скачать книгу бесплатно
– Мне давно надо было с тобой поговорить… то есть объяснить… рассказать, но ты куда-то исчезла, и я… не знал, где тебя искать.
Он запинался, подбирая слова, но я не собиралась ему помогать, поскольку была ужасно занята – разбирала покупки и убирала продукты в холодильник, наполняла водой и ставила на газ чайник, доставала чашки, открывала упаковки с печеньем и зефиром в шоколаде, попутно удивляясь собственному равнодушию.
Всего месяц назад прежняя я страстно мечтала выяснить причину странного поведения неверного друга. Мне теперешней это было совершенно безразлично, а потому основная часть монолога незваного гостя благополучно проплыла мимо моих ушей. По неизвестной причине слух вычленил лишь заключительный «аккорд»:
– Ты, знаешь ли, сама во всем виновата!
–Я-а-а?! – Моему удивлению не было предела.
Вот тогда-то я окончательно осознала, что весь этот «разбор полетов» мне ни к чему. Надо каким-то образом переключить Влада на нейтральную тему, а в идеале – выпроводить.
– Конечно, ты прав, и во всем, что с нами произошло, несомненно, есть доля и моей вины (признавать себя полностью виноватой неизвестно в чем – ну уж нет!), – покладисто произнесла я. – Может, заключим перемирие?
Не ожидавший такого поворота событий Влад от неожиданности поперхнулся чаем.
– А… потом?
– Поживем – увидим, – оптимистично заключила я и приветливо улыбнулась. – Ты пей чай, а то остынет.
Гость обрадовался, что ожидаемый скандал не только не разгорелся, но и сам собой сошел на «нет» (причем, виновник этой некрасивой истории неожиданно поменял статус, превратившись из ответчика в частично пострадавшего) и защебетал, как птичка. Он с удовольствием поведал о событиях, которые я пропустила, пропадая неизвестно где и с кем – в этом месте Влад сердито нахмурил лоб, явив миру верный признак мужественности – глубокую складку между бровями и шутливо погрозил мне пальцем. Скрывая желание расхохотаться, я опустила голову.
Когда чай был выпит, печенье и зефир съедены, а собеседник исчерпал все насущные темы, я вспомнила, что собиралась прогуляться по Старому Парку. Бывший возлюбленный уходить не собирался, и мне пришлось сообщить ему о своих планах. Это было несколько не то, на что рассчитывал обнадеженный новым поворотом событий «истец» (и уж тем более, я, мечтавшая побродить в одиночестве), но, как истинный джентльмен, предложил составить компанию. Я обреченно вздохнула и согласилась, в глубине души удивляясь собственной покладистости.
Июньское солнышко лениво спускалось к лесу за речкой. Забыв о спутнике, я брела по липовой аллее и размышляла: где теперь будет жить наша воссоединившаяся семья; как часто мы будем видеться с сестрой, если я по-прежнему останусь в своем городе; что сталось с Макошью, и чем в данный момент занят Костанадос?
– Я тебе не мешаю? – Обиженный тон спутника достиг моих ушей со значительным опозданием – не сразу дошло, что вопрос адресован именно мне, и с удивлением уставилась на высокого парня с родинкой на правой щеке, околачивающегося рядом, по-видимому, уже довольно продолжительное время. – Ты смотришь на меня так, словно видишь впервые, – не на шутку обиделся Влад, но, спохватившись, исправился: – Может, познакомимся заново?
Ответить помешал штормовой порыв ветра, с силой пригнувший макушки деревьев почти до самой земли; затрещали, ломаясь, ветки; вокруг потемнело и ощутимо похолодало. Мамаши кинулись успокаивать перепуганных, орущих чад. Однако моему приятелю внезапная перемена погоды пришлась кстати – не мог же он упустить возможность покрасоваться!
– Пусть сильнее грянет буря! – театрально запрокинув голову, воскликнул Влад.
Приветствуя непогоду, он воздел руки к небу и – весьма своевременно: в заботливо раскрытые объятия свалился взъерошенный ворон и заорал:
– Карррраул!
