Темный бог вечности. Червивое яблоко 2

Самое главное, эти ребята даже и не думали прятаться. Как все это могло оставаться тайной для имперских санаторов – вот это, действительно, была тайна! Налево от входа, там, где по всем канонам городского строительства в ячейке должен был находиться санитарный блок, стена ячейки как таковая просто-напросто отсутствовала. Ячейка оказалась чем-то вроде смотровой площадки над… более всего это было похоже на чудовищных размеров зимний сад или титаническую оранжерею, в которой нашлось место даже для самого настоящего водопада. На разных уровнях стены гость обнаружил еще несколько таких "смотровых площадок". Из каждой площадки на пол этого удивительного рума сбегали красивые и даже изящные лестницы, одна из которых проходила прямо под водопадом… весьма изысканно, надо признать. Вообще этот рум был поразительно красив – море света, воды, зелени и цветов. Но дело было, собственно, не только в этом. Даже, пожалуй, и совсем не в этом. С левой стороны рума, там, где полагалось находиться монолитной бетонной стене, в ней, в стене, зиял чудовищных размеров проем. А вот за проемом, воздух в котором дрожал как над раскаленным песком пустыни, открывался выход на самую настоящую поверхность планеты… ничего не понимаю, ошеломился аталанец, во все глаза уставившись на этот откуда-то ему смутно знакомый пейзаж. Аталанец твердо знал, что находится глубоко под землей, аж на шестом уровне крупнейшего города галактики, откуда же здесь выход на поверхность? А Кулакофф пригнулся к уху гостя и с заговорщеским, правда, несколько смущенным видом сказал:

– Простите, сэр, но раз уж я здесь, и Калерия меня не видит… никогда не мог удержаться…

Он ловко подпрыгнул, уселся на поручень и – явно демонстрируя плоды долгих и старательных тренировок – лихо съехал по перилам лестницы до самого низа.

С той стороны за дрожащим маревом воздуха можно было совершенно отчетливо рассмотреть широкий двор, старинную каменную скамью под огромным старым деревом, от которой, размахивая руками, бежала, что-то крича, очень красивая девушка.

– Ну, что же Вы? Что Вы застыли там, как изваяние? Спускайтесь сюда, и добро пожаловать на Азеру, уважаемый сэр, – крикнул Кулакофф и, повернувшись к набегающей девушке, сказал укоризненно: – Лиза, у нас гости. Это посланец Аталана сэр Спирос.

– А то я не знаю? – удивилась девушка, – добрый день, сэр Спирос. Рекс, простите, вице-король в Москве, но мы ждем его с минуты на минуту, а тетя Лера… тьфу, черт… госпожа комтесса сейчас подойдет.

– Лиза! – Кулакофф покачал головой с крайне скандализованным видом, будто бы это не он только что спускался с лестницы как мальчишка верхом на перилах. – Сэр Спирос – официальное лицо, прибывшее с официальным дипломатическим визитом. Что он подумает?

И без того огромные глаза девушки округлились вообще уже до совершенного безобразия, она картинно потупилась и присела перед гостем в наиизящнейшем реверансе.

– Господин дипломат простит простой и – увы! – дурно воспитанной деревенской девушке…

– Лиза! – уже чуть ли не сердито сказал Кулакофф.

– Да будет тебе, Сережа. Наш гость очень милый человек, чтобы это увидеть, не надо быть крутым интом. Он не обидится. К тому же официальная часть у вас, я вижу, уже позади, переговоры без Рекса вы все равно не начнете, устраивать гостя будешь не ты, а тетя Лера, и у меня к тебе жутко важное дело… Лера так сама захотела, я тут ни при чем, не надо буравить меня взглядом.

– Конечно-конечно, – воскликнул аталанец, откровенно любуясь девушкой, – разве можно отказать в чем-нибудь такой милой и обаятельной особе… да. Ваше желание не может не быть законом для окружающих. Не обращайте на меня внимания, пожалуйста, я попробую освоиться и осознать наконец-то, что – с ума сойти! – нахожусь на Азере… это все ваши конверторы, не правда ли?.. Я предоставляю сэра Кулакоффа полностью в Ваше распоряжение, а сам пока, с вашего позволения, господа, огляжусь вокруг.

– Вот-вот, Сережа, слушай умных и деликатных людей. Я тут последнее время лихорадочно увлеклась одной интересной задачкой, – рассеянно сообщила она Спиросу. – Мне пришло в голову… ну, подумала я, короче, а что случится, если кто-нибудь, оборзевши, простите мне некоторую вольность в выражениях, господин Спирос… да… так вот, если кто-то просидит в фантоме о-очень долго?

