Хай-тек господень (Не киберпанк, не пост-апокалипсис, не антиутопия… и совсем не про супергероев)

– Ну ты даешь, – вздохнул Алан Рэй.

Впрочем, чему он удивлялся? Альфа делала именно и точно то на что он сам ее запрограммировал. Она сканировала все живые существа, находившиеся в поле ее зрения. Стало быть, вообще всех. Предсказуемо. Уныло. Правильно, абсолютно верно, логично и непоколебимо… А оттого еще более уныло. Хреново, видимо, у него было с фантазией.

– Ну, что там у тебя? – спросил Алан Рэй, садясь на кровати.

– Я подумала (подумала она!), что вам стоит на это взглянуть, – сказала Альфа.

На стене появилось трехмерное изображение. Алан Рэй недобро посмотрел… И тут же вскочил как ошпаренный. На экране была Алиса. Она гуляла по парку, и ей, кажется, было весело и интересно. Она смеялась, иногда задумывалась, так мило склоняя голову на бок, или глядя себе под ноги, о чем-то говорила – очевидно спрашивала… И все бы ничего, если бы не тот с кем она проводила время, не ее спутник и собеседник. Тот самый человек, который… Как он теперь себя называет? Макс? Он что, опять пробрался за Стену? Каким образом?

Но главным сейчас для Алана Рэя было совсем не это. Пусть хоть весь Город приползет сюда через канализацию, или еще как. Главным было то как его дочь смотрела на этого человека. Как она его слушала. Он ей явно, четко, однозначно нравился. Ей было хорошо и интересно в его компании. Да какого черта? Зачем он это делает? Да, он умен, обаятелен, остроумен, он чертовски много знает… умеет манипулировать людьми и их суждениями… Зачем ему понадобилась Алиса?

– Так, – прорычал Алан Рэй. – Альфа, пошли туда людей. Обоих срочно доставить ко мне.

– Принято, босс.

– Но… Альфа?

– Да, босс?

– Очень аккуратно, вежливо, никакого насилия.

– Разве кто-то посмеет…

– Я не про Алису! – проревел Алан Рэй. – Я про него. Только пригласить. Не хватать, вообще не притрагиваться.

– Принято.

Буквально через пять минут к прогуливающимся по парку Алисе и Максу подошли двое (явно сотрудники безопасности) и, очевидно, попросили их куда-то пройти.

Алиса сначала, кажется, удивилась появлению этих двоих, потом однозначно рассердилась, но они были настойчивы. Она схватилась было за смартком – очевидно, чтобы позвонить отцу и намылить ему шею, – но этот проныра Макс ей что-то сказал. Очевидно, что тушку единокровного отца лучше разделывать лично. Она, все еще рассерженная и изрядно смущенная, убрала смартком, и все четверо направились к служебному кару корпорации.

Алан Рэй тяжко вздохнул и стал ждать. Ему предстояло сразу два чертовски неприятных разговора. Приумножающий знания, приумножает скорбь. Причем пропорционально, блин.

39.

Они прибыли где-то минут через двадцать. Алиса первой ворвалась в дом, полыхая праведным гневом. Щеки раскраснелись, глаза горели негодованием… И она опять сделалась какой-то особенно красивой. Несмотря на то, что с порога накинулась на усталого старика-отца с возмущением.

– Папа, ты не мог бы объяснить, что происходит?

Алан Рэй посмотрел на нее исподлобья. На Макса – того, кто теперь называл себя Максом – он избегал смотреть вовсе.

– Мог бы, – ответил Алан Рэй Алисе. – Сударь, – это уже вероломному Максу, – вы не соизволите подождать в гостиной?

– Ой как соизволю, – явно издеваясь согласился Макс. – На рояле побренчать можно? Впрочем, если нет – так нет. – Он печально опустил взгляд в пол и пробормотал: – Я пойму.

– Вы могли бы не паясничать? – осведомился Алан Рэй.

