Птица и череп

Хватка на руке сжалась чуть сильнее, Шин ощутил и увидел, как Дух приблизился к нему, практически оказываясь лицом к лицу, но единственное, что проскользнуло в этот момент в голове Шина – незначительное бесполезное замечание о том, что Дух был выше. Он не чувствовал ни страха, ни волнения, ни чего-либо вообще, кроме всепоглощающего спокойствия. Может, это было побочным эффектом от “магических штук”. Ещё Шин ощутил теплое дыхание на своем лице, и мысль о том, нужно ли духам в целом дышать или это тоже побочные эффекты, также незначительно проплыла в его омуте пустоты да там и утонула.

– Полагаю, это не твое дело, – прозвучало совсем близко и совершенно точно недоброжелательно. Шин практически ощущал тепло кожей лица, не до конца уверенный в его существовании, но это только вызывало у него улыбку, вместо того, что должно было быть на самом деле: неприязнь, страх, панику и желание скрыться как можно дальше – всё, что сопровождало его раньше в вопросах, касающихся Духа воздуха. Скрываться ему не хотелось. Ему хотелось быть здесь, и это желание точно не являлось рациональным.

– Вот, значит, как, – улыбаясь, продолжал Шин, сознание было ясным и спокойным как никогда, решительным, бесстрашным, и не слишком способным думать, прежде чем говорить. – Заманиваешь невинных девушек в свое логово незначительными прикосновениями, чтобы потом они возвращались снова и снова?

Он практически ощутил, как Дух оскалился от злости, словно на уровне энергии перенял его настрой, как его самого впечатало в стену. Удар об стену был немного болезненным, но не настолько, чтобы подавать виду, или давать повод для издевок. Но на губах Духа промелькнула короткая ухмылка, которую Шин не успел расценить как что-то обозначающую из-за того, как быстро та испарилась, превратившись в безразличное выражение, сам он отошел на шаг назад, отпуская, наконец, Шина. Жаждущая контакта с источником часть сознание взбунтовалась, Шин едва заметно подался чуть вперед и тут же замер, подавляя это спонтанное действие.

– Пока что возвращаешься только ты, – вздохнул Дух. – И это прямо противоположно тому, на что, в твоем представлении, я могу рассчитывать. Или это твой план?..

От вернувшейся, но совершенно иной, направленной на другое эмоциональное восприятие, ухмылки в конце фразы Шин вздрогнул, его нервозность и шлейф страха обрушились на него, как только Дух отпустил. Никакого недомогания он больше не ощущал, скорее всего, пока не ощущал, но всё то волнение и ощущение опасности, что, как ему казалось, больше не важны и существуют где-то вне, вернулись и заставляли нервную дрожь постепенно заполнять каждую клеточку организма.

– Никаких или! – резко ответил Шин, ощущая, что голос едва слушается его, он хрипел и часть звуков прозвучала слишком тихо, затем он позорно попятился к двери, но никто и не собирался с ним что-то делать.

– Хорошо, что мы пришли к соглашению, – кивнул ему Дух с натянутой и, очевидно, неискренней улыбкой. – Я бы предпочел не пересекаться с тобой больше, но… – он вздохнул так тяжело и несчастно, что Шин на секунду ощутил что-то, напоминающее жалость. Хотя, зачем было жалеть того, кто в ситуации даже не являлся жертвой. Дух был слишком… благосклонен для великого существа, тем более к такому простому парню, как Шин, и не было ни единой причины, почему он должен был быть таким. Ни единой. Шин знал это, а потому переспросил:

– Но?..

Дух поднял руки к лицу, надавил на глаза кончиками пальцев в этаком жесте окончательного отчаянья, чуть сжал переносицу, словно это могло ему помочь решить его проблемы. Подобные чисто человеческие жесты от Духа заставили Шина воспринимать его не как бессмертную энергетическую сущность, а как кого-то похожего на Лану. И это было абсурднее некуда. Затем Дух повернулся к Шину с таким обреченным выражением во взгляде, что тот остановился в своей попытке медленного отступления, замер на короткое мгновение, чтобы услышать что-то, что должен был дослушать хотя бы из вежливости. Но на деле Шин просто хотел узнать, что скрывается за этим отчаянием.

– Я не хочу этого делать, но придется, – сказал Дух. – И если… такое случится снова, приходи, потому что вряд ли ты хочешь умереть просто так.

