Полное собрание стихотворений

«Позабыв о светлом Фебе...»

Позабыв о светлом ФебеУ полуночной черты,Мертвый лик на темном небеСеет мертвые цветыИ о нашем черством хлебеОкаянные мечты.Или нет заботы Гебе?Или кубки все пусты?Что не сгинуло, то сгинет,Только мается пока.Веет скудный дух пустыниС аравийского песка.От погибшей розы нынеНе поднимешь лепестка.Победительная стынетУтомительно тоска.Вспоминаю сказки Коры,Покидавшей мир инойВ час, когда темнеют горыПод внимающей луной, —Эвменид несносных хорыОглашают мрак ночной,Слышны горькие укоры,Голос совести земной.Мать-Деметра, ты АидуПерсефону отдала.Разве только панихидуТы отпеть по ней могла?Слезоносную ОбидуТы на землю навела.Клич скорее Немезиду,Расторгай оковы зла.Сердце кровью ли сочится, —Грудь разрежь, а сердце вынь,Персефона возродится,Ты в отчаяньи не стынь.Пусть на землю кровь струитсяЧистым сеяньем святынь,И навеки расточитсяДух скудеюших пустынь,Роза влагой оросится,Свянет горькая полынь.

25 апреля (8мая) 1923

«Всегда в порывах нетерпенья...»

Всегда в порывах нетерпеньяИ вечно в даль устремлена,Она лишь в ангельское пеньеБыла, пылая, влюблена.Святая песня серафима,Звучанье неземных огней,Ты, для земли неуловима,Пылала ярко перед ней,Пред ней и песня херувима,Сияние чистейших дней,Змеиным ядом не язвима,Струилась чище и ясней.Ее душа всегда крылата,Всегда стремительна была,И даже Зевсовы орлятаБежали бедного крыла.

27 апреля (10 мая) 1923

«Не клятвами любовь твоя была сильна...»

Не клятвами любовь твоя была сильна,И не словами, бледными от повторений,Но в небесах она ковалась, мягче льнаИ пламеннее всех архангельских творений.Вот, жертва бедная покоится в земле,Но пламенной любви пределы кто поставит?Атланта мрачного, смеющегося мгле,Рука холодная пыланий не раздавит.И славит песнь моя, ликующая вновь,Вся упоенная воспламененным горем,Твою нетленную, бессмертную любовь,Сестру пылающим на вечном небе зорям.

28 апреля (11 мая) 1923

«В одном из наших городов...»

В одном из наших городовЖил-был смиренный обыватель.Он после праведных трудовБыл рад добраться до кровати.Послушен власти, исполнялОн все приказы и декреты,И никого не затруднялОн подозрительным секретом.Как все, служил, как все, молчал,В обыкновенной жил квартире,Но налетел однажды шквал,И опыт жизненный расширил.К нему Трагедия пришла,Бледна, как смерть, с грозой во взоре,В его квартире пролилаОна и слез, и воплей море.А он, забившися в углу,Не знал, смеяться или плакать,И слезы на его полуПоспешно обращались в слякоть.Придя на вопли, управдомСказал: – Здесь, кажется, бранятся?Кто вы, гражданка? И притомЯ вас прошу не выражаться.Но бесконечный монологТрагедии о стены бился.И как бы взять с нее налогГубфининспектор ухитрился?И кто бы ей вручил патентКакой профессии свободной?Сам управдом, как монумент,Стоял пред ней в тоске холодной.В ее растрепанной косеШипели змеи цвета меди...Ах, если хочешь жить, как все,Так не пускай к себе трагедий!

3 (16) мая 1923

«За оградой старых стен...»

За оградой старых стенЧто меня вы сторожите,И в какой влечете плен,И о чем мне ворожите?Пусты дебри, лес дремуч,Скит ваш радости не ведом.Что ж так бубен ваш гремуч?Кто бежит за вами следом?Но спокойно я иду,Неотвязные, за вами,Забавляясь, как в бреду,Чародейными словами.Жду, когда же из очей,Низвергаюших зарницы,Молний пламенных ручейВы прольете, чаровницы,И невольница причин,Цепь трехмерную ломая,Мне предстанет без личинВ день немеркнущего мая.