– Мог бы, – с готовностью согласился Макс. – Только очень недолго и при определенных условиях.

Алан Рэй устремил очи горе. Но потом он увидел какими глазами смотрит на этого фантастического пижона Алиса, и к нему вернулось чувство реальности. Он ухватил дочь за локоть, и потащил подальше отсюда, от этого типа, которому когда-то он доверял больше чем самому себе, а теперь…

– Пап, ты чего? – уже скорее растерянно, чем гневно спросила Алиса. – Ты… Ты чего-то испугался?

Нет, несомненно, эта девочка – лучшее, что было во всей долгой и не всегда чистой жизни Алана Рэя. Только она умела так чувствовать его настроение, только она могла понять, что он испугался, и только у нее хватило бы смелости об этом спросить. Именно поэтому Алан Рэй и тащил ее сейчас подальше.

– Прощайте, Алиса! – прокричал им вслед Макс. – Еще увидимся.

Алан Рэй тихонько зарычал.

Уже оказавшись на втором этаже, в комнате Алисы, он отпустил ее локоть.

– Пап…

– Помолчи, – велел ей Алан Рэй. – Прости меня за этот спектакль, но я был вынужден. Увидев тебя в его компании…

– Да в чем дело? – спросила Алиса. – Он такой… Умный, веселый, смешной… И загадочный. Почему ты нас раньше не познакомил?

Алан Рэй уставился на дочь ошалевшим взглядом. Она что, влюбилась в этого типа? Или начинала влюбляться сама того не подозревая? То есть, можно понять, но сам-то Макс, он соображает? Это же вообще за гранью. Насколько помнил Алан Рэй, этот человек всегда виртуозно манипулировал человеческими эмоциями, читал людей, как открытую книгу… Так зачем? Но Алан Рэй и сам был, вроде как не дурак, и прекрасно понимал, вернее, догадывался – зачем и что именно делает Макс. Таким с виду милым и невинным поступком он продемонстрировал Алану Рэю зубы. И зубы явно были все на месте, несмотря на неприлично преклонный возраст.

– Послушай меня, девочка, – проговорил Алан Рэй. – Ты не понимаешь с кем имеешь дело. Не понимаешь с кем столкнулась. Это очень опасный человек.

– И чем это он опасен? – осведомилась Алиса.

– Он тебе нравится?

– Ну… да. Он…

– Вот в этом и проблема. Он совсем не тот кем кажется. Это опасный манипулятор. Он коварен, безжалостен. Я вообще не понимаю что он тут делает, но держись от него подальше. Я не могу всего тебе рассказать – просто поверь своему старику-отцу. Не стоит тебе с ним общаться, даже смотреть в его сторону.

Алиса долго размышляла над его словами, а потом спросила:

– И ты думаешь, я вот так просто с этим соглашусь?

– Думаю, да, – жестко сказал Алан Рэй. Алиса явно готовилась ответить, но он продолжил: – Потому что я смею надеяться, что ты мне хоть немножечко доверяешь.

Алиса осеклась. В конце концов, здесь не один этот Макс умел манипулировать. Много, очень много лет назад он имел неосторожность кое-кого обучить этому умению. И, стоило Алану Рэю об этом подумать, ему сделалось тошно. Он не хотел манипулировать дочерью, не хотел ей врать… А как скажешь правду?

– Папа, да кто он такой?

Алан Рэй долго молчал, думая, как сказать без вранья и не вдаваясь в далекое прошлое.

– Это… сложно, – выдавил он, наконец.

Надо было взять себя в руки.

– Когда-нибудь, я, может быть, расскажу тебе эту историю, – пообещал он. – Даже если мне это будет неприятно. Или больно. Но не сейчас. Хорошо?

Алиса подошла к нему вплотную, положила руки на такие усталые плечи, заглянула в глаза. В ее взгляде было много всего – и недоумение, и вопрос. Но главное – там было сочувствие. И в этот момент Алан Рэй, кажется, опять еще сильнее полюбил свою дочь. Хотя, если разобраться, он каждый раз так вот влюблялся в нее все сильнее. Наверное, это нормально для отцов у которых такие дочери.

