Потому что это колдовство

Особенности отношений настраиваются индивидуально, можно сказать вручную.

У одних взаимодействие с миром похоже на оргАн, у других на скрипку: там и там музыка, почитатели. Страстные поклонники есть у любой мелодии. Вопрос вкуса и выбора.

– Мы согласны, – неожиданно произносит Кирилл, пошептавшись с женой.

Так я и думал.

Лиза жмёт плечами: вроде как всё равно, но глазками в его сторону стреляет.

Я иду к тумбочке, достаю ключи от соседнего флигеля. Ребята, наши соседи, молодая пара из Узбекистана, уехали на выходные, на автобусную экскурсию, мне оставили, на всякий случай.

Оказия не заставила себя ждать: неожиданная, внезапная, как порыв ветра. Никто из нас и представить не мог, что такое может произойти.

Такие эпизоды  похожи на случайно найденные ценности, чем большинство людей не умеют правильно распорядиться. Только заработанное, заслуженное ценится, всё прочее мимолётно и незначительно, тем более у русских, не очень-то и приученных к сюрпризам и подношениям.

Помню историю про мужика, у которого все в жизни плохо – просто край: жена стерва, дети паразиты, начальник урод, работа чёрт те что, зарплата и того хуже. Короче, полный абзац. И находит он вдруг, идя по заброшенной лесной тропинке в самой чаще. Кучку денег. Довольно много. Подсчитал, пригорюнился и заплакал: не хватает!

Вот в чём суть: попробуй, пойми, отчего и почему нам чего-то вечно недостаёт. Чего ищем-то, когда дом – полная чаша, а в семье любовь и благоденствие?

Себя мы ищем, от себя и бежим. Вечно и бесконечно. А проблемы, они всегда остаются там, где родились – с нами. Можешь на край света уехать, под воду скрыться, от себя избавиться невозможно.

Разыграли мы ключи. Лиза с Кириллом пошли к соседям, а мы с Олей остались у нас.

Напоследок выпили, шашлык доели. Как-то напряжённо события развивались, словно предстояло в ледяную воду или в пламя огня прыгать.

Договорились – играем ровно два часа. Не больше, не меньше. Время пошло.

Все обречённо. Настороженно переглянулись. Лиза метнула в меня ледяной взор, словно пыталась отыграть назад, но Кирилл настроен по-боевому, видно и правда мальчишка совсем, вон и на брюках вожделение взбухло. Беда. Зря я наверно это затеял.

Остались мы с подругой вдвоём. Тишина. Слышно как  будильник размеренно тикает.

Приложил я ухо со стаканом к стенке. Любопытно всё же, чего там происходит. Ничего не слышно. Ну и ладно.

Смотрю на Ольгу: нахохлилась. Подобная ситуация ей в новинку. Девчонка совсем. Похоже действительно верная жена.

Я не представляю. Что делать, с чего начать двухчасовой сеанс прелюбодеяния. Игра только придумана, полностью спонтанна. Правила любые, как карта ляжет… или не ляжет. Однако начинать мне.

– Ну чего, подруга, в гляделки играть будем или изменять начнём? Времени в обрез.

– Ты чё, Антоха, совсем дурак? Как это сразу изменять?

– Почему сразу. Давай постепенно начнём. Сначала целоваться будем. Изгибы там разные, щёлочки в интимной зоне изучим, ритм биения сердца, эмоциями, теплом душевным срастёмся, потом за деликатесы примемся. А там, глядишь, и до постели дело дойдет.

– Ну, ты Антон, и пошляк, совсем сумасшедший.

– Зачем тогда согласилась?

– Сама не знаю. Любопытно. А если застукают?

– А если мы их? Мы же договорились – два часа тишины. Главное, время не тянуть. Впрочем, не неволю: можешь отказаться. Будем музыку слушать и беседовать. Но я и поцеловаться не прочь, сисечки там помять и всё прочее… Ну, решаешься? Твоё слово, твоё решение. Изменяем? Это ведь не по настоящему: игра, шутка, забава.

– Как это можно целоваться и титьки лапать не по-настоящему? Наполовину, что ли? Изображать страсти? Комедию ломать?