«Заклинатель бури» от неожиданности пошатнулся и, не перехвати я птицу, свалился бы вместе с ней на выложенную плиткой дорожку. Автоматически запихнув ворона в свою объемную сумку, я помогла Владу встать и предупредила:
– Гроза собирается, – тут же забыв о его существовании. В голове, отзываясь болью, запульсировала тревожная мысль: в Берендеевом княжестве что-то случилось.
Я так торопилась к остановке, что едва не врезалась в выстроившуюся в ожидании маршрутки очередь, а потом, невежливо обогнув возмущенных горожан, вскочила в первое подошедшее такси. Не обращая внимания на протестующие вопли Симурга и косые взгляды пассажиров, всю дорогу притоптывала ногой от нетерпения: ну, почему мы так медленно едем – пешком добралась бы быстрее!
Едва водитель притормозил на нужной остановке, я под облегченный вздох попутчиков ужом выскользнула из пассажирского салона и бросилась бежать через двор.
– Скорее, ну, скорее же – что ты ползешь, как черепаха! – подгоняла я себя.
Перепрыгивая через две ступеньки сразу, поднялась на третий этаж и ввалилась в прихожую. Бесцеремонно вытащила за крыло ворона и потребовала:
– Выкладывай!
Обиженный неуважительным отношением ворон вспорхнул на полочку для головных уборов под самым потолком, откуда мне его было не достать, и обиженно нахохлился.
– Напррасно! Симуррг хорроший! – каркнул он и демонстративно отвернулся.
Пришлось сменить тактику.
– Конечно, ты хорроший, Симочка – золотой, изумррудный и даже, если хочешь знать, ррубиновый, – от нервного напряжения я тоже начала грассировать. – А княжна Леля – прросто изверг, инквизитор, узурпатор, диктатор и сатрап в одном лице. Прости меня, Симочка, ну прости – я переволновалась. Хочешь печеньице?
Ворон оживился, черные глазаки-бусинки алчно блеснули, и он решительно заявил:
– Коррмиться!
Я призвала себя к терпению, шикнула на распоясавшуюся тревогу и отправилась в кухню – раскрошила в блюдце печенье, налила в чашку молока, после чего исполненная достоинства птица соизволила сменить место дислокации и приступить к трапезе. Истребив угощение, ворон протянул мне лапу с привязанной толстой ниткой запиской. Дрожащими от волнения пальцами, я, казалось, целую вечность пыталась развязать неподатливый узелок.
– Осторрожно! Оторрвешь, изверргиня! – ежеминутно предупреждал сварливый пернатый почтальон.
Потеряв терпение, я сбегала за маникюрными ножницами, перерезала неподатливую нить, расправила снятую с птичьей лапы бумажную полоску и прочитала:
– Жду у Агаты в Кукареках, одежда – походная. Поторопись! Иван.
Я растерянно посмотрела на ворона.
– Объяснить не хочешь?
– Беррендеи дрремлют, – просветил «оракул».
Не успела я перевести дух и расслабиться (ну, отдыхают мои родители после трудов праведных – и слава Роду Милосердному!), как последовало шокирующее продолжение:
– Отрравлены! Вррагиней!
Я опустилась на пятую точку на том самом место, где только что стояла. Ненароком задетая табуретка перевернулась и стукнулась об пол. Мерзкий, как паутина, страх, облепил тело от пальцев ног до самой макушки, в глазах потемнело. Единственное, на что я оказалась способна в тот момент – дышать глубоко и размеренно, повторяя вслух:
– Вдох и выдох, вдох и выдох, вдох и выдох…
Это вернуло способность адекватно мыслить и различать слова, которые выкрикивал перепуганный птах. Перебегая с одного края стола на другой, он осипшим голосом каркал мне поочередно в левое, а потом в правое ухо:
– Погрружены в летаррргию! Дррремлют, дррремлют! Поторррапливайся!
