Эпоха Сочувствия Том 1: Балы и бомбы

– Клуб Благоденствия, – вспомнила Лиомелина.

– Ну, это-то обманное название. Для них благоденствие – это когда все ползают перед королевой на коленях и целуют ей ноги. Ей и заодно им, сторонникам власти.

– В последние годы Унтауна было хуже, – сказала она. – Затем неудачная – или, вернее сказать, не совсем удавшаяся революция, война за Ортезию и смерть Гарви. Тогда я решила, что королева устранила его, опасаясь переворота. Сейчас я даже и не знаю, что думать на этот счёт.

– Да она, она, – Энаццо считал, что вина королевы тут ясна и не стоит даже обсуждения. – Но во время междувластия, революции… была надежда на перемены к лучшему. Сейчас… Индепенденты бушуют, Фазая вот убили. Однако, они борются за независимость Ортезии, а не за республику. Среди них и монархисты есть.

– Ты, как всегда, пессимистичен, – заметила она. – Хотя, сегодня я тоже настроена… не жду ничего хорошего в социальном плане в ближайшее время… Женское Общество придётся распустить! Я столько сил в это вложила, всю свою душу, Энаццо… Я хотела, чтобы девушки понимали, что они тоже люди. Да, именно так! Не меньше люди, чем отцы и их будущие мужья! Я знаю, знаю, что они бы – при таком небольшом количестве – ничего в будущем не смогли бы исправить, однако они передали бы мои идеи – свои идеи! – своим детям, и дочерям и сыновьям. Они бы распространяли эти идеи ещё эффективнее, чем я!

Как жаль, что Дарианна не интересуются её идеями…

– Наследник Альдегреды – Аньен Анхен, – вздохнул муж. – Ретроград, сторонник иерархического общества, милитарист, убеждён в особом пути нашей страны и вообще в особенности Лар-Кювэра, отправил поздравительную телеграмму мерзавцу Фазаю… Впрочем, Альдегерда пока очень бодрая… Она даже помолодела за восемь с лишним лет у власти! Сидела столько в Сигневерде, ничем не занималась, а затем оказалась наследницей в пятьдесят с лишним!

– Подожди-подожди, – дотронувшись до его руки, остановила его Лиомелина. – Фазай… Ты, кажется, сказал, что Фазая Индепенденты убили. До нас пока эти новости не дошли.

Он сокрушённо потряс головой.

– Господь Ир-Шаддай, с этим долгим путешествием на экипаже, я как-то и забыл! Да… Конечно, новости не дошли… Его буквально сегодня убили в том же поезде, где мы с Дари путешествовали!

– Что? – нахмурилась Лиомелина. – Ты сейчас… шутишь, что ли? Я, знаешь, прости меня, не в настроении…

– Нет, не шучу, Лима! Ну я же вижу, что ты, как ты сама выразилась, «не в настроении»! – воскликнул он. – Мы действительно стали свидетелями его смерти. Ему шприц воткнули в шею и всё.

Лиомелина спокойно выслушала историю, казавшуюся выдумкой. Какое увлекательное путешествие получилось… Какие совпадения!

– Это правда! – повторил Энаццо. Глаза его почти восторженно блестели… Да и она сама…

Лиомелина поморщилась, и ей стало внутренне как-то очень мерзко. Радоваться смерти – даже такого человека как мерзавец Фазай, ударивший беременную женщину, – она считала неправильным. И тем не менее: не могла скрыть от себя свои чувства. Будто бы эта смерть способна привести к переменам!

Лиомелина ещё несколько лет назад решила: склонность к насилию и вера в то, что оно решит все проблемы, и лёгкость, с которой насилие применяется людьми совершенно разными – это главный порок человечества. И да, сама она – не исключение… Своими руками она бы отказалась убить кого-либо, но не против, чтобы это сделали другие…

– Где же Дарианна? – спросил Энаццо.

– Дарианна где… Пока разденется, пока оденется… – помотала головой Лиомелина. – Как Вигион не сразу строился, так и девушка не сразу одевается…

Энаццо от смеха аж закашлялся.

– Что всё-таки ты можешь сказать о вашем попутчике? – спросила она.

Лиомелина несколько раз пыталась вмешаться в дело воспитания Дарианны, но ни та, ни даже Энаццо воспринимали её попытки без особого оптимизма. Муж, кажется, полагал, что во всём виноват материнский инстинкт и её желание иметь ребёнка – напрямую он так не говорил, но намёки делал. Лиомелина же считала, что тут важнейшую роль играет миссия наставницы для девушек, которую она выбрала… И которой её сегодня лишили…

– А почему наш попутчик тебя так заинтересовал? – муж воспринял вопрос в штыки. Он что же, боится её влияния на Дарианну? Боится, что она как-то переделает его сестру? Ну это глупо!

