Чужая

– Словно вернулась к себе… или, может, впервые пришла туда, где меня ждут?! – подумала она.

Мечтала, вдыхая мороз и солнце. Но вдруг три огромные лохматые собаки с лаем пронеслись мимо. Александра в испуге схватила тётю Галю за руку.

– Ой!..

– Ничего, привыкнешь, – успокаивающе проговорила та и улыбнулась. – Тебе же по вызовам ходить, познакомишься с каждой собакой в деревне. Тут у каждой свой характер.

Эти слова сильно встревожили Александру. Она представила себя одинокой, идущей по заснеженной улице, окружённой стаями дворовых псов. Сердце сжалось от страха, и настроение упало.

– Господи, как я буду одна по домам ходить?.. А если нападут?

Этот страх испортил настроение и, загрустив, дальше она шла расстроенная. Шагала и думала о первой, кажется, непреодолимой трудности.

Глава 17: «Первый шаг в новую жизнь»

Подходя к больнице, она вдруг вспомнила, что хотела утром поговорить о плате за жильё.

– Сашенька, ты что-то хотела сказать? – повернулась к ней тётя Галя.

– Да… простите, я забыла спросить… Сколько нужно платить за жильё? – тихо, с ноткой вины спросила она.

– Пустяки, нашла о чём печалиться, – улыбнулась тётя Галя. – Не переживай.

– Мне правда неудобно, что не уточнила сразу.

– Сейчас оформишься, всё расскажет Илья Степанович, – спокойно ответила она.

Поднявшись по крыльцу, они поздоровались с Матвеичем, чистившим снег. Внутри в коридоре, на стуле сидел молодой мужчина. Он встал, когда их увидел.

– Догулялся? Опять побитый пришёл? – строго спросила тётя Галя.

Парень молчал, понурил голову, и из-под бровей поглядывал на Александру с интересом.

– Ты же знаешь, что Илья Степанович справку не даст. Не мешай людям, иди, работай!

Молодой человек ничего не сказал и вышел, так и не подняв головы.

– Тётя Галя, а зачем вы выгнали больного? – удивлённо спросила Александра.

– Это не больной, Сашенька. Это симулянт. Со временем научишься их различать.

В ординаторской сидел Илья Степанович. Александра разделась, оставив вещи в гардеробной, и подошла к столу.

– Что документы, Александра Кирилловна?! Мне вчера всё ваши руки сказали. В трудовой книжке такого не напишешь! – посмотрел он на её пальцы. – Ульяна Ивановна оформит приказ позже. Будете у нас врачом-гинекологом на ставку и на полставки операционной сестрой. Когда не будет младшего медперсонала, придётся и уколы, и капельницы, и на посту дежурить. Все переработки оплачиваемые. Ну что, согласны?

– Конечно, я согласна! – уверенно ответила та.

– Тогда вперёд. В журнале назначений всё расписано. Лекарства в шкафу в процедурном кабинете, там и пост медсестры. Ваш кабинет совмещён с терапевтом и педиатром. Расписание составим, не пересечётесь. Всё остальное в процессе работы. Будут вопросы, спрашивайте.

– Да, у меня есть вопрос! – выслушав его, спросила Александра. – Это по плате за жильё. Тётя Галя сказала, что вы всё объясните.

– Правильно сказала, – ответил Илья Степанович. – Жильё больница предоставляет. Вы ничего не платите. Мы с тётей Галей рассчитываемся сами. Что ещё? – задумался, вспоминая. – Обед в больнице бесплатный. Да и так, что греха таить, всегда остаётся, с чем чай попить. Тётя Галя на деньги, которые оплачиваются за продукты, кормит нас на убой. А дома уж сами решайте, как с ней по быту договариваться.

– Спасибо большое!

