Тайны Тихого леса

Мирэ нервно сглатывает, чувствуя, как холод проходит по спине и вызывает мурашки. Остаётся лишь один вопрос. Если двенадцать лет назад она встретила именно это существо, почему помнит, что оно явно не желало ей зла? Если это действительно дух обозленного на мир старика, почему он разговаривал с ней с добротой в голосе и искренней улыбкой на губах?

– Мирэ, милая, мне пора закрывать библиотеку, – слышится хриплый голос старушки-заведующей из другой комнаты. Мирэ появляется здесь так часто, что библиотекарь запомнила её имя. Мило, хотя в городе итак все знали друг друга.

– Я уже собираюсь, – отвечает Мирэ, закрывая книгу. Она собирает все свои вещи и разносит все прочитанное по полкам, чтобы не нагружать эту женщину лишней работой.

На улице снова идёт дождь. Мирэ спускается с крыльца, натягивая на голову капюшон, чтобы не так сильно промочить волосы. Она сворачивает с главной улицы и старается идти под козырьками домов, осторожно перешагивая лужи.

– Боже мой, – тихо ворчит Мирэ, – ушла бы хоть на полчаса рань…– она вдруг обрывается, потому что кто-то зажимает ей рот и тянет в узкий переулок между домами.

Мирэ больно бьётся спиной об холодную кирпичную стену и широко раскрывает глаза от шока. Перед ней снова этот проклятый чёрный капюшон, скрывающий глаза. Рука с её рта перемещается на шею и с силой сдавливает её. Она просто не может закричать, потому что теряет дар речи, когда чудовище приближается к её лицу и озлобленно произносит на самое ухо:

– Откуда у тебя этот кулон? – существо хватает подвеску.

– Человек… Оставил в м-магазине моей матери… – дрожащим голосом говорит Мирэ, пытаясь разглядеть хоть какие-то черты его лица.

– Двенадцать лет назад… – шёпотом добавляет сущность, замирает и в следующее мгновение срывает кулон с чужой шеи. – Это был не человек.

– Ч-что? – испуганно бормочет она, но чудовище перед ней вдруг растворяется в тумане.

Мирэ быстро дышит, наваливаясь на стену, и ещё несколько секунд смотрит в пустоту перед собой. Ноги подкашиваются, и она медленно опускается на сырую землю. Страх постепенно уступает ноющей боли у сердца, будто бы вместе с кулоном вырвали часть её души. Она всем телом ощущает отсутствие украшения, что, не снимая, носила двенадцать лет.

Кое-как Мирэ добирается до дома, но, только переступив порог, падает, теряя сознание.

Глава 3. Тайна кулона с драконом

– Господи, Мирэ, – шепчет мама Мирэ, когда та открывает глаза. Солнечный свет заставляет её щуриться.

– Сколько я была без сознания? – тихо бормочет Мирэ, оглядываясь по сторонам. Она дома, в своей комнате, лежит на кровати под одеялом. Рядом на тумбочке стоит небольшая чаша с водой, в которой лежит тряпочка, и отвар зеленоватого оттенка.

– Всю ночь, милая, – миссис Кэннон берёт дочь за руку и крепко сжимает её ладонь. – У тебя был сильный жар, и сердце билось так быстро… Я боялась, что оно выскочит из твоей груди! Похоже, твоя болезнь снова вернулась… Спустя столько лет… – она выглядит крайне разбитой. – Я уже вызвала врача, он будет вот-вот.

– Что толку от врачей, если в детстве они все равно не смогли поставить диагноз?

Мирэ вздыхает, потирая лоб рукой – голова так и раскалывается, в глазах всё двоится. Она слышит бешеный стук собственного сердца, и будто чувствует пульс всем своим телом. Каждая её клеточка так и ныла от боли. Однако раньше она никогда не доходила до столь ужасного состояния… С самого рождения Мирэ страдала какой-то неизвестной болезнью – у нее часто без причины болела и кружилась голова, тело ныло и слабело, порой ей не удавалось встать с кровати. Сколько бы врачей они с матерью не обходили, сколько бы обследований не прошли, никто не понимал, чем больна девочка. В один момент болезнь будто бы ушла, она стала чувствовать себя намного лучше и вскоре совсем забыла об этом. Но сейчас, по какой-то неизвестной причине, все, кажется, возобновилось. И уже в двойном размере.

