Лавандовый танец

– Прекрати дразнить, – фыркнула Мари. – Сегодня ты сама как будто не своя.

Она прищурилась:

– Или мне напомнить про рыцаря в доспехах, охраняющего твоё спокойствие и полки с бытовой химией? Ты ведь как раз сейчас стояла у окна и мечтала о нём, верно?

Мари подошла ближе, опёрлась ладонями о стол.

– А что если я сейчас позвоню в супермаркет и попрошу его номер? Ты же не собираешься тянуть ещё лет пятьдесят, правда? Зачем томить беднягу, если всё можно решить здесь и сейчас?

В её глазах зажглось озорство. Но за ним скрывалась искренняя надежда. Мари хотела одного – чтобы подруга снова почувствовала вкус жизни. Пусть даже через глупый дождь и случайного охранника.

– Что ты говоришь? – Анна нервно засмеялась, пытаясь отогнать назойливую мысль.

– Мне не пять лет, между прочим. Я и сама могу всё организовать: и звонок, и поход в магазин. И, если что, даже записаться к врачу – без чьей-либо помощи. Так что… будь осторожна. Ты не знаешь, с кем связалась.

На лице Анны была улыбка, но внутри пробежала дрожь. Сердце забилось чаще, горло пересохло, мысли спутались. Она молча поднялась со своего места и направилась к кулеру – прочь от взгляда подруги и разговоров, в которых звучало слишком много правды.

– Мне нравится твой тон, – Мари прищурилась, сдерживая торжество.

– Что ж, я жду. Жду звонка. Докажи, что ты взрослая и самостоятельная. Но учти: у тебя есть ровно полчаса на подготовку. Если к тому времени ты не наберёшь его номер – я сама позвоню. И скажу, что ты трусишка. Взрослая, но трусливая!

С этими словами она грациозно вернулась на своё место. Села, скрестила ноги и начала наблюдать за Анной, не скрывая веселья. Победа. Безоговорочная. Сокрушительная. Мари хотела отпраздновать её тихо – где-то в глубине души, но тараканы в её голове устроили настоящий карнавал, и скрыть его от окружающих было уже невозможно.

Посчитав до десяти и трижды глубоко вздохнув, Анна всё же набрала номер супермаркета. Она прекрасно понимала, что так не делают. Ни один нормальный человек – даже в состоянии бурной влюблённости – не стал бы звонить на общий номер магазина, чтобы поговорить с охранником. Но спор с Мари способен был вытолкнуть её на самые абсурдные подвиги.

Один гудок. Второй. Третий… Тишина. Анна тут же сбросила вызов. Зависнуть на линии и не знать, что сказать, – последнее, чего ей хотелось. Отложив телефон в сторону, она обернулась к подруге:

– Я же говорила. Они не ответят. Скорее всего, этот номер вообще не работает. Может, ты права – стоит зайти туда лично. В обед. Просто… поговорить. Мне правда пора сделать первый шаг. Хотя… я же обещала пойти с тобой в кофейню. Не могу же я тебя подвести.

Анна пожала плечами и глубоко вздохнула. Сделала пару глотков ледяной воды из кулера – будто гасила пожар внутри – и вернулась к рабочему столу. Впрочем, в ближайшем будущем она не собиралась идти в тот супермаркет. И встреча Мари с бариста была как нельзя кстати – отличный повод избежать собственных шагов навстречу судьбе.

– О, Ан, – с притворным величием воскликнула Мари, – я отпускаю тебя с чистым сердцем. Как я могу ставить своё счастье выше твоего? Я тебя благословляю. Ступай! Смело иди навстречу любви!

Она смотрела на Анну, как пантера, уверенная в том, что дичь уже не уйдёт. Тараканы в её голове устроили настоящий бунт. Обещания, намёки, отговорки – уже не работали. Мари требовала действий. Если Анна не решится сама, Мари непременно притащит её туда за руку. А это, как знала Анна, было бы худшим из двух зол.