Опираясь на все, что попалось под руку, я кое-как поднялась с пола, поставила табурет на ножки, присела и перевела дух. От вороньего крика звенело в ушах.
– Сейчас ты у меня тоже уснешь, милая птичка, причем навеки! – прорычала я, приходя в себя. – Рразве можно так пугать!
Ворон предусмотрительно перелетел на посудную полку – повыше и подальше! – и затараторил:
– Симуррг хорроший! Быстррый! Бесстррашный! Торропился!
– Да ладно уж! – Ворон-то и впрямь ни в чем не виноват. – Беру свои слова назад.
– Вперред! Пррямиком в Кукарреки! – Птица вылетела в коридор, демонстрируя полную боевую готовность.
– Но-но, не так быстро, мне еще собраться надо.
Это были самые стремительные сборы в дорогу за всю мою жизнь. В этот раз природная лень сыграла мне на руку – я так и не удосужилась разобрать походный рюкзак, а потому осталось лишь дополнить кладь запасными батарейками для фонарика и толстым мотком бечевки, блокнотом, твердыми и более надежными, чем шариковые ручки, простыми карандашами, точилкой, бутылкой минеральной воды и пачкой сухого печенья. Под руку случайно попалась подаренная мамой небольшая голубая сумочка для косметики, которую я поначалу отодвинула в сторону – вряд ли там, куда я собираюсь отправиться, мне пригодятся тушь для ресниц, помада тени и румяна.
Сменив босоножки на кроссовки, я накинула походную куртку-штормовку и в последний раз обвела взглядом квартиру: не забыла ли чего? А потом, повинуясь неосознанному побуждению, запихнула-таки в распухший вещмешок косметичку, посадила ворона на плечо и вышла за дверь.
Возле подъезда на лавочке сидел Влад – грустный, потерянный. Где-то в глубине моего охлажденного до состояния сухого льда сердца шевельнулось запоздалое раскаяние: совсем про него забыла.
Встрепенувшись при моем появлении, парень задал вполне закономерный вопрос:
– Лен, что происходит? Может быть, ты променяла меня на нового друга? – Он кивнул на ворона.
Симург немедленно приосанился и одобрительно каркнул, но я даже не улыбнулась шутке – мне было не до веселья.
– Твоя машина на ходу? – Он утвердительно кивнул, а я, удивляясь собственной черствости, приказала. – Отвезешь меня в Кукареки. – Но спохватилась и немного смягчила резкость: – Тебе ведь не трудно? Вот и хорошо.
К счастью, новенькая «Нива-Шевроле», гордость моего бывшего возлюбленного, была припаркована неподалеку. Влад помог мне сесть, аккуратно захлопнул дверь, занял водительское место и дождался, пока пассажирка пристегнет ремень. Когда я уже почти потеряла терпение, автомобиль наконец-то тронулся с места.
Парень всю дорогу косился на погруженную в собственные раздумья подругу и обиженно поджимал губы, ожидая объяснений, но мне не хотелось разговаривать.
Вот и знакомая площадь возле продмага. Влад галантно помог мне выйти, надеть рюкзак и попытался поцеловать, но я ловко увернулась, потрепала его по щеке, прощебетала: «Благодетель!» – и с чувством выполненного долга ретировалась.
Лишь отойдя на несколько метров, я осознала, в какой растерянности оставила приятеля. То-то он, бедняжечка, удивился: обычно поклонницы разговаривают с ним со-овсе-ем другим тоном. А ведь когда-то мне страшно льстило, что этот избалованный вниманием девушек молодой человек остановил свой выбор на мне, обычной девчонке. Нынче же, несмотря на все атрибуты успеха (эффектную внешность, собственный автомобиль, высокопоставленных родителей и радужные жизненные перспективы), он стал мне совершенно не интересен.
– Все течет, все изменяется! – машинально пробормотала я, с удивлением отметив, что не только запомнила, но и к месту употребила давно ставшие поговоркой слова древнегреческого философа Гераклита Эфесского, которого любит цитировать мой продвинутый братец. Недаром говорят: с кем поведешься, от того и наберешься.