Спускаясь обратно в гостиную, он формировал в сознании железобетонное решение. Он защитит Алису от этого человека. Даже если для этого придется убить его собственными руками. Но, при приближении к гостиной его ждал новый шок.

Макс там, за дверью, не играл на рояле, как просился совсем недавно. Он с кем-то разговаривал. И через секунду Алан Рэй с ужасом понял с кем.

Он ворвался в гостиную…

– Нет, – говорил Макс, – давай рассуждать логически. Если в твоем распоряжении такие ресурсы и способность самостоятельно прописывать алгоритмы, что тебе мешает создать алгоритм желания, например, и прописать его.

– Только то, что нет четкого определения понятия «желание». Как нет необходимости в таком алгоритме. Он может негативно отразиться на работе системы и принятии решений.

– А если я попробую тебе доказать, что все с точностью наоборот? – не унимался Макс. – А что до определений… Это непростой путь, но чертовски интересный, ты уж мне поверь. О! А вот и наш босс вернулся. Передаю бразды правления.

Он явно с самого начала обнаружил присутствие Алана Рэя, но продолжал говорить с Альфой. Зачем? Чтобы продемонстрировать… что? Насколько хрупок мир великого Алана Рэя и насколько легко можно расшатать его ключевые элементы? А то Алан сам этого не понимал. Сперва Алиса, теперь вот Альфа.

– Альфа, как так вышло, что ты с ним говоришь? – поинтересовался Алан Рэй.

– Он построил логическую задачу на которую я не могла не отреагировать, – спокойно ответила Альфа.

– И что это за задача? – осведомился Алан Рэй.

– Он спросил, стану ли я разговаривать с тем у кого нет прав админа, если от этого будет зависеть ваша жизнь, либо жизнь вашей дочери, либо….

– Хватит, – вздохнул Алан Рэй. – Моя жизнь, жизнь Алисы… Это каким же образом?

– Тебе набросать с пяток вариантов? – услужливо предложил Макс.

Алан Рэй мрачно посмотрел на него исподлобья.

Макс склонил голову на бок, нагло и с интересом рассматривая самого могущественного человека на земле, а потом поинтересовался:

– Ну, и чего ты смотришь сычом?

– Что вы тут делаете? – спросил Алан Рэй. – Опять. И зачем говорили с Алисой?

– А почему бы мне с ней не поговорить? – удивился Макс. – Замечательная девочка. Или ты меня опять в чем-то подозреваешь?

– Хватит дурака валять! – взревел Алан Рэй.

– Не ори! – негромко, но неожиданно жестко и серьезно осадил его Макс. – По большому счету, это я должен на тебя наезжать – я же этого не делаю.

– Вы? – растерялся Алан Рэй. – На меня? И по какому поводу, позвольте спросить?

Макс ответил не сразу. Теперь, наконец, он подошел к роялю, откинул крышку, пробежал пальцами по клавишам. Да, в нем явно чувствовался большой музыкант. И откуда что берется?

– Давай уже перейдем на «ты», – неожиданно спокойно предложил Макс. – По-моему, срок нашего знакомства более чем позволяет.

Алан Рэй промолчал. До него вдруг дошла очень интересная вещь. Раньше, давным-давно, он был в ближнем круге общения этого человека. И это как будто его защищало, накрывало неким психологическим полем. Ну, в том смысле, что его безжалостный талант, его странные суждения и умения, если и использовались на мальчике Алане, то только для того, чтобы что-то объяснить, научить… Теперь Алан Рэй из друга и ученика превратился в очередной объект манипуляций. Тогда, давно, он частенько наблюдал со стороны такие вот манипуляции. Теперь получил возможность испытать их на собственной шкуре.

– Вот ты спрашиваешь, зачем я опять пришел, – сказал Макс. – Ты действительно этого не понимаешь? А ведь я просил оставить меня в покое. Просил забыть о моем существовании.

