скачать книгу бесплатно
Приговоренная замуж
Вячеслав Викторович Сукачев
Героиня романа Нелли Земляникина – счастливая любовница и совершенно несчастная жена, волею обстоятельств чередующая секс с душевными переживаниями. Как выразился один из критиков журнальной публикации романа: "Вячеслав Сукачев предлагает нам русский вариант знаменитого романа Флобера "Мадам Бовари". В нем тоже трагедия соседствует с фарсом, порок – с добродетелью, а все вместе дает нам возможность узнать о жизни обыкновенной русской женщины второй половины ХХ столетия".Содержит нецензурную брань.
Часть первая
I
Стылой декабрьской ночью высоко над Покровкой стояли тусклые звезды, ущербная луна висела над горизонтом и длинные, размытые тени деревьев сумрачно чернили снег. Однако к утру звезды обозначились ярче и крупнее, так как луна спряталась за горизонт… От холода громко взлаивали деревенские псы, постреливали в лесу деревья, да на опушке настойчиво и сыто ухал, словно в трубу дул, удачно поохотившийся филин…
Низко над горизонтом холодно и тревожно сияла утренняя звезда Венера.
Молодой сельской учительнице, Нелли Семеновне Земляникиной, снился удивительно приятный сон. Двадцать пять девчонок, только что поступивших в педучилище, но так и не переступавших порог аудитории, дружно отправляются на осеннюю кетовую путину в Амурский лиман. Ранняя осень. Самый разгар бабьего лета. Плывут паутинки и птицы над головой… Первое, самое первое в их жизни самостоятельное путешествие на маленьком теплоходике «Бирюза». Впереди – заманчивая жизнь без папы и мамы, без школы и соседей. Рядом – первая подруга, уже теперешняя, из училища, Рита Калинкина. А под ногами вздрагивает металлическое тело белого теплохода, неторопливо поднимающегося вверх по Амурскому лиману…
– Смотрите! – вопят с правого борта девчонки и тычут пальцами куда-то вперед, в тяжелые волны, покрытые пенными гребешками. – Собака! За нами чья-то собака плывёт…
Нелли бросается на правый борт. И так обидно – никого там уже нет. Но девчонки уверяют, что было и будет опять. И в самом деле – вскоре появилась над водой темная собачья морда: вынырнула метрах в семидесяти и тут же опять ушла под воду.
– Ой! Она же тонет! – закричала Рита.
«Тонет, тонет, утонет», – с лихорадочной жалостью думает Нелли.
– Дяденька, там собака тонет…
– Дура! Разуй глаза, – усмешливо ответил дяденька, механик теплоходика. – Вы что, нерпу никогда не видали?
Нет, нерпу они не видали. И стояли, смущенно-пристыженные, разглядывая лоснящуюся морду нерпы с блестящими кругляками любопытных глаз. В самом деле, как они могли перепутать?
– Говорят, – шепчет Рита, высокая и стройная, даже, может быть, худая, с веснушками на длинноватом носу, – нерпа произошла от собаки… Ну, оставили где-то на островах охотники собаку, она с голода начала есть рыбу, и сама потом стала как рыба… А что, ведь может так быть?
И тут из-за крутого поворота показался продолговатый полуостров с несколькими десятками темных, приземистых домов, длинный деревянный пирс и цех рыбокомбината на сваях. Еще они увидели десятка полтора разномастных собак, сидевших вдоль берега и спокойно наблюдавших за приближающимся теплоходом. Казалось, зайди они в воду, и уже не отличишь, где собаки, а где нерпы и кто в кого превратился – еще вопрос…
– Кошмар, – прошептала Ритка, прижимая Неллину руку к тощему боку. – Красотища-то какая…
Просыпается Нелли потому, что в стену настойчиво стучат. Она резко вскидывается, испуганно смотрит на будильник и тут же облегченно откидывается на подушку – воскресенье. Никуда она не опаздывает, никому и ничем не обязана, и до вечера еще так далеко – целая вечность…
Вновь стучат в стенку, теперь, кажется, табуреткой. Надо ответить, иначе Светка может развалить дом.
Нелли поднимает с пола тапок и стучит по стене. Светка успокоилась. Однако не проходит и десяти минут, как она уже стучит в дверь.
– Сейчас! – кричит Нелли, торопливо втискивая себя в узенький халат, и бежит через комнату отпирать.
– Ты это чего? – грозно возникла на пороге плотно сбитая, круглолицая Светлана, с которой делят они, как молодые специалисты, двухкомнатный леспромхозовский домик.
– Воскресенье же, Свет, – удивленно отступает от подруги Нелли.
– Воскресенье, – брюзжит Светка. – А кто сегодня завтрак готовит?
– Ой! – схватилась узкими ладонями за щеки Нелли. – Я и забыла совсем…
– Есть ты, однако, не забываешь, – ворчит Светка. – Ладно, давай помогу.
