скачать книгу бесплатно
– Зря ты так, Катерина! Зря.
– Мам, прости меня. Но мне и так плохо, одиноко и тоскливо. Я ни с кем не общаюсь. Дайте мне хоть письма писать. Вам всем какая разница?
– Да, лучше бы общалась. Вон подружки ходят на танцы, встречаются. Ты бы тоже сходила. Может, кому понравишься. Замуж кто-нибудь возьмет.
– Мам, посмотри на мой живот!
– Он еще не большой, – Надежда Ивановна оценивающие окинула взглядом дочь, – если утянуть шарфом, то вообще не заметно.
– Мам! – грозно сверкнула глазами Катя, – меня сейчас на свидания не тянет! Не желаю!
– Лучше бы тебе на свидания не тянула весной!
Мать громко хлопнула дверью, что звякнули стаканы в серванте. Катя, проводив взглядом мать, только ухмыльнулась. Жаль, конечно, что мать не понимает ее желаний. Наверное, она старается по-своему устроить жизнь дочери. Но не так же! Не утягивать же теперь живот шарфом до родов! Она не стесняется своей беременности, а на разные сплетни ей наплевать. Хуже уже все равно не будет.
Катя взяла ручку и бумагу.
Здравствуйте, Сергей! Спасибо, что вы пишите мне письма. Мне очень приятно. Не знаю, что вы такое рассмотрели в моих глазах. Обычные глаза. У нас тут в деревне каждая вторая девушка с такими же. Приезжайте, поглядите.
Если хотите, давайте переписываться. Не знаю, смогу ли принять ваше приглашение на свидание в Москве, ведь совсем скоро я буду не одна. Я стану мамой.
Вы мне тоже показались симпатичным и интересным молодым человеком. Добрым и отзывчивым. Хочется такого иметь в друзьях. С таким можно ходить в разведку и лазить в соседский сад за яблоками. Шутка.
Я хотела в этом году поступать в Педагогический институт, но планы изменились. Теперь я работаю в Детском саду воспитателем. Можно сказать, по профилю. В дальнейшем буду поступать, и обязательно закончу Институт. Теперь уже заочно.
Из современной музыки я тоже люблю Юрия Антонова и группу Земляне. А теперь еще группу Кино и Виктора Цоя.
Думаю, что мы вряд ли могли пересечься в Москве. Я там была всего лишь пару раз на экскурсиях. Один раз я приезжала на Бородинскую панораму в шестом классе. Второй раз мы приезжали в музей Ленина на Красной площади. Это было в пятом классе. Мы ходили за учителем строем. Так что вряд ли могли сидеть рядом в метро. Извините.
Живу я хорошо. Чувствую себя хорошо. Спрашивайте, если вас что-то интересует.
Катя Устинова.
P.S. Про Алексея мне писать не надо. Я стараюсь забыть его.
Катя предусмотрительно опустила конверт в городе. Чтобы меньше говорили местные сплетники. И чтобы письмо не вскрыла Вера Никифоровна. Никому не надо знать о ее новом друге. Так будет лучше.
Сергей писал Кате на деревенский адрес и, наверное, поэтому за время переписки пропало два письма. Возможно, корреспонденция потерялась в почтовых мешках между Роганью и Торжком. Но скорее всего, большая заслуга в том несостоявшейся свекрови Веры Никифоровны. Не могла она так просто наблюдать и не вникнуть в детали переписки Кати с солдатом Сергеем.
8 января 1991 года Катя родила мальчика. Четыре килограмма триста грамм. Рост – 56 сантиметров. Здоровый. Назвала Иваном.
Переписка с Сергеем прекратилась в середине мае, в связи с демобилизацией солдата. А еще потому, что он приехал в гости самолично.
В конце мая к калитке дома Устиновых подошел молодой человек с букетом сирени. В джинсах Райфл и адидасовских советских кроссовках. Катя как раз полола клумбы в палисаднике перед домом. Ванька мирно спал рядом в коляске.
– Здравствуй, Катя, – сказал бывший солдат, оперевшись на штакетник.
– Здравствуй, Сережа, – ответила Катя, не веря своим глазам, – ты приехал?
Почти год они обращались друг у другу в письмах исключительно на «Вы». С первой же фразы при встрече перешли на «Ты». Это получилось так естественно и просто. Катя не ожидала, что будет так легко.
Обнялись, но не целовались. Они же друзья. Что скажут люди?
Сережа наклонился над спящим Ваней.
– Красивый. На тебя похож.
