скачать книгу бесплатно
– Это интересно! А вам не кажется, что цена за игры с этими Вратами может оказаться слишком высокой? Я сначала отнёсся к этому легкомысленно, но теперь мне кажется, что на кону может оказаться чья-то жизнь.
Наташа очень серьёзно посмотрела на меня:
– Мы знаем, что цена – жизнь. Но ещё мы знаем то, что цена жизни без вызова настолько мала, что не стоит усилий. А вызов, подобный этому – невероятная удача.
Я не выдержал:
– Может быть вы наконец скажете, откуда вы такие взялись? У вас ведь всё тут не похоже на поведение нормальных людей, – с возмущением выпалил я, буквально фыркая словами. На время в зале повисла тишина, нарушаемая лишь потрескиванием занявшихся в камине дров. Я взял графин, налил себе настойки и молча выпил. Димыч подошёл со своим бокалом. Я плеснул и ему. Он выпил и заговорил:
– Я уже объяснял тебе, Саша. Нас объединяет одно – то, что мы, как и ты, волей судьбы или провидения, или назови это как хочешь, оказались на этих болотах и нашли тут что-то совершенно необычное. Ещё до того, как мы нашли Врата, мы ощущали силу этих мест, и она нас пленила. И мы отдались ей. А когда нам посчастливилось узнать про местные Врата, у нас не осталось сомнений.
За окнами послышался какой-то хруст и пыхтение. Я напряжённо сжал стакан и уставился в окно. Но там было темно и завывал ветер. Снова начиналась метель. Девушки придвинулись ко мне, а Димыч прошептал:
– Пора начинать вести себя как обычно. Эти разговоры приманивают их. Я говорил тебе, что нам необходимо вести себя как ни в чём не бывало большую часть времени.
Я втянул голову в плечи и прошептал в ответ:
– И как же это сделать, когда за окном йети?
Димыч улыбнулся:
– Ничего, привыкнешь.
Я помотал головой:
– Ты очень хорошего мнения обо мне. Но с чего ты вообще взял, что я тут останусь после всего этого?
– Тебя никто не держит. Никто из нас, по крайней мере. Но ты же не захочешь вернуться в свой офис, к московским пробкам и пустым разговорам со своими товарищами?
Я грустно вздохнул:
– Даже не знаю, Димыч. Я надеялся, что у меня получится больше не напрягаться и пожить свою жизнь в тихом и тёплом местечке, пописывая свои рассказики. А тут за пару дней произошло слишком много всего. Столько, сколько не происходило за всю мою жизнь.
Димыч понимающе кивнул:
– У тебя в любом случае есть выбор распоряжаться своей жизнью, как ты хочешь.
Девушки по бокам от меня в унисон хихикнули. Я не стал спрашивать, что их так развеселило.
– А теперь давайте чем-нибудь займёмся, чтобы отвлечься от этих разговоров. Иначе существа не уйдут, – сказал Димыч и направился к камину поправить прогорающие дрова. У стены засопел Витя, про которого я уже успел забыть.
– Можно партию в «Эрудит» сыграть, – предложила Наташа. Димыч и Нюша поддержали, а я недоверчиво поинтересовался, действительно ли они сейчас в состоянии играть в настольные игры. Наташа пожала плечами и сказала, что мы в доме и нам вряд ли что-то угрожает, и что если нужно, она бы сыграла и на поляне в лесу, даже если эти существа ходили бы вокруг.
– А ты у нас писатель, должен бы нас обыграть в два счёта, – добавила она и улыбнулась.
– Ценю твой юмор, но лично мне не по себе от одной мысли, что они бродят где-то там в темноте и наблюдают за нами. И никакой уверенности, что мы в безопасности, – негромко ответил я. Наташа посмотрела мне в глаза:
– Я бы на твоём месте отвыкала чувствовать себя в безопасности. Этот мир – небезопасное место. Тут нужно бороться за жизнь и всегда быть начеку.
