто это сможет подтвердить?!
Ся Бицюань спокойно ответил:
– Все это видели и могут подтвердить, что я тебя не трогал.
На самом деле все было не совсем так, как представлял себе Ся Бицюань. Увидев, как жалко выглядит Ся Бицюань с задранными штанами, Линь Юхун глубоко в душе позлорадствовала, но в то же время происходящее казалось ей очень странным. На улице Гуйсян в очередной раз творился настоящий хаос, даже дошло до драки. Почему никто не выступил, чтобы защитить торговца и не озаботился его дальнейшей судьбой? Со стороны казалось, что все, включая самого Ся Бицюаня, веселились и наблюдали за шоу, которое разворачивалось на улице закусочных. Ся Бицюань таинственно улыбался, словно вел потайную игру. Проходившая мимо пожилая тетушка пробубнила себе под нос:
– Опять эти лоточники! Опять эти полицейские! Когда же они угомонятся?!
Мужчина средних лет поддакнул:
– Абсолютно согласен с вами! На улице закусочных каждый день кого-то чему-то учат. Скука!
Были и те, кто не считал творившийся на улице Гуйсян беспорядок скукой. Один из них, проходя мимо, похлопал третьего по старшинству из семьи Ся по плечу и сказал:
– Ха-ха-ха! Ну и влетит же тебе за это.
Ся Бицюань равнодушно ответил:
– Ничего страшного! Мне каждый день за что-нибудь влетает. Меня уже ничем не возьмешь.
Кто-то встрял в разговор:
– Третий сын семьи Ся, ты так молод! Если плохо справляешься со своими обязанностями, стоит ли тебе и дальше работать в муниципальном управлении?
Ся Бицюань пожал плечами:
– Вот это было обидно. Думаешь, мне хотелось работать в муниципальном управлении? Изначально я вообще этого не планировал, но потом понял, что больше нигде не смогу найти работу.
Его собеседник ответил:
– Ну раз работаешь в муниципальном управлении, работай и дальше, только зачем каждый день бросаешься на лоточников? Они всегда жалуются на тебя, ругаются.
Третий сын семьи Ся презрительно протянул:
– Думаете, мне легко это дается? Если я не буду гонять лоточников и прочих мелких торговцев, за меня возьмется начальство, подумав, что я слоняюсь без дела, за чем последует наказание. Тогда и обычные люди, конечно же, будут недовольны. Они будут критиковать меня за то, что я халатно отношусь к исполнению рабочих обязанностей и позволяю плодиться произволу на улице Гуйсян, будут жаловаться. Поэтому на работе я делаю то, что должен. Однако в таком случае оказываются недовольны лоточники и мелкие торговцы. Лоточники жалуются на меня, в результате начальство так или иначе принимает в отношении меня меры, наказывая за неудачи других. Как это вообще можно назвать? Я как горбун, который упал на спину и не может подняться. Я не могу надеяться на расположение начальства, простых людей или лоточников, не разрушив отношения с кем-либо. Я как мышь в мышеловке. Меня зажали со всех сторон. Неужели я плохо выполняю свою работу? Или я хуже крысы или горбуна? Я мечусь между тремя сторонами и погибаю в попытке сделать как лучше.
Третий сын семьи Ся разыгрывал трагедию, чтобы люди ему посочувствовали. И такие действительно нашлись:
– Молодой человек, разве вы не слышали старинную пословицу? «Когда приходит представитель муниципального управления, ребенок пугается до смерти, а когда представитель муниципального управления уходит, скоропостижно умирает».
Все разразились смехом.
Третьего сына семьи Ся эти слова, кажется, задели. Он насупился и разразился гневной тирадой:
– Одна бабулька решила утром выйти из дома и потренироваться. Она увидела, что выход из ее квартала заставлен лотками и прилавками и вызвала нас, чтобы мы приехали и навели порядок. Мы разогнали всех лоточников, что мешали людям. Старушка закончила тренировку и вернулась домой. Однако, к ее несчастью, все лоточники ушли, и она не смогла купить свежие овощи, а потому нажаловалась опять. Другой случай – продажа живых кур на рынке. Когда мы запретили ее, жители ругали нас, говорили, что правительство не разрешает обычным людям даже кур есть, не заботится о простом народе. Если мы разрешим их продажу, жители будут ругать нас и говорить, что правительству плевать на жизни людей, что оно хочет убить население, заразив птичьим гриппом. Мы делаем то, что требуют люди.
