Сезон дождей и монстров в Кванджингу

Разумеется, в Канаде хватало своих городских легенд и ужастиков: квебекские мертвецы, Горящий туннель, монстры в озёрах и на кладбищах… Мингю как-то на спор прошёл в одиночку через кладбище и, конечно же, не заметил ничего странного или жуткого. Хотя, положа руку на сердце, ощущение всё равно было не из приятных. Но об этом он умолчал.

В общем, Мингю предпочитал верить только в то, что можно увидеть, потрогать, объяснить. Городские легенды о призраках и мистических существах в абсолютном своём большинстве не подходили. По пьяни чего только человеку не привидится, а развитое воображение способно из любой тени сделать монстра. Да и те немногие инциденты, что выбивались из общего строя, наверняка легко объяснялись, стоило страху сдать позиции: чёрная собака, шальной сквозняк, упавший со скалы камень… И ничего сверхъестественного.

Мама шутила, что никогда не могла испугать сына страшной сказкой, даже в глубоком детстве. «Ты смотрел так серьёзно, и мне становилось неловко: как будто это мне пять лет, и это я должна испугаться», – говорила она, обнимая его, и всё-таки находила, чем испугать: щекотала, а Мингю с визгом вырывался из объятий.

Воспоминания вызвали улыбку, и на какое-то время Мингю позволил себе расслабиться и забыть о настоящем. Он скучал по маме так сильно, как вообще не мог представить, что можно скучать по кому-то. Сожалел, что уделял так мало времени разговорам с ней, занятый попытками выстроить дружбу с ровесниками, очаровать девушку, научиться играть на гитаре… Всё время был занят. Думал, всегда сможет посидеть с ней в тишине, обнимая за плечи и чувствуя тепло на душе. А потом вдруг оказалось: нет. Не сможет. Не посидит, не увидит, не…

Мингю сглотнул комок в горле, заморгал, смахивая слёзы. Одиночество окружало его, и порой казалось: это всё, что ему осталось. Ни друзей, ни дома, ни близких. Только и оставалось цепляться за любую вещь, способную вывести на дорогу, ведущую к ясной цели.

Сейчас такой зацепкой для него был детектив Шин Хёк. И Мингю знал, что будет идти по следу до конца. Или он найдёт детектива, слово которого было таким значимым для мамы, или вырвет информацию о том, где он находится, у любого, кто ей владеет. Будь то человек, зверь или призрак.

_____

Девятый отдел в три часа ночи радовал тишиной и практически полным отсутствием людей. Только дежурный офицер бдел на своём посту да двое трудоголиков заседали в кабинете, на двери которого висела табличка «Инспектор Ан Юнхо», пили холодный чай и вели утомительный разговор.

– Говоришь, вырубился сразу? – уточнил Юнхо в третий раз, сложив руки домиком и глядя на Дохёна изучающим взглядом. Дохён потянулся и кивнул:

– Ага. Как будто его Джет Ли ногой с разворота ударил.

– До физического контакта?

– Мелкий ему волосы пересчитать успел, но вряд ли его силы хватило бы. Ставлю на то, что это взрослый на него так подействовал. – Дохён заглянул в чашку, поболтал остатки чая и допил. Поморщился: – Слушай, хён, давай в следующий раз всё-таки кофе.

– Угу, – рассеянно отозвался Юнхо, выглядевший идеально даже в это время суток. Дохён всегда завидовал способности Ан Юнхо оставаться в отличной форме в любое время и при любых обстоятельствах. И таланту схватывать детали и соединять их воедино – тоже.

– Значит, Ким Мингю обладает высокой чувствительностью к потустороннему, – уверенно заключил Юнхо, глядя перед собой. Дохён кивнул, соглашаясь. – Надо будет проверить, какой спектр и направленность. Завтра же и займёшься.

– Да за что?!.

– И заодно займёшь его, а то парень любит лезть куда не следует.

