Чужая

– Всё хорошо, я всё успела сделать, – бодро отозвалась Настя, а её щёки порозовели от радости и усталости. В её голосе слышалась искренняя забота, и Александра сразу почувствовала доверие к ней.

Александра посмотрела на девушку с интересом. Что-то в ней показалось знакомым.

– Похожа на тётю Иру… дежурную на станции. Та же открытая улыбка, тот же светлый взгляд. Но почему-то не хочется сейчас спрашивать. Всё потом. Всё успеется, – подумала она, уловив во взгляде Насти ту же лёгкую неловкость, как у человека, к которому слишком пристально приглядываются.

Все вместе помогли Маше перебраться на каталку. Настя, почти по-матерински поправила одеяло и бережно повезла пациентку по коридору. Александра почувствовала тёплую волну благодарности за то, что есть такие люди рядом.

– Я здесь не одна, – промелькнула мысль.

Илья Степанович жестом пригласил Александру идти за ним. Они вышли из палаты и прошли по широкому коридору, залитому светом от больших окон. Стены были выкрашены в спокойный бежевый цвет, кое-где висели детские рисунки: солнце, мамы, деревья, домики. Где-то в глубине корпуса звенел телефон, медсестра вполголоса говорила по рации, а за стеклом процедурного кабинета кто-то аккуратно раскладывал инструменты. Всё казалось живым и добрым, настоящим.

Ординаторская встретила её просторным, светлым помещением. Здесь было уютно: у стены стоял диван, на спинке аккуратно развешена её одежда, рядом стояли вещи. Стол завален бумагами и папками, над которым торчал абажур настольной лампы. У окна – кресло с пледом. Всё просто, по-домашнему.

– Вы, наверное, устали с дороги? – с заботой спросила тётя Галя, появившись с двумя чашками чая.

– Есть немножко, – призналась Александра, улыбнувшись, и подумала: – Да, устала. Но и счастлива до глубины души. Всё правильно. Всё вовремя.

– Вот что, Александра Кирилловна, – подхватил Илья Степанович, услышав разговор, – сегодня отдыхайте, а завтра всё оформим и приступите к работе. Примем вас с сегодняшнего числа, у нас так можно. А фактически выйдете завтра. Сегодня вы уже наработались на славу, почти за целый день. Настоящее боевое крещение!

Он говорил с лёгкой усмешкой, но голос звучал уважительно. Александра поймала себя на том, что ей приятно это признание.

– Галина Сидоровна, возьмёте к себе жильца? – обратился он к тёте Гале.

– Я-то не против, но сейчас Валькина очередь, – с лёгкой усмешкой ответила та, словно уже догадываясь, чем всё закончится.

– Знаете, что мы сделаем? – сказал он, внимательно посмотрев на Александру. – Мы предложим Александре Кирилловне самой выбрать, к кому она пойдёт жить: к Валентине или к вам?!

– К вам, конечно! – не раздумывая, ответила та. Решение было давно принято, с того самого момента, как Зинаида выдала ей совет в поезде.

– Почему «конечно» ко мне?! – удивилась тётя Галя.

– По совету Зинаиды, – сказала Александра, бросив на всех лукавый взгляд.

– Нашей Зинули? – переспросила та, ещё больше удивившись. – Вы её знаете?

– Мы познакомились в поезде. Она много рассказывала. Очень тепло о вас отзывалась.

– Ну что же, Александра Кирилловна, переодевайтесь, и пойдём знакомиться с вашим новым домом! Там и расскажете про вашу встречу с Зиной, – обрадованно произнесла Галина Сидоровна.

Переодевшись, Александра вышла в коридор с вещами. Долго ждать не пришлось, тётя Галя уже выходила из помещения, похожего на столовую, неся в руках большую корзину с пустой посудой.

Девушка пошла за ней, всматриваясь в фигуру тёти Гали.

