Неортодоксальная психиатрия, анатомия глупости Летопись несбыточных времён

Это естественная иерархия разума, но бюрократия в виде обременений и источников финансовой наживы, племенной строй общества и наглость самых низменных инстинктов обходит её, что избавляет социум от этой иерархии в пользу линейной биологической доминации (что ведёт цивилизацию просто в тупик), создавая регресс интеллектуального уровня в обществе в связи с обхождением аспектов и поведения использующих разум, тем и искореняя носителей разума через архаичные дискредитационные стадные инструменты социализации на эмоциональных доминационных принципах, так людей не только дискредитируют, так людей убивают. Пример можно продемонстрировать, если поместить шимпанзе в стаю макак, они просто изматают шимпанзе и скорее всего доведут до гибели, как обладателя неодолимых преимуществ.

Нужно также понимать, что суггестия, это не повод предвзято, настороженно и подозрительно относиться к непонятным вещам или к искренним людям, которые не имеют намерений манипулировать кем-то, учитывая и то, что эти намерения могут быть безсознательные (инстинктивные, интуитивные). Как и под откровенным демонстрированием нежелания владеть/обладать может крыться самая прямая жажда власти и попытка манипуляции на урвоне эмоциональных стимулов, свершающих шаг к достижению определённых результатов, акт волеизъявления облачённый в самые разнообразные формы, семантические, поведенческие, символические, стилистические. Но тем не менее, попытка манипулировать психикой видящей больше и детальнее, делается инструментом манипуляции того объекта, на который полагалось воздействие. Всё что-либо попадающее в поле вашего восприятия, составляет с вами нераздельную связь задавая формацию вашей психики информационно и наоборот, ответный или исходящий посыл вашей психики задаёт форме окружающего мира определённые контуры и тона в той или иной степени специфики обстоятельств. Это суть филогенеза, адаптация и воздействие на ход адаптации в процессе влияния на события.

Недавно ночью матрос спросил у старого боцмана показывая рукой на яркий лик Луны: «Знаешь почему она вращается вокруг земли, вокруг нас?»

Тот ответил: «У меня нет ответа на этот вопрос». Возможно полагая, что так должно быть или что назначения не существует, поскольку предопределено законами вселенной или богом.

Я ему сказал: «Причина точно такая же, по которой ты не можешь прыгнуть выше своей головы. Потом я сделал паузу, наблюдая скривившееся выражение лица старика попытавшегося всё же эмоционально, внутренне прыгнуть выше своей головы и продолжил: «Масса! Сила притяжения удерживает Луну возле Земли, как и тебя. Так Луна своей массой водит за собой океаны и моря создавая приливы и отливы, она тоже не может прыгнуть выше своей головы».

Старик удивлённо ответил: «Правда? Ничего себе!» Потом после небольшой задержки пробормотал: «Всё это, всё, что там и здесь, это сотворил господь бог!»

Тогда я сказал: «В процессе сотворения, творец и материал/созидаемое неотъемлемы. Но мы не видим итога, он недоказуем, его нет, ибо статики не существует в рамках жизни, есть только динамика, то есть процесс творчества не завершён, он безпрерывен, всё безостановочно подвижно, как бы там нам не казалось. То есть всё есть творчество, всё есть бог с твоей точки зрения. У вселенной и её законов нет конца и начала тоже. Бог, это безконечность, бог, это безконечность, поскольку в ней предоставлены все вариации и творческий процесс жизни».

Недовольное лицо старика явно показывало скитание ума в происках выхода из предоставленной в упор неизбежности, но слов больше не было произнесено, ни им, ни мной в этот вечер.

Каждое расставание, это расставание навсегда, ибо вы не можете быть уверенны, что ещё когда-либо повстречаетесь, всё в некоторой степени происходит необратимо, хотя обратимость молекулярной цикличности и ваших локальных действий обуславливает сохранность жизненных форм и физических пропорций в нашей вселенной. Каждый раз вы уходите навсегда распахнувшись в свободу, безнадёжно канув в неизбежность, каждым шагом приближаясь к смерти, но грациозно увиливая от неё каждым движением тела и мысли, каждым стуком сердца, каждым вдохом и выдохом, каждым морганием век, так действует эволюция, она сохраняется за счёт формирования устойчивости. Рождённая воплоти любовь однажды сменится другим чувством и само чувство однажды сменится отсутствием, молчанием. Рождённая плоть перестанет видеть, слышать и дышать. Цените миг наделённый жизнью, любовью складывающейся в контурах вашего существа, сущностью скоблящей бытие порывами чувств, истекающей ментальной эссеции души. Проникайтесь вечным мигом до самых сокровенных тайн и корней психики, это неповторимо. Это безвозмездно.

