Ноэматикон. Дримланс

Я прошел за пластиковые ленты. От лаборатории не осталось ни следа: не было не только капсул и консолей, но и всех проводов и кабелей по стенам, которые я видел. А стены больше не были металлическими. Единственное, что отделяло меня от типичного сумасшедшего – огромные черные дырки на полу и стенах, которым не было числа, вероятно от крепления всего этого антуража.

Секта съехала за несколько часов. Гнева больше не было. У меня украли все, даже шанс отомстить. Я опустился в темной пустой комнате на деревянный пол, глядя на почерневшие дырявые доски. Что делать дальше? Куда идти, что искать?

Шум с парковки вернул меня в реальность. Кто-то сильно матерился. То ли на криво поставленную машину, то ли на кривые руки производителей этой машины. Я решил ретироваться. Не хватало еще, чтобы меня причислили к этой секте.

Покинув территорию заброшки, я сделал фото бабочки на двери. Что-то же должно быть. Нужно поискать. И двинулся в сторону Ботанического сада.

Поисковик выдал кучу результатов, один лучше другого. Но ни одна из бабочек не была похожа на ту, что я загрузил. Все-таки, недостаточно развиты технологии в наш просвещенный двадцать первый век… Я невольно пожалел, что не стал дружить с парнем, загоняющимся по теориям заговоров. Встречал такого в одном баре, пока шумели с компанией после зарплаты. Он бы, наверное, дал мне ответ. Теперь уже не столько, что это за ребята, сколько, где их искать.

Я решил поискать чудиков в балахонах по названию. Круизы… Матрасы… Так, это? Георгины. Никакого Дримланса. Что это за ОПГ, новая какая-то? Не может же быть такой размах незаметен.

В новостях ничего не было. Возможно, еще не было. Но эти тут снесли жилой дом, а никому до сих пор нет дела…

Я плохо знал соседей. Первое, что я сделал из ремонта – это звукоизоляцию. Прежде всего, чтобы самому им не мешать. Но и от них звуков я не слышал. Знаю бабушку со второго. Но она сейчас точно на даче: видел, как они с сыном уезжали на шестерке с шапочкой из рассады пару дней назад. Знаю парочку с восьмого, у них недавно свадьба была. Они, вроде, на медовом месяце. Страшно представить их лица по возвращении.

Сейчас я даже был рад, что Оксана уехала. Но стоп, я испытываю благодарность? Да это все и так из-за них! Еще эта девка с синими волосами…

– Чертова секта!

Вот теперь я привлек внимание. Даже слишком. На меня смотрели вообще все, даже из окошек дома. Надо делать ноги. Я ускорился, повернув к набережной.

Желудок неприятно заурчал, продолжительно так, тоскливо. Похожие звуки издавал Джек, когда хотел есть. Надеюсь, пушистый обормот еще порадует меня ими.

Синевласая девушка… Ян что-то говорил… Кажется, “Охотники”. Но искать только охотников – занятие тоже бесполезное. Хотя даже с синими бабочками результатов нет. Еще одна секретная организация.

Время уже подходит к семи, нужно звонить Дену. Сам он не перезвонит.

Глава 6

Вызвонил нашего соню. Время ему уже было собираться на работу, так что я вовремя. А работал он, хотя может и сейчас там работает, в бизнес-центре в подозрительной близости от сектантов, буквально Большую Неву пересечь – и вот они… Кажется, паранойя прогрессирует.

Договорились встретиться в том же здании, в кофейне. Она круглосуточная, так что я мог просто подождать его там.

Путь мой снова лежал через Гренадерский мост и я остановился, чтобы полюбоваться на течение воды и немного успокоить расшалившиеся нервы. Оксана часто шутила, что для полного чурбана в искусстве я слишком поэтично отношусь к реке, взрастившей на своих берегах великих художников, писателей, поэтов, композиторов… Но я ничего не мог с собой поделать. Утреннее солнце играло на водной глади и немного засвечивало мне в правый глаз. Легкий ветерок насыщал воздух влагой. Нева текла спокойно и волнительно. Возможно, именно это сочетание противоположностей и сила стихии сделали всех этих творцов теми, кто они есть. А может, это врожденный талант.

