Без чувств, без эмоций, выжить

Не стесняясь, программист полностью избавился от одежды и натянул «драные» джинсы, игнорируя бельё. Асимметричная футболка с мульт портретом Лагерфельда, сквозь громадный круглый вырез было видно отрастающие волосы на груди. Для меня, как для человека от природы, лишённого волос на груди, спине, животе и даже подмышками, всегда было любопытным или скорее непонятным, с какой целью мужчины избавляются от столь брутального атрибута. Мелкие тёмные волоски так и притягивали взгляд. Их не было ещё неделю назад, сейчас они мелкими штрихами покрывали кожу золотистого оттенка.

Наверное, перехватив взгляд, он по-своему интерпретировал мою задумчивость и сильно сжав развернул к зеркалу:

– Мы снова пара?

– Прости?

– В прошлый раз, когда мы были…

– Да, но целоваться не обязательно. – Мой голос, даже меня самого поразил резкостью интонации.

Он рассмеялся. Мне показалось, он явно что-то принял в качестве допинга.

– Выпьешь?

– Белого вина. – Буркнул, глядя на отражение нас в зеркале. Мне никогда не нравилось, как я выгляжу, когда смотрю в зеркало целенаправленно. Мой ракурс удачен, спонтанный.

– Есть только шампанское.

– Закажи Pinot Grigio. Пожалуйста.

– Может шампанское? – Чем настойчивей он предлагает, тем сильнее не хочется.

Я даже скучаю по времени, когда ел только зелёные овощи и не пил алкоголь.

– Закажи бутылку вина.

Странности, которые, происходили с программистом, настораживали. Лучше подстраховаться. Улучив момент, пока он заказывал вино, я не удержался и понюхал недопитое содержимое в бокале. Шампанское. Резкое и с сильным дрожжевым запахом. Ну а что я хотел? Резкий запах чего-то инородного. Большинство препаратов растворяются без намёка.

– Момент. – Он ловко ухватил бокал и долив шампанского, вернул мне.

– Подожду вино. – Вернул ему бокал, – сильно пахнет дрожжами и ещё чем-то сильным. – Сделав акцент на последнее слово.

– Там, ничего, кроме шампанского и того, что слега возбуждает.

В дверь постучали. Доставка.

Ничего не происходило, за исключением, пожалуй, лишь того, что Альфред много смеялся, часто дотрагивался, прижимал и пытался шутить. Не верю в то, что программист хочет чего-то большего, но эти его игры во флирт.

Но зачем?

Мы были уже достаточно расслаблены алкоголем, когда вызвали такси. От вина осталась лишь одна треть, шампанского не было совсем.

В клубе уже было многолюдно и накурено. Несмотря на напряжённость внутри, эмоции давнего прошлого воцарились внутри, отдавая отголоском давно забытых эмоций, показалось даже запах и звуки были знакомыми, словно мигрировали сквозь расстояние и время в сегодня и сюда.

Мозг очень хотел, наверное, в это верить, это что отголоски возраста? Когда сегодняшнее не приносит ни момента радости, то мозг вышвыривает ассоциации. Альфред, несмотря на то что никак до этого не проявлял свои таланты, сегодня был просто в ударе, даже по сравнению с прошлым нашим заходом. Он двигался словно не программист, а бог танцпола и ни грамма от хмурого параноика, которые, насупив нос, хватал меня за запястья и ощупывал в поисках прослушивающих устройств. Мы стали все больше привлекать внимание, он словно отыгрывал отрепетированную роль. Настолько, что какой-то пожилой мужчина, склонившись к нам, похлопав его по плечу, изрёк: «ты любишь его, а он тебя нет». И выпятил пьяную мерзкую гримасу в мою сторону.

– Знаю, – прокричал Альфред, притягивая меня к себе. – Но я не против. Мне хорошо. Спасибо.

Старик подёрнул плечами и шатаясь побрёл куда-то дальше.

Заиграл микс на Сандру «Мария Магдалина» и мой программист чуть не выпрыгнул из штанов в порыве, а дальше Modern Talking, и я проклял диджея. Закинув в себя за это время два Кир-Рояль, сам не удержался, когда царила Tina Turner с «What’s love got to do with it». Казалось, время расступилось, дав, провалится в прошлое. Темнокожий парень на головы две выше меня тёрся возле нас, о нас и вёл себя так, что его желания уже стали очевидными.

