скачать книгу бесплатно
– Здесь я ему уже не помощник. Дальше всё в его руках. – Отвечает Константин, берясь за чашку.
– А как же насчёт хозяев этого обола? – задаётся новым вопросом Илья.
– Что насчёт хозяев обола? – однозначно делает вид Константин, что ничего не поймёт из этого вопроса Ильи. Ну а раз так, то Илья задаст направляющий вопрос. – Да, кстати, а кто был тот человек в морге? Или же их было двое.
– Могу только догадываться. И лучше пока что всё это так оставить. – Неопределённо ответил Константин.
– Но они, или он, тебя ищет? – спрашивает Илья.
– Думаю, что пока что нет. – А вот это интересно, почему так решил Константин.
– И почему ты так думаешь? – тут же следует вопрос Ильи.
– Чтобы на меня выйти, нужно отыскать этот обол. А раз он ещё у меня, то он не найден. – Отвечает Константин.
– А не думаешь, что поиск ведётся одновременно?
– Не думаю. – Константин ставит точку в этом диалоге, плюс чашку на блюдце.
– А что ты всё-таки думаешь? – вот до чего же настырен в своём упрямстве Илья, всё задаваясь вопросами. На что Константин не даёт сразу ответа, а он задумывается, давая понять Илье, что он всегда вдумчив в своих ответах, как бы на обратном не настаивал Илья, с излишним рвением утверждая обратное всеми этими своими вопросами. Ну а чтобы Илья впредь и сам думал, на чём настаивать в разговоре с ним, то Константин дал очень неординарный ответ, где он как бы отстранился от настоящего, находясь сейчас на некоем перекрёстке дорог, обдуваемом со всех сторон ветрами своих предназначений и осмыслений тех или иных путей всех впереди фигурально лежащих сторон, несущих в себе определение в тебе того или иного знакового качества, которое и будет определять твой дальнейший путь.
И Константин, как в своё время Гамлет, терзаемый множеством сомнений, стоя на скалистом обрыве своей логической мысли недопонимания вершённого и свершаемого, своего рода многоточии, обрекаемый и обветриваемый ветрами домыслов и рассуждений, глядел сквозь Илью в лежащую перед собой бездну хаоса своих мыслей, как одного из путей решений своего вопроса: «Быть или не быть?».
– Я теперь уже стою на том самом перекрёстке дорог, – заговорил Константин из самой глубины своего естества, пророча и прокладывая путь той логике событий, которая будет определять выбранный путь, – где каждый из путей прямиком ведёт к смерти. И какого хрена тогда ломать комедию и голову над выбором для себя дальнейшего пути. Где разница между этими дорогами заключается лишь во времени преодоления, выбранного уж точно не мной пути. Где та граница, порог, переступив который, ты оказываешься в пределах невозвратного. А может так и остаться на одном месте, и никуда больше не идти? – И опять как-то вдруг и противореча всему ранее сказанному и настрою подчиниться и принять неизбежное, задаётся вопросом Константин, вынырнув из глубины своего погружения в пути подсознательного, где лучше всего наблюдаются пути неисповедимости, а сейчас ему желается знать пути обратимости, которыми не только вселенское сознание располагает.
И не успевает Илья хоть как-то отреагировать и сообразить понять, что на этот, однозначно риторический вопрос, ответить, как со стороны Константина следует на него ответ. И не словесный, а буквальный.
Так Константин берёт со стола бутылку газированной воды, смотрит со знаковым вниманием на Илью, и с декларационным заявлением: «Я намерен отказаться от этого сладкого пути к итоговой для всех цели», начинает её встряхивать. А вот к чему это может дальше привести, Илья очень даже знает. И он спешит остановить Константина, предлагая следующий вариант. – Может стоит просто её выкинуть?
Константин, глядя на Илью, останавливается на полпути к тому, что он тут задумал проделать с этой бутылкой, и…Соглашается с Ильёй. – Пожалуй, так будет воспитанней. – Говорит Константин, отставляя бутылку.
– С этим шагом в сторону одного из путей, ведущих к окончательному итогу, разобрались. Теперь можно перейти к основному делу, которое … – на этом месте Константин недоговорил, сбитый на своей недосказанности чем-то привлёкшим его внимание со стороны спины Ильи, куда он сейчас смотрел и не мог отвести своего внимания. Куда теперь порывался посмотреть и Илья. Но не может. Не так-то просто следовать своим рефлексам, когда на них так в упор и в чём-то провокационно указывают со стороны того человека, кто на всякое и на вот такое твоё провоцирование способный. И Илья вынужден сидеть и себя сдерживать от оборотных действий.
Впрочем, недолго. И Константин в один из моментов своего наблюдения за происходящим за спиной Ильи, со словами: «Нет, я не могу на это смотреть безучастно», срывается с места и в один момент скрывается за спиной Ильи. И пока в Илье срабатывают рефлексы в сторону своего поворота назад, там всё из задуманного Константином уже происходит. И как может понять Илья из того шума, который оттуда раздался, то целью Константина стало наведение беспорядка за соседним столом и хаоса в головах людей там сидящих. Ну а если насколько можно отчётливо и детально всё там происходящее пояснить, то раздавшиеся звуки плеска воды и соударение стеклянного стакана об стол, указывают на то, что Константин в данном случае не был столь культурен и вежлив по отношению к стакану чьей-то газированной воды, которую он, вылив, так категорично лишил её своей прежней устойчивой формы.
Но не эта безумная выходка Константина, чаще чем того требуется и рассчитывается на разумного человека ведущего себя непредсказуемо и не понимаемо обычными людьми, привлекла оцепеневшее внимание Ильи, а его заворожила реакция на эту выходку Константина того человека, кто, как понял Илья, находился за тем столом и кому принадлежал этот стакан с газировкой.
– Так что же находится на кончике языка девушки? – вдруг, в переливе радостного и в чём-то возбуждённого веселья, раздаётся этот вопрос со стороны ангельского голоса, и Илья, в момент скованный со всех сторон царапаньем мурашек, застыл в одном немигающем положении, боясь нарушить ту внутреннюю гармонию, которая обхватила его с ног до головы. И этот голос стал тем источником, который впрыснул в Илью всё это равновесие.
За всем этим он и не заметил, как за стол вернулся Константин, как холодным душем окатанный, бледнее белого полотна. Где он после короткой совсем паузы сконцентрированного внимания на чём-то своём через призму взгляда на Илью, хриплым голосом говорит. – Нам нужно отсюда уходить. – И не слушая возражений Ильи: «А как же наша договорённость о встрече?», выдёргивает его с места, и таким образом вытаскивает его за пределы этого заведения.
По выходу из кафе Константин вдруг запинается на своей решимости уходить отсюда, застыв на месте с задумчивым видом, ничего опять не объясняя Илье из того, что стоит за тем или иным своим поступком и что его мотивирует так для Илья непонятно и неразумно поступать.
– А знаешь, – обращается к Илье Константин после некоторого времени, потраченного им на осадку в себе того, что его вдруг всполошило, – мы не будем отменять встречу, как на это надеются те, кто всегда на наши эмоции надеются. А мы вернёмся обратно, и встретим лицом к лицу тех, кто рассчитывает на обратное в нашу сторону. – Проговорил Константин, уперевшись с таким упорным взглядом в Илью, что тот оцепенел на месте, без возможности к хоть какому-то движению, полностью поглощённой картинкой этого упорства взгляда на себя Константина. Что приводит к удивительным для Ильи видениям Константина и картинки вокруг него.
Так сам Константин, как центральный элемент стоящей перед глазами Ильи картины, оставался неподвижен и неизменчив, тогда как весь окружающий фон за ним – небо с краплениями облаков, верхушки деревьев и городская инфраструктура, включающая в себе объекты недвижимости и движимости, как это Илья видел не раз в кино, начали ускоренно прокручиваться в обратную сторону, таким образом показывая и доводя до зрителя мысль о том, что время возвращается, если не вспять, то к той самой точке, с которой стартовала рассматриваемая история. Что она значила в данном случае, где лицом её рассмотрения был Илья, то… До Ильи, вдруг доносится голос Константин: «Алло, ты чего там, уснул что ли?!», и Илья, вздрогнув, выводится из своей глубокой задумчивости, в которую он впал как-то уж очень неожиданно и внезапно для себя при их остановке перед фасадом здания, в котором размещалось заведение гостеприимного образа деятельности, типа кафе.
– Да так, задумался немного. – Притворно улыбнувшись, говорит Илья.
– Хорошее объяснение того, что ты меня не слушал. – Усмехается Константин.
– А что по времени? – задаётся вопросом Илья, переводя тем самым тему разговора.
– Ещё есть время. – Говорит Константин.
– И где его будем выжидать? – спрашивает Илья.
– Я внутри, а ты здесь постой и понаблюдай за людьми. И минут через десять заходи. – Говорит Константин, на этом закрывая эту тему разговора, выдвигаясь в сторону входных дверей. В которых он вскоре скрывается, оставляя Илью одного на пятачке мостовой, выделенного для остановки общественного транспорта и нахождения киоска с печатной продукцией. И что удивительно, так это то, что Илья в себе почувствовал странную неловкость и неудобство, на подобие того, когда ты одиноко стоишь и находишься в центре общего внимания, – а этого ты совсем не любишь, предпочитая находиться в среде зрителей, – и ты не знаешь, куда девать свои руки, которые начали себя искать и занимать всё твоё внимание.
Ну а с чем это было связано, то Илья отчасти догадывается. Ну, во-первых, это было его первое дело, в котором он участвует непосредственно, – он совсем недавно был принят в агентство по возврату (название и суть значения направления деятельности агентства было настолько завуалировано и обобщено, что объяснение Константина: «Мы занимаемся всем», не внесло особой ясности для Ильи, но он не привередлив, когда сильно нужна работа, а быть водителем, большого ума не надо; пусть будет бюро находок, в апгрейде), которым руководил Константин, – и он естественно, волнуется и чуствует себя не слишком уверенно, а во-вторых, ему отчего-то уверенно кажется, что тот человек, с кем была здесь, в этом кафе, обговорена встреча, уж очень не простой клиент. И он, прежде чем войти в кафе, изучит пути подхода и выхода из кафе, где он (Илья) и будет обнаружен.
И хотя всё то, что это может значить для него, Илья пока что никаким боком не знает, этот вопрос отчего-то его сильно волнует, и он как-то не хочет быть изучаемым и анализируемым со стороны лицом. К чему непременно прибегнет тот человек, с кем у них была назначена встреча. И что самое важное, так это то, что Илья совершенно не считает, что всё то, что он так закрутил фантастически и накрутил в своей голове глупо, а это всё так не слишком реалистично выглядит только по одной причине – его молодости. А уж из всего дальше все последствия и следуют. В частности относящиеся к сейчас происходящему. Уж никак не хочется ему всерьёз принимать серость и простую логичность этого мира. Ему подавай приключения, заговоры и злодейства. А иначе он свыкнется, потухнет и смирится с этой незатейливостью жизни и сам вскоре станет консервативным и без своих закидонов ответственным членом общества и заботливым семьянином.
Ну а пока в нём живёт весь этот задор молодости, он будет смотреть на мир через призму тайн, загадок и возможностей на теории заговоров. И их сегодняшняя встреча с перспективным клиентом, не просто деловая встреча, – а разве простые встречи так обставляют таинственно, договариваясь встретиться не в офисе, а в одном из неприметных кафе (чем не обоснование этих взглядов Ильи), – а это первый акт загадочной истории, которая приведёт их…Но на этой мысли Илья сбивается, перебитый раздавшимся со стороны автобусной остановки голосом: «Здравствуйте, меня зовут Илья. Я сотрудник службы безопасности банка».
Глава 2
Дубль 2
– Это вы сделали? – на этом вопросе незнакомца, Илья, мало что понимая, на ватных ногах сокращает хорошо что совсем малое расстояние, в два шага, до ограждения остановки, прижимается спиной к стенке ограждения, и начинает дальше слушать. А вот дальше ничего не происходит, там стоит полная тишина. И Илья не знает теперь, что дальше делать.
Так одна часть него требовательно призывает выяснить, кто там, с другой стороны этого ограждения остановки, стоит, а вот другая его часть говорит, что спешить не стоит и будет разумнее здесь подождать того человека, кто сейчас говорил по телефону. И у каждой из этих сторон были весьма резонные доводы для объяснения своей позиции.
– Пока он не сбежал, ты должен его зафиксировать в своей памяти. – Вот так обозначала свою позицию первая сторона в Илье, за которой, скорей всего, стояло его любопытство.
– Не думаю, что так нарываться на неприятности, слишком хорошая идея. – А вот так оправдывала свою нерешительность та сторона этого конфликта в Илье, которая отвечала за его безопасность.
– Но я должен! – сжав зубы, процедил сквозь них Илья, и вперёд, двигаться не слишком быстро в сторону обхода остановки с боковой стороны. Где он во время этого перехода и обхода с фланга своего противника, пытается выловить из уличного, всё больше транспортного шума, который вновь вышел на первый план озвучивания окружающей Илью среды, движение того человека, кто представлялся в телефон сотрудником службы безопасности. А вот тут-то приходит ещё одно понимание этого движения Ильи в сторону на рожон неприятностям. Он хочет прослыть в глазах Константина не самым простым исполнителем своих служебных обязанностей, – там постой, там посиди и понаблюдай, – а очень ловким малым, сумевшим оказаться в нужное время и в нужном месте, где им и был выловлен этот ловец душ, мошенник на доверии к нашей банковской системе, Илья, явно позорящий и не по праву носящий такое как у него имя.
В общем, Илья под шум своего сердцебиения и уличного шума, который при его подходе к углу остановки кульминационно усилился, – с той стороны, где производится посадка и высадка пассажиров, вдруг раздался шипящий звук открытия и затем закрытия дверей, скорей всего, автобуса, – при отходе автобуса от остановки выходит из своего укрытия и оказывается перед фактом безлюдности остановки. Что его немедленно разворачивает в сторону отъехавшего автобуса, и он начинается всматриваться в задние окна автобуса, пытаясь там высмотреть того, кто всех, кого может, разводит на неверное понимание действительности. Чем он в итоге и пользуется по своему коммерческому усмотрению.
И если насчёт Никифера Петровича у Ильи есть понимание того, как его хотел и смог ли, он ещё не знает, развести этот разводила, то каким образом он его развёл, то насчёт этого у Ильи ещё нет чёткого разумения. А вот тут-то Илью накрывает понимание того, что он за всем этим совершенно отвлёкся от главного – от цели их здесь нахождения. И он поди что всё там, в кафе, уже пропустил, здесь так задержавшись (а вот и разъяснение на чём поймал и развёл разводила Илью; он, отвлекши его на себя, позволил незаметно для него прибыть в кафе тому таинственному клиенту).
И Илья, на всём этом спохватившись, с волнением в себе и со словами: «Сколько сейчас время?», закатывает рукав куртки, чтобы посмотреть на часы, смотрит на них, и…Не сильно понимает, что ему даёт знание точного времени. Он с этим недоумением в себе отрывает свой взгляд от часов, с долей растерянности смотрит вперёд от себя, и что за хренотень такая, видит в заднем окне того самого автобуса ухмыляющуюся физиономию того ловкача, кто всё сделал для того, чтобы поставить его в такое глупое положение.
– Да и чёрт с ним! – Илья, удержавшись с трудом от показа в сторону этого типа среднего пальца, отмахивается от сейчас случившегося, и вперёд назад, в сторону входных дверей кафе. Правда, сейчас он натыкается на не такое уж и непредвиденное препятствие – на идущего по тому же что и он направлению человека, который раньше Ильи надумал зайти в двери этого кафе и по этой причине он был ближе к ним. И Илья был вынужден сбавить свой ход, чтобы встроиться в размеренный ход этого человека и уж незачем ему сейчас так вламываться в двери, отталкивая в сторону незнакомца.
Да вот только если судьба наметила для себя в каком-то месте вот такое злоключение со столкновением разных лиц, то так и будет, как бы ты не хотел быть участником этого события, как это попытался предотвратить Илья, сбавив свой ход. И единственное, что ему удалось сделать, так это перевести себя в наблюдатели из лиц участников первого плана сейчас случившего происшествия, которое не могло не возникнуть и произойти, когда кто-то из-за своей без оглядки спешки, не смотрит себе под ноги и не считается с тем, что на его пути встречается.
И вот когда впереди Ильи идущий человек, буквально сблизился с входными дверьми, и ему осталось только протянуть руку, чтобы взять за ручку двери, как в этот момент двери очень резко, практически на вылет раскрываются, и из них выносится человек с ополоумевшим и ничего не соображающим и невидящим взглядом. Что приводит к жёсткому столкновению плечами собиравшегося зайти в двери человека и этого выскочки из дверей – Никифера Петровича, как его в один взгляд узнал Илья.
Дальше же события развиваются по тому сценарию, который для себя предусмотрел Никифер Петрович, раз он выступил инициатором его проведения в жизнь. Никифер Петрович, и не думая проявлять вежливость и терпение, не задерживаясь здесь ни на мгновение, бегом уносится вниз по улице. Куда принялись смотреть Илья и человек сбитый Никифером Петровичем.
– И зачем так спешить, если твой путь предопределён. И что тебя ждёт, то тебя обязательно дождётся. И ты никогда не опоздаешь. – Глядя в сторону убегающего Никифера Петровича, достаточно странно и в тоже время интересно в его сторону выразился незнакомец.
– Что вы имеете в виду? – задался вопросом Илья.
– Слышали притчу о купце и смерти? – повернувшись к Илье, задался вопросом незнакомец, посмотрев на Илью таким насквозь пронзительным взглядом, что Илье не по себе стало и сердечным холодком обдало.
– Расскажите. – То ли вопросительно, то ли утвердительно сказал Илья. Что, впрочем, уже не важно, если незнакомец решил рассказать эту историю.
«Жил когда-то богатый купец», – таким неожиданно проникновенным, пронизывающим до клеток самой души и обвораживающим сердце и мысли голосом заговорил незнакомец, что Илья, не просто буквально перед собой увидел картину происходящего в рассказе незнакомца, а он стал чуть ли не свидетелем того, что по словам незнакомца непременно могло быть и было. «Однажды на рынке в Багдаде он увидел незнакомку, – продолжал литься и обрекаться в реальность для Ильи рассказ незнакомца, где вместе с купцом и Илья увидел эту незнакомку в тряпье и рубище одежд, где она с помощью покрывающего его голову капюшона прикрывала от людей свою отчуждённость и знание того, кто она на самом деле есть, – которая с удивлением посмотрела на него. И понял он, что незнакомка – это Смерть». На этих словах и видении незнакомки, Илью пробило холодным ознобом, и он оцепенел в себе, не имея возможности пошевелиться. И дальнейшее развитие происходящего в рассказе незнакомца представлялось одним визуальным потоком перед Ильёй.
«Бледный и дрожащий купец бежал с рынка и отправился в дальний путь – к городу Самарра. Он был уверен, что там-то смерть не отыщет его. Когда же, наконец, купец достиг Самарры, он увидел, что его поджидает зловещая фигура – Смерть.
– Что же, ладно, – сказал купец. – Сдаюсь. Я твой. Но ответь мне, почему ты была так удивлена, когда увидела меня утром в Багдаде?
– Потому что знала, – ответила Смерть. – Что у нас с тобой сегодня вечером свидание в Самарре». – Незнакомец замолчал, ожидая от Ильи реакции на свой рассказ. И она последовала.
– И к чему вы это рассказали? – спрашивает Илья, хоть и с трудом, но в себя пришедший.
– Это всегда решать слушателю, а не рассказчику. – Говорит незнакомец, оставляя Илью на входе, заходя внутрь кафе. Илья же стоит и почему-то озадачен этим к себе подходом незнакомца, решившего таким образом скрасить своё столкновение с Никифером Петровичем, так рванувшим в сторону… Куда он всё-таки побежал?! – вопросительно ахнул про себя Илья, потекши нервными мыслями. – Этот тип определённо не зря мне всю эту историю рассказал. Он в курсе происходящего и что должно случиться с Никифером Петровичем. И всё зависит оттого, с кем состоялся разговор того разводилы, с Константином или с Никифером Петровичем. Если с Константином, то этот тип слишком спешит в оценке ситуации с Никифером Петровичем, а если…– Но дальше у Илья нет терпения доводить свою мысль до логического окончания, и он …опять зачем-то смотрит на свои часы, на этот раз фиксируя время: «Пол седьмого».
Что его почему-то не сильно устраивает. – Как так-то? Уже час прошёл. – И он с этим недовольством и возмущённым недоверием к действующей в его часах системе позиционирования себя в этом временном потоке, двигающемся как того ему захочется, то застывая на одном месте, то проносясь в одно мгновение, а иногда и в обратную сторону себя и всё что с ним связано покручивая, выдвигается к дверям и на этот раз без особых происшествий заходит внутрь.
Ну а внутри Илью встречает одновременно знакомая и в тоже время не очень обстановка. К знакомой обстановке относится расположение зала кафе и местонахождение Константина, всё также сидящего в одиночестве за столом. А вот к незнакомой обстановке относится всё остальное. Где к последней и принялся присматриваться Илья, пытаясь в ней отыскать того типа, кто столько тревог и загадок ему внушил на входе в кафе. Но как бы внимателен не был Илья, он не смог отыскать этого таинственного незнакомца. Что не показалось удивительным для Ильи, что-то подобное ожидавшего.
– Они предпочитают находиться в изнанке жизни. – Сделал свой вывод насчёт этого незнакомца Илья, выдвинувшись к столику с Константином. Кто уже начал вопросительно в его сторону посматривать и не понимать, что это ещё задержки такие, как мог о нём так предположительно подумать Илья. Так что Илья не стал больше задерживать собой то, что от его участия зависит, – прежде всего те ситуационные события за столом с Константином, предполагающие его участие, – и выдвинулся к столику с Константином. При приближении к которому, Илья вдруг вспоминает то, что ему в качестве одного из пути будущего представилось или привиделось очень даже пророчески (А история с Никифером Степановичем очень показательна, и указывает на наличие у Илья дара что-то в будущем предвидеть. «Так вот почему меня взяли в это бюро!», – ахнул догадливо Илья, теперь, если не всё, то многое понявший из происшествий прошлого. Ведь специфика работ этого бюро возврата или находок, как раз предполагает наличие у своих сотрудников дара предвидеть шаги будущего: кто-то это делает на интуитивной основе, кто-то природно предвидя, как Илья, а кто-то умеет работать с фактами и уликами, как Константин).
А вспоминает Илья то происшествие, которое произошло за его спиной, инициатором которого стал Константин, лишивший людей за соседним столом спокойствия своим видением того, как им не гробить по только одному мнению Константина свою жизнь. За что ему там сполна отплатили, продемонстрировав умение отлично слышать и слушать того, кто не слишком тихо говорит.
И вот сейчас Илье, проходящему как раз мимо того знакового стола, выпал шанс увидеть ту, кто сумел так умело осадить Константина, человека практически непререкаемой монолитности в себе, с той самой непреклонной убедительностью в себе, при встрече с которой отпадает всякое желание с ней не соглашаться и не дай бог спорить. Но опять Илье не удаётся взглянуть на ту, кто не менее чем Константин в себе уверенна, и не полезет в карман за ответным словом, оно всегда вертится у неё на кончике языка – она в этот проходящий мимо в лице Илья момент нагнулась, чтобы поднять завалившую туда известную только ей вещь.
А это не только наводит Илью на мысль о том, что всё это не случайно, – она именно от меня скрывается, – но и на подмявшее его в коленях откровение. – Неужели это она?! – ахнул про себя Илья от осенившей его догадки, источником которой стала мысль Ильи о том, что находится у этой незнакомки на кончике языка. Где он, сопоставив между собой рассказ Константина о своей встрече с Психеей и всё известное об этой незнакомке, и пришёл к выводу, что она есть та самая она.
Правда, дальше всего этого он не пошёл, так как он дошёл до стола с Константином, и от него сейчас ждали, что он присоединится. А вот к чему, то этого Илья пока что не понял. Неприятно удивлённый тем, что он так крепко ошибся насчёт Константина, который, как оказывается, и не ждал его всё это время, пребывая на своей волне.
– Тот самый последний шаг, определяющий твоё безвозвратное решение, – принялся или продолжил рассуждать Константин уже и не узнаешь, покручивая в своей руке стакан, судя по пузырькам на поверхности напитка, то с газировкой, глядя при этом куда-то в неизвестную даль, сквозь все лежащие перед ним препятствия, в том числе и Илью, заметившему только сейчас, что они находятся на других местах за столом, что всё равно ему не позволяет увидеть ту, кого он хотел бы увидеть (она сидела за прикрытием своей соседки за столом), – рассчитать всё же можно, и не всегда запоздало, но вот изменит ли для человека что-то в будущем, если мы сумеем встать на его пути к этому шагу и изменить его подход к вот такому решению проблемы самого себя? – на этом вопросе Константин отрывается от этой своей мысли, возвращаясь в реальность и к Илье. Внимательно на него смотрит и резюмирует свою мысль. – Вот какой вопрос меня волнует всё больше и больше. – После чего он переводит свой взгляд на стакан в своей руке, фиксирует своё внимание на нём, затем возвращается к Илье и задаётся риторическим как вскоре понял Илья вопросом.
– Я, отказываясь, к примеру, от этого сладкого шага, ведущего меня к утяжелению моего сознания, смазанного пастилой и мыслящего категориями диабетической дисфункции организма, разве тем самым не встаю на другой путь, ведущей к той же цели, но только по другому сценарию. И если нет разницы, то зачем себя утруждать и подвергать насилию. А не лучше будет отдаться течению, и принять то, что на наш счёт рассчитывает наша судьба? – произнёс очень тихо этот свой вопрос Константин, посмотрев на Илью исподлобья своего уныния и осознания вот такой непреложной истины – твой выбор всё равно предначертан и не хрен тут рыпаться. Где он явно ожидал услышать от Ильи духа возмущения и категорического несогласия с ним, и чёрт тебя бери Константин со всем этим пессимизмом. В общем, как никогда на Илью Константин рассчитывал.
Но для Ильи всё это так было неожиданно, что он в некотором роде растерялся и не ответил Константину ожидаемой им поддержкой.
Константин со своей стороны вздохнул и…Чёрт тебя опять побери Константин, что ты такое делаешь?! – прямо в себя оседает Илья при виде того, как отреагировал на его не поддержку Константин, и получается согласия с тем, что сейчас Константин определил, как человеческая карма – его путь предопределён. И если тебе суждено сегодня сделать шаг к своему разрушению, то он в любом случае будет сделан. И Константин его сделал, выплеснув содержимое своего стакана себе за спину. Он так сказать, выбрал для себя другой путь своего разрушения – не достаточно длинный, который будет определять запредельное содержание сахара к газировке (при упорядоченном подходе к делу злоупотребления газировкой, уже через полгода сидения на ней результаты дадут о себе знать), а самый короткий – через конфликт с серой реальностью и её установками на системность мышления и смягчение роли в жизни человеческого интеллекта.
Ну и ответа на эту его конфликтную заявку не пришлось долго ждать, как того и задумал Константин.
– Это что ещё за херня?! – из-за мысленной и физической конституции, априори предтечи мысленной составляющей этого субъекта, тяжело и без резкой подъёмности, но при этом оглушающе жутко и опасно проговорил эти слова возмутительного непонимания сейчас с собой произошедшего человек грубой жёсткости. И уж только после этого последовало поднятие на ноги этого человека, кто был так беспрецедентно для себя потревожен кем-то, априори виноватым в своей недальновидности своего поведения в сторону этого более чем серьёзного и по нему сразу видно, что крайней степени справедливости человека.
А так как к этому, физически очень значимой консистенции человеку, лицом сидел ближе всех Илья, то ему первому и выпала ответственность отвечать за всё то, что сейчас случилось с бритой головой и рубашкой в полосочку этого типа, не любящего не только в свою сторону шутки, а он вообще не склонен развивать в себе такого рода мысль, не имеющей в себе серьёзной основательности. И как бы не хотел Илья во всём этом не участвовать, сделать для себя отвод в области под столом нахождения, ему не даётся ни единая возможность отвести от себя взгляда этого амбала, уже одной стоящей яростью в его налившихся кровью глазах спрашивающий с него ответа.
И если Илья не сподобится на удовлетворяющий ответ этому амбалу, кого априори не устроит любой словесный ответ Ильи, то сам Илья будет признан за ответчика по этому делу, оскорбления действием Михалыча, как между собой кореша зовут этого авторитетного человека, физически развитого не только по причине своих больших спортивных успехов, а этот его вес очень способствует ему в разрешении конфликтных ситуаций между юридическими лицами и предпринимателями.
Ну а так как данная ситуация, в которую сейчас так встрял Илья, не имеет признаков коммерческого делопроизводства, – здесь сто пудов бытовуха, – то Михалыч не будет себя сдерживать и в себе демонстрировать выдержанного человека, и он вобьёт в самую свою суть то ничтожество и пыль под его ногами, которая осмелилась претендовать на звание человека. И если Михалыч сказал, что ты перхоть ушастая, то так и будет.
И с вот таким требованием к Илье, признать в себе для начала инфузорию туфельку и одноклеточную амёбу, а затем указать на ту падлу, кто смеет делать вот такие заявки на своё звание человека, взглядом холодной и сдерживаемой из последних сил ярости смотрит Михалыч, и прямо ломает Илью на предательство в себе личности и всего того, что его характеризует человеком. А если проще, то Михалыч от Ильи требует указать на того, кто всё это посмел в его сторону вытворить. Давя на Илью не только своей грубой физической силой, но и своей правотой. Как-никак, а он стал жертвой чьего-то попустительства и своей умственной недостаточности, приведшей к утрированию факта случившегося – разбитию стакана об его железобетонный затылок.
– Ты, мол, чучело, мне давай, и по живей, весь расклад за того, с кого сейчас я буду спрашивать, и тогда быть может, тебя всё это дело не коснётся. – Чем-то подобным убеждал Михалыч Илью в плане быть человеком разумным и живым, что как раз и отвечает взглядам человека на свою разумность поведения и жизни.
Ну а чтобы прибавить мотивации Илье сделать верный выбор и встать на правильный путь своего спасения, то Михалыч несколько, конечно, жестоко и жутко, – что поделаешь, раз такой Михалыч, человек прямой, как палка, всегда говорящий то, как есть, – похрустел своими лицевыми хрящами, когда стал вертеть так желваками, что у Илья создавалось впечатление, что это его переламывают в муку в этой зубной мельнице. В общем, дальнейшие пути и дороги выхода из этой ситуации для Ильи были обрисованы Михалычем, и решать, как с ним в дальнейшем быть или не быть Михалычу, только самому Илье.
Ну и в принципе, когда всё так друг за друга без слов понятно и Михалыч ответственно за свои слова и обосновано за своё право на справедливость выставил счёт …хотя пока что нет, а пока что он определил вектор дальнейшей направленности разговора, то от него ожидается то, что ожидается – он скажет то, что скажет. А именно: «И кто тут покойник!». И надо заметить, что Михалыч с первых своих слов остаётся верен себе и всему тому, что он собой представляет и отстаивает, как его единое целое. И он не ставит под вопрос такого возможного совсем скоро развития ситуации с тем человеком, на кого будет сделана ставка Ильи по своему спасению, – иначе покойник он, – а всего лишь расширяет право присутствующих в этом зале людей на своё свободное волеизъявление быть тем, кем они хотят быть.
В общем, в этом движении души Михалыча прямо прослеживается его близость к демократическим принципам формирования сознания человека. Он и только он решает за себя, когда ему упокоиться с миром. И как понимает Михалыч того типа, кто вызвал в нём все эти справедливые, отражающие суть человека мысли, то он захотел прямо сейчас поставить на себе жирную точку. И только его большая скромность не позволила ему раскрыть себя и поставить лицом к лицу с Михалычем. И теперь весь спрос с Ильи.