Пока Нелли растапливает печурку загодя приготовленными сухими дровами, зябко кутая плечи в шерстяной полушалок, Светлана заводит тесто на блины.
– Ну и как, подружила вчера? – спрашивает Светка, снимая со сковороды первый блин, который, конечно же, комом.
– Да ну, – отмахивается Нелли, – просто постояли у калитки…
– Женишок-то у тебя… Начальство на него не нарадуется – лучший шофер лесопункта. Знаешь, сколько он денег получает?
– Фи-и, – морщится Нелли, заваривая кофе, – мне это без разницы.
– Без разницы, когда без задницы, – бесстрастно роняет Светка, а блины, аппетитные, поджаристые, с дырочками и кружевами по краям, так и слетают у нее со сковороды. – Это ведь ты мне дорожку перебежала, – неожиданно говорит Светка. – До тебя-то он раза три меня из клуба провожал, а как ты появилась, так сразу и бросил…
– Да ты что?! – опешила Нелли. – И молчишь?
– А что трезвонить-то понапрасну? Сердцу, известно, не прикажешь… Мне с тобой, красоткой, не тягаться. Ты вон какая: волос смоляной, а глаза синющие, в талии – что стрекоза, а бюст как у хорошей бабы… Одним словом, земляничка… Фамилия-то у тебя не зря такая сладкая.
– Ой, Светка, наговоришь ты всегда. – Нелли смущенно запахивает халатик, хотя румянец удовольствия щедро выкрасил ее щеки. – Что раньше-то молчала? Я бы его живо отшила. Да и сейчас еще не поздно…
– Кончай трепаться, – перебивает Света, – наливай лучше кофе, есть будем.
– Нет, правда, Свет, а как же ты? – вдруг шепотом спрашивает Нелли. – Ведь он тебе нравится?
– Нравится – разонравится, подумаешь, беда какая! – Светка погружает первый блин в сметану и, подставив круглую, пухленькую ладонь, быстро несет его ко рту.
– И ты ни капельки не ревнуешь?
– Кончай базар! – нахмурилась Света. – Блины стынут… Что толку ревновать? Сразу не удержала, а теперь – ревнуй не ревнуй…
– Все! – широко распахивает глаза Нелли. – Сегодня же дам ему от ворот поворот. Ишь, раскатал губищи на молодых специалистов: подай ему эту, подай ему ту… Умненький какой нашелся. Видали мы таких…
– Ну, ты, самовар тульский, охолонись маленько, – усмехается Светка. – Развоевалась тут передо мной, а как его увидишь, так и кисеньки-брысеньки запоешь.
– Не запою! Было бы перед кем петь, а то подумаешь – первый парень на деревне, вся рубаха в петухах, а в деревне один дом, а в дому – один лишь он, – Нелли засмеялась, откинув голову далеко назад, и волосы черными крыльями упали на ее плечи.
– Подожди, девонька, – насторожилась Светка, – он что же, тебе совсем не нравится?
Нелли успокоилась, поправила волосы, отхлебнула кофе и серьезно ответила:
– Как тебе сказать… Нравится, конечно, но не так, чтобы уж очень… Я, знаешь, блондинов люблю, – невольно вздохнула Нелли, – высоких, стройных, спортивных… А он, Володька, какой-то слишком обычный: русые волосы, серые глаза, средний рост… Понимаешь? Он весь какой-то средний…
– Так это тебе принца надо, – презрительно скривилась Светка, – датского или австрийского… Ты мне вот что скажи: влюблялась уже, да?
– Да, – одними губами шепнула Нелли и грустно прикрыла глаза.
– И он блондин? Высокий? Спортивный? – допрашивала Светка.
– Да…
– Ну так теперь все понятно.
– Что тебе понятно? – насторожилась Нелли.
– А то, что ты всю жизнь на блондинов заглядываться будешь, все того, первого, в них искать… А он, наверное, красавец-то, бросил тебя?
– Нет! – вспыхнула Нелли. – Не бросил… Мы потерялись…
– Потерялись? Как это?
– А вот так: за ним неожиданно пришел вертолет и он ничего не смог сделать… И адресами мы не успели обменяться. Понимаешь, я бегу с рыбной базы, а вертолет поднимается у меня на глазах и увозит его…
В это время на крыльце забухали шаги, дверь резко распахнулась, и на пороге возник начальник лесопункта, Павел Иванович Медведков.
– Сидите, кофий распиваете? – ухмыльнулся Павел Иванович, вприщур разглядывая зелеными глазами притихших девчонок. – А на деляне Ваське Соломатину трелевщиком ногу придавило. Только что по рации сообщили.
– Ой! – Нелли испуганно прижала ладони к щекам.
– Это далеко? – деловито осведомилась Светлана.
– Тридцать верст с гаком будет.
– Машина есть?
– Машина вон, – небрежно кивнул Павел Иванович, – у твоего окна стоит.
– Хорошо. Подождите меня пять минут.
