Скальпель для шейха

– Это Мухамед Али.

Второй мужчина постарше, весь седой, показался привлекательным. Настолько, что подумалось, неужели все высокородные арабы такие? Идиотская мысль, но именно она мешала сосредоточиться. А точнее, прожигающий взгляд Марса Блицкрига. Он смотрел без стеснения. Прямо. Так что заметила не только я, но и Курумканский с Полиной. Любопытно, казалось, Марс не узнал ни её, ни меня. Или узнал, но не стал афишировать. Может быть, это всё как-то связано со спа-салоном и Галибом?

Шейх смотрел на меня, но с усмешкой, как будто знал о нашем общем прошлом. Курумканский вскинул руки вверх.

– Вы выбрали врача? Хочу предложить Веру Баргузинскую, – он протянул руку в мою сторону. – Лучший специалист.

Мужчины повернулись к шейху, который смотрел всё с той же улыбкой, застывшей, ничего не значащей и вежливо-обходительной, а затем развёл руки. Слегка усмехнулся, мол, в следующий раз, моя дорогая.

– Я выбрал Андрея Ритмова, – сообщил он.

– Почему?

– В его биографии нет негативных инцидентов, – произнёс Мухамед Али.

Курумканский нахмурился и понял всё без дальнейших слов. Покачал головой.

– Вера – лучший мой хирург, думаю, и в Забайкалье.

– Вы не поняли, мы сделали выбор, – с нажимом произнёс Али, и Курумканский всплеснул руками, взревел:

– В деле указано, её вины нет.

Я не выдержала и вышла за дверь. Это выше моих сил! Я больше ни на кого не смотрела и не слушала, прислонилась спиной к стене. В моей биографии и в самом деле был негативный случай. И сейчас на душе я ощущала внутреннюю мешанину страха, позора и ужаса. Дикая смесь, в которой профессиональная гордость перевесила всё остальное. Мне не смыть пятно позора. Не смыть, сколько бы жизней я ни спасла после. Люди судят не объективно, а субъективно, а в вопросах здоровья тем более.

Из палаты вышла Полина. Остановилась, она взглядом разбирала меня с некоторым презрением. За последнее время она расцвела. Прибавила в груди и как-то стала выглядеть женственнее. Дамское самолюбие напомнило о себе неприятным ощущением в груди.

– Думаю, ты заслужила, – заявила она, не в силах скрыть триумфа и злорадства.

Что с того, что выбрали не меня, любовнице мужа? Выходит, мы не просто соперницы. Я по-новому взглянула на неё, пока та, слегка улыбнувшись, вздыхала:

– Боже, какие мужики. У наших баб в отделении слюни текут.

– К чему столько откровений?

Она не сказала мне за последние годы и двух десятков слов. Мы же враги.

– Передай Андрею, я не могу сегодня, – она бросила взгляд на дверь палаты.

– Передай сама.

– Это не мне сделали предложение и женились. Так что вы чаще видитесь.

Всё происходило на глазах у Прасковьи Дмитриевны, которая забыла о своём желании сходить домой за ружьём, об усталости и о посетителях в VIP-палате. Вместо этого, разинув рот, она впитывала подробности новой сплетни. Эка новинка, любимица Курумканского увела у его дочери жениха. И кого? Такого талантливого и несчастного. Теперь они несчастные любовники. Ой-ой-ёй! Шейх как VIP-больной тут же уступил в её рейтинге новостей первую строчку и, она, спохватившись, старательно отвела взгляд от нас, делая вид, что читает принесённые справки-пропуска.

Я выпрямилась, со злым возмущением глядя на Полину. Офигеть, жена будет передавать послание от любовницы мужу? Она что, совсем с катушек съехала? Как она такое представляет?

– Он не мой любовник.

– И не мой. Я, между прочим, замуж выхожу. Он твой теперь. Навсегда!

Она таинственно повела бровью, повернулась и победным шагом пошла по своим делам. Я же в удивлении уставилась ей вслед.

Глава 7

За 7 лет до аварии

– Окей, ты не можешь поехать туда! Слышишь? Ошибка! Большая ошибка, – моя подруга Катя смотрит на меня с тревогой. Мы сидим на лекции в последнем ряду. Я и две моих лучших подруги – Катя и Женя. Лектор бубнит уже минут тридцать, и до конца пары остается десять. Понятно, почему от них обеих исходят волны беспокойства. Видимо, они обсудили всё до начала занятий. И теперь, когда Катя взорвалась, Женя встрепенулась от сонливого слушания теории по анатомии и с заботой уставилась на меня.

