999 душ в моей копилке, не хватает только твоей

– Не желаешь ли вступить в мою свиту? Пост архидемона ты уже заслужил, – подныривая под мощную руку, бросает Лучезарный, оставляя глубокий порез между третьим и четвертым ребром.

Из уст светлого вырывается легкий хрип, ласкающий грешный слух Владыки Тьмы. Золотая лимфа пачкает светлые штаны, стекая на пол, смешиваясь с другими пятнами.

Поединок набирает обороты, соперники распаляются все больше. Их гнев осязаем, от его мощи трещат камни, потолок заполняется паутинкой трещин, рискуя обвалиться в любую секунду.

Два правителя устали, изранены, по арене разбросаны окровавленные белые перья.

Оба готовы умереть, лишь бы не показать другому слабость.

Уриэль обреченно наблюдает за боем, слышит хриплое дыхание своего повелителя, видит, как он сплевывает слюну с примесью крови, отражая удары брата. Звон металла о металл пульсацией отдается в ее ушах, заставляя щурить синие глаза.

Этот поединок навсегда запомнит каждый его зритель и весь Ад. Поединок двух братьев, великих, несокрушимых, древних. Все запомнят эти бесподобные атаки, взмахи меча, удары кастетов, треск ржавой решетки, когда в нее влетает кто-то из соперников.

– Ну, давай! Убей меня, или я сам тебя убью, – чувствуя металлический вкус крови и жжение в легких, выплевывает Люцифер. Давненько у него не было поединка с равным по силе соперником.

– Я пришел говорить, а не убивать, – опираясь руками о бедра, на выдохе отвечает Михаил. – Так ответь, заслужил ли я говорить с тобой или продолжим? – Ухмылка сияет на красивом лице, а меч подрагивает в руке.

– Все вон отсюда! – рявкает Лучезарный, и только последний звук срывается с его уст, помещение пустеет, оставляя двух архиев и одного Серафима в тишине. Легкий треск – и они покидают арену, направляясь на переговоры.

* * *

– Говори, – не удосужившись смыть с себя кровь и грязь, бросает Люцифер, заваливаясь в кресло.

Михаил не торопится, стирая с рук и торса следы прошедшей битвы своим же плащом. Чистоту он ценит больше времени брата.

– Перемирие, – отвечает за своего начальника Уриэль, скептически оглядывая кабинет Люцифера.

От неожиданности архидемон смеется.

– Ты слеп, брат, как был слеп когда-то Атхе, позволяя тебе отправить Никаэля на сбор душ, – прерывает смех Михаил, накидывая плащ на голое тело. – Неужели ты не замечаешь, как Ад разрушается изнутри, как взывают к нам о помощи все покинувшие Землю души? Грядет Конкров, брат. Небеса сгорят в вечном огне, а Преисподнюю затопят моря. Не будь глупцом.

Люцифер ударяет кулаком по столу, разломив его пополам.

– Я и без тебя все знаю, но что ты можешь мне предложить? – рычит он, вскакивая с места. – Я знаю, что вы охотитесь за душой, и, как и вы, в курсе, что ее нет. Не родилась еще, никто из моих ищеек даже близко не ощущает ее запах. Так повторюсь: что ты можешь мне предложить, брат?

Михаил сжимает зубы, на его шее отчетливо вздуваются вены.

– Мы должны отыскать душу, а затем использовать ее силу, чтобы залатать невидимые трещины в фундаменте наших миров. Поправь меня, но, если копилка Никаэля откроется, все собранные души рванут в Преисподнюю. Замечательный план, но не сейчас, такая мощная подпитка в такое неспокойное время. Твое царство будет уничтожено, – вмешивается Серафим, делая шаг навстречу Лучезарному. – Так что будь добр умерить свой эгоизм и выслушать моего Повелителя.

Михаил, слушая эту речь, хлопает глазами, Люцифер с интересом скалится, ожидая, что еще собирается выкинуть эта особа.

– А может, мне лучше выдернуть все твои перья и сделать из них веер? – наконец отвечает архидемон, опасно нависая над миниатюрной девушкой, которая старше его примерно в два раза.

– Попробуй, – дерзко отвечает она, заставляя крылья искриться от выброса силы.

– Хватит, Уриэль, выйди! – устало пресекает намечающееся кровопролитие Михаил, грозно смотря на Серафима. – Но…

– Выйди и дай нам все обсудить! – прерывает ее архангел, и девушка выходит, разъяренно хлопая дверью.