– Мне просто… что-то в нём показалось неправильным, – решила признаться Лиомелина. – Потом, всегда любопытно узнать что-то о новом знакомом!

– Мы с ним вообще-то на музыкальном вечере в Ортезии впервые встретились. Он предприниматель и представитель компании своего дяди, по каким-то торгово-промышленным делам там был. А затем неожиданно встретили его на вокзале. Он по своим делам в Эрминкталь на том же поезде ехал…

– Третье совпадение, – заметила Лиомелина.

Наконец в обеденной появилась Дарианна. Она решила вырядиться для ужина в прелестный вечерний наряд почти без рукавов: белое верхнее платье, декорированное по подолу кружевом, спереди было коротким и открывало лиловую нижнюю юбку. Сзади же лежащее на турнюре верхнее платье достигало щиколоток. Открывающий острые плечи Дарианны вырез тоже был украшен отложным кружевным воротником, лиловым позументом по верхнему краю и лиловым же шёлковым бутоном розы посередине. Бантики на плечах придавали наряду немного кокетливый вид. Завершал образ пояс.

Как только сестра мужа переступила порог, закуковала кукушка из висевших у окна часов.

– А ты, Дари, появление своё прекрасно обставила, – Лиомелина не могла сказать, что радуется за сестру мужа. Что же, это ревность, что ли? Какая нелепица!

– Вот это чередование лилового и белого придаёт наряду… довольно гармоничный вид… – добавила Лиомелина. – Очень красиво!

– Прелестница! – сказал Энаццо. – Ты просто невероятна и восхитительна… Надо было это платье в Сидему брать, не догадались… Тогда бы ты блистала…

– То платье тоже было неплохим. Потом, я не ставила себе задачу всех затмить, – усмехнулась Дарианна. – Вот представлюсь я ко двору, войду в высший свет Вигиона…

Лиомелина порадовалась лишь, что после упоминания планов Дарианны снова не загорелся спор: Энаццо собирался надолго в столицу Лар-Кювэра, сопроводить сестру. Лиомелина же в Вигион ехать не планировала, и ей совершенно не нравилось, что муж собрался её покидать на довольно длинный срок – весь столичный Сезон. Нет, она не ревновала – но она просто не хотела оставаться одной. Или, может, ревновала и полагала, что Энаццо слишком много внимания уделяет Дарианне? Или, может, желала бы, чтобы Дарианна училась у неё эмансипистской идее?

«Кого я вообще ревную из этих двоих?» – хмыкнула про себя Лиомелина и решила, что обоих.

Когда Анисса принесла ужин: беллунский кекс с шоколадом, посыпанный орехами, вино и всякие закуски, Энаццо вернулся к обсуждению роспуска Женского Общества, и настроение её, улучшившееся после появления Дарианны, вернулось на прежний уровень.

– Вот скажи, какое тебе дело до этой Арвитты? – недоумевал он. И зачем же он спорит с ней сейчас, неужто до ссоры хочет разговор довести? Как-то раньше они спокойнее жили…

Впрочем, Лиомелина не собиралась в этих спорах винить Дарианну. Та не коварная манипуляторша и вряд ли подспудно пытается настроить брата против его жены, чтобы захватить всё его внимание. Хотя, конечно, их отношения не братско-сестринские, а, скорее, напоминают отношения дочери и отца…

Дарианна тоже решила высказаться по поводу Арвитты Цейди:

– Да, я помню её. Мне она не нравится. Исключительная сплетница и, к тому же, дура.

Как резко! Дарианне категоричность несвойственна. Что же, сестра мужа как-то успела с Арвиттой повздорить?

– Не дура она! – воспротивилась Лиомелина. – А ничего не знает – это по той причине, что отец её не посчитал нужным чему-то её научить.

– Вот Ксардия тоже живёт с дурными, строгими родителями, – возразила Дарианна. – И ничего, столько книг прочитала, и как хорошо музицирует. И водит дружбу с эмансипистками, между прочим!

– Я вот понимаю, – сказал Энаццо, – что не всем людям попросту комфортно осознавать правду о своём положении. К тому же, у женщин при отсутствии политических прав есть некоторые преимущества…

– Да ерунда эти ваши преимущества! – перебила его она. – Мне о них сегодня Охранитель дорогой вещал. Дверь подержать – как тяжело!

