Сирена: Легенда о Морской Королеве Vol.1

– Думаешь на Лунасу (Лугнасад, Лугнаса – название месяца август, кельтский языческий праздник начала осени. Отмечается 1 августа, как начало сбора черники и изготовления пирогов из зерна нового урожая) или Самайн (кельтский праздник окончания уборки урожая. Знаменовал собой окончание одного сельскохозяйственного года и начало следующего)? – тихо и осторожно спрашивает Эдмонд. Называть праздники их предков в нынешнее время запрещено, когда господствует церковь. Хотя старые праздники все равно проводятся, только название другое, более примитивное.

– Скорее, на Лунасу, – кивает Леонардо. Думает, два месяца – достаточный срок, чтобы подготовить Эйлин к придворной жизни, и она не пугалась всего. Даст ей время расслабиться и привыкнуть к людям. Коварная усмешка трогает губы, что не скрывается от Эдмонда.

– Прошу, только не говори, что ты задумал что-то ужасное, – устало проговаривает граф, смотря на друга со снисхождением. – Оставь ее в покое, она уже в твоих руках. Она не посмеет перечить тебе. Ты же не настолько жестокий, как хочешь казаться.

– Эдмонд, – наконец поворачивается к графу король, и Эдмонд видит в чужих глазах отражение углей, только каких сказать не может. Там только тьма и жестокость. Даже губы сильно сомкнуты, что скулы заостряются еще сильнее. Эдмонд невольно сглатывает, понимая, что ничего хорошо Леонардо не скажет. Может, он ошибается, и в короле нет ничего святого? – Ты мне друг? Друг. Ты единственный приближенный человек ко мне. Ты граф, владелец обширных земель, твой отец занимается государственными делами, как и ты, в конечном счете. Но ни ты, ни твой отец не имеют права вмешиваться в мою политику, в частности, которая направлена по отношению к сирене и моей будущей жене. А теперь, будь добр, покинь мои покои.

Его голос спокойный, ровный, будто даже безэмоциональный, но Эдмонд в нем слышит власть, от которой шумно сглатывает, понимая, что король взбешен. Граф встает с софы, ставит полупустой бокал на столик, кланяется и уходит, разнося только стук каблуков. Не хочет гневить еще сильней Леонардо, не желает терять друга и человека, с которым можно поделиться переживаниями и поговорить без опаски, что это разнесется по всему двору. Ему лучше уйти, чтобы пререкания не оказались высокой ценой, которую он не сможет заплатить.

Леонардо смотрит, как стража закрывает двустворчатую дверь, и встает с софы, подходя к окну и открывая его. Он смотрит на темное небо, усыпанное звездами, и думает о словах Эдмонда, которые отразились в нем ненавистью и злобой. Но только не на друга. Кто-то считает его тираном, кто-то замечает и человечность, кто-то благодарит за милость. Но никто не знает истинные его истинные мотивы и то, в какую политику он играет. Сейчас ему выгодно, чтобы Эйлин была его игрушкой и была сломленной. Да, Эдмонд не знает о происходящем в замке в последние дни. И пусть так будет дальше. Леонардо пугает сирена, способная разрывать плоть рыб руками и зубами и замораживать воду и тело. Не хочет рисковать, уже сейчас видит в ней опасность, которую нужно приструнить и показать, что она здесь никто. Никто не должен воспользоваться Эйлин, чтобы навредить ему. Никто не помешает Леонардо вести свою политику: ни Эйлин, ни королева Сейлан, ни кто-либо еще. Какой бы ценой это ему не стоило.

***

Линетта присаживается на кровать, оглядывая комнату в потёмках, при свете свеч и догорающего камина, от которого только одно название. Его даже камином не назвать, слишком маленький – помещается только два-три поленья. Женщина хмуро смотрит на напряженную спину мужа и только вздыхает. Служанки ушли как пару минут, но даже во время их нахождения супруги не проронили ни слова. Линетта гладит руками шершавую ткань, пытаясь немного успокоиться, но не может. Понимает, что ее дочери придется остаться в этом замке надолго, чуть ли не на всю жизнь без возможности вернуться в родное море. Линетта боится за нее. Спустя столько лет до сих перед глазами мольбы Эйлин о смерти, как сожалеет, что убила людей. Боится, что дочь сломается и погибнет здесь. Только вот ее предостережения и привели к этому.

– Ты не виновата, – тихо говорит Ронан на древнем языке, чтобы их никто не понял. – Ты пыталась защитить ее тогда, – поворачивается, и Линетта будто снова оказывается на тридцать лет моложе, когда думала, что Ронан читает ее мысли. На то они и кумар-энайд.

– Я знаю, – спокойно отвечает сирена. – Просто думаю, как все сложилось бы, если бы я не попросила Морскую ведьму стереть ей память.

– Это уже в прошлом, нам надо думать о настоящем, – присаживается рядом и обнимает за плечи Линетту, которая кладет голову на чужое плечо. – Королева Сейлан руководила страной в прежние времена и была правой рукой короля Франсуа. Я сомневаюсь, что Леонардо позволит Эйлин хоть как-то вмешиваться в государственные дела.

– Но ведь я тоже не вмешиваюсь, у меня нет такого права, – поднимает голову сирена и смотрит на мужа, пытаюсь понять, что тот имеет в виду.

– Это другое. Мне кажется, что он ей полностью запретит вмешиваться в управление и распоряжение чем-либо. И я не знаю, как помочь Эйлин.

– Ты думаешь, что он начнет унижать ее перед двором? – озарение проскальзывает на лице Линетты, однако тут же оно заменяется пренебрежением. Она, кажется, понимает, чего добивается Леонардо, и ей это не нравится, как и Ронану, который только кивает на слова жены. – Она не выдержит!

– Может, и выдержит, – устало потирает лицо морской король, продолжая говорить: – Эйлин жила у него несколько дней, я не знаю, давали ли ей еду или нет, но, если честно, сомневаюсь в этом. Ты видела ее взгляд, когда она прыгнула в воду? Эйлин готова бороться, она сможет. Да, она не умеет пользоваться силой, но за всю историю очень мало было королев, особенно, в нашем клане. Только Морская ведьма знает, что это за силы, откуда они берутся и как ими управлять.

– Но ведь мы не знаем, на что она способна! – вскрикивает, но моментально понижает голос Линетта. Она переживает за дочь. – Ты же знаешь, что тогда случилось. А убийства произошли случайно.

– Ни ты, ни я там не были, Линетта, – Ронан пытается успокоить жену, понимает ее опасения и переживания. Ему самому не нравится мысль, что придется бросить дочь на суше с тираном, который будет измываться над ней, но морской король знает, что Эйлин готова, она сильная и сможет противостоять. – Новость дошла через чужие уши, и с того вечера никто не видел эту русалку, которая была свидетелем.

– Ее можно отыскать…

– У нас нет времени! Нам нужно такое положение в договоре, чтобы Эйлин находилась под нашей защитой, что бы с ней ничего не случилось, и она смогла бы вернуться в море.

– Леонардо не позволит, – тяжело вздыхает Линетта, откидываясь на кровать и смотря в потолок. – Если только не придумать обходное условие.