Спирос снисходительно улыбнулся.

– Он просто сойдет с ума.

– Нет-нет, не сорок дней, а, скажем, пару лет или еще больше? Я посчитала, у меня такое получается! Серж! Я еле тебя дождалась. Смотри сюда. – И она принялась прямо в воздухе пальцем писать какие-то замысловатые значки и буквы… причем эти значки и буквы были не просто видимы посторонним глазам, но еще и жили своею собственной – по видимости вполне себе независимой жизнью.

У аталанца отвисла челюсть. Находясь чуть ли не в ступоре и лишь хлопая глазами, он оторопело наблюдал, как нарисованные Лизой буквы и значки складывались в замысловатые формулы, формулы, лопаясь, рождали яркие разноцветные графики и диаграммы, а Лиза, приплясывая от возбуждения, с лихорадочной скоростью манипулировала уже обеими руками.

Уже через несколько минут и она, и Кулакофф просто позабыли о своем госте.

– Видишь? – орала Лиза в ажитации. – Я все просчитала! Я поняла! Сумасшествие – это лишь этап. Это всего лишь временный этап, и он в прошлом. Ненормальность сумасшествия становится вполне себе…

– Эй, эй, – орал в свою очередь Кулакофф, хватая ее за руки, – помедленнее, ты куда гонишь, я же не успеваю… и, вообще, что это ты наковыряла? Вот тут ты наврала. И тут.

В этот момент Спирос наконец-то осознал, что кто-то осторожно тянет его за рукав. Причем, довольно настойчиво и давно. Он повернулся и увидел сухонькую благожелательную старушку с чуть виноватым выражением лица.

– Это надолго, – сказала она, кивнув на спорщиков. – Пойдемте со мной, господин Спирос, я Вас устрою. Я Калерия Азерски. А эти сейчас все равно ничего не слышат.

– …где?! – встревожено орала Лиза, – уф, напугал. Это несущественно, потом исправлю, выводов это не опровергает. Главное – что следует вот отсюда. Видишь?.. Видишь?..

Спирос, приходя в себя, потряс головой.

– Ваше величество…

– Ай, да бросьте Вы, в самом деле. Вице-король – это Рекс. А я простая рядовая комтесса Первой Империи, очень-очень скромная. Идемте, идемте, я Вас устрою, немного отдохнете, приведете себя в порядок. Рекса мы о Вас уже оповестили, он скоро будет. Что касается наших друзей, то они завелись основательно, и это теперь надолго.

Спирос оглянулся.

За время его беседы с госпожой комтессой компания спорщиков неведомым образом успела сильно разрастись. К ней примкнули здоровенный негр с военной выправкой и выражением лица немалого военного чина, два невероятно похожих друг на друга поразительно рыжих шустрика, явные братья и, может быть, даже близнецы, и еще две какие-то личности отчетливо профессорского вида. Все это сообщество галдело и размахивало руками. Впрочем, тон в этом коллоквиуме по-прежнему задавали Лиза с Кулакоффом.

– … с чего ты взял? – вопила Лиза во все горло. – Да ладно тебе, внесу я все эти твои исправления. Согласна, они меняют раскладку темпорального поля. Согласна, пики напряженности у интов существенно смещаются, да, да, фанту инта надо существенно больше времени, чтобы свихнуться… это так уж важно, по-твоему?.. ах, ну да, это и в самом деле очень хорошо, если вспомнить о тете Лере. Но в рассматриваемой задаче это сути дела не меняет! Тот мерзавец ни с какого боку не интивитуист. Да посчитаю я, насколько сдвигаются сроки у интов, сегодня же ночью и посчитаю. Ты смотри сюда… сюда, я говорю, смотри. Прогрессирующий распад и полная деградация человеческой личности, вот что наступает после шизофрении. Смотри! – Она ткнула пальцем в заключительную формулу. – Вот чем он сейчас является. В нем практически почти нет ничего человеческого. Это! Просто! Набор! Файлов!

– Вы видите? – госпожа комтесса пожала плечами. – Они о нас уже совсем забыли. Я даже не вполне уверена, что они осознали мое присутствие. Это все близкие друзья и соратники моего племянника. Все они, и сам Рекс в том числе, превратили Гнездо в настоящий сумасшедший дом.

