скачать книгу бесплатно
Ну, берёте чистый лист и пишете:
1. Вступление. Про Дубровского времени, какие все были гады.
http://proza.ru/2015/02/22/82 (http://proza.ru/2015/02/22/82)
Ответила я любопытной девушке примерно так, а вопросы, поставленные в тексте, вероятно, нуждаются все-таки в расширенном комментарии:
Ну как сказать, наверное, тот, кто начинает петь песню или исполнять арию не вспоминает семь нот, как они там звучат в какой последовательности, но он просто обязан попадать в те самые ноты и желательно петь не под фанеру, примерно так и здесь, представление о произведении должно быть, желательно не забыть кого-то из героев, как Булгаков забыл вампиршу, например, желательно знать, что ты хочешь написать, я о жанре, и где-то в записной книжке остаются герои, которые по ходу возникают, чтобы к концу романа помнить кто есть кто и прописать эту линию… Да много всяких разных приемов..
Можно ведь просто куском полотна обернуться и разгуливать, но почему-то нам всем хочется костюмчик, и главное, чтобы костюмчик сидел, а вот для этого приходиться кроить, шить, подгонять, желательно чтобы швы были ровными и пуговицы застегивались… Но можно и просто обернуться, главное, чтобы внутри бездушная мумия не оказалась…
Как ни странно бы это прозвучало, а романы и повести бывают разными. Такими разными, что каких- то общих правил и законов и не выведешь так сразу. И все-таки, о планах и о плане, который просто необходим, если не на бумаге по пунктам, то хотя бы в голове, когда мы обдумываем новую книгу, пытаемся к ней подобраться, представить ее целиком: что было, что будет, чем кончится, чем сердце успокоится.
И уж определиться с тем, что мы пишем просто необходимо, будет ли это повествование с одним главным героем, скажем, роман о князе Святославе, где все будет вернется около него, будет ли это роман в романе, где, по крайней мере, два сюжетных пласта, и придется нам писать и роман о Гении, и роман о Прокураторе, а потом как-то их соединять в сюжете, будет ли это любовный роман, где обязательно должны быть два главных героя, а не героиня одна любимая, иначе это получится исповедь, а никакой не любовный роман – совсем другой жанр, как ни странно. И сразу возникает вопрос: что мы хотим писать, что в итоге может получиться?
Ахматова в отчаянии могла писать «Поэму без героя», а любовный роман – это повествование с героем, который бы убедил читателя в том, что героиня его действительно любит и есть за что любить.
Если мы определяем все повествование, как детектив, то тут уж придется подумать о том, кто убийца, и населить его героями, на которых будет падать подозрение, понимая, что совершает его тот, на кого и не подумать никогда. И с этим тоже придется считаться. Возможно, сразу раскрыта тайна, кто убил, но тогда какого уровня должно быть повествование, чтобы, зная главную идею, главную интригу, читатель дочитал текст до конца. Не продумав все, просто невозможно написать подобный шедевр… Нет, написать конечно, можно что угодно, только зачем?
А авторы сегодня не просто детективы пишут, он становится то мистическим, то историческим, то и вовсе ужастиком, и нам надо учитывать особенности этих жанров, чтобы не возникали читатели о том, что никакой историчности или мистики никакой там сроду не бывало. Чтобы не оправдываться, что хотел как лучше, написалось, как написалось, уж извиняйте, как умел, так и играл, плана не писал, думать ни о чем не собирался…
То же самое с триллером, придется напугать читателей и чем сильнее, тем лучше. А для того, чтобы все это было в наличии, если не план, то материалы нам просто необходимы. Мы можем фантазировать, конечно, но фантазия должна на чем-то основываться, она не бывает на пустом месте. Недаром живописцы говорят о том, что, переходя к абстракции, мы должны владеть классикой жанра, иначе остается только мазня, а в нашем случае возня вокруг чего-то не существующего, того, чего не может быть.