– Мне тоже так кажется, – согласилась Катя…
– Мам, пошли на ужин, – в номер забежала шумная Маша, мокрая и розовощекая, – там такие запахи! Шашлык, ляля кебаб, жареные овощи! Обалдеть!
– Переодевайся, сейчас пойдем, – согласилась мать.
Предавшись воспоминаниям, Катя совсем забыла где она и зачем. Ведь надо идти на ужин. Отлежавшись, чувствовала она себя вполне сносно. Но аппетита не было. Но появилось желание взбодриться. Но как? В последнее время бодрость встречалась в ее жизни так редко! Где растут эти плоды?
Катя надела черное воздушное платье и черную накидку на голову. Немного поправила макияж. Посмотрела на себя в зеркало. Лариса через плечо в отражении показала «О-кей». Но Катя все равно одела темные очки, потому что глаза выдавали усталость. Пускай, об этом никто не знает.
В шикарном просторном ресторане отеля Артем с Ритой заняли большой стол на всю семью. Катя взяла себе немного овощей и два кусочка шашлыка, стакан апельсинового сока. Не много ли она набрала еды? – спросила сама себя.
– Принеси мне коньячку, сынок, – попросила она Артема.
– Мам?! Может не надо?
– Надо, – Катя сжала столовый нож, – не спорь с матерью. Вот доживешь до моих лет, тогда и поймешь, что надо, а что не надо. Неси!
Артем, извиняюще посмотрел на сестер, принес себе и матери бренди, Рите – красное вино.
– Мог бы и побольше, – сказала Катя, посмотрев на неполные два сантиметра темной жидкости в узком высоком стакане.
– Мам, так наливают. Если захочешь еще, я схожу.
– Ладно, сиди. Ребята, давайте выпьем за наш отдых, – Катя подняла стакан.
Она уже больше года даже не пробовала спиртное. Диеты, анализы и разнообразные терапии не оставляли шанса хоть капле алкоголя попасть в ее меню. Катя пригубила напиток. Бренди показался ей слабоватым. Но уже через минуту почувствовала приятное тепло в желудке, покраснели щеки и заблестели глаза.
С тарелки быстро исчезли овощи и мясо. Это я все съела сама? – удивилась Катя давно позабытому чувству, когда хочется есть много.
– Принести добавки, мам? – спросила Лиза.
– Я сама, – Катя взяла тарелку и направилась к раздаче. Вслед за ней пошла Лариса.
Над каждой стойкой возвышались приветливые официанты и повара. Турки улыбались и пытались наложить Кате кусок побольше и посочнее.
– Гут, гут. Харашо. Пожалуста, – слышалось со всех сторон.
Расслабленные и довольные соотечественники пропускали Катю к подносам с едой. Советовали, что лучше сегодня взять.
– Не забудьте, что вон там есть фрукты – виноград и арбуз. Удивительно вкусные, – поведал ей раскрасневшийся от загара и напитков мужчина, представившийся тут же Егором из Красноярска. Егор работал в Газпроме, и приехал отдыхать большой семьей вместе с тещей, женой и четырьмя детьми. Все это мужчина поведал, пока им накладывали удивительно аппетитно пожаренную рыбу в кляре.
Потом ситуация развивалась слишком стремительно. Катино сознание не успевало за событиями. Вкусная еда. Глоток бренди. Тост и слишком длинная пафосная речь Артема про семейные ценности и его любимую мамочку. Снова вкусная еда и глоток бренди. Затем десерт и обещанный красноярским газовиком виноград.
После ресторана семейство Громовых оказалось в караоке. Катя пела «Рябиновые бусы» и «Виновата ли я». Были даже танцы и прогулки под чернющим звездатым турецким небом.
День второй
Катя проснулась от желания выпить не меньше, чем десятилитровую канистру воды. Глянула на часы – 3:17. На соседней кровати тихо сопела Лариса. Не включая свет, Катя нащупала поллитровую бутылочку воды на тумбочке и выпила ее залпом. Отметила, что голова совсем не болит. Это хорошо. Значит, алкоголя выпила вечером совсем немного. А пить хочется из-за жары. Здесь, в Турции всегда хочется пить. Климат такой. Всегда приято обманываться.
Стараясь не шуметь, Катя вышла на балкон. Внизу замер темно-синий бассейн. Вдали из темноты давило большое море. На горизонте застыли огоньки кораблей. Неужели эта красота останется здесь навсегда? Даже, когда ее не будет?
Море, воздух, пляжи были почти такими же, как в далеком 2004-м году. Катя потом приезжала в Турцию часто. Курорты Средиземного моря находились сравнительно близко и стоили относительно недорого. Здесь год от года ничего не менялось. Молодые приветливые турки, свежайшие фрукты, ласковое солнце и белый песок.
