Два рассказа

Гений

   (литературный вандализм)

Маленький Саша, уставший от дразнилок деревенских ребят и прозвищ, которые ему давала дворня, в очередной раз, прибежал к няне и весь в слезах засыпал её вопросами. Как объяснить маленькому господину, почему его волосы курчавятся, кожа смугловатая, прадед, хоть и при царе, и даже дворянин, но всё же арап, но мальчик совсем не арап – он – русский?

   И вот няня, подперев рукой щёку, и задумчиво глядя в, подёрнутое морозными узорами, окно, нараспев рассказывала о защитной реакции кожи на действие ультрафиолетового излучения, о взаимосвязанности процессов, происходящих в человеческом теле, и о том, что косвенным результатом этих процессов являются, в том числе, и кучерявые волосы. А наличие в родне арапа ни коим образом не мешает Сашеньке быть абсолютно русским, что ещё больше закрепляется наличием дворянского титула и её – няни, которая может быть только у русских дворян и никак у арапов и прочих нехристей.

   Очарованный неубедительным, но таким складным, объяснением Саша подпрыгнул, подбежал к няне, обнял её и воскликнул «Что за прелесть – эти сказки!»

   Няня, ошарашенная таким складным и абсолютно уместным высказыванием своего подопечного, порывисто обняла его, поцеловала и, слегка отодвинув, чтобы лучше полюбоваться, вынесла, как оказалось позже абсолютно верный, вердикт – «Гений! Солнце русской поэзии!». И, в порыве чувств, отставив Сашеньку, зачерпнула своей большой кружкой сладенькой бражки. Ещё раз взглянув на маленького смуглого, кучерявенького и кареглазого афророссиянина, она залпом осушила кружку.

   Слабая сопротивляемость стареющего организма алкоголю, избыток чувств, усталость в конце рабочего дня и объём кружки сообща сделали своё дело – голова няни склонилась набок, тело ослабло и, такой вот обессиленной, она рухнула со стула на пол, не причинив себе никакого, даже малозначительного ущерба, о чём свидетельствовал тут же раздавшийся храп.

   Маленький Саша, подбежав к лежащей на полу и храпящей не только на весь дом, но и на весь двор няне и, теребя её за плечо, вскричал: «Ты жива ещё моя старушка?». Но, видя, что сказок в этот вечер уже не дождаться, сел на нянин стул и, глядя в вечереющее зимнее окно, стал аккуратно выводить на, ещё чистом, листе бумаги «Буря мглою небо кроет…». Буря крыла, дымок струился, окошко светилось, няня храпела. Мальчик, тыкая гусиным пером, торопливо и размашисто писал, временами отвлекаясь на рисование иллюстраций к написанному – человечков, и прочей ерунды на полях. Почерк был настолько размашистый, а ерунда так плотно, подробно и тематично нарисована, что, возможно, он был не только гениальным поэтом, но и первым, кто воплотил идею комиксов. Мало не перегруженного интеллектом текста, сопровождаемого большим количеством, абсолютно понятных сопроводительных картинок.

   Детская привычка, рисовать на полях, так и осталась с поэтом и при жизни поэта была просто привычкой.

   Сама концепция комиксов, подсмотренная и похищенная империалистами, была развита, коммерциализованна и к истокам авторства и страны происхождения уже никто не возвращался. Хотя если к подобным рукописям прибавить жития святых, распространяемых на территории нашей державы, то сложится ясная, однозначная и неоспоримая версия места рождения комиксов и их эволюционного развития.

   Будучи великой державой, мы, абсолютно безвозмездно, являем и дарим миру гениев, идеи, и культурное наследие. Часто, для того чтобы они не пропали на нашей огромной территории, потому что рожать и являть мы можем, а хранить – ещё нет.

   А к няне Саша, будучи взрослым, заезжал ещё не раз. Точнее не к няне, а к её замечательной бражке и, к не менее замечательной, кружке.

   2009

Египет

   Он начался ещё на нашей, российской территории – в новом, отполированном и просторном зале Свердловского аэропорта. Мягкие сиденья (мы даже чуть-чуть на них покимарили), чистые стёкла, разноцветные строчки на табло. Может быть, это было просто начало отдыха, но он так плотно был связан с посещением Египта, что Египет чуть-чуть чувствовался даже на Урале. Не для всех, а только для тех, кто туда летел. Одна из разноцветных строчек донесла до нас весть о том, что Египет мы увидим на два часа позже запланированного, нет, даже на три, или два с половиной. Нет, точно – на два с половиной.

