скачать книгу бесплатно
– Что ж ты к ней не вышел, когда он к тебе в часть прикатила? А?
– Не хотел!
– А теперь захотел? Совесть замучила? – Надежда Ивановна зачерпнула еще ковшик воды, размахнулась, но Алексей отбежал на безопасное расстояние за изгородь.
– Если это мой ребенок, нам надо поговорить с Катей, – прокричал Алексей с улицы.
– Не о чем с тобой разговаривать! – прокричала Надежда Ивановна на всю улицу, – у Кати жених есть! Молодой и перспективный. Из Москвы. Как видишь, не пропала моя дочка без такого прынца, как ты.
– Вот и вся ее любовь, – Алексей поправил фуражку, смахнул невидимые пылинки с кителя, – правильно мать мне говорила. А я еще, дурак, сомневался.
– Ты больше мамку слушай, не отпускай сиську! Маменькин сынок! Знаешь, а я рада, что вы не будете жить вместе. Моя дочь не будет счастлива с таким как ты!
– Вы еще пожалеете! – крикнул Алексей и пошел домой.
– Скатертью дорожка! Прощай! – подвела черту разговору Надежда Ивановна.
После завтрака Громовы присели в фойе отеля, взяли в баре по чашечке кофе и неторопливо беседовали о погоде, о первых отпускных впечатлениях. Мужчины-турки натирали до блеска мраморные полы. Мимо лениво проходили проживающие в отеле туристы. Среди них Катя отметила много арабов, турецких подданных и русских. Изредка встречались казахи и белорусы.
Как только Катя допила кофе и поудобнее расположилась в просторном кресле, к отелю подъехал новый автобус с отдыхающими из Порании. Несмотря на международные проблемы между бывшими союзными республиками, турецкие отельеры не спешили разводить туристические потоки бывших соотечественников. Оно и понятно – один язык, культура, одни и те же песни в караоке и даже схожие вкусы в питании.
Среди вновь приехавших выделилась группа из трех взрослых мужчин лет за сорок и трех же молоденьких девиц немногим за двадцать. С первого взгляда могло показаться, что взрослые папы приехали отдыхать со своими юными дочерями. Но «папы» как-то слишком вольно поглаживали «дочурок» по попам, талиям и слишком часто по-отечески целовали деток в щеки, а иногда в губы.
Катя смотрела на поранских туристов сквозь темные очки. Поранцы были по-европейски раскованными и свободными. Одеты они были модно, не так как в Москве. Казалось, что те в чем-то пол-шага современнее нас, русских.
– Жаль, что наши страны разлучились, – подумала Катя, – обеднели мы в разнообразии.
Один из поранских «пап», ей показалось, обратил на нее внимание и Катин изучающий взгляд. Мужчина пристально посмотрел в ответ, даже поднял на лоб свои темные очки. Катя смутилась и отвела взгляд. Неудобно как-то. Рассматривать других, пока тебя не замечают, еще более-менее нормально. Но когда смотрят в лицо, неудобно.
Катя взяла пустую чашечку из-под кофе. Сделала вид, что отхлебнула глоток. Вновь посмотрела в сторону поранских туристов. Мужчина, замерев как столб, не отрываясь смотрел прямо на нее. Девица с надутыми силиконом губами сдвинула его с места и потянула за собой. «Папик» нехотя развернулся и поплелся за «дочуркой». Еще раз обернулся перед лифтом и последний раз глянул на Катю.
Никто из детей не обратил внимания на новых туристов. Приехали и приехали. Поранцы и поранцы. Люди, как люди. Но у Кати в груди зародилось беспокойство и появилась странное чувство, будто этот мужчина ей кого-то напоминает.
В Порании она никогда не жила. Не ездила даже в Аркадию. Родственников у Кати в там не было. Знакомые были только по педагогическому институту, но все они исключительно девушки, а теперь уже женщины средних лет. Странно.
После завтрака и чашечки кофе Кате захотелось полежать и вздремнуть. Видимо, сказались ночные бдения. Они с Ларисой пошли в номер. Остальные Громовы рассредоточились по отелю, на водные горки, в бар или у бассейна. Жизнь продолжалась несмотря ни на что. Отдыхающие отдыхали. Уставшие отдыхали тоже.
Лариса взяла книжку и присела на кресло у окна. Катя тоже взяла книжку, но глаза очень быстро устали и закрылись. Книжка безвольно упала на грудь.
«Так выглядит немощная старость, – подумала Катя, – пятнадцать минут двигаюсь, потом полчаса лежу и восстанавливаюсь».
