Воздействие

– Хозяева! Есть кто дома?! – мой невольный напарник пудовым кулаком заколотил в несчастную дверь, которая под его ударами чуть ли не вылетела с петель.

Казалось, что на громкие крики и богатырский стук вмиг сбежится вся округа. Но на улице по-прежнему было пусто, да и в самом доме никто не торопился открывать шумному соседу.

– Андрюх, чё-то не нравится мне всё. Так… я двором обойду, там ещё одна дверь есть, через неё зайду, а ты это… жди – Гена перебросил ружьё через плечо и отправился в обход.

Минуту спустя, со двора раздался звон разбитого стекла, а ещё через одну Геннадий открыл мне главную входную дверь изнутри.

– Андрюх, там на кухне женщина на полу, ты это… посмотри, чё с ней, а я пока по комнатам пройду, – он неопределённо махнул рукой в сторону кухни, а сам нырнул в боковую дверь.

На кухне горел свет, хотя с улицы она была отлично освещена. Видимо, то, что случилось, произошло ещё совсем затемно. Женщина лежала на полу, лицом вниз, подвернув под себя руку.

«Ёшки-матрёшки… мёртвая никак?»

Когда-то давно, после армии, мне довелось учиться на курсах оказания первой помощи, вот и пригодились почти забытые навыки – я проверил дыхание лежащей на полу женщины, мать семейства была жива. Уже хорошая новость. Теперь неплохо бы перенести женщину с холодного пола кухни в более удобное место.

На кухне было тесно, и я заскрипел массивным столом, отодвигая его к стене, освободив больше места для дальнейших действий. Под столом нашлась перевёрнутая тарелка с чем-то съестным – похоже, женщина готовила завтрак и как раз накрывала на стол. Хорошо, что всё это случилось уже после того, как она закончила свою готовку, есть у меня подозрение, что иначе в деревне было бы на один пожар больше.

Я осторожно перевернул женщину на спину, но ничего подозрительного не заметил. Обычная женщина лет тридцати в домашней одежде, но без сознания или крепко спит… очень, очень крепко спит.

Гена не заставил себя ждать и уже заходил на кухню.

– Андрюх, бабка ихняя в кресле, в зале… и это… не дышит она. Хозяин в кровати, похоже, что с вечера не вставал. Этот живой, но в ауте полном, не смог его поднять. Мелкая у себя в кроватке, с ней та же херня.

– Слушай, Гена. Женщину надо бы отсюда перенести в другое место. Предлагаю в спальню на кровать положить, а потом уже вместе прикинем, что делать. Мысли умные вдруг появятся. Иди сюда, поможешь мне её поднять.

– Так это… сам отнесу, справлюсь. Дверь только придержи, – Гена подошёл к лежащей женщине, наклонился и крякнув, просто поднял её с пола.

«Вот у мужика силища. Хотя, при его-то габаритах…»

Перенесли женщину на кровать, аккуратно уложив рядом с мужем на бок, чтобы не задохнулась, а потом вернулись обратно на кухню, ставшую нашей временной базой.

Гена предложил позавтракать за счёт невольного гостеприимства хозяев дома, на что я, недолго сомневаясь, согласился – действительно, чего зря еде пропадать. Напарник, взяв на себя роль хозяйки, завозился на кухне, я же пока решил попробовать проанализировать то, что тут могло произойти.

Для такого анализа мне не хватало информации, и я отправился в зал, посмотреть на мёртвую старушку. Осмотрел тело, стараясь не прикасаться к трупу, но не отыскал никаких заметных мне следов, говорящих о причине странной смерти. Бабулька продолжала сидеть в кресле так, как будто только-что отложила своё вязание и устало прикрыла глаза, решив минутку передохнуть.

«Ёшки-матрёшки, вот я тупица… надо же полицию вызвать!»

Шляемся по чужим домам, в детективов играем, а так и заиграться недолго. Пусть приезжают специалисты и сами разбираются, что тут происходит. Потом проблем не оберёмся – затоптали место преступления, уничтожили улики, да ещё и не сообщили сразу «куда следует». А мне бы автолавку не пропустить, иначе вечером есть будет совсем нечего – в холодильнике только пачка кислого молока и лёд.

Я достал сотовый и набрал службу спасения. Занято… Как такое может быть, у них же многоканальный номер? Попробовал набрать прямой номер полиции – не снимают трубку, хотя звонок проходит. Так, пробуем дальше. Я один за одним набирал номера из телефонного списка, уже наугад, но опять никто не отвечает.