– Сегодня у вас ночное дежурство. Простите, что так, сразу взяли в оборот. Ульяна Ивановна график выдаст. Помогайте ей по возможности. Болезнь Паркинсона, вот такая беда! Всё, что тяжёлое на вас отныне. Ну, кажется, всё. Начните с осмотра Маши. Пока нет педиатра, осмотрите девочку. Опыт работы в роддоме у вас есть. Если что-то не понравится, зовите меня без промедления и, причём в любое время суток. Если меня нет в больнице, отправляйте за мной Матвеича, это наш и завхоз, и истопник, и сторож, и дворник – в одном лице. Ну вот, кажется, и весь инструктаж, всё остальное в процессе работы.

Александра кивнула и вышла. Первое задание было получено. Она сделала первый шаг в новую, другую, но свою жизнь!

Глава 18: «Новый дом»

Получив инструктаж, Александра отправилась искать процедурный кабинет. Она шла по коридору, прислушиваясь, но в больнице вновь было тихо. Тишина стояла почти звенящая, будто в здании никого нет. Вспоминая свою работу в городском роддоме, где суета не утихала ни днём, ни ночью, Александра с удивлением и даже облегчением отметила этот непривычный покой.

Она зашла в палату к Маше, проверила её состояние и состояние новорождённой. Убедившись, что всё в норме, пообещала заглянуть позже и направилась в процедурный кабинет. На столе лежал журнал, в котором Александра внимательно изучила назначения.

– Всего три укола. Вот это да?! – подумала она. – А я уж приготовилась к авралу.

В шкафу нашлись шприцы и нужные лекарства. Разложив всё по лоткам, Александра направилась в мужскую палату. Открыв дверь, увидела шесть аккуратно застеленных коек, на двух из которых лежали пациенты. Оба синхронно повернули головы в её сторону.

– Здравствуйте, – с улыбкой произнесла она. – Я новый доктор и по совместительству медицинская сестра. Александра Кирилловна.

– Значит, Александра, Сашенька? – оживился дедушка с газетой в руках, улёгся поудобнее и добавил: – Очень приятно. А то окромя Степаныча нас и врачевать некому. Ему хоть послабление будет, да бедной Настеньке подмога. Она ведь и днюет, и ночует тут. Давай, дочка, коли. Только вены у меня плохие, высохли от старости. Не серчай, коли не попадёшь с первого раза, я привычный. Вишь, какие синяки?!

– Зря вы на себя наговариваете, дедушка, – с теплотой сказала Александра, склонившись над его рукой. – Вены у вас не такие уж и плохие. Просто тонковатые, и всё.

Она аккуратно затянула жгут, поглаживая руку.

– Кулачком поработайте, – попросила. – Достаточно. Сжимайте.

Дедушка наблюдал за ней с лёгким скепсисом. Александра, почти не колеблясь, точно ввела иглу.

– Разжимайте кулак. Всё. Минут десять руку не разгибайте. Не будете подглядывать, и синяка не будет.

– Александра Кирилловна, вы волшебница! – с восхищением в голосе сказал старик. – С первого раза, да как ловко! Прямо волшебница, не иначе!

Улыбаясь, Александра пошла ко второму пациенту. На кровати лежал молодой парнишка, лет восемнадцати, рыжий как огонёк. Завидев её, он мгновенно подтянул одеяло под подбородок и замер.

– Я думала, что зашла в мужскую палату, где никто не боится уколов?! – заметила Александра с лёгкой усмешкой.

– Я не боюсь, – пискляво отозвался парень, краснея до кончиков ушей.

– Тогда в чём дело?

Он молчал, продолжая цепко держаться за одеяло.

– Если ты меня стесняешься, то зря. Я не девушка, которую ты встретил на танцах, я медик. Смотри на меня, как на доктора. Поэтому, прекращай прятаться.

Парнишка нехотя повернулся набок. Александра сделала укол и похлопала его по плечу.

– Всё. Молодец. Я позже ещё загляну.

Её провожали с улыбкой. Даже рыжий парнишка вылез из-под одеяла и приветливо смотрел на неё.

Следующей была Маша. Александра осторожно вошла в палату. Малышка не спала, мама пыталась покормить её. Рядом стояла тётя Галя и терпеливо подсказывала, как правильно держать грудь. Сегодня Маша выглядела отдохнувшей и спокойной. Волосы аккуратно собраны, глаза лучатся светом, несмотря на волнение.

