скачать книгу бесплатно
– Выходит, это не просто слухи?
– Какие слухи?
– Ну что он был дилер и друг Курносого Рамбала.
Не успел Кабрера ответить, как пикап, резко выскочив вперед, остановился на середине дороги, преградив им путь. Таксист дал по тормозам. Сначала в открывшейся двери пикапа показался тяжелый ботинок с металлическими шипами. Кабрера мгновенно представил себе разъяренного громилу, который сейчас вывалится из машины, но, к его удивлению, из машины выскочил какой-то маломерок. Лишь благодаря ботинкам на толстой подошве он казался выше. На вид ему было не больше двенадцати лет, но наглостью он мог сравниться с главарем наркокартеля. Малец был в блестящей кожаной куртке и с пистолетом за поясом.
Вначале Кабрера не понял, что нужно этому типу, но потом догадался, что его взбесил обгон.
– Значит, ты спешишь, сукин ты сын, торопишься, да? – визжал он, обращаясь к водителю. – Я сейчас пришью тебя, гад, и ты, считай, приехал. Больше тебе некуда торопиться!
Затем он увидел Кабреру.
– Ага, еще один урод! Это тебе, что ли, некогда?
Парнишке, наверное, никто не объяснил, что, если не умеешь молчать, долго не проживешь. Особенно у них в городе. На его счастье, Кабрера был пацифистом. Он ответил, дружески улыбаясь:
– Ничего страшного не произошло. Просто я опаздываю на похороны.
– Прогуляешься пешком, – заявил наглец. – Вылезай!
Он распахнул куртку, чтобы они видели его пистолет. Кабрера мысленно вздохнул. Этот псих, конечно, не мог выбрать другую машину, из всех людей на дороге он должен был прицепиться именно к нему, законопослушному гражданину, честно выполняющему свой долг. Пока Кабрера выходил, тот ударил таксиста по щеке. В ответ рассерженный Кабрера своей пощечиной едва не снес щенку голову.
– Да пошел ты! Отвали!
– Сам отвали. Веди себя прилично, скотина, а не то я грабли твои пообрываю.
Парень выхватил пистолет. Одной рукой Кабрера вывернул ему запястье, а второй отнял пушку. Пистолет был высокого класса, с золотыми пластинами и инициалами «С. О.».
Мерзавец изворачивался и брыкался, пытаясь вырваться. Пришлось отвесить ему вторую оплеуху.
– Я сказал, успокойся. У тебя есть разрешение на ношение оружия?
– Это не мой пистолет, отцовский.
– Если у тебя нет разрешения, то пистолет я конфискую. Передай отцу, чтобы пришел за ним в полицию.
– А мой отец – друг начальника полиции, – рассмеялся мальчишка.
– Ну, значит, пусть зайдет, поздоровается с другом, а за пушкой придет ко мне. Теперь проваливай, клоун. А если опять вздумаешь чудить, я все расскажу твоему папаше.
Подлец, красный от злости, с притворной учтивостью поинтересовался:
– Как ему вас найти, сеньор?
– Пусть спросит агента Рамона Кабреру, – ответил Кабрера и тут же спохватился, поняв, что сболтнул лишнего. Но было поздно.
– Хорошо, сеньор, я запомню.
– Да-да, вали отсюда. – Кабрера сунул пистолет в карман.
Парень прыгнул в свой пикап и дал по газам. Взвизгнули шины. Однако, проехав пару сотен футов, он отчего-то свернул к тротуару и остановился.
– О боже, он нас ждет, – испугался таксист.
– Вы его знаете?
– Я несколько раз видел его возле клубов. Кажется, он сын Кончилоко.
– Возможно, – задумчиво пробормотал Кабрера.
Он предложил водителю ехать за парнем, но тот отказался наотрез:
– Ни за что, сэр! Я отвезу вас на похороны и точка. Я не хочу, чтобы этот бандит запомнил меня и начал мстить. Они убивают за любой пустяк.
– Что ж, хорошо, – согласился Кабрера, хотя эта идея ему совсем не нравилась. Одно дело – избегать насилия, а другое дело – позволять дилерам делать все, что им вздумается.
Проезжая мимо пикапа, они услышали, как взревел двигатель, но машина не тронулась с места.
