Скальпель для шейха

Привет, романтика одиночества, и пока планы по соблазнению!

Я осталась на весь день в компании сама с собой, прежде чем они вернутся. У меня было достаточно времени, чтобы изучить не такой уж и маленький дом.

В нем три этажа и огромное подвальное пространство. Всё оборудовано по последнему слову техники. Первый этаж общий, второй – жилой, третий – игровой. В подвале есть сауна и гараж. Запасы в доме еды и алкоголя такие, что можно пережить зиму и ни о чем не думать! Я же нервничаю и волнуюсь, с нетерпением жду и боюсь одновременно.

Слоняясь по дому, я нашла большую библиотеку, развела в камине огонь и, расположившись прямо на пушистом толстом ковре, разложила три десятка книг, изучая их содержимое. Галиб не собирается разговаривать со мной, размышляла я. Он поселился в другой комнате, а вчера после ужина сразу ушел в гараж готовиться к сегодняшней охоте. И это бесит. Я не понимаю, почему.

Целый день с книгами – это здорово, но отнюдь не то, что я хочу. За окном зимой темнеет рано. А за городом и в лесу, где ели с пятиэтажные дома, тем более. Мне страшно и нервно разом. Я так хочу секса с Галибом. Ожидаю от него решительных действий, попыток сблизиться, любых воздействий, направленных в эту сторону.

И ни-че-го!

Откровенно говоря, я так зарылась в книги, буквально выстраивая перед собой небольшие башни, потому что прячусь сама от себя и от тех шокирующих поступков, которые совершила вчера после ужина.

Для меня, человека, планирующего эту поездку целую неделю, мечтающего наконец переспать с парнем своей мечты, сложившаяся ситуация представляется тупиком и дикой нелогичностью. Ведь я никогда не целуюсь с незнакомцами. Я даже в очереди требую дистанции в метр от себя.

При воспоминании о вчерашнем мой пульс подскакивает. Начинает стучать в три раза быстрее. Кровь приливает к конечностям, и я сглатываю. Я никогда не одевалась сексуально, ни на вечеринки, ни куда-либо еще. Но в этот раз я изменила самой себе. Мне хотелось увидеть, как загорятся глаза Галиба, как он будет смотреть на меня.

До него я встречалась с другими парнями в университете. И нужно признать, он видел, как я с ними целовалась. Я помню, как он смотрел на нас, когда мы обнимались в коридорах перед лекциями. Его взгляд всегда возбуждал в душе трепет. Хотелось, чтобы у меня между ног был он, а не тот, кто меня целовал. Я жутко смущалась от этого, задаваясь каждый раз вопросом, откуда такие странные мысли? Может, дело во взгляде Галиба? Темном, порочном и в то же время не осуждающем. У его дяди такой же. Жаркий, горячий взгляд, только в разы тяжелее.

И вот я здесь, на мне суперсексуальная юбка с воздушными воланами. Трусики, которые что есть, что нет. И всё, что я чувствую, – это смесь стыда, вины и разочарования.

Разочарования, потому что Галиб нес какую-то чушь о том, что ему нужно ассимилироваться к горному климату. Домик в горах, у него горняжка. Бред! Плюс тут дядя, он не может провоцировать неприличные ситуации и не может вести себя неподобающе. Ему безумно нравится мой вид. Бесспорно красивый, он меня не видел никогда такой, но стоит подождать. Я уязвленно нагревалась: а чего подождать? Почему требуется ждать?

А стыд, потому что по дороге сюда, в машине, Марс был таким милым. Мне даже подумалось, что он флиртует. Я отбросила мысль как крамольную. Ну, чего вдруг взрослому мужчине с огромным счетом в банке флиртовать с девушкой племянника? А?

Это всё воображение.

Только вот после ужина, когда мы остались на кухне одни, и я уже убрала со стола, загружая посуду в посудомойку, он неожиданно остановился сзади. Пару секунд я стояла, не шевелясь, ощущая его присутствие, его дыхание, фон его самого. Я застыла на месте, вдыхая резкий аромат одеколона, с удивлением отмечая, что уже чувствовала подобное. У бассейна в его доме.

Неторопливо внутренний спокойный настрой начал превращаться в расплавленный сплав ртути.

Он крупный мужчина. Для меня большой. Явно захаживает в спортзал и следит за собой. Даже странно, что до сих пор не женат. Хотя, чего странного? Красивый, обеспеченный, успешный самец, разве будет сам стремиться ограничить количество сексуальных контактов? Он же не мазохист. В этом смысле мужчины скорее филантропы.

