Энтропия

– Я не хочу есть.

Мира только пожала плечами:

– Поешь, когда захочешь. Ты здесь надолго.

Она уже направилась к выходу, как Нела ее окликнула:

– Не уходите. Я хочу поговорить.

Женщина остановилась в задумчивости, и все же повернулась:

– Хорошо. Давай поговорим.

Переставив тарелку на пол, она села на соседний стул, охранник тоже вошел в комнату и закрыл дверь. Повисла неловкая тишина, наконец Нела спросила:

– А других заложников вы не кормите?

Мира скептически подняла темные брови:

– Думаешь, мы так часто берем заложников?

Нела пожала плечами:

– Не знаю. Просто здесь нет стола.

Мира не сдержала снисходительную улыбку:

– Когда человека берут в заложники, наличие стола его волнует в последнюю очередь.

Нела снова пожала плечами, и вновь воцарилось неловкое молчание. Она поймала на себе недовольный взгляд охранника, будто тот не понимал, зачем она затеяла этот разговор.

– Можно спросить? Почему вы не потребовали отпустить Испытуемых? – тихо спросила она.

Мира поджала губы и посмотрела на Нелу, так, словно ожидала этого вопроса:

– А ты не понимаешь? Есть вещи, на которые Корпорация не пойдет даже ради дочки директора. Да и… Посмотри чуть дальше своего носа! Даже если освободить эту партию Испытуемых, что помешает им завтра набрать новую?

Нела замотала головой:

– Как-то странно вы боретесь против исследований Корпорации…

– Будь реалисткой, – Мира откинулась на спинку стула и сложила руки на груди, – Никто не в силах прекратить эти исследования, пока их поддерживает государство. Они даже онкобольного ребенка готовы сделать звездой, чтобы потом пропиариться на его лечении. Кто способен их остановить? Мы хотим элементарного – права людей на честный труд и заработок.

– Тогда зачем был тот терракт на платформе?

Мира глубоко вздохнула и посмотрела на свои сапоги:

– Если бы люди поверили, что эти разработки опасны, они не стали бы повсеместно использовать их. Не будет такого спроса – вернется человеческий труд. Конечно, Корпорация не откажется полностью от своих разработок. Но достаточно будет снизить их использование хотя бы в производстве и других отраслях, чтобы люди имели работу.

Нела несколько секунд внимательно смотрела на женщину, затем отвела взгляд. Мира тоже молчала.

– Можно еще вопрос? – подняла голову Нела, – Для чего был нужен терракт в прошлом году? Вы распылили химическое оружие, вирус, из-за которого мы носили костюмы химзащиты два месяца. Я долго думала, но так и не поняла. Скажите, чем это вам помогло?

Мира медленно подняла голову. Несколько секунд она смотрела на Нелу, пытаясь понять, не шутит ли она, затем женщина покачала головой:

– И ты действительно не поняла. Как и большинство.

Нела продолжала смотреть – выжидающе и непонимающе.

– А вот к этому мы не имели отношения, – Мира покачала головой и горько усмехнулась, – Что ты вообще понимаешь… Никакого терракта мы не устраивали. По крайней мере, в тот раз. Никакого химического оружия. У нас вообще его нет.

Нела замерла. Какой смысл им врать… сейчас?

– Но… что же тогда…

– А ты не видишь? – оборвала ее Мира, – Диагностика Корпорации якобы всех спасла. А тем, кто болен, сделали прививки. И тем самым доказали незаменимость исследований. Неужели ты правда не понимаешь?

Нела, не сводя глаз с Миры, глухо повторила:

– Что же тогда..

Та прикрыла глаза:

– Да что тут непонятного. Никакого химического оружия не было в принципе. Эти прививки были обычным плацебо. Зато как взлетели акции Корпорации… Великая корпорация, победившая химическую атаку… Которой не было. Догадайся с одного раза, кому это было выгодно.

Мира встала, и на какой-то миг Неле показалось, что она злится именно на нее. Но женщина просто направилась к двери со словами:

– Мозги у тебя промыты, как и у всех. А ты еще куда-то лезешь… Тебе не следовало приходить сюда.