Непонятно, но временно и больше для собственного успокоения буду считать, что у меня что-то не в порядке с телефоном. Попробую позвонить позднее, а пока мне надо ещё кое-что проверить. Одно своё нехорошее предчувствие.

На низком столике перед креслом лежал телевизионный пульт. Я, косясь на труп, всё же как-то неуютно находиться в одной комнате с мёртвым человеком, поднял его и включил телевизор. Первый попавшийся канал не работает, по экрану бежала рябь из помех. На втором висит сетка тест-таблицы. В общем, тоже мимо.

Следующий канал, судя по логотипу в углу – федеральный. Так, тут уже что-то интереснее. Во весь экран висит текстовое сообщение о введении чрезвычайного положения и просьбе оставаться дома.

На следующем канале я поймал кусок видео-сообщения, которое тусклым голосом передавала диктор, немолодая женщина в помятом сером костюме, с тёмными кругами под глазами:

«… и откуда появилось. Данных о том, как долго может продолжаться это… состояние у меня пока нет – ни один из наблюдаемых в сознание не приходил, – женщина замолчала, потом обхватила лицо узкими ладонями, несколько раз глубоко вздохнула и продолжила, – я осталась в студии одна, сейчас поеду домой и советую всем, кто меня слышит, сделать то же самое – бросать всё и ехать к своим семьям. Да хранит вас Господь!»

Дрожащими руками женщина сняла микрофон, бросила его на стол перед собой, резко встала и ушла из кадра. А камера продолжала смотреть на вращающее пустое кресло и стену с логотипом канала за ним. Я подождал ещё несколько минут, на экране ничего не менялось и выключил телевизор.

«Ёшки матрёшки, напугали до чёртиков. Что происходит-то?»

Понятнее мне не стало. Разве что, начало появляться и крепнуть ощущение, что происходит что-то неладное в самых глобальных масштабах. Такое, чего мир ещё не знал.

В расстроенных чувствах я вернулся на кухню. Гена уже накрыл на стол и ждал меня, со смаком дымя сигаретой из пачки, найденной где-то в доме. Ну, хотя бы одной проблемой у человека стало меньше.

Завтрак действительно был приготовлен хозяйкой, оставалось только слегка подогреть ароматную кашу и разложить по тарелкам. Пока мы ели, я бегло пересказал Гене про то, что увидел по телевизору. Выводов старался не делать, но мужчина мрачнел с каждым моим словом всё больше и больше.

Позавтракав, я предложил:

– Гена, слушая, вот чего думаю… может проверим остальные дома? Возможно там кто-то ещё остался. Заодно составим полную картину о происходящем. Что скажешь?

– Не вопрос. Тока это… похаваю и сразу идём? – ответил Геннадий, щедро накладывая вторую порцию в глубокую тарелку.

…

В других домах наблюдалась похожая картина, но никого в сознании мы больше не встретили. В итоге, из двадцати трёх соседей по деревни, девять человек – все без исключения пожилые люди, оказали мертвы. Остальные жители, кроме моего нового знакомого, находились в бессознательном состоянии, очень похожем на состояние комы и привести в чувство нам никого не удалось.

Мы несколько часов растаскивали людей по креслам и диванам, в надежде, что они скоро всё-таки смогут прийти в себя. Последним извлекли из кабины водителя грузовика и на машине Гены перевезли его в ближайший к выезду из деревни дом.

Потом мы с Геннадием ещё долго сидели на его прокуренной кухне, пили чай, хрустели сухарями, да разговаривали за жизнь. Старенький радиоприёмник на столе потрескивал помехами, почти не давая полезной информации и вынуждая нас высказывать собственные версии о том, что это может быть за напасть и как события могут развиваться дальше.

Информация, услышанная нами по радио, действительно, не сильно помогла продвинуться в понимании, с чем мы столкнулись. Скорее окончательно запутала. Один из каналов дурным голосом фанатика вещал о каре божией и приходе судного дня. На другом диктор, монотонно бубня и запинаясь через слово, призывал население к спокойствию, уверяя, что правительство обязательно нам поможет, нужно только этой помощи дождаться. На третьем играла классическая музыка, добавляя ещё больше мрачной жути в происходящее. Остальные каналы вовсе не работали, выдавая в эфир нестройный шум помех.