Природные такие! Как говорит моя мама, а она биолог по образованию: «Любое семя должно путешествовать по миру», иначе капец виду и разнообразию. Чёрт!

Мужские пальцы чувственно прикоснулись к моей заднице. Меня тут же облило кипятком. Его действия не возмутили, а хуже… взволновали.

– Ты невероятно красивая, Вера, – прошептал он на ушко, рассказывая, какие у меня роскошные кудри, лицо, улыбка, запах.

Он жадно задержался губами на затылке, оставил горящий поцелуй на шее, в то время как его уверенные пальцы скользнули под юбку, вызывая ошеломление.

Послышался шум, чьи-то шаги, и я, как ошпаренная, отскочила от него в сторону. Покраснела от всего разом. Марс негромко рассмеялся над моей реакцией и, похоже, наслаждался ею. Боже, хорошо, что он не раздет! Джинсы, свитер… не то что я! Старалась же для Галиба. Футболка, юбочка…

– Ты такая милая, – произнес он, наблюдая, как я забыла дышать, пока Александр брал из холодильника пиво и обменивался с Марсом ничего не значащими фразами.

Его взгляд лениво скользнул по мне, мужчина усмехнулся, как будто знает, чем мы тут только что занимались. Я бурно покраснела. Ужас какой! Я думала, что мы с Галибом распакуем вещи после ужина, поговорим, займёмся любовью, наконец!

А нет. Он ушёл спать. И само по себе это уже много значило. Сидя у камина в одиночестве, я ощущаю себя угнетённо-потерянной. Наверняка ему там весело сейчас. Они же не только будут стрелять, выслеживать добычу. Разведут костёр, что-нибудь пожарят, выпьют. Перестанут чувствовать холод улицы, и неясно, когда вернутся. Господи, я просто полная дурочка, раз решила, что Галиб всё поймёт и сам. Ему, похоже, всё равно.

Обида застилала глаза. Я хотела добиться своего и совершенно игнорировала факты. Галиб и в самом деле мог перестать меня хотеть. А я приняла приглашение другого мужчины в надежде, что это подтолкнёт Галиба на действия. О чём я думала? Это будет хорошим мне уроком на всю жизнь. Если мужчина тебя не желает, то ничего и не будет.

Глава 11

Я радовала себя мыслью о том, что в этом есть определенная романтика для интроверта. Чем заниматься в домике в горах в одиночестве, пока люди, с которыми я приехала, развлекаются отдельно? Чем?

Я толкнула ногой самую высокую бумажную башню, злясь на себя и на Полину. Она точно блефовала! Возят они девок? Таких, как она!?

Сижу тут на коврике, в несвойственных мне шмотках и делаю вид, как жутко интересно читать. В одиночестве. Я толкнула вторую башню из книг. Та развалилась, раскрываясь на нечитанных страницах ровными скучными строчками. На глазах навернулись слезы. Повалившись на спину, я смотрела в потолок на тени, отбрасываемые пламенем от камина.

Полежав минуту или две, согнув одну ногу в колене, я кусала губы. Уязвленное самолюбие шептало: "Да-да, возят таких, как она. Красивых, развратных, пошлых, доступных… каких? Кто нравится тем, у кого всё есть? Точно, не такие, как я".

Левая рука сама накрыла лобок, ощущая между ладонью и выбритой киской толстые слои тканей: трусики, воланы юбки, теплый воздух от огня. Крушение всех моих надежд! Задрала футболку над грудью, досадуя. Специально не стала одевать лифчик в надежде на успех у Галиба. Все уверяли, мужчины находят подобное соблазнительным. Бла-бла-бла!

Может, Галиб и не мужчина вовсе? А? Может, он того? Сломанный…

Обиженные размышления сопровождались во мне желанием получить удовольствие. Пальцы медленно скользили по соскам, вырисовывая пируэты на ореолах, слегка задевая вершины. Очень чувствительно, задумчиво, тягостно. Ведь нет ничего плохого в том, чтобы гладить себя.

Моя грудь красивая? С точки зрения женщин или мужчин? Наверное, женщин, решаю я. Парни не говорили, что она роскошная. Как оценивать фразы, что она небольшая, упругая и имеет средние по размеру соски? И они чувствительные. Я улыбаюсь, чувствуя восприимчивое подтверждение сосками под пальцами. Но, блин, не роскошная! Например, как у Кати. У неё большая. Для её комплекции даже огромная. А моя… нет.