Надышавшись теплым ночным воздухом, Катя захотела прогуляться. Спать не хотелось. И когда еще появится возможность прогуляться без опеки Ларисы? Никогда при свете дня медсестра не позволит Кате гулять одной. А сейчас никто ее не остановит.
Катя накинула халат, и бесшумно выскользнула в коридор. Выложенные белой керамогранитной плиткой полы предательски звонко отдавались при каждом шаге в просторном и по ночному пустом отеле. Катя мысленно выругалась. Медленно спустилась на первый этаж.
Подходя к бассейну, увидела сидящего на скамейке Артема.
– Привет, Тема, – Катя погладила сына по голове.
– Привет, мам, – Артем привстал, помог матери сесть рядом, – ты почему не спишь?
– Я часто не сплю ночами, сынок. Может, возраст, а может и болезнь. Не знаю. Какая разница? Ты-то почему не спишь?
– Мне нужен твой совет. Я почему-то был уверен, что ты сегодня ночью придешь сюда.
– Ты меня ждал, получается?
– Если честно, да.
– Говори тогда, что тебя терзает.
– Мам, ты только не переживай. Ничего страшного я не скажу.
– И?
– Я хочу уехать из страны.
– Куда?
– В США. Туда многие наши едут. Америка – хорошая страна. Уровень жизни высокий, образование самое лучшее в мире, широкие перспективы в карьере и так далее.
Катя не ожидала. Она тяжело отпускала детей из родительского дома. Ей всегда хотелось, чтобы ее маленькие крошки оставались рядом с ней навсегда.
– Детям надо жить отдельно, – утверждал Сергей.
Катя с трудом, но смирилась. Свыклась и приняла мысль, что дети в скором времени заведут семьи, затем у них родятся собственные дети, будут свои горести и беды, о которых Катя будет узнавать с большим опозданием во время празднований Нового года или Дня рождения мужа.
Но зачем ехать в США? Это же далеко.
– Зачем? – спросила Катя, – как мы будем видеться?
– Мам, я уже большой, – Артем наклонился вперед и говорил для ночного разговора слишком громко, – мне надо думать о будущем. В Америке больше возможностей. Ты понимаешь, там все заточено под успех, под бизнес. У нас же в стране главное – это бюрократия и государственность. Понимаешь?
– Потише, сынок, – Катя погладила сына по спине, – люди спят. Никому не надо слышать наш разговор. Ты все-таки не ответил на мой вопрос: как мы будем видеться?
– Есть видеосвязь. Мы уезжаем не на другую планету, можно прилетать. И вы с папой можете приезжать к нам в гости.
– Рита едет с тобой?
– Ага. Ей тоже нравится моя идея. Дети у нас родятся, сразу получат гражданство США. Это же здорово.
– Наверное. Дети – это хорошо. И свадьбу сыграете в Америке?
– Про свадьбу мы еще не думали. Это не важно.
– Зря. Свадьба – это красиво. Свадьба – это важно. И когда вы собираетесь лететь?
Артем повернулся к матери. Взял ее за руку.
– У нас билеты на 29 июля.
– Понятно.
Катя не хотела плакать, но слезы, наверное, конденсировались прямо из воздуха. Ничего не поделаешь – Средиземноморский влажный тропический климат.
– Мам, не плачь.
– Я не плачу. Значит, решение ты принял давно. Почему молчал?
– Не хотел тебя расстраивать.
– Или ждал, что я умру раньше? – у Кати сжались кулаки до белых костяшек. Да что же это такое! – ты, Тёма, не хотел расстраивать мамку?
– Мам, я не жду твоей смерти. Что ты такое говоришь?
– То, что вижу, то и говорю. Задержалась я по-твоему на этом свете?
– Мам!
– Когда отцу сказал про Америку?
– Давно. Почти, как решил. Это он попросил не говорить и не расстраивать тебя. Сказал, что тебе и так тяжело, что ты привязана к детям и так далее.
– Заботливые вы у меня мужчины, – Катя вытерла ладонями нос и лицо, почему-то не взяла с собой носового платка или салфеток, теперь наматывала скользкую сырость на ладошки, – я все поняла. Спасибо, что предупредил. Езжайте, коли так решили.
– Хочешь я не поеду? – вдруг воодушевился Артем и повернулся к матери.
– Не хочу. Зачем мне это? Вы с отцом лучше не списывайте меня со счетов. Надо было сразу сказать. Жаль, что вы так относитесь ко мне.