– Возможно, это была ремиссия, – предполагает врач, осмотрев Мирэ. – Вам стоит обследоваться у более опытных столичных врачей, но это будет стоить дорого, очень дорого. Сейчас я не наблюдаю у неё присущих вирусу симптомов. Температуры нет, давление в норме. Экспресс-анализ крови, взятый врачами скорой помощи ночью, тоже в порядке. Возможно, она перенервничала и потеряла сознание – студенты, с кем не бывает? Если состояние улучшится в ближайшее время, я не вижу смысла тратить деньги на серьёзные обследования, но если заболевание снова приобретёт хронический вид, стоит всерьёз задуматься об этом. Сейчас ей нужно полное спокойствие и здоровое питание. Больше я вам ничем помочь не могу, – женщина в белом халате встаёт с кровати Мирэ, ещё раз желает ей поправляться и направляется к выходу из комнаты.

Мирэ укутывается в одеяло, протяжно вздыхая. Ещё в детстве её состояние заставляло её выпадать из жизни на долгие сроки, а сейчас оно ещё и стало в разы хуже. Что же будет дальше? Мирэ ещё около получаса страдает от ноющей боли по всему телу, но затем слабость берё верх, и она проваливается в глубокий сон.

Спустя несколько часов её будят возмущённые возгласы Джесики. Освободившись от учёбы, она приносит Мирэ кучу подарков «для выздоровления» и в красках рассказывает, что сегодня натворил этот «ужасный-противный-мерзкий-козёл-Шон». Мирэ неохотно узнаёт, что он в её отсутсвие всё время проводит с Вэнди. Он едва ли не держал её за талию сегоняшним утром. Джессика еле удержалась, чтоб не дать ему хорошего пинка, но решила не влезать в чужие дела. Мирэ с горечью осознаёт, что даже не удивлена таким новостям. Выходки Шона стали привычыми и только печалили её, но она изо всех сил искала ему оправдания. Когда Джессика уходит, Мирэ остаётся в тишине, один на один со своими мыслями. «Может, стоит позвонить ему?», – думает Мирэ, доставая телефон из-под подушки. Вдруг не все ещё потеряно и он хотя бы поговорит с ней, ведь ей сейчас особенно плохо, а он все-таки остаётся её парнем. Мирэ набирает номер. Шон отвечает после пятого гудка.

– Да, – раздаётся негромкий голос из телефона.

– Привет, можешь говорить? – робко интересуется она, говоря вполголоса.

– Только по делу, что хотела? – немного раздражённо бурчит Шон, тихо вздыхая.

– Узнать, как ты. Как у тебя дела? – Мирэ нервно постукивает пальцем по чехлу телефона.

– Все нормально. Слушай, я занят и…

– Но мне очень плохо, Шон. Я хочу поговорить с тобой.

– Я же говорю, что занят. Ты не понимаешь? – раздражённо говорит он. – Может, перезвоню потом. Пока.

Из динамика раздаются короткие гудки. Мирэ закусывает губу, откладывая телефон на другую половину кровати и тяжко вздыхая. Ничего нового. Но почему-то, его отношение даже не заставляет её слишком сильно расстроиться. Уже спустя пару минут Мирэ теряется в своих мыслях и ощущает, как её снова клонит в сон.

