Я тебя найду

– Тсс, осторожней, – огрызнулся, когда Марго прикусила меня зубами. Она промямлила что-то извинительное, но с занятым ртом сказать что-нибудь внятное невозможно, поэтому я даже не стал вникать.

Отвлекла меня входящая смс. Посмотрел – приход на карту. Хм… странно.

Чуть больше ста тысяч… откуда? Не припоминаю, чтобы на этот счёт ложилась такая мелочевка. Зашёл в банковское приложение, открыл историю поступлений… к переводу прилагалось сообщение:

«Говорила же, мне чужого не надо. Возвращаю одолженное с процентами. Процентная ставка – 17,9%, как у обычных смертных. Удачных поисков».

Почувствовал, как кровь хлынула к голове. Эта девка не просто вернула мне деньги, нет. Она открыто смеялась надо мной, потешаясь над моими двухмесячным попытками ее отыскать. А ещё с упоением унижала меня. Стандартная процентная ставка Центробанка – 17,9% для граждан, общей, серой массы, которая живёт от зарплаты до зарплаты, платит налоги, заводит семьи и живёт в спальных районах. В общем все те, к которым она себя причисляет, и которых якобы защищает. Все те, кто не я. Честные, обычные люди. А я для нее – дерьмо. Защитница сирых и убогих… гребаная Робин Гудша, кинувшая мне долг прямо в лицо. Сто две тысячи девятьсот восемьдесят три рубля тридцать четыре копейки. Сучка.

– О-о-о, – простонал я, почувствовав, как мой член внезапно встал.

Видимо, кровь хлынула не только к моей голове, настолько выбесила эта генеральская дочка.

Блондинка закашлялась, явно не готовая к таким неожиданным поворотам. На ее удивление, член у меня был приличных размеров, и в боевой готовности упёрся ей в самое горло. Но навык не пропьешь, поэтому через мгновение она сориентировалась и взяла глубоко.

– Да, вот так, – выдохнул я, взяв девку за волосы и вбивая ее горло в член. – Глубже.

Я вспомнил, как Фартовая смотрела на меня в тот пасмурный снежный день. Так испуганно, но с ненавистью. Помню, как пыталась убить взглядом в машине, и убила бы, если бы могла… сколько в ней было злости. Помнил, как невозмутимо она держалась, несмотря на страх, помню пистолет в ее руках, этот оглушительный выстрел и яркую красную помаду. И ту боль, которую она мне причинила тоже помню.

– Да, да! – рычал я, вбивая послушную голову блондинки в член. Я напрягся до предела, когда она полностью его проглотила и взорвался мощным оргазмом, кончив ей в глотку.

Меня трясло, когда блондинка еле выползла из-под стола, проглатывая то, за чем мой отец так долго гонялся. Жаль, не взял с собой баночку для сбора спермы. Да и какая разница, она все равно ее проглотила, как самая настоящая профессионалка. Улыбается и ждёт моей одобрительной реакции. Думает, это ее заслуга. А я дрожащими руками выудил сигарету из пачки и закурил.

– Ушла, – коротко бросил я, уже набирая номер Алексея.

Блондинка тут же перестала улыбаться. Видимо, обиделась. Медленно и демонстративно стала собираться.

– Да, Андрей Демидович? – сонным голосом ответил Алексей.

– Пробей всех, кто последние полгода взаимодействовал с Надеждой Валаамовой. Где жила, с кем общалась. Как бы хорошо она не заметила следы, все равно должна где-то приколоться.

– Хорошо, Алексей Демидович.

– Все, жду, – отключился. – Погоди, – бросил я блондинке, опять забыв, что ее зовут Марго. – Еще кое-что сверху.

И я перевел ей сто две тысячи девятьсот восемьдесят три рубля тридцать четыре копейки, как честным работникам, берущим кредит по ставке 17,9%.

– Тридцать четыре копейки? – охрипшим голосом произнесла работница честных интимных услуг. – Это что, какой-то прикол?

– Не нравится? Верни.

– Да нет, все ок, – пожала она плечами и быстренько ушла.

А я, довольный, усмехнулся, растянувшись в кожаном кресле. Да, это была чистая случайность и только моя заморочка. Однако, я решил так: как бы эта Фартовая не хотела меня унизить, но мне сделали отличный минет, и заплатила за него сегодня она.