Мотивы инстинкта и интеллекта (в совокупности являющиеся инструментом социализации и конкуренции в социуме), тонкая неосязаемая грань, разделяющая их, что порой затирается вовсе, и найти её становится невозможным. Эта грань условна и отслеживается лишь абстрактно. А вот стимулы могут быть различны. Стимулы могут отсутствовать, присутствовать, быть интеллектуальными (ассоциативными), физическими (метаболическими/эндокринными, рефлекторными, механическими, химическими), сенсорными (зрительными, слуховыми, ольфакторыми, тактильными), половыми, пищевыми, территориальными. Притом каждый из стимулов может стимулировать тот или иной ответ у одной особы, но не вызывать его у другой, или вызывать в разной степени, и разный ответ.

Выгоднейшая позиция для преступления, это укрытие за полным отсутствием мотива, за отсутствием возможности его отследить, что включает в себя обнажение лишь элемента мотива, дабы укрыть его целостность и полноту несущую сокрытие основного свершения. Либо затирание истинного мотива другим, измышлённым, отвлекающим, выявленным в другом месте, кажущимся на первый взгляд наиболее и единственно верным и вероятным. Это есть способ избежать подозрения посредством запутывания и укрытия истинного мотива. Так невротики укрывают от себя свои же потаённые страхи и желания, проявляя их в бессознательных поведенческих комплексах, блокируя от осознания или признания, поддаваясь автоматизму выплёскивающихся через верх чувств и эмоций. Так изолируется от параметров сознания и когнитивных функций всякий стимул исходящий из сокрытого содержания психики (зачастую от самой особы), укрытого по причине душевной травмы, порой выходящей из психического блока давая о себе знать в критический момент. Такие механизмы изолируют не только болезненные переживания и стрессовые состояния, но и являются механизмом экономии энергии (питательных веществ) организма на работе мозга, который фактически нуждается в безпрерывной подпитке, а при интенсивной его работе, в ещё более обильной подпитке, чем какие-либо из остальных органов. Но невольно наблюдая потаённые глубины психики во снах, когда высвобождается то сокрытое от сознания, как и в бессознательных порывах и побуждениях переключающейся системы контроля бодрствования/отдыха и иерархии приоритетов в стимулах окружающих обстоятельств, высвобождающей из себя всё заточённое и накопившееся, как во сне, так и в инстинктивных (бессознательных) порывах, когда приходит время, когда раненная психика истекает сочащейся квинтэссенцией высвобождая гуляющую в ней боль, высвобождаясь и от больного тела, испуская флюиды былых побуждений.

Ясновидение

Эмпатия может достигать небывалого уровня в связи со спецификой строения церебральных структур и их действия/развития до такой степени, что не будет ничего из того, что обладатель таковых способностей мог бы не понять или не проникнуться этим. Он воплощает в себе всё с чем сталкивается, притом превосходя то, включая в себя лишь словно деталь умещающуюся в его распахнувшееся восприятие, это ясновидение. И чем сильнее эмпатия (но сопереживание не только чьих-то психических процессов, а и всех явлений бытия тождественно всему являющемуся, притом со способностью сохранения умиротворённости в критический момент), тем отчётливей выражено ясновидение.

От обладателя такого свойства психики сложно что-либо утаить, хоть и не невозможно, ибо его восприятие всеобъемлюще, но не безпредельно, оно едино, но не множественно, и в этом многообразно, перманентно перевоплощаясь в динамике событий и их понимания. Ясновидение заключено во взгляде наблюдающем то, что не видит никто в виду специфики строения ассоциативных структур мозга. То есть, это способность видеть по лицу человека его намерение, его переживание, а по окружающему миру чувствовать динамику его строения, его функциональную формацию. Как видеть по проплывающему мимо незнакомцу/незнакомке не сказавших ничего, то, что таковые знают тебя, как знают тебя, как относятся или по крайней мере думают, что это единственно верное, быть подчинённым относительным меркам рефлекторно запрашиваемых инстинктами и социумом психических паттернов, быть тотально подсознательным и подчинённым интуитивным стимулам. То есть – не видеть внешних проявлений вообще, а узурпировать их накладывая на них себя, отождествляя их лишь с психоэмоциональным фактором ощущений, со своими проективными абстрактными отношениями в системе бессознательных принципов в алгоритмических поведенческих установках. Притом психологи не разбирающие психику исключительно научным объективным образом зачастую принимают таких людей за экстравертов или как им проще реагировать на них, хотя они в корне интроверты, тотальные интроверты, но не замкнутые в тупиковых представлениях. Так и с нигилизмом, когда тотальные нигилисты обличают в нигилизм всё что угодно, но только не свои умерщвлённые убеждения.