***

Нела снова осталась одна. Сначала ей казалось, что она ни за что не уснет, хоть и была ночь. Она могла это знать только по циферблату часов, которые показывали половину третьего. Так как окна в помещении не было, это было странно – ей казалось, что прошло уже не меньше суток. Иррациональное спокойствие сменялось тревогой, которое снова сменялось тягучей задумчивостью. Разговор с Мирой оставил больше вопросов, чем ответов. Тем не менее, Нела вовсе не жалела, что оказалась здесь, и чем дольше она слушала тиканье часов в гнетущей тишине, тем сильнее была уверена в том, что все идет своим чередом. При всем том, что она рассчитывала совсем на другой результат, а став заложницей, рассчитывала совсем на другие требования Луддитов, она в глубине души была готова к тому, что все может пойти не по плану. И даже тот вклад в борьбу против Корпорации, который она могла внести своим нахождением здесь, вселял некоторое долгожданное чувство удовлетворения, которое она испытывала так редко.

Когда молча вошел незнакомый охранник и принес кушетку, она не знала, радоваться ли этому, но лишь так же молча проследила за тем, как он вышел, и, выждав еще несколько минут, подошла и села на мягкую кожаную поверхность. Если ей придется здесь остаться на несколько дней, то стоит поспать. В конце концов, что еще делать…

Нела легла на кушетку на бок, положив руку под голову. Конечно, никакого одеяла или хотя бы простыни ей не принесли, но Нела была рада и этому. Не потому, что ей хотелось спать, но потому, что это, как ей казалось, означало относительную поддержку Луддитов. Она не могла допустить мысли, что отец не согласится выполнить поставленных условий, но как скоро он сможет это сделать… Ведь есть еще и совет директоров, и удастся ли Корнелию убедить их за предоставленные три дня – вызывало сомнения. Но раз ей дали кушетку, то, вероятно, к ней относятся не так уж плохо. Нела надеялась, что ее вопросы не настроили Миру против нее, и даже съела принесенные макароны, хоть у нее и не было аппетита. Чувствуя щекой холодную кожу кушетки, она в задумчивости долго смотрела то на запертую дверь, то на одиноко стоящую на стуле пустую тарелку из-под макарон, пока тарелка не начала расплываться, и сон наконец сморил ее.

***

Шел дождь, когда вертолет завис над блестящей крышей темного здания, в окнах которого не горело ни одного огонька. Но датчики видеокамер по углам крыши поблескивали в ночи еле заметным синим светом.

– Стой, – предостерегающе поднял руку Максимиллиан, – Сделай еще круг по периметру.

На крыше было пусто, и четверо офицеров в черных костюмах неслышно приблизились к люку на крыше для входа внутрь. Один офицер осторожно приладил гранатомет с пламегасом, и дверь дрогнула под вышибным зарядом.

***

– Вставай!

Нела резко вскочила от громкого голоса. Из-за внезапного пробуждения сердце сильно стучало, и она только судорожно оглядывалась по сторонам, когда двое охранников схватили ее за плечи и стащили с кушетки, ставя на ноги.

– У тебя есть устройства отслеживания? Отвечай! – перед Нелой возникло разъяренное лицо Нокса, который схватил ее за подбородок и дернул вверх, – Немедленно!

– Нету, я же говорила, – бормотала Нела, ничего не понимая, – Меня же обыскивали…

– Плохо обыскивали, – бросил Нокс, – Раздевайся!

– Что? – Нела потрясла головой, – Я же сама к вам пришла, зачем бы я стала…

В дверях возникла Мира, и Нела увидела, как на нее смотрит дуло пистолета:

– Раздевайся, если не хочешь получить пулю.

Под пристальными взглядами Нела медленно стянула штаны, как назло, запутавшись в штанинах.

– Быстрее! – окрикнула ее Мира.

Дрожащими руками Нела сняла толстовку через голову, и вопросительно посмотрела на Миру. Нела подумала о том, как же наивно было полагать, будто эти люди неплохо к ней настроены. Она для них с самого начала была заложником. Заложником, которому оказали честь побеседовать с ним по душам, и то, лишь потому что этот заложник пришел сам.

– Достаточно? – спросила она, неловко стоя в нижнем белье под пристальными взглядами Нокса и окружавших его мужчин, и глядя на все еще нацеленный на нее пистолет.

– Обувь тоже, – скомандовал Нокс, – Теперь повернись.

Чьи-то холодные руки ощупали ее бока сзади, Нела отдернулась, когда они коснулись резинки ее трусов. Она в панике переводила взгляд с одного лица на другое, пытаясь понять, к чему этот внезапный унизительный осмотр. Руки поднялись по ее спине, прошлись по плечам, ощупывая каждый сантиметр ее тела.