– Ты же давно не его девушка. Он даже не поддерживает дружбу, – Катя при этом резко сгибает указательный и средний пальцы на руках, обозначая кавычки. – Ведет себя, как чужой. Вы вроде расстались? Или нет? Что это за романтический бред про снежки, лепку снеговика и всё такое?

– Да, – поддакивает Женя. – Ты с ним месяц как встречалась. И я, цитирую тебя: «Ты сплошное разочарование. Столько скромности. Давай не будем спешить и дадим друг другу больше пространства»!

Я охаю от её суперпамяти. Ну, да, он так и сказал. И больше не позвал ни на одно свидание. Но это было всего две недели назад. Я очень надеюсь, что Галиб передумает.

– Но я хочу, – замолкаю, внезапно загораясь. И не договариваю то, что собиралась сказать.

«Я хочу с ним встречаться! Он самый привлекательный, воспитанный и сдержанный на свете».

– Хоти кого-нибудь другого, – сердится Катя.

– И кого?

– Кого угодно! – она обводит глазами аудиторию.

– Он для тебя опасен, – негромко в задумчивости соглашается Женя.

Я вздыхаю и не отвечаю, ловлю возмущенный взгляд лектора. Мы все трое делаем вид, что закончили беседу. В то время как я думаю о своём парне Галибе Мактуме. Он и в самом деле опасен. Его рост, широкие плечи и черты лица мужские, густой черный волос и глаза, темные и карие… да у всех девчонок от первого до пятого курса коленки подгибаются при нем. Нужно заметить, что мужчины их семьи похожи между собой. Сильные гены. К тому же он сам по себе не зануда. Он добрый и дружелюбный. Я молчу про исходящую от него волну… гм, горячей привлекательности.

«Щедрая няша», так зовут его девчонки, с которыми он встречался. А это самые красивые и классные девочки в нашем университете. И я такая замухрышка, с очками на носу и с толстыми книгами под мышкой. Да, о нём все мечтают! Каждая в тайне представляет, как он выбирает её. И стыдно признаться, я тоже об этом мечтала все четыре года.

А после четырех недель в его компании всё сильно поменялось. Я изменилась. Теперь я сгораю от стыда, думая о своих фантазиях, в которых он наполняет меня. Будешь тут мокрой, когда только и размышляешь о том, каково ощущать твердый член между ног. Его член. Господи, мои пальцы вряд ли напоминают его.

Полагаю, суррогат так себе. Но другого не имеется. Тяжело вздыхаю. Я вовсе не ханжа, и девчонки вряд ли поймут. Жутко совестно, что они так сильно переживают за меня, а я, игнорируя все разумные доводы и сомнения, думаю о совершенно непристойных вещах. О пошлостях, которые делают многие люди на планете, и я готова совершить их вместе с ним.

Я спокойно себе училась и наблюдала за ним издалека, думая о том, что буду вспоминать, что мы закончили с ним один и тот же университет. И уж тем более не мечтала о том, что он посмотрит в мою сторону, кинет заинтересованный взгляд. Мы встречались месяц. Один чудеснейший, волшебный месяц, и я влюбилась в него. Втрескалась так сильно, так глубоко, что готова изменить всем своим принципам и правилам. Подруги не одобрили это. И они правы. Он не пара мне. Точнее наоборот, я ему. Я всего лишь обычная девчонка. А Галиб – наследник огромной торговой империи, что делят его отец шейх и дядя. Он сын шейха, олигарха и уже миллионер.

Он скрывает свой статус, но шило в мешке не утаишь. Особенно после того, как он пригласил меня на почти семейную вечеринку. Не к себе домой, а пока только к дяде. Тот младше его отца почти на десять лет и у него больше общего с племянником, чем со старшим братом.

Девчонки уверяли, что это были пробные смотрины, и, видимо, я их не прошла. Ужас-ужас-ужас! Но именно там я поняла, что хочу его невероятно сильно. Я не решилась разделить с его друзьями веселье в бассейне. Наблюдала со стороны, как они прыгают с трамплина и как брызгают девушек в больших надувных матрасах в виде желтых утят и розовых единорогов.