– Та же осанка, как у Зинаиды. Та же твёрдая походка. Даже движения, как будто повторяются. Есть в них что-то сильное, надёжное. Не зря мне её посоветовала Зина.

На крыльце они остановились. Воздух был свежий, с лёгким ароматом сосны и чего-то сладкого, может, горячего чая или выпечки. У дороги дворник, высокий и массивный, неторопливо расчищал снег. Его тулуп почти волочился по земле, а длинная седая борода закрывала пол-лица.

– Матвеич! – громко позвала тётя Галя.

Он повернулся и пошёл навстречу, медленно, тяжело ступая, с какой-то внутренней мощью.

– Герасим из „Муму“?! Один в один. Молчаливый великан. Только вместо собаки лопата, – подумала Александра с улыбкой.

Матвеич кивнул, поздоровавшись.

– Помоги новому доктору донести вещи до моего дома, – весомо сказала тётя Галя, пристально глядя на него.

– Что вы, я сама справлюсь! – с уверенностью откликнулась Александра.

– Александра Кирилловна, сегодня вы уже достаточно потрудились. Вам нужен отдых. Вы же принимали тяжёлые роды с Ильёй Степановичем. Кесарили бедную Машу, – с уважением добавила тётя Галя, повернувшись к дворнику.

Матвеич молча взял вещи. Для него они были словно пушинки. По дороге он расспрашивал о родах, о Маше, и внимательно слушал.

Александра шла чуть позади, улыбаясь. В голосе тёти Гали звучала такая гордость, такое искреннее восхищение!

– Я будто уже своя здесь. Меня принимают не просто как нового врача, а как равную. Это невероятно важно! Здесь уважают труд, здесь живут сердцем. Я правильно сделала, что приехала. Я нужна здесь. А они нужны мне, – думала дорогой Александра.

Сердце наполнялось тихой, но глубокой радостью. В этот момент Александра почувствовала: начинается не просто новая глава, начинается её настоящая, живая жизнь!

Глава 13: «Дом с воронцом»

Пройдя через деревню к дальнему концу улицы, туда, откуда утром въехали в посёлок, Александра с Матвеичем подошли к дому тёти Гали.

– Александра Кирилловна, подождите чуток, я собак закрою, – обернувшись, сказала хозяйка и скрылась за высокими воротами, захлопнув за собой калитку.

Александра остановилась. Матвеич, всё ещё держащий вещи, внимательно посмотрел на неё.

– Вам, наверное, тяжело? – поймав его взгляд, участливо спросила она. – Поставьте чемодан.

– Не беспокойтесь, доктор, мне не тяжело, – ответил тот грубоватым, но не злым голосом.

Его глаза, несмотря на суровость, были тёплыми. Она хотела продолжить разговор, но калитка вновь отворилась, и показалась тётя Галя.

– Проходите! Закрыла, – высунувшись, позвала она.

Проходя под крытой аркой ворот, Александра с интересом подняла голову. Это было необычное сооружение: ворота напоминали миниатюрный домик с двухскатной крышей, а узкая дверь с круглой ручкой служила калиткой. Такие ворота, как она заметила по дороге, были у каждого дома, словно охранники старого уклада, надёжные и непреклонные.

– Какой необычный стиль, – подумала она. – Никогда раньше таких не видела. Всё вокруг словно застыло во времени?!

Во дворе открывался простор: слева вдоль изгороди тянулись деревянные постройки с частыми дверями и крохотными оконцами, а справа возвышался большой дом из толстенных брёвен. К его фасаду примыкало высокое крыльцо с крышей, словно смотровая площадка в крепости. Проходя мимо окон, Александра удивилась, что они были значительно выше её роста, и заглянуть в них казалось невозможным.

Поднявшись по ступеням, вошли в тёмное помещение.

– Через сени пройдём, в доме светлее. Тут только одно оконце, и то завалено, – на ходу поясняла тётя Галя.