– Да нет. Кстати, словосочетание такое, чтобы в одной фразе утверждение и отрицание было,  только в русском языке встречается. Чудно. Так подставляешь губки алые или нет, блудим или кофе пить будем? Пятнадцать минут уже прошло. Твой Кирилл небось уже давно в трусы к Лизке залез. Я по их глазам видел, ребятишки для разврата созрели.

– С чего ты взял? Он у меня не такой.

– Такой, такой. Условия игры предполагают эксперимент, который в другой обстановке невозможен. Не утерпит он, точно тебе говорю. Безнаказанное вожделение, ещё та наживка: не сорвётся. Целуемся или нет? Мы же понарошку.

– Чего ты мелешь, Антон. Виртуальную дегустацию предлагаешь? Поболтал во рту и выплюнул, так что ли?

– В правильном направлении мыслишь. Только плеваться не обязательно: наслаждаться нужно, пробовать, экспериментировать. Любишь целоваться?

– Ладно, уговорил… Начинай.

– Почему я? Ты боишься, ты и начинай. Мне, например, совсем не страшно. Обними меня, поцелуй, блондиночка моя в конопушках. Я уже начинаю в тебя влюбляться. Губки пухленькие, мягкие. Так и просят, чтобы их отведали, как спелую ягоду-малину. Так любишь целоваться или нет?

– Я это… только с Кириллом целовалась, больше ни с кем.

– Ого, катастрофа. Всё когда-то в первый раз происходит. Пробуй, я тоже сладкий, вот увидишь. Покажи как ты это делаешь, а я тебе свои навыки продемонстрирую. Так друг дружку и научим сладости взаимного общения.

Оля зажмурилась, потешно сжала губы. Пришлось начинать мне.

– У, да ты и целоваться-то не умеешь, пигалица сероглазая. Ай-я-яй! Вот как нужно.

 Я накрыл чувственные губки, нежно продвинул в её рот язык и начал изучать лабиринты.

Девушка прижалась, задрожала. Минуту спустя раздался выразительный стон, после чего она замерла.

Продолжаю проникать языком глубже. Приятно.

Может и правда чужая жена слаще супруги?

Девочка вцепилась в меня, чувствую, промежностью прижимается, обнимает, как в последний раз.

Понравилось. Вот тебе и понарошку, дегустация. Такие игры всегда на полном серьезе происходят: измена со всеми вытекающими последствиями.

Однако я уже завёлся, начал ей уши целовать, шею, даже блузку расстегнул.

Грудь у девчонки малюсенькая, но славная: упругая как теннисный мячик и горячая, пипочки моментально восстали…

Оля замурлыкала. Похоже, весь страх улетучился, просит продолжения банкета.

– Всё будет, – шепчу я. – Не совсем всё, но продолжим. Ты славная. Нравится?

Зачем спрашиваю? Чувствую ведь, что подруга на грани. Да и я себя плохо контролирую. Далеко заходить не стоит. И не потому, что боюсь измены, девушке не хочу семью разбивать.

– В благородство, блин, решил играть, – усмехаюсь про себя.  – Ну, ладно… Так, значит так. Играем только до пояса, если получится притормозить. Коли подружка в конец не заведётся.

Разделись топлес, милуемся. Обмусолили друг дружку по кругу несколько раз. Главное, засосов не наставить, чтобы повода для ревности не давать. Подозрение одно, а факты иное. Нечего нарываться.

Небольшая порция недоказанной измены не повредит, а следы страсти могут запросто перерасти в развод. Пусть уж живут счастливо. У них дочурка трёхлетка, хрупкий стебелёк. Ей мамка нужна. И папка тоже.

Увлеклись мы не на шутку, чуть про время не забыли.

– Хорош! Позабавились и хватит. Нечего судьбу испытывать на прочность. Жизнь – не игрушка. Всё, Оленька, финиш. Умывайся, девочка, причёсывайся, приводи себя в порядок. Время игры истекает. Понравилось или нет, не спрашиваю – так вижу. Если можешь – прости, что подверг такому испытанию.

Оля чуть не плачет. Она представить себе не могла, до чего вожделение доводит. Наверно сейчас думает, до какого этапа Кирилл с Лизкой добрались. Вижу, что девчонку колотит не по-детски. Зря, точно зря затеял эту кутерьму. Поздно, назад не отыграешь.

Ставлю чайник, намыливаю подмышки, делаю кофе, прибираю со стола, обновляю тарелки и чашки. От наших страстей не должно остаться даже запаха. Впрочем, нас особенно и упрекнуть-то не в чем.