Вооружившись зонтом в голубой цветочек и надев, кстати очень кстати, тёмно-синие резиновые сапоги, Анна мчалась навстречу неизведанному. От офиса до супермаркета было всего три минуты пешком – этого вполне хватало, чтобы в ясный день купить сэндвич с копчёной курицей и спокойно съесть его в ближайшем безлюдном парке, наблюдая, как лебеди плещутся в заброшенном озере.

Сегодня был не ясный день. Но настроение – такое же светлое. Анна влетела в супермаркет словно ураган – и чуть не сбила с ног Андрея. Тот, пользуясь отсутствием покупателей, стоял у самого входа, наблюдая за дождём через автоматические двери. Он любил осенние ливни. В них было что-то очищающее. Словно вода смывала прошлое, а ветер приносил что-то новое – свежее, неведомое.

– Простите! – воскликнула Анна, чуть запыхавшись. – Я вас совсем не заметила. Я так торопилась… чуть не убила вас этим зонтом. Просто… этот дождь. Он действует на меня странно. Я теряюсь – между каплями, в громе, в ветре. Как будто ухожу внутрь себя.

Она робко взглянула на него. Интересно… есть ли у неё теперь шанс на свидание после такого нападения?

– Всё в порядке, – спокойно ответил Андрей. – Это я виноват. Не стоило мне загораживать проход. Вы не совершили преступления, честно. Если кто и должен просить прощения – то это я.

Он сделал шаг назад – на безопасное от зонта расстояние – и с лёгкой улыбкой добавил:

– А может… я мог бы искупить свою вину чашкой горячего чая? Что скажете?

– О! Я как раз мчалась к вам, чтобы… ну, предложить то же самое, – выпалила Анна, продолжая махать зонтом из стороны в сторону.

– То есть, не извинения. Вернее… я не хотела, чтобы вы извинялись. Я… я просто подумала – может, вы захотите прогуляться со мной? Или выпить чаю? Или… просто пройтись по парку. Хотя… звучит глупо. Как будто я уже всё за вас решила. Нет, нет – только предложить! А выбор, конечно, за вами.

Зонт в её руке продолжал размахиваться, расплёскивая капли по полу. Казалось, ещё немного – и она зальёт весь вход.

Андрей рассмеялся:

– То есть, вы хотите сначала оглушить меня зонтом, а потом – исцелить чашкой чая? Я правильно понимаю ход событий?

Он чуть склонил голову, любуясь этой странной, милой девушкой – с зонтом в голубых цветах и глазами, в которых одновременно растерянность и смелость.

– Если честно, – продолжил он, – я не против даже упасть навзничь, если в итоге окажусь на чайной церемонии с вами.

Он достал из кармана небольшой блокнот и карандаш.

– Напишите номер. Я пришлю вам адрес одного особенного места. Там заваривают такой чай… О нём даже легенды ходят. И, знаете, те, кто однажды попробовали – возвращаются снова. Потому что оторваться невозможно.

Он чувствовал, как внутри поднимается прилив – как от победы. Не громкой. Тихой. Но значимой. Сегодня он поборол себя – и сделал шаг. Навстречу.

Жизнь Андрея никогда не была похожа на сказку. Частая смена работы поколебала и без того хрупкую самооценку. Он говорил прямо, без обиняков – что не всегда нравилось начальству. На работе Андрей всегда придерживался правил: ответственный, пунктуальный, внимательный к деталям. Он не стремился быть «душой коллектива», но свою зону ответственности знал чётко. С женщинами у него тоже не складывалось. Лишь пару раз за всю жизнь кто-то проявлял к нему интерес – и каждый раз оставалось неясным: была ли в том любовь, или просто страх одиночества после очередного разрыва. Андрея трудно было назвать Аполлоном. Он не был сердцеедом. Скорее – тихим наблюдателем в углу. Внешность – самая обычная. Из тех, кого на пустой улице ты бы едва заметил. Единственным, что выделяло его из толпы, был рост. Высокий. Может, слишком. Он даже сутулился – будто пытался уместиться в мир, который всегда был чуть ниже его уровня взгляда.