– Не трогай других людей, – вырвалось у Шина вместо ответа.

Дух посмотрел на него удивленно, а после рассмеялся. Не весело, а практически обреченно. Нервно и натянуто.

– Да уж, мне хватит и одного примера.

Шин решил ничего больше не говорить, пока не испортил ситуацию окончательно, стремительно покинул кабинет, вылетел за дверь, едва не задевая её. Тот самый кабинет, с дурацким аквариумом и панорамным окном, которые не имели к его проблемам никакого отношения.

Думать ему хотелось ещё меньше, чем в тот момент, когда он находился под влиянием… этого. Шин понятия не имел, что это такое, кроме осознания того, что контакт с источником способствует нормализации состояния и, видимо, лучшей адаптации. А бонусом практически уничтожает отрицательные эмоции, и, по его субъективным ощущениям, напоминает форму наркотической зависимости. Адаптация Шину была бы очень кстати, а вот зависимость точно нет. Он представлял зависимости только в своем воображении и никогда не испытывал на себе, но в данный момент ему казалось, что ситуация была максимально близка к тому, чтобы легко вставать в один ряд с наркотиками. Спокойствие, умиротворение, ощущение счастья – да большинство было бы готово в очереди строиться ради подобной радости из ничего.

Помощь Шину тоже была бы очень кстати, только… не так и не от него. Потому что выглядело это… ужасно. Хотя ничего не происходило, но… Шин ощущал себя слишком странно, когда прокручивал воспоминания (потому что в самой ситуации он был близок к желанию остаться в ней навечно), чтобы воспринимать ситуацию как норму. Даже при том, что всё, что удалось запомнить – эмоции, и все сплошь положительные.

Дух тем более не выглядел как тот, кто был готов помогать всем подряд по поводу и без. Даже при наличии у него какой бы то ни было причины, неизвестной Шину, зачем было бы впадать в такой чистейший альтруизм? Самый главный вопрос, который Шину не давал покоя: нужен ли был Духу какой-то повод, или он просто был добряком, помогающим всем, или это акция разовая? Вернее, нет. Главный вопрос звучал иначе: Как Шин связан со всем этим? Зачем Духу влиять на его… адаптацию? Куда делся старый добрый естественный отбор? С одной стороны, Шин понимал, что дело было не в нем самом, а в чем-то, о чем он и знать не знал, в некой случайности, в стечении обстоятельств. Его рациональная сторона говорила именно об этом. Но, с другой стороны, ему хотелось думать, будто бы он что-то значит. Может быть, хотя бы немного и он достоин чего-то близкого с избранностью?

За этими размышлениями Шин не заметил, как добрался до выхода из главного корпуса и пронесся половину улицы, как не заметил людей, встречающихся ему по пути, что и привело к непредвиденным обстоятельствам. Незнакомая девушка вскрикнула, падая на землю. Шин замер на месте, словно не мог понять, что случилось, откуда возник звук и как он с ним связан. Однако, присмотревшись, он понял, что сбил незнакомку с ног. Девушка, насупившись, смотрела на него снизу вверх, опираясь на одну руку позади себя, второй они прижимала спереди подол ярко-желтого платья. Что-то черное проскользнуло мимо неё – Шин увидел движение краем глаза, едва успел сделать небольшой шаг в противоположную сторону, рефлекторно потянулся к браслету на левой руке с миниатюрным мечом. Тень прошла в нескольких сантиметрах от него, затем развернулась и, мгновенно изменив траекторию, снова направилась в сторону Шина.

– Нет! – вскрикнула девушка, стараясь как можно быстрее подняться, дернулась вперед, но заваливаясь на руки. – Эрн, нет!

Тень мгновенное застыла, её размытые края в статичной форме обрели более четкие контуры, превращаясь в силуэт большого черного волка. Полупрозрачного волка. Смотря на него, Шин запоздало ощутил, как сильно и громко бьется его собственное сердце, как оно стучит о внутреннюю поверхность грудной клетки, словно бы пытается выбраться наружу, что он замер с протянутой к оружию рукой, но так и не использовал его. Как ни кстати Шин осознал, что ни разу не был в реально опасных ситуациях, в которых можно пострадать или лишиться жизни. Это почти что озарение вызвало у него легкую дрожь.