   Приученные к толерантности мы ждали. Отдых уже начался, начался ещё вчера – в вагоне поезда. А сегодня он продолжается. Мы ехали/летели в Египет втроём. Дочь отпустили с учёбы (с агрессивным недоумением), жена оформила отпуск за день до отъезда, я сбежал (не у кого было отпрашиваться).

   Между блестящими поверхностями бесшумно скользили прозрачные кабинки лифтов, часть помещений занимали «предприятия общественного питания». Мясное ассорти в желе очень понравилось. Несмотря на миниатюрность порции, цена была достаточно гармоничной (с учётом окружающей обстановки), а вот пиво… Пиво тоже было вкусным, холодным, в высоком, тяжёлом и очень чистом стакане, только вот цена – 100 рублей за пол литра (цена 2009 года), мне показалось немного дороговатой.

   И мороженное с ягодкой вишенки – тоже вкусное. А часть желе, которое осталось в пластиковой банке мы хотели тоже съесть, но пока решали кто это сделает, оно вместе с банкой, под действием силы тяжести, с ускорением 9,8 м/с2 достигло пола и, открыв крышку с удовольствием развалилось у наших ног. Собрав бренные останки в салфетку и слегка взгрустнув, Софья отнесла свёрток в урну, тоже новую и блестящую.

   Во время регистрации наблюдал как женщина с ребёнком (лет 7-8) протискивается вдоль очереди вперёд – заходит сбоку и тихонечко вклинивается в очередь, пройдя один этап, бежит к следующей очереди, но встаёт не в хвост, а ближе к началу и тихонько двигаясь, вклинивается опять. Без просьб и скандалов. Неагрессивная наглость.

   Потом проверка. Накопитель (тоже новый и блестящий) и вот – посадка. Нет, только табло над выходом с реквизитами нашего рейса, а персонала ещё нет. Минут через пять появляются служащие и ныряют в дверь, очередь, всколыхнувшись, замирает. Ещё служащие – подошли к двери, посмотрели стойки, о чём-то переговорили и ушли. Опять ждём. Вот опять идут двое – сейчас начнётся. Нет, не начнётся – мимо прошли. Минут через пятнадцать появились те, кто должен пропустить на посадку и вяло – радостная, не пьяная очередь, без скандалов двинулась в тамбур, который упирался в открытую дверь самолёта. Неагрессивно наглая женщина с ребёнком, заметив движение, зашла чуть-чуть сбоку, ближе к началу очереди, вклинилась и нырнула в тамбур.

   А в самолёте приятные стюардессы «Здравствуйте, проходите пожалуйста» и на лицах хорошо выученные улыбки. Почему выученные? Потому что ничего смешного в пассажирах не было и особой радости, от предстоящей в полёте работе, тоже не предвиделось. А они улыбались. Может быть не по-настоящему, но – приятно.

   Сели, пристегнулись, протряслись по бетонке, подпрыгнули, ещё раз, и ещё и – в небо. А под крылом дома, дороги, поля и реки. А в самолёте – напитки. «А можно Пепси?». «Налейте, пожалуйста, яблочный сок». И есть подушки и пледы. В иллюминаторе – Россия, Украина. Над Чёрным морем покормили. Нормально так.

   Я очень люблю есть в самолёте и съедаю, обычно, всё. И соль, и перец, и хлеб. После трапезы остаются только посуда, приборы и мятые салфетки. Если есть зубочистка, то и её сгрызаю.

   А потом в приятную дрёму, а за окном уже Турция. Ну, не совсем за окном, а на 11 000 метров ниже, но видно. И гул турбин.

   Когда солнце поравнялось с самолётом и стало светить прямо в окна, под нами заблестело Средиземное море. Потом Иордания и Красное море. Оно не красное, а какое-то сине зелёное. То есть местами синее, а местами зелёное. А за ним Египет – жёлто коричневый. Вообще без зелени, и весь, какой то, сморщенный. Сильно сморщенный. Горы, ущелья, опять горы и кое где вдоль побережья – отели.

   А ближе к туалету габаритный мужчина, найдя собеседника, свесился над ним, выставив свой зад в проход, и распивает бутылочку коньяка. Между сиденьями проход около полуметра и пассажирам для того чтобы попасть в туалет приходится преодолевать эту узкость. Нет, мужчина не против, он даже слегка покачивается, пропуская – сантиметров на пять.

