скачать книгу бесплатно
– Ой, забыла тебе сообщить коэффициент срочности. В следующий раз умножай на шесть, – улыбнулась Милана и, встретившись с ним взглядом, добавила. – Не обижайся, я очень спешила.
Она села за стол и налила себе кофе. Одетая по-деловому, с безукоризненной укладкой и лёгким макияжем, Милана производила впечатление преуспевающей бизнес-леди с изысканно хромающей пунктуальностью.
– Почему твои пять минут – это двадцать три минуты? – спросил Антоний, приступив к завтраку.
– Потому что я сама себя не всегда догоняю, – призналась Милана.
– В смысле?
– Бегать люблю, – пояснила она. – И вообще, все женщины немного опаздывают, разве ты не в курсе?
– Не все, – отметил Антоний, не без удовольствия наблюдая за Миланой.
– У тебя слишком точные часы, – отметила сестра, упрямо отстаивая своё право на опоздания.
– Когда работаешь на себя, острее чувствуешь цену времени и цену собственного бездействия, – подчёркнуто медленно сказал Антоний, апеллируя к деловой стороне Миланы.
– Я тоже работаю на себя, – оживилась Милана. – Одна из моих задач – выглядеть безупречно. Разве ты можешь упрекнуть меня в некомпетентности?
Она вызывающе улыбнулась, напрашиваясь на комплимент.
– В этом ты профессионал, – признал Антоний. – Но время у тебя какое-то космическое.
Милана рассмеялась и бодро хрустнула круассаном.
– Потому что я ещё не проснулась, – прожевав, сообщила она.
– Пей кофе, – сказал Антоний.
– Кстати, ты знал, что кофе – это второй по продаваемости продукт в мире. После нефти. Потому что это – энергия для людей.
– Думал, ты в Штатах на апельсиновый сок подсядешь, – сказал Антоний, не желая признавать большую осведомлённость сестры пусть даже в этом кофейном вопросе.
Милана улыбнулась.
– Американское «апельсиновое утро» – блестящий пример эффективной рекламы, – она с явным удовольствием делилась с ним приобретёнными знаниями. – Когда возникла проблема с реализацией апельсинов и соковыжималок, Альберт Ласкер объединил два неликвида и сделал апельсиновый сок одним из символов американского образа жизни.
– И потому ты верна кофе?
– А я сова, которой надо быть жаворонком.
Он рассмеялся.
– Кстати, Тони, насчет Абу-Даби… – Милана отпила кофе и посмотрела на него. – Я не уверена, что справлюсь.
Геолокацию своей волшебной сказки знаю и тщательно избегаю…
– Неуверенные люди не водят Гелендваген, – усмехнулся Антоний.
Милана продолжила магнитить его взглядом, исполненным надежд, но Антоний был непреклонен:
– В машине поговорим. Ты поведёшь.
Она покорно сосредоточилась на завтраке, продумывая аргументы в поддержку своей позиции. Выходя из столовой, Милана вновь споткнулась через бассета Антония, который, как нарочно, всё время попадался ей под ноги. На этот раз она всё-таки потеряла равновесие.
– Упасть, отжаться, молодцом, – одобрил брат, подавая ей руку.
Милана встала и потёрла ушибленную коленку.
– Шутка. Шуточка. Шутёныш. Ну, Брузи, погоди, найду для тебя жену!
Бруствер быстро скрылся из вида, повиляв на прощание умильно виноватым хвостом. Обида растаяла вместе с остатками сонливости.
– Ты что-то хотела сказать насчёт Абу-Даби? – спросил Антоний, когда они сели в Гелендваген.
– Да, Тони, у меня была мысль, я даже хотела серьёзно поговорить. Но после Бруствера всё как-то вышибло, – сердито сказала Милана.
– Обычно вышибает дурь, – отметил Антоний. – А вообще восточная мудрость гласит: твой худший враг не нанесёт тебе большего вреда, чем твои собственные мысли.
После этой фразы они ехали молча.
Мне пора стать той собой, которой я могу быть довольна
11 июня 2013
Грани бесстыдства чужого любопытства слепят глаза. Раз в неделю я отвечаю на вопросы в Formspring, но уже давно не могу понять: разжижаю я сплетни своими ответами или, наоборот, концентрирую их. Похоже, мне лучше вообще уйти в тень и позволить облаку домыслов укрыть меня от взглядов тех, кто верит в самые бредовые слухи и совершенно не стремится понять или хотя бы немного узнать меня.
– Ты богаче Пэрис?
– Нет
– Твое любимое место в Москве?
– Мой дом
– Как ты относишься к российскому образованию?
– Не сужу о том, чего не знаю
– Не бесят тупые вопросы?
– Наоборот. Спасибо всем, кому видней, когда и как мне лучше жить.
– Как ты относишься к американцам?
– Не могу судить обо всех, но мне везет общаться с лучшими из них)
– У тебя совершенно бесполезная жизнь
– Как можно по одним только фото судить о жизни человека?
– Ты на Цветном живешь
– Расскажите мне, где я живу
– Чем ты залечиваешь душу? Шопингом? Клубами?
– Всё это опустошает. Восполняюсь книгами, любимыми фильмами, общением с близкими
– С кем ты в Москве?
– С братом
– Что-то изменится в твоей жизни, если ты перестанешь отвечать на эти вопросы?
– Не знаю. А в вашей?
Если честно, мне страшно выяснить это. Мне не хватает Джея, не хватает Кэндис, не хватает общения с искренними людьми, и потому я погружаюсь в социальные сети, растворяясь в чужом видении себя. Конечно, это способствует популярности, увеличивает число моих подписчиков и покупателей, но не всегда цель оправдывает средства…
– Кто такой Сеня?