Глава 5
Как бы широкоплеч ни был Кабрера, огромный голубой пиджак Рамиреза висел на нем мешком. И когда он появился, все вытаращились на этот пиджак и пеструю рубашку. В это время отец убитого, Рубен Бланко, беседовал с тремя джентльменами почтенного возраста. Рядом на диване сидели мать и заплаканные сестры. В другом конце зала стоял гроб, и четверо друзей несли почетный караул.
Кивнув родителям, Кабрера направился к гробу, чтобы отдать дань уважения покойному, но на самом деле – чтобы воочию увидеть жертву преступления. Тут-то он его и опознал. Что за черт, не может быть! В гробу лежал парень из автобуса, который дал ему йогурт! Что с ним стряслось?
Рана на шее была прикрыта шарфом, но то, что он увидел, возбуждало подозрения. Это не похоже на колумбийский галстук. Либо рука убийцы дрогнула, либо он не имел достаточного опыта в таких делах, о чем говорил рваный край разреза. «Бедный мальчик, – думал Кабрера, – чем он провинился, за что его так?» По сведениям Чавеза, журналист застал в доме Чинкуалилло, который проник туда с целью кражи. Да чушь собачья. Зачем члену Паракуанского картеля грабить дома? Можно подумать, они бедствуют! Да на их дневной заработок от продажи наркотиков обычный человек мог бы прожить целых полгода, не работая!
– Сукины дети, – пробормотал кто-то у него за спиной, – убили безоружного мальчишку.
Кабрера чувствовал, что все смотрят на него, словно ждут помощи. Ах, если бы он мог помочь! Кабрера со вздохом отошел от гроба и направился к дону Рубену. Принеся ему соболезнования от имени шефа Табоады, Кабрера спросил, нельзя ли им поговорить с глазу на глаз.
– Минуточку, – ответил тот, укоризненно качая головой.
Кабрере не понравился его тон, но он понимал, каково сейчас дону Рубену и что обижаться на него глупо. Он просто вышел и стал ждать в конце коридора. Там стоял автомат по продаже кофе – конечно, неисправный, – что делало ожидание совершенно невыносимым. От скуки Кабрера вынул конфискованный пистолет с инициалами «С. О.» и стал его рассматривать. Вот черт, если это и впрямь пушка Кончилоко, то ему грозят неприятности. Пока он вертел в руках пистолет, мимо прошла женщина потрясающей красоты. Блондинка в черном облегающем платье с пышной кудрявой шевелюрой. Все, кто был в коридоре, провожали ее взглядами. Это была та самая блондинка, фотографию которой Кабрера подобрал на автостанции. Подруга журналиста. Увидев в его руках оружие, она удивленно приоткрыла сочные губы. Кабрера про себя чертыхнулся и сунул пистолет в карман, а она сделала вид, будто ничего не заметила, и проследовала в зал, оставив позади шлейф из цветочного аромата, который заставил агента Кабреру вздрогнуть. О боже, произнес его внутренний голос.
Прошло еще пять минут, а Рубен Бланко все не появлялся. Что ж, ничего странного, если он не торопится. В таких случаях люди винят во всем полицию, ведь если бы полиция хорошо выполняла свою работу, убийств бы не было. В четверть двенадцатого Кабрере надоело ждать, и он спустился в буфет, надеясь найти там настоящий кофе. Ему повезло: в буфете был вполне терпимый «Веракрус». Он как раз расплачивался, когда в кармане завибрировал телефон. Звонила секретарша шефа.
– Кабрера? Ты на похоронах? У меня женщина на другой линии, говорит, что там вертится подозрительный тип с пистолетом.
– Я мигом! Я тут внизу, в вестибюле. – Он бросил чашку на прилавке и побежал наверх. – Пусть опишет его. Как он выглядит? Во что одет?
– Цветная гавайская рубашка и солнечные очки.
– Черт подери, Сандра, да это я! Скажи ей!
Вбегая в зал, он увидел блондинку, говорящую по телефону. Кабрера хитро подмигнул ей, она покраснела. При других обстоятельствах он бы разозлился, но только не сегодня. Да и вообще – трудно злиться на красивых женщин. Ничего страшного не случилось, в такой ситуации все люди излишне нервны и подозрительны, и это понятно. У Кабреры даже промелькнула идея вернуть ей фотографию, но подойти к ней он так и не решился. Зато побеседовал наконец с отцом убитого.
– Если вас послал комиссар Табоада, то вам тут нечего делать, – сразу заявил дон Рубен.
Кабрера пустился объяснять, что он выполняет приказ, и снова выразил ему самые искренние соболезнования.