Не церемонясь, Альфред оттолкнул его, и уже назревал конфликт, но охрана оказалась на нашей стороне, парня увели, а нам в лица пыхнула вспышка фотографа. Она что-то пробубнила, растягивая губы в улыбке, затем повторила на английском:

– Smile.

О нет! Только не это.

– Нам нельзя. Альфред. – И обхватив за самый пик бёдер, увлекает от неё вглубь.

Всё стало выходи́ть из-под контроля, и чем больше это происходило, тем сильнее меня тошнило то ли от алкоголя, то ли от голода, а может, от волнения.

И вот! Знакомые силуэты пробираются к столику. Привести в чувства напарника удалось не сразу, он словно не хотел ничего осознавать, словно мы пришли сюда лишь затем, чтобы хорошенько отдохнуть. За их столик всё время кто-то подходил, отходил, возвращался. На мою удачу Оливера не было, зато была масса смазливых парней в обтягивающих футболках и майках.

Настроения танцевать не было совсем, но приходилось хоть как-то разбавлять тянувшееся время. К сожалению, банкир был всегда стойким к алкоголю и тусовкам, этот раз был не исключением, и на выход он пошёл в шестом часу.

– Пошли! Альфред? – Программист с кем-то флиртовал и крупная травести размера так пятидесятого – пятьдесят второго манерно закатила глаза. – Sorry, but we’ll go to home! Alfred, let’s go.

Травести начал было что-то говорить, но мы демонстративно обнялись и вот нокаут незадачливому охотнику в женском обличие:

– He is my husband. – Улыбаюсь натянуто и неестественно, кучерявый целует меня в щеку, и мы идём к выходу.

Банкир всё ещё обжимается то с одними, то с другими синими, белыми, розовыми майками.

– Садись. – Открываю машину.

– Ты сядешь за руль? Ты же пил весь вечер? – Первая фраза, наполненная хоть каким-то смыслом за весь вечер от Альфреда.

– Да, сяду. У нас нет выбора. Я же не скажу таксисту, езжай следом за той машиной.

– Почему?

– Потому что мы не знаем на кого можем здесь попасть. Альфред, перестань. Садись.

Только мы уселись, и ключ в зажигании был повёрнут, глянцевая лысая физиономия, выйдя из клуба, надвигалась прямо на нас.

– Чёрт, это он. – Только и удалось вымолвить.

Нужно отдать должное реакции кучерявого, моя голова уже оказалась запрокинута, а его язык у меня во рту.

Уши горят, практически полыхают, его пальцы больно зажимают мою шею, а запах выпитого душит нас обоих.

– Всё. Всё Альфред. – Звук отъезжающей машины сигнализировал о том, что опасность миновала. Ехать, пришлось недолго. В целом Вена не такой уж большой город. Мы ехали минут пятнадцать и когда машина заехала на территорию, мы припарковались на обочине. Сравнив с адресом, который дал накануне Мартин, всё сошлось. Верно.

Мы вернулись в отель, когда совсем рассвело, оплатив завтрак в кафе по соседству, не смогли съесть и половины. Нарушив своё решение, я всё же остался на несколько часов в номере Альфреда, который был за гранью обычных своих странностей. Молча поднявшись в номер, так же молча приняли душ, абсолютно не обращая друг на друга никакого внимания. По сути, мы уже столько раз оказывались в этой душевой вдвоём, что этот раз не удивил ни одного из нас. Отправив СМС оператору «Никита, буду позже, пожалуйста, держи всё под контролем. Лучше, если ты будешь орать на них громко и матом. Буду к обеду. Напиши, если нужно что-то взять тебе на обед».

И только нажал отправить, как глаза сами сомкнулись, а сознание провалилось в тёмную пустоту.

Телефон голосил писком, которым можно пытать людей.

– Что это?

– Будильник. – Нащупав телефон, отключил. На часах полдень. Выбравшись из-под ноги Альфреда. Одевшись молча, почти по-спартански, решил оставить машину здесь и вызвал такси. Курящий на обочине мужчина в форме коридорного из отеля пристально смотрел на меня. Наверное, думал, что очередной «ночной мотылёк» завершил ночную смену. Я ухмыльнулся. Он в ответ кивнул, я тоже.

«Сюрприз за сюрпризом»

К моменту моего возвращения онлайн отработали уже три группы, доход составлял несколько тысяч евро. В кадре была мужская троица Валентин, Павел и Мартин. Все трое сидели со скучающими лицами, словно три школьника которых заставили учить уроки, а за окном солнце, море, жара, пляж.