– Но почему я?! – Дохён на мгновение замолчал, пытаясь понизить октаву, а то голос норовил сорваться. – Почему вообще офицер Ён считает правильным отправлять всех прохожих в девятый отдел? У нас что, приют для особенных?

– Офицер Ён выполняет мою просьбу, – отозвался Юнхо спокойно. Дохён недоумённо моргнул. – Не хочу упускать ни малейшей возможности набрать наконец полный комплект специалистов.

– Тебе нас не хватает? – пробурчал Дохён. Юнхо красноречиво хмыкнул:

– С избытком хватает! Я имел в виду – специалистов, способных не запороть дело просто потому, что с информатором не нашёл общий язык…

– Это был несчастный случай.

– Или потому, что ему показалось, что он разговаривает не с хозяином дома, а его двойником…

– Это было давно!

– Дасом вообще переходит все границы. – Юнхо не собирался останавливаться. – С какого перепугу она решила устроить перестановку? Ей что, фэншуй в голову ударил?

– Не фэншуй. – Дохён не стал уточнять, что именно ударило в голову эксцентричной коллеге. – Но, хён, ты же не станешь утверждать, что мы абсолютно безнадёжны?

– Не стану, – милостиво пообещал Юнхо и тут же добавил: – Но это не мешает вам такими быть.

– Думаешь, Ким Мингю исправит ситуацию? – проворчал Дохён.

– Он только прилетел и тут же идеально вписался в ваш…

– Наш общий.

– Ладно, наш… бардак. Считаю, стоит обратить на него внимание. А ещё, – Юнхо посерьёзнел, – он каким-то образом смог справиться с внушением Юри. Притом, что чомагу его вырубил сразу. Ходячий парадокс. Вспомни-ка, сколько таких случаев было?

Дохён честно постарался припомнить и помотал головой. Ким Мингю сразу получил ещё несколько очков по шкале «подозрительный засранец».

– Может, Юри не старалась особо? – выдвинул он предположение, сам не особо веря в подобное. Юнхо с усмешкой покачал головой:

– Её способности не включаются, как фонарик, Дохён. Ким Мингю определённо интересный субъект. Не знаю пока, хорошо это или плохо, поэтому мы должны наблюдать за ним.

– Ты говоришь как злодей-середнячок. – Дохён ухмыльнулся. Юнхо вернул ухмылку:

– А ты – типичный друг героя, влипающий в передрягу и пребывающий там до конца фильма.

Дохён состроил гримасу, показывая несогласие с таким мнением о себе, но продолжать не стал. Серьёзно спросил:

– Что ему можно видеть?

Юнхо ответил не сразу. Подумал немного, пожал плечами:

– Посмотрим. Если он сможет нам помочь, завербуем. Если нет… Что ж, придётся Юри поднапрячься и обеспечить парня новыми воспоминаниями. Это будет лучший вариант для него.

– Если он… что? Злодеем окажется? – уточнил Дохён. Юнхо потёр лоб:

– Хотелось бы верить, что он на нашей стороне. В общем, держи его при себе…

– Хён!!! А как же личная жизнь?

– Пока не узнаем, кто он такой, Ким Мингю будет твоей личной жизнью, – отрезал Юнхо. – Всё, Дохён, ты мне надоел. Вали домой.

– Личная заноза он будет, – проворчал Дохён, но спорить не стал. Ан Юнхо был, кажется, единственным человеком на планете, с кем Дохён никогда не спорил до хрипоты и не гнул свою линию. – Пошли, подброшу до дома.

– Я и тут могу…

– Спать на работе – дурная привычка, – заявил Дохён, выключил свет, открыл дверь и подождал, пока Юнхо выйдет. Тот похлопал его по плечу, без слов выражая благодарность за заботу, и для Дохёна это значило много.