Горько выдыхаю и с силой зажимаю между большим и указательным пальцами соски обеими руками. Я хозяйка этих вершин! И я чувствительная! Они всегда откликаются на мои действия. Грудь тут же набухает, становится заострённой. Крученые сжатия отдаются, растекаются истомой по всему телу. Упоительное ощущение тёплой волны через низ живота.

Какая грудь нравится хоть кому-то? Большая или маленькая? Моя вроде нравилась… Иначе не дразнил бы! Для меня действия Галиба ощущались всепоглощающей мукой. Я текла от него и блаженно изнемогала. Сосать соски, играть со мной часами ему было по душе.

Он вёл меня после ласк в людное место и смотрел, улыбаясь на то, как я краснею и пылаю от нестерпимого чувства напряжения. Ему нравилась тайная наэлектризованность между нами. Каждое движение в теле, блеск в глазах вызывал во мне дополнительную взволнованность от его настойчивых прикосновений. Мягкие томительные волны текли по сознанию, выключая любые здравые мысли. Трусики от его манипуляций становились непристойно мокрыми.

С Галибом я всё время ходила такая. Ему нравилось проверять сей факт на людях. Как бы случайно. Я же пылала… даже от воспоминаний. Они вызывают у меня улыбку. Конечно, в чужом доме лежать перед горящим камином во тьме, полуголой, вроде бы как не стоит. Ведь сюда может войти кто угодно. Но кто? В доме никого. Я одна. Какой мужчина не мечтает, придя домой, застать подружку голой и мокрой? Пустые мечты!

– Да, идите вы все, – шепчу я, соскальзывая руками с сосков под юбку и под кружевные трусики. Развожу колени как можно шире, чтобы почувствовать дыхание огня и согреться. Поглаживаю себя пальцами вверх и вниз, наслаждаясь скользящими движениями. Я уже влажная, и мешающая ластовица усиливает ожидание и давление пальцев в этом невинном утешении. Прижимаюсь к чувствительному клитору чуть интенсивнее при каждом заходе. Игра меняет моё дыхание на более учащённое.

Когда Марс позвонил и пригласил в поездку, я отчаянно захотела поехать. Ну и что, что трое. Они друзья и родственники. Рассказывать об этом родителям я не собираюсь.

Солгала, что поехала на выходные к родителям Кати. Я ее также часто прикрываю. Страшно представить, как бы они отреагировали. Представляю: «Паааап, мне позвонил дядя Галиба и зовет в поездку на охоту с ним и еще одним его другом. Стрелять я, конечно, не умею. Но так сильно хочу Галиба, что мне проще застрелиться, чем не поехать».

И в этом звонке крылась деталь, которую прежде я пропустила. Я же изначально смутилась. Звонит почти незнакомый мужчина, да, родственник парня, и все же я предложила поехать с девчонками. Я не знала, согласятся ли Катя с Женей, но предположила, что они поддержат.

Он отказал.

Вежливо и тактично сослался на отсутствие мест в машине. А уследить за Галибом и мной с оружием проще, чем еще за двумя девушками. К тому же, сказал он, это прекрасный повод во всем разобраться. Я не поняла, что он имел в виду. Разобраться с кем или чем? Он же не мог знать о наших с ним проблемах. Или мог?

И зачем в поездке Александр? Я видела его уже несколько раз. Он подвозил и забирал Галиба из общаги, когда тот ездил домой. Кажется, кто-то говорил, что Алексу кто-то нравится из университетских девчонок. Вот он тут и крутится.

У них случилось что-то типа ссоры, и он принял приглашение Галиба провести выходные за городом. Похоже, у Галиба территориальное расстояние было лекарством от всех бед. Чуть какая проблема – он увеличивал с людьми дистанцию.

Отношения между ними тремя хорошие, никто не возражал против присутствия другого. Но, выходит, кроме Галиба, относительно меня. Он же ни намеком не дал понять, что я в этой поездке не нужна. Почему?

Где логика?

Если Галиб не хочет меня больше, то мог бы намекнуть. Он же ничем не дал понять это. Наоборот, спрашивал и переживал, достаточно ли у меня теплых вещей. Весна весной, но за городом всегда на 5–7 градусов холоднее и более сыро. Похоже, он всего лишь поддержал инициативу дяди.