Братья остаются наедине, играя в гляделки, решая продолжить разговор.

– А она ничего, я даже возбудился, – скалится Люцифер. – Подобных дамочек мне лично создать не удалось. Отец был мастером своего дела.

Михаил едва заметно улыбается, но глаза его остаются серьезными.

– Есть зацепка, – шепчет архангел, словно боится быть услышанным не теми ушами. – Мои солдаты заметили невероятно мощную ауру, парящую над огромной территорией. Этот ритуал поиска мы проводили каждое столетие, но чаще без толку – слишком много сил для этого надо. Но мы не знаем точное место, что-то не так. Душа скрывает свое местоположение.

Лучезарный вскидывает брови, падая обратно в кресло и приглашая брата присесть напротив.

– Зацепка, значит… Предлагаешь объединиться?

– Да. Если мы будем воевать друг против друга, Никаэль закончит все куда раньше, – кивает Михаил, расположившись в удобном кресле. – Забудем вечную вражду хотя бы на время.

Люцифер думает, взвешивает все «за» и «против», измеряет количество гордости и независимости, которое останется у него после заключения союза с Небесами, и понимает, что выхода другого-то и нет.

– Договорились. Я направлю всех ищеек, но не забудь передать своим головорезам, чтобы никого из темных и пальцем тронуть не вздумали, иначе перемирию конец.

Архангел, поднимаясь, протягивает брату руку. Ни подписанных бумаг, ни свидетелей. Они знают, что скрепленный словом Божьих детей договор не будет нарушен. И Михаил сообщает Люциферу подробности: душа где-то в Северо-Западной Европе.

* * *

– Да где же этот чертов ежедневник? – разбрасывая вещи по комнате, шипит Джоанна. Песик с сомнением ходит из угла в угол, обнюхивая каждый брошенный предмет.

– Нет, Бим, если ты его взял, то так и скажи. Мы решим все мирно! – усаживая кобелька себе на колени, произносит девушка, требовательно заглядывая в бусинки глаз.

Бим молчит. Его собачий мозг помнит Айлу, прошмыгнувшую в приоткрытое окно, как только хозяйка покинула квартиру. Щенок задорно прыгал вокруг гончей, которая, занимаясь сбором вещей, пару раз наступила на него. Но он не обижается, большая собака интересно пахла, и хотелось как можно скорее с ней подружиться.

Не получив ответа от своего питомца, девушка обреченно падает на кровать, оглядывая царящий вокруг хаос.

– Ну вот, теперь придется еще и убираться, – вздыхает Джоанна, зачесывая волосы назад. – Ладно, собирайся, Бим, иначе бронь нашего столика улетит в ту же бездну, что и ежедневник.

Девушка вскакивает с кровати, словно ее больше не волнует потерянный ежедневник. Грустить она не любит. Вот и теперь вприпрыжку несется по улице, подгоняя своего коротколапого питомца, который уже успел запыхаться, набегавшись по парку.

Голубые глаза горят. Ей видится, как она встречает принца на белом коне и тот увозит ее в закат, подальше от шумного Лондона.

– Можно даже без коня, да и не обязательно принца, главное, чтобы человек был хороший, – рассуждает она, еле успевая к назначенному времени в кафе.

Бим несколько раз громко тявкает, выскакивая из незатянутого ошейника, и на всех парах несется к предмету своей любви. Не успевая затормозить, он влетает в задумавшуюся Айлу.

Кусочек пирожного, ранее наколотый на десертную вилку, падает обратно в тарелку, вынуждая Никаэля недовольно скривиться, но все же не перестать наслаждаться шоу. Он от души веселится, наблюдая за тем, как Айла мордой прижимает щенка к полу, наказывая его за посягательство на личное пространство.

Но больше его веселит раскрасневшееся лицо девчонки, которой вновь придется отдуваться за своего невоспитанного пса.

– А за собакой так и не научились следить, да? – скалится демон.

Глава 6

Не так плохо, как я ожидал

Мы с Айлой медленно ползем в сторону того самого кафе, где сегодня решила скоротать время девушка с кристально чистой душой.

Сегодня Айла решила особо не выделяться, поэтому рядом со мной снова шагает собака размером с дога. Непривычно, учитывая тот факт, что обычно она с легкостью кладет голову мне на плечо.

Мы скользим по шумным улочкам Лондона, обгоняя людей, останавливаясь на светофорах. Можно было поехать на машине, но гончая жутко не любит поездки, пачкая дорогущий салон слюнями. Бедное адское отродье укачивает как на переднем, так и на заднем сиденье.

