Время – иммунная

Всё же, жалко, что я так и не разглядела его лица. Кого же мне теперь благодарить? Кому же я теперь должна объяснить, что, на самом деле, не хотела умирать. Не хотела падать с моста! Ведь, он же спас меня! Ведь, это только благодаря ему, я жива. Мой призрачный спаситель.

Эх, если бы только я знала, что всё-таки встречусь ещё раз с этим человеком…

3.

Какая же всё-таки сегодня хорошая погода. Впервые за несколько дней светит солнце.

Мне часто казалось, что я не создана для радости. После всего, что со мной случилось, действительно, мне было очень трудно радоваться. Особенно каким-то простым глупым мелочам. Но, тем не менее, я продолжала просто существовать и очень часто мне казалось, что моё пребывание в этом мире не очень-то и важно. Мне приходилось нести это странное бремя одиночества.

Как оказалось, счёты с жизнью я свести не смогу. Я была слишком трусливой для чего-то подобного. И даже сейчас, вспоминая, как ноги теряют твердую почву и всё в животе сжимается, меня пробирает дрожь. Нет, не хочу снова это пережить. Значит, я всё-таки хватаюсь за свою жалкую бесполезную жизнь? Какая же я мелочная, никчёмная.

Получается, я уйду из этого мира только если так будет нужно? А пока я должна быть здесь? Жить, пусть даже не могу радоваться этому. Хранить себя, непонятно для чего. Уготована ли мне миссия? Есть ли у меня Судьба? И когда оборвется моя дорога жизни?

Дурацкий сон! Опять из-за него эти воспоминания. И зачем я снова задумалась о смысле Жизни и Судьбе?

Да, я помню ещё один странный случай из моей жизни. Казалось бы, именно тогда, когда я могла бы уже встретиться с братом, чья-то рука снова меня оттолкнула.

Каблуки стучали по асфальту, я слегка зажмурилась от солнца, предаваясь воспоминаниям. Эх, неужели, я опоздаю на собеседование? Опоздания. Такие странные штуки. Опаздывать и догонять, вот два Беса, которых никто не любит. Почему мы опаздываем? По невнимательности? Или из-за стечения обстоятельств? Я не очень-то любила опаздывать, наоборот, обычно, старалась приходить раньше. Однако, после одного случая, произошедшего в моей жизни, я решила, что, может, иногда, опоздать бывает и не плохо…

***

– А билеты взяла? – Беспокоилась мама.

– Взяла, – скучающим тоном ответила я.

– А паспорт?

– Конечно!

– А загранник?

– Ма-а-ам, – протянула я.

Мама остановилась, и мне, почему-то, показалось, что в её глазах застыли слёзы.

– Зря я приехала? Это ты хочешь сказать?

– Просто ты снова суетишься. – Ответила я, закидывая сумку на плечо.

Зря она подарила мне эту путевку! Так я подумала, но говорить вслух не стала. Незачем её сейчас ещё больше расстраивать, всё же, она не каждый месяц приезжает ко мне в гости, пусть даже я и не так рада этим визитам.

– Ну, давай же, улыбнись, милая. – Попросила мама и схватила меня за щёки.

Я выдавила подобие гримасы.

– Видишь, – просияла мама. Кажется, она поверила этой фальшивой улыбке. Какая она у меня простая, её так легко обмануть. – Тебе улыбка к лицу. Ты такая красавица.

– Знаю, а теперь отпусти.

Мама высвободила из ладоней моё лицо, и я смогла привести его в обычную угрюмую форму.

– Всё же здорово, что я подарила тебе эту путевку!

Мне стало стыдно. Мама изо всех сил пыталась меня подбодрить, а я даже улыбнуться для неё не могу как следует.

Это было на второй год после того, как я уехала из родного дома и стала жить отдельно. Оставаться в той квартире я не могла, всё там мне напоминало о нём, давило. Вещи, до которых он дотрагивался, кровать, на которой мы валялись вечерами, посуда из которой мы ели. Всё это мешало и удручало. Я искала свободы, надеялась, что где-то в другом месте смогу освободиться от этих странных оков прошлого. От того дня…

Честно говоря, получалось неважно. Всё равно безысходные мысли не покидали меня, мне было так же плохо, как и в самый первый день, когда я осталась без него. Разве что его вещи меня не окружали. Ну, хотя бы так.