Балерина, которая не была ни минуты у станка, наверное, тоже один раз может станцевать, если гнилыми помидорами не закидают, но это будет первый и последний раз. Если хотите минуты славы, не думайте, чего напрягаться, и составляйте никаких планов, оно вам надо, голову ломать?
Казалось бы, сел, написал, как бог на душу положит, может быть, даже найдутся читатели и на такое творение, но они ведь бывают дотошными и требуют не совершать хотя бы элементарных ошибок.
А самые главные косяки в бесплановом творении:
Героя в начале романа зовут Вася, а в финале Петя, понять один ли это человек или нет затруднительно. Если с главным героем такого все-таки не случается, то с второстепенными сплошь и рядом. Это непросительные косяки, просто ужасно, если так все небрежно и непродуманно.
– Мы путаем, кто с кем был, кто чей муж или жена. Можно, конечно, сослаться на беспорядочные связи, на то, что Санта-Барбара попутала все мои планы, там и не такое встречается, но скорее всего это косяк автора и не желание думать о сюжете и композиции. Пока дошел до финала, забыл то, что было в начале. Когда автор признается, что он не помнит своего произведения совсем, это забавно, но очень показательно… Хотя перечитывать можно с интересом, но вот автору единица за такой труд.
– Мы теряем линию повествования, герой оказывается совсем не там, куда мы его в начале отправили, потому что писали по принципу: поди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что.
У нас смазан и стерт финал, потому что позабылось то, что было в начале и совершенно непонятно, как свести концы с концами, что там вообще должно быть, а чего быть не должно. Ну и ладно, я пишу, как придется, как мне хочется, долой все планы. Это если кирпичи как попало положить, стена рухнет, а у меня и так прочитают, не баре, а не хотят читать и не надо.
Один дотошный читатель в новом романе своей любимой писательницы нашел 18 сюжетных косяков, все это записал и озвучил, и спросил по праву читателя, почему профессиональный автор так небрежен, ведь роман опубликован, подписан громким именем.
Нам кажется, что это на большом экране видно, что герой, заходя в зал суда, снимает пальто, а в следующей сцене допроса он в том самом пальто, которое снял минуту назад. Там это сразу заметно, у нас может быть, и не разглядят, но если даже так, то это не дает право такие небрежности пропускать.
Если же мы не продумываем концепцию характеров героев, отношений, если нет логики в их поступках, то все просто напрасный труд. Потому что человек – создание разумное, а читающий человек разумнее обычного, он увидит то, что мы пытались скрыть, а если и не пытались, а просто от небрежности и лени все сотворили так, что мама не горюй.
Особый жанр – сказки, сказочные повести, где есть своя многовековая история и традиция, и невозможно написать сказку, не опираясь на то, что было создано до нас…
Там есть определенное количество сюжетов, знаковые герои, и опять же, чтобы написать что-то свое, даже абстрактное, нужно знать и учитывать классику, хотя бы в пределах теории В. Проппа. Кстати, для сказочников там будет масса откровений, в этих работах, и оказывается, что во многих сюжетах все совсем не так, как кажется неискушенному читателю, и писателю, которому море по колено и никто не указ. И сразу возникает вопрос: а стоит ли изобретать велосипед или все-таки изучить то, что уже есть, и отталкиваться от этого материала.
И снова вернусь к сравнению. Условно у нас есть полотно, весь вопрос в том, что с ним мы хотим сделать, просто завернуться в эту ткань и ходить, не прилагая никаких усилий для того, чтобы сотворить что-то индивидуальное, красивое – вечернее платье или деловой костюм.
