Я тебя найду

– Ну как? Готовы стать чистеньким? – проверещала блондиночка, улыбнувшись накаченным губами.

Эх, жаль не с кем сделать хорошую ставку. Готов был поклясться, что как только она наклонится ко мне, из ее декольте вывалятся сиськи.

– Как тебя, говоришь, зовут? – спросил я.

На самом деле мне было абсолютно все равно, но я привык обращаться к людям по имени.

– Марго, я же говорила.

Марго. Точно шлюха. Не удивительно, что я не запомнил ее имени.

– Так вот, Марго. Не обязательно протирать меня по три раза за день.

– Но у меня же указания…

– У тебя указание расшевелить мой член, так?

Марго сделала хлоп-хлоп огромными глазами и пару раз шлепнула губами, не зная что сказать. Не возразила, значит, угадал.

– Если так, можешь начать прямо с него, – коротко бросил я, указав своими глазами прямо на свой вялый член. – Но у тебя все равно ни хрена не выйдет. Так что не трать мое время и свали. Я ещё не до конца рассмотрел этот потолок.

Моего сарказма девка, видимо, тоже не поняла и встала, как выкопанная, не зная, куда деться. Благо, внезапные посетители меня спасли.

Хотя, не совсем и внезапные. Видимо, отец пришел проведать, как дела у этой шлюхи, которая делает свою работу из рук вон плохо.

– Утро доброе, Андрей, – отец поправил пиджак на животе, который уже начал округляться. Стареет…

– Ты хотя бы графики согласовал со своими эскортницами, – усмехнулся я.

– Любовь не имеет границ, – парировал папаша.

– Ты хотел сказать секс.

– Как тебе будет угодно, – отец подошёл к моей кровати, прикоснувшись к моему плечу. – Ты как?

– Нормально.

– У тебя всегда все нормально, – фыркнул отец. – Когда ты сюда попал я думал все, конец роду. Ты же знаешь, что у меня надежда только на тебя. – Отец повернулся к проститутке, – Можешь идти, Маргоша.

Девчонка пожала плечами, развернулась, тряхнув полными грудями и скрылась за дверью.

В последнее время отец просто помешался на теме моей женитьбы, продолжения рода и внуках. Раньше ещё было терпимо, а сейчас…

Младший брат бесплоден. Богдан подхватил корь лет в пятнадцать, и это не осталось без последствий. Прививки его не спасли, как и все деньги, что отец в него вбухал. Сотни тысяч долларов… Как оказалось, далеко не все решают бабки. Двоюродные не носили фамилию Миллер. Тетя, родная сестра отца, вышла замуж за олигарха Астахова и перешла в его семью. Надо ли говорить, что у отца сложились не самые теплые отношения с человеком, объявившим себя его конкурентом… наши семьи не особо ладили, слияния кланов прошло не по плану.

Что ж, бывает и такое. Остались только троюродники, которых отец тоже не жаловал из-за «разбавленной крови», как он выражался и я – импотент с посттравматическим синдромом, которого он пытался «расшевелить».

Целый год я пытался убедить себя, что вернулся в страну из-за травмы колена. Что бросил дело своей жизни вынужденно, не по своей воле… а на самом деле я просто устал от вечной войны и смерти. Но оказавшись дома, там, где нет жаркой пустыни и опасности, вдруг обнаружил, что я здесь чужой…

– Зачем этот цирк? – прямо спросил я у отца.

– Хотел привести тебя в чувство перед сдачей спермы, – отец невозмутимо проплыл к креслу, уместив в него высокое крупное тело. Мы были очень похожи друг на друга, только он был гораздо старше. Отцу давно перевалило за пятьдесят. – Сынок, вдруг с тобой что-то случится? Может, не проснешься завтра?

– Так заморозь свою, в чем проблема?

– Она не так эффективна, как твоя. Стар я уже…

– А с моей что хочешь сделать?

– Нанять суррогатную мать, а лучше троих. Нам нужны наследники. Сколько у меня ещё осталось времени?

– Ты как старая тетка, все время спрашивающая о приплоде, – ушел я от ответа. – Не хочу об этом говорить.

– Знаешь, сын. Эту тему обойти невозможно, потому что нужно решать, что будет с нашей семьей. Кому это все достанется? Может, твоей собаке? Или попугаю? – отец начинал давить, это было в его стиле. Ненавижу, когда он так делает.

– У меня нет ни собаки, ни попугая.