Автолавка не приехала, и Геннадий надавал мне целый пакет продуктов, щедро распорядившись собственными запасами. Вечерело и я засобирался домой. Похоже, наступали не самые простые времена, которые лучше всего встретить в родных стенах, которые, как это хотелось думать, являются неприступной крепостью.

Мы с Геной договорились поддерживать связь по телефону, условившись созвониться завтра с утра. Мобильная связь работала, я для проверки дозвонился на трубку Геннадия с первого раза. Но при попытке набрать другие номера из записной книжки, я получал в динамике только разочарованные гудки дозвона.

На прощание мы пожали друг другу руки, и я, не удержавшись, хлопнул мужчину по могучему плечу, мол «держись давай». Понимаю, как ему сейчас не просто, но больше помочь тоже ничем не могу. Обязательно приеду завтра ещё раз, с утра, чтобы узнать, как тут дела.

Начался дождь, и я успел изрядно промокнуть, пока добирался до оставленной на окраине деревни машины. Забравшись в салон, прогрел двигатель, чуток пообсох и через несколько минут уже гнал автомобиль в сторону дома.

…

Я напряжённо всматривался в покрытое разводами от разбушевавшейся водной стихии лобовое стекло. Свет фар изо всех сил старался разогнать вечернюю мглу, но трассу было видно с трудом – за несколько минут дождь успел усилиться до ливня, мутной пеленой закрывая вид на дорогу. Автомобиль уже спустился с холма, осталось метров двести до поворота, как на дороге перед ним возник тёмный, широкий силуэт.

От неожиданности я резко ударил по тормозам, автомобиль повело по скользкому асфальту по инерции протащив на неожиданное препятствие. Удар был сильный – я успел разогнать тяжёлый внедорожник почти до восьмидесяти. Подушки безопасности не сработали, и я больно приложился лицом о руль, рассадив нижнюю губу в кровь.

Лосю, а я был уверен, что это именно неудачливое парнокопытное забрело из ближайшего леса на автомобильную трассу, тоже не сильно повезло. Бедную животину отбросило на обочину, прямиком в придорожные кусты.

«Ёшки-матрёшки… Лоси низко летают. Видать, к дождю…»

Надо выйти, проверить машину, а заодно и сохатую жертву автокатастрофы. Немного успокоившись и уняв предательский тремор в руках, я включил свет в салоне и посмотрел в зеркало заднего вида – губа припухла, но ссадина небольшая и почти не кровоточит. Обтерев лицо салфеткой, я выбрался из автомобиля, прихватив с собой фонарик и глубоко натянув на голову капюшон. Погода совсем не располагала к прогулкам и лазить по промокшим насквозь кустам под ледяным апрельским дождём я долго не рассчитывал, ещё не хватало простуду подхватить. Учитывая безумные события дня, я собирался по-быстрому проверить сбитое мною животное, заодно посмотрев, не сильно ли пострадал чужой автомобиль.

Так… Бампер расколот, а правое крыло основательно вмято внутрь так, что почти задевает колесо. Стекло фары в трещинах, хотя сама лампа исправно пока светит. Больше повреждений не заметно, но кто его знает, что там внутри под металлом корпуса. Ладно, сегодня уже не до этого, а вот завтра при свете дня обязательно осмотрю машину внимательнее.

Судя по месту удара невезучего лесного жителя отбросило куда-то сюда. Я поводил фонарём из стороны в сторону. Яркий луч выхватил из темноты фрагмент придорожного столба, потом знак-указатель поворота. А вот и те самые кусты за обочиной.

«Твою ж мать!!!»

Волоски по всему телу встали дыбом, адреналин ударил в уставший от дневных событий мозг, едва не разорвав его в клочья. В свете фонаря мне мельком удалось разглядеть существо в придорожных кустах, и я инстинктивно попятился назад. То, что лежало у дороги и пыталось подняться, не было лосём. Это существо вообще мало походило на любое из известных мне земных животных.

– Твою ж мать! Да ты сука, не фига не лось. Ты, млять, ни разу не лось! – ругаясь, я пятился к машине.

Ещё один шаг назад, и я неудачно ставлю ногу, поскользнувшись на мокрой от осадков дороге. Больно приложившись пятой точкой об асфальт я на несколько секунд потерял существо из вида. Сидя в луже воды, под проливным дождём и продолжая материться, я нашарил выпавший при падении фонарик, к счастью не разбившийся, и трясущимися руками направил его в ту сторону, где раздавались возня и пыхтение.