3(16) мая 1923

«Есть ароматы в непорочной плоти...»

Есть ароматы в непорочной плоти,Когда она, обнажена,В таинственной сияет позолотеЛучей божественного сна.Пред нею гаснут грешные пыланья,Страстей томительных огни,И темные, порочные желанья,Опалены, ползут в тени.И в час, когда она познала жало,Крылатый бог, твоих угроз,Она еще невинней просияла,Благоуханьем райских роз.

3(16) мая 1923

«Земные топи непролазны...»

Земные топи непролазны,И жестки торные пути.Как счастлив тот, кто сквозь соблазныМог душу чистой пронести.Нерасторжимы узы плена.Душа смущенная дрожит,Но, как прекрасная Елена,Из темной Трои не бежит.Привыкнув скоро к новоселью.Усвоив варварскую речь,Внимает грубому весельюПриставленных ее стеречь.А эти дебри, эти топи, —Кто их измерит глубину?Кто, гость нежданный, поторопитИдти в родимую страну?

3(16) мая 1923

«О бедствии забывши общем...»

О бедствии забывши общем,Напрасно на свою судьбуМы, горько жалуяся, ропщем, —Приличен ропот лишь рабу.Себя почувствуй господином,И в склепе не пугайся плит, —В потоке будешь ты единомС надмирной жизнью вечно слит.Смотри на звезды в небе этом,Стремись к неведомым местам,И, упоен всемирным светом,Пойми, – ты обитаешь там.И не смущайся долгим пленомИ злым неистовством врага.Веще похищенным ЕленамРодные снятся берега.Везде грозит погибель ТроямЗа блеском призрачных завес,Веще дерзающим героямГотовит радости Зевес...

7(20) мая 1923

«Пленитель душ, таинственным уловом...»

Пленитель душ, таинственным уловомНаполнена всемирная сума,Но знание, не сказанное словом,Неведомо для здешнего ума.Пустым речам насмешливости едкойНе верим мы, и верить не хотим.Плененные неведомою сеткой,Коснея здесь, к свободе мы летим.Уверенные в вещем знаньи нашем,Мы верою не назовем его,И даже в горе белым платом машемНавстречу знакам Бога своего.

7(20) мая 1923

«Значит, дошел до черты...»

Значит, дошел до черты:Эти нахальные рожи,Эти жующие ртыСлавы и счастья дороже.Вот и сиди в кабаках,Радуйся пьяному гаму,В дымных сливай табакахСмех и тоску в амальгаму.Сердце? По нашим местам, —Мускул, наполненный кровью.Что уж завидовать тамСчастью, любви и здоровью.

10(23) мая 1923

«И без греха не будет пуст...»

И без греха не будет пустВаш мир, пленительные девы.Дыханье непорочных устИные здесь живит посевы.Не вам, носители мечей,Возникла новая Пальмира,И не для вас журчит ручейВ долине девственного мира.Привыкшим резать и ломатьВ земной семье не стало места.Навеки позабыла матьНазванье темное – невеста.И сладкозвучный соловей,Пленясь невинной лаской розы,Роняет под навес ветвейНевоплошенные угрозы.

ll(24) мая 1923

«Есть в этих долгих муках радость...»

Есть в этих долгих муках радость,Есть искупленье в пытке дней.Несокрушимая ограда —Стена пылающих огней.Иная цель, иная строгость,Иная сказочная весь,И вся цветущая дорогаСтихами засияла здесь.Благоухает горько ясностьРечей над дивной глубиной.Что было на земле напрасноСтеречь, то все сберег Иной.

15(28) мая 1923

«Не завидую тупому дурачью...»

Не завидую тупому дурачью,Жизнь мою не променяю ни на чью.Айса пусть насмешливо и зло ворчит,В сердце пусть кинжал невидимый торчит.По дорогам прохожу, едва дыша,И болит, болит усталая душа.Я по воле взял все эти бремена,И раскрылись вне предела времена,И в страну, где после всех земных лихотС Дульцинеею ликует Дон-КихотИ восходит Кора узы расторгать,Я над темной топью пролагаю гать.

15(28) маю 1923

«Обманет сладкий запах розы...»