_____Вчера весь день шёл дождь,Оседая туманом в пыль…Ji Chang Wook – Even Though I Love You

Глава третья

Следуй за слабым светом

Стремление всегда и везде выглядеть и действовать идеально было для Ан Юнхо привычкой сродни принятию душа. Злые языки за спиной шептали: немудрено, при таких-то деньгах и семейном статусе. Юнхо на это старался не обращать внимания.

Семья дала ему образование, уверенность в себе и завтрашнем дне, возможность жить в комфорте. Взамен от него требовалось возглавить семейный бизнес, когда отец решит уйти на пенсию. Юнхо эта перспектива не прельщала, о чём он вежливо сообщил отцу, отказавшись поступать в выбранный им престижный университет за границей и подав документы в Сеульский национальный, на кафедру международных отношений. Ан Минджун какое-то время ворчал на сына, но, в общем-то, принял это.

Юнхо окончил университет с отличием, а потом совершенно неожиданно для родни поступил в Корейский национальный полицейский университет в Асане. Этого Ан Минджун уже не смог принять. Нет, он не стал выгонять строптивого сына на улицу или клеймить его позором. Юнхо мог жить так же комфортно и ни в чём не нуждаясь. Но отец не упускал ни единой возможности упрекнуть его, как бы между прочим заявляя, что в его время молодёжь беспрекословно слушалась старших. Что выбранная единственным сыном профессия не принесёт ему ни почёта, ни финансового благополучия. Когда бывал особенно раздражён, мог выразиться и обиднее.

Юнхо ощущал давление с его стороны все четыре года учёбы, и это очень тяготило. Фактически конфликт с отцом был его основной проблемой. Мама отнеслась к его странному выбору легче, но, в конце концов, она всегда его поддерживала, даже если не была согласна.

После КНПУ Юнхо подал заявку в отдел по налаживанию международных отношений при полицейском участке в Каннаме, сняв квартиру в Чхондам-доне [17]. Он бы предпочёл более простое жильё, но мама пришла в ужас, заявила: её сын не будет жить, как какой-то бедняк, на крыше, в конце концов, статус не позволяет, и что подумают люди, узнав, что отпрыск семьи Ан прозябает… Чтобы не огорчать её, Юнхо согласился на апартаменты в престижном районе.

Когда отец узнал о том, что его потенциальный наследник всё ещё не горит желанием каяться в собственной глупости, снова долгое время делал вид, что у него нет сына, а периодически приходящий в особняк молодой человек – кто-то из гостей жены. Он не разговаривал с Юнхо полгода, потом всё же начал цедить слова сквозь зубы, стараясь не смотреть на строптивого сына.

Юнхо его понимал, вопреки ворчанию отца, что сын – дурень, до какого Ондалю [18] далеко. Он подозревал, будь у него самого ребёнок и он бы такое выкинул, не факт, что Юнхо вёл бы себя так сдержанно.

Он любил отца, уважал его и относился с неизменным почтением. Но категорически не желал становиться для него – да и для кого угодно – куском пластилина, из которого можно лепить идеального сына и наследника. И не считал службу в полиции чем-то зазорным. Тем более что мог приносить людям пользу благодаря своему дару видеть теневую сторону и противостоять ей.

Чаще всего теневую сторону – Кыджок – начинали видеть ещё в детстве. Жуткая тень в коридоре, шлёпанье босых ног на втором этаже, неожиданное зловоние, пугающие незнакомцы – кто поверит детским рассказам о таких вещах? Взрослые посмеются и скажут, чтобы не забивал голову фантазиями, и чаще всего после такого внушения ребёнок забывал практически всё увиденное и услышанное.

Но в редких случаях дети продолжали видеть демонов и призраков. Позже кто-то становился шаманом, кто-то, не справившись с давлением, сходил с ума. Иногда духи завладевали человеком, слишком близко подошедшим к их миру. А кто-то становился в итоге тем, кто выбирал сложный путь детектива в особом Управлении по контролю и расследованию теневых преступлений. Официально отдел назывался Управлением по налаживанию международных отношений при полиции, и эту его сторону было разрешено видеть всем.