Глава 7. Андрей. Находка

– Отец хочет взять в партнёры Алиева, ты же знаешь, они старые знакомые, – Богдан, мой младший брат, налил стакан виски, вольготно расположившись в кресле.

В последнее время мы часто вот так прозябали по вечерам в кабинете, где он старательно вводил меня в курс дела. Видел, как ему одному тяжело. Отец с нас двоих снимает три шкуры. По три шкуры с каждого. Что ж, со смертью матери у него совсем крыша поехала. Видимо, некому стало сдерживать его скверный характер. Что самое интересное, в скверности характера я его значительно переплюнул. Думаю, пободаемся в ближайшем будущем. Мне не в первой искать место под солнцем вопреки его воле.

– Что в этом Алиеве такого? Он не самый перспективный партнёр, судя по его активам. Щербаковы мне больше по душе.

– Щербаковы платят налоги, – ввел меня в курс дела братец.

– Понятно, – усмехнулся я.

Очередная темная схема, которая приглянулась моему отцу. Чувствую, года на гражданке будет мало, чтобы освоиться.

В дверь постучали.

– Ты кого-то ждёшь? – претенциозно спросил братец, тряхнув длинной модной челкой, которую мне периодически хотелось отрезать.

Ничего не ответил ему, громко сказав:

– Входи.

Дверь отворилась, на пороге стояла невысокая худенькая девица с толстой темно-русой косой на плече, в синем платье, черном кашемировом пальто, с серо-голубыми глазами и красной помадой на губах. Я чётко задал параметры эскорт-агентству, чтобы они подобрали нужную девушку. И вот, целую неделю они присылают экземпляры, и всю неделю я отсылаю их обратно… потому что это было все равно не то, насколько похожи бы они ни были.

Пропасть становилась ещё больше, когда они открывали рот.

– Вечер добрый, – проворковала девушка и тон ее голоса резанул слух – точно не то.

Ничего общего с решительностью и смелостью, которые я слышал из уст девушки, прострелившей мне ногу. В ее голосе была осмысленность, глубина, твердость, а у этой… понял, что подбирать проституток под Фартовую не имеет смысла. Всего лишь бледные копии, картонки, не имевшие ничего общего с оригиналом.

Понятия не имел, чего я хочу этим добиться. Понятия не имел, что собирался вообще делать с этими девушками. Глазеть на них? А зачем? Потому что трахать их я уж точно не собирался. Не после того, как Фартовая прострелила мне ногу. Для чего я вообще все это делаю? Какой-то бред…

– Свободна, – коротко бросил я, девушка развернулась и ушла.

В агентстве были предупреждены, что я могу просто отказаться. В любом случае, счёт был оплачен.

– Целую неделю одно и то же, – удивился Богдан, поправив галстук на животе. Он только что вернулся с совещания директоров и решил, что сначала лучше выпить, чем переодеться. – Девушки с косами, в синих платьях и красная помада. Что за загоны, Андрюх?

– Не называй меня так. Не люблю, – скривился, допив залпом остатки виски.

Позвонили, принял входящий.

– Да?

– Здравствуйте, Андрей Демидович. Вы просили позвонить, если будет какая-то информация, – это был Алексей, моя сетевая ищейка.

– Говори, – почувствовал, как в груди нарастает нетерпение. До такой степени, что засосало под ложечкой.

– У Надежды Валаамовой есть один близкий друг, ещё со школы. Как выяснилось, характер их деятельности схож.

– Давай попроще. Факты.

– Он тоже хакер, работает на госструктуры. Конкретно – на ФСБ. Глубже копать не стал, сами понимаете…

Конечно, понимал. Есть моменты, где нужно остановиться. Пересекаться с ФСБ особо не хотелось. Конечно, можно напрячь знакомых людей, чтобы они не сильно мотали нервы, но чехарды больше, чем пользы. Вся эта волокита… в любом случае, этого «друга детства» мы трогать не собирались. Как я понял, Фартовая на казённой работе не состояла, а, значит, на нее не распространялась защита.

– И что с этим другом? – спросил я.

– В эти выходные выезжал из Москвы в Саратов.

– Зачем?

– Не знаю, он нам не сказал…

– Понятно, – вздохнул. С таким и по "душам"-то особо не поговоришь. Заглядывать "в гости" к этому другу детства себе дороже. Максимум, что можно устроить – это слежка. Но раз Алексей позвонил, значит, есть новости. – Есть что-то по этому другу?