Обманет сладкий запах розы,Обманет горький запах мят,И простодушный дух березы,И всякий здешний аромат.Мечтою сладостной заманит,Но парки все мечты мертвят,И только ладан не обманет,И только ладан чист и свят.Над этим берегом забвенья,Над этой свалкою костейОбвеет ладан тихий звеньяНеумирающих страстей.Войдет, торжественный и строгий,И в разгорание огней,И в зыблемую пыль дороги,И в смену призрачную дней,И движется неутомимоРука с кадилом предо мной,И время протекает мимоУже прозрачною волной.Упоена надмирным дымомИ предвещательною тьмойЗемля в покрове невидимом,Здесь бывшая моей тюрьмой.

18 – 19 мая (31 мая – 1 июня) 1923

«Дымился ладан благовонный...»

Дымился ладан благовонныйВсю ночь в моем немом дому,И я, безрадостный, бессонный,Глядел в синеющую тьму.Был светел дивный лик тирана,Светла тяжелая рука.Весенний день зажегся рано,Дымилась тихая река,И раскаленное кадилоИз темной, непонятной мглы,Сжигая ладан, восходилоВ дыханьи жертвенной смолы.

18 – 19 мая (31 мая – 1 июня) 1923

«Нецеломудренно скорбя...»

Нецеломудренно скорбя,Позабываешь ты о Боге.Распятый, посетив тебя,Хулою встречен на пороге.От Бога получил ты лен,Так будь же верен, Божий ленник,И, если попадешься в плен,Будь не изменник, только пленник.Ты взял утехи светлых днейИ меч пылающего слова,Возьми и боль земных огнейИ тяготу молчанья злого.Удел сжигаемой любвиЕще ли сердцем не разгадан?Тоскующий, благословиИсточник слез и смертный ладан.

20 мая (2 июня) 1923

«В жизни я встретил неправду и зло...»

В жизни я встретил неправду и зло.Мне никогда и ни в чем не везло.Только однажды я выиграл бойС пьяною Айсой, с лукавой судьбой,И отбежал потревоженный зверь,Оберегавший заветную дверь.В пламенный рай я вошел, как домой.Краток был час торжествующий мой,Час чародейных, блистаюших гроз,Час под грозой расцветающих роз.Вы, серафима внимавшие речь,Знайте, что ангела трудно сберечь,И умножайте заклятье оград,Чтоб не проник удушаюший смрад,Чтоб не напакостил гнусным хвостомБес, воцарившийся в месте святом.Пылью летийской покрыты цветы.Мой серафим огнекрылый, где ты?

23 мая (5 июня) 1923

«В окно, где тонкий занавес желтел...»

В окно, где тонкий занавес желтел,Лучи последние упали,И черный локон твой позолотелСияньем счастья и печали.Венчала в этот час тебя любовь,Терновник с розами сплетая,И сочеталися живая кровьИ диадема золотая.Какой тяжелый груз душе живой —Даянья счастия и славы!Утешимся ли тем, что мой и твойПути блистательные правы?И что нам в том, что мы позолотимБессмертно-вещие страницы?Мы, люди, слабы, – радости хотим,Нас душат эти багряницы.Но мы несем тяжелые венцы,Несем их против нашей воли.Обречены пророки и жрецыИзнемогать от горькой боли.

26 мая (8 июня) 1923

«На минуту приходила...»

На минуту приходила,На минуту разбудила,Унесла мое кольцо,Улыбаясь, подарилаМне пасхальное яйцо,Ничего не говорила,Только вспыхнуло лицо.Кровь пасхальной кошенилиТакже алою была.Руки, вздрогнув, уронилиТо, что взяли со стола.Мир иной на миг явился,И, как дым в камине, свилсяВ цепенеюшую мглу.Ртутный шарик покатилсяИз осколков на полу,И, колеблясь, обкрутилсяВ синеватую золу.Пахнет в воздухе жасминомОт сожженного письма,А на меди пред каминомТлеет алая тесьма.

29 мая (11 июня) 1923

«Перед твоей лампадою...»