Пишу на листе: «улыбаемся и вспоминаем свой самый лучший секс».

Мартин улыбается, Валентин пытается, хотя в его случае, это не всегда работает, Павел даже не пытается.

Изначально Павел был совершенно другим, смышлёный парень, с чувством юмора, улыбчивый, с добрым посылом. Но сейчас это угрюмый, колючий словно подросток, которого родители поймали за курением сигарет и назидательно заставили учить какую-нибудь химию.

Пишу: «Паша смотри в камеру, там те, кто тебя хотят, их много и у них очень много денег. Смочи своё мужское достоинство слюной и продемонстрируй его в полном объёме».

Прочитали все трое.

Мартин хихикнул.

Валентин проигнорировал.

Павел почти убил меня взглядом.

Пишу: «Делай».

Демонстрирую лист и на моём лице столь же убийственной силы раздражение по отношению к нему.

Он выполняет. Эрекция приходит быстро, хоть и не сразу. И как только его мужской половой о́рган набух от притока крови до самого́ придела, парень встаёт и демонстрирует свой член, мы все впятером понимаем, кому это адресовано. И как раз в этот момент зазвучал звон момент, означает приход чаевых.

Никита показывает листок с напечатанной цифрой 1000. Это не тысяча евро, это всего лишь тысяча токкен, но это почти девяносто евро. Все трое, смотря не отрываясь. Я жестикулирую «продолжай» показываю на губы «улыбайся». Он улыбается и продолжать демонстрировать своё весьма габаритное достоинство. И отзвук звенящих монет повторился.

Оператор поднимет листок с цифрой и показывает три пальца. Парень улыбается и показывает большой палец вверх. За что получает ещё пятьдесят токен. Нахожу уже замызганный листок «улыбаемся», показываю ему. Улыбается, даже начинает двигаться в такт музыке и звуки момент становятся чаще. Оставшиеся двое начинают добиваться того же, но тут происходит странное.

Мартин встаёт на колени и делает то, что здесь ещё ни разу никто не делал. Совершает оральные действия, обхватив губами член Павла.

Эти секунды застыли у меня перед глазами, и вот я уже жду, что тот получит удар и отлетит метра на два-три, но Павел поднимает руки вверх, запрокидывает голову, закрывает глаза и расслабляется, отдаваясь ощущениям.

Мы с оператором застыли, почти разинув рты от удивления, а Валентин не растерялся и стал управлять процессом, удерживая и подталкивая голову Мартина. Отчего звук монет только усилился и минут двадцать длился этот процесс, а завершился он обильно на лицо парня, а мы так и стояли, глядя, как белые густые капли стекают с его лица на пол. В этот момент звон почти затянулся на минуту, а итоговый результат чуть более шестнадцати тысяч токенов. Ни у кого из этой троицы не было ещё подобного результат, ни по отдельности, ни вместе.

Мы завершили трансляцию. Никита стал переставлять камеры на другой фон. Мартину дали полотенце, и он был явно доволен собой, а в целом мои подопечные показали мне мастер-класс.

– Пока он делал мне мине́т, я представлял, что это делаешь ты! – Выпалил Павел, поджав губу, с явным раздражением. Возможно и понять его напряжение, он явно не был готов к этому, и с ним никто не обсуждал гомосексуальный контакт. Я просто промолчал. Позже, намного позже, уже после полуночи, когда у нас оставалась одна трансляция, он подошёл овеянный ароматом крепкого алкоголя, и пробурчал:

– Извините, за сказанное. Я не хотел. И это было не так.

– В следующий раз это, будет стоит тебе дневного заработка.

– Простите.

– Я предупредил. – Я не удержался от того, чтобы не скрестить руки на груди. – И Паша, – он обернулся уже уходя. – Научись, если уж не сдерживать эмоции, то просто молчать.

– Хорошо.

– В мои планы не входило, чтобы он тебе делал мине́т.

– Да, я не против.

По сути, все они пришли сюда за деньгами, каждый из них участвовал в сексе рядом, да и не только рядом, но и вместе, почему же они не могут теперь делать это друг с другом, если за это они будут получать деньги?