– Это просто случайность, не нужно меня защищать от всего! – раздосадовано продолжала возмущаться девушка, смотря прямиком на волка. Границы ушей которого размывались в воздухе, когда он шевелил ими в ответ на звук, а затем прижал их к голове, словно бы ощущая свою вину за случившееся. Или делая вид.

– То-то же. Не нападай больше на прохожих. Это невежливо.

Затем она обернулась в сторону Шина, наконец, поднимаясь с земли, отряхнула платье. Чем-то эта девушка напомнила ему Фиму, возможно её небольшим ростом и короткими волосами, правда, у этой незнакомки они были куда более ровными и не завивались в колечки, как у Фимы, или интонациями её голоса – почти командными, но звучащими недостаточно серьезно и внушительно. Затем она мило и виновато улыбнулась, и Шин совсем не смог выбросить из головы это сравнение. Может быть, первое впечатление создавалось одинаковым.

– Эм, прошу прощения, – обратила она к Шину. – Он не всегда такой. Обычно не такой. Не знаю, что на него нашло.

Обернувшись на полупрозрачного волка, Шин поймал на себе довольно враждебный взгляд, волк скалился, показывая самый край острых длинных зубов, что Шин, смотря на него, всерьез задумался, а мог ли от укусить, будучи прозрачными и эфемерным, и будет ли это больно? И вообще-то Шин не имел ни малейшего представления, что этот волк такое из себя представляет. Он понимал, что в основе, базово, волк был духом, но не представлял, почему этот дух слушался незнакомки.

– Можно вопрос? – сказал Шин девушке, поглядывая на волка настороженно.

– Хм, можно? – ответила она с вопросительной интонацией довольно тихо.

Вопросов у Шина было в нескольких вариантов формулировок, начиная с “что это вообще такое?”, но решился в итоге он задать самый основной:

– Почему он тебя слушается?

– Ты не знаешь? – голос прозвучал так удивленно, будто бы вопрос Шина был чем-то сверхнеобычным. Как будто он действительно мог знать каждую мелочь, существующую в мире.

– А должен? – спросил он в итоге.

– Наверное, нет… – она пожала плечами. – Вообще это мой дух-хранитель, если можно это так назвать.

– На роль хранителя он подходит отлично, – усмехнулся Шин, всё так же следя за волком. Тот дернул хвостом, оставляя размытые темные линии, похожие на дым, после каждого движения, что выглядело, на самом деле, завораживающе. Дух-хранитель… Шин никогда их не видел, он слышал, что духи бывают разные – одни сидят и охраняют целые планеты, другие, вот, видимо, людей, но не слишком вдавался в подробности, как они выглядят и как называются. Удивительно, что этот волк так сильно отличался от Духов Совета, хотя, в основе своей, был с ними схожей формой жизни. Он банально выглядел куда менее материальным, чем они – с этими размытыми контурами и способностью оставаться незамеченным в движении, превращаясь в темное облако

– Меня, кстати, зовут Дора, – произнесла девушка чуть взволнованным голосом. Шин обернулся к ней, но она отвернулась и тоже смотрела на волка, может, в поисках поддержки. Волк решил медленно к ним приблизиться, осторожно переставлял лапы, прижавшись к земле, настороженно смотрел на Шина и не прекращал скалиться. Шин почему-то думал, что тот должен под землю провалиться из-за своей нематериальности. Но он спокойно занял место впереди Доры, словно бы стараясь отгородить её, закрыть, спрятать от Шина подальше. Это было даже ожидаемо, девушка ведь назвала его хранителем.

Шин тоже представился, но подойти поближе уже не мог – не решился. Волк зарычал на него. Дора по неизвестной причине, рассмеялась, наблюдая за поведением своего защитника.

– Он не всегда такой, – повторила она, смеясь.

– Охотно верю, – ответил ей Шин с легкой улыбкой. Полупрозрачный зверь вызывал у него непонятные чувства, потому что не было ясно, насколько он вообще мог быть опасен. Шин никогда не сталкивался с чьими-то личными духами, полагая, что духи в целом больше свободно существующие личности, чем чьи-то домашние питомцы. Видимо, это было не совсем правдой.

Да и волк совсем не выглядел как кто-то, кто следует за Дорой не по своей воле, судя по тому, как сильно рвался защищать её, как был к ней привязан. Это выглядело почти что очаровательно, если бы не кажущиеся острыми зубы, которые Шин рассматривал с точки зрения желания волка напасть на него.