Они прошли через утеплённую дверь и оказались в просторной комнате. Здесь, в отличие от сеней, было светло: четыре больших окна выходили на улицу и были задрапированы только лёгкими тюлевыми занавесками.

– Ну, обживайтесь! – сказал Матвеич, ставя чемодан у входа. – Я пошёл.

– Спасибо большое, до свидания! – ответила Александра.

Он не обернулся, лишь кивнул и ушёл, захлопнув за собой дверь.

– Раздевайся, милая, и проходи к столу! – сказала тётя Галя, заметив, с каким вниманием Александра осматривает интерьер. – Сейчас покормлю, а потом расскажу тебе про нашу старую русскую избу. Ты, наверное, таких никогда и не видывала?

– Никогда, – призналась Александра, снимая пальто. – Читала, конечно, но представляла совсем иначе.

Пока она раздевалась, тётя Галя уже наливала щи в глубокую тарелку и ставила на стол чашку с пышными пирогами.

– Какая горячая, – удивлённо сказала Александра, осторожно касаясь тарелки.

– Не удивляйся. Утром сварила и в печке оставила. Щам надо протомиться. Печь тепло держит долго: не кипяток, но горячее, – пояснила хозяйка.

Только теперь Александра заметила, как уютно и тепло в доме, несмотря на то, что тётя Галя была весь день на работе. Печь действительно была сердцем дома.

Сев за стол, она взяла ложку. Горячие, наваристые щи согрели изнутри. Тётя Галя села напротив, сложив руки на столе.

– Расскажи про встречу с Зиной. Как вы познакомились?

– Случайно, – сказала Александра. – Мы ехали в одном купе, двое суток. Она много рассказывала про посёлок.

– А про себя? – с лёгкой тревогой переспросила тётя Галя.

– Только что замужем и у неё двое детей, – ответила Александра, не заметив обеспокоенности в её голосе.

– Что-то редко она писать стала, душа у меня за неё болит. Чую, что-то неладно у неё?!

– А мне показалось, что у неё всё в порядке, – мягко возразила Александра. – Весёлая, улыбчивая, спокойная.

Но в глубине души вновь вспомнился тот миг в поезде, когда Зина сникла, погрустнела. Тогда она промолчала. И сейчас не решилась говорить вслух о своих сомнениях.

– Щи вкусные? – улыбнувшись, спросила тётя Галя.

– Очень, никогда, таких не ела! – сказала Александра с благодарностью. – Вы обещали рассказать про избу… – напомнила она, дожевав кусочек пирога.

– Конечно, – с радостью проговорила тётя Галя. – Моя бабушка всегда любила сказывать про этот дом, правильнее про избу. Пока мы шли, ты, наверно, заметила, что все дома на один лад?

– Да, будто близнецы.

– А потому что строились по строгим правилам. Всё имело смысл. И каждый угол дома знал, зачем он. Я люблю свой дом, мне в нём спокойно. Как в крепости.

– А у меня никогда не было ни крепости, ни даже простого убежища, – тихо подумала Александра.

– Так вот, – продолжила тётя Галя, – изба всегда делилась на части. Горница – вот эта, с окнами на улицу. Над окнами всегда делалась сплошная полка. Её называют – воронец.

Проглотив очередной кусочек пирога, Александра подняла глаза на полку.

– Воронец, а что это значит? – с интересом спросила она.

– Полка так называется.

– Я поняла, что полка, а значение слова какое? – спросила Александра, разглядывая деревянную полку над окнами.

– Эта полка от дыма. Когда печь топили, дым собирался вверху. Эта полка не давала сажe и дыму опускаться вниз. Люди меньше задыхались. А над дверью вон там – дымоловок. Отверстие для выхода дыма в сени, а потом по деревянной трубе наружу, – задумалась тётя Галя. – Вы ведь навели меня на мысль?! А я вот тут и сама призадумалась. Есть такое растение – воронец, ядовитое. Эта полка для того, чтобы не отравиться! – поняла она.