Осталось недолго, благо эта людская забегаловка находится относительно недалеко от моего дома. Каждый новый шаг придает мне сил, кулаки сжимаются, подобие сердца в груди мечется, но мысли мои спокойны.

Это как второе дыхание, словно ты бежишь многокилометровый марафон, уже практически сдаешься, и тут на горизонте виднеется красная лента финиша. Ты слышишь овации толпы, видишь вспышки фотокамер, и неожиданно тебя наполняют иные силы, дают возможность добежать первым.

И сейчас я ощущаю то же самое. Жаль, что душу не забрать силой.

Дохожу до нужного кафе. Оно выглядит вполне уютным. Веранду оплетает вьюнок, тихо играет музыка. Я решаю сесть на улице – погода позволяет, да и приятный ветерок слегка успокаивает мой разгоряченный разум.

Сюда можно с собаками, и табличка у входа тому подтверждение. Но хостес на входе с опаской косится на Айлу. Даже если он запретит нам входить, я наплюю на его слова. Я не оставил свою любимицу в Преисподней и у входа в кафе не оставил бы.

Я не для того отвоевывал крошечное тело Айлы у Люцифера, который планировал пустить всех гончих на корм новорожденным демонам, чтобы теперь заставлять ее томиться в ожидании.

Кстати, да, Лучезарный не создавал животных Ада, как и Атхе не позаботился о Райских братьях наших меньших. Они появились благодаря скоплениям тьмы и света, созданы фактически каждым из миров. Поэтому мой брат их так недолюбливает, считая лишь себя настоящим создателем, ну и Отца немного.

Айла гордо дефилирует вместе со мной к столику в дальнем углу и усаживается на пол. Я заказываю какой-то десерт и кофе, томясь в ожидании. На часах 16:29, а ни одной блондинки в кафе я не вижу.

Ровно через минуту девчонка врывается, заполняя веранду запахом кокосового шампуня с примесью свежести души. Проклятый кусок пирожного срывается с вилки и летит в тарелку, забрызгав мою темную футболку клюквенным соусом.

Все мое внимание приковано к ее щенку, который уже подлетел к Айле.

«Ну все, покойся с миром. Пришло твое время», – успеваю подумать я, но гончая сегодня в хорошем расположении духа и просто придавливает щенка мордой.

Я замечаю, как покраснели девичьи щеки и растрепались волосы. Она злится, но, кажется, не на меня, а на Бима, который отказывается слушаться. Этот засранец играет мне на руку. Не придется строить из себя джентльмена и самостоятельно подходить к ее столику.

– А за собакой так и не научились следить, да? – Я встаю из-за стола и подхожу ближе. Я выше почти на голову.

Ей нечего возразить. Она тяжело дышит, сверля взглядом щенка, который придавлен гончей и совершенно не сопротивляется, но тут девушка улыбается, а глаза наполняются дьявольским огнем.

– Аккуратность, как я понимаю, не ваш конек, – кивает она на мой торс, на котором застыли капли соуса.

Да кем она себя возомнила?! Смеет указывать мне на какие-то недостатки! Ну обляпался, с кем не бывает?

– Бим, пойдем! – гордо бросает девушка, собираясь уйти к своему столику в противоположном конце веранды.

Но всё, как обычно, идет не по плану. Бим облизывает морду моей гончей, тихо потявкивая, будто воспевая ее. Айла навострила уши, тыкаясь носом в розовое брюшко щенка, и явно наслаждается происходящим.

«Приплыли, – думаю я. – Мне такие щенки не нужны».

Джоанна потирает виски и бросает на меня жалостливый – какой приятный сюрприз! – взгляд.

– Не могли бы вы попросить вашу собаку привстать? – уже не так дерзко говорит она, глядя мне прямо в глаза.

Я медленно, неторопливо беру салфетку, вытирая следы своего провала во втором впечатлении.

– Ну что вы, неужели собираетесь разрушить эту любовь? – киваю я в сторону песьей пары. – Присаживайтесь, – взглядом указываю на диванчик напротив.

Вижу в ее взгляде недовольство, сменяющееся смирением, в котором тонет прежняя гордость. Девчонка вздергивает подбородок, но все же садится, хмуря брови и складывая руки на груди.

– Меня зовут Никаэль, – приветливо улыбаюсь я.