– … о чем ты говоришь? – орал теперь уже Кулакофф. – Ты способна сделать правильный вывод из собственных расчетов? Где ты усмотрела простой набор файлов? А вот это что?

– После разберемся.

– По-осле?!

– Не придирайся, Серж! – гулким басом грохотал чернокожий гигант. – Она не это имела в виду. Она…

– Ах, не придираться?.. Не придираться?! Иметь в виду можно, как райане говорят, по сто граммов с прицепом в виде кружки пива, и только. Это о-бо-лоч-ка! Шизофрения никуда не делась. Не пропала и не излечилась. Идея фикс просто трансформировалась в цель программы. Вся оболочка вокруг нее и выстроена… Что значит, отсутствует эмоциональная сфера? А вот это что?.. что значит, у людей так не бывает? А с чего ты взяла, что эмоции могут быть только человеческими, и какой из этого следует вывод?..

– Я утверждаю, – самым предерзостным образом перебивая мировое научное светило, орал первый близнец, – что для практики это не играет никакого… этого, как его… роли! Мерзавца надо просто пристукнуть. Без затей.

– Чушь! – наскакивал второй. – Лиза молодец. Она смотрит в корень. Оболочка, офигочка, пристукнуть можно только того, у кого есть тело! Да и то, извините, это не есть факт, а гипотеза, которая требует доказательства и подтверждения.

– Ах, какие мы знаем умные слова! Это тебя Анка Стеклова на Рибартоне просветила, когда ты возле нее ужом извивался? Так все равно тебе, Леха, ничего не обломилось, потому что дурак! Файлы, по-твоему, вечны? На клавиатуре компьютера есть такая клавиша, на ней написано «Del» ты, может, позабыл, зачем она нужна?

– Когда какой-то файл мешает, его отправляют в корзину! – вопила профессура.

– А потом какой-нибудь умелец достает его оттуда и пользуется со всей своей хакерской плежей и удовольствием, – не сдавался второй близнец.

– Нет-нет, друзья, – задумчиво качал головой Кулакофф. – Все не так просто, и оболочка эта мне как-то вот очень не нравится…

– Смутно… – язвительно вставила Лиза.

– Именно, – серьезно сказал Кулакофф. – Чего-то мы тут недодумываем. Что-то мы тут не просекли.

Спирос с улыбкой посмотрел на комтессу и покивал головой.

– Вы, ваша светлость, совершенно правы…

– Калерия.

– Вы совершенно правы, Калерия. Ай-яй-яй, какая недипломатичность, сплошные нарушения протокола! Это, и в самом деле, сумасшедший дом. Здесь, и в самом деле, все ненормальные. Но весь фокус в том, что это мне нравится. Очень. Так и подмывает присоединиться.

7

– Девочка, ты великолепна. Недаром я хочу обладать тобою не только в твоем собственном, но в самых разных телах и самым, так сказать, разнообразным образом. Наверное, дело в том, что ты частично электронна, и это обеспечивает тебе известное преимущество над… Постижение моей Сверхсущности, моего божественного Суперинтеллекта, который уже вот-вот… мне приходится в своих Советников не просто, так сказать… э-э… разжевывать, а пинками и затрещинами. Да. А ты взошла на все это совершенно самостоятельно и – главное – походя и вообще. Да, мое предназначение стать Богом вселенной. Но поскольку боги, как известно, смертны – то поднимай выше, Богом Вечности. Наслаждаться всеми сущностями, а не только приматками, и в небытие не уходить никогда.

Эни обмерла… что же это тогда получится – она фаворитка… Бога?! Координатор, между тем, закатывал глаза и тряс в воздухе бледными кистями рук, и говорил, говорил.

– Как это ты умудрилась на такое взойти… э-э… постигнуть? Посягнуть? Проникнуться? Вот к чему ведет замена в теле примата органики электроникой, даже частичная! Да, вот как примат органический может воспарить, так сказать, и даже слиться… хотя бы частично!

Эни с великолепным пренебрежением пожала роскошными плечами.

– Причем электроника?.. я сама все прекрасно знаю с детства, – сказала она со всем апломбом, на какой оказалась способна. – Я как еще крошкой первый раз сказала, так до сих пор про себя тебя так и называю… э-э… который всегда, так сказать…

– Который всегда… что?

– А вот не скажу! – напропалую кокетничала Эни.

Координатор улыбнулся снисходительной отеческой улыбкой.