Если нас устраивает первый вариант, пусть будет так, но большинство авторов все-таки хотят чего-то большего, и главное, они хотят, чтобы их читали, воспринимали серьезно, чтобы платье это (или костюм) было единственным и неповторимым. И лучше если бы творца назвали не китайским халтурщиком, творящим дешевые вещи, а дизайнером высшего класса. А расстояние между ними огромное, порой и вовсе неодолимое. Но хотя бы пытаться пройти этот путь необходимо каждому из нас, иначе игра не стоит свеч, а писательство гроша ломанного не стоит…
Но естественно, что каждый выбирает по себе, кто же спорит. Просто филологов учили всему этому на протяжении 5 лет, они анализировали, разбирали, смотрели, как устроен текст, что в нем со знаком плюс и со знаком минус, как и что надо делать, чтобы получилось то, что хочется. Остальным авторам приходится только догадываться или изучать самостоятельно всю эту кухню литературного творчества…
Часто различие между филологами и не филологами малозаметно, но представьте себе, какой путь проделали эти авторы, чтобы самостоятельно без семинаров, экзаменов и зачетов достичь такой высоты…
Каждый пишет, как он дышит, – не спорю с классиком, но без глубоких познаний, плана, размышлений, анализа не обойтись, если это литературное произведение, а не исповедь и не воспоминания (ведь недаром последние творения считаются особым жанром, и с точки зрения литературоведения они никогда не анализируются). Ну, может быть, используются как черновики для других произведений не более того.
А мы составляем план, как и режиссер, который видит весь фильм, хотя бы пытается увидеть и понять, что же получится в итоге…
Есть литературное будущее. Размышлизмы
Есть ли литературное будущее у Прозайца? о чём умолчал Кравчук»
(Фурта Станислав)
Вот так вот не меньше не больше – размышляет уважаемый автор.
Статья очень интересная, хотя, сколько на эту тему написано, сказано и пересказано, сама вот 105 раз писала, и все-таки на пару часов отложила роман о Дьяволе, чтобы поразмышлять на подобную тему.
Автор уверяет нас всех, что литература высокого качества имеет право быть только в бумажном варианте. Хотя тут же приводит пример с неким товарищем, который немало опубликовал на бумаге, но глаза бы не смотрели на опубликованное.
Это уж точно, да при наличии какого-то количества денег опубликовать можно вообще все, что угодно, а сколько опубликованного со склада идет на свалку (в макулатуру) благо бумага еще пользуется спросом и ее можно переработать.
Но не это главное, сегодня и премии какие только не раздают, чего стоит последний проект с Борисом Сивко, которого с ходу в той же самой писательской организации наградили орденом Сергея Есенина, хотя журналисты там таких стихов насоставляли при помощи программы, что упасть и не встать любому, причастному к литературным кругам.
И все-таки бумага, книга печатная, какой бы ужасной она не была, мерило нашего таланта?
Не могу говорить за всех, скажу только за себя любимую. Как и кого принимают в СП и печатают слышала из первых уст от своего дедушки (правда, не родного, а второго мужа моей бабушки), но это не меняет сути (это был вполне застойный 1980 год).
С кем надо спать, дружить, когда вступать в партию, чтобы напечатали, включили в план, я лично знала, еще когда первые школьные сочинения писала.
И меня не столько даже смутил факт вступления в партию, чтобы напечатали, сколько то, что спать надо будет с ровесником моего дедушки, а секретари и начальники тогда были такого же возраста. И без этого никак не обойтись, господа-товарищи, пока они у руля, придется подчиниться.
Помнится, мы это подробно обсудили с моей лучшей подругой в классе 10-ом на московской кухне, и я пришла в тихий ужас оттого, что в итоге могу согласиться на такой шаг, ради того, чтобы пробиться, чтобы вышла книжка. А тут еще наткнулись на очень известного поэта, который нам за рюмкой чая объяснил, как много он может для нас сделать при определенных условиях. И на самом деле мог, в чем сомнений не было… И многим более сговорчивым помогал, если бы дедушка не уволок меня оттуда, то и мне бы помог, вероятно, оценив мой уникальный талант (к стали, в рукопись он даже не заглянул, что меня и взбесило).
Вот с той поры на все ЛИТО и писательские организации появилось табу, никогда, ни за какие деньги, ни в какие союзы литераторов вступать ради связей, и знакомств не собиралась.
И после этого нас будут уверять в том, что там была литература, отбор, критика, там не надо было партбилет или папика (дедушку), который порекомендует и протолкнет. Да даже войти в ЦДЛ можно было только с членом СП, в знаменитый ресторан -точно, в чем приходилось убеждаться не раз.