– А я не хочу оставлять империю Миллеров твою троюродному брату. У него нет мозгов, и у его детей их тоже нет!

– А какие мозги будут у тех детей, которые выносили суррогатные матери? Ты спрашивал себя об этом? Или ты надеешься исключительно на мою элитную генетику?

– Это другой вопрос. Я попробую купить кого-нибудь из самых элитных вузов страны. С хорошей родословной, показателями IQ и…

– И хорошими оценками в зачетке, – усмехнувшись, перебил я отца. – Не занимайся ерундой. Я не так стар, чтобы исполнить твои мечты о внуках.

– Так займись этим делом!

– Займусь, – отмахнулся. – Отец, давай сменим тему. В таком состоянии я не способен думать о продолжении рода, сколько бы шлюх ты ко мне не присылал.

Нога опять начинала болеть… ни таблетки, ни уколы не помогали. Ничего, я привык к боли. Когда заживёт, будет только немного ныть и все. Зато постоянно…

– Хорошо. Сменим тему, – отец сложил руки на животе. Пауза… нутром чуял, что эта тема будет ещё хуже, чем предыдущая. Не ошибся. – Мы так и не можем найти эту тварь.

Ну конечно… Фартовая. Как кость в горле и шило в одном месте. Угроза, нависшая над нашим бизнесом, а, значит, и семьёй. Эта девка бросила нам вызов, и было лишь делом времени, когда я ее отыщу.

– Можешь не искать ее ближайшие пару месяцев, – сухо ответил я. При упоминании об этой хакерше у меня начала сильнее болеть нога. – Если эта девка не дура, а она не дура, то заляжет на дно и в ближайшее время не будет отсвечивать. Вся твоя команда ищеек бесполезна. Она заметет следы.

– В который раз убеждаюсь, что ты хорошо выполнял свою работу, – задумчиво произнес отец. – Хоть какой-то прок от твоего непослушания отцу…

– Не начинай.

– Что, мир захотел повидать? Пыль глотнуть лишний разок? – демонстративно проигнорировал отец мою просьбу. – Должна же от твоей войны быть хоть какая-то польза. Надеюсь, твои навыки так же будут работать и в мирное время. На семью.

– Если только малая их часть. Поверь, ты бы и сам не захотел увидеть все сразу.

– Ошибаешься, сынок, ошибаешься… Думаешь, я получил это все просто так? У нашей семьи частенько бывали трудные времена…

– Я никогда не спрашивал, сколько людей тебе пришлось устранить, чтобы поднять бизнес.

– Это было давно, в девяностые, и не я один такой. Ты же знаешь, не всем суждено родиться сразу с личным местом под солнцем. Приходилось немного за него побороться. Так что мы не сильно отличаемся друг от друга.

– Нет, сильно, – отрезал я. – Ты все это делал внутри страны, а я вне ее. Я защищал.

Отец рассмеялся. Громко, гортанно.

– Ну, можешь утешать тебя, раз так. Но знай, чтобы удержать власть, придется замарать ладошки и у себя на родине. И придется начать с крысы, которая забралась на наш корабль. Эта девка слила три наших сделки, которые были заключены, скажем так, весьма сомнительным способом. Наши адвокаты буквально зашиваются.

– Суд уже назначен?

– Да. Больше ни байта информации не должно утечь в сеть.

– Два месяца она будет на дне. Не передвигаться, не выходить из своего логова. Мы не будем делать ничего. Совсем. Потом она начнет появляться на улицах в маске и мешковатой одежде, чтобы спрятать свою фигуру. Расплачиваться всегда наличкой, по картам можно не искать, – спокойно пояснял отцу. – Будет стараться пользоваться доставками, конечно, под поддельным именем. Заграницу даже не будет пытаться выехать – знает, что у нас везде ищейки, да и страну не захочет оставить. Патриоты – у них голова набекрень.

– Ты о себе? – усмехнулся отец.

Я проигнорировал его выпад.

– У меня есть связи в госструктурах, – продолжил. – Получим доступ к камерам города, сверим рост, вес, физиогномику, если засветит личико. Манеру движения я сам оценю, если камера зафиксирует кого-то похожего. По моим прогнозам около трёх месяцев, не больше. За это время она не будет делать никаких выбросов в сеть, испугается засветиться.

– А ты уверен, что она именно в Москве? – сузил глаза отец. – И вообще в городе?