Перед твоей лампадою,Мария, вечный свет,В изнеможеньи падаю,В устах молитвы нет.Больнее не изведаюТой муки, что я знал,Когда моей победоюИзмученный, стонал.Я сердца не измучаюНежданною грозойБольнее, чем горючеюПоследнею слезой.Но пред тобою веруюВ святое бытие,И над моей пещероюСияние твое.В дыханьи чистом ладанаИстаиваю я.Душой моей угаданаСвятыня бытия.

29 – 30 мая (11 – 12 июня) 1923

«Отчего же людям больно...»

Отчего же людям больно?Разве только призрак боли —Эта стонущая боль?Чарований мне довольно,Я хочу свободной волиНад оковами неволь.Рассказать бы здешним зорям,Как в Эдеме светлы зори,Как в Элеме много зорь!Над Летийским тихим моремНе забудь о здешнем море,Здешней жизни не позорь.

22 июня (5 июля) 1923

«Насладиться б жизнью здешней...»

Насладиться б жизнью здешней,И наивной ночью вешнейПомечтать бы под черешнейДа послушать соловья,И, назло земным досадам,Ты прошла бы тихим садом,И со мною б села рядом,И меня б ласкала взглядом,Как пристойно милым ладам,Незабвенная моя!Все ж, томительные черти,Вы поймите и поверьте,Что любви не будет смерти,Что бессильна ваша злость:Есть высокая ограда,Негасимая лампадаИ бесценная награда,Но душа, поймите, радаВ пасть пылающего адаБросить тлеющую кость.

22 июня (5 июля) 1923

«Нашу любовь увенчали...»

Нашу любовь увенчали(Помнишь, любимая, ты?)Темные наши печали,Светлые наши мечты.– Я не забуду вовеки, —(Помнишь, сказала мне ты?)Да, вы не можете, реки,Смыть ни единой черты.– Все настоящее было, —(Помнишь, промолвила ты?)Смерть за порогом грозилаВечной тоской пустоты.Золотом стало нетленным.(Знаешь, любимая, ты?)Мы разгораньем блаженнымВ вечных просторах слиты.

22 июня (5 июля) 1923

«Жизни рада и не рада...»

Жизни рада и не радаОглушенная душа.Что ж тебе от солнца надо?Слушай голос водопада,Слушай шепот камыша.Улыбайся, если можешь,Если хочешь, горько плачь.Дни, как цифры, подытожишь, —В ту же землю кости сложишь,Как и жертва, и палач.

24 июня (7 июля) l923

«Обутый в грязь земную...»

Обутый в грязь земную,Предстал ты, юный бог.Тебя не приревнуюК нелепостям дорог.На небе зори краше,Любовь светлей цвела,Но хочешь ведать нашиБезумные дела.Ну что ж, приди, изведай,Чем каждый в мире жив.Не наградим победойТвой пламенный порыв.Питайся нашей жратвой,Пей воду изо рва.Ответим лживой клятвойНа все твои слова.Что от тебя получим,Затрем, сомнем, сожжем,Тебя тоской измучим,Измаем нудным сном.Не вынесешь позораПроклятых наших дней,От нас уйдешь ты скоро, —Так уходи скорей!

4 – 5(17 – 18) июля 1923

«Вы, святые, други Богу...»

Вы, святые, други Богу,Укажите мне дорогуВ непроглядной этой тьме.Знаю, близок день последний.Перед смертью кстати ль бредни,Что скопилися в уме!Знаю, строгая наука —Предвещаниям порука,Знаю, разум так же свят,Как и ваши наставленья,И томительные бденья,И мерцания лампад,Но на солнце есть туманы,И на правду есть обманы,Ложь вплелася в нашу речь.Только вы единым словомПравду скажете о новомМире сладких сердцу встреч.

17(30) августа 1923

«Проходи, босой и кроткий...»

Проходи, босой и кроткий,По кремнистым тем путям,Где рассыпалися четкиРос, неведомых толпам.Общей молви не внимая,Жди того, что скажет БогВ день немеркнущего МаяНа конце твоих дорог.Вместе с жизнью здесь ты сбросишьЗла и славы ветхий хлам.Что ж с собою ты уносишьВ первозданный Божий храм?Для безжалостных чудовищВсе отдай, и плоть, и кровь.Изо всех твоих сокровищСохрани Одну Любовь.Чтобы там Ее ты встретил,Все забудь, и все прости,Безмятежно тих и светелНа безрадостном пути.