– Как демона, что ли? – удивляется блондинка и, заметив, что я не понимаю, поясняет: – Я читала легенду, в которой рассказывалось о третьем архангеле, который из зависти к Люциферу тоже стал демоном, но все равно не смог сравняться с силой своего великого брата.

Хорошо, что читать мысли и ауры смертные не могут, ведь моя аура сейчас пылает огнем.

– Тезка, – выдавливаю я, чтобы прервать затягивающуюся паузу.

Готов поспорить, эту премерзкую, позорящую мое существование байку по миру пустил не кто иной, как мой желтоглазый братец.

– Понятно, – она беззаботно пожимает плечами. – А я Джо. Джоанна, но я не люблю, когда меня так называют, больно официально.

Джо слишком быстро расслабляется в моем присутствии, уже мило улыбается, протягивая мне свою маленькую ладонь, чтобы скрепить наше знакомство. Я чувствую пронизывающий холод, касаясь ее, словно миллион сосулек разом вошли мне под кожу, но мне не больно, скорее наоборот.

Я чувствую мощь ее души. Настолько необычных и сильных искр мне раньше не приходилось встречать.

Я вынужденно отрываюсь от Джоанны, чтобы ответить на звонок. Это Джек сообщает о том, что деньги от инвесторов поступили на счет, а дата раскопок уже назначена. Мне стоит произнести всего несколько слов на эту тему, упомянуть Мексику и цивилизацию майя, как глаза Джо тут же загораются.

Девушка нетерпеливо ерзает на стуле, обхватывая пальцами кружку с кофе. Ей явно интересно то, о чем я сейчас говорю. Стоит мне закончить разговор, как она тут же начинает говорить.

– А что в Мексике? – заходит она издалека, делая вид, что ей нравится страна, а не цивилизация майя.

Я улыбаюсь, а она смотрит мне в глаза. Если приглядеться, можно заметить легкое сияние души, которое сливается с голубой радужкой и делает ее еще ярче.

– Раскопки. Я занимаюсь раскопками, – спокойно отвечаю я, замечая, как расширяются от восторга ее глаза.

– Раскопки?! – чуть ли не кричит Джоанна, перегибаясь через стол. Я вынужденно отклоняюсь назад, иначе девушка ткнула бы меня носом. – Я… ну… – она все же принимает прежнее положение и неловко отпивает кофе, – люблю историю и Мексику, это интересно. И сейчас у меня стажировка в Eon Artifacts.

Джо говорит это с какой-то печалью, на мгновение в ее голосе появляется неловкость. Это любопытно, ведь я вижу, насколько сильно она увлечена историей и искусством.

– Вот как, – говорю я, бросая взгляд на Айлу и спящего между ее лап Бима. Пускай, если щенок доволен, то и его хозяйка расслаблена. – Я и мой партнер работаем с ними. Отдаем на реставрацию и оценку найденные предметы.

Это довольно иронично. Не встреть я Джоанну в парке, точно наткнулся бы на скорой встрече в офисе этой компании. Судьба будто специально сводит нас вместе, приманивает меня яркой душой.

– Потрясающе, – искренне выдыхает Джо. – А что вы будете искать? Храм… – И девушка начинает говорить про историю цивилизации майя, об уже найденных храмах, о раскопках которых читала. Она называет факты, которые знает лишь тот, кто действительно увлечен этой темой.

Я потрясен: Джоанна умная и очень искренняя. Ее не заботит, что я совладелец довольно крупной компании, она зацепилась именно за раскопки. Мы продолжаем разговаривать о Мексике, о майя. Я даже рассказываю, какой именно храм мы собираемся отыскать, и она едва не визжит от восторга.

Джо быстро что-то находит в телефоне, пересаживается ко мне и начинает показывать фотографии. На ней она, но намного младше, школьница, я бы сказал, и какой-то взрослый мужчина, догадываюсь, что отец. Джо счастлива, за ее спиной Эль-Кастильо – храм в древнем городе Чичен-Ица, что расположен на полуострове Юкатан.

Затем она листает фотографии, и я вижу Тулум, Паленке, Ушмаль, на каждом снимке девушка со своим отцом. Такая счастливая, что словами не передать. Я чувствую ее восторг, но вот она блокирует и прячет телефон и пересаживается обратно, вновь глядя на меня.

– Извини, – выдыхает она. – Я знаю, что много болтаю.

– И что? – Я правда не понимаю. Девушка болтлива, но из ее рта вырываются умные мысли и слова. Она не говорит о чем-то глупом или банальном. А теперь еще и извиняется за то, что может поддержать разговор.