Ну ладно тогда, а ведь совсем недавно один из престарелых уродов едва —едва научившийся слагать жутко эротические стишки, еще недавно это было писком моды, так вот, он тут же открыл свою мастерскую, исключительно для молодых поэтов обоих полов, чтобы обучать их стихосложению, о котором понятия не имел, и кое —чему еще.
Дурочка, моя ученица, туда все-таки отправилась (офис оказался довольно далеко от центра, среди частных домов), это я просто представляю, как она неслась от прокуренного и пропитого гения, научившись видно всему, и получив кучу обещаний быть опубликованной во всех изданиях. То, что там нет стихов этого самого алкаша, она даже не задумалась, решила, что он сначала ее шедевры опубликует, потом свои.
Это к вопросу как делалась тогда бумажная литература, на которую молятся автору старшего поколения.
Не потому ли у нас шедевр на шедевре и шедевром погоняет там.
Что же касается литературных сайтов, на которых по мнению многих остаются те, кто не угоден издателям и редакторам, и не вступил в те самые СП.
Смею предположить, что среди нас очень много людей у которых есть забытое давно в шоу-бизнесе и литературе чувство собственного достоинства и уважения к себе, а не к престарелому Латунскому, у которого остались какие-то иллюзорные связи в том мире.
Сайты дают для этого вполне приличные возможности и ту свободу, которой не может быть, стоит только вступить в любое СП, и найти себе покровителя в лице того самого большого начальника.
При том, что сегодняшние меценаты, в отличие от тех, хороши хотя бы тем, что они, если дают деньги, хотя бы не лезут со своими советами и поучениями, как надо писать стихотворения. Не редактируют так, что уже ничего не узнаешь, и становится не лучше, а хуже, но он ведь и здесь должен свою божественную длань приложить.
Кстати, знакомое со школьной скамьи стихотворение Марины Улыбышевой на эту тему, очень хорошо иллюстрирует то, о чем я говорю, так было и в Омске в меньшей мере, конечно, поэты были помельче, и уж конечно, в дорогой столице, только защитники бумажной книги странно молчат о том, что творилось тогда, все кажется милым и прекрасным
http://stihi.ru/2009/12/17/7101
В Чертаново
Марина Улыбышева
Стучали под землёю электрички.
Сердясь, что возмутительно плохи,
в Чертаново у чёрта на куличках
один поэт ругал мои стихи.
Он тыкал в строчки с натиском боксёра,
меж тем, как я сидела чуть дыша,
и от его здорового напора
ломался грифель у карандаша.
Он карандаш бросал, молчал сердито.
Я – от стыда и бог весть от чего,
то злые слёзы смахивала скрыто,
то с вызовом смотрела на него.
Природа за окном беззвучно мокла.
Он в назиданье с полки дёргал том
и так читал, что вздрагивали стёкла
в оконном переплёте голубом.
Подумаешь! Всё это учат в школе!
Но вдруг под кожей пробегал мороз.
Я плакала всерьёз о чьей-то боли,
уже не замечая этих слёз.
Он провожал меня к двери сурово
в осенний дождь, в полночную пору
и говорил мне: «Приходите снова!»
Я думала – уж лучше я умру!
Но умереть мне было невозможно,
переступить законы естества.
Я шла к себе. С деревьев осторожно
всю ночь слетала жёлтая листва.
Но что же у нас сегодня и здесь, на сайтах, почему у нас вопреки прогнозам мэтров есть будущее?
– Возможность опубликоваться, не заискивая перед теми самими мастерами, и не решая для себя дилемму, «отдавать душу или не отдавать» за сомнительную публикацию.
– Возможность систематически работать не в стол, а в реальном времени.
– Возможность общаться с равными.
– Сохранить душевное равновесие и относительный покой, необходимый для творчества.
– Получить действительно полезные знакомства без насилия над собственной душой и телом.