– Мне пора… – выдохнула Анна, немного запыхавшись. – Скоро закончится обеденный перерыв. Буду ждать от вас сообщения.

Она не успела договорить – как внутри всё сжалось. «Зачем я это сказала? Какой ужас. Он подумает, что у меня совсем никого нет, что я одинока и ищу спасения…» Смущение подкатило мгновенно – как волна. Щёки вспыхнули, сердце сбилось с ритма. Но назад пути уже не было.

– Вы ведь не успели перекусить, – тихо сказал Андрей.

– Возьмите мой сэндвич. На голодный желудок и работа не в радость. А за меня не беспокойтесь – я себе возьму ещё один.

Он протянул Анне упаковку. Сэндвич с копчёной курицей.

– О! – Анна засветилась. – Это мой любимый! Я его постоянно беру в обед. Самый вкусный в вашем магазине, честно.

Она приняла подарок с восторгом – и с лёгкой растерянностью, как будто вдруг оказалась в сцене из доброго фильма, но без сценария в руках. И обед удался. И разговор. И, главное – ощущение тепла. Как бы теперь не забыть ни одного слова, чтобы потом рассказать всё Мари? Она точно обрадуется. Очень.

– Наслаждайтесь, – с улыбкой сказал Андрей. – Приятного дня.

Они попрощались. И Анна, прижимая тёплый сэндвич к груди, почти вприпрыжку помчалась обратно в офис. Несмотря на промозглую погоду и резиновые сапоги, пропускающие воду, она чувствовала себя… счастливой. Как будто солнце, не появившееся с утра, зажглось внутри неё самой. И теперь пылало в груди – ярко, по-настоящему.

Анна прибежала на работу. До конца перерыва оставалось ещё пятнадцать минут – но она даже не поняла, как так быстро оказалась на месте. Всю дорогу сжимала в руках сэндвич, и теперь упаковка слегка намокла. «Пустяки», – подумала она и села в своё кресло. Огляделась – Мари не было видно.

«Наверное, ещё в кофейне… Надеюсь, у них всё получится. Ей давно пора найти своё счастье. Сколько можно копаться в мужчинах – вдруг он и правда тот самый?»

Анна улыбнулась. Нежно, чуть рассеянно. Этот перерыв был, пожалуй, лучшим за всё последнее время. Точнее – за всё её обеденное прошлое. Сорвав обёртку с сэндвича, она откусила с удовольствием. И, посмотрев снова сквозь запотевшее стекло, впервые за долгое время не думала ни о философии, ни о смысле бытия. Сегодня её волновало только одно: насколько сильно она теперь любит сэндвичи с копчёной курицей.

– Ого, ты уже вернулась?! – Мари, как всегда, появилась внезапно. – Анна, ты меня слышишь? Ну, давай! Я сгораю от нетерпения! Рассказывай всё, по порядку! Что там было?..

Анна даже вздрогнула – она не заметила, как подруга тихо вошла в кабинет. Собравшись с мыслями, она начала пересказывать утреннюю встречу. Как всё прошло. Как Андрей оказался галантным, вежливым, немного робким, но тёплым. Как они говорили – будто случайно, но точно, честно. Она говорила, и в её голосе звучала надежда. Ей хотелось, чтобы Мари одобрила. Чтобы кто-то сказал: всё правильно, ты молодец.

– Вау, – выдохнула Мари. – А я, признаться, думала, ты струсишь. По правде говоря, уже приготовилась ругать тебя за нерешительность!

Она натянуто рассмеялась и поспешила добавить:

– Но всё вышло здорово. А глупости… да ты что! Все говорят глупости на первых встречах. Это закон природы. Зато это делает момент настоящим.

