скачать книгу бесплатно
Неизбежность друг друга
Анастасия Ермакова
Самоубийство 30-летнего Алберта Враницкого потрясло всю Прагу. Он был красив, умен и богат. Опытный игрок в жизнь, он привык получать то, что захочет. Однако, женившись на Полине и поставив на любовь собственную жизнь, он проиграл. Но выиграла ли та, что не полюбила Алберта при жизни? Или теперь она заложница призраков прошлого и несбывшихся надежд?Вечные вопросы: мужчина и женщина, верность и долг, обладание без любви и любовь без обладания – в психологическом романе «Неизбежность друг друга».
Неизбежность друг друга
Анастасия Ермакова
…Свежий ветер избранных пьянил,
С ног сбивал, из мертвых воскрешал,
Потому что, если не любил,
Значит, и не жил, и не дышал!
Но многих захлебнувшихся любовью,
Не докричишься, сколько не зови…
Им счет ведут молва и пустословье,
Но этот счет замешан на крови.
А мы поставим свечи в изголовье
Погибших от невиданной любви…
Их голосам дано сливаться в такт,
И душам их дано бродить в цветах,
И вечностью дышать в одно дыханье,
И встретиться со вздохом на устах
На хрупких переправах и мостах,
На узких перекрестках мирозданья…
Я поля влюбленным постелю,
Пусть поют во сне и наяву!
Я дышу – и значит, я люблю,
Я люблю – и, значит, я живу!
В. Высоцкий. Баллада о любви
Редактор Марианна Хан
Корректор Ольга Рыбина
© Анастасия Ермакова, 2022
ISBN 978-5-4498-8115-1
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Пролог
– Полина Враницкая! Да кто она вообще такая?! Девчонка, которая неожиданно разбогатела и научилась складывать слова в предложения! Кем она себя считает? Сколько я могу ждать этого чертова романа? Какая-то иностранная соплячка, от которой, видите ли, тащится вся женская половина населения Чехии! – так кричал в своем кабинете пан Радович, заместитель гендиректора по работе с авторами одного из самых знаменитых и модных издательств Чехии.
– Возьми кофе, – осторожно и вкрадчиво отозвался Гарик, ассистент Радовича. – Я звонил ей позавчера, а сегодня отправил имейл. Она ответила, что закончит через неделю…
Радович принял из рук Гарика пластиковый стаканчик с кофе и даже успел отхлебнуть добрую половину этого бодрящего напитка, но чуть не поперхнулся.
– Нет! Это невозможно! Ты надо мной издеваешься, да? Нет, нет, нет. Вы все хотите, чтобы я получил инфаркт и уехал лечиться далеко и надолго, – Радович шумно откинулся на спинку кресла. – Вы только послушайте этого молодца! Через неделю! Какую неделю?! У нас контракт, договор – уже все сроки горят! Звони ей сейчас.
Гарик послушно взял в руки смартфон, однако номер набирать не стал.
– Что сказать?
– Скажи… Нет, дай, я сам скажу!.. Что эта девчонка о себе возомнила?
На самом деле Полина Враницкая, урожденная Каменева, была популярной писательницей и молодой женой, а точнее вдовой известного в медиакругах Чехии владельца сети модных журналов Алберта Враницкого, трагически погибшего три года назад.
Она недавно вернулась в Чехию после длительного отсутствия и готовила для издательства пана Радовича новый роман.
В то утро, когда Радович ожидал инфаркта в своем кабинете, Полина сидела на полу посреди просторной и светлой комнаты в уютном загородном коттедже в Подебрадах и задумчиво глядела в экран ноутбука. Она никак не могла закончить последнюю главу обещанного издательству романа, но, надо признаться, не прикладывала к этому особых усилий.
Близилось 21 августа, и девушка, не в силах с собой ничего поделать, постоянно возвращалась мыслями в день, навсегда изменивший ее жизнь.
Часть I
Вся наша жизнь как ипподром:
Нерв ставок, женский смех,
Бриллиантов блеск и темный ром —
Все шансы на успех.
Но вдруг провал меня забрал
Со светлой полосы.
И я теперь открою дверь
На глубину любви.
Паула Стоун, вольный перевод песни
Леонарда Коэна A Thousand Kisses Deep
Глава I
Гулкий звук всплеска воды нарушил прохладную тишину помещения. Брызги полетели на гладкие, светлые стены и заискрились бликами солнечного света, падающего сквозь высокие пролеты арок в галерее, отделяющей бассейн от внутреннего дворика дома.