   А Софья строго спросила у меня «Папа, а почему он пьёт? В самолёте же нельзя!». Спросила тихо, но так, чтобы мужчина мог услышать. «Софья, запрещение распития спиртных напитков относится к каждому пассажиру, но не является командой для контроля за другими. Этим должны заниматься бортпроводники, а мы – поддерживаем порядок, не нарушая правил». Вот такое «непротивление злу насилием».

   Протиснулись к туалету, посетили, протиснулись обратно и пошли на посадку. Самолёт пошёл, а мы сели и пристегнулись. Самолёт садился вместе с солнцем, и они сели почти одновременно. Солнце – за горизонт, а самолёт на посадочную полосу. Шасси грохнулось о бетонку, самолёт чуть-чуть поколбасило и он притормозил. Инерция движения загнула пассажиров вперёд, а когда их спины снова коснулись спинок кресел, салон взорвался аплодисментами. Все радовались, что выжили. Своеобразная «русская рулетка» – сначала сознательно рискнуть, а потом радоваться, что пронесло.

   Настоящий Египет ждал за бортом самолёта – темнота, жаркий и сухой ветер и автобус, который повёз нас в аэропорт Шарм эль Шейха, сделанный в виде шатров.

   Первое, на что обратил внимание то, что египтяне чуть проворнее турков и поулыбчивей. Мы взяли какие-то бумажки, заполнили латинскими буквами, по одной на каждого, купили за американские доллары самоклеящиеся марки и пошли к пограничнику. Протянули паспорта, марки и бумажки. Он быстро глянул, в бумажках, что-то исправил, что-то пролепетал, улыбнулся, пришлёпнул марки и запустил в страну.

   Территория страны, окружающая аэропорт, была вся утыкана разноразмерными автобусами. За мной волочился на колёсиках пластмассовый чемодан типа «мечта оккупанта» с «ласками, масками» и прочими купательно – отдыхателыми принадлежностями. Чтобы не травмировать нежные и маленькие колёсика чемодана я двинулся к специальному съезду с бордюра. Часть съезда перекрывал микроавтобус с открытым задним багажником. Дверца багажника была высоко поднята, но недостаточно. Это я определил практическим путём, когда моя макушка въехала в угол двери. Моя масса, помноженная на мою скорость и погашенная дверцей, покачнула автобус, чем напугала водителя, который, как только я вышел из зоны доступности этой дверцы, стал внимательно её осматривать и, даже попытался закрыть. Дверь закрылась, я обрадовался, что ничего никому не сломал, водитель обрадовался, что автобус цел, а я – жив.

   Свой автобус мы нашли среди таких же монстров. Загрузили багаж и устроились в салоне. А в салоне – хорошо. Прохладно. Через некоторое время – свежо. Нет даже слегка холодно и сквозняк от кондиционера. И ехать больше трёх часов, по пути высаживая пассажиров в разные отели.

   Водитель не отказал нам в просьбе выключить кондиционер и через десять минут в автобусе уже было душно и жарко. Пришлось опять включать кондиционер. И снова – нежарко, свежо, прохладно.

   Фары в темноте освещали дорогу, а на поворотах – части безжизненного придорожного пейзажа. Пейзаж был совсем безжизненный – песок, камни, горы и очень очень редкие сухие деревья.

   Когда, наконец то добрались до своего отеля, произошло первое активное взаимодействие с обслуживающим персоналом. Какой-то египтянин в красной униформенной рубашке преградил путь к рецепшену нашему чемодану, после непродолжительного сопротивления я понял, что дальше чемодан потащит он, а я пойду налегке с сумкой. Хотя – нет, сумку пусть тоже он тащит, и я водрузил на чемодан ещё и сумку.

   Возле рецепшена автобусный гид, почирикав с администратором, предложил нам заплатить немного администратору, дабы компенсировать его (администратора) усилия по предоставлению нам хорошего номера. Почему-то решив, что в четырёхзвездочном отеле нет плохих номеров, мы эту просьбу отклонили, и взяв ключ, попилили за нашим чемоданом и сумкой.

   Номер был просторный, не шикарный, но вполне уютный и чистый, за окном открывался вид на территорию отеля с бассейнами, пальмами, газонами и фонарями. В темноте южной ночи, за заливом светилась городскими и дорожными фонарями Иордания (или Саудовская Аравия).