Наверное, со стороны близким мучительно наблюдать, как она теряет силы и в скором времени покинет этот мир. Финал любой жизни, увы, печален. Еще никто не выбрался отсюда, минуя смертный порог. Зато у родных есть время подготовиться и попрощаться. Вот такое преимущество перед смертью внезапной. А вы говорите. Предупрежден, значит, защищен от неприятных сюрпризов.
Хорошо бы придумать средство для вечной жизни. Понравится ли оно человечеству, если не все смогут жить вечно, а только избранные? Ведь знакомые и ровесники в положенные сроки покинут мир. А ты, счастливчик, останешься один. Будешь жить с внуками и правнуками? Затем появятся праправнуки и так далее. Почему нет?
Конечно, лучше произвести такое количество молодильных яблок, чтобы лекарств хватило на всех. Тогда можно прожить не одну тысячу лет в компании близких людей. Но не надоедят ли они тебе одни и те же лица за многие тысячелетия? Вот вопрос.
– Если достанут, можно уйти в горы, в Гималаи, в буддисты, – ответила себе Катя.
Она вдруг ярко осознала, что наше существование устроено так, что долгой жизни не предполагается. Человеческая психология и ритмы бытия заточены под 60—70 лет более-менее активной жизни. Слишком постоянное нам кажется скучным и приевшимся. Мы начинаем менять все вокруг. Начинаем развиваться и приходим к изобретению ядерной бомбы, которая закрывает любые вопросы долголетия. Навсегда и одним махом.
Вспомнился тот поранец с молодухой. Почему мужчина так пристально смотрел? Он симпатичный, – подумала Катя. Чуть выше среднего роста, мощный торс и сильные руки. Видно, что мужчина занимается спортом или у него связанная с физической нагрузкой работа. Возможно, он пожарный или полицейский. Таким людям надо держать себя в форме. А может, он спортсмен или тренер по плаванию.
Слишком активные молодые девицы мужчинам очень средних лет не подходят, – продолжала рассуждать Катя. Некрасиво и негармонично. В подобных отношениях заложен изначальный конфликт. Отцы не должны спать с подругами своих дочерей. Но «це ж Европа и европейские ценности». Лиза совсем недавно рассказывала матери, что в современном мире нет необходимости создавать традиционные семьи, потому что главное в жизни – это бизнес, карьера и самореализация человека. Ребенка можно завести и потом. Или можно жить вообще без детей. Никогда не поздно усыновить. Кроме того, сейчас модно воспитывать детей из Африки. Ведь планета загибается от перенаселения.
– Мам, надо понимать современные тренды, – с чувством понявшего вселенскую истину сообщила дочь, – не стоит плыть против течения. Надорвешься.
– А как же я родила четверых? – спросила Катя, – получается, что я не современная?
– Мам, вы жили в другие времена, – Лиза томно закатила глаза, – вы вообще наполовину из Советского Союза, а это совсем другой мир. Сейчас так не живут. Совок он и есть совок, надо понимать.
Да, теперь так не живут. Теперь так не делают. Теперь до глубокой старости, пока есть деньги, на модных и дорогих курортах выгуливают молодых девиц. В молодости у этих толстопузых дяденек не было денег на международные поездки. Так что, современные молодые пацанчики, зарабатывайте баблосики, стройте карьеру, настанет и ваш день, когда молодухи, дети ваших ровесниц кинутся вам на шею, едва вы продемонстрируете солидную толщину кошелька.
– Лариса, пойдем купаться, – вдруг предложила Катя, – в конце концов мы приехали сюда ради позитивных впечатлений.
– С удовольствием, Екатерина Витальевна, – Лариса широким жестом отбросила книжку, нырнула в шкаф, взяла купальник, – я на секунду.
Катя, чтобы не смущать окружающих исключительной стройностью своего тела, еще в Москве купила несколько нарядов – что-то среднее между мусульманским закрытым купальником и вполне европейской ночнушкой нескольких цветов на смену. Пока Лариса переодевалась в ванной, Катя тоже достала один из нарядов красного цвета. Разделась. Встала полностью голой перед большим зеркалом.
«Если разобраться, не так уж и плохо для моего возраста, – пожала плечами Катя, потрогала тонкие груди, провела рукой по плоскому животу, остановилась на слишком тонких бедрах, – здесь можно было бы добавить пуш-ап».