Джо поднимает на меня опущенный взгляд, в нем мелькает какая-то надежда.

– Мой… мой бывший парень не любил, когда я болтаю, – объясняет она. – Его это раздражало.

О-ох, речь определенно идет о Роне. Мальчишка мало того, что изменил Джоанне с ее подругой, так еще и упрекал ее за ум. Мне даже интересно, за какие заслуги она его терпела. Но я не спешу об этом спрашивать.

– Меня не пугают умные девушки. Напротив, приятно с ними побеседовать, – говорю я, и это не ложь. Единственная девушка-серафим Уриэль всегда восхищала меня своими мыслями и знаниями.

Джоанна широко, искренне улыбается, вынуждая меня улыбнуться в ответ, и продолжает говорить о местах, где была, называет разные факты. Я покорно слушаю. Практически во всех упомянутых местах я был, и в те времена, когда они еще не были древними и разрушенными. Но мне нравится слушать девушку, она и правда интересная собеседница. Я даже подумал, что, не будь у нее нужной мне души, все равно бы с удовольствием разговаривал с ней.

– А ты что, следил за мной, Ник? – Джоанна уже допила свой кофе, а теперь потягивает принесенный молочный коктейль.

Она уже полностью в своей тарелке, ее не волнует, что мы знакомы чуть больше двух часов. Мне это кажется забавным и ироничным, ведь девушка даже не подозревает, что я хочу ее душу.

– Или ты за мной? – поправляя упавшую на лоб прядь, усмехаюсь я. – Заметь, я первым пришел сюда.

Джо забавно пожимает плечами и надувает губы. Ставит локти на стол и упирается подбородком в ладони.

– Может, и я за тобой, – беспардонно хлопая меня по руке, произносит она. – Если собеседник может поддержать разговор об истории – его можно и повыслеживать.

Разумеется, мне льстят ее слова. Я люблю похвалу. Демонская гордыня дает о себе знать.

– Изучая прошлое, можно многое сказать о будущем, – серьезно произношу я, вызывая улыбку у моей собеседницы.

– Мой отец так говорил, когда я, швыряя старые книжки, кричала, что учить события тысячелетней давности неразумно, ведь все могло быть совсем не так, как пишут. – Джо вновь усмехается, но уже печально, ее холодные пальцы касаются моих, в очередной раз запуская волну разрядов. – Папа привил мне любовь к истории. Водил по музеям, читал разные легенды. Его не стало, а любовь к истории осталась.

Мне даже стало интересно, попал ее отец на Небеса, горит в Аду или его душу утащил кто-то из моих коллег.

Мы продолжаем беседовать, словно старые друзья. Она громко, не переживая о других посетителях, смеется, когда я рассказываю забавные случаи из своей жизни. Их довольно много, и все они веселят Джо. Ей забавно от того, как я тонул в документах и других бумагах, когда регистрировал свою компанию. А потом мы затрагиваем человеческую историю. И здесь Джоанна вновь показывает, что может удивить.

Дискутируя о походах крестоносцев, мы распаляемся настолько, что я готов лечь костьми, доказывая их чрезмерную жестокость. Разграбление храмов, убийство мирных жителей во имя своей веры – это верх неуважения к моему родственничку, который всегда болел за мир во всем мире.

Джо же спокойно меня слушает, парируя, что крестовые походы перевернули ход истории и обогатили культурный фонд и что иногда надо пролить кровь, дабы потом жить в цивилизованном мире.

Мы не заметили, как на улице стемнело, а стрелка часов перевалила за девять. Наверно, впервые со времен Древней Руси я так сильно увлекся разговором с человеком, что потерял счет времени.

– Нам пора, – с заметной грустью в голосе говорит Джо и тянется к телефону, чтобы вызвать такси. – Приятно было поболтать.

Она просит мой телефон и, когда получает его, быстро печатает в заметках свой никнейм в социальных сетях и номер телефона. Я киваю, оплачивая счет, хотя Джо пытается доказать, что в состоянии за себя заплатить. Приходится минут пять объяснять ей, что так меня воспитала моя покойная матушка, которой у меня, конечно, не было. Но Джо успокаивается.

– До встречи, – пожимает она мою руку на прощание и, позволяя Биму лизнуть Айлу в нос, запрыгивает в черное такси.

«До встречи». Ха, поверь, родная, она еще будет. Потягиваюсь и иду к дому под аккомпанемент скулежа гончей, которой не терпится обсудить эту встречу. Она та еще сплетница, а за годы, проведенные вместе, я научился понимать ее язык, что очень облегчает наше общение.