– Так, немножко шлифанули, не особо сильно. Передвижение по городу. Он в музей ходил.

– Какая чушь…

– Угу.

– Я сейчас приеду, – осведомил Алексея. – Сам гляну.

Через полчаса уже был в его логове. Протиснулся между пустых коробок пиццы, банок от Кока-Колы и кучи пепельниц с бычками от сигарет. Рядом на диване растянулись ещё два его товарища, ничем друг от друга не отличающиеся – такие же длинноволосые и бледные моли, как и сам Алексей. Правда, тот был гораздо крупнее остальных. Наверное, качался.

– Отрабатываешь стандартный образ айтишника? – с сарказмом спросил Алексея.

– А есть другие варианты? – со вздохом спросил он. – Вы же он оставили мне выбора, Андрей Демидович.

– Выбор есть всегда, – коротко ответил. – Показывай, что там у тебя.

– Вот, – Алексей ткнул пальцем в монитор. – Вадим Конюхов, 25 лет. Был одноклассником Надежды Валаамовой, женат, двое детей, но прилетел в Саратов один, без семьи. Вот он в музее…

Я внимательно смотрел на высокого тощего очкарика, почесывая трехдневную щетину. В последнее время плохо спал, так напрягал этот вопрос. Побриться тоже руки не доходили… хм… зачем очкарику нужно было а этот город? Судя по камерам, он остановился в гостинице, но никто к нему в гости не приходил. Да и он шлялся только по общественным местам.

– Такой ботан, а двое детей, – посетовал Алексей. – Я вот в качалку хожу, а девку так и не нашел.

– Да вы качки скорее друг друга найдете, чем девку, – послышался немного нетрезвый голос парнишки с дивана и тот засмеялся. Его поддержал тот, кто валялся рядом.

– Отсей-ка мне общественные места, где он бывал. Не музеи и не дельфинарии, где внимание легче всего привлечь. Какие-нибудь скучные потоковые локации, типа автобусных остановок и магазинов.

– Ну, он был в Саратове на выходных. За пару дней сходил в несколько гипермаркетов и местный магазин с крафтовым чаем. Может, ещё куда-то наведывался, но камеры не зафиксировали.

– Надо будет за этим перцем проследить в живую. Хотя, думаю уже поздновато. Он сделал, что должен был.

– Ну, ничего такого я особо не заметил, – пожал плечами Алексей. – Прогулялся по городу и все. Просто вы просили доложить, если найдется кто-то близкий…

– Давай гипермаркеты, – перебил Алексея. – Без слежки все выводы недостоверны. Чую, упустили мы момент. Придется действовать на "авось". Не люблю я такой расклад…

Я смотрел, как Вадим ходит мимо лотков с огурцами, картофелем и петрушкой и думал.

Палить по камерам – все равно что искать иголку в стоге сена. Но чутье мне подсказывало, что нужно зацепиться за эту возможность. Не все удается осилить логикой. Интуиция зачастую была единственным, что помогало тебе выжить в пустыне. На гражданке она тоже пригождалась.

– Останови-ка, – осадил Алексея, – Смотай назад.

– Что там? – спросил у меня он сонно, помяв правый глаз указательным пальцем.

– Персики мнет, – ткнул я пальцем в экран. – Он раздавил один. Нервничает.

– Эм… не понимаю.

– Как часто ты нервничаешь в гипермаркете?

– А зачем там нервничать? – недоуменно спросил Алексей.

– Например, если разговариваешь с тем, кого ищем мы, – ухмыльнулся я. – Есть записи с других камер? Нужно поменять ракурс.

– Сейчас сделаю…

Алексей взял ракурс с другой камеры, и я увидел худенькую низенькую фигурку, утонувшую в огромной толстовке и бесформенных штанах. Я помню, когда эта фигурка была одета в синее платье – чисто фарфоровая статуэтка. Не сомневался, что это была Фартовая.

Вадим повернулся к ней спиной, и из его кармана выпал свёрток, который тут же подобрала с пола эта фигурка.

– Опа, – выдохнул Алексей, сразу все поняв.

– Вот тебе и опа, – довольно растянулся я в улыбке. Она в Саратове. Бьюсь об заклад, обитает в этом же районе. Назначила встречу в местном гипермаркете, чтобы не палиться по городу.

– Какие наши дальнейшие действия? – спросил Алексей.

– От тебя – никаких, – дал я долгожданную отмашку. – Молодец, отдыхай. Ближайшую неделю можешь уйти в запой. Я все оплачу.