Мама старалась как могла. Звонила, а я не брала трубку. Приезжала, а я не открывала. Писала, а я не читала. Так и длились наши отношения в одни ворота. Она хотела достучаться, а я закрывалась. Она хотела увидеть во мне свет, а я тушила его своей тьмой, которую она просто не могла и не хотела постичь, узнать, понять. Она была убеждена, что мы должны жить дальше, как ни в чём ни бывало, а я не умела так. Не могла. Нет больше никакого «дальше», нет никакого «нормального». Во всяком случае для меня.

Однако, на мой день рождения она решила подарить мне путёвку. Путешествие, отлично. Только этого мне не хватало. «Развеешься», так она аргументировала свой подарок.

Признаться, я была рада возможности увидеть мир, но ей вовсе не обязательно было приезжать, чтобы меня проводить. Зато мне удалось убедить её не ухать со мной в аэропорт.

После долгих слёз и объятий, я всё же заставила маму закрыть за мной дверь. Она ещё долго стояла у окна и махала мне на прощание рукой. Я выдавила из себя очередную фальшивую улыбку, помахала в ответ и отвернулась. Не понимаю, зачем нужно было дарить мне разлуку.

А может, мама просто что-то чувствовала? Может, она знала, что что-то плохое должно было произойти сегодня, вот и не хотела расставаться? Тогда почему не остановила меня? Почему не запретила ехать? Почему не переменила Судьбу? Не отменила путевку, не отобрала назад свой подарок.

Так или иначе, через час я была уже в аэропорту, прошла досмотр, сдала свой маленький багаж, побродила по свободной зоне, выпила несколько кружек кофе (хотя до этого читала, что лучше так не делать перед полетом) и со спокойной душой уселась на кресла ожидания, слушала музыку в наушниках.

Уверенная в том, что у меня есть в запасе ещё десять минут, я встала с кресла и направилась к туалету. Нет, не приспичило. Просто я специально оставила этот поход на последние десять минут.

Уже в туалете, заправляя футболку в штаны, сквозь слабо играющую в наушниках-каплях песню, я услышала голос из динамика: «заканчивается посадка на рейс номер…». Номер я, конечно же, пропустила мимо ушей. Это же мой рейс. И я в курсе, что на него заканчивается посадка. Но у меня же ведь всё под контролем! В запасе ещё десять минут. Я быстренько выйду и добегу до нужного гейта. Кроме того, бежать недалеко – я специально пошла в ближайший от него туалет. Всё схвачено! Всё под контролем. Какая я молодец.

Так я думала. Какая наивная.

Может, потому что я первый раз летела на самолете. Может, из-за того, что правда чему-то такому суждено было случиться, и оно случилось.

Я щёлкнула замком и потянула ручку.

Не открывается.

Как это? Я повертела замок. Может, я забыла закрыться, а сейчас, думая, что открываю, наоборот закрыла себя изнутри? Снова потянула – заперто.

Моё сердце слегка ёкнуло. Нет, это просто недоразумение, такого не может быть! Дверь заклинило или что?

Я сильней дернула ручку. Ещё раз. И ещё. Вертела замок в разные стороны. Бесполезно.

Заперто.

Я почувствовала, как к голове приливает кровь, поднимается давление, а ноги становятся ватными. Иными словами, я вошла в обычное своё состояние, которое бывает при пресловутых форс-мажорных обстоятельствах. Когда ты уверен, что всё в твоих руках, но жизнь одёргивает тебя, говоря «что-то пошло не так, а кто виноват-то?».

Не то что бы я очень сильно хотела в поездку или заботилась о маминых потраченных деньгах. Мне было просто неприятно.

Ещё минут пять я, как в конвульсиях, пыталась оторвать дверную ручку, однако, ни она, ни дверь, не поддавались.

Позвать кого-нибудь? Наверняка, кто-нибудь зайдет в туалет, это же аэропорт, людей должно быть много. А может, кто-то просто пройдёт мимо и услышит мои крики о помощи.

Я принялась барабанить по двери и выкрикивать первое, что попадалось в голову. Фразы, типа «эй!», «откройте!», «кто-нибудь слышит?», «я тут застряла!».

Никто не услышал. Никто не пришёл. Никто не открыл. И тут я вспомнила, что все рейсы, выходы к которым были в шаговой доступности от туалета, где я по воле случая оказалась заперта, улетели ещё до моего. Мой вот-вот отправится, а это значит, никто из моих соседей-пассажиров в здравом уме уже не заглянет сюда. Новые рейсы пойдут только через десять минут, но для меня это слишком поздно! Мне нужно выйти немедленно!