Смерть

Смерть, это не лишение, а избавление. Подобное отношение меняет многое при жизни. Собственник лишается, а свободный избавляется. Но к суициду или к безразличию это не имеет никакого отношения, только глупец найдёт в чувстве отпущения суицид или апатию.

Жизнь по сути, это подготовка к смерти через создание всего, что должно продлиться вне тебя, к последнему шагу, к последнему вдоху, к тому, насколько свободно завершишь свой путь и завершишь ли, насколько распростёртыми объятия будут в самом значимом избавлении, в избавлении от всего, готов ли избавиться, или есть много чего не доведённого до нужной кондиции? Перед тем неизбежно столкнёшься с осознанием, что остаётся после тебя, что оставлено тобой, это последняя встреча, встреча длинною в жизнь промелькнувшей агонистическим всплеском, в избавлении от всего, просто от всего без исключения вместе со всеми исключениями, а может опустошённое чувство или фатальная неожиданность. Очищение сознания, это процесс длиною в жизнь, порой болезненный и ужасный, а порой безнадёжный и оставляющий восприятие на уровне инфантильных эмоций, капризов и привязанностей. Но многие не уделяют этому процессу даже ни мгновения теряя и расточая попусту чувство завершения всего начатого и потребность завершить взятые бразды органически отведённого плотью пути.

Недостатки

Недостатки относительно поведенческих манер, это полностью нормальные черты характера, вы не найдёте в природе ни один предмет идеальной формы, ведь если присмотреться, то невозможно найти ни одного выдающегося человека без недостатков, но есть черта, переходя за которую, эти же недостатки в суммарном количестве делают человека глупцом или разрушительным. Недостатки украшают только будучи изящно подогнанными под обстоятельства и ситуацию, как костюм или грация. Также и идеальные люди. Во всём должна быть нормативная эстетика.

Вы когда ни будь видели идеальных людей? Фанатиков или еще каких не попади маразматиков не переосмысляющих глупости, которые являются воплощением машинизированного существования. Идиллия, это болезнь, одержимость, патологическая обусловленность образом соответствия и несоответствия представлениям, ведь вместо абстрактной обусловленности должны быть функции и результаты направленные на действительность, прежде любой абстракции и убеждения. Имейте все недостатки, которые присущи вам из вашего естества, но знайте, что они грациозны и эстетичны только будучи доведёнными под параметры обстоятельств, будучи релевантной когерентностью перлокуции обстоятельств, всех очертаний мироздания, как подчёркивающая общий контур изюминка, а ни зачёркивающая клякса на лицевой стороне.

Всё тебе дано тобой, всем вокруг тебя, плетущейся лозой яви. Остальное непостижимо! Но возможно ли, чтоб хоть что-то было в этом непостижимым?

Для того, чтоб что-то сломать или построить, нужно хотя бы иметь связь и видеть с чем имеешь дело, имеешь ли вообще связь, и имелась ли таковая. Ведь возможно, что конструирование вовсе невозможно, либо возможно лишь будучи не обременённым задачами предрассудка (кои и являлись удерживающим звеном связи, субъективной и неадекватной). Или нужно надломить то предрассудочное (якобы наличествующее) пониманием полного отсутствия компромиссов и взаимности мироздания с таковым в сущности. Нет здесь ничего, что хотело бы чего-то предубеждённого или нуждалось бы в том.

Но как понять это, если нечего понимать? Общением, действием, мыслью, конкретикой ставящей в упор все самые больные темы, действительность, поступки и их результаты. Нежели попытка воплощать или прогнозировать не явленное, но желаемое.