– Как дела, Маша? – мягко спросила Александра.

– Всё хорошо. Вот только дочка грудь не берёт, лёжа. Сидя получалось, а лёжа никак. Может, мне стоя кормить? – сокрушалась она.

– Ни в коем случае! Терпение и получится. Главное – не торопитесь.

– Мне кажется, мы только мучаем её. Видите, как сердится!

– Не сердится, а характер проявляет, – засмеялась Александра. – Слушайте тётю Галю, держите правильно сосок, чуть оттягивайте, чтобы её удобней было ухватиться.

Через несколько минут ребёнок уверенно взял грудь.

– Всё! Получилось! – с облегчением воскликнула Маша.

– Получилось у вас обеих, – тепло сказала Александра. – Зовите меня просто Александра. Мы ведь коллеги. Когда выйдите из декрета, вместе будем работать.

– Хорошо – с радостью согласилась Маша.

– Согласна! – ответила Александра.

– Как хорошо, что вы приехали! Так было сложно, рук постоянно не хватало.

– Да?! – удивлённо спросила Александра. – Я сейчас сделаю вам укол, и целых три часа свободна!

– Это сегодня, – спокойно ответила Маша, – а иногда здесь такое бывает, что выходной, не выходной все собираемся в больнице! А то, что нет пока работы – это хорошо. Осмотритесь, познакомитесь со всем.

– Тётя Галя, может, вам помочь на кухне? – предложила Александра.

– Нет, Сашенька, всё готово. Народу-то мало. Мужики поели, Маше я еду принесла.

– Я за Машей потом приберу. А вы домой идите, вам ещё обед готовить.

Поблагодарив, тётя Галя ушла.

– Маша, я позже приду, заберу малышку, укол поставлю. Тогда и позавтракаешь. Пока отдыхай, – сказала Александра, выходя из палаты.

Она любила свою работу и всегда с нежностью наблюдала за молодыми мамами, мечтая, что когда-нибудь будет переживать такие же чувства и волнения, связанные с рождением ребёнка.

Вернувшись в процедурный кабинет, Александра принялась за уборку. Первый день прошёл быстро, словно пролетел. Она чувствовала удовлетворение от новых лиц, от уюта этой провинциальной больницы, от добрых слов пациентов. В воздухе пахло надеждой и началом чего-то важного?!

Вечером тётя Галя принесла ужин и для больных, и для Александры. Узнав, что та дежурит, осталась ненадолго в столовой, поговорила и ушла.

Наступила ночь. Первое дежурство на новом месте. Александра обошла больницу, проверила помещения и заглянула в кочегарку. Матвеич спал на диване, тихо посапывая.

– Слава Богу, кто-то есть. Уже не так страшно, – подумала Александра и ушла в ординаторскую.

Она хотела убедиться в том, что в новой для неё обстановке, в большом здании, кроме неё и больных, есть ещё кто-то. Первый раз в незнакомом помещении оставаться одной страшновато. Увидев хоть и спящего, но крепкого мужчину, успокоилась и ушла в ординаторскую.

Дежурство прошло спокойно. Девочка спала всю ночь, не требуя внимания. Александра каждые три часа проверяла пациентов, а остальное время читала медицинские журналы, брошюры, новые методички. За окном завывал ветер, а в душе у неё нарастало чувство, будто она наконец-то дома.

– У меня всё будет хорошо, – думала она, сидя у тускло горевшей лампы. – Всё только начинается. Это мой шанс. Моя новая жизнь. Моя новая семья.

Она ещё не знала, сколько испытаний и счастья ждут её в этом посёлке? Но сердце подсказывало, что она здесь не случайно!

Глава 19: «Тени над надеждой»

Александра всё больше осваивалась в посёлке. Здесь было тихо, некуда было спешить. В деревне всё шло своим чередом: старики сидели на лавочках, мужики, расчищали снег у ворот, и везде бегали собаки. Александра прислушивалась к себе, и понимала, что ей не хотелось возвращаться назад. Там, за чертой привычного мира, её больше никто не ждал. А здесь, хоть что-то было живым, настоящим.