А в динамике, словно с издевкой, фраза «заканчивается посадка», сменилась на «посадка закончена».

Я принялась барабанить в дверь с ещё большим остервенением. К досаде и обиде прибавились отчаяние, безысходность, страх замкнутого пространства и ощущение, что я абсолютно одна и помощи ждать неоткуда. Нет, головой я, конечно, понимала, что рано или поздно кто-нибудь (хотя бы та же уборщица), сюда зайдёт, но инстинкт самосохранения сейчас играл не на руку.

– Неужели никто не слышит меня? Неужели, никого тут нет?! – Завопила я и тут же увидела, как снизу двери как будто бы мелькнула тень.

Мимолетное, быстрое, но всё же движение. Что это? Моё воображение преподносит мне желаемое? Или я просто увидела, как колыхнулась шторка на окне туалета? Нет, окон вроде бы тут не было.

– Эй! – Я крикнула, а тень тут же замерла. И меня почему-то не покидало чувство, что это была точно человеческая тень, я, как будто, нутром чуяла, что я тут не одна. – Тут кто-то есть? Откройте! Почему вы замерли? Откройте меня, слышите?!

Мои крики переходил в нарастающую истерику, я барабанила по двери, и тень двинулась последний раз. Чтобы скрыться по направлению к выходу. Её обладатель, кем бы он ни был, не высвободил меня.

***

Я улыбнулась воспоминаниям и прибавила шаг. Да, сегодня, всё же, лучше не опаздывать. Хотя, кто знает. А вдруг, если я поспешу, то произойдёт что-то непоправимое? А может, наоборот, не произойдёт, хотя могло бы. Вечная философия. Кот Шредингера. Теория Вероятности.

Автобус довез меня до нужной остановки, я вышла и оглянулась. Да, мне отлично был знаком этот район. Сейчас пройду чуть прямо, поверну пару раз направо, перейду дорогу и буду прямо у офиса. Я бросила взгляд на часы. Вроде, даже успеваю.

Да, тот случай полностью перевернул мои взгляды на опоздания. Если раньше я просто не переносила тех, кто не приходит вовремя, то теперь интересовалась, а почему же так случилось? Что заставило человека опоздать?

В любом случае, не хотела бы я ещё раз прочувствовать то, что случилось в тот день.

***

– Я здесь, – послышался мягкий красивый голос. Я дёрнулась, будто бы не слышала человеческую речь уже очень долго. – В какой кабинке кого заперли? Ох, батюшки! Это кто же в такие шутки играет?

Я сидела на полу, поджав под себя ноги и обняв коленки, уткнулась в них носом. Мне осталось только расплакаться от отчаяния. В туалете совершенно не пахло, разве что моющим средством. Унитаз, рядом с которым я сидела был белоснежным. С того момента, как исчезла тень, прошло вряд ли больше десяти минут, однако, мне они показались вечностью. Наверное, никого там за дверью не было. Просто моё воображение разыгралось. Ну какой нормальный человек будет выходить из туалета, когда тут его просят о помощи? А может, это был просто ребенок? Да, скорее всего. Маленькая девочка, пришедшая справить нужду. Она услышала мои крики и испуганно убежала прочь. Ещё бы тут не испугаться, вон как я вопила.

Ужасное недоразумение! От заклинившей ручки до испуганного ребенка.

Снаружи что-то зашуршало и заскрипело под недовольные реплики обладательницы голоса.

– Это же надо, додуматься. Кто же это такое удумал? – Продолжал причитать голос, гремя какими-то предметами снаружи кабинки. По звукам это были швабры.

Мне даже стало интересно. Неужели это она там ручку из двери вырезает? Всё настолько плохо? Я встала и отряхнулась от невидимой грязи. Наконец-то, я буду освобождена.

– Ой! Здрасте! – Дверь открылась, и я увидела маленькую пухлую женщину за пятьдесят в фартуке клининговой компании и резиновых перчатках.

Как я и думала, моей спасительницей оказалась уборщица.

– Здравствуйте, – по инерции ответила я.

– Кому это вы так насолили?

– Я?

– Ну не меня же заперли в туалете!

Она освободила мне дорогу, и я всё увидела. Видимо, кто-то действительно меня запер, подперев дверь шваброй из шкафчика для персонала.

– Бегите скорее, а то на рейс опоздаете.