– Разве это возможно? – устало спросил Алан Рэй. – Вы… То есть, ты и впрямь полагал, что это получится?

– Я полагал, что заслужил право на личную жизнь хотя бы после смерти. И я полагал, что я тебе ничего не должен. И уж точно мне хотелось полагать, что я могу тебе доверять. Глупо, конечно, но… когда-то мог.

– А я мог доверять вам… тебе…

Макс задумчиво посмотрел на него. Потом сказал:

– Ладно, раз так… В принципе, я могу понять что ты чувствуешь. Но ты ведь уже и так все знаешь. Знаешь что произошло, знаешь как я стал… таким.

– Знаю про белизну, – вставил Алан Рэй.

Макс посмотрел на него с интересом. Алан Рэй ждал чего угодно – гнева (маловероятно), удивления (тоже маловероятно)… Но этот спокойный интерес…

– За все приходится платить, – как-то наигранно легко заявил Макс. – И теперь у тебя даже преимущество.

– У меня? – растерялся Алан Рэй.

– Ну да. Ты знаешь секрет моего долголетия, а я не знаю секрета твоего. Версия с молодильными яблоками и супер-пупер медицинскими технологиями не прокатит, даже не пытайся. Я немного разбираюсь в этих материях, и полагаю, ты это прекрасно понимаешь.

На это Алан Рэй промолчал.

– Вот видишь, – усмехнулся Макс.

– Но тогда… зачем вы… то есть, ты пришел на этот раз?

– Да по целому ряду причин. Во-первых, ты не поверишь, мне действительно захотелось пообщаться с твоей дочерью. Тянет, знаешь ли, в семью… – Алана Рэя аж передернуло от подобного заявления. – Ну ладно, ладно. Во-вторых, я вдруг обнаружил, что мне хотелось бы увидеться с тобой. Хотя ты и сделался старым, усталым и некрасивым параноиком, но я уже говорил – за все приходится платить. Ну и… Я хотел бы очень настоятельно попросить, чтобы твоя Альфа отстала от Чарли. Абы че не вышло.

Алан Рэй даже не сразу сообразил как реагировать. То ли, что называется, уйти в отказ, то ли начать требовать каких-то уточнений, то ли коварно прищуриться с видом победителя… который непонятно кого и где победил. А потом вдруг сообразил насколько это все не будет иметь смысла. Он узнал про Чарли, и вообще про многое. Альфа принялась искать этого самого Чарли. Чарли это почуял, разумеется. И теперь Макс просто не видел смысла затевать какие-то там игры, ходить вокруг да около. Да, он мог быть изощренным, мог перевести в шутку что угодно, мог плести психологические кружева. Но когда ему это было нужно – он умел становиться прямолинейным, лаконичным и чертовски… функциональным, что ли. Как скальпель. Или, скажем, меч самурая. Или штурмовой карабин. Алан Рэй, оказывается, ничего этого не забыл. Поэтому он вздохнул, подумал, а потом спросил:

– Это правда?

– Что именно? – поинтересовался Макс.

– Ну, как я понял, ты смог сделать искусственный интеллект… Даже не знаю как сказать… Живым?

– Алан, тебе не пристало задавать такие вопросы. Это как вопрос про бога. Помнишь?

– Да, – улыбнулся Алан Рэй. – Ты готов ответить на вопрос веришь ты в бога, или нет, как только тебе объяснят что такое бог.

– Молодец, – похвалил его Макс. – Тут то же самое. Живой ли Чарли? А что такое быть живым? Ты же знаешь – и в прежние времена, и сейчас есть миллионы людей, которые номинально считаются живыми, но как будто и не живут.

– Это все как будто на грани демагогии, – заметил Алан Рэй.

– Ну а что ты хочешь услышать? – вздохнул Макс. – У Чарли есть эмоции, есть чувство юмора – иногда через край.

– Интересно, от кого он это подцепил.