Всё. Мы готовы к приёму сторонней делегации.

Представители альтернативной команды игроков вваливаются в комнату без опоздания, однако в основательно растёрзанном виде: с густым, бьющим в ноздрю запахом активного интима ниже пояса…

“Никогда ещё Штирлиц не был так близок к полному провалу.“

Операция "Измена" прошла успешно. Я считаю, что победила наша команда. Мы лишь слегка хулиганили, чего нельзя сказать о наших половинках.

Странное со мной происходит, сам себя не пойму. Точно знаю, что Лиза с Кириллом блудили по-настоящему, а ревности нет.

Совсем. Словно так и нужно.

Не стоит нам дальше жить вместе.

Ведь выходит как в анекдоте, когда девушка спрашивает парня, которому сильно понравилась, женат ли он, а тот отвечает: – Да, но не очень.

Вот и мы  с Лизой, похоже,  были женаты не очень. Теперь уже и не женаты.

Надегустировались.

Почему же так больно на душе?

Самый лучший собеседник

Ура! Меня отпустили на неделю в отпуск за свой счёт. Еду к новорожденной дочке и жене, которую не видел больше двух месяцев.

Беременность у Лизы была тяжёлая, с осложнениями и сильной интоксикацией. Несколько раз её клали на сохранение в местный стационар, условия лечения в котором вызывали массу вопросов: не отапливаемые палаты, переломанные кровати, нехватка персонала и медикаментов.

Можно было не обращать на эти мелочи внимания: других условий в глубинке попросту нет, однако люди живут и не ропщут. Я рассудил иначе. Мне было страшно, что с женой и первенцем что-то может случиться.

Роженицу я её отвез к родителям. Там были более приемлемые условия жизни, приличная клиника и мягче климат.

Дочка родилась недоношенной, но вполне здоровой. Я был безмерно счастлив.

Так получилось, что в железнодорожной кассе оказался единственный билет в мягкое купе. Обычно на нашем маршруте таких вагонов не бывает, но иногда прицепляют к составу, чтобы доставить знаменитостей или высокого ранга чиновников.

Очень дорого, но, увы, другого места не нашлось, а времени в обрез. Пришлось раскошелиться.

Купе на двоих. Попутчица – смазливая девчонка с печальным оленьим взглядом и нервными повадками.

Она не была холёной или породистой. Провинциальность скрыть сложно. Внешний вид девочки завораживал бесхитростной красотой, безутешной меланхолией и скромностью.

Попутчица выглядела так, что хотелось её пожалеть. Такое тревожное чувство обычно вызывает трущийся об ногу котёнок, приблудившийся случайно на улице: хочется взять его в руки, приласкать.

Девочке улыбка была бы больше к лицу, чем минорное выражение, которым она меня встретила.

Сидит передо мной милая девочка, с которой картину можно писать, но потухшая, напряжённая, словно её родители в угол поставили, вот-вот расплачется.

Она даже не разделась, хотя предыдущая станция от моей в нескольких часах езды.

Странно. В вагоне натоплено по-зимнему, от души.

Я разделся, скарб свой нехитрый определил в положенные места, достал книжку,  хотя не до чтения мне сейчас – весь в мечтах и грёзах, но нужно было чем-то занять руки, чтобы уравновесить, сбалансировать мысли.

Дочка у меня родилась, а я её даже не видел. Какая она?

Смотрю в книгу, а представляю милых сердцу людей, по которым неимоверно соскучился. Давно наяву не видел любимую жену, только во сне. Мужчины ведь тоже сентиментальны и очень чувствительны, только стараются не показывать свои переживания.

С ночной рубашкой жены я  ни одной ночи не расставался, хотя Лизкин запах из неё давно выветрился, но по памяти и она возбуждает достаточно сильно.

Провокаций от женского пола во время  отсутствия жены было в избытке: коллектив на работе преимущественно женский, очень, скажу я вам, общительный, даже чересчур.

Соседка по квартире опять же глазки строила постоянно и не только она. Есть у счастливо женатых мужчин некий загадочный фон, увидеть который невозможно, а почувствовать не сложно. Успевай только обороняться от желающих испить из источника блаженства.

Это я так, цену  себе набиваю. Я ведь по натуре увалень: нерешителен и застенчив не в меру, но иногда  накатывает волна дерзости и бесстрашия, особенно если вовремя подмигнут.