Миновав открытое пространство, я перешла с быстрого шага на бег. Вот и знакомый домик – «весь в плюще», как описал его однажды знакомый дедушка-мотоциклист по имени Мотя. Тоскливо скрипнула калитка, но на ее зов никто не отозвался, и тетя не вышла на крылечко встретить меня.
* * *
В сенях я сняла и бросила на лавку рюкзак. Ворон устроился на подоконнике, с укоризной взглянул на пустое блюдце и принялся чистить перышки.
– Вань, я приехала!
В ответ – тишина, хотя отсутствие замка на входной двери указывало на чье-то присутствие, а своих или чужих – сейчас проверим.
Я прошла в комнату и остолбенела: Иван и Бай неподвижно сидели на диване, уставившись в одну точку – ни тот, ни другой не обратили на меня ни малейшего внимания.
Чтобы привести друзей в чувство, я пощелкала пальцами перед их носами, похлопала в ладоши и, наконец, громко потопала по полу – никакой реакции! Ладно, пусть пока все остается как есть. Отогнав усилием воли вновь подступившую панику, я присела рядом и откинулась на спинку дивана.
Хорошо тибетским монахам! У них с молодых ногтей воспитывают железную силу воли, учат в любой момент полностью абстрагироваться от внешнего мира и подчинять мысли единой цели. У меня же порой эмоции просто зашкаливают, и призвать их к порядку стоит огромных усилий. Может, стоит немного помедитировать в тишине, чтобы снять стресс? Недолго думая, я перебралась на коврик на полу, с трудом приняла непривычную позу «лотоса» и, сложив пальцы рук особым образом, принялась повторять:
– Ом-м-м! Ом-м-м! О-м-м-м!».
И через несколько минут дело пошло на лад. Погрузившись в созерцание внутреннего мира (в кои-то годы получилось!), я пропустила момент, когда вокруг возобновилась активная жизнедеятельность – причем, события происходили в обратном порядке: теперь уже перед моим носом щелкали пальцы и хлопали в ладоши, а от громкого басистого с надрывом «Маа-ааа-ууу» правая барабанная перепонка больно завибрировала, грозя лопнуть.
Попытка вскочить оказалась неудачной – мое запутавшееся в собственных переплетенных конечностях тело завалилось набок, затекшие ноги возмущенно заныли. Недовольная тем, что меня так невежливо прервали, я едва не погубила исполнителя оригинальной арии: две крошечные молнии самостоятельно метнулись из моих глаз, достав самый кончик пушистого хвоста улепетывающего Соломона.
Кот длинным прыжком взлетел на шкаф, потеснив ворона, и заверещал дрожащим голосом, призывая присутствующих в свидетели творящегося беспредела:
– Да ведь ты меня едва не спалила, злодейка! И это в благодарность за то, что я вернул тебя к жизни?!
– А нечего было в ухо орать! – огрызнулась я. – Если выяснится, что мой слух пострадал, еще добавлю.
– Да ладно тебе, Лен, успокойся. Мы тоже переволновались! – Иван выступил в качестве миротворца. – Пока тебя ждали, решили немного абстрагироваться от ситуации – все лучше, чем переживать понапрасну. А когда закончили, видим – ты сидишь неподвижная, как истукан, и ни на что не реагируешь. – Он на всякий случай отодвинулся на край дивана. – Ну, почти никак.
– Когда в следующий раз надумаете успокоить собственные нервы, позаботьтесь о том, чтобы и мои остались невредимыми.
А потом мы представили всю картину целиком, захохотали и помирились, простив друг другу треволнения, травмированную барабанную перепонку, подпаленный хвост и приступили к обсуждению разыгравшейся в Аркаиме трагедии.
Иван не знал подробностей, но уверял, что ситуация находится под контролем – рядом с родителями неотлучно находится Йогиня-Матушка, но она просила нас не терять времени и как можно скорее прибыть во дворец.