Еще один человек серьезно сказал:
– Если так будет продолжаться, быть беде.
Его слова задели третьего сына семьи Ся до глубины души, и он жалобно протянул:
– Никакой беде не под силу меня удивить. Я всего лишь следую правилам и сделал все, что мог…
Линь Юхун не испытывала к третьему сыну семьи Ся ни капли жалости. Она вспомнила, как вчера вечером Ся Бицюань вел себя у дверей ее дома, и в ней тут же поднялась волна отвращения. Она не хотела больше ни минуты здесь находиться, поэтому поспешила уйти. Сделав несколько шагов, она вдруг увидела мать детей семьи Ся. Старушка сидела под двумя деревьями, ветви которых усыпали цветы османтуса, и беспечно болтала. Неужели она снова сбежала из психиатрической больницы?
Бабушка говорила сама с собой пронзительным ломким голосом:
– Ой-ой-ой! Моя болезнь проявляется, когда я испугана. Я жуткая трусиха, и каждый раз, когда пугаюсь, болезнь захватывает меня.
Застыв от удивления, Линь Юхун не могла оторвать взгляда от старушки. Впервые в своей жизни она видела человека, который во всеуслышание заявлял о том, что он душевнобольной. Она не понимала, что происходит, и не могла поверить в то, что говорит пожилая женщина. Старушка продолжала диалог с самой собой:
– Мой третий сын, Ся Бицюань, служит в муниципальном управлении. В нем так много жизненной силы, которая тратится впустую, потому что того требует работа. Муниципальное управление – это Хуан Шижэнь, а мелкие торговцы и лоточники – это поседевшая Си Эр[26 - Хуан Шижэнь и Си Эр – персонажи первой китайской национальной оперы, известной под названием «Седая девушка». Действие происходит в период японской агрессии. Помещик Хуан Шижэнь принуждает крестьянина-вдовца за долги отдать в наложницы дочь-красавицу Си Эр. Жениху не удается спасти невесту, он уходит служить в Восьмую армию. Си Эр бежит в горы. В конце оперы измученную и седую Си Эр находят солдаты Восьмой армии, в числе которых был ее жених. Помещика с женой убивают, их имущество раздают бедным, Си Эр выходит замуж за возлюбленного, и оба становятся активистами Коммунистической партии Китая.].
Пожилая женщина говорила четко и связно, поэтому совершенно не походила на душевнобольную. Линь Юхун не могла осуждать ни госпожу Ся, ни ее родственников, ни старого секретаря комитета жителей улицы Гуйсян, что в последний момент все-таки появилась и вызволила ее из передряги. Линь Юхун не могла понять, какими людьми были все участники случившейся истории. Ей почему-то казалось, что их мышление и отношение к миру кардинально отличались от ее свойственного.
Неужели между ними и правда лежала громадная пропасть?
Линь Юхун боялась семьи Ся. Внезапно ей захотелось сбежать отсюда. Несмотря на возраст, госпожа Ся могла похвастаться острым зрением. Она уже давно увидела Линь Юхун и потому позвала ее:
– Председатель Цзян! Председатель Цзян!
Линь Юхун притворилась, что не услышала, но кто-то из людей неподалеку сказал ей:
– Вас зовет госпожа Ся.
Линь Юхун ответила:
– Она обозналась. Я не председатель Цзян.
Человек рассмеялся:
– Она никогда никого не узнает.
Старушка заметила, что Линь Юхун не горит желанием подойти ближе, и решила не настаивать. Она широко улыбнулась ей и продолжила говорить сама с собой:
– Вы не подумайте ничего плохого. Я очень не люблю пугаться до такой степени, что болезнь дает о себе знать. Мой третий сын каждый день противостоит мелким торговцам и лоточникам. Они его ненавидят, ругают, иногда бьют, оскорбляют, проклинают, угрожают. Больше всего на свете они хотят пырнуть его ножом. Но третий сын семьи Ся ничего не боится! Чего не скажешь обо мне, его трусливой матери, что каждый раз пугается так, что сходит с ума. Ха-ха-ха!