Правда, у этой маленькой случайной встречи был плюс – проблемы из головы на короткое время словно улетучились.

Глава 10

Девушка растянулась на животе, едва прикрываясь темным мягким пледом, ноги торчали из-под пледа и покачивались вперед-назад. Волосы, угольно-черные и распущенные, распластались по всей кровати, занимая внушительное пространство. Она возмущалась, если Лука пытался их трогать или случайно задевал, отчего ей становилось больно, но при этом она не собиралась ничего делать с тем, какое пространство те занимали. Некогда девушка представилась как Лана Минакс, и, Лука совершенно не собирался спрашивать почему – она могла называть себя, как ей хотелось, а лично его все эти метаморфозы касались в последнюю очередь.

Одежды на Лане под пледом не было. “Слишком жарко”, – прокомментировала она этот момент, забираясь под тонкую ткань нагишом, а после весьма комично попыталась добраться до оставленных на полу вещах, всеми силами стараясь не потерять плед в процессе своей возни. Лана придерживала его одной рукой, в то время как второй тянулась вниз за своим телефоном, что удалось не с первой попытки, перед тем как добраться до своей цели, она чуть не свалилась, и Лука подхватил её за ближайшую к нему ногу, чтобы не дать окончательно оказаться на полу.

Ее попытки были настолько забавными, что заставили Луку негромко рассмеяться, пока Лана пыхтела, словно этот элемент физического труда утомлял её больше, чем то, что происходило некоторое время назад.

– Что смешного? – пробурчала она, наконец, вернувшись с телефоном в руках, плюхнулась обратно практически на самую середину. Плед сполз с нее, но не весь, прикрывая самые откровенные места. Прядь волос застряла под её локтем, так что Лана несколько раз попыталась убрать их, но те соскальзывали и падали вниз. Смотрелось красиво и завораживающе. И сексуально. Может, даже больше, чем когда она стонала, сжимая в своих маленьких пальчиках этот же самый плед.

– Заплети их, мешают, – тихо сказал Лука, кивая на волосы, разбросанные по всей кровати.

Лана медленно повернула голову в его сторону, скептически оглядела распространяющиеся в разные стороны черные полосы прядей, хмыкнула и отвернулась обратно в телефон.

– Сам заплети, если тебе мешают, – ответила с наглой ухмылкой, и, снова обернувшись через плечо и прижимаясь к нему щекой, посмотрела томным завораживающим взглядом, – пожалуйста?

Лука не мог ей отказать не только по этой причине. Что-то такое в ней зацепило в этот раз, что-то непривычное. Может, дерзкое поведение, без всего того, что он так привык видеть в окружающих его людях – чрезмерное уважение, раболепие, нервозность, смущение, заикание. Ладно, заикание могло быть иногда немного милым, дрожащие голоса и блестящие глаза влюбленных девочек – он никогда не мог им отказать. Но ситуация с Ланой отличалась, и, возможно, что именно Лана была другой. Лука ничего не знал про Лану, откуда взялась, чего хотела, насколько сама была замешана в том, что с ней случилось, но ему было, по правде говоря, все равно. Он мог бы спросить, но сомневался, что получит хоть какой-то ответ, как минимум, если бы у неё был некий сомнительный план в голове, она бы давно намекнула и не вела себя так, как вела сейчас.

Решив, что на данный момент он ничего не теряет, Лука потянулся к угольным волосам – они чуть переливались от падающего сверху тусклого освещения, создавая интересный контраст. Коснувшись самых кончиков, он ощутил, что те были довольно жесткими, память подбросила другое ощущение – выше они были мягче, он помнил это очень хорошо, когда запускал пальцы в ее волосы, удерживая на месте, и как Лана упрямо брыкалась в этот момент. Что же, её непокорность возбуждала. В веренице милых послушных девочек разнообразие приходилось очень кстати. Особенно с той историей, о которой она ничего не говорила.