– Чем не отравиться?

– Угарным газом. Надо же, а я и не догадывалась! Значит, непростое название у полки?! Как продуманно! Сейчас-то в домах строят всякие вентиляции и печи делают другие. Почему трубы сразу не делали? – удивилась тётя Галя, не задумываясь никогда над этим.

– Это я знаю! – радостно проговорила Александра. – На Руси взимался налог с дыма. С каждой печной трубы. Поэтому и без труб топили, экономили.

– С дыма?

– Налог брали с каждой печной трубы и называли «Подымщица». Считался он по печным трубам.

– Надо же, а я и не знала?! – увидев, что Александра поела, тётя Галя поднялась, чтобы убрать со стола.

– Вот так история! – покачала головой тётя Галя. – А теперь скажи, Александра, как тебя звать-то, по имени или по отчеству?

– Конечно, по имени. И на «ты» можно.

– Ну и ладно. Меня зови просто – тётя Галя. Детей у меня не было, бабушкой так и не стала. А с тобой, может, зимние вечера скоротаем. Разговоров-то у нас с тобой, видать, будет немало.

Александра потянулась за чашками, но хозяйка остановила её движением руки.

– Оставь, сама уберу. Ты спать иди. Глаза у тебя слипаются, как у кутёнка.

Встав из-за стола, Александра последовала за тётей Галей. Хозяйка отдёрнула плотную штору, и они вошли в просторную, светлую комнату.

– Вот тут и будешь жить.

Александра почти не огляделась, сил не было. Она лишь успела прилечь на мягкую кровать, утонув в пышной перине. Подушка пахла свежестью. Глаза сомкнулись сами собой.

Тётя Галя подошла, аккуратно укрыла её тёплым лоскутным одеялом и, задержав взгляд на лице уснувшей девушки, тихо вышла. На душе у неё стало теплее: с приездом Александры в большом доме, наконец, появилось живое тепло, и ей будет не так одиноко.

Глава 14: «Приоткрыть занавес»

От жары Александра откинула одеяло и, не открывая глаз, глубоко вдохнула. Воздух был другой: свежий, влажный, с лёгким ароматом сырости, дерева и чего-то вкусного. Почувствовав незнакомый запах, она резко открыла глаза. Комната была слабо освещена. Вспомнив вчерашний день, дорогу, приезд, первое дежурство, она спокойно потянулась в кровати, ощущая непривычную, но приятную негу в теле.

Из дверного проёма падал мягкий утренний свет, и откуда-то оттуда шёл ароматный, тёплый запах еды. Александра села, окинула взглядом комнату. Своих вещей не увидела и вышла в соседнюю комнату на поиски.

На кухонном столе стояла чашка с румяными лепёшками, от которых поднимался пар, и рядом глиняная крынка с молоком. Тёти Гали в доме не было.

Александра перенесла сумку в свою комнату, включила свет и внимательно осмотрелась. Комната была не просто жилой, она оказалась заботливо обжитой. Высокая кровать с резным изголовьем, шифоньер с вышитыми салфетками на полках, письменный стол у окна. На стенах висели не только пейзажи, но и фотографии, портреты. Возможно, родные тёти Гали.

– Какие разные комнаты, – подумала Александра с лёгкой улыбкой. – Горница в деревенском стиле, а эта почти городская. И всё чисто, аккуратно. Кто бы мог подумать, что я начну сначала вот так?!

Поставив сумку на стул, она достала мыло, щётку, расчёску. Умывшись, вернулась в комнату, стояла у окна, прислушиваясь к редким звукам снаружи, и невольно улыбалась чему-то доброму, едва уловимому и тёплому. Впервые за долгое время ей было по-настоящему легко. Как будто весь накопленный за годы груз на время соскользнул с плеч.

– Может, здесь и правда получится начать заново? – мелькнуло в голове.