Человек, прыгнувший в воду, плыл профессионально, энергично и слаженно, вдыхал воздух на поверхности и выдыхал его в воду, в такт движениям своего спортивного тела.
Был август. Жара уже спала, и приятное тепло разливалось по пригородам Праги, позволяя и горожанам, и сельским жителями спокойно наслаждаться последними деньками уходящего лета. Полуденное солнце заглянуло в просторный загородный дом на окраине Старых Подебрад – небольшого уютного городка, километрах в пятидесяти от столицы.
Особняк удачно расположился на границе бескрайних зеленых полей, разбросанных тут и там фермерских хозяйств и древних пойменных лесов – в Полабской низменности. Сюда не долетали шум дороги и голоса людей, с утра до вечера толпящихся в центре городка, и почти ничто не нарушало уединения обитателей дома – отца и сына Враницких.
Враницкие жили в доме вдвоем, если не считать садовника и пожилую семейную пару Гашеков, исполнявших обязанности дворецкого и экономки.
Человек, плывший по дорожке бассейна, 29-летний Алберт, сын старого пана Враницкого, в тот день был задумчив больше обыкновенного. И даже сейчас, во время плавания, он был погружен в пространные размышления о жизни.
К 30 годам Алберт был состоявшимся, успешным человеком. Он давно привык получать в жизни все, что захочет, и не отказываться от того, что ему предлагает судьба. Привык к прислуге, к чашке горячего кофе, что каждое утро ждала его на столе в гостиной. Привык к гладко выбритому зеленому газону на лужайке перед домом.
В юности Алберт питал отвращение к благополучию и сытой спокойной жизни своей семьи. Быть может, это был только обыкновенный подростковый бунт против родителей. Но сейчас он примирился с собой, пройдя долгую дорогу отрицания себя и своего происхождения.
А происхождение было у него весьма занятное.
Враницкие вели свой род от средневековых моравских аристократов – родичей самих панов из Подебрад – одних из владельцев Подебрадского замка, башня которого и сейчас была видна из дома Враницких.
Алберт рано повзрослел. С рождения мальчик рос за городом, среди полей и лесов, рядом со старым конным хозяйством. Его мать – Элишка, красивая и спокойная женщина, наполовину чешка, наполовину русская – была инструктором верховой езды, обожала лошадей и сумела привить сыну к ним такую же сильную любовь.
Страстью Алберта на многие годы стал профессиональный конкур и выездка, в которых он хотел стать лучшим, как минимум в стране. А как максимум – в мире. Уже в детстве проявились его несгибаемая воля и лидерские качества. К 12 годам Враницкий-младший выиграл все возможные кубки и награды в краевых конных соревнованиях, попал в сборную страны и начал готовиться к взрослым чемпионатам. Но когда Алберту исполнилось четырнадцать, произошло событие, которое полностью перевернуло привычное течение жизни в старом доме на окраине Подебрад.
На одной из конных прогулок в лес, куда Элишка с сыном каждое утро ездили вдвоем кататься, лошадь женщины попала ногой в расщелину между камнями и, споткнувшись, сбросила Элишку на камни. Сильно ударившись головой, Элишка два дня пролежала в коме и скончалась от гематомы мозга, развившейся вследствие удара.
Тогда с отцом Алберта случился его первый инфаркт, и он провел в больнице около двух недель. Мальчик остался один, без родителей, в большом и пустом доме, под опекой только верных Гашеков, которые, как могли, пытались окружить его на это время заботой и лаской.
С тех пор Алберт буквально возненавидел и лошадей, и себя, и отцовское состояние, которое не помогло спасти жизнь его матери и тем самым отдалило его от отца. Он бросил конный спорт и поклялся себе больше никогда не подходить к лошадям, чувствуя себя косвенно виновным в гибели матери.
Он перестал брать у отца деньги на карманные расходы, отказался от личного водителя, вынудил отца перевести его из частной школы в Праге в обычную, в Подебрадах, и стал ходить туда пешком.
Какое-то время ему даже удавалось скрывать от одноклассников свое истинное социальное положение и благосостояние. Потом, конечно, все узналось, и приятели начали садиться Алберту на шею. Он разогнал всех, кроме двоих.