Юнхо выбивался из общего правила. Он увидел первого квисина аж в восемнадцать, когда допоздна задержался в классе, дорабатывая курсовую. Встречу с призраком прыг-скок [19] он запомнил надолго – как и пришедшую на помощь девушку, которая парой слов смогла прогнать духа убитой девочки, невесть с чего вообразившей, что Юнхо – тот, кто её обидел.

Девушка была обворожительной, и разум Юнхо плавно перетёк из состояния липкого ужаса в растерянно-мечтательное. Но ничего не обломилось. Спасительница оглядела его с невероятно притягательным высокомерием, задержав взгляд на его лице, повернулась и ушла. Юнхо тут же осознал, что ноги не держат его, и опустился на стул. Потом вспомнил жуткого призрака, стоявшего на голове вот прямо тут, и вылетел из аудитории.

Вторая встреча с миром потустороннего произошла практически у его дома, через полгода. Юнхо готовился к экзаменам и возвращался за полночь. Уставший и сонный, он не сразу заметил, как из тени переулка бесшумно выплывает фигура в чёрном и приближается к нему. И только когда за плечом прошелестел чей-то голос, произносящий его имя, Юнхо застыл на месте, ощущая ледяной холод.

– Ан Юнхо. – Свистящий шёпот за спиной обдавал морозом. Юнхо не смел обернуться, но и ждать второго раза не хотел. Понимал, что это совершенно точно не что-то хорошее.

– Ан Юнхо, – повторил незнакомец. Юнхо выдохнул облачко пара, не в силах пошевелиться.

– Ан…

– Ты ошибся. – Ледяной голос оборвал замогильный шёпот.

Юнхо рискнул оглянуться. Девушка, что уже спасала его, стояла гордо и высокомерно смотрела на фигуру в чёрном, вокруг которой клубился туман. Юнхо почему-то не удивлялся.

– Уходи. – Спасительница указала пришельцу путь. – Скажи своим, они ошиблись. Это не он.

Фигура заколыхалась, явно сомневаясь, но в конце концов уплыла обратно в переулок.

Сердце Юнхо сразу оттаяло и забилось; он внезапно осознал, что ладони вспотели. Он посмотрел на девушку со смесью растерянности, страха, восхищения. Негромко спросил:

– Кто вы?

Девушка бросила на него внимательный и немного скучающий взгляд ярких карих глаз, в глубине которых – Юнхо мог бы поклясться – сверкнул огонь. Нехотя произнесла:

– Тебя больше не тронут.

И ушла, оставив Юнхо с отчаянно бьющимся сердцем и кучей вопросов.

После третьего курса университета Юнхо решил пройти практику в качестве дипломата в Управлении при полицейском участке в Каннаме. За пару недель он успел заполучить репутацию заучки и зануды, а также статус помощника суперинтенданта. Он подозревал, что изнанка города таит множество секретов и далеко не все городские легенды – выдумка, но в тот момент рядом не было никого, кто мог бы рассказать об этом подробнее.

Обычная встреча гостей из Таиланда, которым нужно было помочь с заселением в отель, с самого начала пошла не по плану. Суперинтендант Им Кёнсон был в отъезде, его заместитель всё не возвращался с заседания руководителей отделов, и задача встретить гостей легла на плечи Юнхо. В общем-то, ничего необычного… если бы не тот факт, что помощница тайского дипломата, миловидная Нари, внезапно набросилась на него, буквально втянув в номер и захлопнув дверь.

Юнхо, совершенно не ожидавший такого напора, сначала оторопел, но, когда девушка, с такой силой приложившая его к двери, наполовину превратилась в змею и атаковала, норовя вонзить зубы в горло, он быстро пришёл в себя (хотя лучше сказать – был шокирован и действовал рефлекторно). Скользнул в сторону, схватил валявшийся на тумбе зонтик и развернулся к змее как раз вовремя, чтобы заблокировать очередную атаку. О том, насколько это всё не соответствует реальности, не думал: змея атаковала снова и снова, и Юнхо было просто некогда размышлять.