Увиденное испугало меня ещё больше. Монстр, размером с быка, а формами больше похожий на краба, уже поднялся и громко вереща двигался в мою сторону.

«Меня! Сейчас!! Убьют!!!»

Я вскочил на ноги, но было очевидно, что добежать до машины мне не успеть. Похоже, я вообще не успеваю ничего сделать для своего спасения. Мозг лихорадочно метался в поисках вариантов и не мог их отыскать.

«Как же хочется жить. Я не могу умереть! Только не так! Пропади, сдохни, исчезни тварь!!!»

В ожидании удара, который прервёт моё существование, я инстинктивно закрылся руками… и существо с противным визгом отправилось в полёт обратно к тем же кустам.

«Съел? Съел, сука?! Жив? Я жив. Я живой!!!»

Не помню, как забрался обратно в машину. Плохо помню, как оказался во дворе своего коттеджа. Совсем с трудом припоминаю, как, постоянно роняя ключи и матерясь, дрожащими руками открыл дверь. Как в темноте кухни нашарил ручку люка подвала и кубарем, пятой точкой считая ступеньки, скатился по лестнице вниз, где и просидел до утра, не включая свет. В мокрой одежде, жалея себя, нервно всхлипывая и размазывая без перерыва текущие слёзы по лицу грязными рукавами, не осмеливаясь даже пошевелиться.

Только под утро я немного успокоился, начал приходить в себя и попытался проанализировать происходящее, которое анализироваться не хотело просто никак.

Самым желанным вариантом было списать всё пережитое на ночной кошмар, вызванный передозировкой снотворного. Но в мобильном, как доказательство, есть все мои попытки вчерашних исходящих звонков и номер нового знакомца Гены, который я записал перед отъездом. Я не сошёл с ума и не нахожусь в горячечном бреду, хотя очень хотелось бы. А это значит, что тот жуткий монстр на ночной дороге тоже был самым что ни на есть реальным.

При воспоминании о вчерашнем столкновении на трассе меня опять бросило в дрожь. Я ведь чуть не погиб и только каким-то невероятным, непостижимым чудом спасся. Жуткая тварь, которой не может, попросту не должно быть места в нашем мире, наверняка меня бы убила. Впрочем, как не должно было случиться и тех событий, которые происходили у меня на глазах весь вчерашний день.

Кроме того, что-то необычное происходило и со мной, вернее, с моим зрением. В глубокий подвал совсем не приникал свет снаружи, тем не менее, я начал видеть в кромешной тьме.

Это были только очертания предметов, но я их легко угадывал. Вот массивное плетёное кресло, которому не нашлось места в новом интерьере дома. А вот стиральная машинка, также доставшаяся от прежних хозяев, отправленная сюда в ссылку за профнепригодность – руки не дошли выкинуть.

«Ёшки-матрёшки. Я что, вижу в темноте?»

Еще одна странность, возьму пока на заметку и подумаю об этом позже, а сейчас надо выбираться наверх. Не сидеть же тут вечно. К тому же, я попробовал позвонить Геннадию, но телефон в бетонном подвале совсем не ловил сигнал.

– Так и Конец Света можно пропустить, – произнёс я нервно и собственные слова, сказанные в тёмном бетонном нутре подвала, испугали меня ещё больше.

Показалось даже, что они многократно отразились от стен и вернулись ко мне обратно, но уже сказанные чьим-то злым свистящим шёпотом.

Короче, лезу наверх, что бы там сейчас ни происходило. Я осторожно приоткрыл люк, поморщившись от избытка света – наверху было утро, солнечное, как и вчера. Вот только теперь от яркого солнца хотелось спрятаться куда-нибудь поглубже, где потемнее. Обратно в подвал, например. Особенно, если там, за окном, бродят такие вот существа.

«Стоп истерика! Спокойно и выходим по одному.»

Перво-наперво я заглянул в оружейный шкаф, чтобы взять дробовик. Три с лишним килограмма металла двенадцатого калибра придали мне немного уверенности в себе. Руки перестало колотить предательской дрожью и я, чуток осмелев, решил выбраться во двор, чтобы подобрать пакет с продуктами из машины.