На голове волосы еще не восстановились. А может и не восстановятся, – вздохнула Катя. На этот случай заготовлены элегантные повязки и платки. Если не обращать внимания на морщины и усталый взгляд, Катя могла бы дать фору тем молодым пигалицам с надувными губами и нарисованными бровями. Естественную красоту русской женщины ничто не скроет. Даже возраст, даже болезнь.
Темные очки, широкий синий пояс и черные кожаные босоножки завершили роковой образ.
– Сережа еще пожалеет, что не поехал с нами, – подумала Катя, – оторвусь напоследок. А там хоть трава не расти.
Катя с Ларисой нашли детей у бассейна. Они расположились дружной компанией под широким тентом. Громовы что-то активно обсуждали. При приближении Кати замолчали.
Для Кати и Ларисы были припасены два лежака.
– Как дела? – спросила Катя.
– Екатерина Витальевна, вы шикарно выглядите, – Илья поднял пластиковый бокал с напитком и отхлебнул.
– Спасибо, – Катя присела на лежак, – что обсуждаете? Надеюсь не политику?
– Мам, ты угадала, – рассмеялась Маша, – они меня уже достали. Только про нее и говорят. Уши вянут.
– Это нормально, доченька, – улыбнулась Катя, – если в компании имеются настоящие мужчины и халявная выпивка, то политики не избежать. И о чем вы тут рассуждаете, Артем?
Катя поставила спинку лежака в почти вертикальное положение и удобно присела.
– Я считаю, что Порания имеет шанс стать свободным европейским государством, – Артем отхлебнул пива, – но путь этот нелегкий. Сказывается долгий период советского прошлого и слишком тесные связи с Россией. Эти факторы мешают нашим соседям развиваться.
– Правда? Ты правда так считаешь? – удивилась Катя, – и кто же тебе возражает?
– Я, – руку поднял Илья, – не подумайте, что я прокремлевский прихвостень. Но Порания не нужна Европе и Америке. Они больше думают о благополучии собственных стран.
– Ты обшибаешься, – перебил его Артем, – европейцы строят общий глобальный мир. Не без проблем. У них унифицировано производство, стандартизированы законы. Вступая в ЕС, ты принимаешь их ценности, а взамен получаешь стабильность и высокий уровень жизни. На долгие годы.
– Артем, помяни мои слова, – не сдавался Илья, – Поранию выкачают до нуля и выбросят. Не нужны они амеркосам. Им не нужны ни Порания, ни Россия, ни даже Китай.
– Мальчики, – Катя подняла руки, – ваша дискуссия слишком увлекательна, но бесперспективна. Вы всего не знаете. Только время разрешит ваш спор. Предлагаю закрыть дискуссию. Вы уже подумали, куда поедем на экскурсии?
– У нас через час встреча с отельным гидом, – подала голос Лиза, – там и решим. Мне никуда не хочется. Я уже везде была. В некоторых местах по два раза. Я бы лежала на пляже, да ходила по магазинам.
– Узнаю, доченьку, – улыбнулась Катя, – Илья, неужели тебе нравятся сонные девицы?
– Лиза мне очень нравится, – Илья сверкнул глазами на Артема, между мальчиками пролегла полоса взаимонепонимания, – мы сюда приехали, чтобы отдыхать. Я тоже люблю лежать у бассейна. Сходим на встречу с гидом, там и решим.
– Я не пойду к гиду, – сообщила Катя, – возьмите на нас с Ларисой экскурсию в Демре к Николаю Чудотворцу и в Памуккале. Я там, конечно, была, но хочу еще раз. И Ларисе там понравится, я уверена.
Катя опустила спинку лежака пониже, чтобы принять более горизонтальное положение. Опускаясь на спину, на противоположном краю бассейна увидела Его. Мужчина лежал под палящим солнцем, раскинув руки и открыв миру накаченное мышцами тело. Белокурая блондинка прилипла к его груди, рукой гладила кубики пресса, иногда опускалась ниже, сжимая когтистыми руками содержимое плавок.
Мужчина одной рукой гладил пока еще бледную спину подруги, второй рукой приподнял темные очки и посмотрел в сторону Кати. Может, он изучает пейзаж или смотрит на бассейн? – предположила Катя, – почему ты решила, что он смотрит на тебя? Но сама была уверена, мужчина изучает именно ее.
– Кто купаться? – спросила разомлевшая, не проронившая до сих пор ни слова, Рита.
– Я, – ответил Артем.
– И мы, – Илья взял за руку Лизу.
– Я полежу, – Лиза выдернула свою руку, Илья пожал плечами и грустно поплелся к воде.
– Лариса, и ты иди, – обрадовалась вдруг Катя, – мы с Лизой поболтаем пока.