– Ты сейчас про какой мир? Про тот, что здесь, на болотах? – поинтересовался я.
– Нет, я про тот мир, где живут люди. Мир, где в любую минуту может случиться что угодно. Мир, где никто не находится в безопасности.
Вмешался Димыч, раскладывающий на столе поле для «Эрудита»:
– Наташа, ты серьёзно думаешь, что для него будет полезно жить в постоянном страхе? – поинтересовался он.
– Я всего лишь говорю о том, что нужно быть бдительным всегда.
– Это звучит лучше. Ты же не думаешь, что человеку нужно жить в страхе? И давай заканчивай с этими разговорами.
Наташа наигранно засмеялась и небрежно произнесла:
– Ну, я же так жила на Васюгане, пока не поборола страх и не стала бдительной. Пусть и он привыкает.
Я хотел поинтересоваться, что это за Васюган и что там с ней произошло, но мои мысли были прерваны жутким рявкающим голосом. Это сложно было назвать голосом, хотя слова я разобрал. Слова эти прорычал Димыч:
– Я сказал хватит об этом!
Рык как будто вырвался сам по себе, без участия губных или каких-либо других мышц. Димыч просто открыл рот, а оттуда вырвался звук, напоминающий связную фразу. Девушки от этого голоса соскользнули с лавок, удерживаясь за них только руками. Было похоже, что в любую минуту они готовы были рвануть под стол. Взгляд у них стал какой-то остекленевший. Я вспомнил, что точно такой же взгляд у них был, когда они как каракатицы бегали по полу в оранжерее. Тут Димыч, видимо, заметил, что на мне нет лица и я вот-вот впаду в панику, поскольку его рык напугал и меня. Он, похоже, понял, что нужно что-то делать, чтобы успокоить нас, и мягким, как бы извиняющимся, тоном произнёс:
– Сегодня мы привлекли слишком много нежелательного внимания. Боюсь, что это может плохо закончиться.
– Тогда давай ты нам почитаешь. Ты знаешь, что это отвлекает нас от дурных мыслей, – предложила Нюша. Наташа закивала головой. Я удивлённо смотрел на них, но решил, что чтение лучше «Эрудита», и обратился к Димычу:
– Знаешь, а я, пожалуй, тоже не против тебя послушать. У тебя бывает такой милый голос, когда ты захочешь.
Девушки залились смехом. Димыч на мгновение растерялся, но потом тоже загоготал. Быстро опомнившись, он велел всем вести себя потише.
– Ты отлично справляешься, Саша. Видимо, где-то внутри ты знаешь, что когда бездна собирается обрушиться на тебя, то всё, что остаётся, – это смеяться, – сказал он, отрешённо улыбаясь.
– Да, Димыч, ты тоже отлично умеешь подбодрить.
Все опять засмеялись.
– Если так, то что вам почитать, детки? – улыбаясь, спросил Димыч. Девушки переглянулись, и Нюша предложила:
– Может, «Сердца трёх»? Самое то, чтобы отвлечься.
Димыч посмотрел на меня, потом на Наташу. Мы одобрительно кивнули. Пока он рылся на полках в поисках книги, мы с Нюшей притащили в оранжерею кушетку, а Наташа откуда-то из темноты шкафа извлекла большое покрывало и расстелила его у камина. Димыч уселся с книгой на кушетку, а мы развалились на покрывале. Света от расставленных на полке над камином свечей и от самого камина хватало, чтобы Димыч мог читать, не напрягая зрения. Нюша придвинулась поближе ко мне и положила мне на плечо голову. Димыч поинтересовался, не против ли я, если он будет читать не с начала, поскольку они уже успели прочесть часть этой книги. Я ответил, что не имею ничего против, поскольку читал эту книгу и помню канву произведения. Отложив закладку, Димыч негромко начал:
– Ур-ра! – возликовал Френсис, услышав эту новость.