Все засмеялись вместе со старушкой. Госпожа Ся, услышав смех других людей, воодушевилась и продолжила свой монолог:
– Вот вы удивляетесь, как можно готовить еду на масле из сточных труб? Такую еду нельзя есть взрослым, и уж тем более нельзя кормить ею детей. Однако эти гады, что захватили улицу закусочных, каждый божий день используют масло из сточных труб. Их штрафуют, а они все равно продолжают травить людей. Они обнаглели настолько, что мой третий сын был вынужден с ними разобраться. Он решает проблемы так, как умеет. За это его лишили премии. Лоточники и мелкие торговцы только и хотят отомстить моему сыну.
Линь Юхун смотрела на госпожу Ся и не могла понять, действительно ли та была душевнобольной, или, быть может, у нее расстройство на нервной почве, или, что тоже возможно, она просто притворялась сумасшедшей? Она не могла не вспомнить девушку из комитета жителей улицы Гуйсян, которая делала вид, что с головой погружена в книгу. Если та была маленькой чертовкой, бабушка была старой ведьмой. Линь Юхун не ожидала, что весь микрорайон и одна улица в частности окажутся местом сборища сумасбродных людей. Вот уж точно – в тихом омуте черти водятся. Не стоит об этом забывать!
Она мысленно высмеивала всех, с кем успела познакомиться за два дня, когда позади нее раздался странный шум. Линь Юхун обернулась и увидела, как представители муниципального управления тащат куда-то арестованного продавца хвороста, а тот что есть сил упирается.
Лоточник закричал:
– Имейте в виду, я никуда с вами не пойду! Я скорее умру!
Кто-то решил дать совет:
– Отведите его в комитет жителей улицы Гуйсян. Там ему вправят мозги! У них, кстати, есть специальная комната для усмирения слишком буйных жителей и даже настоящий профессионал!
Все опять залились смехом.
В конечном итоге лоточник был вынужден сдаться. Он сказал:
– Ладно, ведите меня в комитет. Посмотрим, кто кого.
Кто-то из зевак удивился:
– Какие вы странные! Конфликт между лоточником и представителями муниципального управления не в компетенции комитета жителей улицы Гуйсян. Необходимо обратиться в комитет микрорайона или же в городской совет.
Лоточник взревел:
– Можно, да толку нет! Комитет микрорайона оказался ничем не лучше комитета жителей улицы Гуйсян! Мы так и не нашли кадрового работника, способного решить нашу ситуацию!
Люди принялись друг друга перекрикивать. Кто-то кричал, что нужно пойти в комитет жителей улицы Гуйсян, кто-то возражал против этого и говорил, что в последнее время там творится что-то неладное – председателя Цзян не видно, старый же секретарь шастает не пойми где…
Наконец воцарилась тишина. Люди прекратили ругаться. Никто не понимал, как следует поступить.
В этот момент госпожа Ся поднялась, указала пальцем на Линь Юхун и сказала:
– Как вы могли ее не узнать? Она – председатель Цзян. Вы искали именно ее. Она поможет вам урегулировать ситуацию.
Линь Юхун была в бешенстве. Она совершенно забыла о том, что старушка душевнобольная. Вернее, она сомневалась в этом и думала, что у старушки с головой все в порядке.
Вот старая карга! Она делала все для того, чтобы сеять хаос и злить людей. Линь Юхун холодно сказала:
– Госпожа Ся, вчера вы устроили прекрасное шоу. Сегодня хотите повторить свой успех?
Старушка громко рассмеялась и ответила:
– Ой, председатель Цзян, откуда у вас такая точная информация? Все верно! Откуда вы узнали, что я изучаю актерское мастерство?
Линь Юхун подумала, что старушка где-то упала и ударилась головой. Она незамедлительно ответила:
