Сказочница

Тяжелая деревянная створка поддалась с трудом, до последнего не пропуская ее внутрь. Николя ходил сюда каждый день, всегда с интересом и возвращался очень воодушевленный. Почему ей никогда не приходило в голову заехать к нему на работу или проводить? Почему она ничего не знала до вчерашнего вечера про его начальника или коллег? Она плохая жена или просто витала в облаках собственных фантазий? Лара недоуменно оглядела большой холл с широкой лестницей, которая после первого пролета разделялась на две, уходя далеко вверх. Здание, с улицы казавшееся небольшим – да еще этот флигель, который оттяпала Почта России – поразило ее своими размерами, стоило переступить порог.

– Вы к кому?

Исковерканный микрофоном строгий голос доносился из кабинки с темными стеклами рядом с турникетом.

Как неудобно разговаривать, когда не видишь, к кому обращаешься!

– Мне бы… – Лара запнулась, вспоминая фамилию. – К Дмитрию Аристарховичу Лодину, пожалуйста.

– Вам назначено? – в усталом голосе вахтерши звякнуло любопытство. – Из газеты, что ли?

Лара уставилась на темное стекло.

– Нет, я по личному делу. Мне не назначено, – торопливо добавила она. – Меня зовут Лариса Беркутова. Может быть…

– Ждите тогда, – неприязненно бросила вахтерша.

Микрофон треснул, выключаясь. Лара почувствовала себя глупо, явившись без звонка к заместителю директора, который, очевидно, принимал только по предварительной записи. Сейчас ее попросят отсюда и последняя ниточка, которая могла бы привести к Николя, будет потеряна.

– Проходите, – на турникете загорелся зеленый кружок. – Третий этаж, правая лестница, по коридору до конца и там налево. Кабинет триста восемьдесят.

– Спасибо, – Лара кивнула, не веря своему счастью. – Спасибо вам большое.

Вахтерша не ответила. На лестнице эйфория быстро сошла на нет – Лара неторопливо поднималась по широким мраморным ступеням, то и дело представляя под ногами красный ковер. Пока она дошла до третьего этажа ей встретилась лишь пара степенных матрон, которые обсуждали – разумеется! – какую-то третью особу, потому что нет ничего более приятного, чем перемыть косточки коллеге у той за спиной. Лара невольно скривилась – однажды ей не повезло подслушать весьма далекий от истины диалог про нее саму, после чего посиделки за чаем в учительской утратили всякую прелесть.

Третий этаж, как и обещала невидимая вахтерша, начинался коридором – Лара подметила, что левый пролет лестницы заканчивался на другой высоте и вел в противоположную часть здания. По одну сторону тянулся ряд одинаковых деревянных дверей с номерами, кое-где встречались таблички с названием отдела или фамилией. Противоположную стену занимало окно, растянувшееся на всю длину коридора. Выглянув, Лара остолбенела: здание института оказалось огромным, с прямоугольным внутренним двором, над которым нависал матовый стеклянный купол и двумя длинными флигелями. Дождь мешал разглядеть детали. Лара поспешила дальше, опасаясь нерасторопностью разгневать начальника Николя еще сильнее, учитывая, что она явилась без предупреждения.

Кабинет триста восемьдесят отличался от других весьма разительно. Тяжелая, металлическая дверь была распахнута настежь, демонстрируя вторую попроще, на которой тоже значился номер триста восемьдесят и табличка «Заведующий отделами Э и Р, заместитель генерального директора, ведущий инженер, профессор Лодин Дмитрий Аристархович».

При виде таблички Лара немного оробела и топталась на пороге около минуты, прежде чем рискнула постучать. Ей никто не ответил, но за дверью послышались шаги и внезапно перед ней оказался молодой человек с рыжими, коротко стриженными волосами, в костюме с галстуком, и приветливо улыбнулся.

– Лариса Аркадьевна? Проходите, пожалуйста.

Секретарь, догадалась она. Молодой человек посторонился, уступая дорогу – она попала в приемную с небольшим столом в дальнем углу, занятом тремя телефонами, очень старыми и пожелтевшими от времени. На подоконнике стояли два цветочных горшка с фиалками – один куст как раз отцветал. На остальном пространстве кое-как уживались шкафы с непрозрачными створками, замочными скважинами и пронумерованными полками. Лара сделала еще шаг и едва не споткнулась о вешалку, на которой болтался теплый полосатый шарф. Секретарь между тем вел ее дальше:

– Прошу сюда, Дмитрий Аристархович ждет вас.

Лара кивнула и, дождавшись, пока тот приоткроет дверь, шагнула внутрь. Кабинет профессора оказался намного меньше приемной – здесь тоже стояли на окне фиалки, а на столе солидно поблескивал письменный прибор из цельного куска малахита. Кроме него, часть пространства у хозяина кабинета отнимали развернутый к стене кульман и старый, чуть тронутый ржавчиной сейф. Лодин живо вскочил на ноги и кивнул секретарю:

– Спасибо, Василич. Дальше я сам. Позвони в хозблок, не забудь.

Молодой человек кивнул и скрылся за дверью. Лара стояла посреди кабинета, разглядывая профессора, который, в свою очередь, тоже смотрел на нее в упор. Дмитрию Аристарховичу можно было дать пятьдесят или чуть больше, половину его головы занимала лысина, но это вполне компенсировалось очень пышной, хотя и седой, шевелюрой на затылке. Как и секретарь, он носил костюм, совершенно вышедший из моды – без галстука, но с жилеткой, к которой крепилась цепочка карманных часов. «Сумасшедший гений» – первое, что пришло Ларе на ум.

– Прошу, прошу, дорогая. Садитесь вот сюда, – Лодин внезапно засуетился и указал на жесткое, видавшее виды плюшевое кресло у окна. – Дмитрий Аристархович, к вашим услугам. Полагаю, мы не знакомы?

Маленькие проницательные глаза смотрели одновременно с любопытством и восторгом. Лара невольно улыбнулась в ответ и решила слегка приукрасить действительность.

– Муж отзывался о вас очень высоко, Дмитрий Аристархович. Николя… простите, Николай Беркутов, он ведь у вас работал?

Она присела, не сводя с него взгляда. Лодин кивнул и внезапно сжал ее руку снова, словно проверяя, не призрак ли перед ним. Лара ойкнула, он тут же отпустил ее и тяжело опустился на небольшой табурет.

– Коленька говорил, что его жена умница, а вот что красавица утаил. Не иначе, опасался конкуренции.

Лара от неожиданности моргнула, не зная, что отвечать на комплимент, в котором не было ни слова правды. Николя считал ее умной? Если да, то она об этом даже не догадывалась. Ну а про красоту вообще неприлично.

Пора переходить к делу.

– Дмитрий Аристархович, – Лара сглотнула. – Дело в том, что Николя пропал… Вы, конечно, знаете об этом, я подавала заявления в полицию, возможно, они к вам приходили. Я бы не стала… я не думаю, что он просто взял и уехал, но даже если так, даже если я… Я пришла узнать, может быть, он оставил вам записку или звонил? Он исчез, ничего мне не сказав, я обзвонила все больницы и морги – как в воду канул. Потом приходил адвокат с бумагами и вроде бы мы развелись, но я все равно хотела бы знать, почему это произошло. Разбирала дома его вещи и поняла, что не могу продолжать жить без ответа.

Лодин смотрел на нее ничего не выражающим взглядом.

– Вы поэтому пришли ко мне, Лариса… простите, можно я к вам по имени? Тут столько молодежи, привыкаешь, знаете ли. Вы пришли, потому что ищете его?

Лара кивнула. Она и так сказала больше, чем хотела. Предполагалось, что вещи будут лишь удобным предлогом, никаких эмоций, а сама… Она быстро отвернулась, вытаскивая бумажный платок из сумочки. Не хватало только черных разводов под глазами.

– Так жаль, моя дорогая, – только и произнес профессор. – Вещи, значит, разбирали? Представляю, представляю… Память, конфеты, букеты. Все заканчивается, рано или поздно, дорогая моя. Увы и ах.

Последнее он произнес совершенно без тени сожаления. Лара молчала, ожидая продолжения.

– Василич! – внезапно крикнул Лодин. – Чайку завари, а? Мы тут за жисть говорим, такое дело.

Лара не просила чаю. В ней крепла уверенность, что Лодин что-то знает и просто заговаривает ей зубы.

– Если он просил ничего мне не сообщать, вы так и скажите, – резко выпалила она вставая. – Я умолять не буду, если так – значит, так. И бегать по этажам, чтобы найти его, тоже не стану. Только не надо меня чайками заливать, это бесполезно. Я хочу найти его и буду искать, даже если вы мне не поможете.

Ой, как это нехорошо вышло. Она тут же прикусила язык, но было уже поздно. Остатки веселого любопытства испарились из морщинистых глаз профессора, он кинул на нее хищный взгляд исподлобья и махнул, чтобы она села на место. Секретарь осторожно внес поднос с дымящимися чашками и поставил на стол, едва не задев дорогой малахитовый прибор.

Лара приготовилась к ответному удару.

– Дорогая Ларисочка, ну что вы такое подумали? – всплеснул руками Лодин, когда она нехотя села, понимая, что слово не воробей и сейчас ей быстро укажут на дверь. – Ну что вы, не сердитесь так. Я и сам…

Лодин умолк и уткнулся в чашку. Лара от стыда была готова провалиться сквозь землю. Обидела пожилого человека, который, похоже, тоже любил Николя как родного.

– Простите, – прошептала она, из вежливости отпивая глоток мерзкого зеленого чая.

– Ничего-ничего, – снова взмахнул руками профессор. – Я все понимаю. Дело тут такое – он ведь и мне ничего не сказал. Он и не мог сказать, моя дорогая.

– Не мог? – Лара удивленно подняла глаза.

– Не мог, – Лодин торопливо оглянулся, встал и как следует прикрыл дверь. – Я вам сейчас расскажу кое-что, Лариса. Вы уж сами решайте, как поступить, я вам чужой человек и не указ. Но вам, как и мне, Коля был… Коля нам не безразличен, поэтому я не хочу ничего от вас утаивать.

Лара похолодела – оговорка профессора выбила ее из колеи.

– Почему… почему вы так говорите о нем?

Лодин отставил чашку и неловко пригладил топорщившиеся седые космы.

– Я не знаю, где Коленька. Не буду вам врать, Ларисочка – его может не быть в живых, а я и не подозреваю, где его искать. Но я точно знаю, кто виноват в том, что с ним случилось. Вы только не перебивайте, хорошо?

Лара торопливо кивнула.

– Коля работал над заданием, которое, кроме него, я не мог поручить никому. Очень важным заданием. Коля занимался поисками плохих людей, и я боюсь, Лариса, что в конце концов они до него добрались. Вы ведь слышали про похищения?

– Но…

Лара умолкла. Похищения в Петербурге начались два месяца назад. Люди пропадали среди бела дня, их находили спустя сутки, иногда двое. Обмороженных, в беспамятстве, с трудом узнававших окружающий мир.

Но живыми находили не всех. В некоторых районах народ собирался в дружины, патрулируя вечерами улицы. Новости начинались и заканчивались короткой сводкой о судьбе несчастных, а между тем подвижек в расследовании так и не намечалось.

– Почему его так и не нашли? И этот адвокат с бумагами… как же это возможно?

Профессор вскинул на нее виноватые глаза.

– Потому что он следил за ними, Лариса. И подобрался слишком близко. По телевизору вы этого не услышите, – торопливо добавил он. – Но я скажу вам кое-что еще. Эти люди умеют больше, чем мы, они способны совершать вещи, которые мы бы с вами назвали колдовством. Но в просвещенном двадцать первом веке нет места подобным суевериям. Они умеют управлять силами, которые не до конца понятны… и это делает их опасными вдвойне. Понимаете? Мы здесь, в Институте, лишь в самом начале изучения сути этих явлений. Но Коля хотел разобраться во всем… и видите, чем оно обернулось? Заставить вашего мужа забыть о вас, о работе, подписать что угодно – для них не представляет никакой сложности. Увы.

Лара остекленевшими глазами уставилась на дно чашки, где плавало несколько продолговатых, темно-бурых чаинок и среди них, внезапно, прозрачный цветочный лепесток.

«Люди, которые способны совершать вещи…»

– Вы в порядке, милая? – Лодин похлопал ее по руке. – Вы уж простите, вывалил на вас все это, не удержался. Так говорите, просто вышел утром и все? Даже вещей никаких не брал?

Лара кивнула.

– Нет, я… – она хотела признаться, что выкинула накануне все, что оставалось, но не смогла.

– Ну вы не расстраивайтесь, – Лодин шустро поднялся и подошел к двери. – Я вас оставлю на минуту, проверю, позвонил ли мой прохвост в хозблок. Так и без генератора остаться недолго.

Лодин тщательно закрыл за собой дверь. Лара рассеянно глотала чай, невидящими глазами оглядывая кабинет, и невольно удивилась, почему профессор не воспользовался собственным телефоном. Вернув чашку на поднос, она посмотрела в окно. Над крышами домов лениво ползла в сторону залива свинцовая туча, поднявшийся ветер гнул недавно зазеленевшие ветви деревьев. Она убрала в сумочку салфетки и нащупала брелок.

Бедный профессор Лодин! Лара вертела потрепанную временем уточку на пальце… он бы и вовсе потерял к ней остатки уважения, если бы узнал, как она обошлась с вещами бывшего мужа. Лодин, оказывается, с ней два сапога пара. Оба осиротели.

Неужели ее мужа действительно похитили?

Скрипнула дверь, и на пороге появился профессор Лодин.

– Простите, задержался. Вы на работу сейчас?

Лара неопределенно повела плечами – врать не хотелось, а говорить правду – тем более. Тут она заметила, что Лодин пристально смотрит на брелок и смутилась. За полную дуру посчитал… она торопливо сунула флешку обратно в сумку и встала, пока профессор не заставил допивать ненавистную бурду.

– Спасибо вам, Дмитрий Аристархович. Если я что-нибудь узнаю… – она оборвала себя. – Спасибо, до свидания.

Лодин шагнул к столу, пропуская ее. У входной двери уже маячила фигура Василича. Лара попрощалась и с ним, спустилась по лестнице, изо всех сил стараясь не бежать, и вышла на улицу. Мысль, которая пришла ей в голову только сейчас, заставила мир в буквальном смысле вертеться в обратную сторону.

Ведь если Николя похитили, если заставили подать на развод, то он все еще любит ее. И что бы ни говорил профессор, как бы ни стращал – Лара найдет его, чего бы ей это ни стоило.

Глава 6. Крот

Лара бросила взгляд на часы. Четверть первого, вот и полдня позади – а результата нет, и теперь уже не предвидится. Все, что наговорил ей профессор Лодин, казалось кошмарным сном – ее переполняло желание помочь Николя, и вместе с тем крепло понимание, что она совершенно бессильна. Дождь внезапно кончился, стоило ей выйти из здания Института. Лара повесила зонт на руку и медленно побрела обратно к метро. Можно было бы вернуться домой, устроить обеденную сиесту, но в пустой квартире горечь разочарования и беспомощности настигали быстрее и не отпускали дольше. Надо ехать в центр, там магазины, люди, дворцы, и ветер с Невы уносил горести прежде, чем они успевали разъесть сердце до дна.

Вагон подъехал полупустой – единственное время суток, кроме поздней ночи, когда можно сесть на середине ветки и спокойно почитать или подремать. Лара прикрыла глаза, прокатывая между пальцев флешку-уточку, которую благоразумно сняла со связки ключей, и едва не проспала «Пушкинскую». Белоснежная статуя поэта в глубине станции задумчиво-печальным взглядом проводила ее на переход. Лара всегда показывала ученикам фотографии статуй поэта вместо канонического портрета Кипренского – ей казалось, что только фигура целиком передает величие его трагедии. Задумавшись, она споткнулась на крутой лестнице и едва не упала.

Справа и слева внезапно появились люди, и еще недавно пустую станцию заполонила толпа из прибывшего поезда. Лара попыталась идти в ногу, чтобы не свалиться вторично. Пару раз ее толкнули в спину особо нетерпеливые – чаще всего женщины с огромными сумками и презрительно задранными подбородками. Наверху толпа чуть поредела, распределившись по переходу.

Справа от Лары разрезал толпу локтями широкоплечий амбал в дешевом пиджаке и каплями пота на бритом затылке, второй, весьма похожий на него субъект, шел чуть впереди. Они двигались так, словно каждый шаг был просчитан заранее – вроде бы в ногу с остальными, но вместе с тем как-то механически отрепетировано. Прежде чем она успела сообразить, что происходит, ее сумочка внезапно зажила собственной жизнью. Лара старалась держаться левой стороны перехода, подальше от особо торопливых пассажиров, но сумочка рванулась вправо, прямо в бешеную толпу, вместе с одним из громил, в то время как второй, замедлив шаг, оттеснял ее все ближе к стене, заставляя разжать пальцы, сжимавшие ремешок.

– Что вы…? – начала было Лара, еще не до конца веря в то, что современные карманники могут действовать так нагло и топорно одновременно.