Мои гормоны зашкаливали от желания. Я хотела быть готовой и боялась разочаровать его. Гуглила матчасть обо всем, что может происходить в постели между парнем и девушкой. И, конечно, после всего прочитанного и просмотренного мои сны буквально сочились от образов влечения обнаженных тел и того, как мы страстно занимаемся этим. Я пылала от мыслей, представляя, как он будет толкаться в меня, а я кричу от страсти. Но это во снах и раздумьях, а в реальности все куда сдержаннее.

Галиб не торопился тащить меня в койку. Не пытался нагреть ситуацию или сделать нечто, что закончилось бы нашим обнажением и горячими объятиями. Конечно, я нервничала, пытаясь разобраться, что происходит на самом деле. Почему он медлит?

Я не понимаю его.

Во всей этой ситуации был еще один человек – Полина. Она полная моя противоположность: яркая и ухоженная, обвешанная украшениями и сумочками тяжелых люксов. Для нее норма следить за новыми коллекциями от престижных домов, одеваться и тратить столько за раз, сколько мои предки зарабатывают за целый год. И она раскованная, сексуальная девушка, самая эффектная в университете. Конечно, она не живет в нашей общаге для нищебродов, но часто наведывается «поболтать» с Галибом и другими парнями.

Кажется, временами она ему нравится. Они дружат, делают общие проекты, курсовые, собирались дипломы. Я же ревную и никак не могу избавиться от страха, что он выберет ее. Он никогда не оставался со мной в комнате на ночь, даже когда Катя уходила ночевать к Жене.

Но не это самое плохое. А то, что запросто Полина могла постучать в нашу комнату и ждать нас в ней, пока мы с Галибом, к примеру, гуляем. Катя и Женька пытались от нее избавиться, выпроводить, но эта сука была непреклонна и сидела до последнего на моей кровати в ожидании Галиба.

– Вот же дрянь! Дешевка, – взрывалась Катя. – Вот чего сидишь? Иди в его комнату и спроси о чем-нибудь его.

– О чем? – я тяжело и скованно вздыхала.

– Она уже час флиртует с ним! Он как ушел, она сто процентов поплелась за ним. Ты что, позволишь сучке увести у тебя его? Вера!!! Почему ты ничего не делаешь? Почему не борешься? Где твои глаза?

– Они дружили и до меня, и до всех его девушек, – я смущаюсь, трусливо отмазываюсь. – Если он захочет, он сам выпроводит ее. А если приду я, это будет очень навязчиво, не считаешь?

– Ты что, дура-то такая!? Она же пытается залезть к нему на член. Увести его! Угнать! Пока ты тут монашку изображаешь, она ему там сосет! Наяривает. Понимаешь? Это твой парень или нет?

Глава 8

То, что они до сих пор называют его моим парнем, мне приятно. Значит, и Катя, и Женя верят, что ещё не всё потеряно. Они не хотят показывать этого мне, чтобы я зря не надеялась. А то, что Галиб общается с Полиной… Ну, так он со всеми общается. Мало ли кто о чём мечтает? Это его личное дело, и оно не касается наших отношений. Но всё же ревность – ужасное чувство. Оно, как змея, пролезает, прокрадывается тревогой в сердце, страхом о том, что он для себя насчёт нас всё решил.

Он уже бросил меня. Ждёт, когда дойдёт до меня. Поэтому, когда его дядя позвонил мне, я очень удивилась, но и одновременно обрадовалась. Домик в горах, охота на птиц, там есть озеро, и значит, можно купаться и рыбачить. Хотя нет, купаться рановато. Снег лежит. Я согласилась на приглашение. Мне показалось это отличной возможностью расставить точки над «i».

Я хочу соблазнить Галиба и показать, что могу абсолютно всё. Всё, что он попросит у меня в постели, я смогу дать! Только вот восторгов от подруг я так и не услышала, когда сообщила им эту новость.

– Вера, – Катя недолго обдумывала сообщение и мои планы. – Если он с ней активно общается в соцсетях и по телефону, может, давно всё пропало, а? Может, поздно пить боржоми, когда почки отвалились? Ведь он не захотел с тобой это обсуждать?

Я морщусь, отказываясь признавать, что в её словах зреет зерно истины. Не хотел он об этом говорить.

– Это вовсе не значит, что он только с Полиной переписывается. Она не единственный его друг.

– Зато она единственная пи@@@а, готовая на всё, лишь бы заполучить его, – парировала Катя.

Я ощущаю, как мои щеки превращаются в сухие сосновые поленья, которые только что подожгли факелом паранойи. Я и так этого боюсь и без её слов.