Искать что-то, напоминающее расческу, показалось Луке таким утомительным. Его собственные волосы сбились в растрепанную кучу, но он просто заправил их за ухо, чтобы не мешались. Лана обернулась посмотреть на то, что он делал с ее волосами, но никак не отреагировала, возвращаясь к телефону, была не против, она ведь это предложила. У самой головы ее волосы и правда были мягче, теперь Лука понимал это осознанно, а не краем сознания, утопающего в эйфории. Хотя задавался вопросом, зачем ему это знание для нескольких ни к чему не обязывающих встреч? Лана не относилась к его претендентам, но это даже лучше – слишком много проблем с физическим контактом и потенциально его Посланниками на данном этапе. В его голове всплыл образ, и Лука постарался его отбросить как можно быстрее – не до этого было, о никчемных мальчишках можно подумать как-нибудь, когда заняться будет больше совершенно нечем, незачем вспоминать о проблемах, когда в его руках была горячая, мягкая и податливая девушка.

Пряди пересыпались в его руках, пока он делил их на три части побольше, между некоторыми Лана, конечно же, набрала колтунов, но расческу искать было так же лениво, как лениво было Лане подниматься с постели в поисках телефона, так что Лука пытался разделить их пальцами. Это не работало, но он и не особо прилагал усилий, подобрался как можно ближе к девушке, упираясь коленом практически рядом с ее талией, скрытой под пледом. Лана чуть повернула голову, но было не очень удобно, впрочем, Лука не рвался в старания, ему идеальный результат был не нужен. Закончив с этим этапом, Лука начал постепенно заплетать подобие косички, уж опыта у него было предостаточно. Лана едва шевелилась, чтобы не мешать, её кожа, которой Лука невзначай касался, была слишком горячая, до этого он не придавал достаточного значения этому факту, но в более спокойной и расслабленной обстановке обратил внимание: её адаптация, вероятно, ещё шла, или для неё высокая температура тела была привычной нормой – Лука не знал, но согласился на максимально очевидные предложения Ланы, быть может, из-за этого интереса к вещам, о которых она, казалась, не имела никакого представления. Он подумал рискнуть, спрашивая:

– Ты была когда-нибудь в Неано?

Лана в ответ нахмурилась, будто пытаясь вспомнить, обернулась через плечо и ответила:

– Нет, это где?

Настолько спокойно и обыденно, что Лука почти рассмеялся от этой ситуации – она действительно не имела ни малейшего представления. А он сам ещё не был уверен, стоит ли ему беспокоиться.

– Ау! – вскрикнула Лана от резкого движения. – Можно как-нибудь осторожнее?

Лука глянул на возмущенное выражение лица, и это напомнило ему о другой ситуации – о том пареньке, который так активно пытался убедить его не подходить к Лане. Это было смешно, но и немного интересно, знал ли он, что Лана сама была тем, кто всё это начал? Лука больше забавлялся с того, что происходило, вот только Лия повесила на него эту идиотскую ответственность, и он не мог просто так сказать ей нет.

– Знаешь, – внезапно спокойно заговорила Лана, не получив ответа на своё возмущение, продолжила листать ленту в телефоне и покачивать ногами, торчащими из-под пледа. – Я все думала, чтобы мне такого сделать на отборочном, чтобы я точно прошла. А потом подумала, почему бы не спросить у того, кто видел тысячи таких отборочных? Помоги мне, а? Пожалуйста? Поможешь?

Лука чуть усмехнулся, переключаясь на реальность, задался очевидным вопросом: она, и правда, была настолько непрошибаемая? Если так, то Лана нравилась ему куда больше.

– Уверен, что ты справишься своими силами.

– Ну пожалуйста, тебе жалко, что ли? Пожалуйста! – она протянула последнее слово таким умоляющим голосом, длина косички как раз позволяла ей практически развернуться и смотреть большими глазами. Плед сполз с нее вниз, открывая вид на ее покрытую шрамами кожу и небольшую грудь, но Лана даже не попыталась прикрыться или сделать вид, что смущена. Хотя она и показала себя как самоуверенная настолько, способная настойчиво предлагать себя Духу в обмен на… Лука не выяснил, что она хотела получить, потому что если ей была нужна информация об отборочных, то он все больше не понимал, откуда появилась эта Лана.  Но ее красоту он тоже не мог не отметить. Лана была хорошо сложена – в меру стройная, с проглядывающими очертаниями мышц на животе, ногах и руках, но и не слишком выдающимися, чтобы ощущаться жесткими, скорее мягкими и приятными. Но её мотивации Лука не мог понять, потому спросил:

– Зачем тебе эта информация от меня? У отборочных есть судьи, и я в их число не вхожу.

– Я просто хочу узнать варианты, – Лана раздосадовано дернула плечами, и грудь ее красиво колыхнулась вслед за этим движением.