Она старалась показать, что всё в порядке. Словами – поддержать, глазами – подбодрить. Но руки выдали: Мари бросила сумку на стол и нервно потерла ладони, будто пыталась согреть себя изнутри.

Анна тут же уловила перемену.

– Мари… – она отложила сэндвич. – Что случилось?

Она встала и подошла ближе. Говорила тихо, по-женски нежно:

– Ты не выглядишь счастливой. С тем парнем, бариста, всё хорошо? Как прошла ваша встреча? Расскажи мне. Пожалуйста.

Анна уже не ждала одобрения. Теперь она сама хотела быть опорой.

– Ан… – Мари опустила глаза. – Я не из-за бариста переживаю.

Пауза. Потом – тихо, почти шёпотом:

– Я просто… я не хочу заставлять тебя делать то, к чему ты не готова. В кофейне я всё время думала о тебе. Мне казалось, что я перехожу черту. Давлю. Я ведь сама ненавижу, когда меня к чему-то подталкивают. Она сжала руки в замок.

– Прости меня, Ан. Я правда не хотела… – на последних словах голос сорвался.

По её щеке скатилась первая крошечная слезинка. Мари даже не заметила, как растаял весь её задор, вся привычная бравада. Она не пообедала. Не могла. Все мысли крутились только вокруг Анны. А вдруг навредила? А вдруг разрушила?

– Ну что ты, моя дорогая… – Анна подошла к ней и мягко обняла. – Ты вовсе не заставляла меня. Ты помогла. Помогла мне разобраться в себе. Она обняла подругу, искренне, по-детски.

– Я хочу с ним встретиться. Он мне… понравился. Ты ведь это сразу поняла. Разве я не дала тебе это понять, когда звонила тебе тогда?

Мари всхлипнула.

– Я верю тебе. Ты же знаешь, как я тебя люблю…

Она обняла Анну в ответ – крепко, искренне, как в старые добрые времена.

Анна помогла ей усесться в кресло. Мари вытащила из сумочки салфетку и вытерла слёзы. Глаза покраснели, но в них уже не было боли – только облегчение.

Кажется, в этот раз Анна успела предотвратить катастрофу. Ведь если бы она промолчала, им обеим пришлось бы неделю жить рядом с заплаканной тенью Мари – а это было бы настоящим испытанием.

– Мари, как думаешь… когда он мне напишет? – тихо спросила Анна, подкатив кресло к столу подруги.

– Стоит ждать сегодня? Или он из тех, кто выжидает три дня, чтобы казаться загадочным?

Она хотела отвлечь Мари – всё ещё видела следы недавних слёз в её глазах. Но и сама нуждалась в совете. В подтверждении. В чьей-то уверенности.

– Ой, знаешь, – вздохнула Мари, – всё зависит от степени его интереса. Но я не сомневаюсь, ты ему понравилась. Только, как показывает практика, почти никто не пишет в тот же день. Это уже редкость. Так что… расслабься. Лучше отвлечёмся на отчёты и сверим наконец эти злополучные показатели.

Она улыбнулась. Настояще. С теплом.

– А если он всё же напишет сегодня – отметим это кружкой горячего шоколада из автомата. Что скажешь?

Мари, кажется, окончательно успокоилась. Слова Анны подействовали, как теплое одеяло: завернули, согрели, убедили, что всё идёт, как должно.

– Я только за, ха-ха, – засмеялась Анна, приобняв Мари.

Она вернулась к своему компьютеру, села, вдохнула. Да, трудно сосредоточиться на отчётах, когда где-то в ближайшем будущем может ждать идеальное свидание. Но она пообещала себе: пока – работать. Не мечтать. Не гадать.

Анна убрала телефон в ящик, открыла нужную таблицу и приступила к сверке.

День тянулся неспешно. За окном всё ещё моросил дождь, и его ровный шелест успокаивал расшатанные нервы бухгалтерии. Клацанье клавиш звучало почти как музыка. А когда дебет наконец сошёлся с кредитом – в воздухе витало чувство победы.