– Дух соревновательности и дружеские советы людей, действительно талантливых и независимых.
– Возможность послать подальше все объединения писателей, которые как торговцы в застойные времена значили для каждого из нас значительно больше, чем теперь.
– Свободу выбора для читателя, который выберет или не выберет тебя.
– Новейшие, часто фантастические технологии, которые очень помогают в формальной стороне творчества, а уж не говорю о бесчисленном количестве копий.
– Возможность подарить собрание сочинений на диске всем, кому это нужно, а не бросать их в неведомое море, не надеясь на обратную связь.
По поводу рекламы на сайте.
Желание, чтобы прочитало как можно больше людей, боюсь из того же старого времени, когда в «Роман газете» очередной шедевр расходился миллионными тиражами, доходил до каждого, какая жуткая иллюзия, если бы узнали авторы сколько людей их просто открыли из получавших, они бы инфаркт получили. Но они даже и не пытались узнать, с радостью обманывались и всех обманывали.
Надо ли так суетиться нам здесь? Зачем? Настоящих Читателей, как и друзей, не может быть много. Потому найти надо своих, пусть их будет десяток, два, но настоящих, а большие цифры – это миражи, бесполезные и бессмысленные. Разве такая реклама нам всем нужна, не пора ли на уникальных, а не на массовку переходить?
Господам из бумажных изданий я уже предлагала, попробовать напечатать свои нетленки в издательствах, «по требованию» и наконец взглянуть правде в глаза – много ли потребуют книг ваши читатели, много ли будет заказано и выкуплено, и тогда уж судить о чем-то. Зато с 5 тысячами не надо будет носиться и куда-то их пристраивать. дарить каждому встречному и поперечному…
Оставаясь с 2006 года на литературных сайтах, я лично по-другому стала относиться к бумажным публикациям, они потеряли свою магическую силу, перестали волновать. Ясно, как мало они значат даже для автора.
А когда мой любимый племянник, у которого есть книга сказок, чуть ли не для него изданная, пришел с флешкой, и попросил сбросить на нее тексты, потому что так удобнее, и книгу не надо в школу нести, и всем показать и подарить можно электронные тексты, я протрезвела окончательно, даже страничку сделала «Сказки заповедного леса», что привело его в полный восторг, а книга, что книга, она тяжелая, как говорит мой Алексей.
А когда у них появятся читалки, что будет?
– А как вдохновляет читатель, вдруг прорвавшийся именно к тебе, и готовый читать и обсуждать, крылья вырастают. А там часто такое случается?
То же самое со страничкой памяти моей Елены. Там помещены зарисовки, планы и конспекты уроков литературы, которые я для нее готовила пару лет назад. Если это издавать книжкой, – к кому она попадет, из тех, кому нужна, сколько людей ее не получат?
Когда есть страница, все, кто хочет, может туда зайти, незнакомые люди находят и пользуются материалами – на сколько это удобнее и работоспособнее – говорить нечего.
Думаю, в этом убедился каждый, а потому именно у сети, у литературного сайта есть будущее, только работай и работай…
Второй вопрос, что работы еще очень много, и над электронными книгами – а только такие для своих парней и делаю, другие их не интересуют. А сколько надо организовать и отладить в сети?
Мы пошли другим путем, избежали, унижения, зависимости от добрых дядек и теток, физического и морального насилия, необходимости делать выбор, и вряд ли кто-то о том пожалеет.
Потому есть ответ на вопрос о нашем будущем. И оно значительно меньше зависит от Д. Кравчука, чем зависело бы от любого Председателя СП, который решает, кого и почему надо публиковать, в какой очередности ставить, куда отправлять. Кстати, у строгих и тиранов родителей вовсе не всегда вырастали хорошие дети, скорее наоборот, а там, где была свобода и добрые отношения, не всегда все было так уж плохо, как кажется.
А вот будущее бумажной книги очень туманно. Чтобы спасти ее, надо приложить невероятные усилия профессиональных людей, а где их взять? Что вообще нужно предпринять, чтобы так книга жила?