– Для кого ерунда, для кого нет, – Энаццо философски развёл руками. – Арвитта не хочет выходить из зоны комфорта. Ну и оставила бы ты её. Она просто не подходит тебе. Она не хочет меняться. К тому же, если я правильно понимаю, в отличие от Ксардии, Арвитта не жалуется на своих родителей.

– «Оставила бы ты её!» – повторила Лиомелина. – Нет, Энаццо. Я не для того создала это Общество, чтобы в кругу единомышленниц бесконечно мусолить мечты об изменении мира! Это не Клуб Реформ!

– Да причём тут этот клуб! Я его давно покинул, к тому же! – раздражённо воскликнул Энаццо.

«Зря я этот клуб задела… В конце концов, Эррон и мой друг тоже» – подумала она, но остановиться не могла. С каждым мгновением в ней всё сильнее и сильнее разгоралось желание спорить.

– Нет, я надеялась изменить не мир, не политическое и социальное устройство Лар-Кювэра, а, прежде всего, сознание и взгляды человека. Я хотела, чтобы такие, как Арвитта изменились и поняли, что у них отнял… правящий класс мужчин!

– То есть, ты, Лима, считаешь себя вправе менять воззрения людей по своему усмотрению? Брать чужую личность и подстраивать под себя, потому что свои идеи ты считаешь истиной в последней инстанции? Свобода личности – это всё пустые слова? Тебя твои девушки, случаем, не обожествляли?

– Вот не говори мне что делать! – воскликнула она, с силой ударив раскрытой ладонью по столу. – И не надо принимать меня за главу религиозного культа!

– Ничего я не принимаю! Лима, ты видишь то, чего нет! – таким же тоном ответил Энаццо.

– У меня, по-твоему, ещё и паранойя!

Дарианна громко закашлялась, пытаясь, видимо, прервать спор. Лиомелина бросила на неё взгляд, долженствующий её пронзить насквозь, но та что-то не поддалась.

– Лиомелина, прекрати уже! У нас тоже нелёгкий день был! – воскликнула Дарианна. – Я полчаса в одном вагоне с трупом ехала! Да его убили у меня на глазах, пусть я в темноте этого и не видела. У меня – и у Энаццо!

Лиомелина сглотнула. Та, конечно, сейчас права. Не очень приятно, мягко говоря, оказаться в поезде, где происходит убийство. Дарианна всё-таки пережила… кошмар, можно даже сказать… Энаццо уже по возрасту не такой впечатлительный, но тоже наверняка испытал… беспокойство и волнения… Пусть и разгон Женского Общества, наверное, будет иметь более долгоиграющие последствия, но конкретно сегодня… конкретно сегодня Дарианна в состоянии гораздо худшем, чем она… А Лиомелина даже не подумала об этом! Труп увидела, ну и что?

– Дура я, дура! – процедила она сквозь зубы. – Умная дура, можно так сказать…

«Какая самокритичность!» – прочитала она по губам Энаццо, но, так как муж всё же сдержался, не желая подливать масло в огонь, и она промолчала.

– Давайте всё-таки поедим, – попросила Дарианна. – Или обсудим другие вопросы, по которым у вас не будет разногласий. Вообще, я бы сказала, что споры ваши бессмысленны и высосаны из пальца. Со стороны это очень хорошо видно!

Может, она и приоделась… Нет, вряд ли из-за трупа Фазая… Да и Дарианна не выглядела так, будто она из-за этого особо беспокоится…

Но Лиомелина никогда и не пробовала воспользоваться своими способностями и считать напрямую из сознания сестры мужа или какого-нибудь другого близкого человека эмоции. Она считала это… не очень приемлемым морально.

Лиомелина поморщилась. Отчего ей так хочется понять и изменить Дарианну, отчего она так сосредоточена на этой девушке? Из-за той роли, которую Лиомелина для себя установила? В конце концов, если она стремилась освободить женщин, как она могла бы обойти стороной сестру мужа? Тем более, если та обладает незаурядным талантом в математике… в той области, которая всегда считалась «мужской»…

Жаль, конечно, что Дарианна свои способности развивать не желает…

Или, может, её родственные связи играют здесь важнейшую роль? Сестра мужа, на двенадцать лет его моложе… Лиомелина познакомилась с Дарианной, когда та была ещё ребёнком… Скорее дочерняя фигура, чем сестринская…

Да, тогда получается, что всё идёт от желания иметь ребёнка? Лиомелина потеряла своего и более не задумывалась о том, чтобы второй раз родить. Ей мешал страх, страх снова потерять маленький живой комочек, недавно бывший частью её самой… Она до сих пор с содроганием вспоминала о том дне, когда она узнала о смерти четырёхмесячного сына.