   Всё было просто замечательно, только настораживал, еле слышный, но вполне ощутимый гул. Даже не гул, а вибрация на частоте инфразвука. От этого вибрировали даже стены, и на душе становилось очень не очень – муторно как-то. Но ведь когда мы всё оплачивали в описании услуг этого гула не было, и я грозно двинулся обратно к администратору.

   Два часа ночи. Как дуэлянты по обе стороны стойки я и администратор пытались изъясняться на непонятных друг другу языках. Точнее старался я, администратор был в полусонном состоянии и ему было пофигу, трясутся у нас стены или нет. Мои поверхностные знания английского языка, всё же позволили мне понять и объяснить суть моей претензии и добиться обещания, что описанная мной проблема будет рассмотрена после десяти часов утра.

   Вернувшись в номер и попытавшись заснуть, я понял, что недостаточно устал для сна в любезно предоставленных мне условиях. Голова от усталости тупела, глаза мутнели, ноги наливались тяжёлой усталостью и рождались экстремистские мысли. В таком вот состоянии я побрёл на разведку местности.

   Обнаружив в темноте египетской ночи источник шума, который был ничем иным как дизель-генератором, который равномерно молотил через дорогу. Точнее он был за дорогой, а звук бился в стену отеля и сотрясал её (стену). Вся эта вибрация равномерно распределялась по всему крылу и создавала гул в номерах.

   Судя по торчащим на крыше рядом стоящего, недостроенного здания антеннам и отсутствии обслуживающего персонала, работал он давно и в ближайшее время (дни, недели, месяцы, а, может быть, и годы) глохнуть не собирался. Я оценил пути подхода, смоделировал свои действия по глушению (это такие действия, после которых генератор заглохнет (перестанет работать) но не потеряет своих потребительских свойств) без нанесения имущественного ущерба, инсценировал сам отход (мужественно пробрел по территории пыльного, раскалённого Египта) и довольный возможным альтернативным планом избавления от шума, вернулся в номер.

   С утра, вялые и ватные, мы пошли вкушать и пользоваться тем, что было оплачено. Немноголюдный ресторан, не огорчил разнообразием и качеством блюд. Претензий не было, так же, как и восторга. То ли зажрался, то ли действительно ничего сногсшибательного, а потом – море.

   Вообще южные моря поражают меня прозрачностью воды (к Чёрному морю это не относится). Из интернета мы уже знали, что в море надо заходить и купаться только в тапочках, потому как много морских ежей.

   Оккупировав два шезлонга под зонтиком и подтащив к ним полукруглую плетёную изгородь (зонты тоже были плетённые), мы пошли по уходящему к краю кораллового рифа, помосту. И вот тут я обалдел. Прямо у помоста плавали рыбки. Поштучно и стаями. У ступенек распустила веера своих плавников «крылатка», красивая, но ядовитая. А из щелей камней, лежащих на мелководье (чуть глубже метра), топорщились многочисленные иглы, многочисленных ежей. Т.е., действительно, надо было быть осторожным.

   А через море (Синайский залив) начинала проступать из утренней дымки Иордания (или Саудовская Аравия). Тёплый воздух, теплое, чуть-чуть бодрящее море. Эх – лепота! И я с головой окунулся в эту благодать – всё, отдых начался!!!

   Хотя нет. Надо было ещё разобраться с номером. Оптимальный вариант – поменять на другой, пусть похуже, но подальше от гула. Или такой же. Или, может быть лучше. Кстати, пришло время чинить разборки – 10 часов Египетского утра.

   Бодренько подойдя к администратору, я приступил к отстаиванию своих туристических прав. В результате ожесточённой беседы достигли следующего – я пока остаюсь в номере, а мой вопрос о «ченч рум» (обмен комнатой) переносится на 12 часов. Прогресс был – мне не отказали, но это не радовало, потому, что, мельком заглянув в комнату я убедился, что она продолжает гудеть.

   Ладно – двенадцать так двенадцать. Опять на пляж. Проходя мимо бассейна, не забыл в него обрушиться. Вот так просто. Идёшь себе мимо, да как мимо такого можно пройти, одежду скинул на ближайший шезлонг. И хоп – нырнул, вынырнул, подплыл к краю – вылез, одежду взял, в тапочки впрыгнул и идёшь себе дальше. Стоп, чуть не забыл, у бассейна бич-бар. Подошёл «Ту бир», то есть два пива, а он мне «Ноу», сам знаю, что ноу – по правилам один стакан в одни руки. Ну ладно. Взял один стакан, отошёл, поставил на забор, вернулся – «Ван бир». Взял ещё стакан, вернулся за предыдущим и на пляж с двумя бирами. Пиво холоднющее, аж стаканы запотевают. Дошёл до шезлонга, сел – лепота. Солнце пузо с одной стороны греет, с другой стороны (изнутри) пиво холодит, море спокойное – спокойное, песочек с камешками – горячие. Никому не нужен, ничего не должен, и так ещё целых семь дней.