Невежество

Мир победивших знатоков, что явился лишь следствием инстинктивно выгодных поведенческих манёвров примитивных и архаичных социальных притязаний. С точки зрения бессознательного выживания и социализации, выгоднее и экономнее знать, чем познавать и продуцировать резульаты, в том числе мыслительные, согласно всем имеющимся аспектам обстоятельств. Это невротический психический блок оказавшийся удобным для социализации огромных стай приматов, и от того укоренивший патологию в рамки норм. Так отклонения становятся нормой, когда это делается согласованным с социализацией и стимулами социализации больших по численности социальных популяций, то есть с общественными тенденциями и общепринятыми нормами обеспечения выживаемости в узком контексте ситуативной наживы. Но, раз они сочли во всём выгодную позицию победителя/знатока, тогда почему мир этих знатоков так скуден и беден, так проигрышен? Потому, что всё в точности наоборот, поскольку это мир бессознательных имитаторов делающих лишь то, что приносит им частную выгоду, с любой точки зрения, как экономической, так и социальной. Они слишком много знают в рамках своих убеждений/доминации и слишком мало делают/познают. Поскольку обретают форму инерции, которая следует по траектории вопреки тому, что не выгодно их инстинктам для сиюминутной наживы и согласно тому, что соответствует их наживе сугубо инстинктивно при минимальном участии когнитивных функций, адаптивность высока, линейна, но наименее избирательна, звероподобна, они скорей здохнут потом (не понимая и не пытаясь понять логику цивилизационной гибельности), чтоб прожить секунду сейчас, нежели признают свою бессознательную ущербность создающую ради сиюминутного удовлетворения все беды и гибель в дальнейшем, и даже сегодня. Это положение бездарности проецируется на всё, что вы видите в мире людей, как модель описывающая тенденции социальной динамики. И поэтому мы имеем ущербный мир вырождающихся тварей под названием человек, откладывающего свою смерть всегда немного на потом, но ради наживы, заполучая которую, они делают что угодно, и убивают, и создают из мира одну огромную погребальную яму «на потом».

И порой сталкиваясь с полнейшим невеждой, видишь в его убеждениях знатока, знатока всего, чего бы только ни было, знатока политики, мироустройства, либо того, кто достойно для себя заявляет о своём праве на владения этими знаниями вопреки чему бы то ни было, по сути пренебрегая знаниями ради наживы или ради чувства привилегированности. То есть, политик пренебрегает политикой, экономист пренебрегает экономикой, рабочий работой, потому что это выгодно для инстинктов самосохранения или самоудовлетворения, и всё сводится к тому, что живой пренебрегает жизнью следуя за стимулами выживания, но с точки зрения цивилизованного подхода, когда весь ущерб компенсируется, а ни копится и растёт, каждый урод должен испытать логику своих поступков на себе, но с надбавкой за необратимость ущерба, где речь исключительно об осознанных сособях (25+), поскольку неосознанные особи должны находиться под должным контролем для созревания и недопущения ущерба. Линейная тактика доминации это тотальный и глобальный нигилизм уничтожающий цивилизацию не глядя на возможности разумных от мира сего. Мы должны изживать деструктивную бессознательность инстинктов и укоренять осознанность продуктивных поступков. Люди должны научиться быть невежественными в отношении того, что им неведомо, какими они и являются, но осознанно, ибо невежество не просто невыгодно с точки зрения социальных притязаний и инстинктов пытающихся вечно избавить себя от напряжения и стимулов когнитивной адаптации, оно кроет в себе множество сокрытых аспектов и целую вечность, безконечность и бездну. Люди должны принимать невежество (познание), а ни отвергать увешивая себя симуляцией знаний. Невежество необъятно, безмерно и вездесуще, если проникнуться им в первозданности текущих чувств. Ум очень скуден в качестве продуцирования привилегий за счёт знаний, он увешивает всё ярлыками и фикциями прежде чем коснётся сути или действенного понимания, ставя превыше всего любой способ спродуцировать привилегию и заполучить наживу пренебрегая чем бы то ни было. Ведь когда доминационный фактор в виде информации или наживы превозвышается над действительностью, тогда её вовсе не видно, она перестаёт быть значимой, поскольку человек не успевая коснуться восприятием событий, уже всё якобы знает про них. И тогда сенсорика, чувства становятся изолированными, ригидными, поскольку физиологически человек начинает привыкать к субъективным чертогам абстракций, находя в этом уют и привычки располагающие его в социуме, но более того, данные тенденции определяют форму нервной системы в масштабах популяций, где не возникает ничего выходящего за рамки поведения складывающегося строением нервной системы у подавляющего числа особей. Благо появляются морфологические исключения при смешениях и их структурных останков не вымерших особей с тем или иным типажом ЦНС, поскольку не всё и не сразу успевает поменяться навсегда. Так редуцируется нервная система, причём с самой основы, посредством снижения востребованности в принципах работы ЦНС заложенных задолго до быстро меняющейся динамики цивилизационных обстоятельств и не глядя на необратимость искоренения типажов поведения, которые могут быть преобладающе продуктивными в совершенно разных сферах деятельности если они получают возможность быть независимыми от ущербных инстинктивных инерций окружающей социальной среды. Половое и пищевое поведение, это самые веские стимулы в природе любых существ, на которых и только на которых мог возникнуть большой неокортекс в связи с обильной стимуляцией имеющей приоритетное значение для организма, что провоцирующей рост и работу ЦНС. Это очевидно и по сложности полового поведения у многих животных в отличие от других форм поведения, по ритуализации полового поведения и пищевых форм адаптации, то есть по образованию сложных неврологических структур согласно стимулу размножения и пропитания, ведь именно это и есть эволюционный фактор сохранения, продолжения и распространения жизни. Человек патологичен, но не по исконной природе, а по социализации согласно природным стимулам против собственной выживаемости в цивилизационном масштабе, в социогенезисе, в ущерб возможностям развития жизни. Если техногенез не решает эту проблематику в ходе глобализации человечества, то в процессе глобализации возобладает биогенный фактор над техногенным, что обусловит вымирание цивилизации, поскольку глобализация либо выводит жизнь за рамки земной среды и сложившейся инертным образом дикой ментальности, либо воссоздаёт биологический тупик в масштабе всей цивилизации.