В этот раз пробуждение идёт тяжело, веки слипаются, голова ужасно тяжёлая, будто её заволокло вязким туманом. Открыв глаза, Мирэ понимает, что вокруг неё полный мрак, в котором она не может разглядеть даже собственные руки. Она проспала до вечера? Однако, в этом случае, Мирэ лежала бы в кровати, а сейчас она четко чувствует, что стоит на собственных ногах. Она оглядывается по сторонам, но это не даёт никакого результата. Мирэ делает несколько шагов в пустоту, и вдруг темнота вокруг начинает медленно рассеиваться, будто бы туман. Первое, что ей удаётся разглядеть – ветка дерева. Постепенно она понимает, что стоит на небольшой лесной поляне. Поляна почему-то выглядит знакомой, но Мирэ точно знает, что никогда здесь не была. Хоть в лесу все ещё темно, будто бы сейчас ночь, теперь она может видеть, что её окружает.

– Где я? – полушёпотом произносит Мирэ, взглянув наверх. Неба будто и нет вовсе. Ни звёзд, ни луны, кажется, даже облаков нет – сплошная мгла.

Резко, вдали, как будто из тумана, возникает тёмный силуэт. Он постепенно становится чётче, и Мирэ удаётся разглядеть до боли знакомый чёрный плащ. Воспарив в воздухе, он медленно приближается к ней. На этот раз, лицо скрыто сгустком непроглядной тьмы. Лёгкие словно наливаются свинцом, пропуская сквозь себя сотни игл, когда существо, метр за метром, становится ближе.

– Н-не трогай меня, пожалуйста… – с трудом выговаривает Мирэ, делая шаг назад.

– Не бойся, – звучит голос в голове у Мирэ и в то же время эхом разносится по лесу.

Она не может пошевелиться, как будто что-то не даёт ей, останавливает и вводит в оцепенение. Ей остаётся только неотрывно смотреть на чудовище, приближающееся с каждой секундой. Оно останавливается в паре метров от Мирэ. Она чувствует, как сердце быстро бьётся, а затем замирает, потому что клетками кожи ощущает холод, исходящий от существа. Мирэ не сразу замечает, что существо протягивает ей руку. Вполне человеческие пальцы сжимают серебряную цепочку, на которой висит голубой мерцающий камень, увенчанный грациозным драконом.

– Тебе нужнее. Он спасëт тебя от болезни, – говорит существо.

Мирэ переводит взгляд на его лицо, и её вновь пробирает мелкая дрожь. Она встречается лишь со мглой в глубине капюшона. Мирэ сглатывает и протягивает трясущуюся руку, чтобы забрать кулон. Тело будто бы пронзает электрическим разрядом, когда она касается ледяных ладоней создания, забирая украшение. Она смотрит на подвеску в своих руках и не замечает, как существо испаряется, сливаясь с туманом.

Мирэ просыпается глубокой ночью, тут же садясь на кровати, и быстро дышит, в попытке утихомирить бешено бьющееся сердце. Она в своей комнате, но телом все ещё ощущает лесную прохладу из жуткого сна. Мирэ оглядывается по сторонам и не сразу чувствует металлический холод в ладони. Она медленно поднимает руку, боясь раскрыть кулак, и до последнего не может поверить, когда видит серебрянную цепочку со светло-голубым камнем.

Глава 4. Парень в чёрном плаще

Этой ночью Мирэ больше не спала. Осознание того, что произошло, не давало ей покоя. Странный посетитель в лавке её матери двенадцать лет назад, поход в лес, легенда из библиотечной книги, этот сон и, в конце концов, то, что сейчас она чувствует абсолютную легкость в теле и ни намёка на болезнь, пока на её шее висит кулон… Сегодня мама Мирэ должна встать на несколько часов позже обычного, поэтому у неё полно времени. Она накидывает тёплый вязаный кардиган поверх футболки, не смотря на то, что на улице середина октября. До рассвета оставалось меньше получаса, когда Мирэ решительно вышла из дома и направилась в сторону леса. Сейчас ей все равно, будет ли страшно, что сможет сделать с ней это существо и что будет, если её мама узнаёт об этом походе. Ей неважно, сможет ли она найти среди огромного леса заветный чёрный плащ, она просто хочет получить ответы на свои вопросы. Легенда о духе лесника путала лишь сильнее. Даже если сейчас ей придётся разговаривать с сумасшедшим стариком, ей все равно. Просто больше она не может закрывать глаза на эти ужасные и странные вещи, происходящие в её жизни.