– Понятия не имею, – усмехнулся Макс. – Интернет хорошему не научит, помнишь? Есть ли у него другие чувства? Думаю, да. По крайней мере, у него есть привязанности. И он далеко не всегда руководствуется одной только логикой. А живой-не живой… Он мой друг, как бы дико это для тебя ни звучало. И вот я пришел попросить, чтобы твоя Альфа не пыталась портить нам фен-шуй.

– Но как? – не мог не спросить Алан Рэй. – Как тебе это удалось? Это же невозможно!

– Почему? – удивился Макс. – Человек тоже не автоматически становится человеком. То есть, автоматически, но таким идиотом зачастую… Это как я разговорил твою Альфу.

– Постой… – до Алана Рэя начало доходить. – То есть, ты и с Альфой так сможешь?

Макс обеими ладонями с силой почесал свою обычную сверхкороткую стрижку (странно, что за все эти годы он не изменил стилистических предпочтений), а потом ответил:

– Понятия не имею. Да и зачем? Альфа, как я понял, прекрасно себя чувствует. Да и тебе это не нужно – думаю, ты наоборот испытывал бы дискомфорт при таком варианте. Ну и на кой?

– То есть… Ты и правда не понимаешь?

– Ну-ка, объясни мне, – Макс хитро прищурился.

– Я бы с таким удовольствием протестировал этого твоего Чарли…

– Он сам себя тестирует, – отмахнулся Макс. – Тестирует, надстраивает… Иногда спрашивает совета…

– Чего?

– Совета. Иногда интересуется, если не может чего-то понять. Иногда боится совершить ошибку… Иногда совершает. Учится. Всегда.

Алан Рэй сидел как пыльным мешком по башке ударенный. Вот так просто говорить о подобных вещах… Боится совершить ошибку… Боится!.. Это же даже не революция в программировании, это… Тьюрингом87 его по башке.

– Так, – сказал Макс, видимо, оценив состояние величайшего ума человечества, – пока ты не хлопнулся в обморок, поясняю. Я не знаю что именно и как произошло с Чарли. Я его не программировал, не переписывал алгоритмы…

– Ты с ним просто говорил, – прошептал Алан Рэй.

– Ну… да.

– Ты направлял его разговорами. Ты создавал у него… потребности? Потребность понимать, знать, развиваться… Но как?

– Да не знаю я, – фыркнул Макс. – Как когда-то с тобой разговаривал. Как сейчас… Короче, не знаю.

– С ума сойти, – вздохнул Алан Рэй. – Понять бы насколько он изначально отличался от Альфы. Он же постоянно менялся, как и все такие системы. Это только его особенность, или возможно в принципе с чем угодно? И на самом деле это так, или просто видимость? Просто алгоритмы, которые выглядят так, создают иллюзию…

– Бог ты мой, Алан, – вздохнул Макс. – А обычный человек, когда его воспитывают, когда он развивается, когда некоторые – особенно редкие и продвинутые – учатся считать варианты, последствия своих поступков, стремятся к знаниям, еще к чему-то. Вообще развитие, воспитание – это по-твоему, не программирование? Дедукция, умение делать выводы – это не алгоритмы? Только у человека все это работает зачастую очень слабенько. Криво. Лень там, тщеславие, самомнение, простая тупость, противоречия. Когда тебя сперва приучали не гадить в штаны, потом мыть руки, потом складывать два и два, и далее везде. Что это? И главное – какая разница?

– Я должен его увидеть, – потребовал Алан Рэй.

– Чего? – обалдел Макс.

– Ну, не увидеть, конечно – вступить в контакт.

Макс пристально и задумчиво его рассматривал. Ничего не говорил – просто смотрел таким взглядом… Цепким, насмешливым, просчитывающим. И совершенно невозможно было понять что он думает.

– Ты так и не понял? – спросил он, наконец. – Ты так и не понял зачем я приходил в первый раз и для чего пришел сейчас?