Матвеич часто навещал тётю Галю, приносил то молока, то мёду, то рыбы. Александра замечала, как он будто невзначай задерживает на ней взгляд, как его голос смягчается, когда он с ней разговаривает. Она чувствовала это покровительство, какое-то тихое участие, и ей становилось то тепло, то вдруг стыдно, за то, что не знала, как реагировать.

Потекли рабочие деньки Александры. С возвращением из города педиатра ночные дежурства делились уже на четверых, и стало намного легче. Вечерами они с тётей Галей подолгу засиживались, разговаривая. Она оказалась хорошим собеседником и рассказывала много интересных историй про посёлок и людей, живущих в нём.

Прошёл месяц. Александра перестала бояться собак, и смело ходила не только по своему двору, но и по посёлку. Но страх перед этими животными прошёл не сразу. Ей было трудно первое время, и каждый выход к больным был испытанием на смелость. Привыкнуть к новым условиям помог Матвеич. Он по собственной инициативе ходил за ней к больным и провожал домой, когда не было рядом тёти Гали. Он, как неотступный страж, везде следовал за Александрой, и она была спокойна, зная, что он рядом, хотя удивлялась и стеснялась такому покровительству.

– Тётя Галя, подскажите, пожалуйста, как сказать Матвеичу, чтобы он перестал за мной ходить, – однажды за ужином спросила Александра. – Не знаю, как это сделать? Неудобно, ведь сопровождать меня не входит в его обязанности, он столько тратит на это времени. Я благодарна ему, он помог привыкнуть к обстановке и к везде встречающимся собакам, но я уже могу ходить одна.

Печально вздохнув, тётя Галя взглянула в окно на маячащий фонарь на ветру.

– Даже не знаю, что и сказать тебе, – ответила она. – Я за ним раньше такого не замечала. Живёт себе, один-одинёшенек, всегда тихий, спокойный. С той поры как сгорел его домишко, всё время живёт при больнице. Илья Степанович не жалуется. Всегда тепло, воды полные баки, на территории чисто, когда нужна мужская работа, не ждёт команды, если что нужно сделать, сам видит и делает. По-хозяйски ко всему подходит. Мне он тоже постоянно помогает. Я уже привыкла: подойдёт, возьмёт тяжёлую корзинку или сани, и всегда молчком, только поглядывает из-под длинных волос. Всегда молчаливый, замкнутый. Не поверишь, за столько лет я даже ни разу не видела его глаз и не знаю, какого они цвета?!

– Почему он один, у него что, не было семьи? – заинтересованно спросила Александра.

– Была, конечно, но что произошло, никто толком не знает, – ответила женщина. – Он же не местный. Приехал к нам уже давно, лет пятнадцать назад. Ночным, как и ты. Он дежурку по запаху, по дыму нашёл, – тётя Галя замолчала, задумчиво глядя в окно.

– Что дальше? – с интересом спросила Александра, прервав её молчание.

– Приехал в посёлок, поселили его в маленьком, заброшенном домике. Тогда здесь все занимались охотой, другой работы не было. Как выяснилось, и он охотник. Приехал с полной охотничьей амуницией и начал жить в посёлке. Уходил в тайгу, а потом возвращался, выделывал пушнину и сдавал. Лет восемь назад из больницы уволился дворник, и взяли его. С тех пор и работает, и живёт при больнице.

– Где же его семья?

– Люди говорят, что все погибли, один за другим, – с грустью продолжала тётя Галя. – Вот когда остался один, тогда и бежал к нам от горя. А как, что произошло, никто не знает. С ним за эти годы ни один человек даже не разговаривал толком. Только Степаныч как-то может вывести на разговор, но на откровенность Матвеич не идёт. Пить не пьёт, с мужиками не водится, женщин к себе на пушечный выстрел не подпускает.