Анна вдруг услышала тихий звук входящего сообщения. Она и не заметила, как забыла о телефоне. Открыла экран.

«Здравствуйте, Анна. Я узнал, что завтра в этом заведении будут скидки на чай. Если вы вечером не заняты, я мог бы заказать столик. Что скажете?»

Глаза Анны расширились от удивления. Он написал. Действительно хочет встретиться? Стоит ли соглашаться? Я же… свободна завтра, правда? Она смотрела на экран, как будто не верила своим глазам. И в следующую секунду обернулась к подруге:

– Мари! – радостно позвала она.

– Ты угощаешь меня горячим шоколадом!

– Я знала! Дааа! – Мари подпрыгнула на месте.

Не дав подруге сказать ни слова, она стремглав умчалась к автомату за ароматным шоколадом. Она ликовала не только из-за новостей на любовном фронте, но и потому, что наконец-то смогла избавиться от горы мелочи в кошельке – автомат принял её с радостью.

Вернувшись с двумя стаканчиками, она подошла к Анне и с торжественным видом поставила один на край стола.

– Давай пообещаем друг другу вот что. С сегодняшнего дня – слёзы только по счастливым поводам. Только. Больше никаких истерик из-за пустяков, хорошо?

Она задержала взгляд на Анне и добавила, уже тише:

– И что бы ни случилось – не отступать. От намеченных шагов, планов, от себя.

Они чокнулись пластиковыми стаканчиками с горячим шоколадом. Звук был едва слышен – но для них он прозвучал как обет.

Рабочий день подошёл к концу. Резиновые сапоги и зонт в голубых цветочках стояли у радиатора – высохшие, мирные, как после доброй бури. Пора домой.

В ненастный день твой лик ищу.

Позволь почувствовать мне силу счастья.

Любовью нежной ты укрой в беду.

Не дай погибнуть от бури ненастья.

На свете нет выше блаженства,

Чем собственную горечь победить.

Духовного достигнуть совершенства.

Любовь в разбитом сердце пробудить.

Порыв сердечный мой не смей тушить.

Не дай угаснуть тем лучам надежды,

Любовь мою которые смогли взбодрить,

Путь счастья мне открыли безмятежный.

4 глава. Моё первое свидание с тобой

«Счастье… Для меня это смесь умиротворения и довольства малым. Это не мимолётное чувство, а состояние души. Счастье – это устойчивость, постоянство мыслей и чувств, основанных на опыте. На знаниях, что приходят с годами. На тихом совершенствовании внутреннего мира. Я верю, что каждый человек способен достичь этого состояния. Счастье не зависит от денег, связей или мнения окружающих. Оно свободно от предрассудков. Как бы мне хотелось обрести такой покой – избавиться от внутренней боли, залечить душевные раны. Если бы я могла, я бы стала по-настоящему счастливым человеком. Но есть ли у меня шанс?..»

Наступил тот самый день. День первой встречи. Андрей и Анна договорились встретиться у кафе. Вечер выдался идеальным – свежим после двухдневного дождя, но тёплым, как прикосновение заботливой руки. Солнце сияло весь рабочий день, будто стараясь наполнить этот вечер чем-то особенным – лёгкой романтикой, светом, новым дыханием. Парки ожили. Люди вышли на террасы. Воздух был прозрачен. И в этом прозрачном воздухе витала лёгкая дрожь ожидания.

– Здравствуйте, Анна. Вы так пунктуальны. Я пришёл всего на минуту раньше, – с лёгкой улыбкой сказал Андрей.

Он подошёл ближе, давая понять: рад её видеть. Его тонкая расстёгнутая куртка вызывала сомнения по поводу своей практичности и способности сохранять тепло, но ее тёмно-синий цвет хорошо сочетался с его слегка заношенными серыми джинсами и кроссовками. Он не часто пользовался туалетной водой и расческой, но по такому поводу нашел их в своей запущенной мужской лачуге. Его старания понравится Анне были замечены. В его присутствии она вновь ощутила свою женскую значимость.