Думаете легко не замечать флиртующих чаровниц, когда их вид и запах норовят основательно снести крышу, а у тебя нет на этот случай никакого оружия, кроме верности?

Была бы любимая рядом, скорее всего, было бы совсем не сложно отбиться от неуместного вожделения. В её отсутствие потоки гормонов настолько заражают кровь, что флюиды страсти начинаешь чувствовать за километр.

Девушка пару-тройку раз сделала движение рукой, словно порываясь предпринять какое-то действие, но никак не может решиться. Я замечаю это боковым зрением, невольно бросая в её сторону мимолётные взгляды, нарушающие плавный ход мыслей.

Да мне-то что до этого? Своих проблем достаточно. У меня мозг кипит: вижу, чувствую, каждой клеточкой тела осязаю родное тело своей любимой. Не до собеседников мне.

Вот я провожу рукой по волосам жены, трогаю пальцем  податливые губы, прижимаюсь к ней всем телом, слышу, как бьётся сердце в её груди, касаюсь налитых грудей, моментально восстающих и выпячивающих горошины упругих сосков.

Внутри всё сжимается и восстаёт, напрягается и стонет, вибрирует, подстраиваясь под удары пульса…

В грёзах всё происходит предельно реально.

Я сижу с закрытыми глазами и наслаждаюсь, улетая в астрал, где иное течение времени и можно всё. Так уж я устроен, что одновременно проживаю две, а может и больше жизней, которые порой не соприкасаются, пересекаясь только в минуты грез и созерцания.

На грешную землю меня возвращает тихое покашливание и продолжительный вздох.

Приходится отвлекаться от видения. Переместиться в одно мгновение в реальный мир, где серо и буднично, не так просто.

Глаз не открываю, пытаюсь  вернуться в вагон, делать чего нет никакого желания.

В голове никаких мыслей, лишь ощущения и переживание только что состоявшегося в параллельной вселенной контакта.

Обострённое длительным отсутствием интимных контактов обоняние улавливает резкий запах молодой женщины, её напряжённое дыхание и волну энергии от назойливого взгляда.

Так бывает, когда ты сильно возбуждён: чувства оголены и охотно вбирают в себя даже относительно слабые вибрации.

Приходится открывать глаза, делать вид, будто нахожусь здесь и сейчас, что получается не очень. Так с ходу не перестроишься. Но стараюсь. Девушка сидит, опустив глаза, фальшиво изображает безучастность. Тем лучше…

Мне-то не терпится увидеть своих родных, дочку в особенности. Зачем мне сейчас чужие проблемы?

Я ведь ничегошеньки о своей кровиночке не знаю. Лишь то, что она есть и что она моя дочь. Такими счастливыми как я наверно не бывают. Это просто немыслимо: я  отец… Круто!

Девчонка явно чего-то хочет, пытается подтолкнуть меня к контакту. Это так не вовремя.

Попутчица явно стесняется, но пытается привлечь к себе внимание.

 Или боится находиться со мной в одном купе, поэтому так нервничает?

– Могу я вам чем-то помочь? – Нарушаю я тишину. – Может быть вам переодеться нужно, а я мешаю?

– Нет! Совсем    не то… Вы мне ничуть не мешаете. Просто у меня… мне… – у попутчицы глаза набухают от влаги. – Я так переживаю, так волнуюсь… Можно я с вами поговорю?

– Ну что вы, милая девочка, не переживайте так. Всё наладится.

– Уже нет. Мы расстались. Да, насовсем, – попутчица захлюпала носом, из глаз хлынул поток. Она нервно вытирает нос, потом слёзы, затем снова нос, растёрла тушь и губную помаду, потом зашлась в истерике.

Только этого мне не хватает. Я люблю поговорить, и не безразличен к пикантным историям из реальной жизни, но только не сейчас. Мне ведь только что было так хорошо. А если она отстанет, то будет ещё лучше.

– Вы не подумайте. Я не сумасшедшая. Только это у нас первая ссора. Наверно и последняя. А я взяла и уехала. К маме. А он остался… совсем один. Ну и пусть себе бесится, переживает. Так ему и надо.  Я себе ещё лучше найду. Можно мне с вами поговорить? Ну, пожалуйста!

