скачать книгу бесплатно
Елизавета почувствовал, что тут не обошлось без монаха, и еще раз усмехнулась.
– Но Громовержец меня и защищает, если бы ты меньше слушала своих монахов, толку было бы больше. Я люблю Перуна, так как ты своего злого и бессильного бога не можешь любить, – говорила Елизавета.
На этот раз Анна испытывала страх, она поспешно крестилась, бросая какие-то угрозы в адрес сестры. Но та уже растворилась где-то, ее больше не было видно
– Она не испугалась, она смеется, – с ужасом думала Анна, пристальное вглядываясь в серое небо, и что-то мученическое появилось на ее лице.
Это для нее и на самом деле было очень страшно. Но в глубине души она хотела, чтобы ее угрозы осуществились, хотя монах ей запрещал думать плохо и о близких, и о дальних, но это был особенный случай, она никак не могла с собой бороться, как только снова столкнулась с Елизаветой. Погоревав о ней немного, если гроза уберет ее с дороги, отец забудет и вспомнит о другой своей дочери, которая жива, – наивно думала Анна. Этого ей хотелось все больше и больше в те минуты. Хотя служба в храме уже закончилась, но Анна отправилась туда. Она осталась одна и молилась теперь
– Я стану королевой, – говорила она, и когда я вернусь домой и пройду по этим улицам, они увидят меня, и нищенка у храма, которая будет просить подаяния – это и будет моя сестра Елизавета. Она будет раскаиваться в том, что бросила меня и оставила одну. Но я пожалею и прощу ее, и даже может, во дворец позволю вернуться. И она поймет, что только туда могли завести ее боги, которым она так истово молилась
Эти мечтания ей были странно приятны. Но она заметила, что не молится, а просто стоит перед суровым ликом своего бога.
№№№№№№
Елизавета, как только шагнула в заповедный лес, так и забыла сразу о маленькой и несчастной своей сестре и о мире, укрытом за городскими стенами. Мир вокруг был так великолепен и неповторим, и не согласилась бы она стоять в храме перед свечами и молиться, молиться, когда так ярко светила луна, и дух захватывало от красоты и величия природы. И можно быть такой же свободной, как Стрибог, и повелевать ветрами, и мчаться с ними наперегонки. Она немного удивилась тому, что в густом лесу было не темнее, чем на поляне, раздавались какие-то таинственные звуки, они были похожи то на плачь ребенка, то на рев невиданного зверя. Она знала дорогу и не раз и прежде бывала там. Идти пришлось недолго, ничто не мешало ей. И показалось княжне, что кумиры излучают свет. Она остановила коня на опушке, легко соскочила и пошла туда. Каким прекрасным и таинственным был этот лес.
Он шел по лесной поляне, смотрел на происходящее. Так уж вышло, что до сих пор он ни разу не бывал тут. Тысячелетние деревья шумела над головой. Кумиры, возникавшие то там, то здесь внушали трепет. Тот, кто был слюда допущен, должен был испытывать только трепет и страх, и радость.
Волхв и сам дивился тому, что он испытывал что-то подобное. Он глухо рассмеялся, увидев, как удивлены его появлению и Вольга, и немного дальше стоявший Тор. Им казалось, что он не мог тут появиться.
– Мне воспрещается тут появляться, – говорил он, усмехаясь.
– Нет, конечно, – просто все так неожиданно.
И они озирались по сторонам, и чувствовали, что был еще кто-то, кого они не могли пока видеть. Но это был не бес, хотя и без него не обойдутся они никак
Наступил момент, когда в лесу должно было произойти чрезвычайное событие. Они замерли в ожидании.
Глава 23 Юная всадница
Елизавета приблизилась к тому месту, где ее ждали эти трое. Она хотела знать и видеть то, что там происходит. И они увидели ее в свете, странном блеске луны. Еще не прозвучало никаких слов – было мгновение тишины. Она его сразу узнала:
– Волхв, – прошептала Елизавета.