– Нет, не уверен. Поэтому наши ребята работают по всей России. – ответил я. – Но однажды ей понадобятся прокладки, и она появится там, где нужно.

Конечно, это был сарказм. Но суть отец уловил.

– Найди ее, – голос отца стал твёрже стали. Он ненавидел ее так же, как и я. Ведь Фартовая посмела бросить вызов нашей семье.

– Найду, – ответил я. – Обязательно найду. Это уже дело принципа.

Глава 5. Надежда. Боль

Два месяца спустя…

Вот и настало то время, когда у меня кончилась наличка. Когда я залегала на дно, успела захватить с собой только около пятидесяти тысяч рублей и ещё ту сотню, которую взяла из кошелька Андрея Миллера. Кстати, я вернула ему всю сумму через анонимный счёт с весьма «милым» посланием. Ведь я не вор и чужого мне не надо, в отличие от некоторых представителей сильных мира сего. Надеюсь, он оценит мою шутку.

К сожалению, не все дела удается сделать через интернет. Приходится иногда выползать из своего логова, чтобы выжить, да и разведать обстановку. Мои «письма возмездия» пока прекратились, так что зажравшиеся олигархи могли выдохнуть спокойно. На какое то время, пока я не найду способа, как незаметно покинуть страну и осесть где-нибудь в людном городке, где можно хорошенько затеряться в толпе. Вот только покидать Россию отчаянно не хотелось. Ведь это мой дом… всегда, когда я думала об отъезде, щемило в груди.

Но это случится еще не скоро, а пока мне нужно было элементарно посетить аптеку, гипермаркет и встретиться с Вадиком, чтобы узнать, что происходит, да и просто почувствовать себя человеком. Два месяца обо мне никто не вспоминал. Это было странно, но в какой-то мере обнадеживало. Нет, я не расслабилась, но все-таки позволила себе выйти на улицу.

Напялила бесформенную толстовку, спрятала волосы под капюшон, закрыла лицо медицинской маской и пошла.

– Мне даже находиться здесь опасно, – шептал Вадик, от страха чуть не уронивший с носа огромные очки, – Положил бы я этот пакет куда нибудь в ячейку или под камень… не хочу светиться.

– Ты же знаешь, тебя никто не тронет. Они не такие дураки, чтобы идти против органов, – успокоила его.

Вадик работал на правительство, как и многие из нас, и все время пытался "завербовать" меня. Однако, нам было не по пути.

Мы прогуливались вдоль лотков с овощами, потом дошли до фруктов, и, наконец, добрались до отдела со сладостями. Все происходило непринужденно, будто мы были незнакомы. Просто два покупателя, зашедшие в один и тот же отдел. Я шептала, опустив голову, чтобы на камеру не было видно даже движение моих губ, если вдруг мы попадем под угол обзора камер.

– Не волнуйся, никто меня не скрутит у выхода в магазин, это все равно что искать иголку в стоге сена, – успокоила я Вадима.

– Ты разозлила Миллера. А разозленный Миллер может найти и не такое… – вздохнул Вадик. – Слушай, Надька… пошла бы ты в полицию, там полная анонимность, защита, неприкосновенность… будешь работать с нашими ребятами, со мной в том числе. Сейчас ой как коррупционеров щемят, госпрограмма идёт нехилая. Зачем ты одна болтаешься? Идём к нам и никто тебя не тронет.

Начинается…

– Вот скажи мне, Вадик, как много владельцев корпораций ты посадил за последнее время?

– Ну… сейчас больше госаппарат шерстится… но до них тоже дойдут.

– Когда дойдут, много судеб будет уже сломано, – поджала я губы. – А, может, и не дойдут вовсе… ты же знаешь, как это происходит. Нужно делать это сейчас, а не мечтать, что когда-то это сделают за тебя.

– Надь… пора уже отпустить это… ты же себя погубишь. Ну кому это нужно?

– Мне, – отрезала я. Не хотела слушать его очередные нотации. – К тому же, сам знаешь, я уже засветилась. Ворох псов уже знает, кто я и что сделала с их дорогими кошельками. Так что тут уже без вариантов… мне нужно отсидеться и уезжать за границу.

– Полиция предоставит тебе защиту.

– Ты про кого именно говоришь? Может, про того, кто меня сдал? Или про того, кто способствовал убийству моей матери? А отца? Если ты забыл, они ещё не сидят. Эти оборотни в погонах давно продались, и устранят меня сразу же, как только я появлюсь в органах. Потому что знают, что я не буду сидеть сложа руки и начну под них копать. Идти сейчас в полицию все равно что прыгнуть в пасть голодным псам.