Утренний город погружён в предрассветную тишину. На востоке чистое небо было чуть светлее, звезды практически скрылись из виду, но полная луна все ещё стояла над горизонтом. На улице ни единого человека, прохладный воздух, и маленький городок кажется лучшим местом на земле. Мирэ глубоко вдыхает утреннюю свежесть и направляется по узким улочкам прямиком к лесной опушке. Когда она видит первые деревья и снова проходит последний городской домик, солнце уже виднеется из-за линии горизонта. Даже сейчас, когда на улице постепенно светает, заходить в лес намного страшнее, чем в прошлый раз. Тогда с ней были её друзья, и она ещё не знала обо всех особенностяхэтого места.

Но лес не кажется ей таким уж жутким. Свет пробивается сквозь толщу изумрудной листвы, зелёная трава переливается и блестит в первых лучах солнца. Высокие деревья будто держат небеса на своих сильных и широких стволах. Одно остаётся неизменным – лес все ещё кажется ей живым. Мирэ, не задумываясь, просто уходит в глушь, увлекаясь таинственными узорами, созданными мхом на тёмно-каштановой коре деревьев. Постепенно вместе с восходом солнца лес наполняется звуками: тихими шорохами среди листьев, пением птиц и ещё какими-то, странными, необычными, но отнюдь не пугающими. Корни деревьев, будто бы расступаются перед Мирэ, нисколько не затрудняя путь. Под покровом леса немного теплее, чем в городе. Солнце уже стоит над горизонтом, но ещё не до конца озаряет мир, когда вдали Мирэ слышит шум воды. Ей приходится пройти ещё несколько деревьев, чтобы увидеть серебристо-голубой блеск реки. Поток искусно обтекает многочисленные камушки, образующие невысокие пороги. Она подходит ближе к растущим на берегу кустарникам и осторожно выглядывает из-за них.

Какого же было её удивление, когда она увидела его. То существо сидит на берегу, склонившись к воде. На нём все тот же неизменный тёмный плащ, отливающий серебром в первых солнечных лучах, но капюшон слегка спадает с головы. Рядом стоит плетёная корзина из веточек тёмного дуба. Создание явно чем-то занято, но этого Мирэ не может разглядеть. Любопытство и желание получить ответ берут верх над зарождающимся страхом, и Мирэ медленно выбирается на берег, преодолевая густые заросли. Она делает ещё несколько тихих шагов и нерешительно замирает. Может быть, не стоило ей идти сюда? Может, нужно вернуться домой, пока не поздно?

– Так и будешь стоять за моей спиной? – вдруг говорит существо и Мирэ даже дёргается от неожиданности. Сейчас голос звучал абсолютно иначе. Он был выразительным, но не низким и не пугающим. – Я отдал тебе кулон, так зачем явилась? – создание не отвлекается от своего занятия.

– К-как ты услышал меня? – Мирэ старается держать тон спокойным, но это не очень-то выходит. «Это точно икакой не дух старика» – думает она.

– Я услышал тебя, как только ты зашла в лес, Мирэ, – загадочно тянет существо.

Тело будто током прошибает, когда она слышит своё имя. Она подходит немного ближе, и ей удаётся увидеть, как то, что она недавно считала чудовищем, спокойно собирает речную воду в стеклянные бутылочки.

– Кто ты? И откуда знаешь моё имя? – бормочет Мирэ, будто бы пытаясь найти ответ на вопрос в своей голове.

Существо замирает, ставя очередной сосуд на большой камень рядом с собой. Там скопилось уже несколько баночек, наполненных водой. Оно медленно разворачивается к ней, поднимая руки к капюшону и скидывая тот с головы.

– Меня зовут Юн, – перед ней предстаёт молодой парень со смоляными волосами. Взгляд темно-карих, практически чёрных глаз настолько пронзителен, что у Мирэ на секунду спирает дыхание. – А своё имя ты сказала мне сама, – на губах растянулась таинственная ухмылка, в которой она даже замечает презрительную насм ешку.

– Ты человек? – удивлённо произносит Мирэ, но существо только отворачивается, продолжая набирать воду. Человек точно не может помнить её имя спустя столько лет.

– Нет, – не задумываясь, отвечает Юн, затыкая пробкой одну из бутылочек. Затем он берёт ещё одну и, медленно проводя по ней кончиками пальцев, тихо бормочет что-то на непонятном Мирэ языке. Вода тут же обретает светло-бирюзовое свечение и наполняется искорками, которые угасают через пару секунд.

– Тогда кто ты? – неуверенно интересуется Мирэ, на что Юн усмехается.

– Все-то тебе расскажи, – он снова тянется за уже набранной водой, бросает туда несколько фиолетовых листочков из корзины, похожих на листья базилика, и что-то шепчет. Теперь уже вода в бутылочке волшебным образом начинает бурлить и вскоре приобретает пурпурный оттенок, а от листьев не остаётся ни следа. – На заметку, воду лучше всего заговаривать на рассвете, – как ни в чем не бывало, подмечает Юн, не отвлекаясь от колдовства.

– Да кто ты такой? – возмущается Мирэ. – Сначала ты забываешь этот кулон, и он спасает меня от врождённой болезни, с которой даже врачи не могут помочь. Потом спустя двенадцать лет пугаешь меня в лесу, отнимаешь кулон, но снова отдаешь его, появившись в моём сне! А сейчас сидишь тут и со спокойным лицом рассказываешь о заговоренной воде! Кто ты? – чуть ли не кричит она.

– Уж точно не призрак сумасшедшего деда, – отшучивается Юн и снова повергает Мирэ в шок.

– Ты и это знаешь… – удивлённо тянет она, и это явно веселит парня.

– Просто так думают почти все. Если тебе интересно, то эта легенда – полная чушь. Я не дух и уж тем более не душа старика, – Юн закатывает глаза, выставляя бутылочки в корзину. – Я такой же живой, как и ты, – он берёт последний сосуд. —Любишь мяту? – он поднимает взгляд на Мирэ.

– Люблю, – не задумываясь, отвечает Мирэ, но тут же возмущается. – Почему ты уходишь от вопроса?!

Юн только молчит, доставая из корзины баночку с листьями ярко-зеленого цвета. Он высыпает на ладонь несколько штук и бросает в бутылку, вновь читая заговор. Вода расцветает приятным светло-зеленым чайным оттенком. Юн затыкает её пробкой, поднимается на ноги и подходит к Мирэ.

– Возьми, – он протягивает бутылку ей. – Добавляй по паре капель в еду, это усилит действие кулона и избавит тебя от головной боли и жара, – парень несколько секунд смотрит на Мирэ, но та стоит не двигаясь. Он берёт её руку, от чего она вздрагивает, и кладёт в неё пузырёк. Его тёплые ладони не имеют ничего общего с тем холодом, который Мирэ ощущала от него во сне. – А теперь иди домой, – Юн похлопывает её по плечу и возвращается на своё место. Он складывает все вещи в корзину и накидывает капюшон.

– Почему? – опуская взгляд, спрашивает Мирэ, сжимая бутылочку в руках и разглядывая её. Вода излучает лёгкое малахитовое свечение, скользящее по коже её рук.

– Что? – Юн равнодушно оборачивается к ней.

– Почему ты помогаешь мне? – Мирэ все-таки поднимает взгляд, но не видит чёткого ответа в чужих глазах.

– Иди домой, – немного помолчав, указывает Юн, разворачиваясь спиной к ней. Он делает несколько шагов и невзначай добавляет: – Если сейчас же не пойдёшь, я натравлю на тебя всех призраков этого леса.