«Нехорошо так думать, но очень повезло, что меня не было рядом, когда он умер… Смогла бы я вынести, если бы увидела?»

Ему было бы три года уже… Лиомелина почувствовала, как на глаза наворачиваются слёзы, и, чуть прикрыв их, аккуратно приложила к ним платок.

Жестокий мир! Стоит ей погрузиться в сладкую иллюзию того, что всё вокруг хорошо, как от её души отрывают части!

Она ведь тогда сошла с ума и кричала о том, что убьёт себя – всерьёз, кажется, об этом всё же не размышляя… Никогда Лиомелина не чувствовала себя такой слабой и беспомощной. Узнала о смерти сына, метнулась на поезд в Эрминкталь… Стояла на вагонной площадке и думала: «Вот – одно движение и всё…».

Энаццо тоже не находил себе места и утешить её никак не мог…

Ребёнка у неё отобрали… Затем – Женское Общество, где она, наверное, наконец нашла призвание. Его закрыли, лишив её того, чему она посвятила… не всю, конечно, жизнь, но очень значительную часть. И свою душу.

Что же будет теперь? Что готовит будущее?

Глава 3

2625 год, 7-ое число Месяца Пробуждения

Графство Синбульское, королевство Лар-Кювэр

Илдвиг Зиддин

Илдвига разбудил скрежет, тряска и паровозный гудок. Поезд из Коршаджа резко тормозил, вагоны шатались из стороны в сторону – судя по всему прибывая на станцию. Илдвиг чуть дёрнул за свисающие у окна кисточки, чтобы приоткрыть занавески – на улице всё ещё было темно, но уже занималась заря, казавшаяся ему сейчас кроваво-красной.

Колёса вагонов заскрипели по стрелкам и рельсовым пересечениям. Вид из окна заслонила внушительная тень водонапорной башни, вновь раздались свистки и гудки. Показался перрон, наполненный людьми, в том числе и какими-то военными – судя по свободным шинелям с пелеринами. Но в тусклом свете платформенных фонарей Илдвиг лица их не сумел различить.

Принц привстал с дивана и, протянув руку, снял покрывало с куполообразного абажура газовой лампы. Света ночью он не выносил вообще, а в темноте искать спички, чтобы зажечь светильник… Какая разница, тратится газ и тратится… Илдвиг собрался уже нажать на звонок, чтобы вызвать денщика, но тот пришёл и так.

– Ваше высочество! Разрешите войти? – услышал он голос Димеона и звук дверного колокольчика.

– Подожди чуток! – Илдвиг пригладил руками волосы, придав им презентабельный вид, расправил длиннополый тёплый халат. – Можешь входить!

Илдвиг прошёл к двери и отодвинул задвижку, впустив внутрь денщика – тот был не один. За Димеоном следовали двое человек из охраны принца, все трое в форме коршаджской гвардии. Телохранители должны были сопровождать сына своего правителя до Синбула, где Илдвиг собирался познакомиться со своим новым полком. И не только с полком – надо было бы посетить бал у графа и встретиться с Мэйфоном Антеро…

Если бы не этот человек, принц бы поехал в столицу Лар-Кювэра другой дорогой. Синбульское графство – скучнейшая из всех провинций этой страны, которой правила тётя Илдвига. Смотреть в этом регионе абсолютно нечего. Поля и небольшие лески. Зимой особенно тоскливо.

– Мы сейчас где находимся? Не Синбул? Или уже приехали? – спросил Илдвиг, пытаясь скрыть сонливость. – Темнеет рано, светает поздно…

– Нет-нет, Ваше высочество, мы отстаём от графика. Сейчас только из Брезани выехали, – сказал денщик. – И в поезд должен подсесть кто-то из вашего нового полка.

– Кто же? – нахмурился Илдвиг. Вроде бы, если он правильно помнил – а спал он плохо, и мысли его путались – встречать его гвардейцы из подшефного полка собирались только в Синбуле. Почему они так рано заявились?

– Поручик Харизар, как он сообщил, – подсказал денщику солдат из охраны. – Капитан проверил его документы на всякий случай.