Светлана уходит: уже собранная, серьезная, готовая к любым неожиданностям.
Павел Иванович присаживается к столу, берет блин и одним махом проглатывает его.
– Ух, вкуснота! – облизывается он и берет еще один. – С пяти утра на ногах. Кочегары, в душу их мать, перепились, чуть было твою школу не разморозили… Повыпускали «химиков» из лагерей, теперь что делать с ними – никто не знает… Ну, как ты, обжилась немного? – оглядывает комнату Медведков.
– Обжилась, – вздыхает Нелли, – спасибо. Вот только дров у нас маловато.
– Дрова завезем – не проблема, – категорично отрезает Павел Иванович. – Главное, ты нам предстоящее поколение дай таким, чтобы мы все к чертовой матери вверх тормашками перевернули. Нам, понимаешь, с этим поколением в коммунизм идти, мировые пространства покорять, так что ты, голубушка, не подкачай, а?
Рысьи глаза у Медведкова азартно блестят, вся фигура его, поджарая, хищная, в таком напряжении, словно он сейчас же готов начать все крушить и переворачивать вверх тормашками.
– Не подкачаю, – улыбается Нелли.
– А на эту старую каргу, Алевтину Степановну, не обращай внимания. Она всегда была такой и ее уже не переделать. Это поколение, увы, из вчерашнего дня, свое отжившее, – твердо пристукнул кулаком по столу Медведков. – Пока еще надо их терпеть, но не обязательно слушать… Нам для будущего технари нужны, а не хлюпики там разные с Дубровским в голове… Задача ясна?
– Да, Павел Иванович… Вам бы самому в школу преподавать идти – вы так хорошо умеете говорить.
– Говорить мы все горазды, а надо дело делать! – Павел Иванович поднялся. – Спасибо за блины. Ничего не скажешь – мастерица.
– Да это Светка пекла, а я только помогала.
– Светка, – усмехнулся Медведков. – Светка-конфетка… А знаешь, как тебя в Покровке зовут? Ягодка… Цени, Земляника-Ягода… Небось, уже присмотрела кого из наших?
– Ну что вы!
– Зря! Добрых парней у нас хватает. Ну, бывай…
Медведков натянул шапку-ушанку, крепко двинул двери плечом и вышагнул за порог, оставив вместо себя облако белого пара.
– Не боишься? – Медведков покосился на Светлану.
– Чего мне бояться?
– А вдруг у него там с ногой слишком серьезно?
– Посмотрим – увидим, – спокойно ответила Светлана.
– Нервы у тебя, Светлана Григорьевна, позавидуешь…
– Не жалуюсь.
– Не скучаешь у нас?
– С чего бы это?
– Да вон Ягодка твоя, похоже, истомилась здесь без городской жизни-то.
– Она городская, а я в таком же зачуханном поселке родилась…
Газик подбросило на ухабе, и он, не вписавшись в крутой поворот, по самый радиатор зарылся в сугроб. Пока Медведков включал пониженную передачу, по привычке поминая душу и мать, пока выпячивался обратно на дорогу, Светлана равнодушно разглядывала в лобовое стекло чахлые пихточки и ели, какой-то мелкий кустарник и редкие проплешины кочкарника, тянувшиеся почти до самого изножия сопок.
– Хороших дорог нам не хватает, Светлана Григорьевна, задыхаемся мы без них. Технику гробим, сами гробимся, – Павел Иванович яростно крутил баранку. – Мне двадцать восемь лет, а я уже седой, и все из-за них, дорог наших распроклятых…
«Как, ему только двадцать восемь?! – покосилась на Медведкова удивленная Светлана. – Никогда бы не подумала…»
– Что смотришь? Тебе, может быть, паспорт показать? – весело засмеялся Павел Иванович. – С сорок седьмого года я, вот и считай… Закончил институт в Хабаровске и уже пять лет здесь белкой в колесе кручусь… Держи-ись!
Машина неожиданно резко ухнула в очередную колдобину, козлом выпрыгнула из нее и понеслась дальше по разбитой леспромхозовской трассе.
Вечером Володя Басов пришел с товарищем, еще армейским – довольно симпатичным парнем в коричневой дубленке и черных унтах. Нелли встретила ребят за порогом. Стояла в своей шубке, что-то чертила носком валенка по промороженной половице крыльца и безразлично слушала не очень-то затейливый треп Басова. Наконец ей это надоело:
– Чего вы, собственно, хотите? – напрямую спросила она.
– Пригласи Светлану, посидим вчетвером. Мы кое-что принесли, – Володя выразительно хлопнул себя по карману.
– Если вам нужна Светлана, пожалуйста, соседняя дверь…
Басов растерялся и выразительно глянул на товарища.
– Вы нам обе нужны, – с готовностью выступил тот вперед, и по тому, как выступил – смело, независимо, – Нелли поняла, что не произвела на него впечатления. Это ее задело.