Времени до приезда Дениса была еще полно, так что я потихоньку побрел в сторону бизнес-центра. На душе стало спокойнее. Асфальт на некоторых улицах поражал тем, насколько же асфальтоукладчики вдохновлялись нашей градообразующей рекой: все волнами, равномерными такими… Я старался не думать о произошедшем. Успею еще понервничать, когда Дену буду рассказывать.

До кафешки я добрел к восьми. Там уже сидели офисные работники. Большинство в костюмах. Что-то обсуждали, смеялись. Я взял себе эспрессо и занял единственный свободный столик. Ждать оставалось недолго.

Спустя четверть часа в кафе ввалился словно ужас ночи после смены, помятый и небритый Денис. Он вчера опять кутил, так что сегодня был похож то ли на зомби, то ли на ходячую опухоль. А я ведь предупреждал. Вообще, когда мы все взрослели и разбегались кто куда, Ден остался с нами, мной и Оксаной. В каком-то смысле, на правах кота: он, конечно, творит дичь и периодически где-то гадит, но мы его все равно любим.

– Привет, Ден.

– Гар!

– Не ори, пожалуйста. Тебе, наверное, самому больно. – Я устало привстал из-за столика, чтобы пожать другу руку. Кофе, казалось, работал не пробуждающе, а строго до наоборот. – Ты в курсе, что ты единственный, кто зовет меня Гариком?

– Ладно-ладно, – оставил он мой вопрос без ответа. – Сейчас, кофейку себе тоже возьму и расскажешь, что у тебя там стряслось… Не будет пары сотен?

Иногда мне кажется, что я плачу за нашу дружбу. И задаюсь искренним вопрос, надо ли оно мне. Но если все-таки воспринимать Дена как кота, все становится на свои места. Ну хотя бы лоток не меняю.

Рассказ занял не долго. Где-то за час я изложил все в подробностях. Кофе Дена уменьшился ровно на один глоток – первый. Мой друг сидел с такими огромными глазами, что ни один кофе в этом заведении не способен так взбодрить.

– И что ты теперь будешь делать?

– Да вот хотел с тобой посоветоваться. – Я же был на удивление спокоен. Словно все это случилось не со мной. Сильно клонило в сон.

– Ну я бы, наверное, уже в психушку загремел.

– В полицию что ли обратиться…

– Они за один вечер снесли твой дом. А такие решения не принимаются за вечер. За полгода, год. Такие сносы – планируются. – Ден тарабанил, словно я на видео скорость увеличил. – А там не один человек. Там же много. Целая бригада. Техника. Ее надо учитывать. Ее выписывают. Регистрируют на стоянках…

– Тормози. К чему ты ведешь?

– Тебя пасли уже давно. Это все точно спланировано.

– Тем более, можно будет отследить, кто, когда и как. Они же в балахонах. Ты давно видел людей в балахонах не в компьютерных играх? Прям в пол, с капюшонами. Им только посохов не хватало. – Я с трудом сдержал смех, а потом подумал – зачем я сдерживаюсь? И расплылся в улыбке.

– Это ж для вида. Чтобы реальных агентов ты не заметил.

– Ты с кем пил вчера, Ден?

– А? Не важно… А это не пранк? – Вдруг взгляд моего друга стал осмысленным, глаза сузились, он пристально посмотрел на меня.

Доказательств у меня и правда не было. Я даже не сфотографировал снос дома. Хотя такое стоило снимать на видео… Из хоть каких-то подтверждений у меня был сохраненный маршрут в телефоне и фото бабочки на двери.

– Мне нечем подтвердить свои слова. Извини.

– А как ты подтвердишь их полиции?