Дон Рубен посмотрел на него в упор и покачал головой:
– Сколько раз я должен давать показания? Я уже рассказал все, что знаю, агенту Чавезу.
Вот так сюрприз! Кабрера впервые об этом слышал. Его никто не предупредил.
– Когда это было?
– Вчера вечером.
Странно. И в отчете нет ни слова о допросе Рубена Бланко.
– Должен повторить, что я не верю, будто убийца моего сына – это арестованный вами человек. У меня есть друзья в правительстве штата, и они начнут новое расследование.
– Я как раз этим и занимаюсь. Я веду новое расследование.
– Что ж, посмотрим, что у вас получится. – С этими словами сеньор Бланко повернулся и направился обратно к жене и дочерям.
Следующие полчаса Кабрера наблюдал парад старинных деловых партнеров и друзей семьи, одноклассников погибшего и подруг его сестер. Среди прочих Кабрера с удивлением заметил нового ассистента Рамиреза.
– А вы тут зачем… – поинтересовался он, пытаясь припомнить его имя, – Риккардо?
– Родриго, Родриго Колумба. Бернардо был моим другом еще со школьных лет.
Они сели в холле, где никто не мог им помешать. Кабрера спросил, близко ли он знал Бернардо Бланко и какого рода материалы тот писал.
– На криминальные темы, – ответил Колумба.
– Неужели его это интересовало? – недоумевал Кабрера. Он производил впечатление человека кроткого и доброго.
– Еще как интересовало, – подтвердил Колумба. – Он изучал полицейские сводки с усердием, с каким иные изучают Библию или «Дон Кихота».
– И он хорошо писал?
– Да, даже получил одну из журналистских премий.
Живя в Штатах, Бернардо купил мотоцикл и коротковолновый приемник, чтобы слушать переговоры полиции Сан-Антонио. Мало-помалу он расшифровывал и запоминал местный полицейский сленг для каждого вида преступлений. Иногда ему удавалось приезжать на место происшествия раньше патрульной машины. Однажды он наблюдал погоню за наркодилером, а другой раз – перестрелку в банке. Прежде чем бросить работу, он видел смерть человека, которому прострелили голову в супермаркете. К приезду парамедиков человек был уже мертв. Бернардо отчитал их за то, что они ехали так долго. В тот день у него до вечера отшибло память. То есть, дав показания полиции, он несколько часов прожил на автомате. Примечательно, что он вернулся на работу, подробно записал свои впечатления, сдал статью редактору и заявил, что увольняется. Выйдя в сумерках на улицу, он словно очнулся.
– Ой, – неожиданно прервал свой рассказ Родриго Колумба, – смотрите, кто идет. Преподобный Фриц Шанц.
Поскольку он был в рясе, все решили, что будет проповедь. Отца Фрица, преподававшего в иезуитской школе, часто можно было встретить у них в полиции. Мало того что проводил беседы и исповеди, порой он выступал в роли переговорщика. Например, когда они готовили задержание боевика из Паракуанского картеля, они попросили отца Фрица поговорить с бандитом и убедить его сдаться. Таким образом не раз удавалось избежать излишнего кровопролития.
– Он, кажется, ищет вас, – сказал Колумба и не ошибся, потому что отец Фриц делал ему знаки, прося подойти.
Кабрера не слишком обрадовался его вниманию, потому что был с падре в натянутых отношениях. В последнее время тот взял за привычку критиковать работу их отдела, и чем усерднее они работали, тем жестче была его критика. Но отец Фриц сам шагнул к нему и спросил, беря под руку:
– Вы расследуете это дело?
Кабрера кивнул.
– Вот и славно. Зайдите ко мне – у меня остались кое-какие вещи Бернардо. Возможно, они вас заинтересуют.
Кабрера хотел уточнить, какие вещи, но не успел он и рта раскрыть, как к священнику подскочила женщина, которой срочно потребовалось исповедаться. За ней подошла вторая, третья и еще несколько человек, и затем поток посетителей окончательно разделил их. В этот момент произошло первое в череде странных событий, сопровождавших смерть журналиста.
Кабрера, оттесненный к стене, увидел, как толпа расступилась, и в зал вошел епископ. Выразив соболезнования семье Бланко, он повернулся, намереваясь проследовать к гробу, увидел отца Фрица и на мгновение остолбенел. Но затем со свойственной ему решительностью схватил отца Фрица за руку и потащил с собой. Они оба склонились над покойным в молитве, но у Кабреры было впечатление, что епископ отдает иезуиту приказы. Фриц слушал, молча сжимая побелевшие губы. Окончив молитву, епископ осенил крестом покойного, благословил родню, пролив последние капли святой воды на головы немногих счастливцев, и поспешно удалился. Отец Фриц не ушел, он остался, чтобы исполнить свой долг исповедника. И теперь стоял, склонив голову, загнанный в угол своей паствой.