– Не будь ты мне так ценна в будущем, уже сегодня я ротировал бы своего Научника и посадил тебя на его место.

– И в чем же дело? – надула губки Эни. "Ее светлость госпожа Советница от науки Его имперского Величия сэра Координатора по делам колоний"… это круто!.. это звучит! Но само "Величие" истолковало ее гримаску превратно.

– Совсем не в том, что ты женщина, смею тебя уверить. Я, в смысле, имею самые широкие… э-э… принципы и вообще взгляды. Но вот как раз Советников время от времени приходится ротировать. Думаю, ты понимаешь, каким способом проводится ротация? Они слишком много знают. Вечно лишь место при моей особе, а вовсе не личность, его занимающая. Нет-нет, ты слишком ценна мне, чтобы подвергаться такому риску. В конце концов, я намерен обладать тобою в самых разных телах. В самых разных телах, но тобой. Ты их получишь, все эти тела и всю полноту ощущений, с ними связанную.

– Я всегда чувствовала, – заорала Эни в восхищении, – что ты много больше, чем просто Всегда Правый.

Координатор глядел на нее с неким даже умилением во взоре. Так любящий родитель смотрит на любимое чадо, только что блеснувшее – по крайней мере, в папашином представлении – незаурядным умом.

– Давай порассуждаем. В свое время в империи власть оказалась поделена между шестью олигархами-Координаторами, стоящими во главе финансово-властных департаментов. Еще до того в истории сменилось бесчисленное множество разных государственных систем. Но какою бы ни была государственная машина, кто бы ни стоял во главе ее – наследственный император, народный избранник, главарь какой-нибудь хунты или кучка вороватых олигархов, позиционирующих себя демократами и либералами – во все времена была еще одна властная вертикаль, обладавшая колоссальным влиянием, ибо ей, в отличие от остальных властей, люди подчинялись сами, охотно и добровольно.

– Бог?

– Церковь, действовавшая от имени бога. Ты понимаешь, куда я клоню?

Координатор с усмешкой посмотрел на Эни.

– Скажи мне, а ты сама, ты веришь в какое-нибудь высшее существо?

Эни замялась.

– Вот видишь, и ты думаешь, "а вдруг? " Электронные вживленности в тебе не велики, приматское начало доминирует. Вы, приматы, смешные существа. Вам нужен бог. Только очень сильные духом могут обойтись без этой идеи, без строгого, но доброго отца и защитника. Ну, и есть еще… э-э… одна вполне реальная, как бы сказать, мечтательная желаемость, с отсутствием которой червякам оченно трудно примириться. Я имею в виду бессмертие, естественно. Это – прежде всего, это мечталось всегда, во все века и тысячелетия. Но раз был спрос, обязательно появлялось предложение, правда, много тысячелетий оно было сугубо виртуальное. Разумеется, в отличие от тех чудаков, что предлагали строить рай на земле, виртуалисты ничем не рисковали. Ну, в самом деле, никто не завалится к тебе в храм после смерти с воплем: "Обманщик! " Но теперь-то, с развитием науки, положение изменилось кардинально. Бессмертие обретает явственные черты реальности как вполне возможная награда… которую, впрочем, надо еще заслужить.

Координатор хихикнул, но тут же посерьезнел и значительно вздернул кверху указующий перст.

– Да только ли в бессмертии дело? Вполне потенциально реализуемы становятся все прочие, как бы это… э-э… атрибуты… да, атрибуты божественности: всемогущество, там, всеведение, вездесущесть. Волею внутренней сути моей личности первый это осознал я. Первый, а может быть, и единственный я увидел, что наука уже вот-вот, уже на грани. Что там нам необходимо? Всемогущество?.. с ним все ясно. Всеведение?.. старнет, контакторы, новые информационные технологии, интуитивизм и возможность себя тиражировать вскоре позволят хозяйничать в любой голове из тех, что имеют реальное значение, а в остальные и лазить-то смысла нет, они пустые… Рекс Азерски, судя по всему, уже мог бы это все, приди ему в голову такая идея, но он, как и всякий примат, личность ограниченная. Вездесущность?.. то же тиражирование себя в старнете, да плюс еще система фантомов, плюс система клонированных и донорских тел – не обязательно людских, о крысе того же Рекса рассказывают поразительные вещи, я бы не удивился, узнав, что он в нее свой фант инсталлировал. И какой же отсюда можно сделать вывод? А вот какой: вершина достижений науки, ее цель и высший смысл, ее – если хочешь – наивысшее предназначение, есть создание бога, завершающее собой многотысячелетнюю историю хомо сапиенс как вида. Я понял это первым. Следовательно, богом буду я!