– И умер, точно крыса в крысоловке. Я видел его голову, которая торчала из щели в скале. Зрелище было не из приятных. И начальник полиции тоже умер. И… И ещё кое-кто умер…
– Неужели Леонсия! – воскликнул Френсис…
Голос тихонько разносился по залу, смешиваясь с треском только что подкинутых дров. Мысли быстро устремлялись вслед за происходящим на страницах книги. Стали вспоминаться образы актёров, сыгравших в советской или тогда уже российской экранизации книги. Мне подумалось, что Джек Лондон, должно быть, представлял их совсем не так, но теперь ничего не поделать, буду вспоминать Жигунова, ту симпатичную актрису и того блондина, который был в роли Френсиса.
Голос Димыча то переходил на шёпот, то, следуя за сюжетом, набирал обороты и повышался в тембре. За окном опять что-то негромко проскрипело и замолкло. Нюша шепнула:
– Уходят, наверное. Скоро станет совсем спокойно.
Вместо ответа я тихонько кивнул, чтобы не мешать чтецу. Его голос смешивался с теплом камина и обволакивал. Спокойствие и вправду начало наполнять тело и очень скоро я уснул.
23.12
Пирамида
Проснулся я там же, где уснул, правда, меня накрыли тёплым пледом. В доме царила тишина, а на столе было прибрано. Солнце светило через окна, и подсвеченные яркими лучами пылинки кружились в странных танцах.
Пройдясь по первому этажу, я понял, что в доме я, по всей видимости, один. На всякий случай я крикнул, позвав Димыча. Никто не ответил, зато на столе на кухне обнаружилось блюдо с пирожками и кувшин молока. Этим я и позавтракал. Пока ел, изучал наконец-то хорошо освещённый пейзаж. Из окна, у которого я расположился, было видно озеро, уходящее на несколько километров вдаль и лес, который его окаймлял. Ещё был виден край соседнего дома напротив и мостик, вмёрзший в лёд за ним. Если и было что-то ещё, то оно было покрыто толстым одеялом снега. Судя по тому, что окна не украшал иней, мороза не было.
Где-то неподалёку взвыл мотор. Неровно поработав, он начал убавлять скачущие обороты и перешёл в ровный рокот. Я догадался, что это, скорее всего, Димыч завёл снегоход, чтобы двинуть к другому берегу озера на разведку в поисках того места, о котором он говорил вчера. На ходу доедая пирожок, я выскочил на крыльцо, чтобы Димыч не уехал без меня. Димыч, сидевший на синем снегоходе возле дороги, заметил меня и сложив карту и убрав её в рюкзак, стоявший на багажнике, пошёл ко мне. Пока он шёл, я начал замерзать, хоть и укутался накидкой.
– Ну что, перекусил? – подойдя, спросил он.
– Ага. Ты что, уже собрался ехать?
– Да, иначе поздно будет, темнеет же рано. Если быстро оденешься, мы тебя подождём.
Я кивнул и ломанулся к двери, спросив на ходу:
– А мы – это кто?
– Нюша сказала, что едет с нами без вариантов.
Дверь за мной захлопнулась, и я устремился по лестнице на второй этаж за тёплой одеждой.
***
Снегоход шёл быстро и ровно, и проворно тащил даже трёх седоков. На заснеженной глади озера нас практически не трясло, и мы вполне комфортно чувствовали себя, сидя втроём, Нюша расположилась между мной и Димычем. На скорости воздух морозил открытые участки лица, в основном щёки и нос. Нюша изредка высовывалась из-за плеча Димыча, чтобы посмотреть, в какую сторону мы едем, а я старался не выглядывать из-за её спины, чтобы не морозить лицо. Повернув голову набок, я смотрел на проносящийся лес. Казавшаяся такой далёкой из дома другая сторона озера приближалась очень быстро, и уже минут через пятнадцать мы не спеша ехали по краю озера. Димыч внимательно вглядывался в береговую линию, не приближаясь слишком близко к краю озера, где под снегом могла притаиться вмёрзшая коряга или ещё какая-нибудь напасть.