– Ну, зовите его, – приказал он, садясь обратно на диван. Охранники ушли, и Илдвиг остался один со своим денщиком. Подумал было переодеться в кювэрскую форму, но решил, что не успеет, и вполне может принять поручика в халате. Не зазорно.

Внезапно до Илдвига дошло, что никакого Харизара он припомнить не в состоянии – а он читал списки офицеров полка. И имя какое-то непонятное!

– А это положительно интересно, – сказал он сам себе, приподнимая плотный валик, под которым лежал заряженный револьвер – на всякий случай. Конечно, третий сын герцога Коршаджа – не особо интересная добыча для революционеров, однако, лучше быть настороже.

– Димеон, – сказал он денщику, который стоял посреди салона. – Ты следи за нашим гостем, поручиком Харизаром. Возможно, он не тот, за кого себя выдаёт.

– Буду следить, Ваше Высочество.

– И знак подай, если увидишь что-то подозрительное, – небрежно бросил принц. Илдвиг не мог сказать, зачем он делал вид, что абсолютно не беспокоится. На самом деле сейчас он почти что боялся… Может, не принимать вовсе этого Харизара…

Принц вспомнил, что случилось с Гаролом Фазаем, когда тот покидал Ортезию: бывшего ортезийского полицмейстера убил собственный врач в поезде. И сам Илдвиг сейчас в поезде… Впрочем, ситуация с Фазаем всё же иная…

Принц проверил, точно ли оружие заряжено. Даже если революционер – вдруг – окажется непростым человеком, а одарённым, Илдвиг всё равно справится. Мэйфон, когда ещё жил в Коршадже много рассказывал об этих особых людях.

«Откуда вообще у одарённых эти… неестественные, не присущие никому иному из живых существ способности? Неужели это божественная благодать?» – почему-то подумал Илдвиг. Мэйфон, ещё когда был наставником принца, заявлял, что не верит в небесное происхождение своих способностей. Говорил, сама природа когда-то давно даровала их человеку… Как и одарила людей разумом

Однако, все люди – ну или почти все – разумны, а одарённые очень редки. Сам Илдвиг знал только двух одарённых – Мэйфона и своего ныне покойного двоюродного брата.

Тема неизученная. Она только начинает проявляться, только собирается статистика. Хотя, конечно, генералы и политики – если знают о существовании таинственной силы – уже думают, как поставить её на службу своим государствам.

Охранники что-то долго не возвращались. Илдвиг снова встал, но тут послышались шаги, и он, недолго думая, засунул револьвер под халат и зажал его рукой между халатом и грудью. Появились те же двое охранников, капитан Эверос, и непонятный Харизар, уже без шинели, в белом мундире с двумя рядами золотых пуговиц. Судя по внешнему виду, форма у него была настоящая – или очень правдоподобная подделка.

– Ваше Высочество! – коротко поклонился поручик гвардии, щёлкнув каблуками, так что с сапог посыпался тающий снег. Харизар огляделся – ещё недавно он был на улице, на холоде, а теперь оказался в царстве тепла и уюта. Эта обивка глубокого синего цвета, равномерное и приятное потрескивание пламени в газовом фонаре, мебель, в цвет обивке, немного золота – позолоченное шитьё на занавесках и резьба по дереву под самым потолком.

– У меня конфиденциальное дело… – сказал гость, закрывая за собой дверь и снимая белые перчатки.

– Да-да-да, – прервал его Илдвиг. – Прошу прощения, ещё раз, как вас зовут?

Подозрительный человек. Конечно, принц мог забыть имя «Харизар» – с полком-то он ещё не встречался. Но держался поручик как-то неправильно, не так как гвардейский офицер. Илдвиг даже не в состоянии был сказать, какая деталь ему на это намекала – просто, он видел, что нечто здесь не так.

– Прошу прощения, – повторил за ним странный мужчина. – Эта форма – так, для прикрытия. Я из Охранителей.

Илдвиг понимающе кивнул. Теперь-то всё ясно… И незнакомое лицо, и манера держаться… Служба Охранения Общественного Спокойствия… Бывшая тайная служба при королевской канцелярии, которой предшествующая восхождению на трон королевы Альдегерды революция подрезала крылья. Теперь, насколько принц слышал, всерьёз их мало кто воспринимал.

– Мои документы, прошу вас, ваше высочество, – визитёр расстегнул одну пуговицу мундира и потянулся к внутреннему карману. Илдвиг напрягся – ведь Охранитель мог достать что угодно, в том числе и револьвер. Однако принца охватил словно какой-то ступор, он ощутил страх – он реально боялся показать свои подозрения больше, чем боялся револьвера, и потому Илдвиг не шевелился, чувствуя только, как нервно дёргаются желваки, а лоб, кажется, потеет.