– Доброго вечера, – сказала она, пожимая руку.

– «Белая луна»? Какое красивое название. Мне нравится.

В этот миг время будто остановилось. Кафе стало не просто местом встречи – оно стало её вдохновением, будущей строкой, вечерним стихом. Она чувствовала лёгкую неловкость – слишком близко, слишком быстро, – но не отступила.

– Знаете, – начал Андрей, – я бы, наверное, прошёл мимо этого кафе, если бы не один мой друг. Он знаток чая. Посоветовал именно это место. Я бы хотел, чтобы сегодняшний вечер был… особенным.

Он открыл дверь и пропустил Анну вперёд. Внутри их встретил администратор, и через несколько мгновений они уже сидели за столиком на открытой террасе – в уютной, почти камерной атмосфере.

Анна и Андрей устроились напротив друг друга. Мир вокруг стал чуть мягче. Теплее. И чай – обещал быть только началом.

– Как красиво… – выдохнула Анна, оглядываясь. – Здесь подают настоящий китайский чай? Андрей, поблагодарите вашего друга. Я чувствую себя здесь очень… уютно.

Словно с плеч упал груз. Всё утро она представляла худшие сценарии – неловкость, паузы, внутреннюю скованность. Но «Белая луна» растопила её страхи. Тонкий аромат лаванды, лёгкая нотка корицы, мягкие кресла с подушками и нежные занавески – всё говорило: здесь можно быть собой. Анна почувствовала, как тревога отпустила. Это место стало её личной территорией. Убежищем. Пространством для вдохновения. Тихим внутренним домом.

– Я так рад, – искренне улыбнулся Андрей. – Позвольте мне выбрать для вас чай?

Он склонился над меню.

– Мой друг Антон сказал, что здесь подают самый вкусный лавандовый чай, который он пробовал в жизни. Может, закажем его? И, конечно, десерт – любой, на ваш выбор.

Он старался изо всех сил. Так сильно хотел, чтобы всё получилось, что пальцы предательски дрожали, пока он листал меню, ища знакомые слова. Он боялся – но продолжал.

Анна это почувствовала. И не осуждала. Наоборот – согрелась внутри.

– Лавандовый чай – это именно то, чего мне сейчас хочется, – улыбнулась Анна.

– А если здесь подают булочки с корицей… тогда это будет идеальное сочетание.

Она чуть прищурилась, вдыхая.

– Я заметила этот аромат ещё у входа – лаванда, смешанная с корицей. Здесь так приятно пахнет. Я в восторге.

Анна откинулась на спинку кресла, позволив себе наконец расслабиться. Тепло. Уютно. Никакой тревоги. Всё правильно, вовремя. Она снова оглядела кафе – и заметила, как Андрей будто бы вписывается в это место. Он гармонировал с атмосферой: спокойный, немного застенчивый, но настоящий. Это невольно вызывало у неё умиление.

– Да, у них есть булочки с корицей, – кивнул Андрей, просматривая меню.

– Вы так тонко чувствуете… может, вы тоже работаете бариста? Как мой друг Антон?

Он хотел сделать комплимент – неловкий, сбивчивый, но искренний. И Анна это почувствовала.

– Бариста? Что вы… – она мягко рассмеялась.

– Я бухгалтер. В маленькой конторе.

На мгновение её улыбка потускнела.

– Ваш друг, он… случайно не тот, кто недавно переехал и устроился в кофейню рядом с супермаркетом?

Анна чувствовала лёгкую неловкость. Говорить о своей работе было ей некомфортно – слишком прозаично. Внутри она жила совсем в другом мире: мире идей, стихов, размышлений. В мечтах она сидела не за столом с отчётами, а в окружении мыслителей и поэтов. Внимательно вслушивалась бы в слова философов, спорила бы, искала бы истину – не в таблицах, а в смысле. Её тайная мечта была приблизиться к тому, что вечно. К тому, что не поддаётся расчёту.