– Прости…

– Нет, для меня уже нет пути назад.

Происхождение определяет бытие – это правило начало действовать на меня с самого начала. Я дочь генерала Валаамова, и была виновата только по праву рождения.

Да, мой отец был генералом, и по влиянию в армии далеко не последним человеком. Он любил свою страну, но его преданность родине погубила нашу семью. Слишком принципиальным человеком он оказался, слишком жёсткие методы использовал, чтобы собрать по крупицам страну после развала СССР.

Я была поздним ребенком, слишком поздним.... когда я появилась, отец уже успел нажить себе врагов среди ушлых предпринимателей. Он никогда не продавался, и когда его в очередной раз захотели купить, объявил войну бандитам. А потом они объявили войну ему.

Это случилось, когда мне только исполнилось 14 лет. Нас с матерью похитили и долго пытали. Мне всегда было трудно вспоминать те секунды, часы, дни, недели… она умерла на моих глазах, ее изнасиловали и забили до смерти, а потом изнасиловали меня. Их было трое я помню каждого из них и каждую секунду этого ада.

Придет время, каждый из них сдохнет.

Мне удалось сбежать. Все происходило как в тумане, на инстинктах… мой мозг и тело тогда работали на пределе. С тех пор ничего не изменилось. Я на пределе, и только и делаю, что сбегаю. Я всю жизнь готовилась к побегам. Высшее образование, физическая подготовка, обучение маскировки… отец говорил мне, что я не права. Что нужно забыть о том, что произошло. Что нужно просто жить, а не вести себя так, будто скоро нагрянет война. Вот только папа посадил одного ублюдка вместо трех нанятых истязателей, похитивших нас, а остальные ходили на свободе. Включая самого главного заказчика… включая кое-кого из высших чинов полиции, которые всеми силами тормозили дело. Все они там были повязаны…

Папа охранял меня, пока мог. Его убили чуть больше года назад. Глупо думать, что это была случайность, как сказали мне в ходе следствия. Отца убрали те, кто точил на него зуб все эти годы. Месть не имеет срока давности. Это правило я усвоила очень хорошо. Если им можно мстить, то и мне тоже. Мне двадцать четыре, и я сажаю всех, кто получил свое богатство нечестным путем. В те времена, когда бандитам все было дозволено. Удивительно ли, что почти у всех рыльце в пушку?

Придет время, когда ответят убийцы моей матери, моего отца, насильники меня. Отцу не удалось добраться до них, он сдал, постарел за пару месяцев, пока мы с мамой были в плену… а потом просто сломался. Испугался, что если будет мстить, окончательно потеряет меня. Нет, он не был слаб, просто был замечательным папой. Понял, что моя жизнь дороже мести. Отец отдал мне всего себя, оберегал, как самое дорогое на свете. Но теперь его нет. И некому меня защищать.

Не важно что будет завтра. Пусть оно горит синим пламенем, и в это пламя я потащу за собой ещё кучу убийц и воров.

– Надька… ну куда ты прешь против такой силы, а? – в отчаянии спросил Вадик, нервно жамкая персики в лотке. – Они же раздавят тебя и не заметят…

– Отпусти их, – одернула я его. Мне стало жаль персики. – Это ты уже подавил все бедные фрукты… Не нужно так нервничать.

– Будешь тут спокойным…

– Понимаешь, Вадик, дело в том, что я всего лишь девушка, – грустно ответила. – У меня нет силы, чтобы защитить себя, нет миллионов, чтобы подкупить «правосудие», а со смертью отца не стало и связей. Все, что у меня есть – кошмарные воспоминания прошлого, жажда мести и мозги. И последними я хорошо пользуюсь. Ум и удача – все, что я могу противопоставить этим ублюдкам…

– Ты же знаешь, что так не может продолжаться вечно…

– Потому что кто-то меня сдал.

– Это не я, – испуганно прошептал Вадим, будто я обвиняю его в чем-то.

Нет, Вадим последний, кто предаст меня. Тем более, это он помог мне сбежать, взломав электронную систему БМВ.

– Конечно не ты, – улыбнулась я. – Не волнуйся за меня, Вадим. С самого начала не стоило волноваться. Я сама выбрала этот путь, а конец у него заранее известен.

– Хотелось бы, чтобы ты подольше пожила…

– Тогда дай мне наличку, – улыбнулась.