Алексей шумно выдохнул, словно только что вскипевший чайник. Уверен, что он был счастлив сейчас. Впрочем, как и я.

Пора было забрать из Саратова мою проблемную находку.

Глава 8. Надежда. В ловушке

Опять эти гормоны… по мне можно было составлять карту женского организма. Все, как по часам. Ближе к месячным приливы, смена настроения, после них, прямо перед овуляцией – дикая тяга к сладкому. В моем случае – к мороженому. Ни в одной из доставок не было именно той марки, которую я очень люблю, так что я еле дождалась ночи, чтобы выйти на улицу. До этого времени мне пришлось испытать все оттенки ломки по сладкому. Когда стемнело, я напялила на себя привычные мешковатые вещи и пошла в местный магазинчик за углом.

Ночь выдалась морозной, воздух входил в лёгкие, попутно царапая горло. Белесый пар клубился изо рта вместе с дыханием, я спешила по улице, привычно опустив голову, чтобы не было видно лица. Хотя, даже если в этом районе имелись камеры, вряд ли они смогут зафиксировать его черты. Я была в маске, на лоб спадали длинные пряди волос.

«Когда вернусь, нужно будет сделать себе челку», – подумала, сворачивая с улицы на узкую дорожку, ведущую к магазинчику.

Взяла два больших эскимо и одно в стаканчике. Когда выходила из магазина, меня всю трясло, так хотела попробовать мороженое прямо здесь, на улице, но было слишком холодно. Болеть мне сейчас точно нельзя – никто не вылечит.

Пока шла домой, заметила большой джип, вальяжно провожающий меня до дома. Внутри что-то ёкнуло, а затем на меня накатил страх. Прошло лишь мгновение до того, как я сорвалась с места, побросав из рук все мороженое. За спиной услышала, как хлопнула дверь машины, но не стала оборачиваться.

«Лишь бы я ошиблась, лишь бы это были не они», – успела я подумать перед тем, как свернула за угол и ударилась аккурат о грудь какого-то огромного типа в черной куртке.

– Куда спешишь, курочка? Не видишь – везде лёд. Поскользнёшься и упадешь, лоб разобьешь. Оно тебе надо? – сказал он и я почувствовала стальную хватку у себя на плече.

– Отпустите, – в страхе, на выдохе прошептала я, дернувшись в его лапах.

Но он меня не отпускал… я подняла голову и увидела улыбку. Спокойную, совсем обычную улыбку… да и мужчина был совершенно обычный, лет тридцати пяти, в дутике и джинсах. Вот только он меня не отпускал, и рядом с незнакомцем вырос ещё один. Такой же обычный… Они совсем не были похожи на бандитов, но вели себя так, будто им от меня было что-то нужно, и я знала что.

– Прогуляемся? – сказал обычный незнакомец а дутике, дернув меня в сторону большой черной машины. – Давай, собирайся. Подвезём тебя до дома. Правда, не твоего…

Они оба засмеялись, а у меня мурашки пошли по телу. Я знала, что бесполезно сопротивляться. Я не могу дать отпор сразу троим мужчинам, хоть и дружила со спортом. Но в мои навыки входили умение быстро бежать и прятаться в толпе, а вот умение драться среди них не было… Я даже ножа с собой не прихватила, потому что просто психологически не могу кого-то ранить…

Они затолкали меня в машину, подперев грузными телами с двух сторон. Я прижала руки к груди, трясясь от страха.

– Алло, Андрей Демидович? Угу… да, у нас. Да, сзади сидит. Нет, не сопротивлялась. Нет, не били, мордашка целая. – незнакомец отчитывался о проделанной работе Миллеру. У меня в груди замерло сердце. Я еле дышала. – Хорошо, будет на месте через… короче, как только, так сразу. Смотря как аэропорт отработает. Хорошо, понял. До связи.

«Вот и все, это конец», – пронеслось у меня в голове. А дальше было все как в тумане. Я едва дышала, когда меня везли в аэропорт. Когда тащили к частному самолёту, когда пристегивали к креслу. Иногда я оглядывалась, нет ли поблизости хоть кого-то, кто мог бы мне помочь… но никого рядом не было, кроме сотрудников аэропорта.

– Помогите, – прохрипела я одубевшими голосовыми связками какому-то мужчине в рабочей робе, пока меня «вежливо вели», зажав с двух сторон массивными телами.