Стукнула входная дверь, и в дом ворвался клуб пара, мороз стоял лютый. Вошла тётя Галя, стянула платок, сняла тулуп.

– Почто рано поднялась? – удивлённо спросила она, увидев Александру. – Спала бы ещё часочек.

– Спасибо, я рано легла, так что отдохнула, выспалась, – мягко ответила Александра, ощущая благодарность за простую заботу.

– Ну, коли так, садись к столу, будем завтракать, – деловито сказала хозяйка.

Александра вернула полотенце в комнату и подошла к столу.

– Тётя Галя, а вы кем в больнице работаете? – спросила она с любопытством.

– Числюсь поварихой. А так, чем могу, тем и помогаю, – наливая парное молоко, ответила та. – Ешь сырники, бери сметану, – и пододвинула тарелку с пышными лепёшками.

– Это сырники?! – удивилась Александра. – Я сначала подумала, булочки какие-то.

– Любишь сырники? – с интересом прищурилась хозяйка.

– Наверное… – неуверенно ответила Александра, сама удивляясь своей растерянности.

– Что значит «наверное»? – в голосе тёти Гали прозвучало неподдельное удивление. – Не знаешь, что такое сырники?

– Не помню, когда их ела… да и вкус, честно сказать, забыла, – вздохнула Александра.

– Ну так вот, пробуй! Я сегодня много напекла, понесу на завтрак в больницу. Больных трое, надо сегодня на весь день готовить. А как нет больных, то готовлю только обед для персонала.

– А вы и санитаркой раньше работали? – спросила Александра, с удовольствием съедая уже третий сырник.

– Да, совмещала. Но тяжело стало, и зачем мне? Денег хватает. Продукты свои, с огорода, из тайги. Покупаю только крупы, муку, да сахар с солью.

Помолчали, пережёвывая пышные, похожие на пирожное сырники.

– К девяти в больницу пойдём, – добавила она. – Потом вернусь обед варить.

– Вы вчера в больнице помогали? Вместо медсестры?

– Да. День трудный был. Санитарка заболела, а сестричка Алла загуляла.

– Загуляла?

– Парня себе завела. Из лесорубов. Вернулся вот из тайги и началось. Дня три пьют, потом отходят. Через четыре дня появится на работе.

– Разве можно так? – Александра перестала есть.

– А куда деваться? – пожала плечами тётя Галя. – Некому работать. Людей нет. Молодёжь не едет в нашу глухомань. Ты сама ведь, как я понимаю, не просто так сюда приехала?

Александра посмотрела в окно.

– Почему вы так решили?

– А вот чувствую. Бежала ты, девонька, от чего-то или от кого-то. Верно?

Она долго молчала, потом собралась с духом, чтобы приоткрыть занавес.

– Наверное, вы правы, – тихо ответила. – Там, где я была, я чужая. Никому не нужна. А здесь… здесь хоть шанс есть?!

– Плохо было?

– Неплохо, просто одиноко. Как будто жила в доме, где всем до тебя нет дела. Где никто не ждёт.

Тётя Галя встала, подошла к ней, погладила по плечу.

– Ладно, забудь. Ты девка толковая, аккуратная. Степаныч тобой доволен, а это уже много. Приживёшься, освоишься. Наши люди, если примут, то навсегда. Родной станешь.

Александра впервые за долгое время улыбнулась по-настоящему.

– Спасибо вам за добрые слова.

– Мне? Да я что? Просто по-человечески.

– Просто по-человечески… Как давно мне никто так не говорил, – подумала Александра, чувствуя, как внутри нарастает что-то нежное и ранимое.

– Через час пойдём! – сказала тётя Галя, взглянув на часы. – На улицу если надо, то скажи. Провожу от собаки.

– Собаки? Я боюсь собак!

– Ничего, недельку повожу, привыкнешь. У меня они умные. Понятийные. Быстро поймут, что ты своя.