Мирэ тут же выходит из своих мыслей. Мало ли, правда бродит тут сумасшедший старикашка, так что лучше ей поспешить.

Домой она возвращается до того, как просыпается её мама. Она сразу же заваривает себе зелёный чай и добавляет несколько капель магической жидкости. В нос бьёт сильный запах мяты. Мирэ не задумываясь делает первый глоток и практически сразу ощущает эффект чудодейственного средства: по телу разливается необычайная лёгкость вместе с успокоением. Да кто же такой этот Юн, раз может сотворить подобное за несколько секунд? Теперь она обязана узнать больше.

Глава 5. Лавка тётушки Роуз

– Как я рада, что у тебя ничего серьёзного, – начинает Джесси, когда они с подругой идут по центральному парку города, в котором находился их университет.

Первую пару отменили, и девушки, воспользовавшись возможностью, решили погулять недалеко от универа. Погода сегодня была просто чудесная. Листья на деревьях постепенно начали желтеть и опадать. На лазурном небе ни единого облачка, солнце приятно греет, и лёгкий ветерок окутывает тело мягкими потоками воздуха.

– Скорее всего, это случилось из-за стресса. Но я чувствую себя хорошо, —Мирэ отпивает немного кофе из своего стаканчика, в который уже успела добавить пару капель мятного зелья. Она бы появилась на парах ещё раньше, если бы мама не держала её дома два дня.

– Думаю, пора выдвинуться в сторону универа. Я не горю желанием опоздать.

Пройдя ещё немного, девушки сворачивают с главной аллеи и вскоре направляются к выходу из сквера. Единственное, что смущает Мирэ – Джессика, как и другие ребята, ни разу не вспоминала о случившемся в лесу, будто бы этого и не было вовсе. Что-то подсказывает, что здесь снова замешан Юн. У Мирэ очень много вопросов.

У них остаётся ещё около получаса, когда они приходят в университет. Как только девушки заходят в главный холл, к ним подлетает радостный Джуëн.

– Через три дня Мэйсон устраивает вечеринку! – начинает он, не утруждаясь поздороваться. – Мы приглашены туда!

– Ой, здорово! – радостно отвечает Джесси, с улыбкой пялясь на Джуёна. – Если ты идешь, то и я.

– Так, стоп! – Джесс словно мозги отшибает при виде Ëна, поэтому Мирэ берёт все в свои руки. – Во-первых, привет. Во-вторых, не слушай Джесси. В-третьих, кто такой Мэйсон?

– Это… знакомый моего знакомого, – неуверенно начинает Джуëн, но тут же пытается отмазаться: – ты точно видела его в универе, это капитан волейбольной команды. Да и на вечеринке будет полно наших общих друзей. Поэтому я достал приглашения. Мэйсон живёт в центре города. Всё будет проходить в пентхаусе его родителей. Это ведь круто, пойдём!

– Вечеринка у незнакомого парня с кучей пьяных студентов? Бред какой-то. Я пас, – заключает Мирэ и тут же тянет за руку улыбающуюся Джесси, которая, кажется, ничего и не поняла, оставляя Джуëна одного.

Страдальческие просьбы Джесс сопровождают Мирэ ещё долгие полчаса.

– Ну, пожалуйста, – тянет Джессика, обречённо стукаясь головой об стол. Лекция по социологии в самом разгаре. В аудитории практически полная тишина, поэтому звук удара эхом разносится по помещению, и Джесс получает осуждающий взгляд от лектора.

– Я не собираюсь связываться с ними. Мне не нравитя эта компания, – не отвлекаясь от записей, говорит Мирэ и тихо вздыхает. Убедить подругу не так-то легко, когда речь заходит о её любимом Джуëне, которого постоянно тянет куда попало. Леса Мирэ вполне хватило.

– Да что не так с этой компанией? Все будет хорошо. Смена обстановки, веселье, ну! – почти вскрикивает Джесс, но осекается, вспоминая, что всё ещё находится на лекции.