– Опечатка «меня».
Местные сводницы активизировались.Спасибо, iPhone. К Сене в постель меня ещё не укладывали…
Появилось больше вопросов на русском, на часть из которых нет никакого желания отвечать. И дело совсем не в языке, а в затрагиваемых темах… О, вот порция нормальности.
– Как твой бассет? Маша)
Милая искренняя Маша…
– Бодрые челюсти))
– Где твой дом?
– Там, где родные люди
– Кем ты хотела быть в детстве?
– Собой
– Ты не поняла вопрос
– Вы не поняли ответ
Больше всего в детстве мечтала быть собой, но никогда не решалась. И сейчас та же проблема. Мне не надо быть кем-то. Я – это я. Пора стать той собой, которой я могу быть довольна.
Милана взглянула на неизменную стабильность впереди. Вечерняя пробка случилась неожиданно предсказуемо, и она уже некоторое время тупила в одиночестве, смело раздавая интервью и упорядочивая свои мысли.
Зашла в AppStore. Ничего не изменилось: мир по-прежнему ест и худеет, умнеет и развлекается. А в моей жизни столько всего произошло, что я оказалась прочно выбита из этой бездумной рутины потребления привычных благ. Вникаю в реальность, потому что понимаю, что живу не так, как хочу. Конкретно отстаю от своих желаний не на полчаса, а уже почти на восемь месяцев. В машине играет Джей, в мыслях тоже, и от этого ничуть не легче по-новому смотреть на вещи…
Процесс перераспределения собственности потребовал больше времени, чем ожидала Милана. Ей предстояло вернуться в Москву после Royal Ascot и подписать ряд бумаг, которые никак нельзя было подготовить раньше. У Миланы оставался небольшой пакет акций, в необходимости которого Антоний убедил её ёмкой фразой «так будет лучше». Антоний получал всё, завещанное Милане, кроме денег и квартиры на Кутузовском, от которой он отказался.
– Там твои постеры, – напомнил брат. – Ты любишь это место.
Она не сразу поняла, о чём именно он говорит, но, вспомнив кадры пятилетней давности, сделанные Бертрамом и выбранные при участии Лейлы и Камилы, Милана захотела заехать в квартиру, и провела там несколько часов, уснув за рассматриванием альбома с детскими фотографиями.
Постеры, висящие на стенах спальни, подавляли Милану. Она с трудом узнала себя в худой семнадцатилетней модели с пунцовыми губами и наивно серьёзным взглядом, сидящей за столиком парижского кафе в чёрном смокинге Yves Saint Laurent. Зелёные глаза смотрели в камеру и пытались выразить томную тоску, но в них не было ни зрелости, ни глубины, приобретённой с годами. Все мысли и чувства были на поверхности. Глаза отражали Париж, серый день и внешний мир. Внутренней мир ещё не начал выплёскиваться наружу и солнцезащитные очки ещё не стали необходимой мерой защиты искренности.
Глядя в глаза своему опыту, Милана вспомнила лицей и Мартину и вновь подумала о поездке в Абу-Даби, которая вызывала у неё самые противоречивые эмоции. С одной стороны, она прекрасно понимала необходимость своего присутствия – вопросы высшего уровня должен был решать кто-то из Смоленских. С другой стороны, ей было странно неловко предстать перед своим прошлым, и потому Милана по ходу придумала план, в абсурдности которого ничуть не сомневалась с момента падения через Брузера.
Ты модель, дизайнер и ты встречаешься с Джеем
11 июня 2013
Деньги таят, как снежинки на тёплой ладони. А сейчас лето, и снег идёт редко.
Маша посмотрела на дисплей своего iPhone 4. Рабочий день подходил к концу, но ничего сколько-нибудь событийного не произошло за все восемь часов, наполненных писком хомячков и морских свинок. Покупатели, похожие на своих питомцев, сменяли один другого, приобретая корма и клетки, и не оставляя после себя ничего, кроме денег. Незабываемое явление Миланы Гусевой стало самым приятным событием за всё время, которое Маша провела за прилавком этого зоомагазина.
Неожиданно колокольчик над входом звякнул, вновь приветствуя эту нереальную посетительницу. В чёрном брючном костюме, с чёрной сумкой Louis Vuitton и в чёрных очках Ray-Ban она выглядела совершенно солнечной благодаря сияющей улыбке и золотым волосам, собранным в тугой пучок.
– Привет!
Милана сняла солнцезащитные очки и подошла к Маше.
– Ещё корм нужен? – спросила Маша, разглядывая Милану с нескрываемым любопытством.
Милана рассмеялась.
– Тебя кормить приехала, – с хитрым прищуром сказала она. – Хочешь в ресторан?
– Я? – удивлённо переспросила Маша.
Милана кивнула.
– Друг ресторан на Тверской открыл, а я обещала заехать, оценить. Но ты же знаешь, я не ем одна, и потому…
– Почему вы не ешь одна?
Милана снова рассмеялась. У неё был красивый мелодичный голос, необычный акцент и заразительно яркий смех.
– Для фигуры вредно. Едем? Или у тебя были какие-то другие планы?
Маша улыбнулась, не в силах осмыслить происходящее. Милана Гусева, она же Смоленская, вышагнула со страниц глянца, покинула виртуальность Instagram и решила заглянуть в маленький зоомагазинчик, чтобы позвать её, никому неизвестную Машу-провинциалку, в ресторан. Бредово, следовательно, в это можно поверить.
– Я сейчас. Только магазин закрою.
– Твой? – спросила Милана.