– Вы… знаете Антона? – Андрей растерялся.

– Он как-то упомянул, что познакомился с девушкой-бухгалтером. И добавил, что у неё есть симпатичная подруга…

Он замолчал, слегка покраснев.

– Если честно… я не люблю сводничество. Мне всегда казалось, что настоящие встречи происходят сами собой – где-нибудь на улице, в трамвае, супермаркете…

Мысль, что Анна могла встречаться с Антоном, резанула. Он старался не придавать ей значения – но она, увы, уже поселилась внутри. Он начал постукивать ногой и бросать взгляды в сторону – ища официанта с их заказом.

– А, вы про Мари! – Анна засмеялась, прикрыв рот рукой.

– Это так неожиданно… Да, Мари недавно ходила в кафе с Антоном. Они пили чай. Неужели это было здесь?

Она слегка растерялась.

– Это… правда очень забавно. Такое совпадение. Прямо… потрясение. Приятное. Просто неожиданное.

Они на мгновение замолчали. Оба – в легком замешательстве. Как будто мир чуть приблизил их – и они не знали, как реагировать.

Принесли заказ. Они пили лавандовый чай, разговаривали тихо. Смеялись. Слушали друг друга. Минуты текли – незаметно, как вода. И в какой-то момент всё стало просто: они здесь. Вместе. В нужное время. В нужном месте.

Когда кафе начало редеть, они вышли на улицу. И решили пройтись. Безлюдный парк у озера затаился в вечернем свете. Легкие мелодии доносились из ближайшего кафе – будто сопровождение их истории. Деревья покачивались в такт, а гладь озера – оставленного на ночь лебедями – сияла, отражая небо и их двоих. Они шли молча, но между ними звучало больше, чем можно было бы выразить словами.

– Вам не становится грустно осенью? – тихо спросила Анна.

– Листья опадают, рано темнеет, холодно… На улицу и нос высовывать не хочется. Вы слышали что-то об осенней депрессии?

Они шли по парку. Анна старательно обходила шуршащие листья, будто боялась спугнуть умную мысль Андрея. Увидев свободную лавочку – ту самую, любимую, – они присели.

– Осенняя депрессия, – начал Андрей, – это состояние, которое не обязательно связано с осенью. Я как-то читал статью – говорилось, что утрата радости, внутренняя хандра, ощущение пустоты… всё это может накрыть в любое время года. Душа может болеть и в сказочную зиму, и в романтичную осень, и даже жарким летом.

Он улыбнулся, посмотрев вперёд, на редеющие деревья.

– А для меня осень – это, наоборот, приятная пора. Нос ещё не мёрзнет, ресницы без инея, и в то же время солнце не палит. Осень – моё любимое время года. А ваше?

Он слегка наклонился к Анне – не навязчиво, а так, будто хотел услышать её по-настоящему. Ни одно слово не пропустить.

– Я люблю зиму, – задумчиво произнесла она.

– Зимние отпуска я предпочитаю любым другим. Только зимой я позволяю себе надеяться на перемены. Верить в лучшее.

Она замолчала на мгновение.

«Ты забрал мою любовь к зиме… Когда падает снег, я не могу думать ни о ком, кроме тебя. Зачем было делать так больно? Зачем забирать единственное, чем я жила?.. Даниэль… ты принёс мне только отчаяние.»

Нахлынувшие мысли сменили светлую улыбку на лице Анны – на тень. Она отвела взгляд. Постаралась скрыть грусть, повернувшись к дорожке. Но Андрей всё понял. И – не спросил. Просто остался рядом.

– Я… я задал неуместный вопрос? – осторожно произнёс Андрей.

– Простите. Я не хотел… ворошить ваши воспоминания.

Он мягко положил руку ей на плечо. В этом прикосновении было нечто большее, чем сочувствие – тепло, которое доходило до самого сердца. Он такой… настоящий, – подумала Анна.