– Я не знаю. Это все кажется каким-то странным и небезопасным. Мы даже не знаем этого Мэйсона, – уже не так уверенно бубнит Мирэ.

– Тебе нужно по-хорошему отдохнуть, отвлечься от учёбы, да и малюсенькая капелька алкоголя не повредит. Может, даже познакомишься с кем-нибудь. Твой Шон все равно скоро сольётся, – Джесси все-таки берётся за ручку и открывает старенькую потрëпанную тетрадь, предназначенную для всех предметов сразу.

– Идти туда ради того, чтобы забыть Шона, я не собираюсь. К тому же, мы ещё встречаемся, а новые знакомства мне не нужны.

– Да к чёрту Шона, причём здесь он? Мы пойдём туда ради отдыха и веселья! – не проходит и минуты, прежде чем Джесс бросает идею писать что-либо и снова ложится на стол, подкладывая руку под голову. – Пожалуйста…

Рука Мирэ, все это время безостановочно выводившая буквы в тетради, замирает, и онаа вздыхает, чувствуя на себе умоляющий взгляд подруги.

– Ну, что ты смотришь на меня?

– Давай пойдём, пожалуйста…

Мирэ переводит измотанный взгляд на Джессику и прикрывает лицо руками, встретившись с блестящими глазами той.

– Если там что-то случится, ты будешь оплачивать мои обеды в университете всю оставшуюся жизнь.

– Это значит «да»?

– Возможно.

– Ты лучшая! – Джесси набрасывается на подругу с объятиями и чуть ли не душит её от радости. – Все будет хорошо, обещаю!

Когда Мирэ идёт домой, все её мысли заняты вечеринкой. Может Джессика и права: пора ей порвать с Шоном? Что-то в нём останавливает её. Может быть, чувства остались, а может слишком серьёзный шаг? Однако вечеринка, простой день рождения в новой компании, это не обязательно поиск новых отношений…

Мирэ не замечает, как оказывается на пороге собственного дома. Ключи проворачиваются в замочной скважине, и за пару мгновений с узенького переулка она переносится в уютный дом. Её мать пропадает в антикварной лавке. Магазинчик уже долгое время является их единственным источником доходов. Благо, небольшой бизнес процветает уже много лет. Мирэ убирает куртку в шкаф и, оставляя вещи в коридоре, уходит в ванную комнату. Прохладная вода – то, чего так не хватает в духоте университета. Она не спеша начинает умываться, прикрывая глаза и устало выдыхая. Размытая тушь стекает по щекам, окрашивая лицо тёмными смазанными линиями. Смыв остатки косметики, Мирэ довольно смотрится в зеркало, вдруг замирая. Взгляд касается шеи, на которой снова нет привычного кулона. Мирэ тут же осматривается по сторонам, пытаясь понять, не упал ли он где-то поблизости. За все годы, что она носит его, кулон ни разу не расстёгивался и не терялся сам по себе. Она выходит из ванной и проходит по коридору, осматривая пол. Когда Мирэ выходит в прихожую, то тут же замечает блеск голубого камня на белом ковре. Она облегчённо выдыхает и судорожно поднимает украшение. Перебирая его в руках, она замечает, что серебряная цепочка порвана. Вероятно, это все из-за Юна. Тогда, вечером, он сорвал подвеску с Мирэ. Бормоча под нос всевозможные проклятия, она осторожно разглядывает камушек, чтобы убедиться в том, что он не поцарапан, и одновременно благодарит судьбу, что потеряла кулон у себя дома, а не где-нибудь на улице. Скорее всего, звенья держались какое-то время, но потом все-таки разошлись. Цепочку срочно надо отнести в ремонт, пока ей снова не стало хуже. Непонятно, должно ли украшение находиться на шее, чтобы спасать от болезни. Сунув подвеску в карман джинс, Мирэ без раздумий идёт заваривать чай с мятным зельем.