Об этом я не подумал. Следов секты в заброшке тоже не было. Дырки в стенах и полу – не улика, во всяком случае, не против секты. Повисло тяжелое напряженное молчание. Во мгновенье ока я из жертвы превратился в городского сумасшедшего.

– Что же мне делать?

– Если они настолько крутые, наверное… Бежать?

– Куда?! – тут уже не выдержал я. Я почти всю жизнь провел в Питере. Мне просто не нужно было никуда выезжать. Дачи у меня никогда не было. Мой мир всегда был ограничен северной столицей, домом, работой, барами… Друзьями!

– Не знаю. Куда бы ты не побежал?

– Подожди, зачем мне сбегать?

– А ты не понял? Ты должен был быть в своем доме.

То есть, если бы я вызвал такси на полчаса раньше, то уже покоился бы под собственным потолком? Блестящие перспективы. А я тут успокоиться пытался.

– Думаешь, они все еще хотят меня… Что? Убить? За что?

– Может, за то, что ты слишком много видел. Или знаешь… Что ты о них знаешь?

– Да ничего я не знаю! Зеленые балахоны, главарь не в себе, какие-то капсулы… Психи в общем.

– Если это правда, про штырь из кабеля, то как бы они это ни называли, для тебя это смерть.

– А я хотел у тебя пока пожить…

– Ты с ума сошел? Меня они проверят в первую очередь.

– Что мне, взять билет на самолет? Куда?

– Чтобы он упал вместе с тобой? Там ошибка одного человека, – или компьютера, – и конец.

– Что же ты предлагаешь?

– Делать надо как в фильме: выбираешь куда бы ты ни за что не поехал, едешь-едешь, пока…

– Не доеду до штекера? Жеваный крот, Ден, с кем ты вчера пил?

– Проще сказать, с кем я этого не делал. – Впервые за разговор я увидел того самого Дена. Он довольный собой с широкой лыбой откинулся на стуле. Но тут же посерьезнел. – Но все равно, это хоть какой-то план. Где тебя не будут искать? Там, куда бы ты не поехал.

– Но я бы никуда не поехал!

Все кафе неодобрительно смотрели на нас. И гости, и бариста. Мы переглянулись. Ден залпом выпил кружечку кофе. Мой давно был допит. Мы двинули к выходу.

– Мне на работу давно пора. А тебе бы на автобусный вокзал и делать ноги. – Мы обнялись. – Удачи, Гар.

– Куда же мне ехать? В Выборг?

– Не-е-е-е, не говори мне. Вот теперь в Выборг нельзя. А если ко мне придут?

Да что за мафию он себе нарисовал? Но спорить сейчас бессмысленно.

– Ладно, там что-нибудь придумаю…

– Давай. – Денис отправился вдоль здания, его ждала работа. Я посмотрел на телефон. Ну, не выкидывать же мне его? Они же не полиция, меня не отследят? А я думал, уже все кончилось.

Путь до автовокзала был не то чтобы неблизкий, но куда мне ехать? Я решил, что выберу по пути, в крайнем случае – на месте. И выдвинулся, весь погруженный в переживания, к метро Выборгская. Мерные и ровные волны асфальта несли меня к моей текущей цели.

Завтра должна быть зарплата. На ближайшее время у меня будет хоть какой-то план Б. Желудок снова дал о себе знать, но не от стресса, а от голода.

К одиннадцати я был на Лиговском. Тут много кафешек на пути, так что я заскочил перекусить и заодно посмотреть расписание автобусов. Многие уже ушли. Добрую половину нужно было ждать до вечера. Чудово попалось на глаза. И названием точно подходит для побега от секты. Автобус в два – недолго ждать. Ехать два часа – не слишком далеко и не слишком близко. И я в любой другой ситуации ни за что бы туда не поехал – ибо зачем? Если, конечно билеты есть. Пора выдвигаться.