– Так. Кажется, вот оно, – услышала она голос за спиной голос Миры, почувствовав, как ее пальцы остановились на шее.

Нокс подошел к женщине, и еще одна рука настойчиво надавила на шею в нескольких местах.

– Черт… Да, у нее чип. Машина готова?

Тот направился к двери.

– Да, машина на парковке. Мира, нож у тебя есть. Быстро!

Нелу резко толкнули вперед:

– Сука!

Нела, еле устояв на ногах, в панике оглядывалась по сторонам:

– Какой чип? Что случилось?

Две пары рук прижали ее к стене, держа за плечи и зафиксировав шею.

– Не дергайся…

–Аай! – Нела вздрогнула от острия лезвия, проткнувшего кожу, от чего ее плечо только сильнее впечатали в стену.

– Тебе же хуже, если будешь дергаться.

Нела задержала дыхание, прикусив губу и чувствуя, как металл ножа двигается под кожей. Наконец нож что-то подцепил – от резкой боли Нела снова дернула плечом, и лезвие наконец покинуло ее кожу. Руки на ее шее тоже ослабили хватку и Нела осторожно повернулась.

Мира передала одному из охранников крошечный блестящий кусочек металла, и бросила Неле в руки одежду:

– Одевайся. Живо.

– Что за чип? – снова спросила Нела, второпях натягивая штаны и толстовку, которая прилипала к крови, текущей по спине.

Она переводила взгляд с одного лица на другое, но охранники уже один за другим направлялись к выходу, а Нокс вместо ответа защелкнул наручники у Нелы на запястьях. Мира бросила на нее злой взгляд и вышла из комнаты.

– Ответьте! – Нела заглянула в лицо Нокса.

Но ее только вновь толкнули вперед – на этот раз по направлению к коридору, и Нела вынуждена была идти за Ноксом. Охранники замыкали путь, и Нела лишь в панике оглядывала бетонные стены, вместе с остальными шагая по бетонному полу.

Снова лифт, в который вместе с ней набились помимо Миры и Нокса куча охраны. На парковке ее снова держали за плечи – она не видела, кто – и усадили в машину на заднее сиденье.

В машине между нею и Ноксом, сидевшим за рулем, была сетчатая перегородка, через которую Нела видела, как Нокс быстро надел на голову шлем и передал автомат сидевшему рядом охраннику.

Машина резко рванулась вперед. Нела обернулась и увидела в заднем окне, как следом за ними едут еще две машины.

Нела поняла, что они выехали с парковки, когда пыльно-желтый полумрак сменился темнотой ночи. В окна машины стучал дождь, а Нела, как ни оглядывалась по сторонам, не могла разглядеть в кромешной темноте ничего – только позади светили фарами мчащиеся следом машины. Наверное, потому ей и не завязали глаза в этот раз. Или просто времени не было? Или… их местоположение и так уже раскрыли? Иначе зачем этот внезапный обыск?

Нела снова в панике принялась оглядываться, всматриваясь в двоящиеся огни позади, и пытаясь понять – это из-за дождя они двоятся, или за ними едет кто-то еще?

Машина неслась, подскакивая на неровной дороге и то и дело проваливаясь в рытвины. Это значило, что они выехали на какую-то заброшенную дорогу.

Нела подняла голову и посмотрела на Нокса и охранника, которые только изредка коротко переговаривались по рации с кем-то из своих, так что Нела даже не могла разобрать их речь. Она протянула руку и коснулась перегородки, борясь с желанием снова задать вопрос, на который так и не получила ответ. Но тут же с сожалением отдернула руку.

Ей было стыдно задавать этот вопрос, потому что если она, даже сама того не зная, привела к ним полицию или наемников Корпорации, то ей лучше молчать. И радоваться, что она еще жива. Хотя радости не было ни капли. Только тяжелое, невыносимое чувство вины, которое придавило ее к сиденью и наступало на грудь так, что стало трудно дышать.

Наконец машина замедлила свой ход. Нела увидела, как охранник показал Ноксу на датчик бензина и тот кивнул:

– Давай быстро.

Машина остановилась, охранник вышел и направился к багажнику. Нокс нетерпеливо стукнул по рулю, затем проговорил в рацию:

– Где они? Ты… Мать твою! Когда вылетели?