Снимать с банкоматов была плохая идея, поэтому я и встретилась с Вадиком. Когда он повернулся ко мне спиной, то выронил небольшой свёрток с деньгами. Я как ни в чем не бывало нагнулась и подняла неприметный пакет. Выходили из магазина порознь.

Глава 6. Андрей. Поиски

До того, как я отправился на войну, учился на экономическом в МГУ. Сейчас приходилось срочно поднимать из пепла свои знания, без них такой махиной, как «МиллерИнвестСтрой» рулить не получится. В этом плане, конечно, мой младший брат, Богдан, был гораздо более подкован. Он уже закончил институт, имел большой опыт сделок и понимал кое-что в бизнесе. Вот только характера у него недоставало, да и связей, которые есть у меня. Так что приходилось пока что работать в симбиозе, но скоро я освою всю эту лабуду и возьмусь за бизнес основательно.

А пока что я сидел в личном кабинете загородного дома над кипами бумаг, и над моим членом старательно работала грудастая блондинка. Та самая, что подбиралась ко мне ещё в больнице. Рот у нее был что надо, и навыки на самом высоком уровне – сразу видно, опытная девка. Вот только она уже целый час кряду старается вдохнуть хоть толику жизни в мой дохлый прибор и все бесполезно. Кажется, у нее скоро заклинит челюсть. Ну ничего, пусть старается. В конце концов, это ее работа.

Два месяца брал одну и ту же. Это, вообще, было очень смешно. Стабильные встречи с проституткой. К тридцати годам хочется какой-то стабильности. Думал, всего лишь байки, но нет… действительно больше тянуло к чему-то одному, или кому-то одному, без всякой погони за разнообразием. Вот только выбор я сделал не очень удачный – эскортница на эту роль явно не подходила.

Скоро она начнет думать, что у нас отношения. Усмехнулся. В конце концов, всех всё устраивает. Я молча думаю, она молча сосет. Все довольны. Во время минета, хоть и безуспешного, действительно хорошо размышлялось, да и расслабиться не помешает. Хотя я давно уже забыл, что это такое.

Помню, в первые увольнения, аккурат лет до 25 возвращался на родину, напивался с товарищами, бродил по клубам и трахал буквально все, что движется. А что не движется… в общем, все как у всех. После напряжения нужна была разрядка. В пустынях маловато женщин, вернее, их там почти вообще нет. А те, которые имелись, либо совсем не давали, либо давали всем. Последними я брезговал. Так что приходилось укладываться в двухнедельный отпуск, кидая как можно больше палок. Я даже не помню лиц тех девок, которых трахал, не то что имен…

А потом… война затягивала, как липкий мед. Я приезжал чужим, оглядываясь по сторонам и было так непривычно, что вокруг целые, нетронутые бомбежками здания, счастливые люди и весна. В увольнениях я стал больше пить, чем шататься по девкам, а потом начались проблемы по мужской части. Доктор сказал, что это не физиология, что это у меня в башке что-то заклинило и поставил мне посттравматический сидром. Пусть идут со своими диагнозами в задницу. Я и сам знаю, что загоняя иглы под ногти людям, чтобы получить нужную тебе информацию о готовящемся терракте на мирняк или нападении на спящий город башка не может варить нормально. Мозги в любом случае съедут набекрень. Все радуги и пони сдохли как-то сами. А с ними и мой член.

– Кто-то должен это делать, Андрей, – так мне сказал один знакомый генерал, курировавший группу дознавателей. – Если не ты, то будет кто-то другой. Да, наверное, нас ждёт ад, раз приходится делать это. Мы платим высокую цену за жизни мирных людей. Не думай, что ты один такой.

Может, и не один. Но ближе к тридцати я понял, что болтаться по пустыням вместе с группой быстрого реагирования я больше не могу, поэтому и вернулся домой.

Мне было двадцать, когда мы поссорились с отцом. Теперь я думаю, что он был прав тогда.

– Думаешь, такой умный?! – гневался он, как разъяренный зверь. – Не хочешь учиться в университете? А чего ты хочешь?!

– Может, мир повидать?

– Так съезди в кругосветное и возвращайся, – налились его глаза кровью. – Образование, бизнес, семейное дело – вот что тебе нужно, а не эта блажь!