Я приоткрыл входную дверь и звонкий, резкий звук чуть ли не заставил выпрыгнуть из штанов, электрическим током пробежав по всему телу. Это колокольным набатом зазвенели ключи, забытые вчера мной в наружной замочной скважине. Душа окончательно провалилась в область пяток, заставив замереть на пороге загнанным зайцем.

В ступоре, боясь пошевелится, я простоял несколько минут в ожидании коварного нападения в любой момент. Не дождавшись, не сильно расстроился, немного успокоился и отдышался. Затем нащупал злополучные ключи, осторожно вытащил их из скважины и дрожащей рукой сунул в карман. После этого потыкал во все стороны стволом – действительно никого, и несмело шагнул во двор.

Воровато озираясь, на полусогнутых ногах добрался до внедорожника – вчера бросил его у самых ворот, даже не подумав их за собой хотя бы прикрыть. На лакированном корпусе автомобиля по всей длине левого борта глубокая царапина до металла – это я, похоже, вчера со страху в ворота не вписался. Пакет с продуктами был на месте. Схватив его, я бегом бросился обратно в дом. Сердце колотится как бешенное, но миссия выполнена. Продуктов теперь на неделю хватит, и, хотя бы, голодная смерть мне пока не грозит. Спасибо, Гена.

Чтобы скинуть испачканную одежду, ополоснуться в душе и переодеться во всё чистое, ушло полчаса. Я наспех позавтракал и теперь мне предстоял следующий шаг – окончательно уйти в подполье, плотно запечатав окна первого этажа. Полупрозрачным шторам я больше не доверял, а плотных занавесок в доме не было, мы любили с Полиной, когда солнечный свет беспрепятственно проникал в комнаты. Одеяла со всего дома, два рулона скотча, около получаса работы, и я надёжно прячусь от нежелательных взглядов снаружи.

«Чик-чик, я в домике.»

Теперь можно немного успокоиться и заняться обдумыванием планов на будущее. Но для начала, попробую собрать информацию.

Телевизор не помог совсем, так как ни один канал больше не работал, как будто телевышки нет в помине. Очередь за телефоном. Я набрал Гену – надо узнать, как у него дела и рассказать о вчерашней встрече на дороге. Звонок проходит, но Геннадий трубку не снимает. Плохо, конечно, но пока не буду делать выводы, возможно позднее сам перезвонит. При таком раскладе ехать в деревню я точно не рискну. До Ольги тоже не дозвониться, но её телефон просто выключен. Эх, жаль не взял американский номер Стаса, так бы позвонить другу, спросить – у них такая же хрень происходит или нет.

Остаётся интернет, он у меня спутниковый и связь должна быть, если операционный центр ещё работает. Ноутбук приветственно пискнул и зашуршал винчестером, загружаясь. Я проверил связь. Ну слава провайдерам, есть коннект.

Следующие несколько часов я провёл в том пространстве, которое осталось от бывшего мирового интернета, собирая по фрагментам общую картину. А картина складывалась совсем паршивая, мрачнее некуда.

Если верить многочисленным сообщениям, то происходила катастрофа в рамках всего мира. Огромные существа, как будто сошедшие с экрана фантастического блокбастера с многомиллионным бюджетом, разрушают города. Армия и полиция, вернее то, что от них осталось, бессильны против вторжения многочисленных и малоуязвимых монстров. Правительство не может помочь и населению предложено заниматься спасением самостоятельно, а почти всё это население находится в «отключке» и скромно не мешает монстрам себя пожирать.

Сладким мороженым в жаркий полдень таяло чувство собственной встроенности в мир. Приходило ощущение, что я вываливаюсь из реальности, рассматриваю события как бы со стороны, не являясь в них прямым участником. Логика перестаёт осязаться, стереотипы рушатся, делая всё происходящее зыбким, как морок, а я статистом смотрю сюжет, разворачивающий передо мной неприятное мне действо, не оставляющее надежды на удачный конец.

Просто в голове не укладывается всё то, что сейчас происходит. Атомная война, падение метеорита, гигантское цунами и нашествие зомби… даже эти варианты апокалиптического сценария, сотню раз разворачивавшиеся перед нами с экранов кинотеатров в голливудских историях, выглядят более вероятными и привычными. К этому нас готовили, предупреждали и мы знаем, что тех же зомби нужно бить именно по голове, битой, к примеру, чтобы навсегда успокоить восставшего мертвеца.