Она поняла, что ее слова удивили их еще больше и смущенно пояснила:
– Мне кажется, он был уже в моих снах. Это он, его нельзя не узнать.
– Это я и я позвал тебя нынче в лес, потому что бес мне все уши о тебе прожужжал, он только и говорит о любимой дочери князя Ярослава, и о том, что Свароге пустота и печаль после исчезновения Рогнеды.
Они говорили о свергнутых бездумно безумцами богах
– Ничего, они сильнее, чем кажутся.
Но Елизавета только с восторгом на него смотрела, и жалела о том, что не сможет его больше увидеть. Вольга немного волновался, ему всегда хотелось, чтобы Волхв выдал его тайну. Но невозможно было понять, случится это или нет. Ему придется признать, что страсти не миновали его тоже. И хотя он забыл, и это его не особенно волновало, но это было так страшно и страшно, какой он воин, какой маг, если не может сладить со своими чувствами. Но чародей не собирался выдавать его тайны.
А потом налетел сильный, но теплый ветер. И все они погружены были в странное действо. Сначала возникла музыка, она звучала, то громче, то тише, нигде кроме небес ее невозможно было услышать, хотелось оторваться от земли и лететь. И боги ожили, они перестали быть неподвижными кумирами, они были рядом с ними.
В первое мгновение Елизавета готова была лишиться чувств, но ужас сменился восторгом. И сначала она отпрянула от них в трепетном страхе, но потом приблизилась снова. Она оказалась в их окружении. Такое же прежде испытывала и Рогнеда, потому эти чувства показались ей такими знакомыми. Они говорили, о чем-то спрашивали, улыбались, видели, как она растеряна и испугана. Тогда она и прильнула к Волхву. Мир закружился в странном танце, которому не было и не могло быть названия. Она рядом с ним не только больше ничего не боялась, но и ощутила собственную силу. Перед ней появлялся то один, то второй лик то следующий. Она смотрела на них и их знавала: Перун, Световид, Даждьбог, Радегаст, Велес, конечно, она не могла их спутать, она была с ними и они были с ней в те минуты
№№№№
Завершилось все так же мгновенно, как и началось. Они отступили и вернулись на свои прежние места, княжна осталась одна. Она могла шагнуть к воину или волхву, но все еще оставалась в том невидимом кругу, словно зачарованная. И вдруг она поняла, что это чародейство Волхва, ему как то удалось оживить их для нее одной. Видения эти исчезли так же неожиданно, как и появились. Она теперь молча взирала на людей и на мир, снова застывший и неподвижный. Но ведь это было, было, и может повториться снова. Чародей понимал, что они ждут от него еще чего-то необычного. И он решил быть с ними откровенным.
– Я не любил женщин, да и они не особенно были ко мне привязаны, – признался он. Но ты – особенный случай, Елизавета. Медея и Рогнеда завидуют тебе, а когда твой путь завершится, от них мало что останется. Если бы ты могла знать, какой жестокой и обольстительной была Медея. Рогнеда всеми силами пыталась исправить то, что та натворила, но это у нее не особенно получилось. Князь Ярослав уже помог и еще поможет тебе все изменить в этом мире. У тебя будет и любовь короля, и власть, ты сама станешь королевой. И самого Волхва было трудно узнать в те мгновения. Но Елизавета перед ним стояла гордо и прямо.
– Скоро появится суровый викинг, самый лучших из всех, кто был в этом мире, ты его сразу узнаешь, его нельзя с кем-то иным спутать.
Чародей неожиданно оборвал свою речь, и все взглянули на Вольгу почем-то, а он постарался укрыться в тени. Елизавета стала с ними прощаться. Они просили ее оставаться, но ей и на самом деле надо было возвращаться назад. Волхву показалось, что она была слишком дерзка, но он ничего не сказал. Девчонка, несмотря на его чары, была непреклонна. Он покинул лес, как только чары ее исчезли, и растворился белый плащ. Тор переглянулся с Вольгой. Минуту назад все было так интересно и неповторимо, но что же случилось теперь? Сделалось обыденным.