Добравшись без приключений до автовокзала, я столкнулся с очередью. Оказывается, много кто едет на автобусе посредь дня. А я, несмотря на все черное, оказался среди них белой вороной, потому что ни чемодана, ни сумки, ни даже рюкзака при себе не имел. Зато впервые прошел через рамку без досмотра.

Автовокзал встретил шумом, гомоном и неожиданной активностью: все куда-то спешили, о чем-то говорили, что-то делали. У кассы снова очередь. Причем еще больше, чем на вход. Такое ощущение, что люди раздваиваются при входе сюда. А может и растраиваются.

Билет на автобус был. И даже предложили выбрать место. Я ушел ждать оставшиеся полчаса где-нибудь, потому что лавки зала ожидания были настолько плотно заняты, что зал немного превращался в концертный.

Побродив внутри, я вышел на улицу, к автобусам. Без труда нашел свой. Люди уже занимали места. Белый, одноэтажный. Знакомый мне по экскурсиям. Я предвкушал духоту, достаточно долгую дорогу в неудобной позе, невозможность вытянуть ноги и возможность поспать. Зайдя в автобус и заняв свое место, я почему-то уставился в окно, на здание вокзала. Мне казалось, что я где-то ошибся. И вот уже Дримланс идет по моему следу. Подавив приступ паранойи, я поежился и устроился поудобнее. Два пятнадцать. Мы выезжаем.

Автобус был заполнен почти полностью. Многие ехали парами. Я отметил, что почти у каждого были наушники. Подготовились, а. Опытные.

Медленно и верно автобус продвигался по Питеру, чтобы выехать на трассу М-10 и поехать на юг. Солнце то выглядывало, то скрывалось за облаками. А я думал, что не понимаю, что я делаю. Куда я еду? И зачем мне туда? Мое желание вернуть обратно свою жизнь превращалось в мечту с каждым мгновением. Несбыточную. Невозможную. Под эти печальные мысли я и отрубился.

В первый раз за много лет мне приснился кошмар. Зеленые балахоны разных оттенков, от “красного моря” до “влюбленной жабы”, гонялись за мной. В них не было людей. И только Ян, в дождевике и забродниках, выпрыгивал из-за них то и дело. Он не пытался меня поймать. Только что-то говорил. То спокойным голосом, то истеричным. Но я ничего не мог разобрать. Я бежал и отбивался, бежал и отбивался. А вдалеке был автовокзал. И он спасительным светом манил меня. Но я не мог добежать, словно путь лишь удлинялся. Меня разбудила остановка.

Автобус встал посреди дороги. Слева и справа был лес. Народ недоумевающе переговаривался. Дверь спереди открылась и внутрь вошли двое из Дримланс. Все также в темно-зеленых балахонах. Одного я узнал сразу – это неулыбчивый амбал. У второго на тыльной стороне руки была большая бабочка. В сто восемьдесят первом автобусе был такой, может, он же?

Они ничего не искали. Не спрашивали. Планомерно шли ко мне. Я протер глаза. Да быть не может. Ущипнул себя. Нет, это уже не сон. Дошедший до меня амбал, взял меня за руку. Спокойно и уверенно, не слишком сильно. Второй подал голос. Спокойный, вкрадчивый и тихий.

– Ты пойдешь с нами. Сам или мы заставим. Разница лишь в количестве жертв.

Глава 7

Я ехал в машине между амбалом и наблюдателем. Это я так назвал мужика с бабочкой на руке. Вез нас мужик без балахона. Но надежда быстро угасла, когда я увидел мельком его лицо идя к машине из автобуса: широко раскрытые неморгающие глаза, все напряжено, смотрит куда-то вперед в пустоту… Этот парень в лучшем случае солевой… Т.е. мозг там выключен всерьез и надолго. А может, до него добрались сектанты со своим штырем из капсул. Как знать.

Я ехал в тесноте и раздражении. Бежать было некуда. Совершить какую-то попытку удара – тоже не представлялось возможным. Я корил себя. За то, что попался, за то, что не сбежал. В голове возникали оправдания и тут же решительно разрушались то ли здравым смыслом, то ли самокритикой.