Второй момент с Марсом был еще более странным. Он попросил показать теплые вещи. Такой папочка, инспектирующий ребенка, все ли он взял с собой. Я чуть со стыда не сгорела, когда открыла сумку и обнаружила, что вместе с моими свитерами и джинсами Катя подложила мне большую свинью!

Два комплекта невероятно роскошного и развратного белья и чулок. Все в кружевах, веревочках, белое и красное. Я ошалело подняла взгляд на мужчину, берущего выпавшие тряпочки, и покраснела.

– М-м-м, лучше белый. С красным ты точно будешь сливаться, – пошутил он, чуть усмехнувшись, пока я умирала от замешательства. – Смотрю, у тебя большие планы на эту поездку, детка?

Его задумчивый взгляд и шутливость еще больше меня расстроили. Теперь он в курсе, чем я планирую заниматься в ЕГО доме с ЕГО племянником.

– Это не мое, – слова звучали ужасно, как идиотское «Дорогая, ты не то подумала», полная беспомощность с постыдной слабостью сковали все тело.

Марс потащил комплекты из пакета и, развернув на пальцах, смотрел на них слишком пристально и внимательно. Он как будто застыл, изучая их, прежде чем жгучий стыд с запоздалым возмущением заставили меня действовать.

Я буквально вырвала белье, убирая его за спину. Наши глаза встретились, и в выражении его глаз проявилось нечто, похожее на сарказм или пренебрежение. Я не уверена до сих пор, что именно это было.

– Определенно, вещами ты запаслась, – он резко выпрямился и, больше ничего не сказав, покинул помещение. – Жду тебя в машине.

Потому когда он начал мило вести беседу по дороге и в целом дал понять, что инцидент исчерпан, я не могла не думать о случившемся и о нем.

Глава 12

По дороге вчера я убеждала себя, что в машине сидят взрослые люди. Марс знает, что я девушка Галиба, и потому нечего переживать, кто что видел. От неловкости внутри всё сжимается, особенно когда я ловлю на себе взгляды Марса. Он шутил, но был чем-то рассержен. Недовольные взгляды в основном доставались дороге, но в возникающих паузах он поджимал губы, сводил брови на переносице и постукивал пальцами по рулю, словно всё время анализировал. Возникало чувство, будто он пожалел о приглашении, особенно когда увидел бельё. Он так на него смотрел… Может, дело в Галибе? Мне казалось, он хотел помочь. Разве нет? Может, у них разногласия, и меня пригласили в качестве отвлекающего элемента или жеста доброй воли? Я запуталась в сплошных неизвестных и его хмурых взглядах. Но какова бы ни была причина напряжения, вчера, когда на кухне он же подошёл ко мне, всё не завершилось одним лапаньем…

Сердце лупило в груди так, словно я спринт пробежала. Не каждый день, и тем более плохо знакомые мужчины, прикасаются ко мне.

– Она у тебя упругая, – Марс не сдвинулся с места, пока я, сузив глаза, тревожно слушала звуки удаляющихся шагов Алекса.

Черт! Мне нужно как-то выйти из этой неловкой ситуации. Я повернулась к столу, ища глазами, за что зацепиться. Всё убрано. Посуда в посудомойке, поверхность вытерта, стоит только бутылка вина и пара чистых бокалов. Я взрослая или нет? Тянусь рукой и беру бутылку. За ужином стало ясно, что это красное достаточно обманчивое. С виду лёгкое, а в голову даёт отменно. Хватит и пары глотков, чтобы стало хорошо.

– Спасибо за комплимент, – отвечаю глухо, полагая, что взрослая женщина не смутилась бы подобных слов. – Хочешь?

Лучше пусть его руки будут заняты, чем изучают мою «упругость». Бутылка стоит чуть дальше вытянутой руки, наклоняюсь, немного отступаю от мужчины. Неудобно. Теряю равновесие, чуть кренясь вперёд. Его рука тяжело опускается на мою талию.

Ох, черт-черт-черт…

– Осторожнее, Вера, – выговаривает он, и уже не придерживает, а плотно скользит по мне пальцами, выбивая из легких воздух. – Оно с моих виноградников. И довольно крепкое. Хотя ты практически не пила за ужином. Может, стоит тебе присесть? Ты немного волнуешься.

А, вот и нет… не волнуюсь. Я немного нервничаю! Я в ауте, в ахтунге и в нокауте!

У меня нет подобного опыта.

Не знаю, как реагировать.

Закатить скандал?

Разораться? Но он пока ничего ровным счетом не сделал.

Что делать? А?

– Я в норме, – отзываюсь сухо.