17(30) августа 1923

«Наливаясь медвяною кровью...»

Наливаясь медвяною кровью,Полумесяц глядит мне в окно,И скользит над безмерною новью,Где молчанье с тоской сплетено,Заплетает печальную радость,Обещает иные края,И медвяная сеется сладостьВ этот мир, где томлюсь еще я.И вечерние росы медвяны,И вечерняя радость горька,И мерцают далекие страны,И свернулась змеею тоска.

27 мая (9 июня) 1924

«Сердце мне ты вновь, луна, тревожишь...»

Сердце мне ты вновь, луна, тревожишь;Знаю, чары деять ты вольна,Но моей печали не умножишьДаже ты, печальная луна.Ночь, свой белый гнет и ты наложишь,И с тобою спорить мне невмочь,Но тоски моей ты не умножишь,Даже ты, тоскуюшая ночь.

4(17) июня 1924

«Склонив к твоим ногам усталые глаза...»

Склонив к твоим ногам усталые глаза,Ликуюшим избитые потоком,О всем, что было здесь, я верно рассказал,О всем пленительном, о всем жестоком.Стояла ты, светла, на светлых облаках,Внимала ты моей бесстрастной речи,И поднялась твоя надмирная рука,Храня покой обетованной встречи.И сохраненные два золотых кольца,С моей руки, с твоей десницы дивной,Гармонией небес звучали там в сердцах,Гармонией таинственно-призывной.И если с хохотом здесь шла передо мнойТолпа босых, веселых комсомольцев,Твой непостижный взор, твой голос неземнойИх обратил в смиренных богомольцев.И верил я тогда, – настанет день и час,Мгновенное заблещет в свете вечном,Ни судороги злой, ни безобразных спазм,Один восторг в пыланьи бесконечном.

4(17) июня 1924

«Чёт и нечет...»

Чёт и нечет,Мутный взор.ОбеспечитЭтот вор!Рвет и мечетЗа укор.Изувечит, —Вот позор!Пусть хозяйкаМужа ждет.Ожидай-ка!Всё пропьет.– Негодяйка! —Заорет.Плюх немалоНадает,И, усталый,Вдруг заснет.Что томило,Как стряхну?Вот как былоВ старину, —Очень мило,Ай-да ну!Рать ходилаНа войну,Дома ж билаТо жену,Tо прислугу,То детей, —С перепугуВсё смирней.

16 (29) июня 1924

«Еще гудят колокола...»

Еще гудят колокола,Надеждой светлой в сердце вея,Но смолкнет медная хвалаПо слову наглого еврея.Жидам противен этот звон, —Он больно им колотит уши,И навевает страхи онВ трусливые и злые души.Иная кровь, иной закон.Кто примирит меня, арийца,С пришельцем из других сторон?Кто смоет имя: кровопийца?Но будет день, – колокола,Сливаясь в радостном трезвоне,Нам возвестят: Русь ожила.Опять в блистающей короне.

30 июня (13 июля) 1924

«Дали стали очень жестки...»

Дали стали очень жестки,Ноги туги, мало сил.В лавку здесь на перекресткеЗаходить я полюбил.Проторил туда дорожку,И узнал уж скоро я,Что торгует понемножкуТам актерская семья.Спички, хлеб, пшено, селедки,Папиросы, соль, лук, рис...Лица ласковы и кроткиУ актера и актрис.Нынче жарко, даже знойно.За прилавком лишь однаПродавшица так спокойна,Так румяна и стройна!Покупая папиросы,Под доскою откиднойВижу я, что ноги босыУ хозяйки молодой.Низошло очарованье,Обратило дом в чертогЭто светлое мельканьеИз-под юбки легких ног.В сердце входит умиленье,Как молитва в тихий храм,И табачное куреньеОблечется в фимиам.

5(18) июля 1924

«Река времен имеет острова...»

Река времен имеет острова.Хотя стремительно текут мгновенья,Порой душа, жива и не жива,Пристанет к острову забвенья.Тогда она уходит в глубину,Откуда ей не слышен шум потока,И этот странный миг, подобный сну,Переживает одиноко.Уже твоя расширилась река,Уже увидел близко жизни цель ты,Дышать отрадно, тишина легкаНа островах широкой дельты.