Мы возвращались в Красный Лейпциг, как называли когда-то Питер по аналогии с европейской книжной столицей. Вот показалась стела Тосно. Значит, пол пути уже было позади. Уровень досады продолжал расти.

– Зачем я вам?

Ответа не последовало. Было два пути: сыпать вопросами или заткнуться. И примерно восемьдесят процентов, что первый путь приведет ко второму.

– Я же ничего не знаю. Всю жизнь не лез никуда. Зачем было так заводиться?

Сопровождающие по прежнему молчали. Ладно, попробуем еще раз.

– Куда вы меня везете?

Я не успел договорить, а локоть амбала уже летел в мое лицо. Только стесненное пространство автомобиля спасло мой нос от размозжения. Что ж, красноречиво.

Тем временем мы покинули Тосно. Я старательно гнал от себя мысли, что ехать они могут вовсе не в северную столицу, а где-нибудь свернут по дороге. И тогда моя участь будет совершенно ясна.

Проехав поворот на Колпино, наш зомби-водитель начал икать.

– Домой хочет, – с тенью понимания заметил наблюдатель все таким же тихим и вкрадчивым голосом. – Тормози.

Мы резко встали на въезде на заправку. Наблюдатель вышел. Амбал приобнял меня за плечо, как бы намекая, что попытка дернутся будет фатальной. Мужик с татуировкой бабочки аккуратно взял за руки водителя и вывел его из машины. Так это гипноз, осенило меня! Он подвел жертву к цифровой стеле АЗС, и потихоньку посадил его на землю. Зомби закрыл глаза, расслабился и, видимо, уснул. Наблюдатель вернулся в машину, но уже на место водителя. Мы тронулись.

Значит, у этой секты и такие специалисты есть? Это многое объясняет. Конечно, не массовость, как для сноса дома, но хотя бы что-то.

– Со мной так же нельзя было? – не выдержал я.

Удар под дых был мне моментальным ответом. Меня сложило пополам. В попытках отдышаться я провел всю дорогу. Говорить больше не хотелось. А ведь удар пришелся через косуху. Это ж с какой силой бить надо…

Когда мы доехали до КАДа, наблюдателю позвонили. Он не произнес ни слова. Положил трубку и чуть прибавил газу. Мы понеслись по Витебскому проспекту. Разумеется, перед Лиговским – встали. Как говорится “никогда такого не было и вот опять”. Но когда мы пересекли обводной канал и поехали вдоль него, я снова не сдержался:

– Вы меня домой что ли везете? Так вы снесли его, изверги.

И снова прилетело под дых. В этот раз я успел поставить руки, после чего получил второй удар, чуть выше уха. Говорить мне явно было не дозволено.

– Тебя встретит сам Глава, – все-таки начал мне хоть что-то отвечать наблюдатель. – Будь с ним вежлив. Делай, что он говорит. Может быть останешься жив.

Я не рискнул сейчас что-то спрашивать, но, возможно, их глава даст мне ответы.

На Лермонтовском проспекте сердце мое екнуло, однако свернули мы в другую сторону.

Где-то через полчаса петляния по до боли знакомым улицам мы приехали на Севкабель. Огромные площади, заполненные людьми: там сейчас ремонты, какие-то магазины и кафешки уже размещены. Где здесь могла расположиться секта? Припарковавшись у перехода, наблюдатель вышел прямо на дорогу, жестом тормозя машины. Амбал же вышел на поребрик, выдергивая меня за собой за руку. Я дернулся было бежать. Но здоровяк не растерялся и нанес быстрый и точный удар в челюсть. Провернувшись вокруг своей оси, я распластался на земле. Если бы мы были друзьями, я бы сказал, что это было круто.

– Да чтоб вас.

Надо мной склонился наблюдатель.

– Слова о количестве жертв все еще в силе. Встань и иди.

Кем ты себя возомнил? Сам я теперь точно вставать не буду.

Поднял меня амбал. За шкирку. Протолкнул в проем, оставленный поворачивающейся стеной и чуть дальше, вглубь. В целом, бежать было уже некуда: территория, насколько я знаю, закрытая. Вокруг стройматериалы, песок, какие-то конструкции…

Мы проследовали чуть направо. Дом 40Е. Серые свежепоставленные двери в большом кирпичном здании бывшего НИИ. Внутри – будто замерший во времени ремонт и тишина. Мы повернули влево и пошли в конец здания. У лестницы меня ждало неожиданное открытие: спуск вниз. Никогда бы не подумал, что тут есть подвал.

У лестницы нас встречал улыбчивый здоровяк. Веселая парочка снова положила мне руки на плечи. А наблюдатель опять куда-то испарился. Мы пошли вдоль длинного коридора из того же кирпича, что и все здание. Слева были большие прямоугольные проемы без дверей. И лишь у того, что был с дверью, мы остановились. Электронный замок мелодично пиликнул, и дверь отворилась. Меня втолкнули внутрь. Челюсть страшно болела. Здесь было не очень уютно: пахло сыростью и немного плесенью, плохое освещение явно было сделано на скорую руку, а на стенах красовался отсыревший гипсокартон с разводами. Складывалось ощущение, что их затопили. Я невольно улыбнулся. Карма, господа.

Во всех четырех стенах этой комнатушки были двери. Только та, через которую я прибыл была металлической и с замком. Остальные – обычные деревянные, лишь с кругленькой ручкой. На полу красовалась большая зеленая бабочка, явно подмоченная затоплением, оттого не очень яркая и не очень целая. Я снова улыбнулся. А ведь еще вчера я не был таким злорадным. Дверь напротив открылась и мне предстал мужчина с квадратным лицом. Его черты были мягкими, но все его поведение говорило о том, что он задумал что-то недоброе. Широченная неестественная улыбка озарила комнату и меня фальшивой благодатью проповедника.

– Дорогой друг! Очень о тебе наслышан.

Он выделил слово “очень”, отчего мне стало не по себе, ведь его глаза сверкнули. Ему бы очень пошла форма гестапо, почему-то подумал я. Вряд ли меня ждет здесь что-то хорошее.

– Наш брат Ян отзывался о тебе очень… эмоционально.

Да что ж такое, вторая реплика – и второй раз меня передергивает от ожидания расправы. Это и есть “глава”? А я все-таки думал, что это Ян. Ну, видимо он из ближайших приспешников.

– Ты заставил нас побегать. Меня это даже удивило.

Улыбка с каждым словом была все меньше. Но злобы в интонациях я не слышал. Он словно репетировал эту речь. А раскрытие сверкающих глаз при этом всем не менялось. Пристальный взгляд разглядывал каждый сантиметр меня. Под его взором у меня заныли и ушибленная челюсть, и дых, и голова над ухом, и вывихнутое плечо, и даже разбитые костяшки… Я чуть не усмехнулся, что бояться нечего, ведь желудок в кои то веки не болел. Но сдержался.

– Пройдем. – Он поднял левую руку, указывая на дверь справа от меня.

И она распахнулась. Я заметил, что над дверями есть лампочки. Так они автоматические? А ручки для антуража? Изнутри, кстати, ручки не было. Опять допросная. Ладно, в целом, эту игру мы уже знаем. Давай сыграем.

Я прошел в комнату. Глава прошел за мной.

Вокруг были кирпичные стены. Окон нет, камер нет, даже вентиляции – и той не предусмотрено. Пол ровный, бетонный. Посередине комнаты стояли стол и два стула, прикрученные к полу. Я узнал их по мелким дефектам – это была мебель из прошлой комнаты. Т.к. спина после падения на асфальт тоже была не восторге от случившегося, я просто устало сел и начал разглядывать главу этой чертовой секты. Он мгновение, с легкой улыбкой смотрел на меня, но уже не разглядывая, а скорее пытаясь проникнуть куда-то внутрь.