Хотя сейчас в кадре Николай, он вроде сразу скулил, чтобы без бисексуальных контактов, и судя по происходящему, он приударил за брюнеткой Марией, хотя они совсем не пара. Он из тех, от кого одни проблемы, у него всегда что-то не получается, что-то ломается, рассыпается и всё плохо. А та девушка полная противоположность, собранная, умная, молчаливая, если не сказать интроверт. Её сюда привела сильная мотивация куда сильнее, чем просто зарабатывать деньги на сексе.

Но это мои личные симпатии и антипатии. Хотя Николай явно нашёл свою нишу в этой индустрии, его сегодняшний забег шёл чуть больше двух часов, он активно общался короткими фразами: «nice, cool, thanks, you the best, I love you, добавляя имя дарителя токенов», посылал воздушные поцелуи и улыбался. Он ещё и курил прямо на трансляции, так что за два часа пепельница наполнялась битком. Только сейчас я обратил внимание, что недавно у него появилась новая татуировка на груди в солнечном сплетении, что-то из букв. Он и так был хорошо украшен синим цветом тату. Почти половина левой ноги и вся правая рука, надпись на ключице, надпись на пояснице, иероглифы на пальцах.

Если бы я не знал этого человека вот уже четыре месяца, то подумал, что этот парень с явной интересной философией, но он был внутри пустой как копилка – хрюшка у безработного. Только с гулкой тишиной.

Финансовая же копилка этого парня наполнилась в этот день на двадцать одну тысячу семьсот токенов, это тысяча девятьсот евро или сто шестьдесят тысяч рублей. Съёмка завершилась чуть после двух, оператора я отпустил в полночь, потому что завтра с утра начнутся трансляции с восьми утра. Коменданта переселили в небольшую каморку возле кухни, которую ранее использовали как кладовку, так что теперь Никита царил в просторной комнате с громадной ванной и мог хорошо вы́сыпаться. Несмотря на многие перипетии и секреты со студентом или Альфредом, с Настей или Олегом, но ближе всего мне стал этот молчаливый, долговязый парень, который казался искренним и ценящим хорошее отношение.

Поэтому я старался оберегать это совсем ещё юное, но уже претерпевшее от жизни существо. Застукав одну из актрис выбирающуюся из спальни коменданта, ухватив это как повод за хвост, заставил организовать для этой парочки своё хоть и не очень уютное, но гнездо. Целый день ушёл на то, чтобы перетащить всё содержимое в бойлерную и расставить на полках. Тем самым высвободив восемь метров пространства. Заказали матрас на сто двадцать см, поставили старую тумбочку с облупившейся зелёно-серой краской, вазу с цветами и небольшой комод из мужской спальни, получилось очень сносно. Зато теперь его храп слышали все, кто заходил на кухню после отбоя коменданта. В этой ситуации не понимал лишь Ольгу, симпатичная дамочка с характером и этот обтрёпанный персонаж…

«Неожиданные диалоги»

Спать не хотелось, организм уже привык к ночным бдениям, и вооружившись книгой Сомерста Моэм, что так любил студент и чашкой крепкого чая сидел под тентом террасы. Скоро мы уже не сможем так часто проводить время на улице и придётся переоборудовать входной холл под кухню.

– Не помешаю?

– Нет, Николай. Не помешаешь. Ты снова куришь?

– Да, у меня уходит почти две пачки в день.

– Ты же понимаешь, что это очень вредно.

– Да, но нет смысла.

– Смысл всегда есть. Смысл в том, чтобы быть готовым встретить завтра. Вот, приспичит тебя обзавестись семьёй и потомством и что? Будешь экстренно, бросать курить? Будешь раздражённым и обозлённым и пребывая в этом нервном стоянии всё разрушишь.

– Вы правы.

– Я много лет курил, а потом бросил разом, в один день. Хотя пару раз возвращался, но всё же опять бросал и сразу. Все эти полсигареты это не поможет, это как самообман.

– Но можно бросить?

– Можно всё, что можно изменить. Невозможно только неизменное, например, смерть. Вот что точно нельзя изменить.

– А что делать, когда хочется курить?

– Думай почему лучше это не делать. Пойми, это же просто мозг посылает один из вариантов, и ты либо соглашаешься на это, либо нет. Когда не соглашаешься, он предлагает делать что-то иное. Читай стихи, читай книги, учи иностранные слова.

– Вот почему вы много читаете.

– Да, – это вызвало у меня искреннюю улыбку, и я перевернул книгу в руках.