– А знаешь, я согласна с Катей, – говорит Женька. – Это бредовая идея. Ты сама подумай: даже если тебе удастся залезть к нему в постель? Ну, там соблазнить или хотя бы поговорить с ним об этом. Там же вы будете не одни. Как-то не комильфо. Там будет дядя и, как его этот… друг дяди. Вы двое будете трахаться, а они что? Слушать и смотреть?

– Да, они старые.

– Старые, – Катя скептически поднимает брови и хмурится. – На десять лет с небольшим старше нас – старые? А по-моему, они взрослые и в самый раз. Уже всё попробовали, всё умеют и ни в чём себе не отказывают.

– Ты о чём, – краснею, выдавая себя. – Главное, что мы будем с Галибом там. Я его девушка. И камин, вино, тишина, много чистого воздуха. Это романтика, должна помочь стать ближе. Должна!

Катя и Женя смотрят друг на друга многозначительными взглядами, потом с укоризной на меня.

– Ты совсем не понимаешь, – допытывается Катя. – Окей, представь тогда, что скажут твои родители о подобной поездке в домик в горах, а? Ты и три мужика? Араба! Романтично? Окей, не три! Два и парень. Окей?

Всё, капец, я попросту задыхаюсь от прилившей крови к лицу и горю от стыда и их вопросов. Не нужно было вообще никому говорить об этом. Но как же я могла не сказать? Мы все трое из простых семей. А домик в горах, сама поездка – она как из другого мира. Где всё можно, где сбываются мечты и сказки. Об этом мире мы знаем только по картинкам в Pinterest. И Галиб из этого мира. А я хочу быть частью его мира.

И хотя мы знаем о жизни миллионеров лишь из жёлтой прессы и новостей, и часто это ужасные сообщения о чём-то неприличном и гадком, даже аморальном, почему тогда все так хотят попасть в мир элиты? С этими людьми дружат. Все хотят заводить связи с миллионерами и элитой. Все! От последнего бомжа до знаменитости или политика. Хотя именно этим людям – развратным и похотливым, капризным и жестоким – часто всё сходит с рук. Они словно существуют вне судов и законов. Их не касается обычный мир смертных.

– Это всего лишь домик в горах! А они не три маньяка! – моё отчаянное вскакивание с кровати и метания по комнате вызывают в их глазах щемящую жалость. – Кать, но ты сама встречаешься с кем-то, кого прячешь от нас. Это же потому, что боишься, наверное? Как ты говоришь, счастье любит тишину. Они элементарно люди, и всё! Задумайся, на что ты пошла бы, что сделаешь, чтобы удержать любимого? Человека, который для тебя так важен. А он думает бросить тебя, а?

Она качает головой и молчит. Катя не любит говорить о своём парне и не рассказывает, что именно произошло в её жизни до и после него. Так дорожит, что не показывает. Некоторые думают, что его вообще не существует.

– Послушай, она за тебя переживает, – бурчит Женя.

– Я знаю. Но Галиб и его дядя не стали бы звать меня, чтобы что-то такое со мной там сделать. Это безопасно! И точка! Я буду там, и вы знаете об этом. Нет никакой угрозы. И, может, будут их подруги.

На лице Кати всё ещё ощущаются противоречивые чувства, будто она знает больше, но не произносит вслух.

– Её безмерно смущает факт того, что тебя пригласил его дядя, – произносит Женя, не видя в этом чего-то ужасного.

– У нас, у медиков, случается паранойя, – заявляю я Кате. – Так вот это – она! Ты во всём видишь теорию заговора. Какой здесь заговор? Заговор трёх хуев?

Она хихикает, пытаясь удержать губы в строгой линии, но не может.

– Домик в горах. Галиб не заслуживает тебя ни в горах, ни под горой. Он, конечно, красавчик, но…

– Домик в горах! Ты и Галиб? Вы едете в поездку? – голос Полины звучит прямо за приоткрытой дверью нашей комнаты в общаге.

Глава 9

Вдвоем, – теперь в ее голосе слышится дрожь. Мне становится жарко, чувствую, как дрова полыхают уже не только на лице. Оборачиваясь, вижу ее в дверях. Выглядит она, как всегда, потрясающе. На ней платье из последней коллекции от Шанель, и такой макияж и укладка, будто она только что из салона красоты. Она кажется моделью с подиума или с обложки журнала. А может, и лучше, ей ведь не нужно работать.

– Так ты и Галиб едете за город, – в ее голосе слышится едкая насмешливость, но в глазах сияет гнев. – Миллионер и кикимора. Прелестно!

Я смотрю на нее в крайней степени удивления. Значит, не просто так она подбивает к нему клинья. Выходит, она знает, из какой он именно семьи. И всё не просто так. Как я раньше до этого не додумалась.

– А знаешь, такое бывает, когда мальчику из богатой семьи хочется посидеть на диете, – самодовольно и успокаивающе себя заявляет она.

Ощущаю, как горю. Да, я ботаник. Я люблю учиться и обожаю книги и библиотеки. А еще я тащусь от математики и ее возможностей. Для меня она – язык, на котором не говорят обычные смертные, а вся Вселенная. И без нее не было бы современного мира с его сетями, технологиями и возможностями. Но я выгляжу, как обычная девушка, а не сверкаю, как произведение искусства.

– То, что у меня с Галибом, тебя никак не касается. Иди, куда шла!

– Без тебя решу, что мне дело и до чего, – отвечает она с превосходством и грацией светской львицы. – А знаешь, я прямо умираю от любопытства: и что такой парень, как он, нашел в тебе, чего нет во мне? Отсутствие вкуса, убогий стиль или бедность? Вряд ли твоя асексуальность. Может, трухлявые бабушкины трусы? М-м-м, ретро-стиль, видимо…

Ее слова, как звонкая пощечина. Она и в самом деле сверкает. В ее красоте так много сексуальной игривости и притягательности, что парни падают к ее ногам. Когда она хочет, например, чего-то, она может получить любого. Любого, кроме Галиба. Возможно, поэтому она так цепляется за него. Дело не в деньгах.

Такой девушке, как она, с ее природным сексом в каждом вздохе и взгляде, трудно представить, что существуют мужчины, как он. Или нет? Они же дружат. Я с прозрением понимаю, что она никогда не говорила нам или мне о нем. Она дружит с ним, но не озвучивает ничего. Держит язык за зубами. А смотрит на меня с таким презрением и брезгливостью, что кажется, я такая и есть. Я же не могу конкурировать с ней ни в чем, кроме ума. Моя красота обыкновенная и естественная, я бы сказала, простая. А на Полину мужчин тянет, как дрожжи к сахару.

– Ретро-стиль, – фыркает Женя. – Только вот он с тобой предпочитает домашки делать, а с ней встречается. Странно, и почему не с тобой!?

Я так рада, что в комнате две моих подруги. Это придает мне сил и уверенности.

– Ага, и не позвал в поездку, – доливает масло Катя. – Ты для него кто? Паренек в юбке!? Уверена, твоими трусами он совсем не интересуется.

– А ты вообще заткнись, – она почти шипит. – Ты ничего не знаешь, вот и мечтаешь.

– И что она не знает, – огрызается Катя, вскакивая с кровати и собираясь захлопнуть дверь перед носом мерзавки от кутюр.

Мы все трое замечаем, что на ее щеках появляется румянец.

– Домик в горах, его дяди? – Полина злобно хмыкает. – Глупые шлюшки.

– Вот я тебе сейчас вырву пару локонов, – Катя хватает ее за волосы, но та отклоняется от руки.

– Зато я знаю побольше вашего! Домик-то не простой. Они туда возят девушек. Ты думала, что первая. Ха-ха-ха! Я у его тети узнала.

От последнего признания у меня расширяются зрачки.

«Тети»?

«Узнала»!!!

Выходит, она давно знает Галиба и даже знакома с его семьей. Нетрудно представить, как она распивает кофе с его родней и рассказывает последние новости об учебе и университете, о нас…

Они из одного слоя населения. И у них могут пересекаться интересы. Полина такая же, как они. Пусть и уровни богатства не соизмеримые. Вот почему она дружит с Галибом, а он с ней. Одобрение семьи важно для всех. Поэтому в этом у нее неоспоримое преимущество и карты в руки.

– Я могу понять, ты хочешь вырваться из этой ничтожной жизни, – говорит Полина, окидывая взглядом мои старые джинсы и затасканное худи. – Но они никогда не женятся на таких, как ты! Никогда. Безусловно, ты жаждешь получить его. Но он не любит тебя. И не любил! Совсем!

Мне стоит больших трудов не спрашивать, как она узнала об этом. Он ей сказал? Со слезами на глазах, смотрю на девчонок. Одно дело, когда это говорят подруги, другое – соперница. Больно, как от уколов. Катя хватается за дверь. Женя хмурится.