Через несколько минут снегоход всё же взял курс строго на берег. Димыч выбрал самое пологое место, где перепад между замёрзшей водой и сушей был неразличим под значительным слоем снега. Найдя ровную площадку неподалёку от торчащих из снега верхушек кустов, Димыч остановился и заглушил мотор. Я решил слезть со снегохода первым, перекинул ногу через седло и спрыгнул в снег. И явно просчитался, поскольку ноги моментально пробили слежавшуюся верхнюю часть снежного покрова, и я провалился по грудь. Нюша прыснула смехом, а Димыч назидательно произнёс:
– Зачем так скакать-то? Надо было в другую сторону, я же специально встал правым боком к низкому снегу. Не видишь, что ли, как наклон идёт? Да и кусты вон по самые верхушки засыпаны с левой стороны. Там же яма.
Я хотел повернуться и сказать, что можно было и предупредить, где тут ямы, но у меня не получилось, так как я увяз слишком глубоко. Димыч добавил, что, возможно, хорошей идеей для меня будет посидеть на снегоходе, пока они с Нюшей разведают обстановку. В ответ я деланно засмеялся и стал активно выкарабкиваться из снежной ловушки, подозревая, что они и правда могут меня оставить. Пока я залезал обратно на снегоход, Димыч и Нюша уже начали подниматься по склону к лесу. Снег, к счастью, не забился под одежду, но я здорово запыхался и сел отдышаться. Димыч обернулся, когда был уже метрах в двухстах от меня и крикнул:
– Скоро начнет темнеть! Обратно по темноте ой как неприятно ехать!
Я сразу вспомнил о бродящих по болоту йети или как их там правильно называют – тех, кто в темноте подходит к домам. Воспоминание подействовало бодряще. Снег с другой стороны снегохода и впрямь оказался неглубоким, и я достаточно быстро догнал ребят, продвигавшихся между невысоким обрывистым берегом и кромкой леса. Димыч не быстро, но в хорошем темпе шёл первым. Нюша, не отставая, большими уверенными шагами шла за ним. По росту и комплекции в толстой зимней одежде она, казалось, не уступала по габаритам крепкому Димычу. Я обратил внимание, как слаженно и ровно они идут несмотря на то, что на них была не слишком лёгкая одежда, с виду заметно тяжелее моего канадского зимнего комбинезона. Хотя у них тоже были комбинезоны, но они больше напоминали охотничьи, российского образца, а на ногах у них были добротные зимние сапоги, похожие на мои. Как бы то ни было, продвигаться с их скоростью мне удавалось с трудом. Недобрым словом вспомнился английский табачок. Как ни странно, одышка мне напомнила о том, что я не забыл сигареты, и на привале хорошо бы покурить. Остановившись отдышаться, я опёрся на сосну возле края берега и осмотрел белоснежный простор озера. Отсюда уже не было видно «Искру», поскольку тут озеро сужалось и делало изгиб, лес закрывал от меня наш берег. Красота и тишина завораживали. Хотелось усесться здесь, разжечь костерок, достать настойку и закуску и посидеть часик-другой. Неожиданно на противоположном берегу от того места, где мы находились, я увидел вытянутое вверх строение метров десять в высоту. Рядом расположилась вторая постройка – небольшой домик. Я вспомнил слова Димыча, что тут, на болотах, живёт какой-то служитель церкви и восстанавливает часовню. По всей видимости, это высокое по местным меркам сооружение и было часовней. Я посмотрел, как далеко ушли ребята. Оказалось, что они тоже остановились, чтобы подождать меня. Пока я доковылял до них, опять запыхался. Димыч озадаченно смотрел на то, как я, пыхтящий, остановился возле стоящего на снегу рюкзака и опёрся спиной о сосну. Нюша засмеялась и сказала:
– Ты, наверное, привык ходить только за едой.
Димыч тоже засмеялся и добавил к её сарказму свой:
