скачать книгу бесплатно
Она посмотрела на Лекса, в его спокойное и такое привлекательное лицо, и спросила почти не дыша – И где же это работа?
– Во дворце. Работа рядом с домом это же так удобно. Мы заключим договор. Обычная сделка.
______
Настенные часы пробили семь. За деревянной дверцей блеснул начищенный до блеска маятник.
– Вот, в этом и состоит все это крайне простое предложение -тоном терпеливого учителя сказал Лекс. Он стоял к ней спиной и она видела только его затылок с коротко стриженными волосами. Его безупречно отглаженная белая рубашка, ослепительная и нарядная, резко контрастировала с «антикварностью» и заброшенностью обстановки столовой.
– Все делается в этом мире через связи и знакомых, -назидательно продолжил Лекс. Если бы не покровительство Вероники Львовны, вы Марта Андреевна, вряд ли получили бы такое отличное предложение, – резюмировал он и развернулся к Марте.
Все это время Марта сидела на стуле посредине столовой и сытая компания с удовольствием и любопытством рассматривала ее, пока Алексей Ильич неспешно излагал девушке условия ее новой службы. Весь вечер «Племянник» не смотрел в ее сторону, да и вообще ни на кого в этой комнате. Он производил впечатление чужака, в столовой тети и ее родственников.. Он был слишком красив, слишком независим и слишком умен. Власть, которую он сейчас показывал и с которой трудно было спорить была несравнима с мелочной злобой Вероники Львовны или сытым довольством Червонского. Это было что то другое, с чем Марта еще не сталкивалась. Когда Лекс начал говорить, то обставил все действие как театральное представление. И этот высокий стул посредине комнаты, и зрители с горящими от нетерпения глазами и, (как только сейчас заметила девушка),золотыми зубами. Сам же «режиссер» бродил вдоль окон и поливал из маленькой зеленой леечки коллекцию цветов Вероники Львовны. Он беспрерывно говорил, жестикулировал и двигался вдоль”рампы» заставляя «зрителей» поворачивать головы вслед за ним.
«Он отлично держит аудиторию», подумала Марта. Ей, историку, это напоминало суд инквизиции, но только вместо костра она получила год исправительных работ в папском дворце. “ Я напрасно так волновалась. Все так просто и действительно удобно. Не даром Водовоз говорил, что я счастливчик.»
Марта любила себя именно за позитивное мышление и сразу же успокоилась услышав предложение о странной, но все таки оплачиваемой работе. Она уже вполуха слушала Лекса и погружалась в свои мысли, строила планы на следующий день и монотонный голос племянника ей стал не интересен. Все же нормально. Все улаживается. Работа будет, значит будут и деньги. Она расплатится за комнату, а если сдаст сессию на отлично, то получит повышенную стипендию и вообще – «заживет». Действительно, что может быть проще- работать зимой помощником в Останкинском дворце -музее? Музей зимой всегда закрыт, ведь он всерьез не реконструировался с «графских» времен и в усадьбе, до сих пор, печное отопление. Великое государство предпочитает закрывать Дворец в холодное время и не тратиться на пожароопасные дрова. Оказалось, что зимуют там не только сторожа, но и смотрители- хранители. Они контролируют состояние экспонатов, присматривают за хранилищем. Марта частенько проходила мимо кованой ограды Шереметьевского Дворца, по дороге домой. Слабый свет пробивающийся сквозь закрытые ставни и толстые шторы на втором этаже интриговали ее лучше любого детектива. Истории сами, одна за другой, рождались в ее голове. Таинственные хранители, а скорее всего, обычные сторожа, тенями мелькали вдоль окон. Старина и ее нераскрытые тайны, вот, что привлекало девушку с самого детства. Ее выбор истфака был не случайностью, а закономерностью.
Марта пропустила мимо ушей подробности, «частных экскурсий организованных бизнес -гением Лекса. Ее это скорее забавляло, чем пугало, хотя она и не поняла до конца смысл и характер этих экскурсий. В душе Марта чувствовала, что есть в этой истории, что то противозаконное, что то на грани «можно- нельзя», но сейчас думать об этом не хотелось.
Рассеяно разглядывая компанию родственников тети, она раз за разом натыкалась на скептический взгляд Вероники Львовны. Этот взгляд не отпускал ее. Она видела в нем и насмешку, и власть, и что то неуловимо издевательское. Кошка Мих Миха давно сидела у ее ног и вяло мяукала, а сам МихМих увлеченно доедал пирожки тетушки причмокивая и запивая компотом прямо из кувшина.
Все. Все хорошо, думала Марта. Девушка расслабилась и устало откинулась на спинку стула. Ее блуждающий взгляд, переходил с одного лица на другое. Голос племянника стал каким то отдаленным и еле слышным. Девушка находилась в “ где – то» между сном и реальностью. Хватаясь за чувственные ощущения она встала и почему то заплетающимся языком произнесла. – Мне нужно домой. Завтра лекции. Скоро сессия.
Марта не узнала свой голос. Он вдруг стал хрипловатым, будто бы она курила по пачке сигарет в день, а звук напоминал металлическое дребезжание. Глаза предательски закрывались. Она терла их, ей казалось, что они наполнились песком. Все замерли и молча смотрели на нее.
Девушка раздраженно терла глаза и повторяла – Мне нужно домой. Домой.
Ей уже ни к чему было бороться со страхом. Он захватил ее, он проник в глаза, в руки, ноги, ощущения. Марта видела все сквозь пелену слез.
Лекс подошел к девушке и взял за руки. Его прикосновение было мягким, ласковым и успокаивающим, хотя несколько минут назад он холодно чеканя слова излагал ей свою бизнес-концепцию.
– Марта, – тихонько позвал он, таким голосом каким будят детей по утрам, – Марта,
– Я отвезу тебя домой, но сейчас ты должна согласиться выполнять совсем простые условия моей тетушки. Они связаны …, Вероника Львовна не дала ему договорить:
– Они связаны с этим домом.– резко и необычно громко сказала, Вероника Львовна. В полусонной тишине столовой ее голос прозвучал необычайно громко.
– Вы должны, детка, каждый третий день приходить сюда и помогать моей обожаемой сестре во всем. Во всем, о чем бы она не попросила.
Сквозь странную пелену перед глазами девушка старалась рассмотреть хозяйку. Та скинула кошку с колен и отряхивая подол бархатного платья на удивление быстро, подошла к Марте и схватила ее за руку как и Лекс, но рука старухи была холодная и сухая. Девушка смотрела на нее исподлобья стараясь сконцентрироваться. Никогда еще Марта не была так зла.
– Я буду вашей горничной?
– Ты будешь помощницей. Помощницей моей сестры. Она обездолена, а тебе, малышка, слишком много того, что у тебя есть. Я все сказала. Ты согласна на мои условия?
– Сколько времени это займет? Мой долг не такой большой.
– Наплевать. -злобно ответила Вероника Львовна, просто скажи «да», а со временем я разберусь.
– Да, да, Да! – грубо закричала Марта и выдернула руки, которые как клещами держали хозяйка и племянник. Лекс отступил.
– Не похоже, чтобы Кэти нужна была моя помощь! Девушка хотела спросить об этом у самой «тетиной тени», но Кэти в столовой уже не было, только ее пуховый платок висел на спинке стула.
– Не кричи, прошипела тетушка, – здесь не кричат. Это дом тишины и размышлений, а не глупых криков! Здесь берегут каждую минуту, каждую копейку и воздают по заслугам, а не потому «как фишка ляжет». Лицо ее побагровело, Марта испугалась, что Вероника Львовна сейчас ударит ее..
Она сделала шаг назад и снова наткнулась на Лекса. Каким то образом он все время оказывался за ее спиной. Лекс накрыл ей плечи пуховым платком Кэти и прижал к себе успокаивая- Ну-ну, Марта Андреевна, все хорошо. приговаривал он, -Пойдем, я отвезу тебя в твою конурку, а завтра будет новый день и новая жизнь.
Марте ясно услышала, что за окном заржали кони и зазвенели колокольчики как на русской тройке. Песок из глаз вышел с неожиданными, для нее самой, слезами. Все превращалось в фантасмагорию бредового сна. Ее уверенность, что все закончилось хорошо, были убиты внезапным психозом хозяйки.
Марта вырвалась из цепких рук Лекса и пошатываясь подбежала к окну. Конечно никаких лошадей и троек она не увидела, но заметила, что черная “ Волга “ племянника стоит «под парами» совсем близко к дому.
– Хорошо, Лекс, -глухо сказала она, – пойдем. Отвези меня домой. Продолжим завтра. Мне надоел этот» незабываемый ужин» у тетушки. Марта понимала, что она намеренно грубит защищаясь от незаслуженных унижений.
Руки и ноги плохо слушались, как это бывает у полусонного или очень уставшего человека. Марта посмотрела на настенные часы – они показывали половину одиннадцатого. Получается, что с семи часов, она ни разу не слышала как часы отбивали время.
– Мне нужно одеться, – неожиданно спокойно сказала Марта и обернулась чтобы попрощаться с «обществом», но замерла как, наверное замирают «профаны» в шатре фокусника. Перед ней была совершенно пустая столовая, Тут не было ни Червонского с кошкой и фикусом, ни Кэти, ни самой хозяйки. Перед ней стоял Лекс уже одетый в свою шикарную дубленку. В руках у него была ее серебряная куртка и белые сапожки.
– Я могу спросить, «где все»,? Ты можешь объяснить? -спросила она. Ответом было спокойное молчание. Быстро одевшись, Марта подняла голову и пристально посмотрела на племянника. Смотрела она отчаянно и бесстрашно и даже с дерзким вызывом. Она видела, что он «читает» ее..Ее спокойствие смутило Лекса, она это заметила и еще внимательнее вгляделась в его лицо. Девушка смотрела в абсолютно чужие, но необъяснимо, знакомые глаза. Голубые глаза, Лекса меняли свой цвет прямо сейчас, под ее взглядом. Русалочья зелень заволокла голубизну. Ей казалось, что вот-вот, как в сказке про дары фей, его глаза упадут голубым сапфиром, заменив его на яркий изумруд. Пронзительный небесный взгляд стал двуличным зеленым. «Какая я фантазерка» -остановила себя Марта и торопливо накрутила шарф.
Лекс усмехнулся Сарказм, злая ирония, все было в этой усмешке.
– А ведь я не видела как он ест. Зачем я об этом думаю? -быстро подумалось ей.
Все жующие рты проносились в ее воспоминаниях, но лица Лекса там не было, хотя каждую минуту она ощущала его присутствие.
– Как нибудь, потом, может быть, я расскажу. А может никогда. Внезапный ответ все расставил на свои места.. Марте поняла, что обманулась. Лекс вовсе и не поддерживает ее, нельзя на него полагаться. Девушка почувствовала себя смертельно усталой и ужасно разочарованной. Она снова, на одно мгновение, задержала взгляд на лице Лекса и оно сново стало игривым, молодым и лукавым. Она хотела улыбнуться в ответ, но в один миг все исчезло. Будто кто то стер реплики и написал новые.
– Поторапливайся! Нас ждут. И больше не забывай звонить если тебя об этом просят, -раздраженно бросил «племянник “ Марте, тон его стал грубым и властным.– Вперед!.
Лекс открыл дверь террасы, прыгнул в рыхлый сугроб. и протянул Марте руку. Сейчас он был по настоящему раздражен, зол и с трудом сдерживался. Девушка не стала рассуждать и вышла в открытую дверь прямо на руки к «племяннику».
_____
Она напугана. Потерялась как Chaperon Rouge в нашем лесу. Месье Шарль П. был затейник, но и тогда связь с маленькой девочкой осуждалась. Она только выглядит маленькой. Есть в ней что то несгибаемое. Смешной носик. Она обнюхивала пирожки как лисенок. Смешная. Сейчас посмотрим. Тетушка оставила здесь не самую лучшую колоду. Старая, но лак не стерся. Умели делать изящные вещицы.
Мне кажется, что я чувствую ее запах через стену. Слышу ее дыхание. Если хочешь знать как спят дети открой дверь и посмотри на Марту Кристову. Она сияет. Негаснущий теплый кусочек света в холодной комнате. Когда ты впервые приснилась мне я не поверил, что такое может быть. Я звонил Бальтазару целый день. Когда я рассказал о тебе все трое подняли меня на смех. Все были убеждены,, что твоя линия давно стерта. Ты не могла, просто не могла существовать Меня никто не хотел слушать. Мельхиор поспорил со мной на коробку сигар. Он проиграл! Обожаю сигары!
Ты такая наивная! Помнишь ты в шутку гадала с органисткой в Домском Соборе? Ночь Всех Святых, пьяный сторож и отключенная сигналка. Немыслимое нарушение правил, между прочим. Свечей нажгли от страха на полгода вперед. Но тебя это не остановило. Там все и увидели тебя, там нашли, там и решили твою судьбу. Я доказал им, что ты существуешь. Тридцать первого октября под звуки органа, началась наша охота.
«Раз, два, три расскажи кто ты.» Карты сами падают на столик. Ты моя жертва, мой план, моя, моя, моя. Что я должен тетушке? Ничего. А ты милая должна ей теперь все. Она проводник столетий. Мы приходим вместе с Луной на эту охоту через нее, уже много -много, ты даже не представляешь насколько много, столетий. В этой колоде лучшие королевы! Если тетушка получит то, что хочет, то я получу тебя. Точнее добуду. Но это -тсс, моя тайна. Ты семнадцатая звездочка, а должна стать восемнадцатой луной. На то время пока я здесь. Самая большая Луна. Самые лучшие лучи. Фантазии которые всегда исполняются. «Помни сын Земли! “. Папюс был слишком пафосным. Кроули превратил все в фарс и бизнес. Я не сын Земли, во всяком случае не этого ее варианта, я живу по другим законам.
Вот я достал твою карту, моя девочка. Нулевой Аркан. Кто то скажет Дурак, но я скажу Шут. Шут все видит, шут ближе всего к королям, шут так свободен как может быть свободен только дурак. Аркан проигрался, ты подружилась с верным псом, шагнула в неведомое не замечая открытой пасти крокодила. Это только начало. Твоей вины нет. Ты безвинна своим неведением. Дурак всегда оправдан.
Я видел как ты потерялась сегодня, как Песочный человек засыпал твои глаза, как Мышильда прокусила твою голову, а я накрыл тебя «паутинкой “ вытканной из чужой судьбы и твоих неисполненных желаний.
Я прикрываю глаза и чувствую как ты дышишь. Тихо, спокойно. Сейчас я зайду в твой сон. Восемнадцатый аркан и четыре кубка. Мы поговорим, наконец то по душам.
Невозможная чушь это ваше искупление и возмездие. Двадцать шагов и еще два. Если выживет. Карты скользят по лакированному столу. Я обещал тебе ее, а сейчас, думаю, напрасно. Я ее открыл, я ее и заберу.
– -_
«Театр уж полон, ложи блещут». Я не должен тебя защищать, детка, и не должен спасать, но ты чувствуешь меня и сама не понимая этого управляешь мной. Сила твоих мыслей сильнее моих желаний. Ты пытаешься поймать меня. Я вижу как ты рассматриваешь мое лицо. Видишь как оно изменяется. Если б ты знала, что эти колебания видишь только ты, чтобы ты сказала на это? Если бы ты видела нить своей судьбы, которую я свиваю в клубочек. Справа налево, слева направо. Каждый миг распуская ковер твой жизни, что бы ты сделала? Из этих нитей ткут новые и новые кружева.
Из окна я вижу Дворец. Граф, коллекция у тебя не из лучших, но твой дворец они могли бы оценить и выше. Не Эрмитаж, конечно, но можно было хотя бы отопление провести. Здесь невыносимо скучные ночи. Кажется, что каждую ночь целый город умирает и воскресает только по звуку будильника. Мне не привыкнуть к этому.
Останкинская Башня. Серая спица на спине каракатицы. Если бы не она все было бы гораздо сложнее. Тогда, в незабвенном году, связь была установлена.
_____
Марта проснулась слишком рано и торопиться было ни к чему. Вчера вечером она мгновенно уснула, только повалившись в подушку, но проснулась «разбитой», будто не спала. Ей что то снилось, но она не могла вспомнить, что именно.
Марта долго расчесывала волосы перед зеркалом, тупо уставившись в свое отражение. На нее смотрела бледная девушка, с заспанным вихром на затылке, синяками под глазами и пересохшими губами. Она бросила расческу и пошла на кухню. Сначала она хотела выпить чаю, но чай почему то кончился. Марта равнодушно выбросила картонную пачку и жадно попила воды прямо из чайника. Перед ней на стене висело расписание лекций и семинаров. Все первокурсники любят аккуратно писать расписание в начале года, как будто бы от этого зависит их будущее. Почему студентам кажется, что их жизнь будет распланирована и упорядочена? «Какая чушь, подумала Марта все совсем не так – ” Сегодня Древний мир и Библиография. Двойной семинар по истории культов. Черт, а мне еще вечером на эту странную работу. Надо позвонить маме. Но не сегодня. Идти на Главпочтамт, чтобы пробиться со своим звонком в Ригу, нет времени.» Марта раздраженно сорвала со стены тетрадный лист, еще вчера прикрепленный Лексом к драным желтым обоям. “ Не забудьте позвонить по указанному номеру. Тебе ответят и скажут, что делать дальше. Марта, это твой шанс. К Веронике Львовне через три дня. Ей звонить накануне. Удачи, Лекс».
«Да-да, я конечно, позвоню, конечно приду, «как то обреченно думала Марта и убрала записку в карман джинсов. Она посмотрела в окно. Темное ноябрьское утро начало розоветь, где то там, за Останкинской башней, обещая мороз. Она необычно для себя, медленно оделась, уложила тетради в спортивную сумку заметила, что ее коллекционный значок с гербом Риги пропал. Дырочки в сумке зияли обвинением «Ты потеряла». Острая боль потери кольнула ее, но осмотревшись вокруг она заметила значок под креслом. Марта достала его вместе с комком пыли («надо бы убраться!) и не узнала свою находку. Это был тот самый значок, с воротами, с ключами, но полностью утративший свое эмалевое покрытие. «Где это я его так?», подумала Марта, прикалывая любимый экспонат на место.
Выйдя из дома она решила поехать на трамвае. Навстречу ей прошла соседка с собакой но здороваться с ней не хотелось. Марта остановилась и все таки оглянулась, но соседка ускорила шаг, а потом и вовсе побежала.
«На работу, наверное торопиться. И что это со мной сегодня? Это день без улыбок? Звякнул подошедший трамвай. Марта, рванула к остановке и впрыгнула в скрипучие двери вместе с кучкой подмерзших пассажиров. Она облегченно опустилась в кресло и уже через минуту поняла, что вагон не отапливается. “ 1-Останкинский проезд, следующая!» прохрипел водитель, прокашлявшись в микрофон.» Марта нахохлился как воробей и подумала»,В таком холодном вагоне я далеко не уеду..Придется выходить у метро. Когда не везет с утра, это что то значит?»
Марта даже взбодрилась. Когда у нее что то не получалось, а это бывало редко, она начинала «воевать» с обстоятельствами и обычно выигрывала.
Народ набился в утренний трамвай. Полусонные граждане нависали над сидящей девушкой и она уступила место полной женщине в песцовой шляпе. Марта скептически решила что носить на голове такую шляпу -это уже испытание. Дама, молча, плюхнулась на место студентки. Марта снова взглянула на свою сумку усеянную коллекцией значков и для верности потрогала герб Риги. Да, действительно, эмаль будто стерлась и под пальцем она не ощутила шелковистой гладкости
– «Ерунда какая то, может я забыла что то?, решила Марта и посмотрела в окно. Останкинский давно проехали и уже подъезжали к метро. “ Метро ВДНХ! -проскрипел вагоновожатый, Марта перебросила сумку через плечо и выбежала из трамвая. В голове крутилось детское «глубокоуважаемый вагоноуважатый», стишки из детсадовского детства..Вагоноуважатый -это настоящая советская женщина- мать, жена и работник. Марту бесило, что тупая работа она для женщин. Странно, что в вагоне ее трамвая, водителем был мужик с прокуренным голосом. Но сейчас было не до этого. Она выскочила из трамвая и не обращая внимания на свистки, гудки, толпу желающих вовремя попасть на работу, кинулась к кафельному входу в метро ВДНХ. «Почему кафель, быстро сбегая по эскалатору думала Марта,, это тот самый постоянный душ нашей системы. Душу нужен кафель. И кровь смывать удобнее., почему то подумала девушка уже запрыгнув в зелено-голубой вагон.
Двери закрылись не очень осторожно впихнув плотную толпу и Марте показалось, что перед ней Вероника Львовна и Червонский с фикусом. Она отогнала эти «видения» списав их на чувство долга и тяжкое подсознание. У вас есть тяжкое подсознание? Марта трагично представила себе «Тяжкое подсознание», улыбнулась и успокоилась. Прижавшись в углу, у пожарного крана она быстро, мелким почерком, переписывала телефоны, оставленные Лексом. Она не думала о вчерашнем дне, как о что то необычном. Во всяком случае старалась. Девушка абсолютно разумная, искала нормальное, рациональное объяснение всех вчерашних приключений свалившихся на ее голову. Воспоминания о Веронике Львовне и ее команде не относились к осознанной реальности и Марта забыла они них. Хотя бы на время. Для волнений ей было достаточно утреннего московского метро. Здесь все мешало всем. Ее толкали в бок, вагон дребезжал, а ручка в ее руке отказывалась писать.
Когда плотная толпа завалилась в вагон на Кольцевой – она поняла, что нормальный день, нормальной московской жизни началася. Ей захотелось даже расслабленно потянуться, но мешал мужик с лыжами. Его еще на» Алексеевской» прижали к ее сумке и она не шевелилась до самой «Колхозной!. Мужичок зыркнул на Марту из под очков и поправил соломенную шляпу. «Какой бред! подумала Марта выходя из вагона, – летняя соломенная шляпа и зимние лыжи!.»
Марта влетела в аудиторию в последний момент, когда утренняя перекличка уже началась. “ У меня было столько времени в запасе! Как я могла опоздать? думала она- «Ладно, пока Дед с кафедры “ Древнего Мира “ дойдет до буквы”К “ я уже отдышусь».
Марта вытащила тетрадь, разложила ее на откидной спинке и снова достала список номеров, оставленный Лексом. Длинные строки номеров, больше напоминавшие междугородние, выстроились в ровные столбцы в ее тетрадке. Она собрала в этот список все номера, которые когда либо давал ей Лекс и Вероника Львовна. «Надо двушек наменять, а то как я позвоню?. Мои „связи“ в деканате давно разрушены и я уже не войду туда хлопая глазами и не скажу этак просто -” Ой, Валерий Сергеевич, можно позвонить?». Меня и на порог не пустят.
«Привет, тоже опоздала? трагическим шепотом промычал ей в ухо Никита. Он выдохнул на нее свой “ Привет» всем вчерашним празднованием дня рождения Общаги. Марта почувствовала запах его пота, легкий запах алкоголя и недорогого парфюма..Девушка подняла голову и невыспавшееся лицо Никиты просияло над ней силой надежды на лучшее. Это до идиотизма радостное лицо вчерашнего ребенка, а ныне студента истфака показалось ей донельзя наивным. Он вообще казался ей излишне восторженным. Их знакомство было крайне романтичным, но она «отодвинула» эти воспоминания, а он не мог. Марта посмотрела на него совсем не так как смотрела вчера или несколько дней назад. Что то в ней изменилось, изменилось в тот день, а точнее ночь, когда она вошла в дверь с надписью «Служебный вход».
Не разобравшись до конца что же происходит, она не собиралась ни с кем делиться своими ощущениями и даже намекать на то, что с ней произошло. Поэтому она просто улыбнулась Нику. Потом немного подумала и дружески подмигнула.
Марта очень нравилась Никите и знала это. Он тоже очень привлекал ее. Их случайные поцелуи на студенческой вечеринке, на грани дружбы и влюбленности были непосредственны, простые и понятные. Рядом с ним она чувствовала реальность и обыденность, которая сейчас была ей очень нужна. В этой обыденности была стабильность. Это не пугает.
Ник, он же Никита, он же «Серый Лис» уже уселся рядом с ней. На самом деле он был «свой парень», он все понимал и его золотистые волосы, густые и красиво вьющиеся у висков очень нравились Марте. Она не знала за что его прозвали «Серый лис “, но прозвище ей нравилось тоже, как и имя Никита. Имя это было редкое и добавляло ему привлекательности Она со своим „экзотическим “ для Москвы именем “ Марта“, тоже была не лыком шита, так, что они подходили друг другу по всем студенческим параметрам. “ Все понимал» -это для девушки был маячок, что с человеком можно дружить. Тот кто все понимал, то т умел вовремя и молчать и говорить. Он никогда не навязывал ей своего общества, но иногда это походила о на хищную охоту, где зверь с каждым шагом сужает круги вокруг жертвы.
Она смотрела на Никиту и собиралась уже спросить как вчера прошла вечерина изобразить этакий неподдельный интерес но тут в голове загудело, тяжелым жаром и руки стали потными. За спиной Никиты она, как наяву увидела профиль Лекса. Тот обернулся посмотрел на нее, поправил галстук, разжег сигару большой длинной спичкой и закурил. Марта вскочила с криком “ Откуда ты здесь?» Вся аудитория внимающая “ Деду Рамзесу 24 «обернулась в ее сторону, а она, как последняя дура стояла между рядов, но никакого Лекса рядом не было. Никита дергал ее за рукав и говорил трагическим шепотом, «Ты что?!, Сядь! Марта резко опустилась обратно, на скрипучее сиденье, тяжело дыша.
.«Это видела только я, этого больше никто не видит и не слышит, но я не параноик. Это точно. До десяти. Всегда нужно считать до десяти чтобы успокоиться.» И Марта начала “ Раз- я открыла сумку, два – достала тетрадь, три- я открыла ручку, четыре- стала писать. Пять мне сегодня тошно, шесть вспоминать вчера,, Семь – я одна средь многих, Восемь тобой создана». Губы ее шевелились, но вслух она ничего не произносила.
«Что со мной? Откуда эти дурацкие стихи? Что происходит! Марта обвела взглядом аудиторию. Студенты склонились над конспектами, а “ Дед “ монотонно бубнил о правление египетской царицы Хатшепсут. Делая вид, что ничего не произошло Марта убрала в сумку тетради и решила просто слушать лекцию. Это расслабляет. Лекции «Деда», с утра – отличная терапия, чтобы забыться. Боковым зрением она видела, что Никита не сводит с нее глаз, но это не был взгляд влюбленного, это было сочувствие и понимание. Так, наверное смотрел бы на нее брат, если бы он у нее был. Она улыбнулась, но не повернулась в сторону Серого Лиса. Она полностью погрузилась в свои странные ощущения невидимого присутствия.
Навязчивый аромат сигар окружил ее и щекотал нос. «Надо было соглашаться на общагу, а не лезть в эту историю со съемом комнаты» мелькнула разумная мысль. Марта прикрыла глаза, так, совсем слегка, чтобы через ресницы рассмотреть всех, но не показать себя. Сигарный дым стоял пеленой перед глазами. Ей даже хотелось протереть их от плотного сизого дыма, который мешал ей смотреть. “ Но не мешает тебе видеть» – услышала она где то внутри себя, голос Лекса.
«Царице Хатшепсут приходилось одевать золотую бороду, чтобы совет принял ее как правительницу. Талисман ее власти связан с мужским храмом Сета. В ее правление не было построено ни одного храма Богини- матери», – нудный голос «Дед» был каким то особенно навязчивым.
Вся эта история о египетской царице притворяющейся царем не захватила ее и девушка напряженно ждала перерыва. Пружина внутри ее рвалась наружу, но Марта не понимала, что это за пружина и куда ее, к чертям так несет? Она была готова сорваться с места в любую минуту, но послушно сидела рядом с Ником. даже не пытаясь записать лекцию. «Потом спишу. Наверное я просто голодная.
Звонок, совсем как в школе, заявил ей, что сейчас она свободна. временно, конечно, «Ибо студент, как говорил декан, это почти монах постигающий суть. Это схима, дети мои» Она так громко рассмеялась тогда и захотела процитировать Вийона и его «монашеские “ стихи, но сдержалась.
Марта схватила сумку и быстрым шагом отправилась в «катакобмы», подвал института, с трудно запоминаемым маршрутом. Там была достаточно убогая студенческая столовка с вечным запахом кислых щей и «элитный» буфет., где можно было съесть, гораздо дороже, что то вкусное. Кофе было тоже, только там.
Последний раз Марта ела на незабываемом, по нелепой театральности, пиршестве у Вероники Львовны.
Сейчас девушка решила подкрепиться основательно на честно заработанные семь рублей с копейками. «Заодно и деньги разменяю решила она, надо же позвонить по всем этим волшебным номерам. “ Она с благодарностью и какой то смущенной теплотой вспомнила Лекса, который не дал ей потратить последние деньги на такси. Она снова представила его значительную фигуру в свете ночных фонарей на «Театральной» и их сумасшедшую ночную езду.
Стоп, дорогая, «сказала сама себе Марта. Она цеплялась за свое разумное восприятие действительности из всех сил. «Нет. Мне не за что его благодарить. И эту старуху помешанную на деньгах, тоже благодарить не за что. Я попала в ловушку. Я ничего не понимала, а теперь должна выбираться. Но пока не знаю как. Это какое то сборище одержимых маньяков. А может и сумасшедших. Все, что мне остается сейчас, это быстро отработать и свалить из этого вертепа.» Поток мыслей, раздражения на саму себя так захватил ее, что она споткнулась на лестнице и выронила сумку. Сумка звеня всей коллекцией значков, скатилась вниз по ступенькам. Девушка села и расплакалась. Она так давно не плакала, что ее саму удивили эти бессильные слезы.
«Ты ушиблась?. Я наблюдаю за тобой уже два часа и не понимаю, что происходит?.
Ник собирал ее сумку из которой на на дубовый паркет высыпались тетради, ручки и новенький ключ от квартиры. Она даже не заметила, что Лис пошел за ней. Сегодня она вообще никого не замечала. “ Ты можешь просто сказать мне что случилось? Я не узнаю тебя Вдруг именно я могу тебе помочь?!» Снова повторил он заглядывая ей в глаза. В его ореховых глазах была такая искренняя, неподдельная тревога, что Марте хотелось плакать еще больше. Понимание, что она совершенно одна перед лицом непреодолимых препятствий, убивало ее. Она сидела на ступеньке, а он как рыцарь стоял перед ней на коленях с ее сумкой в руках.
Марта вытерла слезы рукавом и посмотрела в его встревоженное лицо. Это очень поэтично, решила она и даже слегка улыбнулась. Она вспомнила их поцелуи, но это было где где то далеко. Там, где она была она, а не служанка Вероники Львовны. Никита казался ей слабым и случайным в потоке ее жизни. Мимо спускались и поднимались, студенты, препы, и все обходили их стороной, пожимали плечами и перешептывались. По большому счету всем наплевать на меня. -решила девушка.
Никита протянул ей руку- Пойдем, съедим, что нибудь “. Когда они вошли в «Буфет», минуя раздачу со щами, Марта увидела гору бутербродов с колбасой выложенных гигантской горкой на пластиковых подносах. Марту замутило. Она подошла к буфетчице и пытаясь разглядеть на витрине, что то более съедобное и обреченно спросила;
– Это все? Только бутерброды сегодня? Высокая буфетчица в мятой наколке на блеклых светлых волосах обернулась к Марте и скучно ответила :
– Еще пирожки. Вчерашние.
– Хорошо, давайте пирожки и кофе.
– Кофе не подвезли. Есть компот.
Марта посмотрела на на буфетчицу. В пустых бледно голубых глазах той она заметила насмешку. На бейджике «девушки» было написано кривым почерком “ Валя».
– Валя, а шницелей нет? Вчерашних, – без улыбки и очень серьезно спросила девушка вглядываясь в «мятое» лицо буфетчицы,.
– Собакам отдали -ответила Валя и подвинула к Марте тарелку с пирожком и стакан с компотом. С вас тридцать пять копеек. Марта не поднимая головы, вытащила свернутый рубль, бросила на блюдце и уселась рядом с Ником который доедал уже явно не первый бутерброд. Своим аппетитом и жизнерадостностью он, сейчас напомнил ей щенка – подростка.
«Хороший ты парень, Никита, но помочь мне, наверное не сможешь» – подумала Марта жуя пирожок.»
– Слушай, Мартиника, мне надоело тебя спрашивать, может расскажешь, мне в чем дело. Я вижу, что ты стала другая. Ты боишься чего то? Я не лох. Давай обсудим. Никита многозначительно вытаращил глаза, но особого доверия у девушки не вызвал. При всей симпатии к парню, она не хотела описывать свои странные истории с хозяйкой и племянником. Было в этой истории, что то нереальное и какое то подозрительно порочное, при всей респектабельности героев. По честному девушке нравилось это прозвище «Мартиника», странное для светлокожей прибалтийки с пепельными волосами, но в этом слове она чувствовала, что то драйвовое, что то для настоящих морских приключений.
– Нет во мне ничего странного, почти прошептала Марта. стараясь не смотреть на Никиту, – Все нормально. Так. Кое какие проблемы с хозяйкой квартиры. Она не доела холодный пирожок, допила компот большими глотками и сразу встала, показывая Никите, что разговор окончен. Беспокойство и раздражение захватило ее.
– Слушай, Ник, сегодня у меня семинар, новый преп, какой то, а у меня это профилирующая дисциплина. Я пойду, сказала она не зная как отделаться от Никиты. Она понимала, что когда то она дала ему надежду, на что -то, но это была просто веселая вечеринка. И все. Она вошла в тот мир где такие правильные «Никиты «не приживались Он смотрел с жесткой обидой. Взгляд его стал холодным и высокомерным. Как когда то при первом их знакомстве. Она развернулась и пошла к выходу.
– Девушка, – сдачу забыли. Мы люди честные, нам чужого не надо. Буфетчица Валя хрипло кричала ей вслед. Марта вспомнила про сдачу с мятого рубля и рассердившись на свою рассеянность вернулась в буфет. На тарелочке для сдачи лежала горка мелочи. Сплошь из двухкопеечных монет для телефона-автомата.
______________
Пронзительный звонок застал ее уже на подходе к третьему этажу. Дисциплина в институте был строгая. Прогулы, опоздания все это лишение, не только повышенной стипендии, но и обычной, копеечной, для» хорошистов». «А мне нужна повышенная» и тут Марта рванула через две ступеньки. Почему время несётся сегодня как я? через две ступеньки? Я первый раз повсюду опаздываю, крутилось у нее в голове. Бежать ей было почему то тяжело, а медяки в кармане жалобно позвякивали. Тридцать два рубля и пятак весили не меньше двухсот граммов. Пробегая по узкому коридору она заметила, что очереди к телефону -автомату нет и сейчас самое время позвонить. Искушение было велико. Повышенная стипендия в пятьдесят рублей, Аудитория №5 или дополнительный доход? “ Я как истинный гражданин выбираю будущее», усмехнулась Марта и толкнула дверь аудитории.