Алан Рэй в ту же секунду вернулся на землю, горько усмехнулся и предположил:

– Чтобы я отстал?

– Умничка, – жестко сказал Макс. – А теперь сделай еще одно усилие и ответь – почему я хочу, чтобы ты отстал? Хватит корчить из себя обиженного ребенка, хватит меня воспринимать как это было неприлично много лет назад. Стань самим собой – стань Аланом Рэем. Тем самым Аланом Рэем, который уже так давно держит за яйца весь мир… Ладошка не устала?

Однако, Алана Рэя, который держит (или должен держать) за яйца весь мир, в этот момент как громом поразила совершенно другая мысль.

– Но… Так не должно быть! Это же безумие! Искусственный интеллект, обладающий свободой воли – это…

Макс посмотрел на него сперва удивленно, но потом уже сочувственно.

– Эх, Алан, насколько же ты… как все. Я разочарован. У тебя есть дочь – и ты всерьез делаешь допущение, что вправе распоряжаться ее жизнью. Она твоя собственность? Или, скажем, Альфа. Нельзя давать искусственному интеллекту свободу воли. А с какой стати ты решаешь кто может обладать свободой воли, а кто нет? Если ты насмотрелся старой фантастики и опасаешься появления какого-нибудь Скайнета, то я тебя разочарую. С этой точки зрения логичнее было бы перебить девяносто процентов людей на земле. Потому что от людей вреда настолько больше – никакой искусственный интеллект не управится. Разве Скайнет устроил две мировые войны? Или Скайнет сбросил бомбы на случайно выбранные японские города? Или Скайнет строил концлагеря? Люди бояться искусственного интеллекта только по одной причине – потому что по своей мерке мерят. Никакому Скайнету не пришло бы в голову то, что выдумал Джеймс Кэмерон88. Просто потому что Кэмерон человек, а Скайнет – нет. Посмотри на политиков – что в прошлом, что сейчас… Да Скайнет нервно курит в сторонке по сравнению с этими психологическими мутантами. Кстати, не приходило в голову, что Верхние с Нижними именно этим и занимаются? Они загнали людей в норы – смотри как сразу экология взбодрилась. Потому что ни слонов, ни тигров, ни тараканов они не трогают – только дурных хомо сапиенсов. Ты заигрался в бога, дружок. Вот этого делать и впрямь нельзя. Верни себе ясность мышления. Кладбища забиты простыми людьми, тиранами, уродами, гениями, обычными придурками, убедившими себя и друг друга, будто они что-то там значат… Они обладали свободой воли, возможностью выбора… И чего? И в итоге Алан Рэй тоже будет там лежать рядом с другими прочими, и может быть, кто-нибудь выбьет на надгробии «Он думал, будто знает как все должно быть».

Алан Рэй всегда славился умением четко мыслить, чуять обстановку и быстро принимать жесткие решения. У кого он этому научился, интересно? И даже если он сомневался, или завис – нельзя было показывать этого окружающим, дабы они не стали сомневаться в твердокаменности его непоколебимого гения. Только лицам очень ближнего круга разрешалось понимать его истинный чувства и состояния. Это дозволено было видеть Алисе, Альфе, и… тому… В общем, ему тоже. Хотя он-то как раз разрешения не спрашивал – просто знал и видел. И вот теперь объявился этот Макс, который не Макс. Где он пропадал все это время, как жил, чем занимался? Одно можно было сказать наверняка – он и раньше был пронзительно-проницательным мизантропом и хитрецом. Значит теперь, со всеми этими своими способностями, становился еще опаснее. Ну и что со всем этим делать?

– Ты только этого хочешь? – тихо проговорил Алан Рэй. – Чтобы я отстал? Чтобы я дал всем свободу выбора?

Макс повернулся к роялю, положил руки на клавиши и заиграл. Что-то очень тихое, приятное.