Ну а Илья несколько растерялся, что-то подобное определённо ожидая услышать от этого амбала Михалыча, как по мнению самого Михалыча, то слишком чувствительного для его тонкой души обзывания и само собой оскорбления, когда в их культурно-атлетическом сообществе принято называть людей себе подобных – с повышенной мышечной массой, метаболизмом и тестостероном, людьми прокачанными, с большой энергетикой в себе. И уж искать поддержки у Константина у Ильи нет никаких сил хотя бы потому, что амбал Михалыч, человек со своей культурной жизненной позицией, которая прошла через всю его жизнь с помощью жима штанги, – у Ильи есть такая в его сторону позиция, – определённо решит, что Илья, как он и думал, чучело и трус, и он тут же, – ему достаточно показать свои намерения, – сдаст своих корешей.
При этом Илья отчего-то начинает злиться на Константина, который получается, что подставил его с этим Михалычем, который не спросит твоего имя, а сразу тебя пришибёт. И вообще, кто дал Константину такое право – проверять на стрессоустойчивость и нравственную целостность человека. И если на то пошло, то у Ильи, как у человека с активной жизненной позицией, кто не будет стесняться выказывать своё мнение по любому поводу и называть белое белым, а преступное преступным, есть полное право указать на Константина, как на то самое лицо, устроившее в кафе преступление против личности и беспорядок. И вы, Константин, будьте любезны отвечать за свои поступки, не прячась за спины других людей.
И на этом месте, когда Илья более чем начал склоняться к обозначенному частично Михалычем верному пути, а так-то к гражданскому поступку, указав на того, кто должен нести полную ответственность за свою безответственность поведения, – это всё эта падла, – как к полной неожиданности всех лиц участвующих в этой разгоняющейся в сторону эскалации конфликтности ситуации, на первый план из-за стола выходит Константин, и собой загораживает Илью, выйдя навстречу Михалычу.
Что для Михалыча становится, не то чтобы менее приятным сюрпризом при виде человека с наличием в себе волевых и стальных качеств, которые он на раз определяет в противнике своим сломанным носом, на этом поле деятельности он уже не нюхом стальную волю противника чует, а ему кровью в голову отдаёт при виде такой конституции противника, с наличием в себе инструмента отпора его резюмированию реальности. На что он не успевает хоть как-то отреагировать, так как этот тип с ходу вступает в разъяснение и внесения своей ясности в то, что завуалировано всем этим вступлением Михалыча. Кому, как бы там ни было и так будет в дальнейшем, этот волевой человек отдаёт своё должное, плюс уважуха его культуре взаимодействия с реальностью, которую он, таким образом, облагораживает и вносит в неё свой неповторимый, динамический элемент.
– Вижу, что тебе одних слов извинений не будет достаточно, и тебе нужно более основательные аргументы предоставить. Чего здесь, – Константин окидывает взглядом зал кафе, – не будет слишком к месту делать. Так что моё предложение следующее. Выйти на улицу и там поговорить.
И как буквально сейчас же выясняется, то Михалыч не вправе принимать единолично решения, особенно в вот в таких случаях, со столкновением с жёсткой позицией оппонента на вставший перед ним вопрос. И Михалычу сподручней коллегиально принимать решения по всё тому же вопросу. На что и указывает подход к Михалычу его соратника и единомышленника по культуре взаимодействия с реальностью. Кто, как и Михалыч, большой фанат атлетизма в себе, который он через подход другой к штанге в себе растит и лелеет с помощью стероидных витаминов.
– Если ты так считаешь правильным. – Констатирует факт принятия этого вызова Константина косолапый товарищ Михалыча, с не меньшей чем у него грудной клеткой и широчайшими расширениями в спине.
– Всегда приятно встретить людей, понимающих тебя с полуслова. – С обаятельной улыбкой говорит Константин, предлагая своим оппонентам проследовать вместе с ним в сторону внутренних помещений кафе, где через товарный выход можно выйти в самое для их дел место.
Там при благоприятном стечении обстоятельств для Михалыча и его товарища, Константин, вскоре поставленный на колени, с физиономией не похожей на его прежнее лицо после того, как по нему катком пройдутся Михалыч с товарищем, будет слёзно умолять у них о прощении, серьёзно и искренне раскаиваясь за переоценку своих сил и своей значимости в этом жестоком мире, где для того чтобы быть на коне, не обойтись без локтя друга.
Ну а при огромной вероятности не исключённом всё же варианте фантастической осуществимости реальности, когда судьба пожалеет этого дерзкого, берега попутавшего типа, Константина, и несколько спутает реакцию Михалыча, с разворота отправившего не Константина, падлу увернувшегося от кулака Михалыча, а своего товарища почивать в навозе, а затем отправленного хуком Константина в состояние собственной обескураженности рядом с навозом уже своего товарища, всё будет итак ясно, без дальнейшего пояснения.
Но прежде чем к одному из этих, весьма интересных и по своему достойных вариантов встречи подойти, всё же этот дерзкий пока что только за слова, а не за ответ за них тип, Константин, возможно, что слегка струхнув того, что его ждёт в дальнейшей реальности, – чёрт меня попутал, а может переоценка своих сил, – делает заминку в своём ходе, вдруг озвучив своё условие для этой дальнейшей встречи без галстуков. – Вы, надеюсь, не будете против того, чтобы я захватил с собой товарища.