– Хорошо-хорошо, побеседуем. Жуть как люблю душещипательные истории из уст красавиц. Но у меня условие:  умойтесь и больше никаких слёз, а то и я вместе с вами расплачусь.

– Я мигом. Только вы меня обязательно дождитесь. Мне очень нужно поговорить, посоветоваться. Вопрос жизни и смерти.

Девочка выбежала, одёрнув юбку и одарив напоследок признательным взглядом  опухших, но оттого ещё более очаровательных глаз, оставив наедине с собой.

Прекрасное видение больше не возвращается. Теперь меня против воли с головой поглотили чужие проблемы.

Ладно, может это и к лучшему.

А девчонка прелесть: стройная, фигуристая, милая. Глаза и лицо не очень разглядеть успел  – неудобно нагло пялиться, но общее впечатление очаровательное.

Придётся знакомиться, что совсем не входит в мои планы.

Через несколько минут девчушка вернулась. Личико, конечно, опухшее, но черты разглядеть можно. Очаровательное юное создание.

Попутчица села, снова напряглась, глядя на меня, вскочила, сняла объёмный вязаный свитер василькового цвета с широченным завернутым несколько раз воротником, свернула его аккуратно, переложив с места на место несколько раз. Волнуется.

По купе пронеслась рябь сгустков очаровательного запаха: не духи, а именно благоухание чистого молодого девичьего тела, моментально ударившего в голову.

Возбуждающие флюиды попали на благодатную, подготовленную предыдущим видением почву, подогрев и без того оголённые переживания близости чувства.

Вихрем в мозгу пронеслось наваждение: зовущий силуэт, округлые формы зрелой юности.

Жару в огонь подбросили подробности её анатомии: у моей невольной спутницы оказалась тугая объёмная грудь. Вишенки, выпирающие на вершине вздымающихся холмов, протыкают насквозь тонкую ткань шёлковой блузки.

Верхняя пуговица, оказавшаяся случайно расстёгнутой, открыла белоснежные фрагменты округлостей. На слегка вспухшей губе капельки слюны или пота. Лучезарные глаза бирюзового цвета, нервные музыкальные пальчики…

Всё это великолепие в метре от меня и смотрит  простодушным доверчивым взглядом.

Во всяком случае, я это вижу именно так.

Мне стало горячо и сладко, просто невыносимо хорошо.

По телу пробежал бурун дрожи, следом вожделение и желание, которое накрыло с головой и выплывать из этого шторма не очень хочется, даже наоборот: скорее бы прихлопнуло и закрутило.

Ну, понеслась…

Я уже мысленно был с ней: понимаю ведь, паразит, что если человек открыл, оголил душу, то и тело можно брать голыми руками – стоит только захотеть.

Мысли стремительно закружили в неприличном, пошлом, но таком соблазнительном хороводе. В одно мгновение я намечтал на целый роман с продолжением, но как только стал приближаться к финалу, вспомнил про Лизу.

– Стоп, – говорю я себе! – Далеко помчался? Ты, дорогой, о чём думаешь? Это же адюльтер, измена… И дальше что? Допустим, ты вышел из этой ситуации победителем, героем-любовником и… что дальше, зачем, для чего? А семья, а дочь? А девчушка, которую поразила неразрешимая, как ей кажется, жизненная ситуация, как она будет существовать дальше, согрешив, не любя, поддавшись мимолётной романтической ситуации? Сможет ли она себя понять и простить?

Девочка тем временем принялась рассказывать что-то про сказочную любовь и принца на белом коне, о стремительной и экзальтированной любви, урагане эмоций и чувств, накрывшей с головой обоих партнёров, о долгих разговорах ночи напролёт и поразительно щедром на переживания и ощущения единения телесном контакте.

Наверно такой откровенности с её стороны не знали ни мать, ни близкие подружки, а тут такое…

Да ведь это настоящая любовь! И с какой стати она от таких чувств удирает, сломя голову?

Банальное повествование о волшебной любви продолжалось недолго, во всяком случае, я бы рассказал про свою любовь больше и красочней. Но это я.

Попутчица помолчала, снова начала всхлипывать, не удержалась – всплакнула, немного успокоившись, снова принялась вываливать на мою неподготовленную голову историю несостоявшегося, но такого желанного счастья.

В дальнейшем повествовании были боль и ненависть, замешанные на пустоте. Лично я причин случившегося обнаружить не сумел.