– Я никогда с собаками не общалась?!

– Главное – не бояться. Они всё чувствуют. Только уверенность и всё будет хорошо.

– Хорошо… Постараюсь.

– Вот и молодец. Там в комнате шкаф и стол, раскладывай вещи. Пользуйся, как своим.

Александра ушла в комнату, не спеша распаковывала вещи, раскладывая немногочисленный гардероб и расставляя книги.

– Хорошо здесь. По-домашнему. Ни то, что было там, – думала она, медленно ведя пальцем по деревянной полке. – Чужая. Да, в своей семье я была чужой. С самых пелёнок никому не…, – она недоговорила, ком подступил к горлу. – Мама, мама, бедная моя мама! Ты имела столько детей, а не испытала настоящего материнского счастья. Рожала нас и забывала. Чужие мы тебе, все чужие. Между детьми всё плохо только из-за твоего отношения. Это ты не привила нам любовь ни к себе, ни друг к другу, поэтому у нас семьи практически нет. Только мои братья и сёстры от этого не страдали, а я мучилась, что одна. Плохо, очень плохо я чувствовала себя дома в родной семье. Как это больно – быть чужой!

Глава 15: «Начало пути»

Стукнула дверь, в дом вошла тётя Галя и опять села к столу.

– Александра, ты спрашивала про персонал. Садись-ка, расскажу, пока время есть.

На кухне снова разлился аромат молока и теста.

– Настя, с которой ты вчера познакомилась, – тихая, молчунья. Работает хорошо, но ни с кем особо не общается. Всё сама, всё в себе.

– А почему? – спросила Александра.

– Не знаю? Жизнь вроде не прижала? Но хорошая она. Исполнительная, заботливая. Маша наоборот. Весёлая, громкая. Шустрая. Когда она в смене вся больница оживает. Её Илья Степанович, в шутку, называет нашей «иерихонской трубой».

– Она вчера была на операции?

– Да, её и оперировали. Она наша. Не местная, но давно здесь живёт.

– А врачи?

– Ульяна Ивановна была сердцем больницы. Но заболела. Жалко, светлый человек. Сейчас остались Олег Иванович и Ольга Сергеевна. Он без трёх пальцев после Афганистана. После войны они сюда перебрались, тишины захотели. Детей нет, живут вдвоём. УЗИ скоро будет своё, аппарат заказали, а она на курсы уехала. Только Ольга Сергеевна крови видеть не может, говорит, что в Афганистане наслушалась и насмотрелась. Её просто выворачивает от крови, – тётя Галя вздохнула. – Вот и получается, что врачей: инвалид да пенсионер, а медсестёр на весь посёлок три. Одна в декрете, одна в запое и остаётся только Настя. Да ты теперь. Праздник у нас, немаленький!

– А санитарка?

– Валентина… на пенсию стаж добирает, а живёт с самогонки. Сколько с ней наш участковый не борется, ей всё нипочём. Для неё больница, не основное, поэтому и работает так. Илья Степаныч всегда ругает.

Помолчали. За окном залаяла собака.

– Пойду завтрак соберу, – встала тётя Галя. – Пора.

Александра осталась одна, ещё немного посидела, вглядываясь в спокойную кухню, в тепло лампы, в блеск посуды.

– А вдруг здесь и правда получится? Жить. Не просто быть, а жить? – подумала она. – Хоть бы получилось!

Глава 16: «Эхо шагов»

Подошло время идти на работу. Александра собрала документы, кошелёк и кое-какие женские безделушки, аккуратно уложив всё в небольшую, но удобную сумку. На всякий случай положила туда ручку с блокнотом, словно это могло придать уверенности.

– Ну вот, теперь я не просто гость, – подумала она, застёгивая молнию. – Теперь я работаю. Начинается новая глава в моей жизни. Пусть маленькая, но моя.

