скачать книгу бесплатно
Если бы окна Ягнатьева выходили не во двор, а на улицу, он мог бы намного лучше узнать обитателей своего города. За какой-нибудь час он мог бы увидеть как две студентки-хохотушки, в розовом свечении утра, то и дело озираясь, задирают друг дружке юбки; как вареный взъерошенный пьяница, чувствуя скорую свою погибель, робко переходит дорогу; как нищенка с аккуратностью реставратора раскладывает на полотенце свои записки и иконки; как согбенный под жениными ударами в спину, с вывернутым наизнанку лицом супруг возвращается в лоно милой семьи; как батюшка, обращая суетное в пыль, низко склонив голову, семенит на службу; как тучная масляная мать, спотыкаясь и причитая, силится догнать светящуюся от истошного детского крика коляску; как, разбивая рот медной ладонью, борется со сном римлянин в тоге и сандалиях; как кот, совершив стремительную пробежку за невидимой мышью, внезапно задумывается и ложится прямо на тротуар; как, после длительной паузы, точно из-под земли вдруг вырастает палевая громада плененного слона, не желающего видеть ни замершего в скрежете мотоциклиста, ни подружек в хрустящих обновках, ни вертлявого милиционера с лицом удода, и уж, конечно, не желающего видеть летящую за собственным лаем Моську… И так дальше, и так дальше.
Впрочем, подобные наблюдения из окна есть ничто иное, как путешествие. А к путешествиям Алексей Ильич решительно не способен.
Хорошо и покойно думать о ленивцах. Вспомнить о том, что эти очаровательные создания невзыскательны, довольствуются малым и способны целые дни и даже недели терпеть голод и жажду.
Педагогика
Нередко, и не без основания, говорят, что русские люди чрезвычайно одарены. Мне думается, я знаю, в чем причина этого явления. Русские дети изучают окружающий мир по стихам Корнея Ивановича Чуковского.
Ехали медведи
На велосипеде.
А за ними кот
Задом наперёд.
А за ним комарики
На воздушном шарике.
А за ними раки
На хромой собаке.
Волки на кобыле.
Львы в автомобиле.
Зайчики
В трамвайчике.
Жаба на метле…
Едут и смеются,
Пряники жуют.[6 - К. И. Чуковский «Таракан»]
Помните?
А теперь попытайтесь представить себе эту процессию.
Когда Юрий Алексеевич Гагарин встретился с Корнеем Ивановичем Чуковским, он, не в силах сдержать восторга, поцеловал ему руку.
Я и сам пишу стихи. Писал. Но испытываю от этого неловкость. Испытывал. Испытываю. Я часто испытываю неловкость. Очень часто.
Судя по внешнему виду, ленивцам также знакомо это чувство. Если когда-нибудь в будущем откроется, что ленивцы способны испытывать неловкость, вероятно, передачи Национального географического общества запретят.
Ленивцы
Первые рассказы о ленивцах принадлежат Овиедо, который говорит приблизительно следующее: Perico ligero самое ленивое животное, какое можно видеть на свете. Он так неуклюж и нетороплив, что ему нужен целый день, чтобы пройти лишь 50 шагов. Первые христиане, увидевшие его, помнили, что в Испании негров обыкновенно называют в насмешку белыми Иванами, и потому дали ленивцам в шутку название «проворные собачки». Это одно из самых удивительных животных. Взрослое животное длиной две пяди и немногим менее в толщину. У него четыре тонких ноги, пальцы которых срослись между собой, как у птиц. Ни когти, ни лапы не устроены так, чтобы они могли поддерживать тяжелое тело, и потому брюхо почти волочится по земле. Шея вытянута прямо вверх, такой же толщины, как пест ступки; голова почти не отличается от нее, лицо круглое, похоже на лицо совы и окружено волосами, так что оно лишь немного больше в длину, чем в ширину, глаза малы и круглы, ноздри – как у обезьян, рот маленький.[7 - М. А. Козлов. Кольцо жизни. М. Современник, 1998 г.]
Поэзия
Мои стихи напоминают ракушки, и я, без особой надобности, не стану засорять ими роман о новом демиурге, написанный в четвертом, разумеется, лице.
Если эти мои ракушки запустить в воду, они раскиснут как пельмени, а линия романа пойдет вкривь и вкось. И выводы будут неверными. Сущность и без моих стихов достаточно искажена.
Ленивцы
Ленивец двигает шею то в одну, то в другую сторону, как будто чему-нибудь удивляется. Его единственное желание и удовольствие заключаются в том, чтобы вешаться на деревьях или на чем-нибудь, где он может лазать; и потому его часто можно видеть на деревьях, по которым он медленно взбирается. Его голос очень отличается от голосов других животных. Поет ленивец всегда только ночью, издавая время от времени каждый раз по шесть звуков, сначала один выше другого, а затем все тише и тише: ля, ля, соль, фа, ми, ре, до. Потом кричит шесть раз: ха, ха, ха, ха, ха, ха. Пропев раз, он некоторое время ждет и снова повторяет то же. Я считаю его ночным животным. Иногда христиане ловят ленивца и приносят его домой, где он по обыкновению медленно ползает, и его нельзя ни угрозами, ни толчками принудить двигаться быстрее. Если животное находит дерево, то влезает тотчас же на самые высокие ветви и остается там 10, 12 и даже 20 дней; что оно ест, неизвестно. Я держал его дома, и, по моему наблюдению, оно, должно быть, питается воздухом. Того же мнения придерживаются и многие другие наблюдатели, так как никто не видел, чтобы ленивец что-нибудь ел. Он по большей части поворачивает голову и рот в ту сторону, откуда дует ветер; отсюда следует, что воздух, должно быть, очень приятен ему. Ленивец не кусается, да и не может кусаться, так как рот его очень мал; он также не ядовит. Вообще же я никогда не встречал ранее столь глупого и бесполезного животного, как он…[8 - М. А. Козлов. Кольцо жизни. М. Современник, 1998 г.]
Зеркала
Все – зеркала.
Зеркала.
Зеркала. Зеркала. Зеркала. Зеркала. Зеркала. Зеркала. Зеркала.
Вода
Вода.
Вот теперь заговорили о том, что вода – носитель информации. Как все же медленно движется человечество по замшелой винтообразной лестнице познания?! Боится сделать несколько уверенных шагов. Боится немедленно сойти с ума. У безумного – страх безумия. Грустно.
Вода.
Вода – живая. Говорю вам, вода – живая. Вода повсюду. Мы сами, преимущественно, состоим из воды. Вот откуда у Алеши ощущение, что за ним постоянно наблюдают.
Да.
Думаю, правильным будет в роман о новом демиурге, написанный в четвертом, разумеется, лице, включить что-нибудь познавательное. Вот, например, размышления о ленивцах.
Но.
Разве я так думаю? Разве это не мой незримый заказчик? Тот, что с пристрастием отслеживает исполнение заказа? Не позволяет отвлечься, забыться, переменить тему? То и дело нашептывает что-то, расстраивается иногда, смеется, а случается и водит моей рукой? Вот его оружие.
Он знает много больше, чем я. Я робею перед ним. Робею.
Мысль о трактате безумно соблазнительна.
Думаю, правильным будет в роман о новом демиурге, написанный в четвертом, разумеется, лице, включить что-нибудь познавательное. Вот, например, размышления о ленивцах. Кроме того, дать коротенькую информацию о Бреме. Мне кажется, многие теперь забыли и о нем. И он оказался не нужен изменившемуся миру. Современные дети смотрят программы Национального географического общества. Полагаю, происходит это потому, что в передачах Национального географического общества нередко показывают, как животные совокупляются.
Ягнатьев
С тем, чтобы отвлечься от ужаса ледяной воды, погружаясь в ванну, Алеша старался думать о ленивцах, мой Алеша.
Перед погружением
На самом деле вода была самой обычной температуры, но внутренний трепет настаивал, что вода непременно ледяная. На худой конец – кипяток. В любом случае остановки сердца не избежать. В такие минуты всегда вспоминаешь какой-нибудь эпизод из детства, и где-то в паху занимается щекочущая жалость к себе маленькому.
Считалки
Итак.
Алеша – Илюша. Алеша – Илюша. Заразительно как считалка. Считалки сродни эпидемиям. Испанке, например. Считалки – эпидемии души. Точнее, эпидемии духа.
Да.
В детстве мне казалось, что испанка «унесшая столько жизней» – это реальная женщина в черных одеждах с впалыми щеками и кругами под глазами. Никак не мог сообразить, зачем она занимается всем этим. Наверное, – думалось мне, – в этом есть какой-то смысл. Какой-то высший смысл!
Обратите внимание на то, как рано мысли о высшем смысле посещают русского человека!
Логика.
Главное не упустить логики.
Хронология.
Что-то с хронологией.
Время.
Время ускорилось, сделалось коварным и бесчувственным, так что логика ускользает легко. Точно угорь. Точно угорь.
Угри напоминают змей. Ненавижу змей. Брр! Еженощно жду их появления во сне – завещанная пращурами мудрость тщетно пытается пробиться сквозь толстый налет глупости, приправленной воспоминаниями.
Лучше не задумываться обо всем этом.
Да.
Не упустить логики.
Да.
Что-то с хронологией.
Попытаться быть последовательным.
Да.
Объявил, что солгал – запомнить. Многократно объявил.
Да.
И попытаться быть последовательным. Последовательным. Но. В каком направлении? «По» или «против» течения времени?
А какая разница, если, в конечном счете, раньше или позже упрешься в зияющую пустоту именуемую «до тебя» или «после тебя»? Так или иначе, тебя там «еще нет» или «уже нет», что никак не влияет собственно на пустоту.
Еще одна банальность. В роман не включать – перебор банальностей! Перебор.
Никогда не мог запомнить в какую сторону «по часовой стрелке», а в какую – «против». Казалось бы, нет ничего проще, для меня же это – непреодолимая трудность. Это относится к доказательствам, а точнее знакам того, что от нас в нашей судьбе мало что зависит. Этот и подобные ему знаки, то и дело развязывающийся шнурок на левом ботинке, например, читаются – «не возносись, не пыжься».
Все предопределено. С таким-то шнурком катастрофа летчику обеспечена. Не сейчас, так позже. Если не на изумительной ракете, так на обыкновенном самолете. Вот и весь сказ.
Да.
Хотя, наличие инопланетян я не исключаю. Не то, чтобы верю в них или жду, но почему бы им не быть? Ведь мы же есть? Не исключаю, что им любопытно было бы познакомиться с Гагариным, простым гжатским парнем, первым спрыгнувшим с замшелой винтообразной лестницы познания. Одним словом…
Одним словом, постижение алгебры часовой стрелки для меня – непреодолимая трудность.
Убрать! «Непреодолимая трудность» – очень плохо. Очень-очень плохо! Ни в коем случае не включать в роман! Ни в коем случае!
Я бы окрасил пустоту в золотисто-телесный тон. Таким цветом пахнет двухэтажный дом, где находится мое убежище, дом, выстроенный военнопленными японцами на века. Из чего следует – запах этот парил до меня, будет парить после меня, а, следовательно, для меня это и есть цвет пустоты.
Мой японец
Стоит мне уйти или спрятаться в ванне, сутулый японец в ватнике и треухе тотчас выходит из своего укрытия и медленно бродит по комнате. Подходит к окну и мучительно долго наблюдает за тем, как дождь наполняет лунную сахарницу, сгоряча брошенную во двор соседкой сверху.
Стоит Ягнатьеву уйти или спрятаться в ванне, сутулый японец в ватнике и треухе тотчас выходит из своего укрытия и медленно бродит по комнате.
Никто не смеет перекрасить мой дом. Никто.
Не упустить логики.
Итак.
Итак, золотисто-телесный тон. Общепринятая в подобном случае сажа исключается. Прилагающаяся к пустоте водосточная труба и мусорный бак во дворе – не в счет. Хотя они – не совсем сажа. По ним пробегают невесть откуда взявшиеся зеленые искры. Точно крохотные ящерки под спекшейся кожей бродяги.
Цвет.
Это, доложу я вам, уже не горец Бажов, это что-то из Магритта.
Но точнее не скажешь.
Я и прежде догадывался, что Магритт был провидцем.
Магритт
Ах, Магритт, Магритт!
Крохотные ящерки на солнце. Вам не доводилось встречать ящериц в феврале? Приходите к моему дому. Это не означает «приходите ко мне в гости», так как теперь я вам не открою. Я – в ванне и вам не открою. Японец? Японец тем более не откроет.
Впрочем, я не открыл бы вам, если бы и не был в ванне. Теперь мне не хочется видеть людей. Я, наконец-то, занят делом. Наконец-то. Я, наконец-то, занят делом.
Откуда эта фраза?