Но гигантские монстры… это, знаете ли перебор.

Я резко помотал головой, втайне надеясь, что насланный последними новостями морок исчезнет и всё вернётся на круги своя, но никуда не делись цветастые одеяла на окнах, ночная встреча с одним из таких монстров саднит распухшей губой, а ролик на экране ноутбука, поставленный на паузу, уличным хулиганом остервенело разбивал битой на мелкие осколки остатки моей прежней жизни, которых и до этого момента набралось бы едва ли с горсть.

В полной прострации я откинулся на спинку кресла и крепко задумался. Очевидно одно – всё очень, очень и очень плохо. Всё просто непередаваемо, нереально, крайне и предельно плохо. Настолько, что не поддаётся пока здравому осмыслению, заставляя пребывать мозг в каком-то шоке, транслируя затуманенные картинки и циклясь на одном и том же вопросе: «а не сплю ли я?».

Но щипать я себя не стал, проснуться не получится. А значит, надо думать. Так… что мы имеем? Катастрофа происходит в мировом масштабе, про спокойную, мирную жизнь можно забыть и теперь мне надо постараться не умереть, хотя бы в ближайшее время. Понятное дело, в доме оставаться долго не получится, придётся перебираться в другое место, где можно раздобыть продовольствие, найти помощь и информацию, а значит, надо готовиться к скорому переезду.

Кофе закончился ещё пару дней назад. Я заварил чай, почти не глядя, щедро сыпанув заварку до состояния чифиря прямо в кружку и поставил её на стол перед собой – пусть остывает.

Составлю пока список вещей в дорогу, нужно подумать, что с собой брать. Понадобится одежда, заберу оставшиеся продукты, возьму кое-какие личные вещи. Ноутбук тоже не брошу. Не знаю, что дальше будет с сетью, но пока Интернет для меня – единственный способ оставаться в курсе происходящего за этими стенами. Да и места много не займёт.

Конечно же, оружие. Дробовик я уже почти не выпускал из рук, в данный момент водрузив на стол прямо перед собой. Вот, когда жалеешь по-настоящему, что вместо того, чтобы в выходной посшибать мишени на стрельбище, просиживал штаны перед телевизором или щурил уставшие глаза перед экраном компьютера.

Но ничего… я, конечно, не мастер обращаться с оружием, подарок отца редко покидал сейф до этого дня, но справлюсь. Служба в армии тоже не прошла даром, с какой стороны держать дробовик понимаю отчётливо и, если того потребуют обстоятельства, применю не задумываясь.

Так…ещё где-то в кладовке лежат инструменты, тоже заберу, наверняка пригодятся. Палатка где-то там же пылится, ещё пара спальных мешков… Хорошо, что в Лэндровер, при должном старании, можно хоть половину дома запихать, очень вместительная машина.

«Что такое?»

Жидкость в кружке на столе начала ритмично подрагивать. Да и сам я почувствовал небольшие толчки, похожие на подземные. Вспомнилась служба в армии, на Камчатке – вот так же обычно начиналось землетрясение, но то на Дальнем Востоке, а я-то под Питером, среди топей и болот.

Но если я прав и это начало будущего землетрясения, то надо резво выбираться из строения и снаружи пережидать катаклизм. Оставаться в доме может быть опаснее, чем на улице. Я спешно натянул куртку, влез в сапоги, подхватил дробовик и осторожно высунулся из двери. Толчки пока слабые, но прекрасно помню, как это обычно бывает. Спрячусь пока в гараж, если что – успею из него быстро выскочить. Я сделал несколько шагов к нему… и каменной статуей застыл прямо по центру двора.

«Что же это, млять, такое? Что! Это! Такое!!!»

Да, я узнал про них из интернета, видел несколько нечётких фотографий и даже короткий дёрганный видеоролик, снятый на мобильный. Но одно дело, видеть это через двенадцатидюймовый экран ноутбука, а совсем другое – воочию, практически во дворе собственного дома. К тому, что я увидел сейчас, меня не смогло бы подготовить ничего в мире. Никогда.

Огромное, размером с высотный дом существо двигалось мимо коттеджа вдоль шоссе в сторону города. До него было метров двести, но даже с такого расстояния существо выглядело жутким колосом, чудовищным и невероятным. Движения неспешные, но каждый шаг тяжело отдаётся по земле вибрацией, которую я и принял сперва за подземные толчки.