– Ничем не могу помочь, – он пожал плечами, рассматривая расстроенное лицо Ланы.

– Раз так, – произнесла она, обиженно заворачиваясь в плед, словно в кокон, приглушенно из кокона донеслось, – тогда я точно не расскажу, что я придумала!

Лука рассмеялся, потому что… это было смешно. Потому что… она была серьезна. У неё действительно был план, заключавшийся в получении информации.  Это было самой забавной частью, от которой он никак не мог перестать хихикать, а Лана только мрачнела больше и больше.

– Да что смешного? – возмутилась она, ещё сильнее заворачиваясь в плед.

– Ты… – смех никак не хотел покидать его, – я, правда, не понимаю, зачем ты спрашиваешь об этом у меня. У тебя же было столько времени для практики.

– Да всего несколько дней! – насупилась девушка, сжимая плед в руках. Ее пальцы побелели.

От этого Луке стало только смешнее, но он старался держаться. Улыбка по лицу ползла и ползла, не способная исчезнуть. Они всегда были забавные – будущие участники, их стремления, и планы, которые они строили, чтобы стремлений достичь. Но она!

– Я даже не могу понять, что ты тут забыла, зачем тебе Битва, – сказал он в итоге, отчего лицо Ланы удивленно вытянулось и она громко возмутилась:

– Я собираюсь победить!

– Нет, не собираешься. Уж я знаю.

– Да что ты вообще обо мне можешь знать?! – выкрикнула она, вскакивая с места, уронила плед и начала стремительно собирать свои вещи по полу.

– Кажется то, чего ты сама не знаешь.

– Оу, правда? Я хотя бы не веду себя так, – припечатала Лана, словно бы надеялась пристыдить его в чем-то. Лука не чувствовал себя пристыженным, однако совершенно точно – непонимающим. Лана вихрем покинула комнату, раздался хлопок двери, и Лука выдохнул. Смеяться больше не хотелось, потому что смешного в ситуации он ничего не видел. Было весело заводить эти маленькие интрижки на каждой битве, и потом смотреть, как вот также, раздосадованные и обиженные, они убегают, с разбитыми реальностью мечтами. Это была, наверное, любимая его часть, в которой даже самые лучшие и интересные девочки превращаются в желающих использовать воображаемые связи и отношения или, что еще веселее, создавать на их почве другие воображаемые отношения. Но не в этой ситуации и не в этом случае. Лана не должна была быть здесь, не должна была играть в эту игру, делая вид, что ничего не понимает. Она не согласилась принять участие в Битве в прошлый раз, и если по какой-то причине умудрилась забыть об этом, то это действительно становилось поводом для беспокойства.

Глава 11

Утром Шин чувствовал себя лучше, чем за все прошедшие дни: голова не болела, мир вокруг перестал кружиться, внутренности прекратили безостановочно трястись. Одно только мешало считать этот день полностью удавшимся – воспоминания о том, что было вчера. И вот от них Шин бы очень легко отказался, если б мог. Не то чтобы что-то действительно серьезное случилось, однако случилось… что-то. И это что-то немного нервировало, существуя внутри воспоминаний, которые Шин не мог выкинуть из головы. Стихия воздуха была не так плоха, как ее источник, полезна в отрыве от насущных проблем. Только Шин не знал, как именно должен пользоваться ей, чтобы пройти отборочный этап. Он надеялся, что у него имеется немного времени на размышления.

В этот момент он вспомнил про Лану, которая давно нигде не встречалась с тех пор, как умчалась вдаль после радостного оповещения, что за стихия досталась ей. Шин почти что ощущал нехватку ее гиперактивной компании – ему было скучно. Может быть, потому что особо критичный момент прошел, и теперь Шин мог назвать свое состояние стабильным, по крайней мере, чуть более стабильным. Может быть, ему не хватало простого общения. Сидеть внутри четырех стен столько времени становилось весьма утомительно. Но отправляться на поиски Ланы также не хотелось. Шин был уверен, что у неё нет никаких серьезных проблем с адаптацией, и показываться ей на глаза, когда свое состояние он мог только назвать стабильным… было бы не лучшей идеей. Но в его голове хранилась идея иного рода, навеянная постепенно возвращающейся дрожью. Шин тут же мотнул головой, отбрасывая её куда подальше.