Координатор посмотрел на Эни и был вполне удовлетворен впечатлением, которое произвели на девушку его слова. Эни сидела, подавшись вперед в крайне напряженной позе. Пальцы ее, вцепившиеся в подлокотники кресла, побелели, глаза остекленели, зубы были оскалены, в уголках рта накипали пузырьки слюны. Она была потрясена. Заворожена. Она принадлежала ему вся, душой и телом.

– Учти, – сказал он, картинно вздернув бровь, – все виртуальные боги были людскою волею всесильны, но выше и сильнее их была Судьба. А что есть судьба? Судьба есть персонифицированное Время. В свое время все боги, рожденные человеческим страхом, умирали и канули в… э-э… река такая у них была придумана, у древних земных червей, как ее, надо же, понадобилась… мифологическая река забывания… ну, не важно, суть ее есть – войди в воду, и ты все забыл. А главное, про тебя забыли. Вот там они все и потонули. Я же реален. Я реально всесилен, и уже в самом ближайшем будущем буду реально всеведущий, всеведущий и вечный. И время покорится. Еще чуть-чуть. Темный бог вечности раскинет над миром крылья своей безграничной власти!

Координатор со вкусом расхохотался.

– А как ты думаешь, почему именно Темный?.. Светлым быть скучно?.. Ну, не без этого. Но дело совсем не только в чужих или юненьких самочках всяких там органических родов и видов. Светлый бог невозможен в принципе. Возьми того же Азерски. Он вполне способен был бы стать богом, а вот стать богом Вечности – никогда! Он всего лишь первый среди равных, ему в затылок дышат Кулакоффы и всякие другие. И для того, чтобы оставаться богом всегда, он должен был бы начать карать. Причем, не за вину, а за продвинутость. Иначе сподвижники обязательно скажут ему: "Пошел вон, сами хотим!" Светлое божество может быть только виртуальным, потому что суть органической жизни в том, что каждое органическое существо может жить, только пожирая другое. Темный бог вечен, ибо не зависит от терпения приматов. Альтернатива подчинения ему – смерть, которая тоже есть тьма.

– Вечный бог, – сомнамбулически шептала Эни. – Вечный бог над Тьмой!

– Нет, – снисходительно усмехнулся Координатор. – Не вечный бог над Тьмой, а Темный бог над Вечностью.

– И я около тебя… – прошептала она все так же сомнамбулически.

Координатор с тем же снисходительным отрицанием покачал головой.

– У единого бога по определению не может быть богини.

Эни так возмутилась, что все ее сомнамбулическое состояние испарилось быстрее олигомерного тела выключенного фантома.

– Кто говорит о богине? Я женщина бога… нет, не женщина, женщинами бога хоть пруд пруди. Я – самка бога!

Координатор хохотал долго, шумно и с удовольствием.

– Ох, уморила, – еле выговорил он, наконец, сквозь смех. – Самка бога! Надо же этакое отчебучить! Даже если бы что-то подобное было возможно в принципе, как можешь быть самкой бога ты, которая без мужика не способна обойтись ни единой ночи? Ты думаешь, какой-нибудь примат, червяк и ничтожество, решился бы наставить богу рога?

Эни даже вскинулась, оскорбленная в лучших чувствах.

– Как ты можешь говорить такое? – завопила она возмущенно. – Бог даст мне такое, о чем я и мечтать не догадываюсь! И ты думаешь, я подпущу к себе какую-нибудь тварь дрожащую? Да кто они такие, чтобы изливаться в лоно, отмеченное семенем бога? Это бог может… как бы сказать… пользовать смертных женщин. Самки бога не смеет касаться никто. Правда, самка – слово какое-то неблагозвучное… хотя, нет, именно самка, потому что перед богом мы все вообще – простые животные…

– Приматы, – подсказал Координатор.

– А что? именно, что приматы, и лишь один бог может воплощаться во что угодно. И воплощать. Меня… Кстати, когда ты называешь своих советников приматами, выходит очень смешно. Двоесмысленно. С одной стороны получается, приматы – первые около тебя, лучшие и от слова "прима". А с другой, извини, но – я читала – приматы, это же то же самое, что обезьяны?

Координатор снова поглядел на нее с веселым изумлением.