Оделась и вышла за тётей Галей. Её шаги, негромкие, но решительные, эхом отдавались в тихом утреннем воздухе.

Когда Александра ступила на крыльцо, перед глазами предстала неожиданная сцена. Во дворе, на противоположной стороне, у самых стен построек, сидели на цепи две огромные, лохматые собаки. Их силуэты выглядели особенно внушительно на фоне ещё не проснувшегося деревенского двора. Будок не было, вместо них лазы в стенах, завешенные утеплителем. Даже в таких деталях чувствовалась забота и деревенская смекалка.

Собаки, завидев чужую фигуру, залаяли хрипло, с угрожающим грохотом, будто в один голос. Александра вздрогнула и остановилась как вкопанная. Но тут же обе зверюги замолчали, едва тётя Галя подняла руку.

– Не бойся, это мои ребята, – усмехнулась хозяйка, направляясь к первой собаке, особенно большой и страшной. – Сейчас познакомимся!

Она разломила пирог с мясом и протянула Александре обе половинки.

– Из рук не давай, кинь с расстояния, это для первого раза будет достаточно. Пускай обнюхают, привыкнут.

Подходя к собаке, привязанной ближе к воротам, Александра чувствовала, как стягивает живот от страха. Сердце заколотилось, пальцы сжались, дыхание сбилось.

– Это Вулкан, – спокойно произнесла тётя Галя. – Кидай и зови по имени. Он всё понимает.

Александра, стараясь не показывать страха, бросила кусок пирога.

– Вулкан… Вулкан… – тихо сказала она.

Пёс проглотил угощение в один миг, но вместо благодарности зарычал, обнажив зубы. Девушка отпрянула и похолодела от ужаса.

Тётя Галя лишь мягко улыбнулась, взяв её за руку.

– Ну что ты, не бойся. Он характер показывает, не больше. Привыкнет, хвостом будет вилять. Пошли, теперь к Боне.

– Бона?.. – переспросила Александра, всё ещё дрожа от пережитого.

– Зина говорит, что Бона – это Богиня. У нас это имя уже не у первого поколения. Её бабушка тоже была Боной.

Подойдя ко второй собаке, Александра, хоть и с опаской, но уже смелее кинула лакомство и старалась говорить мягко и уверенно.

– Бона… Бона…, – несколько раз произнесла её имя.

Собака съела угощение и внимательно посмотрела на девушку. В её взгляде не было враждебности, скорее любопытство.

– Вот, умница, – похвалила тётя Галя, доставая из кармана кусочек хлеба. – Держи, угости ещё.

После второго угощения Бона не залаяла, а лишь внимательно следила за Александрой, слегка виляя хвостом. Это обрадовало девушку и вселило каплю уверенности.

– Спасибо… – прошептала она, будто благодарила не только тётю, но и саму Бону за доверие.

На обратном пути к воротам хозяйка показала на небольшую дверь, на которой была нарисована ласточка.

– Иди, я тебя подожду, – сказала она.

Александра сразу поняла, куда её отправили. Стараясь не смотреть на настороженного Вулкана, нырнула за дверь. Вернувшись, не увидела тётю Галя и оцепенела. Собака всё ещё была там. Страх подступил снова, будто обрушился холодной волной.

– Иди сюда, не бойся, он не достанет! – крикнула с крыльца тётя Галя, закрывая дверь.

Сдерживая дыхание, Александра медленно пошла вперёд. Вулкан следил за ней, но не лаял. Когда калитка захлопнулась за их спинами, девушка облегчённо выдохнула.

– Господи, да что ж я так боюсь-то?! – подумала она. – Как же я теперь по дворам ходить буду? Там ведь наверняка таких не меньше…

Они шли по улице. Утро было морозным, воздух свежим, пронзительно чистым. Снег скрипел под ногами, и с каждым шагом Александра начинала чувствовать радость. Радость от того, что она здесь, что началась новая жизнь, где всё впереди.