Я обмякла. Нужно было всё переварить, ведь в голове не укладывалось. Кто-то на полном серьёзе меня запер. Кто это был? Уж явно не маленькая девочка!

– Да я, вроде, уже, – негромко ответила я.

– Что? Опоздали? – Не скрывая возмущения, сказала маленькая женина. – Ну и ну! Что за шутки! Ладно, уходите, мне прибираться надо.

Она принялась окунать тряпку в ведро, а я, как пустым мешком прибитая, вышла из злополучной тюрьмы, не понимая, почему уборщица так уверена, что это была именно шутка.

Огляделась. Конечно же, никого подозрительного я не обнаружила. Это должен был быть очень странный запиратель, если бы он, после своих дел, продолжал находиться тут. Хотя с другой стороны, почему нет. Я ведь его не видела. А значит, даже если бы он сейчас проходил мимо, я бы не раскрыла его.

В зоне уже поприбавилось народу – готовился на вылет следующий рейс. Никто на меня не поглядывал, не показывал пальцем, не улыбался. Значит, это не шутка, не что-то вроде шоу со скрытой камерой.

Значит, меня заперли случайно? А иначе, что же это за маньяк такой, который запирает людей в кабинках, чтобы они опоздали на рейс?

Нет, это чушь! Это со мной ему так «повезло», ведь я по глупости собственной пошла в туалет прямо перед выходом! Пойди я чуть раньше, такого бы не произошло! Меня бы открыли, и я успела бы на свой самолет.

Кстати, о самолетах. Один из них, только что, после разгона, взлетел, отдаляясь всё дальше. Я проводила его взглядом. Без сомнения, я сейчас должна была находиться там. Сидеть среди прочих пассажиров, откинувшись на кресле, укутавшись в плед, ждала бы свои прохладительные напитки и непременно бы пристегнулась.

Из раздумий меня вывела всё та же уборщица. Она, видимо, не заметив, что я стояла прямо в дверях, задела меня, когда мыла полы.

– Ой, прости, дорогая. – Сказала она, обходя меня. – Ну что, пришёл твой дружок?

– Дружок? – Не поняла я.

– Ну, этот, который тебя запер.

– Простите, но я не совсем понимаю о ком вы, я не знаю, кто это сделал.

– Как же. Я думала этот тот самый, кто и рассказал мне о тебе.

– Рассказал? – Мои брови поползли вверх.

– Ну да. А то сколько бы ты ещё тут сидела?

– Не могли бы вы мне его описать?

– Хм-хм, – задумалась женина. – Высокий. Стройный. В какой-то мешковатой кофте, тёмных очках и капюшоне. Подошёл ко мне и сказал, что кого-то заперли в кабинке прямо вот в этом туалете.

Она ушла, а я присела на ближайший стул.

Выходит, меня не просто заперли. Если бы это была шутка или издевка, то нарушитель, назовем его так, не стал бы сразу же сообщать уборщице, что запер меня, ему бы это было не нужно. Он не отпер сам, желая получить мою благодарность и, тем самым, получить своё алиби. Значит, это кто-то знакомый? Боялся, что я его узнаю? Но зачем же запирать меня? Да и, мало того, тут же сообщать об этом уборщице, чтобы та вызволила меня.

Исключительно странный случай! И непонятный. Обида от того, что я не успела на самолет, оттеснялась любопытством. Кто же, всё-таки, это сделал и зачем?

Я позвонила маме, грешной мыслей заподозрив, что это её рук дело и всё это окажется безобидной шуткой, которую она подстроила, чтобы развеселить меня.

Пока звонила, поняла, что это бред, ведь, если бы она не купила билет, меня не пропустили бы на посадку.

Сбросить я не успела, мама взяла трубку с удивленным вопросом:

– Милая? А ты разве не должна была уже взлететь?

– Да, мам. – Промямлила я. – Тут такое дело. Я опоздала на самолет.

– Опоздала? Как же так тебя угораздило, ты в пробку попала?

– Типо того.

– Вот незадача. Я позвоню в агентство, может, они отправят тебя другим рейсом, подожди…

Мама ещё что-то говорила, объясняла, но я уже не слушала. Я опустила руку с телефоном, так и не нажав на «отбой». Мой самолет был уже совсем далеко и почти скрылся за дымкой заката. Сейчас я была бы там, но, к сожалению, через несколько часов так и не прибыла бы в конечный пункт.

Я стояла и обдумывала следующий по важности вопрос: возвращаться ли мне домой к маме или ждать следующего рейса?