– Она настоящая королева, – повторил он слова волхва, немного его передразнивая. Но оба были потрясены и не скрывали этого. Им осталось только шутить, а что еще могли они поделать с ней и с собой?
Глава 24 Княжна
Елизавета возвращалась в свои покои потрясенная. Но только здесь, во дворце дала она волю своим чувствам. Кому еще из тех, кто окружал ее, удавалось увидеть самого Волхва. Она знала, что это особенный знак в ее жизни. У нее была особенная жизнь, и Елизавета верила в то, что она ее заслужила. Таинственные имена Рогнеды и Медеи пленяли ее сознание. Она знала, что это связанно и с ней самой как-то. И она была уверенна в том, что мир прекрасен и неповторим, и он будет таким, каким она его сама сотворит.
В тот вечер она повзрослела и перенеслась в иную стихию. Она знала и о том, что кроме власти в мире есть любовь, и она играет очень важную роль. На нее смотрела и легендарная бабка, и неведомая Медея. Она знала, что еще вспомнит и ту давнюю историю. Должна быть какая-то сказка или песня, которая напомнит обо всем, что тогда случилось. Но она позаботиться о том, чтобы и о ней появилась прекрасная сказка, которую будут рассказывать ее внучкам.
Елизавета была уверена, что ее никто не видел, но как только она вошла в комнату, к ней шагнул отец. Он сидел в мягком высоком кресле и ждал ее
– Отец, – удивленно спросила княжна, словно она могла обознаться, и на самом деле это был совсем не он. Это удивило ее не меньше, чем появление Волхва в заповедном лесу.
– И где же ты была в такой час? – удивлению князя не было предела
– Я была там, – просто сказала она.
– Ты одна отправилась в лес? – еще больше удивился он и странно побледнел, – она поняла, как он гневается. Странно ей его было видеть таким.
– Еще не было темно, я хотела взглянуть на Тора и на идолов. Но все затянулось, потому что там был он
– Кто? – услышала она голос отца, он явно тревожился и не мог ума приложить, кто там был еще.
– Волхв, он был там, и я сразу узнала его, – призналась она
– В заповедном лесу появился Волхв? – он не мог поверить ей, хотя прежде никогда не сомневался в том, что она говорила правду.
Князю хотелось, чтобы это кто-то из богатырей или чародеев принял его облик, но не сам же древний маг появился.
– Это был он, отец, он сказал, что пришел из-за меня, и меня ждет какое-то невероятное будущее. Со мной ничего не могло случиться, ты напрасно волновался, отец, – говорила княжна спокойно.
– Я устал и хочу спать, мы поговорим обо всем утром, – отвечал князь, он был явно озадачен и растерян.
Елизавете совсем не хотелось расстраивать отца, но она была уверенна, что сможет добраться до своей комнаты и никому на глаза не попадется.