Оборотень остановился, словно давая возможность передохнуть, а потом злобно усмехнулся и напал снова, целясь в ноги. Юнхо успел заблокировать первую атаку, ткнув зонтом в морду змеи, но вот от удара хвостом не ушёл. Отлетел к стене, ощущая острую боль в затылке, грохнулся на колени и тут же перекатился по полу, уходя от очередного замаха хвоста. А потом змея зашипела, но атаки так и не последовало.

Юнхо поднялся на колени и обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как змея нападает на человека, появившегося в номере только что. Умело орудуя мечом, мужчина оттеснил змею к стене и, не обращая внимания на попытки укусить его, чётким движением обезглавил её. А когда труп оборотня рухнул на пол, повернулся к Юнхо:

– Неожиданно? – Мелодичный голос принадлежал мужчине лет тридцати в стильном деловом костюме, с которым совершенно не гармонировал окровавленный меч, невесть откуда вообще взявшийся. – Встать сможешь?

Юнхо кивнул и поднялся на ноги.

– Спасибо. – Он склонил голову. Кинул взгляд на змею и тряхнул головой: ну как вообще это объяснить?

– Ты не выглядишь особенно шокированным, – отметил мужчина, занятый тем, что поливал труп оборотня какой-то жидкостью. Потом он зажёг спичку и кинул её на останки, отойдя на шаг назад и потянув за собой Юнхо. – Встречался с таким раньше?

– С таким – нет, – честно признался Юнхо, наблюдая, как останки змеи обугливаются и превращаются в прах. – Что это было?

– Наг [20], – охотно сообщил мужчина, подцепляя зонтиком разбросанные по комнате клочки одежды, принадлежавшей оборотню, и кидая в огонь. На удивление, почти никакого запаха не ощущалось. – Квемуль пятого уровня. Залётная пташка.

– Квемуль? – переспросил Юнхо недоверчиво. Спаситель посмотрел на него, весело хмыкнул:

– А, ну да. Ты же ничего не знаешь.

– Что я должен знать? – Юнхо подобрался, чувствуя, что, возможно, стоит перед разгадкой тайны. Он не испытывал страха – только желание узнать ответы на вопросы.

Мужчина несколько секунд разглядывал его с таким видом, словно решал, сколько информации выдать. Потом кивнул своим мыслям и произнёс:

– Помоги тут всё прибрать, а потом я тебе расскажу, что и как, идёт?

Юнхо согласился без колебаний.

Спасителя звали Джи Хёнсок, он работал в полиции – а ещё был ликвидатором Управления теневых преступлений, занимающегося истреблением монстров и призраков. Он рассказывал Юнхо о своей работе, о теневой стороне и её обитателях и о том, что есть определённый процент людей, которые могут видеть этих существ и защищать обычных людей от них.

– Как, например, ты. – Он указал ложкой на Юнхо, пребывающего в ступоре. Оба сидели в кафе, хотя Юнхо не испытывал аппетита. – Обычно всё начинается в детстве, но бывают исключения, конечно.

– Я? – переспросил Юнхо. Джи Хёнсок явно развеселился, глядя на него, и задал вопрос:

– Ан Юнхо, скажи честно: ты бы хотел отказаться от этого дара?

– Боюсь, если бы и хотел, ничего бы не вышло, да?

– Да, – не без ехидства отозвался Джи Хёнсок, с аппетитом продолжая трапезу. На его предплечье Юнхо заметил татуировку в виде ликориса. Ликвидатор охотно объяснил:

– Сигнализация. Подсказывает, когда рядом кто-то с теневой стороны.

– Теневая сторона… – задумчиво протянул Юнхо.