Он выругался и, еще раз ударив по рулю, вышел из машины и захлопнул дверь. Нела осталась сидеть за перегородкой в одиночестве, она пыталась разглядеть хоть что-то за темным стеклом, но это было бесполезно – здесь нет никаких фонарей, если они отъехали далеко от города. В заднем окне машины было видно только поднятую крышку багажника. Нела с досадой отвернулась. Мысли метались у нее в голове. Безо всякой надежды, просто чтобы убедиться, Нела дернула ручку двери – конечно же, она была заперта. Нела не собиралась бежать, но неопределенность сводила с ума.

Дверь машины внезапно открылась, и Нокс быстро уселся за руль, заводя мотор. Затем показал сидящему рядом охраннику на индикатор бензина:

– Это все, что есть?

Тот кивнул:

– Я спрошу Беннетта. У него должен быть запас.

Нела смотрела сквозь перегородку, как охранник пытается сделать вызов, затем кладет рацию в карман:

– Не отвечает.

Снова повисло тяжелое молчание. Автомобиль мчался вперед, а Нела уже не видела позади огней второй машины – вероятно, она отстала, или что-то случилось?

– Так, Беннетт здесь, – проговорил охранник.

Машина замедлила ход. Нокс махнул рукой:

– Быстро, как сможешь.

Охранник вышел из машины и Нела увидела позади приближающиеся огни второго автомобиля. Нокс молча сидел за рулем. Где-то позади автомобиля Нела слышала голоса, силуэты в свете автомобильных фар суетились вокруг багажника. Капли дождя стучали в стекло окна из темноты, а толстовка сзади намокла от крови. Когда Нокс заговорил, Нела даже не сразу поняла, что тот обращается к ней.

– Твой папаша оказался хитрее, чем мы думали.

Нела медленно поднял на него глаза, не зная, что ответить.

– Мне очень жаль, – тихо проговорила она, и осторожно добавила, – Они уже отследили сигнал?

– Мы довезем тебя до бункера. Если успеем, – помедлив, сказал Нокс.

Нела кивнула. Осознание давалось тяжело и никак не укладывалось в голове.

– Мне правда очень жаль. Я не знала, что у меня чип, – снова сказала она.

Нокс в раздражении мотнул головой:

– Прекрати, чертова идиотка. Тебе вообще не стоило приезжать.

В машине стало холодно, и Нела обняла себя руками, чтобы унять дрожь.

– Наверное. Я просто… Хотела быть полезной. Думала, что могу помочь вам… Хотя бы остаться заложником. Думала, что так будет правильно.

Нела поморщилась от своих собственных слов. Что бы она ни говорила, все звучало как-то неуместно. Нокс мрачно усмехнулся:

– Все люди думают, что поступают правильно. Но на самом деле мы все просто отстаиваем свои личные интересы, не более. И у тебя тоже наверняка есть личные интересы – не спорь. А если нет, то ты просто лезешь в это от скуки, что бы ты там себе ни придумала.

Нела поежилась от холода и посмотрела в свое отражение в темном окне. Полумрак в машине делал ее лицо в отражении каким-то чужим.

– Два года назад моя мать…

Нокс вскинул руку:

– Я не хочу слушать про твою мать. Лучше молись, чтобы мы оторвались от наемников твоего папаши. Иначе…

Он не договорил, открыв дверцу машины, и рявкнул в темноту:

– Беннетт, что у вас там творится? Мы можем ехать или нет?

Нела запрокинула голову, уставившись в серый мягкий потолок древнего автомобиля, нависший над ней всего в нескольких сантиметрах. Такое знакомое ощущение падающего, давящего сверху потолка материализовалось в этой машине, где она сидит в наручниках и растирает на пальцах собственную липкую кровь, которая стекает у нее по спине. Издалека она слышит крики людей, суетящихся возле багажника, и других, бегущих к ним – заправить бензин или что там у них случилось с мотором… Крики разъяренных людей, которые ее ненавидят и не убили до сих пор лишь потому, что она может быть полезна. А где-то позади их пытаются нагнать другие люди – которые тоже ее ненавидят, но, видимо, пытаются спасти лишь потому, что боятся ее отца. И чему тут удивляться? Нела прикрыла глаза. За что им всем ее любить? Нет, не правильный вопрос. За что им всем ее хотя бы не ненавидеть? Разве хоть кому-то из них она не принесла неприятностей?

Нела как в тумане услышала, как хлопнула дверца машины, как где-то вдалеке раздался визг тормозов.

– Подремать решила?

Голос Нокса тоже звучал как в тумане.

– Слушай!