Просто меня никогда не трогал взрослый красивый мужчина – вот так. Марс достаточно приятен, и он слишком близок, и восхитительно уверен в себе.

От этого кружится голова.

Мне всегда нравилась чужая самоуверенность. В ней есть неотразимая привлекательность. И в нем она тоже есть.

Логика подсказывает, что я себя веду неправильно.

Восстанавливая равновесие, я склоняюсь к нему, чтобы сильнее ощутить запах. Он реально классно пахнет. Проносится мысль, что такой же парфюм я хочу подарить Галибу на день рождения.

Марс воспринимает это как должное и притягивает ближе.

– Детка, – произносит как-то хрипло.

Сознание пронизывает страх – нас могут увидеть.

Украдкой я смотрю по сторонам, боясь обнаружить за столом Галиба или Алекса. О господи, как я потом это буду объяснять?

Я в объятьях другого!

В потрясении я оборачиваюсь к Марсу с его завораживающими карими глазами, чувствую, как от него катит волна потрясающей харизмы. Неужели этому учат в бизнес-школах?

Слабость окутывает против воли.

Ноги не держат, я слегка пошатываюсь, желая высвободиться и не упасть.

Что он творит?

Что!

Крупные горячие руки скользят по моей талии вниз на ягодицы.

Он обхватывает их целиком. Сжимает.

Пальцы оказываются между ягодиц.

Я охаю и вспыхиваю.

Аут!

Мне требуется таймаут!!!

– У тебя классная задница, – смотрит почти хищно, не отрывая порочного взгляда от моих глаз.

Как он может говорить такие вещи!?

– Да, Галибу повезло, – отзываюсь, почти с осуждением.

Теряю ровность в дыхании.

– Чертовки, – его согласие не препятствует его рукам сжимать мою попу дальше.

– Отпусти. Пожалуйста.

Дергаюсь, пытаясь отстраниться, толкаю его руками в грудь. С таким же эффектом можно толкать бульдозер.

Упираюсь ладонями в свитер, оттискиваясь от него.

Дрожь пробивает все тело.

Колени ослабли.

Голова кружится.

И, боже мой, это не мешает мне наслаждаться ощущениями от его настойчивых поглаживаний и ласк.

Он делает все непомерно приятно.

Я пьянею от всего разом.

Натиск, тонкое осознание того, что тебя хотят, ласкают…

После полного безразличия Галиба все это непозволительно льстит.

Соблазняет. И какая-то часть меня хочет этого.

Я желаю…

Сглатываю.

Одной рукой он гладит мне бедро, второй забрался под подол юбки и трогает, грубо касаясь обнаженной кожи.

Черт, я же в ненавистных стрингах для Галиба. Нет более простого способа обеспечить мужчине доступ, чем надеть трусики, которые таковыми не являются. Одно название.

Ему нравится.

Он гладит обнаженные ягодицы, проводит пальцами, изучая округлости, пока я изображаю задыхающегося оленя при виде фар.

Видимо, Бэмби.

Глаза круглые, веду себя как тормоз и не могу ошеломленно выдохнуть от чужой наглости. Ну напор мне нравится.

И он сам мне нравится. Я не могу себе лгать.

– Хочу, чтобы ты сняла трусики, – это был выстрел в голову оленя.

– Что-о-о!!!?

На его твердых губах проскальзывает потрясающая улыбка. В глазах столько… не знаю… опьянения.

Может, он много выпил?

Пьян?

Делаю попытку вспомнить, сколько он выпил вина за ужином.

Считаю в уме бокалы.

Один, ноль…

Пальцы касаются моей промежности между ног и ласково гладят стринги.

Мозолистая рука Марса ложится на обнаженную самую интимную мою часть.

Нежные, идеально выбритые губки.

Ощущения от его прикосновений прекрасны, восхитительны.

Они медовые…

С ума сойти!

Где он научился так вести себя?

Я просто таю от того, что он творит.

– Галиб мой парень, – выдыхаю, борясь с головокружением.

– И мой племянник. Споёмся, Вера.

У меня нет ни сил, ни желания возмущаться.

В этот самый момент мне хорошо и горячо. Очень жарко.

Я считаю число повторений прикосновений его пальцев к моим губкам.

Уже несколько десятков раз.

Непозволительные скольжения.

Они немеют от них, и все тело накрывает истома. Подушечки его пальцев гладят, ласкают и трут меня. Мы оба тяжело дышим.