   Нет, что-то не лежится. Вскочил и в море. Плаваю не очень, поэтому зашёл с берега. Одел маску, закусил трубку и лёг. А подо мной рыбки, рыбы и даже рыбищи. Не носятся, а так себе степенно плавают. Разноцветные, как в компьютерной заставке. И много. Красота.

   Вышел на берег, камешки пособирать (не болезнь, но нравится. Или, может быть – болезнь, но не беспокоит, жить не мешает. Дома камешки отовсюду где побывал – Сахалин, тюменский север, Ст. Петербург, Калининград, Турция, Басеги, Чусовая, Пермь, Заготовка, Тольятти, Москва). Берег сделан из гранитной монолитной подложки, когда-то расплавленной вулканом, а сверху – песочек и камешки. А под камнем – краб. Точнее крабик. Величиной с ноготь мизинца, но шустрый. Только я камень шевельнул, как он со скоростью, близкой к скорости пули, ломанулся в море. Боком, но ни разу не споткнулся. Вошёл в воду, не снижая темпа и где то затерялся. Прикольно.

   Море бороздят какие-то огромные корабли, но не у египетского берега, а у другого – иорданского. Народ вокруг спокойный. По берегу изредка проходит египтянин с вонючим верблюдом. Но проходит очень изредка, и верблюд пахнет только в шаговой доступности. Это их заработок. Изредка кто ни будь из отдыхающих изъявляет желание покататься за американские доллары. Если купюра больше, чем стоит поездка, то египтянин даёт сдачу, но не американскими, а египетскими деньгами. Нас сразу предупредили, что доллары продать можно без труда, а купить – невозможно. Даже в банке.

   Вот так в созерцании и отдыхе настало время общения с администрацией. Я привлёк к решению своей проблемы русскоговорящего гида – девушку, говорящую на русском, английском и, как мне показалось, на египетском языке. Интересно, а такое понятие как египетский язык есть или нет?

   Наши совместные усилия привели к переносу времени переселения на пять часов вечера. Почему пять? Почему не сейчас? И какие гарантии того, что нас точно переселят? Девушка ничего не смогла сказать, администрация перестала меня видеть и, вообще, как-то быстро рассосалась. Хорошо. Пять так пять. А в душе червячок – а если не переселят? Перспектива провести вторую ночь в том же номере меня удручала и, даже, омрачала впечатление о прекрасном, но так неудачно начавшемся отдыхе.

   Семья тоже не выразила бурного восторга от переноса обмена. Но, война войной, а обед должен быть по расписанию. В помещении ресторана прохладу нагоняют кондиционеры, и эта прохлада воспринимается как отдых от пляжного отдыха.

   Не блещущее разнообразием меню включало в себя около пяти видов овощных блюд (нарезанные овощи были предложены и отдельно и в смеси с себе подобными), сыры и, кажется какую-то условно съедобную колбасу. Отдельный прилавок занимали сладкие, кондитерские и хлебобулочные изделия и в стороне, стояло горячее, тоже не более 10 видов и, как мы убедились позже, почти всегда одинаковое. Глаза не разбегались, но и голод – не грозил.

   Вообще, «всё включено» – это испытание не только для желудка, но и метод проверки степени человеческой жадности и количества совести. Видя вкусное блюдо – берёшь столько, чтобы наесться, ну, может быть, чуть-чуть поменьше, но чаще берётся больше, а следом ещё вкуснятина, а вот что-то неизвестное, но красивое, берёшь чуть больше чем попробовать (а вдруг понравится). А на тарелку уже не помещается. Тарелку на стол и с другой, ещё пустой тарелкой снова на поиски. А ещё к чаю чуть-чуть. Всего по чуть-чуть, но всего. Да, ещё бы десерт попробовать. И можно супа зачерпнуть. А половник не маленький и наливаешь не до краёв, но и не на донышко. Всё. Приступаем к трапезе. Неторопливой и спокойной. И уже сытый, а на тарелках ещё осталось. И выносить нельзя (тихонько можно, но иногда просыпается совесть), и оставлять не хочется, и уже не лезет. А ещё десерт. Вкусный. И к чаю булочки. И некоторые вкусные. Очень вкусные.