– Ну, ты и… смотри-ка, какая молодчага. Там, конечно, есть и более глубокие смысловые пласты, но никто, кроме тебя, до такой глубины добраться не смог и этого смысла не вскрыл.

Эни презрительно отмахнулась.

– Чем больше я над этим думаю, тем больше мне нравится определение "самка", хотя оно и неблагозвучное. Она не всеведуща, не всесильна и не вездесуща. Она просто функциональна, и такая же сервомисс для бога, как и все прочие сервы и… э… как это будет в женском роде, сервухи?.. сервицы?.. В сравнении с другими у нее есть лишь одна единственная привилегия – вечно стоять за его спиной и рвать горло любой сиволапой сволочи, которая…

– Это привилегия не самки, а суки.

– Что-что? Сука бога… – она почмокала губами, как бы пробуя эти слова на вкус, – это еще лучше. Гораздо. Это звучит. К тому же, в словосочетании "сука бога" очень изящно сливаются оба смысла слова. Ай, как клево! Принято. Я всерьез претендую на это… этот титул. Учти. Но, как я понимаю, ты вытаскивал меня сюда не для философских бесед и нежных воспоминаний. У тебя ко мне дело. Правда?

– Правда. Серьезное. И мы его уже затронули. Я хочу видеть тебя на особом месте при себе, и именно на том, на какое ты претендуешь. Я хочу назначить тебя моими глазами, ушами и карающей десницей. Твои полномочия не будут ограничиваться ничем, кроме моей воли. Ты будешь именно "сукой бога", и предназначением твоим будет рвать в клочья усомнившихся и тех, на кого я просто тебе укажу.

– Ты имеешь в виду этих твоих триумвиров?

– Нет, дорогая. Сегодня задачи такого масштаба тебе еще не по плечу. Пока ты к ним не готова. Ты – это мой задел на будущее. В полную силу, так сказать, полномасштабно, ты сможешь функционировать еще не скоро. Придет время, и я сформулирую тебе твои задачи.

– Когда? – с замиранием спросила Эни.

Координатор сухой старческой лапкой потрепал Эни по коленке.

– Может быть, даже скорее, чем мы оба сейчас думаем. Ты развиваешься стремительно. Не по моему пути, не по пути Азерского. Ты что-то среднее, не чистый разум, конечно, но и не обезьяна. Ты умна, мобильна, предана и знаешь свое место, ты это доказала. Главное, как выяснилось, ты абсолютно правильно понимаешь свое предназначение, которому просто идеально соответствует и твое желание… э-э… что именно ты хочешь получать от вечности, короче говоря, и что ты тут только что уже упоминала – желание бесчисленного и разнообразного многотелия. Это радует… Да. Это делает тебя в моих глазах практически неуязвимой. К тому же, уже сегодня у тебя очень даже неплохо получается исполнение инспекционных функций. Видишь ли, девочка, после того, как акция по изменению структуры властной вертикали будет завершена, как бабочка из гусеницы возникнет мой мир, прекрасный мир, совершенный, упорядоченный, безупречный в своем духовном, то есть виртуальном, выражении. И ты займешь в нем свое, только тебе по праву принадлежащее место. Ну а поскольку по определению Бог находится в каждой… э-э… словом, царить в этом мире буду я, тиражированный миллионно, миллиардно, бесчисленное множество раз, и в совокупности составляющий некое сверх-Я. Супер-Я. Супер интеллект! Супер мира! Супер всего! Целые лаборатории лучших программистов денно и нощно пашут в этом направлении. Они создают в разных концах вселенной внутри объединяющего ее интерстарнета мои фанты. Они связывают их между собой в единую онлайн-сеть. Меня уже много. А скоро… я объединюсь… нет!.. нет-нет… воссоединюсь и стану Супер-единый-Я!

Координатор тоненько прыснул.

– Был у меня один такой яйцеголовый по фамилии Грот. Так вот он однажды в разговоре со мной высказался в том смысле, что даже взгроможденные друг на друга миллиард мышей никогда не сравняются с элефантом. Смешно. Даже остроумно, следует признать. И он, конечно же, прав в том смысле, что Азерски сегодня много сильнее меня со всеми моими фантами. Во всей вселенной сегодня нет равного ему по личным возможностям. Но это сегодня. Сегодня! Остроумец Грот – быдло. Его никогда не учили истории. А история показывает, что путь эволюции не монотонный. Переход количества в качество – вот что такое эволюция. Еще в глубокой древности философы установили это.