Михалыч и его суровый товарищ чёта не поняли, чего это значит, и они с сомнением в этом типе, только на слова обоснованным, а как дошло до дела, то он начал выдвигать условия, чтобы быть принятым за человека слова, посмотрели на него, и товарищ Михалыча из-за необходимости разъяснить для себя складывающуюся ситуацию, задался вопросом:
– Это ещё кого?!
И пока Константин собирается указать на те совокупности условий, какие ему позволят хотя бы попытаться выйти на равных с Михалычем и его товарищем, сам Михалыч и его товарищ бросают свои взгляды по сторонам, в попытке выявить там что-то из того, на что тут решил указать этот, уже точно покойник. И куда они посмотрели в первую очередь, то тут без вариантов – на Илью, как ближе всего к ним находящемуся.
Что вызвало в них что-то на подобие насмешки над этой иронией жизни, которую из себя представлял для них Илья, и кто как бы получается, должен был создать ситуацию перевеса сил в противостоянии с ними. А Илья, что несколько удивительно, то на этот раз был полностью согласен с Михалычем и его товарищем, и считал, что его участие в задуманном Константином деле совершенно необязательно и он ни на что особо не повлияет.
Но кто собирается слушать Илью, да никто. И Константин, как и ожидалось Ильёй без всякого энтузиазма, именно на него и указал. После чего Илье деваться было уже некуда, и он вынужден был присоединиться к ним, замыкая собой эту уходящую в сторону служебных помещений компанию людей. Где у него был шанс так отстать от них, что можно было потеряться и в общем, всё пропустить из того, что там впереди намечалось произойти, и к этому его так и склоняли его ноги, еле передвигающиеся, но Илья не поддался этому искушению, за которым стояли инстинкты самосохранения, и не отставал от спины товарища Михалыча, с которой он не сводил своего неровного взгляда.
Но не только спина товарища Михалыча была целью наблюдения Ильи, а он обзорным зрением на этот раз сумел выхватить из окружающей обстановки лицо той самой девушки, которая всё это время от него скрывалась и была недоступна его взгляду. И если до анализа её внешних данных так и не дошло у Ильи, то её заинтересованность и то внимание, которое она уделила в их сторону, то этого он не заметить не мог. Что в свою очередь вызвало у Ильи свои теории, выводы и вопросы. – Это не простое любопытство, а здесь присутствует нечто большее. – Рассудил про себя Илья. – И какая связь между ней и всем сейчас происходящим? – А вот этот вопрос Ильи был очень даже дальновидным.
Но ответить на него, как и задаться другими Илье пока что не удалось, так как его сейчас всего занял их проход через местную кухню, где на пути впереди идущего Константина возник какой-то субтильный, но в тоже время амбициозный тип, выразивший крайней степени недовольство присутствием здесь, в его кухне, посторонних. О чём он не просто заявил на всю кухню, а на крике, с яростью в лице и кухонным инструментов в виде лопатки.
– Какого хрена, вы здесь делаете?! Кто посмел вас пустить?! – совершенно не избирательно и не желая считаться с представившейся объективностью, наорал на Константина этот хозяин типа кухни и всего вокруг пространства, собственник чёртов и шеф-повар по совместительству Андре.
– Твоя жрачка. – Чуть ли не воткнувшись в нос Андре, пониженным до самоубийства Андре голосом, проникновенно до самых поджилок Андре говорит Константин, и …Где теперь этот разгорячённый и такой хозяйственник Андре. Потерялся Андре в самом себе, отодвинутый буквально в сторону открытой двери холодильника, куда его подталкивает чувство самосохранения и желание отсудиться.
А Константин и следующие за ним люди более чем серьёзного и грозного вида, кого Андре вдруг захотел взять на понт, проследовали дальше, в сторону товарного выхода на задворки улицы. Здесь уже эта вся компания рассредоточивается, делится на количественно равные части и встаёт друг против друга. Где только одного Илью не слишком устраивает тот расклад сил, который сейчас возник по следам такого их рассредоточения. Где ему противостоит товарищ Михалыча, как понимает Илья, то у него нет ни единого шанса удержаться на ногах от удара товарища Михалыча. Впрочем, и против Михалыча у него столько же шансов остаться на ногах, так что Илье приходится мирится с тем, что есть.
А между тем слово берёт Константин. – Ну что, узнаем, кому достанется монета. – Говорит Константин, и подбрасывает вверх обол, названный им монетой. И так интригующе и достаточно высоко была им подброшена монета, что вслед за ней, оторвавшись от себя и первопричин здесь всех их собравших, подняли вверх головы практически все из здесь находящихся людей, кто непосредственно не участвовал в запуске монеты, кроме само собой Константина. Кто и воспользовался на все 100% этим отвлечением своих противников от себя, сложив их, как доминошки, в домик с двух сокрушительных ударов. И пока они черепным отзвуком друг от друга от звонились о том, по кому звонит колокол, – ясень пень, что по тебе, – тем самым повысив ценность литературного наследия одного немаловажного для одной из мировых культур писателя, дав осознать Михалычу и его товарищу бренность своего бытия перед вечными ценностями и жестокими реалиями жизни, – тебя никто не будет ждать и предупреждать об опасности, нанеся удар в самый неожиданный для тебя момент, – Константин как ни в чём не бывало подставляет в нужном месте и в нужное время руку под обол, и он точно падает ему в раскрытую ладонь.