12(25) июля 1924

«Прозрачной ночью от вокзала...»

Прозрачной ночью от вокзалаПо царскосельской тишинеШел босиком я. Очень малоПрохожих встретилося мне,Но по дороге на крылечкеОдин сидел, и перед нимСвивался в легкие колечкиЧуть видный папиросный дым.Колечки эти оковалиМой путь. Я на крылечко селИ закурил. Мы помолчали,И он, как видно, захотелПоговорить. Ну что ж, прохожий,Поговорим, уж так и быть.Хотя совсем с тобой не схожий,С тобой умею говорить.Кто б ни был ты, простой рабочий,Совслужащий или торгаш,Ты сам в покое светлой ночиМне тему для беседы дашь.Поговорили, как и все мы,Как водится, о том, о сем.Слегка и той коснулись темы,Зачем иду я босиком.Да не дивился он на это.– Кому как нравится. Ну что ж!Оно, конечно, нынче лето,Так и без обуви пройдешь.– И образованные тоже,На днях на Вырице видал,Обутка – собственная кожа, —Он мне раздумчиво сказал.Поговорили очень мило,И я пошел себе домой,А он сидел еще, унылоКачая темной головой.

16(29) июля 1925

Елене Александровне Анненской

Что имя? В звуке вещем – тайна.Она темна или ясна,Но все ж даются не случайноНам, бедным людям, имена.Когда рождается Елена,Ее судьба – судьба Елен:Его или ее изменаИ в дикой Трое долгий плен.Но мы не верим, что ЕленуПарис троянский полонил.Она влеклась к иному плену,Ее пленил широкий Нил.Мы знаем, – только тень царицыВместил суровый Илион,А наготою чаровницыБыл очарован фараон.Елена, заповедь единуХрани в нерадостные дни:Терпи твой плен, и Валентину,Лукавая, не измени.Терпи надменность и упреки:Как, – помнишь, – фараон кричал,Когда красавец черноокийТебя украдкой целовал!Припомни вспышки фараона:Чуть что, сейчас же хлоп да хлоп,И разорется, как ворона,А с виду сущий эфиоп.Да и Парис, красавец тоже!Козлом он пахнул, стадо пас,И шеголял в звериной коже,И бил себя в недобрый час.Но здесь не Фивы, и не Троя,Не Приамид, не фараон,И старым бредом ДомострояТвой жребий здесь не омрачен.

5(18) августа 1925

«С волками жить, по-волчьи выть...»

С волками жить, по-волчьи выть.Какая странная пословица!Но видно, так тому и быть:Пословица не сломится.Но вой не вой, – голодный волкК тебе негаданно подкрадется.Заспорить с ним – какой же толк!Надейся, – все уладится.Держаться б дальше от волков,Да надоело жить с барашками,Вот и пошел ты в глушь лесовТропинками, овражками.Чего там вздумал ты искать?Вот и забрел к волкам в их логово,И встретишь, – как их разгадать? —Смиренного иль строгого?

6(19) августа 1925

«Где дом любви, где дом разврата...»

Где дом любви, где дом разврата,Кто это может различить?Сестра невинная на братаУжели станет доносить?И он ликует, облекаясьВ ее девический наряд,Вином распутства упиваясь,И люди не его корят.Они в распутстве видят пламеньСвятой и пламенной любви,И говорят: «Кто бросит камень?»И говорят: «Благослови!»

28 декабря 1925 (10 января 1926)

«Змея один лишь раз ужалит...»

Змея один лишь раз ужалит,И умирает человек.Но словом враг его не валит,Хотя б и сердце им рассек.О ты, убийственное слово!Как много зла ты нам несешь!Как ты принять всегда готовоПод свой покров земную ложь!То злоба, то насмешка злая,Обид и поношений шквал, —И, никогда не уставая,Ты жалишь тысячами жал.Наделены чистой обаяньеУмеешь ты огнем обжечь,И даже самое молчанье —Еще несказанная речь,И нераскрывшиеся губыВ своем безмолвии немомУже безжалостны и грубы,Твоим отмечены значком.Когда ты облечешься ласкойПриветливых и милых чар,Ты только пользуешься маской,Чтоб метче нанести удар!