Информация

Одними из первых носителями информации продуцируемыми нами относительно восприятия были жесты производимые конечностями/мускулатурой лица и звуки издаваемые гортанью, не считая биологических носителей, таких как ферменты улавливаемые нами в виде запаха и все интуитивные филогенетические/рецепторные аспекты восприятия, из чего с истечением эволюции под воздействием множества обстоятельств возросло и ассоциативное/семантическое пространство ЦНС. Словно кто-то очнулся после вечного сна. Эти ассоциативные (речь не только об ассоциативных волокнах белого/соединительного вещества, речь о всей коре головного мозга и конкретно об аналитических центрах совокупляющих функции ЦНС в решении задач при участии наиболее обширных участков коры разной локализации) лабиринты неокортекса создающие понимание и конструирующие целые систематики представлений/памяти/информации, это лишь зачаток, который способен вырасти в древо, в огромное древо простирающееся на безкрайние леса. Данный зачаток рос когда использовался человеком ни как изначально предназначенным инструментом для выживания в дикой среде, а как социализирующий инструментарий и изобретательский стимул в оседлом образе жизни, приспосабливаясь к которому, менялся и мозг человека (не всегда в нужную сторону, где социальный фактор эволюционно зачастую уводит алгоритмику поведения в тупик). И с помощью эволюционирующих вычислительных долей мозга, мы поднимались и по ступням информационной эволюции. Шаг за шагом развивалась речь, мышление, письменность, художество, скульптуры, семантика, транспорт, электричество, радио связь, магнитные носители информации, развитие техногенеза и многое другое. Объём переносимой информации и вместимость носителей росла, мы дошли до такого уровня, что способны запечатлевать изображения окружающего мира на фото и собственные деяния на видео съёмке, в основании чего лежит ни что иное, как рост возможностей мыслительного аппарата, но учитывая инертность его формирования и необходимость пространства/условий для его применения, он имеет свойство не только задавать вектор социогенеза и форму цивилизации, а также сокращаться, блокироваться в применении социальной средой или вовсе исчезать. И одним из последних шагов по ступням информационной эволюции/генезиса стало появление цифровых технологий способных не только запечатлевать, переносить, хранить информацию в растущих объёмах, но продуцировать и симулировать её, с помощью чего мы не только храним и переносим знания, но и создаём их, что присутствовало и в речевых аспектах в виде мифологии, но при росте производительности информационных технологий, начал играть существенную роль количественный фактор, коммуникации стали предметом масштабных социальных масс, где качество планомерно сменяется количеством, вследствие чего выходит ни что иное, как рост всевозможных фикций и информационных суррогатов, поскольку именно качественный фактор во многом упускается в инерции био-техногенной глобализации человечества, в критериях чего цивилизация остаётся подавляюще произвольной, то есть допускающей ущербные инерции становления жизни и формирования структуры социума. Ну, а каков будет следующий шаг на ступню выше? Думаю, что предстоит отнестись к этому с разумом, поскольку цифровые технологии не только упростили средства сообщения, но и создали множество проблем, к которым человек не был готов в том виде, в котором он ухватился за возможности дарованные применением разума и параллельными ограничениями нарастающими с ростом социальных масс на волне глобализации и техногенеза, с деяниями очнувшегося после вечного сна творца, но ещё не осознавшего все закономерности и последовательности результатов своих действий в рамках всей цивилизации и жизни на планете.