– Идем уже, – хлопаю я свою мохнатую подругу по плечу и залезаю в телефон.

Так-так, все как положено, Instagram, Facebook и даже Twitter[3], цель которого я, честно могу признаться, так и не понял.

Социальные сети – кладезь знаний об их обладателях, да и общаться в них легче, чем болтать по телефону.

Я, вдыхая свежий, прохладный аромат вечернего Лондона, шагаю по заполненным улочкам. Сегодня меня вновь ожидает бессонная ночь, которую я проведу в поиске чего-то полезного среди сотни фотографий и постов.

* * *

– Так, посмотрим, – высунув язык, бормочет Джо, лежа на кровати с ноутбуком. – Подписался, это хорошо, – довольно подмечает она, заправляя за ухо длинную челку.

«@nicka_el, ник весьма себе стандартный, ничего необычного», – проносится в блондинистой голове.

– Может, его родители увлекались религией, – бормочет Джоанна, бегая пальцами по тачпаду.

Фотографий неожиданно много, словно человек, сделавший их, никак не может насытиться миром вокруг себя. Черная собака мелькает практически везде, с недовольной мордой и почти по-человечески умными глазами. Изредка проскальзывают и снимки самого Никаэля.

Он всегда серьезен, улыбка на его лице появляется редко, хотя сегодня Джоанне удалось ее увидеть. Пускай она и походила на оскал.

«Интересная татуировка», – думает Джо, разглядывая вовсе не рисунок, а подтянутый торс с ярко выраженными кубиками, на котором он изображен.

После поста в плавках, от которого стало немного жарковато, Джо натыкается на фотографию с какой-то девицей. Черные глаза, бордовые волосы и немного красноватая кожа.

Подписей нет, отметок другого профиля тоже, что невероятно бесит. Кто это? Сестра? Подруга? Девушка? Жена?

Конечно, претендовать на красавца с серыми волосами после второй встречи было бы глупо. Больше бестия в ленте не попадается, и Джоанна про нее практически сразу забывает.

– Что ж, вроде на маньяка он не похож, это уже хорошо, – делает вывод Джо, захлопывая ноутбук и кутаясь в одеяло.

Время перевалило за полночь, пока она сталкерила нового знакомого.

* * *

Никаэль, получивший метку «Не маньяк», жадно роется в новой порции информации, которую самолично вручила ему хозяйка души. Впервые древний архидемон так увлечен процессом просматривания чужих фотографий и чтением комментариев, в основном состоящих из смайликов-сердечек.

* * *

«Тут намного интереснее, чем в дневнике», – думаю я, пролистывая последние посты в социальной сети.

Джоанна красива, что тут таить, но сказал бы, что в жизни лучше, более живая, что ли. Не знаю, как объяснить.

Не зря же индейцы считали, что фотосъемка лишает людей души. Разумеется, это не так, души лишаем мы, но в их словах была логика. Для фотографии человек скрывает настоящего себя, выпуская наружу угодного обществу клона.

Так и Джо старается выглядеть взрослее, скрывая детскую улыбку и грусть в глазах.

Убеждаюсь, что любит пешие прогулки, даже ходила в недельные походы по лесам. Значит, и правда не просто заучка, это неплохо. Увлекается лошадьми, умеет ездить верхом, чем регулярно занимается.

– Хм, может, породистого жеребца ей предложить? А что? Знаешь, сколько такие стоят? – задаю я Айле риторические вопросы.

Проклятье, вот же не повезло. Девушка без изъянов, не болеет, все конечности на месте, университет закончила, на жизнь зарабатывает, хотя более солидную работу я могу ей предложить. Только сомневаюсь, что она продаст за нее душу.

Все варианты, которые действуют на среднестатистического кандидата на продажу души, сразу же отпадают. Приходится подключать фантазию.

Я сразу вспоминаю моего старого знакомого Бегемота, который лишал людей частей тела и требовал душу, взамен предлагая пришить их обратно. Жаль, что в моем случае это не сработает.

Размышления прерывает открывающаяся дверь, заставляя прислушаться к ауре вошедшего. Адель. Видимо, устала греть ягодицы в Аду.

Продолжаю поиски, немного поменяв положение, чтобы суккуб не могла увидеть, чем я занимаюсь. Мне не хочется ничего объяснять, а учитывая, что она обо мне ничего толком и не знает, объяснять пришлось бы слишком много.