У него был жёсткий характер, у меня упрямый. Я хотел посмотреть на мир, но не с борта личного лайнера с бокалом шампанского в руках. Автомат взял в руки чисто из принципа, отец от меня тогда считай отрекся. Потом меня затянула война… через пару лет отец оттаял, и все как-то стёрлось. Наверное, мы оба просто повзрослели. Два дурака с жёстким характером, похожие как две капли воды не только внешне, но и внутренне. Гены не пропьешь.

– У меня челюсть жатекла, – пожаловалась блондинка, оторвавшись от моего члена.

Размякла ручками скулы, показывая, как умоталась.

– Иди выпей и продолжишь, – ответмл я ей. – Ещё полчаса, сто сверху.

– Угу… – кивнула она и задорно поскакала до стола с алкоголем.

Этим шлюхам мало нужно. Такое ощущение, что в их головах вместо мозгов ветер.

Единственное, на что способна эта пустая кукла – держать язык за зубами. Мне вовсе ни к чему, если кто-то будет распускать слухи о том, что впереди у меня болтается дохлый червяк. Хотя, за те деньги, что я ей плачу, эта блондинка могла бы говорить ровно противоположное. Петь оды о моей силе и мощи, вот только мне это было совсем не нужно.

"Проблема в голове", – так сказал мне врач. Знать бы, как починить шестерёнки в мозгу, было бы проще. А так… ни один психолог ещё не помог. Отвратно все это.

Снова погрузился головой в документы, но меня отвлек входящий звонок. Пришлось отложить очередную папку с цифрами и договорами. Что-то не помогал ни черта этот минет, голова пухла. Наверное потому, что не стоял.

– Алло, Андрей Демидович? Это насчет Фартовой…

– Говори.

Алексей курировал хакеров по поиску Фартовой. Два месяца он не ел, не пил и я предполагаю, не спал. Я ждал конкретных результатов.

– Мы изучили фоторобот, который вы составили. Прогнали по соцсетям, – Алексей сделал паузу. – Конечно, она не зарегистрирована не в одной из них. Пробили по данным МВД…

– Давай к сути. Я и сам прекрасно знаю, где ее нет. Ты мне лучше скажи, где она есть.

– Несколько похожих девушек мы нашли на общих фотографиях, возможно подруг…

– Бред, это не она. Фартовая давно подчистила всю электронку. Дальше.

– Так, хорошо… – запнулся Алексей. Голос у него был уставший. – Есть похожая девушка на фото в Саратовском МВД, на доске памяти генерала Валаамова. Они там вместе стоят, как выяснилось, это его дочь… ещё есть похожая…

– Притормози, – прервал я Алексея. – Давай про эту… на доске памяти. Досье есть?

– Есть…

– Кидай.

– Хорошо…

– Я перезвоню, – ответил и отключился.

Меня будто по живому резануло. Матвей Валаамов – тот самый генерал, который занимался реорганизацией наших групп.

«Если не ты, это будет кто-то другой», – сказал он мне тогда, и я остался на войне ещё на долгих четыре года…

– Ну что, я продолжу? – проворковала отдохнувшая эскортница.

– Да, займись делом, – бросил рассеянно, уже открывая личное дело его дочери.

Девка без лишних вопросов полезла под стол и продолжила делать минет.

С личного дела Надежды Валаамовой на меня смотрела Фартовая. Те же серо-голубые глаза, решительный, но немного растерянный взгляд… странно, что такое вообще сочетается. Густые темно-русые волосы и бледная кожа с единичными веснушками. Это была точно она, я просто не мог ошибиться.

Да, я знал ее отца – принципиальный человек с четкой жизненной позицией. Патриот до мозга костей. Если она пошла в него, то будет гнуть до талого. Фартовая не остановится, пока не добьется своего, либо кто-то не добьет ее. Судя по тому, что она делает, Надежда пошла именно в отца… генеральская дочка.

– Тсс, осторожней, – огрызнулся, когда Марго прикусила меня зубами. Она промямлила что-то извинительное, но с занятым ртом сказать что-нибудь внятное невозможно, поэтому я даже не стал вникать.

Отвлекла меня входящая смс. Посмотрел – приход на карту. Хм… странно.

Чуть больше ста тысяч… откуда? Не припоминаю, чтобы на этот счёт ложилась такая мелочевка. Зашёл в банковское приложение, открыл историю поступлений… к переводу прилагалось сообщение:

«Говорила же, мне чужого не надо. Возвращаю одолженное с процентами. Процентная ставка – 17,9%, как у обычных смертных. Удачных поисков».