№№№№№№
Это маленькая Анна ворвалась в гридню и сообщила князю о том, что Елизаветы не было в ее покоях. Она знала, что он будет волноваться, но и не могла предположить, что так. Она притаилась в ее покоях и стала ждать, видя, что отец не уходит, ей было интересно услышать, как та станет оправдываться. Но она заснула и сначала ничего не могла разобрать. Она узнала, что Елизавета была в заповедном лесу, но даже за это ей не попало, он только тихо корил ее. И Анна стала тихо молиться о заблудшей душе своей сестры, которая не ведает, что творит, но почему молчит отец, вот что самое удивительное из всего. Она завидовала своей сестре все сильнее, и от этого душа ее рвалась на клочки. Но скоро ей пришлось забыть и о радости и о дерзости Елизаветы. Она услышала, как ее сестра спокойно говорила о чародее, имени которого не решилась бы произнести, и о собственной своей судьбе. Она сказала, что превзойдет какую-то Рогнеду и еще Медею – даже имя это Анна запомнила с трудом. Она не знала, кто они такие, но понимала, что это нечто удивительное. А отец вместо того, чтобы посмеяться и обвинить ее во лжи, с восторгом на нее смотрел и верил каждому ее слову. Анна готова была разрыдаться, но боялась, что они обнаружат ее и вместе накажут. Он ушел. Она выскользнула в тот момент, когда Елизавета ушла в соседнюю комнату переодеваться, затаилась, пока не стихли его шаги, и не хлопнула дверь в покои. И она укрылась в своей комнате. А потом начала громко рыдать, словно непоправимая беда случилась с ней. Она оставалась только тенью почти невидимой и неинтересной, только призраком, всем остальным в этом мире была Елизавета. Она никогда не совершит таких грехов, ни к одному чародею не приблизится, и бог возьмет ее на небеса, а там она будет помирать от скуки и сожалеть о том, чего так и не смогла совершить в жизни своей
– Она будет королевой, но и я буду королевой, отец обещал мне это, – думала в тот момент Анна. Но для того, чтобы избавиться от сестры, она должна уехать подальше, чтобы никто не смог ее там отыскать, и не смел их сравнивать. И Елизавета завоет от зависти, когда увидит ее в новом мире, рядом с королем, который совсем не будет похож на их бесценного отца.
№№№№№
Елизавета засыпала с улыбкой на прекрасном лице и понятия не имела о том, что из-за нее было пролито столько слез. Она думала о женихе, обещанном ей волхвом. Он должен быть лучшим из лучших и обещан ей богами. Она знала, что придет он из мира снегов и льдов. Он будет прекрасен и непобедим, и он станет королем королей.
Их много уже было в Киеве, они еще при деде появились, и мать привезла с собой целую дружину, но она ждала своего викинга, обещанного ей самим Волхвом. Они все стремились погибнуть в схватке, только тогда спустятся к ним отважные девы – валькирии и заберут их с собой. И в небесных дворцах будут происходить схватки и пиры. Об этом пели в сагах их певцы, и она всей душой стремилась на те земли, которые были для нее такими же родными и близкими, как и эти. Она сможет вернуться в страну скал и героев. И дух захватывало от такой радости, и восторг не проходил.
Глава 25 Страна скал и героев
Издалека все кажется прекрасным. Но там было только белое безмолвие, и скалы до самых небес, казалось, они подпирали небо, и совсем мало было земли, только снега и камни вокруг. Конунги яростно сражались за власть. И в этой беспощадной борьбе кто-то уносился в небеса вместе с валькириями – в царство Валгаллы, кто-то побеждал и становился сам конунгом.
Маленький мальчик, племянник короля отважного и смелого до безрассудства к тому времени подрос и возмужал на глазах. И превратился в одного из самых сильных и бесстрашных воинов. Многие называли его уже тогда Гаральдом Суровым или Храбрым, или Отважным, это как кому больше нравилось. Глядя на него, король Олав радовался тому, что видел и был уверен, что если придут за ним валькирии, и унесут на небеса во время сражения, то ему нечего будет бояться. Он оставлял на земле достойного и отважного наследника своего. Но не так все просто оказалось потом. Никому не ведома судьба, в одно мгновение все перемениться может и переменилось.
Локи, давно забывший о Рогволоде и Рогнеде, примирившийся с тем, что хотя и победил он, но особенно ему хвалиться было нечем, бог коварства случайно узнал от доносчиков своих новость – Рогнеда давно покинула Сварог небесный и снова отправилась на земли славянские. Он даже не сразу поверил такому известию. Но вскоре он убедился в том, что это правда. И как не уговаривал он себя оставить все как есть, потому что надоело ему по чужим землям мотаться и добывать себе победу мечом. Но душа авантюриста не выдержала, и в том самом лесу, где была Елизавета с Волхвом, он и появился. И все видел он своими глазами. И хотя Волхв сделал вид, что не заметил его, но он понимал, что поступок Рогнеды не может оставаться безнаказанным. И Локи тут же решил подарить и любовь, и королевство.