– Читаете, чтобы не думать о сигаретах.

– Читаю, чтобы не думать. Пока читаю, мыслей нет. Когда не читаю, начинаю думать и почему-то перестал мечтать.

– Но ведь мечты, это иллюзии.

– Мечты, это само врачевание, когда осознаёшь, что это всего лишь мечты. Без мечты очень депрессивно.

Мы оба замолчали.

– Кстати, Николай поздравляю тебя, ты стал лучший по заработку в студии, соответственно, это твоя популярность в сети. Это заслужено.

– Спасибо.

– Только не говори, что об этом мечтал. – И не сдержался от улыбки.

– Я запрещал себе мечтать.

– Почему? – Он меня умилял, как обычно, умиляют детские суждения, раньше он меня больше раздражал свой простой, сегодня он показался мне иным.

– Мне вечно твердили, «хватит мечтать, это до добра не доведёт».

– Но… Но это же про то, что, когда живёшь иллюзиями, а не мечтаешь о достижимом. – И я рассмеялся. – Зачем я тебе читаю эти нравоучения?

– Жаль, вы раньше мне их не читали. – Мы смеялись оба.

В моей комнате горел ночник, студент читал, лёжа в кровати.

– Скажи, а чем ты мечтал?

– В смысле?

– Ну, у тебя были мечты, кроме как стать порно актёром?

– Кроме как стать порно актёром других мечтаний не было.

«О мечтах»

Стоя под душем, я думал о своих подростковых и грандиозных мечтах и как они обмельчали со временем. Сейчас мечты, это скорее просто мысли о том, как разрешить текущие проблемы, вопросы, всё, что сегодня накопилось. А будущее? Его словно нет. Словно я живу по инерции. Мой внутренний голос ответил голосом назидательной старушки: «Это потому, что у тебя никого нет». А чуть позже студент ответил почти так же, но уже о себе.

– Я всегда мечтал о семье, потом о партнёрстве, но никогда не было. – Сказал он, когда я лёг в кровать.

– Не было семьи?

– Семья была, только я не чувствовал себя частью этой семьи. У моих друзей были настоящие семьи, родители, которые то и дело влезали в их пространство, моим было не до меня. Обед в холодильнике разогреешь в микроволновке и то, это почти праздник. Лет с двенадцати мне просто оставляли деньги на столе с запиской «сходи пообедать в Бригантину», это небольшой ресторан в трёх домах от нас, и ещё рядом список с продуктами, а внизу размашисто. «Сдача тебе» и три восклицательных знака. Так, что у меня всегда были деньги и никогда не было домашнего уюта. Даже наша квартира была скорее, как музей современной меблировки.

– Музей чего?

– Мать не заботилась об уюте, она заботилась о том, чтобы все самые тренды были в нашем доме. Точнее, в пространстве, где обитала наша так называемая семья, но опять же не всё и не часто. Я помню появление кожаных диванов со встроенным баром, люди в магазинах рассматривали их как изобретение достойней, чем кинематограф. Все ходят, щупают, осматривают, охают над ценой, а у нас уже такой диван оплачен и для него перестраивают холл. Да, для этого дивана перестраивали холл, наращивая подиум. Появились электрокамины и у нас уже рабочие монтируют этот электрокамин. Потолки начали натягивать, у нас уже все потолки глянцевые и натянутые. Потом были стеновые панели…

– А праздники? Были же в семье праздники. Дни рождения, Новый год?

– Были, но сидя за столом, меня воспитывали, как держать правильно вилку, правильно рассуждать, правильно думать, правильно мыслить, и всё это ради меня. – Он ухмыльнулся. – Мне всегда хотелось поскорее сбежать, хотя нужно отдать должное, подарки всегда были крутыми и желанными, то коньки, то ролики, то приставка игровая.

– Получается, мечты сбывались.

– Сбывались. Но между коньками с роликами, и обнявшей за плечи матери или отца, который пошёл бы со мной поиграть в футбол или покататься на коньках, я бы выбрал их участие в моей жизни, а не коньки, висевшие на крючке в холле.

– А здесь ты зачем? Я полагал здесь всё ради денег.

– Я здесь ради любви. – Он просунул руки под одеялом притягиваясь ко мне, так что своей ногой я ощущал, что он вообще без одежды, и даже без белья.

– Рома, хотелось бы сказать, держи себя в руках, но и это ты воспримешь буквально. – Мы рассмеялись.