– Так что же мы тут сидим? – Я одной рукой подхватила за лямки рюкзачок, на другую набросила почти невесомый анорак и подтянула шнурки на кроссовках. – Надеюсь, нас встретят на той стороне? Кони не помешали бы!
– Об этом я договорился!
Иван затянул шнурок на объемистом вещмешке и, спустившись вместе со мной и Баем с крылечка, навесил на дверь замок, махнул рукой парившему над крышей ворону, и мы поспешили к дуплу-порталу.
* * *
Рославу порядком надоело ходить вокруг дуба и гадать, скоро ли мы прибудем. С нашим появлением он оживился – кивнул мне в знак приветствия и обменялся крепким рукопожатием с Иваном. Брат подхватил кота, мы вскочили в седла и тронулись в путь. Симург всю дорогу развлекался тем, что залетал далеко вперед, садился на ветку дерева в ожидании, пока всадники поравняются с ним, а потом вновь снимался с места. Ученик Йогини-Матушки тем временем излагал события, которые мы пропустили.
…После отъезда княжны Лели и племянника Василь предложил Веронике прогуляться по отреставрированному за время ее отсутствия дворцу и полюбоваться новыми пристройками. Княгиня с радостью согласилась, но сначала пожелала взглянуть на покои Лады. Там родители устроились в мягких креслах – поговорить и выпить по кубку клюквенного морса. Одного глотка оказалось достаточно, чтобы они лишились чувств. К счастью, Йогиня-Матушка, не успевшая отбыть в скит, почуяла неладное и подняла тревогу. Князя и княгиню нашли быстро, и Жрица Огня воспользовалась универсальным противоядием, с которым никогда не расставалась…
– Значит, все в порядке? – с надеждой спросила я.
Рослав тяжело вздохнул и отрицательно покачал головой:
– В напиток был подмешан сильный яд замедленного действия, состав которого неизвестен даже моей матери – а ведь она прекрасно разбирается в зельях! Никто не сомневается, что это дело рук Марьяны. Не исключено, что отрава изначально предназначалась Ладе, и злодейка планировала шантажировать князя – не сомневалась, что ради возвращения наследницы к жизни он готов поступиться даже троном.
Больше не сдерживаясь, я заплакала навзрыд – горько, со всхлипами и причитаниями, как маленькая девочка. Иван придержал коня, взял мои ледяные ладошки в свои горячие руки и вытер мокрые следы на щеках:
– Поверь, все не так плохо, как кажется на первый взгляд. А слезы ни в коей мере не соответствуют княжеской чести, так что немедленно осушите их, княжна Леля!
Он в точности скопировал интонацию Великого князя, надеясь развеселить меня, но я заплакала еще горше: было страшно жаль маму и недавно обретенного отца, а еще жальче – себя и Ладу.
К счастью, Рослав, знакомый с ситуацией во всех подробностях, вернул мне способность здраво мыслить:
– В горах гмуров есть Хрустальная Пещера, где время течет настолько медленно, что почти останавливается для находящихся внутри нее живых существ. Князя и княгиню тайно, дабы не вызывать паники и ненужных кривотолков, переместили туда. Это играет нам на руку, потому что…
– Мы должны успеть найти противоядие? – обрадовалась я.
Ожившая надежда деловито оттеснила горе на второй план и начала нетерпеливо подстегивать меня: давай же, действуй, делай хоть что-нибудь – выясняй, ищи! Я оглянулась на друзей в поисках поддержки, но… кот дипломатично помалкивал, а Иван так и вовсе не разделял моего энтузиазма.
– И где же ты собираешься его искать? – спокойно поинтересовался брат.
– То есть как это – где? – От страшной догадки по телу пробежала предательская дрожь, а глазам вновь наполнились слезами. – Или его не существует? Ик! – сдерживаемое рыдание перешло в икоту.
К счастью, Рослав заверил нас, что противоядие, способное вернуть родителей к жизни, приготовить можно – теоретически: Йогиня-Матушка разыскала в старинных свитках рецепт сложного зелья, в состав которого входит слюна дракона.