Мимо проталкивались люди, бормоча что-то себе под нос, явно недовольные тем, что в переходе образовалась пробка. Лара беспомощно продолжала тянуть на себя сумочку, понимая, что ремешок может оборваться в любую секунду. Громила впереди, обернувшись к ней, прорычал сквозь зубы что-то угрожающее, не переставая отталкивать ее к стене.

– Отдал сумку сейчас же! – между ней и вторым карманником, который уже успел как следует порыться в сумке, внезапно втерся субтильный парень лет семнадцати, в мешковатой байховой рубашке и с рюкзаком за спиной.

Громила впереди изменился в лице – неожиданный защитник наступил ему на ногу тяжелым армейским ботинком. Вызвав секундное замешательство, парень что есть силы рванул на себя раскрытую сумочку.

– Полиция! – громко крикнул он, ничуть не смущаясь того, как шарахнулась в сторону большая часть проходивших мимо людей.

Сумочка, половина содержимого которой успела вывалиться на пол, оказалась у него. Карманники, переглянувшись, бросились прочь, хотя Лара никакой полиции так и не увидела. Народ вокруг поворчал и стал обходить их стороной, недовольные шепотки скоро затихли. Парень подал ей сумочку, поправив странного вида большие очки с темными стеклами, по дужкам которых тянулись тоненькие проводки.

– Крак!

Лара беспомощно опустилась на корточки, собирая остатки нехитрого имущества. У сумки надорвалась лямка, вывернутое нутро неприятно поблескивало дешевой синтетикой в ярком свете ламп. Она подобрала помаду, кошелек и проездной, радуясь, что мобильник лежал в кармане и не пострадал.

– Спасибо тебе огромное, – повернулась она к парню, который так и стоял рядом. – Я как-то растерялась…

– Все на месте?

Лара поворошила содержимое. Народ вокруг все наплывал, вернулась и головная боль, а она, конечно же, забыла взять с собой новую упаковку таблеток.

– Вроде…

Никакого настроения ехать в центр не осталось. Лара что есть силы подавила подступившие к горлу слезы. Она никогда не найдет Николя и ей не удастся избавиться от этих… этого… Она вспомнила, как профессор отзывался о тех, кто обладал необычной силой. Если это они похищали людей и навредили Николя… Лара обошла ограждение, намереваясь вернуться на «Пушкинскую» и заметила, что парень так и следует за ней по пятам.

Дорогое мироздание решило добить ее очередным сумасшедшим? Она вздохнула, спускаясь по ступеням. Может быть, ему просто на ту же ветку, только и всего? Или вообще на выход?

На платформе она почти убедила себя, что им просто по пути. Парень стоял поодаль, не пытался приставать, не бормотал под нос и даже не смотрел в ее сторону. Вполне могло статься, что он выйдет на следующей станции… или через одну. Да впереди еще половина ветки, мало ли куда ему надо! Спас ее сумочку и на том спасибо.

Но когда парень вышел вместе с ней на «Гражданке», все объяснения отпали. Он не пытался спрятаться – просто шел в отдалении, иногда странно петляя в тянувшейся к выходу толпе. Она торопливо соскочила с эскалатора, прижимая локтем потрепанную сумочку; бег всегда давался ей с трудом. На перекрестке Лара с ужасом обнаружила, что парень следует за ней по пятам, но при этом совершенно не торопится. Откуда ему знать, что она живет прямо за углом?

Лара обогнула библиотеку справа, выбрав более длинную дорогу. Кое-как добежав до парадной, она остановилась, судорожно роясь в сумочке.

– Значит, вас все-таки ограбили?

Лара подпрыгнула от ужаса и сделала шаг назад, прижавшись к домофону. Что ему нужно? Что…

Но ключей в сумочке действительно не было. Парень спокойно стоял у ступеней, не делая попыток подойти ближе. Лара проверила все еще раз и вздохнула.

– Придется менять замки.

Впереди ее ждал вызов ремонтной бригады, новые расходы и очередная лекция от матери, как только та прознает про карманников. Ларе придется выслушать, какая она растяпа и не способна за себя постоять.

Неожиданно ее посетила мысль, от которой стало по-настоящему страшно. Воришки опередили ее минимум на пару поездов – пока она собирала вещи, пока приходила в себя… Хватит ли десяти минут, чтобы обнести квартиру?

– Слушай… – она понимала, что несет дикость, но выбирать не приходилось. – Ты можешь… можешь подняться со мной на лифте? Ну… если они еще… если…

Она так и не смогла договорить фразу.