Ящик Пандоры давно открыт, но с каждым днём масштаб последствий его открытия растёт.

С цифровыми технологиями необходимо многое учесть относительно людской природы, поскольку они упраздняют речевые и письменные формы общения, то есть тесное социальное взаимодействие поддерживающее множество органических функций и стимулов, начиная от моторики и сенсорики, заканчивая интеллектом и речевым аппаратом, это снижает социальные трения, но создаёт массу своих сложностей, как в области экономики, так в области социализации населения, что делает экстремизм и криминал тихими, скрытными, но более всеохватывающими.

Телевидение и интернет во многом заменило социальное взаимодействие людей, которое от большой части приняло дистанционный характер (во многом безрезультативный, поскольку зачастую не выходит за пределы телеэкранов и мониторов) и мы получили растущее, а порой и стагнирующее или стареющее, но расчленяющееся общество маргиналов единоличников, частных собственников не учитывающих никогда и ничего в полном масштабе и с должной детализацией. Творчество и искусство иссякло, хотя казалось бы, что в таком насыщенном, обогащённом ресурсами и технологиями обществе должны полыхать плоды всех вершин. Но нет, люди просто избавили себя от потребности в больших достижениях и даже закупорили возможности для таковых в узких социальных рамках доминационного, конформного антагонизма, при этом удовлетворяя инстинктивные потребности до их изнеможения, до вытеснения и полной ненужности, до избавления от всех естественных стимулов, тем упростив своё жалкое существование посредством технического прогресса и состояния мельчайшего разделения труда до безобразия, где уже ни труд не формирует должный уровень развития, ни природные мотивы ограничивающиеся данным положением вещей. Социум обустраивая свою жизнедеятельность руководствуясь лишь инстинктами следует только за биологическими потребностями, то есть удовлетворяет инстинктивную волю во что бы то ни стало и как можно более коротким методом, а порой лишь допустимой узкой вариативностью антагонистичной социальной среды, то есть убивая себя ограничениями в отношении комплексной цивилизационной адаптивности/развития, упраздняя любой стимул роста достижений, ведь это тотально неизбирательный процесс, в нём нет допущений для носителей разума способных к новым существенным результатам. Это во многом обусловлено и допущено цифровой потребительской формой рыночного капитализма. То есть человек в ускоренном режиме редуцируется, упрощается, вырождается, рудиментируется, причём в тех функциях, которые делают его венцом эволюции, адаптивность высокая, но она перестаёт играть на существенный результат способный задать ракурс развития всей цивилизации, а значит, что с глобализацией она мельчает, сужается в достижениях и подходит к закату не глядя на глобальный техногенез, если конечно не сформируется масштабный фактор определяющий формат цивилизационной динамики за счёт техногенеза и естественных стимулов выживания. Иначе не получается, поскольку в эволюционной последовательности инволюционируют/редуцируются в первую очередь новейшие и высшие функции организма, поскольку они являются вспомогательными, добавочными орудиями повышения результативности выживания, которые появились ценой органических затрат и преодоления сложностей, но в среде лишённой стимулов или условий поддержания для этих затрат, организм лишается именно тех функций, которые являются наиболее сложными, затратными или не востребованными со стороны количественных градаций в социуме. Ведь не получается так, что человек сначала перестаёт пытаться пропитаться, но сохраняет рвение к научным исследованиям, нет, организм в первую очередь избавляется от вспомогательных функций, которые вторичны для самого примитивного выживания. Притом человек не может сам от себя избавиться, речь о социальной среде, где преобладают те или иные формы поведения, которые в количественном выражении всегда наиболее примитивны в отношении самых выдающихся/приемлемых, где рост социальных страт и коммуникативных технологий увеличивает и интенсифицирует именно количественные значения социализации, где если не происходит реорганизации с ориентиром на конкретные задачи, то не происходит вообще ничего хорошего, происходит поступательное вымирание носителей разума.