Остаток утра прошел очень тяжело, особенно для Кабреры, который не выносил похорон. Со всех сторон он слышал идиотские замечания вроде: «Это судьба, все журналисты так кончают», «Зачем он вернулся, если у него была работа в Сан-Антонио?» и «Ах, если бы он только работал у отца». Настал момент, когда ему стало тошно, и он вышел, чтобы передохнуть и выпить кофе.
Кабрера был из тех детективов, что доверяют первому впечатлению. Как ни крути, а первое впечатление – часто самое правильное. Стоило ему увидеть агента Чавеза, он понял, что его коллега чем-то страшно встревожен, потому что вид имел хмурый и раздраженный. Они с Кабрерой вместе начинали работать в полиции в семидесятых. С тех пор Чавез по прозвищу Весельчак мало изменился, разве что поседел. Он по-прежнему носил широкие галстуки, бакенбарды и гангстерские усы. В свои пятьдесят он был подтянут, точно боксер легчайшего веса, который всю жизнь тренируется и остается в форме. Его сопровождал один из новобранцев – тот самый тип в солнцезащитных очках. Он был, кажется, доволен, что его вывели прогуляться, и пока не догадывался, какой идиот ему достался в поводыри. Кабрера искренне жалел новичков, которые попадали под начало к Чавезу по прозвищу Весельчак, потому что научиться чему-либо у него было невозможно.
Чавез ринулся к Кабрере, как бульдог, готовый вцепиться зубами в жертву:
– Тебя послал Табоада?
– Да, а что?
– Передай ему, что я беру это дело на себя. Тебе здесь нечего делать, можешь уходить.
Мысленно посчитав до десяти, Кабрера постарался ответить как можно более миролюбиво:
– Если тебя не устраивает его назначение, сообщи ему об этом сам, хорошо?
Раздался громкий металлический щелчок, и Кабрера увидел перочинный нож, направленный ему в живот. Он попытался уклониться, но Чавез уже проткнул ему кожу и продолжал вгонять лезвие глубже. Да это же… что это такое? Кабрера нутром почувствовал, что бледнеет. Тут Чавез наконец убрал нож и отступил. Кабрера выдохнул и хотел осмотреть рану, но увидел выходящего из зала отца Фрица. Тот шел, глядя себе под ноги, и его обычно благостное лицо выражало смятение. Кабрера дважды обратился к нему по имени и под конец должен был тронуть его за плечо, чтобы он не прошел мимо.
– Да-да, вещи Бернардо, – пробормотал священник, не поднимая голову, – не беспокойтесь, я сам их выброшу. Это не важно.
– Нет, важно! – возразил Кабрера. – Когда я могу прийти, чтобы забрать их?
Отец Фриц на мгновение задумался.
– Приходите сегодня в пять. А сейчас простите меня, я должен ехать на кладбище.
Кабрера понял, что разговор будет не из приятных. С их последней встречи неприязнь к нему отца Фрица, похоже, только усилилась.
Глава 6
Узнав, что Кабрера без машины, молодой коллега предложил поехать на кладбище вместе. По пути обогнав кортеж, они прибыли первыми, уселись под кладбищенской стеной и стали ждать. Было невыносимо жарко. Две-три пальмы, росшие у стены, почти не давали тени. Рубашка Кабреры насквозь промокла, по спине струился пот.
Белые кладбищенские камни плавали в раскаленном от солнца мареве. Вскоре к ним присоединился толстяк лет пятидесяти, его штаны поддерживали подтяжки. Он уточнил, кого они ждут, и, убедившись, что Бернардо Бланко, сел рядом и спросил, оглядывая Кабреру:
– Рамон Кабрера, если не ошибаюсь? Ведь это вы раскрыли дело о мошенничестве в страховой компании «Галф Иншуранс»?
Кабрера не хотел поддерживать эту тему, но толстяка было не так-то просто спровадить.
– Давно я о вас ничего не слышал, – продолжал он, – с той самой пресс-конференции.
– Хороший полицейский – это такой полицейский, которого не слышно и не видно, – проворчал Кабрера.