Не без труда ему удалось узнать имя того, кого прочили Елизавете в женихи. И новая жертва была намечена. Действовать пришлось поспешно, просто времени не оставалось у него больше. Да и не утруждал он себя особенно помыслами разными. Напрасно гордый Олав любовался своим племянником и готов был спокойно в Валгаллу отправиться. Последнее путешествие Локи даже быстрее, чем все остальное мог совершить. Но и там он никогда покоя не обретет – это точно. И скучать ни на земле, ни в небесах героям не придется, когда он снова включался в игру.
И закрутилось все сразу, и пошло-поехало. В граде этом появились ярлы мятежные. И еще не мог понять юноша, что у них происходить стало, а они уже обрушились на них силой невероятной. И в поединке том пал Олав. Вместе с сыном своим сражался он до конца, был изранен, но неравными силы оказались. И понятно было молодым, что когда погибнут старики, им отступить придется, чтобы собрать силы и на земли родные вернуться.
Тайно покинули юноши поле сражения, потому что все понимали, что еще не пришло их время погибать, не их это было схватка. И знали и Бьен, сын Олава, и Гаральд, племянник его, что не будет им на чужбине покоя, пока не вернутся они на земли свои, пока в Норвегии родной снова не окажутся. Но откуда силы брались в полумертвых телах. Казалось им, что если бы даже они и умерли, то и тогда бы двигались. Но и Локи пока убивать не мог, не судьба, да и не особенно хотел, ведь игра только начиналась.
Толкнув его в избушку к старухе уже на землях русичей, только усмехнулся он.
– Ты поживешь еще, потому что в книге судеб в зятья Ярославу Мудрому, киевскому князю определен, только посмотрим, как сей муж гордый примет тебя такого нищего да беззащитного, нужен ты ему больно, ничего не скажешь. Я полюбуюсь, с какой радостью он тебе любимую дочь свою отдаст.
Он надеется, что к нему непобедимый король заявится, а тут жалкий странник, изгнанник из мира своего. И довольный тем, что он для грозного Ярослава готовил, расхохотался Локи. Так, смеялся он, что тучи в один комок сбились.
Проснулся Гаральд и увидел старуху рядом. Ему показалось, что около него была смерть сама, потому что валькирия не может быть такой страшной.
В какой – то момент Локи показалось, что он потерял парня из вида. Но это быстро прошло. Потому что старуха все ему рассказала.
Локи доверял ей, хотя когда-то она чуть не окольцевала его (надо отдать ей должное), она была тогда молода и поразительно хороша. И когда он в очередной раз спустился на землю, чтобы повеселиться среди девиц, она оказалась самой смелой. Он после этой ночи почти сдался. Но быстро опомнился и сбежал от нее, как и прежде всегда поступал. Она оказалась не последней колдуньей, но тягаться с богом коварства все-таки никак не могла. Он через три десятка лет понял, отчего отказался и порадовался этомуОна к тому времени была так капризна, ворчлива и стара, а он же получил молодость без старости и старался обходить ее стороной, чтобы не смущать старуху. Но ради Гаральда он готов был ненадолго с ней пообщаться.. Та, которая не стала женой его, по-прежнему могла службу ему служить, и за это время еще многому научилась.
Не в силах заснуть от боли, Гаральд проснулся среди ночи и хотел попросить у старухи одну из ее настоек. Но в избушке ее не оказалось, тогда он медленно вышел во двор: если пространство это так можно было назвать. Он увидел старуху рядом с каким-то красавцем, от которого исходило странное сияние.
– Ты не веришь мне – это прозвучало так странно, – мы подлечим его, и сгодится для твоих дел.