Как же быстро одно душевное состояние переходит в другое. А куда подевались мексиканские страсти и клятвы в любви и верности?

Что же этот идиот сумел такого натворить, что она после всего так запросто и стремительно сбежала из вечного рая?

Три часа слушаю собеседницу, ни разу не перебив. Собственно и не понял практически ничего, только чувствовал: ей необходимо выговориться. До основания, до самого донышка, чтобы в душе не осталось ни соринки.

Девочка торопится, тараторит, иногда снова срываясь на слёзы, временами хохочет, как ненормальная и всё время крутит локон волос с правой стороны. Она наматывает его на палец, мусолит во рту, потом закладывает за ухо, смахивает слезу, почти неслышно сморкается в смятый в левой руке платок, извиняется и опять принимается рассказывать.

Её речь я почти не воспринимаю, слушаю на автомате,  больше наблюдая за мимикой, нервными движениями очень красивых рук с белоснежной кожей и тонюсенькими аккуратными коготками.

Из повествования понял только одно  – девушка страдает, как ей кажется, от неразделённой любви. Во всяком случае,  экзальтация свидетельствует об этом.

Всё, что она рассказывает, вынуждает считать, что связалась она с настоящим сукиным сыном, хотя ни одной причины в повествовании для такого вывода не вижу.

Видимо мальчишка посмотрел как-то не так, сказал, не подумав, не сумел интуитивно подстроиться под ход её мысли,  или она от избытка чувств навыдумывала того, что в реальных событиях отсутствовало.

Итог – молодые расстались и сделали это чересчур поспешно, на негативных эмоциях, наговорив друг другу нелепостей, способных разрушить что угодно, не только хрупкие, зарождающиеся чувства.

– Почему всё это она решила вывалить именно на меня?  Я ведь не психотерапевт, даже не психолог. Сам мучаюсь неразрешимыми проблемами не меньше. Порой становится невыносимо тошно от Лизкиных выходок. Что если всё-таки попытаться успокоить девушку по-мужски, заткнув течение откровений поцелуем?

В мозгу загудел невидимый зуммер, голова закружилась. Снова галопом пронеслись видения, от которых я вспотел и почувствовал эрекцию.

– Ни фига себе мысля! Чего же сразу не в постель? Неужели всё-таки поплыл, решил воспользоваться девичьей слабостью и чужим горем? Еще бы, несколько месяцев без женской ласки. Такая ситуация, да ещё в состоянии анабиоза, кого угодно заведёт.

Стараясь делать это незаметно, я задержал дыхание, напрягся, пытаюсь таким способом выйти из эротического транса. Перемещаю мысли со своей неожиданной похоти на её проблемы, что даётся с большим трудом.

– Разве это беда, если толком разобраться? Мужик – дуболом, не сумел погасить пустяковый конфликт: такое случается на каждом шагу. И сразу рубить сплеча, срываться в бега? Ну, дура и только! Не может справиться с собой, пусть учится выбирать. В конце концов, он не единственный. За такой кралей, штабелями лягут, колоннами выстроятся, а она… распереживалась.

Мои мысли унеслись в недавнее прошлое, когда подобные конфликты чуть не разрушили наши с Лизой отношения. О тех событиях смешно вспоминать, но тогда даже незначительные мелочи казались фатальными.

Я не советник. Пусть сами разгребают. Справятся. Думаю, мальчишка уже всё понял и поступит правильно.

Или расстанутся… На то и жизнь, чтобы находить, терять, делать ошибки, исправлять их, корректировать. По тропе судьбы обычно зигзагами ходят да кругами.

Мои мысли с проблем девочки перескакивают собственные, превращая их в поток неразрешимых противоречий.

Случайная знакомая никак не унимается. Правда накал страстей помалу стихает. Нет уже слёз на глазах, да и шмыганья носом прекратились. Платок перекочевал в карман, волосы оставлены в покое…

– Меня Лариса зовут. Спасибо вам! Вы такой… вы самый лучший собеседник, которого я в жизни встречала…

Лариса поправила причёску, вынула из сумочки зеркальце, осмотрела себя, удовлетворённо хмыкнула, просветлев моментально взглядом, вскочила с места, засуетилась, наклонилась к моему лицу, чмокнула в лоб, как младенца, прижалась, отчего по моему телу вновь пробежала волна вожделения.