Джи Хёнсок поднялся и пошёл к выходу, но остановился, чтобы похлопать Юнхо по плечу и негромко проговорить:

– От судьбы не уйдёшь, Юнхо. Ещё встретимся, поговорим.

Юнхо не успел его поблагодарить, не успел ничего спросить: ликвидатор исчез в ночи, оставив его с ворохом новых вопросов.

О том, чтобы стать полицейским, Юнхо задумывался и до этого случая и не стал долго размышлять, прежде чем выбрать КНПУ. На втором курсе он снова встретил Джи Хёнсока, с изумлением узнав, что тот является старшим суперинтендантом в каннамском участке. Джи Хёнсок почти сразу взял его под своё крыло, и с этого момента началось обучение Юнхо всему, что должен был знать ликвидатор Управления.

На четвёртом курсе Юнхо, патрулируя переулки Каннама, получил сообщение о пробравшемся в квартиру к пожилой женщине квемуле. Он сообщил начальству о вызове и направился на помощь женщине.

Глупый мелкий квемуль, пробравшийся в квартиру одинокой женщины, не мог знать, что женщина эта в прошлом была известной спортсменкой и может дать отпор даже потустороннему существу. Прибывший Юнхо застал дивную картину: крепкая и решительная женщина метко дубасила визжащего и запуганного квемуля карнизом. Юнхо на миг растерялся: если бы женщина была из его коллег, ему бы сообщили сразу. Но она являлась обычным человеком без способностей… так каким образом могла увидеть монстра? И, более того, причинить ему вред?

Но пока он разгадывал эту тайну, женщина подкинула ему задачку посложнее: взяла и обернулась призраком гонконгской бабушки [21]. Квемуль поскуливал в уголке, а жутковатая бабушка, половина лица которой была похожа на кошачью морду, проковыляла к замершему Юнхо и проскрипела:

– Покажи ногти.

Юнхо помнил все инструкции, как себя вести при встрече с призраками, но, как назло, почему-то не мог ничего выговорить. Только стоял и смотрел на подходившего к нему квисина, в руке которого откуда-то материализовался нож с ржавым лезвием. Призрак недобро улыбнулся и повторил:

– Покажи ногти.

В распахнутое окно повеял тёплый ветерок, пахнущий цветами персика, и Юнхо наконец вышел из оцепенения. Он поднял руку и показал ногти, не забыв при этом скрестить пальцы. Квисин разочарованно вздохнул, но не оставил попыток подобраться ближе:

– Как тебя зовут?

– Ан Юнхо, Гонконг, – чётко ответил Юнхо, не совершая резких движений. Когда рядом призрак, способный пробежать стометровку за десять секунд, хвататься за оружие не лучшая идея.

Квемуля низшего уровня он собирался ликвидировать пулей с жидким огнём. Против квисина это не действовало. Получалась патовая ситуация: он не рисковал тянуться к оружию, а призрак не мог напасть на него, пока он не совершит ошибку. Будь на его месте ребёнок, бабушка-кошка наверняка не сомневалась бы и напала. Против взрослого она может не осмелиться. Зависит от возраста и силы призрака.

Силы, как оказалось, у бабушки было предостаточно. Она прыгнула вперёд так резко, что Юнхо едва успел увернуться от ножа, мрачно подумав: оружие призраков едва ли не страшнее их самих. Он выхватил револьвер, выстрелил в подкравшегося квемуля и сразу кинул горсть соли в квисина, подлетевшего уже с другой стороны. Попал: бабушка взвыла, а в её плече появилась большая дыра с неровными краями, из которой рассеивался пепельного цвета туман – то, что составляло сущность призрака.

Квемуль решил внести свою лепту, проворно залез по занавеске и прыгнул Юнхо на голову. Юнхо не успел отмахнуться – был занят выяснением отношений с бабулей, – и мелкому монстру удалось оцарапать ему висок и макушку. По лицу потекла кровь, от запаха которой опьяневший квемуль заверещал и закопошился в волосах. Юнхо был занят тем, что спешно вытаскивал из кармашков на поясе железные дротики, и на жгучую боль старался не отвлекаться.