Нела вздрогнула и резко открыла глаза, когда Нокс ударил кулаком в перегородку. Она уставилась на его разъяренное лицо за перегородкой. Пару секунд посмотрев ей в глаза, он отвернулся, затем достал пистолет и, насколько Неле было видно, зарядил его.

– Слышишь, что там творится?

Откуда-то издалека позади раздался выстрел, затем еще, и еще. Снова визг тормозов и, кажется, шум вертолета.

– Думаешь, за что они убивают?

Нела молчала.

– За тебя? Нет, – Нокс усмехнулся, – Конечно, нет.

С этими словами Нокс снова вышел из машины, Нела не успела ничего сообразить, как в следующий момент задняя дверь открылась и ее вытащили из машины. Нела только почувствовала, как руки Нокса тащат ее вперед. Позади машины было всего несколько человек из Луддитов, они отступали назад. Краем глаза Нела успела заметить, что в стороне на земле лежало двое – на земле, под льющимся дождем. Автомат рядом с одним из них чья-то темная фигура отпихнула ногой, отступая к машине и держа в руках оружие. В нескольких метрах позади виднелся второй автомобиль, а чуть дальше маячил силуэт вертолета, освещенный ослепляющим светом фар. В этом свете перед Нелой и Ноксом стояли четверо военных. Лица их были скрыты под темными шлемами, только у одного забрало шлема было поднято, но его лицо было в тени. Нела не успела приглядеться, как ее встряхнули и ее голова дернулась от толчка холодного металла в висок.

Еще несколько Луддитов замерли с автоматами рядом с Ноксом, когда тот, левой рукой держа Нелу за шею, правой приставил пистолет к ее виску:

– Бросай оружие. Все – бросайте на землю. Живо!

***

Максимиллиан смотрел на него в упор, без страха, затем медленно поднял автомат, держа его за ствол. После чего кивнул своим.

– Что вы делаете? – толкнул его в бок напарник, – Не слушайте его!

– Молчать, – процедил сквозь зубы Максимиллиан, – Делай, что сказано. Бросай.

– Послушайте меня, – сержант заглянул ему в лицо, – Не велика ли цена за одну девчонку? Да от нее же одни проблемы… Нам это простят, так всем будет лучше. Корнелий смирится, а совет только порадуется!

– Заткнись, и помни, на кого ты работаешь. Бросай.

Максимиллиан первый сделал шаг вперед. В свете фар он остановился, медленно протянул в руке вперед автомат и бросил его. Оружие с громким стуком упало на мокрый асфальт. Несколько напряженных секунд – и еще три автомата упало на землю.

– У нас есть предложение, – проговорил Максимиллиан.

Он сделал еще шаг вперед.

– Стой на месте, наемник – Нокс вскинул голову, – Ты не в том положении, чтобы ставить условия.

– Все в порядке, у меня нет оружия, – Максимиллиан примирительно показал пустые руки в перчатках.

Его голос звучал ровно, будто ничего особенного не происходит.

– Мы уже озвучили свои условия, – Нокс снова ткнул Нелу в висок пистолетом, – А ты, сделаешь еще шаг – и девчонке конец.

– Вы меня не поняли, – Максимиллиан слегка склонил голову набок и на его губах появилась улыбка, – Нам она не нужна.

– Наемники Корпорации пришли сюда, устроили погром и убили моих людей, преследовали нас пол ночи, и теперь ты говоришь, что вы пришли не за ней? – Нокс криво усмехнулся, – Ты за идиота меня держишь?

Максимиллиан понимающе кивнул:

– Мы пришли от имени Корпорации. И мы заинтересованы в том, чтобы…, – он обвел темными глазами площадку, на мгновение задержав взгляд на лежащих на земле темных фигурах, – Решить вопрос скорее и с минимальными последствиями.

***

В следующий миг всепоглощающий гул раздался с такой силой, что несколько секунд Нела безуспешно пыталась зажать уши руками, скованными в наручники, едва зажав одно ухо, отчаянно пытаясь достать до второго, сдирая кожу под наручниками, пока нарастающий гул не погасил все остальное, и ее руки опустились, ослабнув, а на глаза опустилась тьма.

– Очнись. Ну, хватит валяться.

Откуда-то издалека Нела снова услышала выстрелы, а потом ее желудок скрутили такие спазмы, будто все ее внутренности разом решили покинуть ее утробу. Гул в голове все еще сжимал виски, но постепенно, очень медленно, затихал, пока Нела корчилась на асфальте, пытаясь откашляться и открыть глаза, которые все еще застилала чернота.