– Для удобства можешь звать меня Полемарх, Игорь. У тебя наверняка много вопросов.

Дипломатично. Интересно. Этот – добрый полицейский? Полемарх – это имя или прозвище? Или самоназвание? Так или иначе, он сел напротив меня, сложив пальцы домиком на уровне груди.

– Куда делся Ян? – зачем-то спросил я, хотя мне было совершенно все равно.

– Ты знаешь, кто такие Охотники?

– О, Ян тоже спрашивал… Нет, не знаю. Мне вас хватает более чем. Дримланс…

– Ты запомнил наше название, – лидер секты расплылся в улыбке. – Охотники – чем-то похожи на нас.

Ну, так я и думал. Секретные организации в целом все похожи друг на друга, не так ли?

– Тоже психи и рушат чьи-то жизни?

– Думаю, что даже больше нас. Но в будущем. Кулон, что ты видел на шее Яна – их инструмент. Я хотел бы извиниться за состояние нашего брата. Когда Ян использует эту шутку, это его… как бы сказать… дестабилизирует. Психически и физически.

Я молчал. Если он думает, что на что-то мне ответил, то все совсем наоборот.

– Ян восстанавливается, – резюмировал глава.

– А я вам зачем?

– Она что-то дала тебе, – сказал Полемарх спокойно, совсем не так, как Ян. – Мы хотели это получить. Но уже не нужно. Теперь нас интересуешь ты.

– Чем же?

– У тебя есть потенциал послужить нашей цели.

– Оставь свою вербовку для кого-нибудь другого. – Я уже не контролировал ситуацию и почти орал на него. – Вы уничтожили мою жизнь. Моя собака спятила, от меня ушла жена, а потом вы… Вы… Вы разрушили мой дом! Вы сумасшедшие извращенцы! Вы отняли у меня все! Все!

Полемарх оставался каменно спокоен и чуть улыбался. Если бы я не был таким уставшим, то вскочил бы со стула, но усталость…

– Так если тебе больше нечего терять, о чем беспокоиться?

– У вас есть гипнотизер. Я видел. Могли бы забрать, что вы там хотели, и оставить меня в покое!

– О, Глеб пытался. В тот же день, в автобусе. Но ты так и не поддался гипнозу. Эти методы не на всех работают.

– Зачем? Зачем было сносить мой дом?.. – Казалось, я прохожу все стадии принятия в этом диалоге. Что не так с этим парнем? Он как-то на меня влияет?

– Мы пытались от тебя избавиться, – заявил глава секты, словно это была обыденность. – Но ты легко обошел эту ловушку.

– Как вы нашли меня? – Вспыхнувший пожар негодования уже погас. У меня больше не было сил.

– Через сны. Когда ты заснул в автобусе, тебя нашел Ян.

– Да что ты несешь?!

– Я покажу! – внезапно оживился Полемарх. Его квадратное лицо стало еще чуть шире. – Чтобы понять важность нашей миссии, тебе нужно поговорить с нашим основателем!

Это он в формате бреда? Сколько у вас лидеров, ребята?

– Но сделать это можно только во Сне! Не бойся, это безопасно. А с твоим потенциалом…

– Штырь?! Серьезно?! – я подскочил как ошпаренный.

В голове сразу всплыл образ Яна с кабелем в руках и этот металлический инструмент пыток.

– Штырь? – глава секты первые удивился и даже пальцы разжал, положив руки на стол. Его квадратное лицо стало круглее. Повисла тишина.

Глава 8

Мы еще пару секунд смотрели друг на друга. Я – терялся в догадках, нужно ли ему объяснять какой штырь… Или что вообще такое штырь. А он… Черт разберет, что в голове у лидера секты. Он просто смотрел на меня непонимающе и, видимо, этот поворот его план диалога не предполагал.