И в тот момент и старуха, и красавец оглянулись и посмотрели на него, и Гаральд понял, что судьба его решена. И когда они со старухой вернулись в избушку, он спросил у нее, кто это такой.
– А ты сам не узнал, но если не узнал, то тебе лучше. Но он тебя повсюду разыскивал и нашел все-таки. Бороться с ним тебе бесполезно. Но тебе придется совершать ошибки и исправить их самому.
Она потом говорила еще что-то, но этого Гаральд уже не слушал и не слышал. Он так и запомнил странные эти речи и не посмел ей противиться, да и что было сказать на это. Он устал, разнялись раны и он понял, что не знать ничего и на самом деле будет лучше для него.
Спорили они с Бьеном долго. Но потом решили, что идти нужно в Киев к князю Ярославу. Только там находили пристанище все изгнанники. Он был одним из самых могущественных правителей в этом мире. Он мог помочь им, да и оказался ближе всех остальных
Они поблагодарили старуху и отправились на славянские земли без лишних слов. Они не могли знать, радость или печаль будет в жизни их, да и кто мог им о том поведать теперь. Он понимал, что ничего хорошего от ее ночного гостя ждать не стоит, но брату своему ничего говорить не стал.
Тот видел, что ему что-то еще известно, но благоразумно ни о чем не спрашивал его. Он был молчалив и угрюм.
Они были в те дни спокойны и молоды, и верили в то, что одолеют все трудности. Жизнь оставалась увлекательной и незабываемой, и все, и схватки и власть и любовь были у них впереди.
Часть 2 Двор великого князя
Глава 1 В Софийском соборе
В Киеве за те несколько лет, когда мы туда заглядывали, ничего особенно не изменилось. Были какие-то сражения и пиры, подрастали, становились взрослыми три дочери князя Ярослава. Сыны его на белый свет появились. Он все больше становился главным, утверждался в славянском мире, как самый мощный и мудрый правитель. Он старался забыть о том, что где-то рядом заповедный лес, и боги его предков остаются все более далекими и забытыми. Монахи прозвали его Лысой горой, извратили все, и духов славных признали нечистыми. Все они стали называться одним словом – нечисть, чистыми же они считали исключительно сами себя, да и могло ли быть по-другому, когда таким грозным было противостояние. И говорили они о гуляниях и разгулах и разврате, а развратом они называли все подряд, что в этом мире было с ними не связанно. Но никак не могли они даже сами себе помочь. Честной люд в том лесу все равно оставался и никуда они уходить не собирались – вот что было труднее всего пережить. И только костры видели они по берегам тех самых рек и озер. И самые дерзкие славяне не собирались слушать их, и отправлялись туда. Из заповедных стали они запретными. И бытовала сказка о взбесившихся русалках, которые и правого и виноватого, стоит ему появиться, с собой на дно утащат, скучно им стало в одиночестве, поспорили они на то, кто больше душ утащит. И тело подходящее нашлось – утопленника в те дни выловили, так разложившегося, что узнать его было уже невозможно, но что там произошло, их не интересовало, все на игры списали.
Многие все-таки не крестились до сих пор, другие и покрестившись, остались прежними. И возникали они снова и снова около кумиров своих. Слушал рассказы эти великий князь и понимал он, что не сможет справиться. Волхвы были сильны, они не собирались уступать своих позиций, и князь напрасно надеялся, что со временем власть его ослабнет значительно.
Елизавете минул шестнадцатый год, и стала она так прекрасна и такой взрослой казалась, а о смелости и красоте ее ходили самые дивные рассказы в те дни. И говорили о том, что в мире нет такого жениха, который с нею мог бы уровняться. Только издалека бояре молоды да князья удельные любовались ею, но не приближались даже к дочери любимой князя Ярослава. Да и попробовали бы приблизиться, даже к поклонникам милой жены своей спокойно относился великий князь, но не к тем, кто с дочерью его быть собирался и такую дерзость имел.