Только немного позднее я поняла истинный смысл того, по какой причине меня заперли, при этом, так и не выяснив, кто бы это мог быть, и откуда этот кто-то всё узнал.

***

Красивое кирпичное здание и много офисов. Вот я и дошла. Тут находится моё предполагаемое место работы. Сюда я отправила резюме неделю назад, и отсюда мне позвонили позавчера, пригласив на собеседование. Это место могло стать моим новым местом работы, хорошо это или плохо.

Я была в большом предвкушении с небольшим волнением. Я уже привыкла к собеседованиям, но каждый раз это было волнительно. Мне не нужна была эта работа так сильно, чтобы убиваться, если вдруг не примут, однако, я была бы весьма рада, если бы меня, всё же, приняли.

Перед тем, как дёрнуть ручку, я вновь глянула на часы. Нет, я, всё же, не опоздала. Да, я каждый раз с большим трепетом дергаю ручку, боясь, что дверь окажется запертой, ведь, вслед за открытой дверью, я вспоминаю не тот день, не ту кабинку туалета, а то, что было позднее.

Через день после того странного случая я плюхнулась на диван с напитком перед телевизором, мама уже уехала домой. В бегущей строке, помимо основного репортажа, я прочитала, что самолет с номером рейса, который я особо не запоминала, но который так глубоко врезался в память, (ведь в тот день я так часто проверяла его на своём билете), загорелся при посадке. Потушить не успели. Никто не выжил. Я должна была быть там, среди них. Но сейчас я сижу на диване у себя дома, потому что днём ранее, некто в очках и капюшоне запер меня в туалетной кабинке.

4.

В офисе очень уютно, просторно. Секретарь, что-то печатал. Меня радушно приняли, предложили кофе, но в итоге принесли стакан воды. Усадили в мягкое кресло. Недурно.

Попросили подождать.

Я сидела и оглядывала внутреннее убранство. Стены выкрашены в нежный розовый цвет. На стене круглые часы. Тикают громко. Много цветов. Документы разложены по полочкам. Секретарь постукивает ноготками по клавиатуре.

Рядом дверь. Должно быть, за ней директор, с которым у меня собеседование, только сейчас он на совещании, которое вот-вот должно закончится.

– Скажите, – обратилась я к секретарше, и она с готовностью подняла голову.

На лице была добродушная улыбка, но глаза за очками скрывали недовольство. Весь её вид говорил «вы можете меня не отвлекать?»

– Я единственная пришла?

Вопрос, конечно, глупый, секретарша усмехнулась.

– Не подумайте ничего, – я улыбнулась в ответ. – Просто хотелось бы узнать, сколько у меня конкуренток.

– Волнуетесь? – Ответила вопросом на вопрос моя собеседница.

– Нет.

– Простите, я не имею права разглашать подобную информацию.

Разговор был окончен, и секретарша продолжила печатать.

Я не соврала, когда сказала, что не волнуюсь. Просто обычно, я устраивалась в менее известные фирмы и там не назначали индивидуальных собеседований. Там приглашали всех и сразу. Кандидаты занимали места в порядке очереди и проходили один за другим. Как правило, остальных распускали тут же, как только подходящая кандидатура находилась.

Для других преимуществами таких собеседований было то, что очередь всегда гудела, все друг с другом говорили, все друг на друга смотрели, оценивали и прикидывали на каком месте он по конкурентоспособности. И хотя сама я не очень любила участвовать в подобных дискуссиях, в основном молчала, но не могла припомнить такой вот гробовой тишины хоть на одном собеседовании.

Акцентируя внимание на тишине и гуле, я вспомнила ещё один случай в тему. Он не такой странный, как предыдущие, хотя, если бы я знала всю его подноготную, я бы не относилась к нему так обыденно.

***

Это было таким же летним днём. Как и сегодня, стояла жара. Меня пригласил на собеседование один из ведущих магазинов модной женской одежды. Звезд с небес они не обещали, сперва нужно было отработать рядовым консультантом, но для меня – недавно переехавшей в город одинокой девушки – вариант вполне приемлемый.

Как и обычно, с меня приукрашенное резюме, хорошая (но не очень правдивая) характеристика с предыдущего места работы и грамотно написанное сопроводительное письмо.

Один звонок и вот я уже в толпе конкуренток.