   Вкусовые рецепторы получают удовольствие от вкушения, мозг радуется отсутствию ограничений (бери сколько хочешь из того что есть), а желудок пытается вместить результаты обжираловки, а ведь ему ещё и переварить все это надо.

   После обеда в Египте жара и солнце не греет, а жарит. Поэтому в первые дни надо обязательно поберечься, что бы кожа слегка загорела и привыкла, иначе солнечный ожёг испортит весь остальной отдых.

   Идём в свой гудящий номер. Всё электричество в номере, кроме одной двойной розетки к которой подключён чайничек и сейф, включается по электронному ключу. Ключ один. Забрали ключ, вышли, всё погасло.

   Поэтому, войдя включаем кондиционер. Он уже повидал не один десяток (или сотню) постояльцев, поэтому слегка поизносился и при работе издаёт шум. Выбор «или тишина или прохлада» был сделан в пользу прохлады. А дизель генератор, всё равно слышно. Даже нет, не слышно, а чувствуется. Полежали, потерпели, отдохнули и вперёд в суровые будни отдыха.

   Опять проходя мимо бассейна, не удержался и нырнул. Как, всё-таки, хорошо. Вот если бы ещё и номер нормальный.

   Ленивый отдых в Египте, по моему разумению, заключается в следующем:

   –Загорание

   –Ленивое созерцание окрестностей

   –Любование, через маску, животным миром коралловых дебрей

   –Купание (это когда ты лежишь в воде или на берегу, а тебя омывает тёплое море)

   –Поглощение разнообразных продуктов, предлагаемых рестораном в определённое время, но не реже трёх раз в день.

   –Дегустация однообразных блюд, которые предлагаются точками общепита в перерывах между работой ресторана

   –Поглощение прохладительных напитков (газировки, пиво, коктейли). Некоторые, правда, предпочитают горячительные.

   –Наслаждение отсутствием бытовых мыслей

   Вот с этим у меня была проблема. Нерешённая проблема замены гудящего номера на не гудящий. Я ждал времени «Ч». Причём, очень хотелось, чтобы номер поменяли, и я знал, что у персонала аналогичного горячего желания поменять номер – не было.

   Пришло время, и я, покрасневший от ласкового и усердного египетского солнца, двинулся к менее ласковому и совсем не усердному (только в этом вопросе, во всём остальном – всё замечательно. Территория чистая и зелёная, в отеле тоже марафет. Даже в номерах убирают. За доллар или если поймать и заставить) персоналу.

   Начало беседы насторожило. Администратора не было и его появление ожидалось около семи часов вечера. Представитель турагенства, тоже куда-то слиняла, и тоже, возможно, появиться часов в семь… Или утром, после десяти, она всегда с утра бывает.

   Возмущённый таким к себе отношением, как частица периодически сваливающихся на Египет благ в виде потока туристов, я собрал воедино все свои глубокие и широкие знания иностранных языков и родил следующую фразу «Ченч одер ай гоу ту энд спик туристиш полиция» (обмен или я идти и говорить туристическая полиция). Рожая фразу, боялся, что меня не поймут. Поняли. Стоящий за стойкой египтянин, как-то вяло посмотрел сквозь меня и, не меняя своего выражения (не только лица, но и всего тела) вяло промолвил. «Гоу ту спик». Вялый и безразличный взмах рукой указал мне, куда я должен был «гоу». У входа в отель стояла машина с надписью о том, что это как раз и есть туристическая полиция.

   Ах так! И я гордо и решительно двинулся по отполированному до зеркального блеска каменному полу к своим спасителям. Почему-то всплыла фраза из песни «Человек проходит как хозяин…» дальше было совсем не по теме.

   Достигнув машины, я обратил на себя внимание полицейских, наверное, своим решительным видом. Один из них, подойдя ко мне вопросительно кивнул и приготовился слушать. В негодовании на упертость администрации, я начал первым «Ду ю спик раша?», «Ноу. Ду ю спик инглиш?» «Ноу», «Хау дуй ду?» (типа – как дела?). Какие к чёрту дела. Я не дую по английски, вы не рубите по русски, поэтому дела у меня похоже очень не «дую ду».