– Только ответь, – Полина не дает закрыть дверь носком дорогого сапожка. – Ты вот так с ним можешь?

Катя уже шипит, кажется, еще мгновение, и она бросит дверь и все-таки вцепится в роскошные золотые локоны. Мерзавка достает телефон, и та тормозит, в замешательстве. Я с ужасом переживаю, что она сейчас нам покажет? Голые фотки секса с Галибом? Жаркие объятия и поцелуи? Я опоздала!? Нас всех троих ее действия приводят в оглушенное ожидание.

Полина зло улыбается мне и набирает сообщение, нажимает кнопку «Отправить».

– Пф, – разочарованно тянет Катя, а я в облегчении выдыхаю.

Она показывает нам экран. Усмехается с победным выражением на лице. И непонятно, что она отправила и чему так радуется.

– Ты вот так можешь? Взять и отправить ему такое сообщение? С тем, что ему и в самом деле будет интересно, – она намекает так, что становится плохо.

Что она отправила ему? Что-то неприлично порочное? Пошлое? Сексуальное?

– Что ты можешь предложить ему, замухрышка? – говорит она на прощание, и Катя захлопывает перед ее носом дверь.

– Дрянь, – ругается она, подходит и обнимает меня за плечи. – Не верь ей. Она всего лишь избалованная сука! И завидует тебе!

Я готова разрыдаться на дружеском плече. Вместо этого я собираю остатки своей воли и смелости в душе и твердо им сообщаю:

– Я еду в этот чертов домик. Нравится это кому-то или нет. Я не позволю у меня украсть шанс все изменить! Я на все готова.

Девчонки ахают, смотрят на меня так, словно я сообщила, что пойду и сброшусь с обрыва на скалы.

– Верунь, солнышко, – тихо шепчет Катя, гладя меня по моим светлым локонам, которые далеко не золотые, как у Полины. – Ты зря слушаешь ее, но она права. Тот домик не для романтики. Соображаешь? Полина нам помогла. Вряд ли она лжет. Ты там будешь одна с ними тремя.

– Не буду, – я сжимаю кулаки.

– Ну, что ты там собралась делать? Тебе же только что все объяснили, для чего это нужно. Его дядя, возможно, вообще имеет другие планы на тебя. А Галиб, он знает об этой поездке? Он хочет?

– Знает. Я спрашивала, – отзываюсь, нервничая и кусая губы. – Я там и в самом деле собираюсь трахаться. С Галибом! Пока эти двое будут на охоте или на рыбалке, неважно, я буду с ним одна. И да поможет мне Бог, если я не получу его.

Катя с трудом выдыхает, на миг закрывает глаза.

– Но ты там будешь не только с ним, – говорит она с нажимом в голосе.

– Справлюсь! Я не дам себя в обиду. Поверь мне, – отзываюсь я, обнимая ее в ответ на дружеские и такие теплые объятия.

Разумеется, они не знают, что я уже не та скромница и стесняшка, что была пару месяцев назад. О нет! На сегодняшний день я весьма подкована. И даже некоторые вещи сама с собой попробовала. Мне понравилось. В этом смысле, благодаря Галибу, я расширила представление о себе и о своем теле. Я решила, что раз другие люди не боятся, то и мне стоит перестать. А еще – нужно пробовать. Испытывать и выяснять, что подходит, а что нет, и не волноваться, будто другие могут осудить. Это лучше, чем упускать в жизни людей, которые важны.

Глава 10

Сутки спустя с досадой осознаю, что, возможно, я не в меру самоуверенный романтик.

Все идет, черт возьми, не так.

Эта поездка и Галиб. Все не так.

Дядя Галиба Марс и его друг Александр. Они старше… Мне двадцать два, и кажется, они, в отличие от меня, прожили целую жизнь. Десять лет разницы ощущаются мною как большой разрыв в жизненном опыте.

Галиб и Марс похожи. Еще на вечеринке я заметила, что у его дяди более зрелый вид. Лицо не юное, в глазах застыла основательность. Нет восторженности и доброты Галиба, скорее напряженность и внимание. Но он также красив, как Галиб. Почти!

Александр – высокий блондин, более мягкий в выражении лица и повадках. Он устал и почти всю дорогу до домика спал. Кажется, школьный товарищ Марса.

Чего я не учла, так это то, что мужчины собирались отдохнуть. Они после ужина все легли спать, а утром умчались все трое на охоту.