Квисин и не думал стоять в сторонке. Успей Юнхо выстрелить ещё пару раз, было бы легче, а так бабуля замахнулась ножом, и Юнхо смог только частично заблокировать атаку, подняв револьвер. Лезвие прошло краем по запястью и предплечью. Бабуля хищно рыкнула и снова ткнула ножом, но уже в пустоту.

Юнхо избавился от надоедливого квемуля, ударив его о стену и стряхнув, отпрыгнул в сторону и метнул в квисина четыре дротика, практически все сразу. Серебряную пулю подарил квемулю. Тот противно заверещал, отлетев прочь, вытянулся и затих.

Бабуля успела укоризненно взглянуть на него, прежде чем рассеяться клоками дыма, и Юнхо не удержался: показал-таки ей ногти. Всего два и на разных руках, но ей и этого должно было хватить.

А потом он обессиленно сполз по стенке на пол, ощущая нарастающую слабость и головокружение и рассеянно гадая, виной тому яд в слюне квемуля или нечто столь же мерзкое на лезвии ножа. Вызвал подмогу, не смог договорить и отключился – успев в последнюю секунду увидеть прекрасное лицо, которое то и дело появлялось в его снах…

Когда он пришёл в себя в палате госпиталя, рядом скучал куратор, Джи Хёнсок. Заметив, что подопечный очнулся, он закрыл журнал, посмотрел на Юнхо и с сарказмом поинтересовался:

– Это тебя мелкий квемуль так изукрасил?

– Там был квисин. – Юнхо с недовольством отметил, что голос звучит слабо. Он сел, осматривая руки: правая до локтя была перевязана. На голове он нащупал пластырь. – Неприятный сюрприз.

– И ты сплоховал, – безжалостно припечатал Джи Хёнсок. Юнхо подумал немного, издал смешок.

– И я сплоховал, – покорно согласился он. – Обошлось без жертв?

Джи Хёнсок кивнул, уже думая о чём-то другом. Подхватил со стула одежду Юнхо и положил на край больничной койки.

– Тебе уже можно встать, – заметил он. – Я подожду снаружи.

– Сонбэним [22]. – Вопрос сорвался с губ прежде, чем Юнхо успел его обдумать. Куратор обернулся, вопросительно вздёрнул бровь. – Там… кто-нибудь ещё был?

Джи Хёнсок прищурился, словно пытаясь прочесть в душе Юнхо. Такие штуки ему удавались куда лучше, чем Юнхо мог ожидать.

– Энергетический след на месте происшествия принадлежал четырём существам, – наконец откликнулся он, изучая Юнхо внимательным взглядом. – Человеку, квемулю, квисину… и кумихо [23].

Он вышел, оставив Юнхо наедине с растерянностью и восхищением.

Юнхо с некоторой неохотой вынырнул из воспоминаний, когда подъехал к воротам родительского дома и заглушил мотор. Жизнь, в которой на каждом шагу ждало неведомое, жуткое, опасное, стала для него привычной, и порой было сложно поверить, что могло быть как-то иначе. Что он мог бы служить в обычной полиции, а то и поддаться влиянию отца и пойти по натоптанной тропинке бизнеса по управлению сетью отелей по всей стране. Без встреч с монстрами, без схваток с призраками, без будней девятого отдела, сотрудники которого могли свести с ума кого угодно.

Но вот для семьи он оставался – и должен был оставаться – примерным офицером, чья жизнь скучна, амбиции приглушены, и самое интересное в его рассказах – выражаемое вежливо мнение о политике и экономике. Никаких опасностей, ничего потустороннего. Конечно, никто не мог гарантировать, что это потустороннее не решит ворваться в жизнь без предупреждения… но то же можно сказать о любой болезни или несчастном случае.