Всё это происходило не более секунды – и Илдвиг облегчённо вздохнул, когда Охранитель протянул ему бумагу из внутреннего кармана. Принц, стараясь держать того, кто назвал себя Харизаром, под наблюдением, просмотрел документ. Настоящий. Печать, подпись Дарбена Ваахена, начальника королевской канцелярии и главы Службы Охранения Общественного Спокойствия.

К счастью, это не революционер… Напряжение отхлынуло так резко, что Илдвиг уж испугался – сейчас ещё пот градом потечёт. Вдобавок, револьвер, зажатый между не особо плотно прилегающим халатом и телом, медленно скользил вниз. Вернув бумагу, принц повернулся к вошедшим спиной и воспользовался этим, чтобы поправить оружие. Как жаль, что в халатах карманы не предусмотрены… Надо на будущее запомнить – халат перешить, отныне сын коршаджского герцога ходить будет только в одежде с карманами.

– Какое конфиденциальное дело, поручик Харизар? – спросил он. Охранитель не стал возражать, когда принц назвал чин, обладателем которого он представился.

Илдвиг развернулся обратно к Охранителю. Как назло, револьвер, пусть даже и придерживаемый рукой – принцу казалось, что выглядит он очень смешно из-за этого – опять устремился вниз.

Поручик Харизар посмотрел на денщика, на охранников, подозрительность мелькнула на его лице. Илдвиг никакого давления на свой разум не ощущал. Нет, неодарённый, как и большинство людей. Был бы одарённым – Илдвиг бы узнал… Наверное.

– Дело связано с убийством полковника Гарола Фазая, полицмейстера Графства Синбульского. В должность, к сожалению для всех нас, он так и не вступил… Убили его Ортезийские Индепенденты в отместку за разгром заговора. Исполнителя покушения поймали, но тот никого не выдал, а потом вообще умудрился бежать… Революционеры, окрылённые успехом, могут предпринять ещё одно покушение.

Илдвиг недоумённо почесал щетину на подбородке.

– Это ортезийцы. Я-то тут при чём? Я ещё понимаю революционеров, которые ратуют за свержение монархии… Да не поколеблется вовек престол Её Величества!

– Революционеры все одинаковы, к тому же, скажу честно, они не очень умны, – стукнул зубами Охранитель, почему-то так и не ответив «Да не поколеблется!». – Они не разбираются в причинах, не ищут виновных… Они начитались всяких вредных книжонок и убивают всех, связанных с властью. Я хотел бы обсудить с вами охрану вашей персоны во время пребывания в Синбуле.

Илдвиг, сам не понимая зачем, постучал по столу костяшками пальцев левой руки – правую он держал прижатой к груди, как будто она была сломана и находилась в гипсе. Нет, положительно, только идиот бы этого не заметил… Как он по-дурацки выглядит!

– Вы сами только что сказали, что Индепенденты убили полковника Фазая за то, что тот разгромил их заговор! – заметил капитан Эверос. – Значит, не бездумно революционеры метят… Его Высочество к Ортезии не причастен.

– Не бездумно, вы правы, – в голосе Харизара проскользнуло едва заметное недовольство. Он снова повернул голову к принцу, вперив в того жёсткий и невероятно уверенный взгляд своих стальных глаз. – Однако, окрылённые успехом, они начнут охоту и на других государственных деятелей. А вы, Ваше Высочество, всё-таки племянник Её Величества, и, вообще говоря, скорее всего, именно вас назначат наследником, если вдруг с Его Высочеством Аньеном что-то случится.

– Вы полагаете, они могут попытаться меня убить? – спросил нарочито недоверчивым голосом Илдвиг. Между тем, судя по всему, угроза не призрачная. Хотя и Охранитель вёл себя несколько странно – так легко обсуждал убийства высших людей государства и строил предположения, за озвучивания которых любой чиновник вылетел бы с государственной службы. «Скорее всего, вас назначат наследником…» – да кто он такой, чтобы об этом вообще думать!

– Надеюсь, вы и полиция сделаете всё, чтобы Его Высочество не пострадал, – сказал Илдвиг, припоминая о борьбе между Службой Охранения и полицией и желая уязвить Охранителя, который ему совершенно не нравился ни своим поведением, ни высказываемыми предположениями, ни…