Ни у кого из них никаких надежд не оставалось больше. Но не столько гнева княжеского они боялись, сколько сама Елизавета – умная, своенравная и насмешливая пугала их. Она слыла колдуньей, в храме не появлялась, даже когда сам князь шел туда. Монахи и священники уже забыли о ней и не тешили себя надеждами. Но принуждать ее к чему-то было невозможно. И то, что не прощалось другим детям, ей сходило с рук.
– Она с самого рождения нашего князя околдовала, – говорили в те дни многие, и при этом поспешно крестились.
После свидания с Волхвом в заповедном лесу, княжна ждала своего жениха. Она так часто представляла то солнечное утро, когда он появится на княжеском дворе, он появится на белом коне, и она в тот же момент его узнает. Он увезет ее в свой прекрасный замок. Отец испытает его на прочность сначала, без этого не обойтись, но он исполнит любое желание и все будет замечательно у них потом. Он расправится с толпой княжеских воинов, и усталый, возможно кем-то раненый, он вернется назад. И она торжественно встретит победителя. Она так привыкла к этим мечтаниям. И не хотелось ей больше просыпаться.
Анна за это время стала замкнутой, и на лице ее были написаны обиды на весь этот мир. Она казалась злейшим врагом. И сколько не пыталась Елизавета с ней поговорить, ничего у нее не получалось.
– Что еще говорил твой монах? – сердилась Елизавета, – я попрошу отца, чтобы он отправил его подальше и не забивал твою голову глупостями.
– А я скажу всем, что ты умеешь колдовать и в лесу встречаешься с ведьмами, и на Лысой горе вы там собираетесь ночью и развратничаете с Дьяволом самим.
При этом ее глаза страшно сверкнули.
– Я и тебя бы с собой взяла, если бы ты со своим монахом не была все время, – говорила ей Елизавета, но Анна только отходила от нее подальше.
– Тогда бы ты увидела, что с ними интереснее, чем с твоими тупыми и скучными монахами, которые и просто жизнь большим грехом считают.
Но Анна была напугана, ни о чем думать не хотела, ничего не видела и не слышала.
Елизавета все чаще обращала свой взор к маленькой Анастасии, девочка была к ней очень привязана. Она не особенно усердно молилась богам, она была просто хорошеньким и добрым ребенком. Но от прогулки в заповедный лес она отказалась и только улыбнулась загадочно. Она видела, что ей не будет особенно жаль расставаться с матерью, которая почти не интересовалась их жизнью. Только иногда она заглядывала в покои их и о чем-то спрашивала, но торопилась уйти по своим очень важным делам. Она как-то сказала об этом отцу.
– В моем детстве ты был всегда, я не чувствовала себя одинокой, но Анастасия совсем одна, у Анны есть монах к которому она стремится по делу и без дел, но что делать ей бедняжке.
Она пристально смотрела на отца.
– Моя мать вообще была в другом городе и мире, я ее почти совсем не видел, не это главное в жизни человека.
Она ничего не ответила, но и согласиться с ним не могла. Но понимала, что никого нельзя заставить любить насильно, даже если это мать родная.
Глава 2 При дворе князя
В те дни юноша из неведомого мира уже жил при княжескому дворе. Только гордая княжна еще не замечала его, тогда он был одним из многих там. Она знала о том, что король был зверски замучен, а сыну его и племяннику удалось бежать, но она никак не связывала этого несчастного с собственной жизнью и судьбой. Когда он появился, великий князь выслушал его спокойно, а княгиня была страшно взволнована. И они с надеждой смотрели на Ирину, понимая, что в ней их спасение.
– Оставайтесь, – услышали они, – все меняется в этом мире, а пока послужите мне верой и правдой, а там и видно будет, как вам дальше быть.
Князь никогда не скрывал, что он рад любому воину с севера, потому что в мире лучших воинов не встречали. Сухо поклонился ему Гаральд, словно это Ярослав к нему пожаловал и ищет приюта.