Неправомерно приятные ощущения.

В животе и в киске все горит и бешено натянуто.

– Сними их с себя, – тихо велит он, продолжая трогать меня. – Покажи мне свою попку.

А ничего, что сюда может войти кто угодно. Мы стоим на кухне, а не в запертой комнате.

Мое дыхание частое.

Пульс ускорен.

Мышцы напряжены.

И я ловлю себя на том, что киваю ему.

Мама дорогая…

Я кивнула ему!

Марс приподнимает на ягодицах часть моей короткой юбки.

Каждое его движение, как острое взмывание в воздух.

Оно щекотно и пикантно.

А затем с внезапным рыком он оттягивает резинку.

Резко рвет ее.

От этой силы натяжения, от наклона, я падаю.

Он мгновенно перехватывает меня руками между бедер, обжигает молниеносным владением, удерживает на месте.

Громко ахаю.

Он совсем не в себе!? Упырь!!!

Он рычит, наклоняя меня.

Все происходит быстро.

Боже, я ошеломлена силой его намерений настолько, что даже не могу отреагировать. Голые ягодицы выставлены на показ.

Юбку он задрал и жестко удерживает.

В то время как другой рукой пальцами он раздвинул мои внутренние губы и замер. Смотрит, не отрываясь.

Все вместе выбивает почву из-под ног.

И взвинчивает…

Сердце колотится сильнее некуда.

Я дергаюсь в попытке выскользнуть.

Бесполезно.

Он жестко, как юбку, фиксирует и меня.

– Замри, – приказывает рыком. – Ты же не хочешь, чтобы нас услышали?

Черт, он прав. Только не в таком виде.

Я послушно замираю. Ни одной мысли в голове.

Он никуда не торопится. Смотрит на ягодицы и на киску.

Мне нечем дышать.

Нежно прикасается к моим губам пальцами. Словно хочет приручить их. Бережно ведет вверх и вниз. Ощутимо дергая в движении туда-сюда.

Мое тело начинает кричать о продолжении.

То, что мы делаем, оно невероятно пронизывающее, красноречиво неприличное. Боже! Боже! Ты ничего не видел…

Его палец гладит меня, толкается весомо, властно гуляет между губок, не проникая в глубину.

Я теку, захлебываюсь от острых, новых ощущений.

Меня никто никогда не трогал там. Даже Галиб.

– Развернись, – велит он, отпуская. – Хочу посмотреть на нее. И поцеловать.

Что-то подсказывает, он говорит не о моем лице и не о поцелуях в губы. И как только он вынимает свой мокрый палец из меня, я тут же вскакиваю свободная и в развороте шлепаю ладонью по его лицу.

Отхожу от него, пока он сердится, но не двигается. Просто стоит и молча испепеляет меня. Запыхавшись, я одергиваю юбку.

– Никогда больше, – шиплю, ощущая внутреннее душевное противоречие.

Я лгунья. Мне понравилось то, что он делал. Но он не тот, кто должен это делать. Я разворачиваюсь и иду в спальню.

И когда я там оказываюсь, то не вижу вещей Галиба.

Их нет.

Звоню на сотовый, но связь здесь отстой. А затем узнаю, что мы спим раздельно. Ужас-ужас-ужас. Галибу я не могу рассказать. Связи толком нет, интернета тоже, и даже такси не вызовешь.

Глава 13

Ночь проходит спокойно, а утром я нахожу лишь записку на кухонном столе. Целый день в одиночестве наводит на мысли, что никому я и вовсе не нужна. Зачем приехала? И мало того, что давно стемнело и довольно жутко, так еще с улицы за пределами дома слышны ненормальные звуки. Может быть, это ветер или падающие с крыши сосульки, или снег. Страшновато…

Я замираю, прислушиваясь. Слышу уютное потрескивание поленьев в камине. Решаю, что это все воображение, и снова расслабляюсь. Пальцы продолжают игру с киской, каждый раз наталкиваясь на ластовицу. Стринги – самое ужасное белье на свете. Сдвигаю негодницу в бок, теперь лобок частично обнажен. И все приятно.

Мысли текут в сторону дальнейшего поведения с Марсом. И как быть? Как теперь вести себя? Прятаться в комнате? Хороший выход, но ведь есть приемы пищи. Значит, не выход. Срочно сделать вид, что приболела? Привлечет внимание. Не пойдет. Остается сделать вид, что ничего не было между нами вчера. Лицо кирпичом, смущение в зад, хвостик по ветру.