– Спасибо, – Лариса тоже повеселела, вскочила и с разбега прыгнула в бассейн.
– Он хороший, – Катя посмотрела вослед Илье, – мне кажется, такой мужчина тебе подходит.
– Наверно, – потянулась Лиза и перевернулась на бочок.
– То есть ты не уверена? – Катя поглядела через бассейн, рука блондинки гуляла внутри плавок, но мужчина непоколебимо смотрел вперед, как капитан на мостике Титаника. Тонем, но не сдаемся.
– Нравится, – Лиза достала крем от загара.
– Ты себя хорошо чувствуешь? Почему вчера вечером ты не притронулась к вину?
– Какая разница? – Лиза положила крем обратно в сумку, – не хотела и не пила.
– Ты сердишься, доченька, – Катя приподнялась на локте и повернулась к Лизе, – рассказывай, что случилось?
– Не важно.
– Зря. Поговори с матерью, пока не поздно.
– Мам! Не надо. Так не честно. Я хочу с тобой говорить, но не хочу говорить про мое самочувствие.
– Про что же ты хочешь говорить? – Катя посмотрела на дочь, бледный вид, скорее всего, не спала ночью. Неужели поругались с Ильей? С виду такой тихий и интеллигентный парень. Или обычная акклиматизация? – как вам понравился номер? Как спали сегодня? Тебе Илья дает спать ночами?
– Мам! Я уже большая. Спали хорошо.
Катя развернулась на спину, глянула на противоположную сторону бассейна. Лежаки из-под мужчины с блондинкой пустовали. В бассейне бритой головы рядом с роскошно-пышной блондинистой головкой тоже не наблюдалось. Добилась-таки девушка своего, – подумала Катя.
– Ты, Лизонька, очень нервная. Я бы предположила, что ты беременна, хотя вы же образованные люди и предохраняетесь? Я правильно понимаю, что современные люди не спешат заводить детей? Ты мне так и говорила.
Лиза встрепенулась, накрыла лицо полотенцем. Лишь тихо подрагивали тонкие плечики. Ты плачешь, девочка моя?
– Лиза, – Катя села на край лежака, взяла руку дочери, – неужели я угадала?
Живот и голова Лизы под полотенцем бесшумно подрагивали.
– Не плачь, доченька, – Катя пересела на лежак поближе к Лизе, погладила дочку по животику, – детки – это хорошо. Если любишь Илью, это вообще здорово. Он знает?
– Знает, – пискнула Лиза.
– И что говорит?
– Давай поженимся, говорит. Люблю, говорит.
– А ты чего плачешь?
– Не знаю! Неожиданно это!
– Все когда-то бывает. Тебе 23 года, уже можно заводить семью и детей. Главное, чтобы человек рядом был хороший.
– Мама! – Лиза открыла зареванное лицо, – мне всего 23 года! Закапывать себя в пеленках еще рано!
– Доченька, хорошая моя, прекращай плакать, – Катя достала платок и вытерла мокрое от слез лицо дочери, – вы только долго не тяните со свадьбой-то. Чтобы я успела погулять. Хорошо?
– Это, конечно, самое главное, мама!
– Ты знаешь, что? Иди-ка в туалет, умойся там. Или беги в бассейн, окунись. А то сейчас ребята вернутся. Неудобно будет. Придется им объяснять, что вы не знаете про существование презервативов или противозачаточных таблеток.
– Мама! Опять твои шуточки!
– Не сердись, Лизонька, – Катя светилась от счастья, видя такие нелепые страдания молодой еще дочери, – это действительно радостное событие, и не стоит его омрачать. Лично я, очень рада. Вон, уже Лариса возвращается. Беги, доченька!
– Где?
Катя показала рукой на гордо вышагивающую Ларису вдоль бассейна. Турки и отдыхающие оглядывались на русскую красавицу, которой нравилось абсолютно все. Вода в бассейне, скользкие дорожки, слишком жаркое солнце и даже наглые раздевающие взгляды южных мачо.
Лиза вздохнула, ведь не наговорилась с матерью, схватила сумочку, накинула полотенце на голову и пошлепала в сторону туалета.
Катя поглядела на пустующий лежак у противоположной стороны бассейна. Помахала рукой Ларисе. Легла на лежак в теньке и закрыла глаза.
В 1991 году Катя поступила в педагогический институт на заочное отделение. Приезжала в Москву только во время сессии. Останавливалась у гостеприимных Громовых. В промежутках между сессиями Сергей часто приезжал в деревню к Кате. Так они жили почти два года.