Мы сидели в коридоре и ждали своей очереди. Сейчас я уже не помню, но вроде нас было вряд ли больше пяти человек. Я, как и обычно, разговорчивостью не отличалась, а вот мои конкурентки – разношерстные девушки с криво накрашенными губами, трещали без умолку. Я смотрела то на носки своих ботинок, то на маникюр, даже своё резюме в папке перечитала, уже успела заскучать, хотя с момента моего прибытия сюда прошло вряд ли больше десяти минут. Честно слово, мы словно сидели в очереди на прививку. Волновались, ожидая какой-то страшной участи.

Прислушалась к разговору, чтобы хоть чем-то себя отвлечь. Девушки были разного возраста, поэтому каждая хотела поговорить именно о себе, что называется «у кого что болит», в итоге, я насчитала сразу три темы: модная одежда в этом сезоне, свидания, предыдущие места работы.

Моё внимание отвлекла ещё одна гостья, вошедшая в холл. Это была светловолосая девушка, одетая строго, но по-скромному, накрашена неярко, в руках (что странно) одна папка с документами. Сумочки не было. «Хотя она могла бы и приехать на машине, вот и оставила все вещи там.» – тут же одёрнула саму себя я. Она вошла, робко приоткрыв дверь, а потом аккуратно прикрыв её за собой. Она была красивая, статная и высокая. По красоте бы затмила любую из нас, так почему же она вела себя так застенчиво? Хотя почему я спрашиваю, ведь я сама была абсолютно такой же. Эффектной, но совершенно без амбициозной. Может, с этой особой тоже что-то произошло когда-то давно, в прошлом?

Остальные девушки притихли, смерили вошедшую взглядом, послышался шепоток:

– Разве должна быть ещё одна?

– Ну вот, теперь я точно не пройду!

– Одной больше, одной меньше, всё равно наверняка там уже всё решили!

Новоприбывшая сняла солнцезащитные очки и оглядела всех. Почему-то остановилась взглядом на мне и распахнула глаза – удивилась. Может, мы где-то уже встречались? Нет, я её определённо не знаю. Она неуверенно прошла вдоль нас и, не отводя от меня взгляда, уселась напротив.

Через минуту остальные девушки уже забыли, что у них появилась новая конкурентка и продолжили свои дискуссии. Новенькая то и дело поглядывала на меня, я видела это краем глаза. Мне она была неинтересна, поэтому я снова уткнулась в своё резюме, словно ни разу до этого его не видела. И чуть позже даже закрыла им лицо. Хотя лучше бы я им закрыла уши, так как наши собеседницы что-то очень уж разговорились. Кажется, у них завязался небольшой спор. Может, они совсем немного не сошлись во мнениях, но уже начали переходить на крик, отстаивая каждая свою точку зрения.

– Да я же вам говорю, что красный! – Возражала одна из них. – А вот ты как думаешь?

Судя по тому, куда она повернулась, её вопрос был обращён к «новенькой».

– Что? – Не поняла та.

Ничего удивительного, я тоже не вникала в их спор, поэтому тоже не знала, о чем речь.

– А я говорю, что фиолетовый! – Раскричалась другая. – Верно? – И снова кивок «новенькой».

– Простите, я…

– А ты не ищи поддержки со стороны, ты аргументировать можешь? – Присоединилась третья спорщица.

– Стой, я хочу спросить у неё, как она думает, – Теперь уже взгляд был устремлён на меня.

Я отвечать и не собиралась. Взглянула на «новенькую», та поймала мой растерянный взгляд. Наверное, я сейчас была так же обескуражена, как и она.

Однако, спорщицу, видимо, не устроило, что мы обе молчим, как рыбы и не принимаем участия в споре. Она положила руку мне на плечо. Я собиралась без промедления смахнуть её. В ту же самую секунду, вторая собеседница, с криками «Девочки, прекратите», хотела тоже отдернуть руку, но не рассчитала свою силу и случайно заехала ладонью по лицу своей собеседницы.

– Ах ты! – Взревела та. – Драться вздумала!

Не успела та ей ничего возразить, как оказалась подмята прямо на той же скамейке, где сидела. Случилось всё очень быстро. Я даже и не предполагала, что потасовки затеваются так молниеносно.

Дрались, они не серьёзно, даже комично, но всё же в помещении стало шумнее. Тем более, что третья собеседница принялась разнимать драчуний и сама попала под горячую руку, точнее руки, двух драчуний.

Я отсела на край, заметила, что невольно ухмыльнулась глупости всей этой ситуации. Светловолосая «новенькая» тоже улыбнулась.