Первый – Франтишек Пастренк, легкомысленный и веселый парень, сын местного участкового, мечтавший стать великим сыщиком. И второй – Томаш Янак, сирота, живущий с дедом на старой ферме на другом конце Подебрад, хулиган и авантюрист, грезивший походами и заснеженными горными вершинами.
Эти двое были единственными, кому оказалось наплевать на богатство и титулы Алберта. Они любили его как раз за то, что он вел себя с ними так, будто никакого богатства и не существовало.
Когда Алберту исполнилось 17 лет, он оставил отца в Подебрадах, уехал в Прагу и поступил в университет. Он стремился доказать отцу, а в первую очередь себе, что может добиться успеха в этой жизни и без выигрышных «стартовых условий». Чтобы оплачивать свое обучение, он устроился на работу, не спал сутками, изматывая себя до истощения, и все-таки ни разу за годы учебы не обратился за помощью к отцу.
«Как это странно», – думал Алберт, ритмично вдыхая в легкие воздух и выдыхая его в прохладную голубую воду бассейна. «Все это время я делал только то, что хотел сам, а отец так и не понял, что мне не нужны его деньги… И все же я возьму их, потому что это самое небольшое, что я могу для него сделать, чтобы примириться с ним».
– Ал, – чей-то голос прервал ход мыслей Алберта, он остановился и, подняв на лоб плавательные очки, повернул голову в сторону окликнувшего его человека.
– А, Франк! Ну как, готовишься к сегодняшней попойке? – с деланной веселостью откликнулся молодой человек, подплыл к бортику и, вскарабкавшись на него, вылез из воды.
– Что-то ты не слишком весел, Ал. Я уже начинаю побаиваться, что все дело в этих злополучных акциях твоего отца. Скажи мне, что это не так, а то я тебя разуважаю.
– Вот она дружба. Стоит только стать чуть богаче, и тебя сразу начинают считать зажравшимся снобом, – все также наигранно усмехнулся Алберт. Он быстро протер полотенцем тело и теперь принялся за голову.
– Не стать тебе чуточку богаче, Ал, – отозвался Франтишек, – ты что забыл, сегодня 21 августа, и до твоего тридцатилетия остается всего несколько часов, а я что-то не вижу на твоем безымянном пальце кольца, а рядом с тобой симпатичную девушку в белом платье.
– Будет тебе и кольцо, и симпатичное платье, – таинственно улыбнувшись, ответил Алберт и прибавил, – пойдем.
Заинтригованный Франтишек последовал за невозмутимо напевающим себе что-то под нос Албертом в его кабинет.
– Читай, – сказал Враницкий, протягивая Франтишеку папку с какими-то документами.
– Что это? – друг Алберта глянул в папку и поднял к собеседнику удивленный взгляд. – Брачный договор? Ал, что ты затеял?
– Я сегодня женюсь.
Франтишек ошеломленно опустился в кресло, рядом с которым стоял. Алберт расхохотался.
– Ну, не совсем сегодня, конечно. Вечером я только подпишу этот брачный договор со своей будущей женой, а свадьбу сыграем недельки через две. Впрочем, можно и раньше.
Франтишек какое-то время молчал, а потом наконец поднялся с кресла:
– Ладно, я пойду. У меня в участке еще куча дел до вечера. Смотри, Ал, как бы мне не пришлось устраивать тут проверку на некоторые запрещенные вещества, с которыми ты, судя по тому бреду, что я сейчас услышал, явно переборщил.
– Проверяй-проверяй, – Алберт похлопал друга по плечу, провожая его до дверей.
У самого входа Франтишек остановился.
– Ал, зачем тебе это?
Алберт стал серьезен и даже несколько мрачен.
– Мне скучно, Франк… Мне скучно. Надо же хоть как-то взбодриться перед вступлением в мой новый возраст.
– Ты так говоришь, будто тебе вот-вот стукнет полтинник. И все-таки, фиктивный брак это чересчур, Ал. Даже для тебя.
Как показалось Франтишеку, Алберта слегка задело это замечание. Он улыбнулся и с неопределенной интонацией ответил:
– Кто тебе сказал, что он фиктивный?
Франк покачал головой и вышел, чувствуя, как на сердце его отчетливо заскребли кошки.
Глава II
У Полины со вчерашнего вечера кошки тоже скребли – и на душе, и на сердце, и, вообще, как ей казалось, по всему ее существу. Все дело было в том странном молодом человеке, что познакомился с ней вчера в баре здания напротив дома, где она снимала комнату.