Мужичок сделал вид, что не заметил нас… а я просто не могла набраться смелости, чтобы закричать во весь голос… мне казалось, я смогу сориентироваться в такой ситуации, ведь готовилась к ней всю свою жизнь, но когда это всё-таки случилось, на меня будто напал ступор. Будто это не я совсем, какая-то совсем другая девушка, или даже маленькая девочка, которую похитили, чтобы делать ужасные вещи… В по-настоящему критической ситуации все происходит совсем по-другому, это я поняла только сейчас. Страх парализовывает все тело, и ты не сможешь выдавить из горла ни единого слова…

Когда мы поднялись в воздух, я вжалась в кресло и задала себе вопрос: почему я так боюсь? Почему не могу вымолвить даже слова? Ведь в прошлый раз я была полна решимости и не ощущала такой паники.

«Потому что тебя везут к Миллеру», – тут же пришёл ответ.

Да, я боялась этого человека, до дрожи в коленках. Учитывая, чем ему приходилось заниматься на войне… учитывая, что я выстрелила в его ногу тем снежным днем…

– Водички? – услужливо предложил мне незнакомец, улыбаясь и держа в руках бутылочку минералки. – Меня Саня зовут, если что.

Какие же они мерзкие… тянут улыбки, взяв в заложники человека.

– Я не хочу пить, – промямлила, голос мой дрогнул. – К-куда мы летим?

Хотя я и так знала, куда. Просто хотела услышать это от него.

– На экскурсию, – пожал плечами человек, назвавшийся «Саней». – А что, ты против?

– Против… – еле выдохнула. – Отпустите…

– Иди, – усмехнулся Саня, кивнув головой в сторону выхода из самолёта.

В это время мы были на расстоянии восьми тысяч километров от земли. Не смешная шутка. Глупо было думать, что кто-нибудь меня отпустит…

Визуалы

Образ лишь приблизительный, на взгляд автора, но у вас, дорогие читательницы, он может быть совершенно другой. На ваши личные предпочтения!

Андрей

Глава 9. Надежда. Глаза в глаза

Когда мы выехали из аэропорта, я старалась запомнить дорогу, по которой меня повезли. Сначала места были знакомыми, но потом мы свернули с главной дороги и я совсем потерялась. Считала километры, повороты, по возможности прислушивалась к окружающим звукам: нет ли поблизости оживленной трассы с машинами? Пару раз нас тряхнуло, отчего сделала вывод: мы далеко за городом, и вокруг, скорее всего, какой-нибудь лес. Охраняемая территория с великолепным воздухом и несколькими миллионами за участок в пару квадратных метров в какой-нибудь элитной коттеджный зоне.

Где-то вдали я услышала шум воды. Скорее всего, где-то текла речка или пруд. Быть может, это было водохранилище. Запомнила, на каком километре и на каком по счету повороте услышала эти звуки. После них мы ехали ещё примерно двадцать километров по лесу, на этот раз по хорошо асфальтированной дороге. Когда мы выехали к частному сектору с коттеджами, я догадалась, что меня везут прямо в логово к Миллеру.

Но… почему?

Меня вводило в ступор его маниакальное желание своего личного участия в моем дознавании. Почему он пачкает свои руки? Это же совсем не логично.

Конечно, он хотел вытрясти из меня информацию, а потом… не хотела знать, что будет потом.

Вдруг холодная дрожь прошлась по спине: что, если Миллер хочет собственноручно выбить из меня все, что я знаю? Ведь он умеет, как…

Нет, нет, нет!! В панике метнулась в сторону только от одной этой мысли, как меня грубо вернули на место:

– Не брыкайся, красавица. Ты же не хочешь, чтобы мы тебя помяли?

– Нет… – испуганно прошептала я и разозлилась на собственный голос.

Он звучал так, будто во мне не осталось ни капли мужества. Он звучал так, будто я сдалась, будто жалею о том, что делала все эти годы. Не бывать этому, никогда. Миллер не дождется, что я буду ползать перед ним на коленях. Пусть он учует мое смятение, как цепной пёс, которого все жизнь натаскивали ощущать страх в других людях. Пусть.

Бояться не стыдно. Стыдно просить пощады.

Еще не поздно исправиться. Вот поворот, третий по счету… до этого был примерно пять километров назад… К тому времени, как меня кинут под ноги Миллеру, я должна собраться с духом, и не дать ему ни единой возможности посмеяться над собой.