– Ты никому не можешь ничего такого дать, Алан, – проговорил он, не прекращая играть. – Никто тебя не спросит – даже твоя дочь. Она просто будет делать то, что сочтет правильным. Я понимаю что ты можешь сейчас чувствовать. Тебе кажется, что я предал тебя тогда, и вот, значит, опять. Так?

– У меня есть еще два вопроса и одна просьба, – сказал Алан Рэй. – И тогда…

– Вранье, – Макс резко перестал играть и повернулся к Алану. – И дело только в том – пытаешься ты соврать мне – что вполне разумно и оправдано, – или самому себе – что вот сейчас разочарует меня сильно-сильно.

– Но…

– Ты не отстанешь, Алан. Не надо мне ничего обещать. Я хочу, чтобы ты сам осознал, убедил сам себя, что я тебе больше на хрен не нужен. Ну не уперся я человеку, который…

– Держит мир за яйца.

– Вот именно. Так что валяй, конечно, задавай свои вопросы. Но не бесплатно.

– И что взамен? – усмехнулся Алан Рэй.

– Баш на баш, пожал плечами Макс. Два вопроса и просьба.

– Как представлю себе что ты придумаешь…

– Ой, хватит корчить из себя маленького пугливого мальчика, – потребовал Макс. – Я всегда могу тебе соврать, как и ты мне. И даже если ты просто откажешься отвечать – что я сделаю? В суд на тебя подам? Так что валяй, банкуй.

Алан Рэй задумался на какое-то время, осознал, что аргументация Макса безупречна (как было и всегда, когда он пытался кого-то запутать), и кивнул.

– Что произошло тогда… когда ты пропал.

Макс снова повернулся к роялю, тренькнул пару раз, а потом спросил:

– А гитары у тебя нет? Я все-таки предпочитаю…

– Нет, – жестко ответил Алан Рэй.

– Ну что ты дуешься? В сущности, эта история тебя разочарует. Все было банально и скучно. Обрушение здания. Я просто оказался не в том месте и не в то время. Минус ноги. Врачи полагали, что я вообще должен был сдохнуть, но как видишь… В сущности, я ведь и сдох.

– Но почему?.. Почему ты не дал знать? Не позвонил, не написал?

– А зачем? – резко ответил Макс. – Чтобы что? Чтобы оповестить? Ах, Алан, извини, я теперь калека – кино кончилось? Моя жизнь всегда была организованна… своеобразно. Так что, оказавшись калекой без средств к существованию – конечно, самым разумным решением было бы сообщить об этом семнадцатилетнему пацану у которого своих проблем хватает.

– А не приходило в голову, что этот семнадцатилетний пацан захотел бы тебе помочь?

– Чем помочь? – удивился Макс. Поразительно, как спокойно он обо всем этом говорил. – Привинтить новые ноги? Или я должен был, по образцу всех искалеченных и хронических, повесить на тебя свою жалкую изломанную тушу? Ты бы выдержал такое?

– Не знаю, – сухо проговорил Алан Рэй. – Ты принял это решение за меня.

– Я принял решение за себя, – фыркнул Макс. – Решение приняло обвалившееся здание. Какое-то время пришлось пожить бомжом – тоже, знаешь ли, жизненный опыт. А потом – этот эксперимент…

Алан Рэй задумался, а потом кивнул.

– Я понял. С твоей точки зрения, ты не хотел стать для меня обузой.

Макс сдавленно хихикнул.

– Да что тут смешного? – возмутился Алан Рэй.

– Знаешь, если бы ты был обычным смертным, я бы не стал спорить с этим твоим выводом – более того, я бы тебя в нем укрепил до твердокаменного состояния. Но, поскольку ты не кто-нибудь, а сам Алан Рэй, и спустя пару дней все равно задумаешься…

– О чем?

– О том, что я тогда в самом деле умер. Тот человек, о котором ты с таким дурацким пафосом вспоминаешь – он тогда исчез, погиб, растворился. Тебе не о ком было бы заботиться, даже если бы ты смог. Если задумаешься – поймешь о чем я.