– Слишком мало времени да и откуда им знать, где вы живете? – возразил парень. – Но подняться могу, если надо.

Дверь медленно отворилась, выпустив на улицу бабу Нюру – старейшую жительницу парадной, которая выходила на ежедневный моцион строго в три часа дня в любую погоду и время года. Лара торопливо кивнула в ответ на прищуренный взгляд старухи, и прошмыгнула внутрь, поманив гостя за собой. Они втиснулись в маленькую кабину лифта и поднялись на седьмой этаж. Лара зашла в общий коридор на три квартиры, наполовину занятый коляской и трехколесным велосипедом соседей, и застыла как вкопанная.

Парень деловито обошел ее, нашарил в кармане перчатку и надел на правую руку прежде чем коснуться косяка двери.

– Надо звонить в полицию, – пробормотала Лара, входя следом за ним во взломанную квартиру.

Ее уютную двухкомнатную берлогу перевернули вверх дном, и даже свет в туалете остался непогашенным. Лара растерянно бродила из комнаты в кухню, из кухни в коридор, не зная, что надо делать. Взломщики залезли везде – нашли даже мусорный бак под раковиной, который теперь валялся на боку под столом.

– Меня называют Кротом, – внезапно подал голос парень, так и оставшийся стоять у входа.

– А на самом деле? – Лара поморщилась, вспомнив, какие прозвища давали друг другу ее собственные ученики. – Меня вот Лариса Ар…

Она сообразила, что Крот, пусть и выглядит на семнадцать, совершенно не обязан звать ее по имени-отчеству. А еще он не был ее учеником и имел право отзываться на любую кличку по собственному усмотрению. Пускай будет Крот – все лучше, чем Пупырыш или Мутаген.

– Меня зовут Лара.

Парень кивнул, тут же переходя на «ты».

– Будешь звонить участковому?

– Почему ты шел за мной? – этот вопрос казался ей намного актуальнее.

– Решил убедиться, что все будет окей, – он пожал плечами. – Эти ребята выглядели странно. Твоя сумка была не самой легкой добычей на переходе.

Странно. Очень верное слово. Лара поежилась, оглядывая бардак. Если вызвать участкового, то начнут составлять опись, протокол, снимать показания. В полицейских сериалах, конечно, показывали неправду, но все равно без бумажек никак. Значит, придется ехать ночевать к маме – оставаться в квартире она не могла. Ее ключей нигде не было видно, но это уже не имело никакого значения.

Только представив, что каждой вещи, каждого ящика и даже нижнего белья касались чьи-то грязные лапы, Лара без сил рухнула на стул. Да когда же кончится эта полоса невезения!

– Я позвоню, – она сообразила, что Крот до сих пор ждет ответа. – Только…

Признаться семнадцатилетнему сопляку, как ей до смерти осточертели нравоучения матери? Это было ниже ее достоинства. Хорошая хозяйка предложила бы кофе, он и так уже дважды помог ей, но…

– У меня предки живут на Комендане, – внезапно сказал Крот. – Бабка с дедом. В трешке. Если негде переночевать.

Лара поймала себя на том, что готова согласиться, несмотря на весь ужас ситуации. Ехать одной к незнакомому парню, да еще и на Комендантский проспект, до которого на метро через центр не меньше часа езды… Голова шла кругом – от переживаний и полного отсутствия объяснений случившемуся.

Если мир сошел с ума, то спрыгнуть уже все равно не получится.

– Негде, – кивнула она вставая. – Я быстро, только вещи соберу.

Глава 7. Обманщица

На трехчасовое совещание начальники отделов подтягивались вяло – и Маэстро отчасти понимал их ворчание. С утра обсуждение шло не в пример бодрее, каждый приходил с кружкой любимой бурды, отчитывался о результатах и, получив задание, отправлялся навстречу новому рабочему дню. После обеда вылезать из кресла и вспоминать, что именно хотел услышать начальник, не хотелось. Но в Институте платили не за комфортную работу, а за сделанную. Поэтому бурчание Маэстро спускал с рук, а пропуски совещаний – только по очень уважительной причине.

На этот раз доклады казались ему бесконечными, а подчиненные – особенно сонными. На выходе Маэстро коснулся локтя Марата – ведущего программиста, чей стаж в Институте на пару лет превышал его собственный. Правда, Марат был младше лет на десять и сидел на своей должности без малейшего желания двигаться наверх.