Помни – пощады не будет, сколько бы ты не просила. Так зачем же унижаться?

Тик-так… мы прибыли примерно ещё через десяток километров на место. Под колесами машины зашуршал гравий, я услышала лай собак за забором.

– На месте, пташка, – сказал мой конвоир. – Пора выпорхнуть из клетки.

– Ага, в другую, – сказал его друг и они засмеялись.

Меня выволокли из машины под руки и так вели, будто я могла попытаться бежать.

Это был огромный трехэтажный особняк с высоким стальным забором, ухоженной лужайкой с садовыми фигурами и зубастыми ротвейлерами, которых натаскали на атаку. Всегда боялась собак… особенно таких. Но сейчас опасаться нужно было не их, а того, кто стоял на пороге этого холеного особняка, спрятав руки в карманы не менее дорогих холеных брюк.

Вот только сколько бы Миллер не напяливал на себя дорогие шмотки, на лице его все равно остались отпечатки войны: жара пустыни, крики людей и мелкие шрамы, которых не встретишь у честных предпринимателей. Убийца он и есть убийца. И не важно, кого он убивал.

Дыхание сбилось, когда меня толкнули вперёд и я чуть не упала, перестав чувствовать железную хватку конвоиров. Ноги были ватными, я еле-еле стояла на них.

Собралась с духом, чтобы выпрямить спину и взглянуть ему прямо в глаза. Миллер молчал. Он смотрел на меня неподвижным, холодным взглядом. Его серые глаза ничего не выражали: ни злости, ни презрения, ни даже задумчивости. Просто непроницаемый человек. Он скептично прошелся взором по моей фигуре – с головы до ног. Пауза, последовавшая после этого, натянула пространство до предела. В воздухе чувствовалось жуткое напряжение, готовое спружинить в любой момент.

– Как доехала? – нарушил тишину Миллер. – Надеюсь, не сильно утомилась?

–Что? – удивилась я. – Не думаю, что…

–Я задал вопрос.

Его грубый бас поскреб по моим нервам, заставив тысячи мурашек пробежаться по спине. Главное – не выдать свой страх. Ты сильная, Надежда…

– Твои люди рассыпали мое мороженое, – холодно ответила я. – Редко встретишь нужную марку, как в детстве. Не очень хороший поступок.

– Мороженое в такой холод? – Миллер вскинул от удивления брови. – Не боишься заболеть?

– А сейчас это имеет какое-то значение?

– Сейчас – нет, – ответил Миллер.

Он продолжал смотреть на меня пристально, пытаясь "просветить" насквозь, словно рентгеном. Чего он добивается? К чему должны привести эти странные светские разговоры? Слишком много вопросов, на которые я не могла ответить.

– Статья 126 УК РФ, – нарушила тишину. – Умышленное похищение человека по предварительному сговору. От пяти до двенадцати.

В этот момент я уловила во взгляде Миллера что-то… не знаю что, но он определенно изменился. Стал не таким спокойным, как прежде.

– А ты, я вижу, хорошо знаешь закон? – бесцветно спросил он.

– Знаю.

– Ну конечно, как же иначе вершить свою так называемую справедливость?

Миллер спустился со ступенек, подойдя ко мне вплотную. От подошёл так близко, что я почувствовала его терпкий мужской парфюм. Склонившись у меня над ухом, он прошептал:

– А что ещё тебе остаётся, когда не сработала твоя хваленая удача? – с насмешкой в голосе произнес он. – Только щеголять знаниями, которые тебе не помогут.

Распрямившись, он оказался ко мне так близко, лицом к лицу, что я могла почувствовать его дыхание на своих щеках. Андрей замер на секунду. Казалось, в эти мимолетные мгновения он хотел что-то сделать, и я до боли напрягла пресс, ожидая, что он меня ударит, или сделает что похуже… но он не сделал ничего, только отступил на пару шагов назад.

Я использовала это расстояние, чтобы высказать свое отношение без слов. Плюнула прямо под ноги Миллеру, показав, как сильно я его презираю, что совсем не боюсь его. Потому что знаю, что бы я не сделала – итог один. Вскинула голову и посмотрела ему в глаза. В этот момент у Миллера вспыхнул взгляд. Из безразлично-спокойного он сразу превратился в какой-то лихорадочный, будто в этом человеке зажёгся пожар, который невозможно потушить. И этот пожар разожгла я.