1(14) января 1926

«Если б я был себе господином...»

Если б я был себе господином,Разделился бы на два лица,И предстал бы послушливым сыномПеред строгие очи отца.Всё, что скрыто во мне, как стенами,В этот час я пред ним бы открыл,И, разгневан моими грехами,Пусть бы волю свою он творил.Но одно нам доступно: сознаньеИногда, и с трудом, раздвоить.На костры рокового пыланьяМы не можем по воле всходить.Если даже костер запылает,Боязливо бежим от огней.Тщетно воля порою дерзает, —Наша слабость всей силы сильней.

12(25) января 1926

«Как нам Божий путь открыть..»

Как нам Божий путь открыть?Мы идем по всем тропинкам,По песочкам и по глинкам,По холмам и по долинкам,И порой какая прыть!Посмотри: мелькают пятки,Икры стройные сильны,Все движения вольны.Мимо ржи, и мимо льны!Быстро мчатся без оглядки!На Кавказ, на Арзамас,И на город, что поближе,И на речку, что пониже,Все бегут вразброд. Гляди же,Сколько смеха и проказ!Эти все пути людские,Может быть, и хорошиДля земной, слепой души,Но, прозревший, поспешиОтыскать пути прямые,Те пути, что в вечный градНас приводят, в край далекий,Где стоит чертог высокий,Где пирует Огнеокий,Претворяя в нектар яд.Если сам найти не можешьБожьих праведных путей,Отыщи среди людей,Пред которым волю сложишь.Для тебя он – лучший я,Вознесенный над тобоюНе лукавою судьбою,А твоею же душою,Твой верховный судия.

12(25) января 1926

«Земля, и небо голубое...»

Земля, и небо голубое,И хор миров – пустая тень.Земле оставивши земное,Она ушла в бессмертный день.Погасли в страстной КамалокеПоследние огни страстей.Иною глубиной глубоки,Лежат пространства перед Ней.Но не пугают эти далиТого, кто верный путь найдет.Разлуки нет, и нет печали,Любовь вовеки не умрет.И здешний мир принарядилсяВ обманы нежные земли,И над могилой клен склонился,И маргаритки расцвели.Дитя рабочего народаПридет цветочки воровать,«И пусть у гробового входаМладая будет жизнь играть».

13(26) января 1926

«Насилье царствует над миром...»

Насилье царствует над миром,Насилье – благостное зло.Свободу ставишь ты кумиром,Но что, скажи, тебя спасло?Среди народных возмущений,Тебя лишивших всех охранИ выпавших на жертву мщений,Пришел насильник и тиран.Он захватил кормило власти,Твой жалкий ропот презрел он,И успокоилися страсти,И вот уют твой огражден.В своем бессилии сознайся,Не суесловь и не ропщи,Перед насильем преклоняйся,Свободы лживой не ищи.

24 января (6 февраля) 1926

«Три девицы спорить стали...»

Три девицы спорить сталиО красавце молодом.– Он влюблен в меня. —– Едва ли!Чаще к нам он ходит в дом. —– Ошибаетесь вы обе:Он со мной в лесу гулял. —Шепчет им старуха: – В небеУ него свинец застрял.– Вы б его не сохранили:Он Далекую любил.Из земной докучной былиОн к Невесте поспешил. —

7(20) февраля 1926

«Разве все язвы и шрамы...»

Разве все язвы и шрамыМстительно мы понесемВ эту обитель, куда мыВ смертный наш час отойдем?– Создал я мир для тебя ли? —Злобного спросит Отец.– Этой блистающей далиТы ли положишь конец?– Все колебанья эфираЯ из Себя излучил.Даром все радости мираТы от меня получил.– Гневною речью порочишьТы утомительный путь.Иль, как ребенок, ты хочешьСладкое только слизнуть?– Если уж так тебе надо,Сам ты свой мир созидай, —Без раскаленного адаБлагоухающий рай.– В нем ты завоешь от скуки,Вызов ты бросишь судьбе,И недоступные мукиСтанут желанны тебе.– Но не творец ты, игроюМиродержавной рожден,Я же тебе не откроюТайны пространств и времен. —

18 – 19 февраля (3 – 4 марта) 1926