– Да, я всё делаю буквально. Мне так осточертело делать всё, что для меня запланировали, вот я и решил бросить обучение.

– Назло?

– Да, назло. Хотя мне нравился мой университет, но я всё же забрал документы. Сфотографировал это и отправил матери. И знаешь, что она написала мне в ответном сообщении? «Ты ещё пойди в порно сниматься», ну, вот я и пошёл. Думал, что лучше ей диск отправить или ссылку на онлайн-трансляцию.

– Ты серьёзно?

– Серьёзно! Я отправил ей ролик заказной, что на сайте болтается.

– Это какой?

– С групповым изнасилованием. – Он рассмеялся. – А потом отключил телефон, и всё.

– Ты сумасшедший.

– Есть такое.

– Твоя мама против того, чтобы ты был геем или БИ?

– Думаю, ей всё равно. Это же сегодня в тренде. Вот когда это будет не в тренде, она будет против.

Моя логика дала сбой, я так и не понимал, зачем симпатичному парню с явной мужской уверенностью проявлять гомосексуальные наклонности, к тому же его реакция на женский пол была вполне уверенной и стабильной. Если не назло, то что это? Просто прихоть?

«Тренд перемен»

Многое менялось в жизни, за последние несколько месяцев многое изменилось кардинально, за последние несколько недель всё поменялось до полного абсурда. Вот сейчас я лежу на матрасе, это даже не кровать, здесь нет ни опор, ни изголовья, просто настелена тонкая фанера, а на ней матрас. На этом матрасе со мной спит человек, которого я не знал ещё несколько месяцев назад, а пару месяцев назад его силуэт вызывал во мне приступ раздражения. Сейчас меня даже не коробит то, что он закидывает на меня во сне ногу, иногда его голова заползает на мою подушку, и, по сути, он один из тех, кому я позволяю дотронуться до себя, хотя продолжаю спать в майках и футболках, чего до ужаса не люблю.

А через пару километров в самом центре городе есть ещё один человек, который вымачивал меня в душе́, а теперь ведёт себя прямо как друг детства, который может сходить при мне в туалет не закрывая дверь или принять совместно душ абсолютно не стесняясь.

Никого из них я не знал ещё полгода назад, и даже мужчину, который то и дело даёт мне конверты полные денег ведя крамольные беседы и пытается вербовать, сопровождая нелепым «ведь мы…», «мы», «мы с тобой». Но нет, никаких «мы».

А вот и здравствуй нога, поверх меня.

Интересно судьба приведёт в твою жизнь хорошие партнёрские отношения или ты так и будешь, мучится с этим синдромом сиротливости? А в этот момент, обнажённая нога, живот и всё, что между ними прижались к моему боку, мирно посапывая.

Наше утро наступило в девять, потому что несмотря на то, что его просили не орать, он стал сигналить на своём скутере. День не предвещал ничего, кроме сырости от проливного дождя и скуки запертых людей в одном небольшом помещении.

С недавних пор избегаю трансляций студента, и получилось, что по графику был Николай, но тот вчера допоздна работал вместо Насти, из-за чего всё сместилось и сейчас вместо него был как раз Роман. Нужно отдать должное его характеру, несмотря на все откровенные беседы и рухнувшую субординацию по вечерам, днём он стал вести себя более сдержанно и стремился обойтись без провокаций. Но не всегда вёл себя в рамках. Например, когда я сел за стол и стал упорно смотреть в монитор вместо того, чтобы смотреть на него, как обычно происходит с остальными актёрами, он явно решил всё же чуть порезвиться и сначала подмигнул прямо в камеру, затем и вовсе изобразил поцелуй, и ещё раз подмигнул. Никита, понимая, кому это адресовано, затряс плечами, сдерживая смех. Студенту понравилось реакция, хотя уж не понимаю, моя или оператора, но он стал это повторять, отчего токены посыпались ещё интенсивней.

Несмотря на то, что он не дотягивал до Николая по общим цифрам, но так как он всегда работал один, то его доход был вполне весомым, когда он был в настроении, то и во всё бил рекорды, собирая ставки свыше пятнадцати тысяч, к тому же во времена сценарных съёмок у него была одна из самых высоких оплат.

И вот он кончил, эмоционально, громко, обильно, судороги ещё какое-то время били его тело после и от этого ставки продолжали поступать, он улыбался и чуть переигрывал с этими конвульсиями.