Затем раздался еще один выстрел, и голос издалека, в то же время прозвучавший будто над самым ухом:

– Это последний? Тогда глуши.

Прошло еще несколько мгновений, прежде чем гул инфразвуковых излучателей внезапно практически исчез, словно вокруг воцарился вакуум, или к вискам прижали огромную подушку.

– Вставай.

Нела не знала, сколько еще прошло времени, пока она наконец смогла открыть глаза. Над ней нависло лицо Максимиллиана, оно казалось темным в далеком свете от вертолета. Все плыло, и зрение отказывалось фокусироваться. Чьи-то руки подняли Нелу за плечи и поставили на ноги. Сзади раздался щелчок – наручники соскользнули с ее запястий. Понемногу приходя в себя, Нела пыталась унять дрожь.

– Ты в порядке? – Максимиллиан быстро окинул ее взглядом, – Тогда идем.

Его голос звучал нейтрально-отстраненно, будто Нела была лишь случайным свидетелем всего произошедшего. Не дожидаясь ответа, офицер подхватил ее за плечо и потащил к вертолету, с другой стороны ее подхватил другой военный – голова у Нелы все еще кружилась от затихающего звона в ушах, а земля не ощущалась под ногами.

Как в замедленной съемке промелькнули разбитые фары двух автомобилей, лежащие на засфальте тела – Нокса и других, простреленные, выпавшее из рук оружие, осколки стекла… Нелу вновь толкнули в спину, сажая уже в вертолет, который моментально взмыл в воздух.

Все еще будто в отдалении, и в то же время над самым ухом, Нела услышала голос Максимиллиана, говорящего по телефону:

– Сэр, все в порядке. Она с нами, мы возвращаемся. Да, есть немного. Я пришлю людей, чтобы все здесь убрали.

Вертолет поднимался все выше и выше, и загородная дорога посреди редких деревьев становилась все меньше, пока темные фигурки на земле не превратились в далекие точки.

Вдалеке, на границе с небом, начинался рассвет, и оранжевые лучи едва проникали в затемненное стекло вертолета. Уже на подлете к городу Нела увидела еще один вертолет, летящий навстречу мимо них, прямо к месту происшествия. Тоже с эмблемой Корпорации. Скоро на пустынной дороге не останется и следа от того, что случилось этой ночью.

– Машина на месте? – услышала Нела голос Максимиллиана с переднего сиденья, – Тогда снижаемся. Я отвезу ее домой. Вертушку отгоните по-тихому.

Нелу пересадили в служебный автомобиль на заднее сиденье, и Максимиллиан сам захлопнул за ней дверь. Он сел за руль, и у Нелы впервые за эту ночь сжалось сердце от тяжелого молчания, которое повисло в машине. Оставшись наедине с Максимиллианом, она впервые хотела провалиться сквозь землю. Максимиллиан завел мотор, и машина медленно тронулась с места, а Нела подняла глаза и посмотрела в зеркало над передним сиденьем – и тут же встретилась в нем взглядом с Максимиллианом. Она тотчас же отвернулась к окну, чувствуя, как жар заливает щеки и жалея только о том, что ее темные волосы слишком короткие, чтобы скрыть ее лицо.

В гнетущей тишине они ехали по почти пустым еще дорогам, когда робкий рассвет уже окрасил улицы сиреневой дымкой, и сияющие оранжевые лучи, пробивающиеся между серых высоток, казались насмешкой над событиями этой ночи.

«Влюбленный жираф» – так называла этот цвет ее мать – Нела вспомнила это совсем не кстати. В той самой квартире на двадцать четвертом этаже окна выходили на солнечную сторону, и каждое утро мама выходила поливать орхидеи, залитые тем самым оранжевым светом. Она говорила, что их поцеловал влюбленный жираф, и потому они цветут так пышно. Незадолго до ее смерти орхидеи завяли – мать по утрам мучилась от головных болей и лишь изредка насмешливо выливала в горшок с цветами недопитый бокал вина или виски. «Мои цветы будут пить то же, что и я», – говорила она, прижав ладони к окну и глядя с высоты на суету города.

Тишина в машине заполняла все пространство, хуже инфразвуковых волн, выворачивающих внутренности. Неле казалось, что вот сейчас Максимиллиан начнет говорить ей что-то – не важно, что – даже если снова начнет обвинять ее и ругать, как раньше, это будет легче вынести, чем ехать с ним наедине в молчании.