Сонеты Шекспира: Вдохновение реальностью. Историческая головоломка

Вероятность того, что следствие, разыскивая человека по 60-ти признакам, и найдя кого-то, кто им соответствует, поверит хоть одному его слову об ошибке, нулевая.

Из всего вышеизложенного следует, что считаться верной может та структура адресности сонетов, которая имеет наибольшее число соответствий с фактами биографий. Но считаться верной и быть верной – не одно и то же, ведь, хоть и ничтожная, но неопределённость имеет место.

Итак, мы считаем, что в сонете 53 снова адресат – мужчина. Но кто он? Тот же друг или новый знакомый? В замке сонета Шекспир даёт намёк, который вряд ли мог относиться к новому знакомому. Речь о «верности сердца – But you like none, none you, for constant heart». Объяснение намёка легко находится в анализе предыдущих сонетов другу. Ведь это первый сонет после некоторого перерыва, а расстались друзья на фоне измены друга с возлюбленной поэта (сонет 42). Видимо, теперь, при встрече, друг заверил поэта, что тот может быть спокоен – никаких измен больше не будет. Отсюда – и хвала, и благодарность другу за его верность дружбе.

В следующем сонете 54 мы увидим ещё одно подтверждение, что перед нами – адресат сонета 18 – друг поэта.

Сонет 54

В сонете прямо назван адресат «lovely youth» – милый юноша.

Сонет 54. Оригинальный текстО how much more doth beauty beauteous seemBy that sweet ornament which truth doth give!The rose looks fair, but fairer we it deemFor that sweet odour which doth in it live.The canker blooms have full as deep a dyeAs the perfumed tincture of the roses,Hang on such thorns, and play as wantonly,When summer’s breath their masked buds discloses;But, for their virtue only is their show,They live unwooed, and unrespected fade,Die to themselves. Sweet roses do not so,Of their sweet deaths are sweetest odours made:And so of you, beauteous and lovely youth,When that shall vade, by verse distils your truth.

А так как противоречия с сонетом 53 нет, то все сомнения по поводу адресата сонета 53 также отпадают. Продолжает тему красоты и её вечной жизни в стихах. Такой ракурс мы уже встречали в сонете 18, что косвенно указывает на того же адресата, ведь здесь мы видим развитие темы, а не её повторение.

В сонете мы видим намёк на то, что друг думает не только о себе – он не «шиповник», а «роза». И в свою очередь поэт тоже думает о друге и прославит его в стихах.

Сонет 55

Продолжает тему вечной жизни красоты адресата в стихах поэта: «но ярче Вам сиять их содержаньем – But you shall shine more bright in these contents». Восторженный тон сонета 55 находится в русле такого же тона всей череды сонетов 53—55. Противоречий нет. Адресат тот же.

Сонет 55. Оригинальный текстNot marble nor the gilded monumentsOf princes shall outlive this pow’rful rhyme,But you shall shine more bright in these contentsThan unswept stone, besmeared with sluttish time.When wasteful war shall statues overturn,And broils root out the work of masonry,Nor Mars his sword nor war’s quick fire shall burnThe living record of your memory.«Gainst death and all oblivious enmityShall you pace forth; your praise shall still find roomEven in the eyes of all posterityThat wear this world out to the ending doom.So, till the Judgement that yourself arise,You live in this, and dwell in lovers’ eyes.

Мы исследуем текст, но не делаем здесь никаких выводов о культурном аспекте его содержания. Правда, периодически мы используем данные о культуре, обычаях, нравах 16-го века, наряду с историческими и биографическими данными, но, опять же оставляем за кадром вопрос о расширении понимания культурного наследия Шекспира. Такое сужение поля мы используем для того, чтобы не отвлекаться от обоснования мотивов, т.е. того, что привело к созданию именно такого, а не иного текста.

Такой ракурс изучения текстов не является предметом филологии. Текст в таком ракурсе выступает как основание для выводов об адресате и событиях с учётом предполагаемых мотивов автора текста отразить адресатов и события в тексте именно так, а не иначе.

Далее, полученных таким образом, адресатов и события мы сравниваем с фактами биографий предполагаемых адресатов.

Конечно же в результате такого двухступенчатого анализа текста мы получим не только выводы о верности адресата и о времени и месте написания текста, но и расширение культурного аспекта, что интересно с точки зрения понимания ещё одной грани таланта великого Барда. Однако, оставляем эти лавры будущим исследователям, ввиду и без того громадного размера анализа.

Казалось бы, вышеприведённый ракурс анализа текста является предметом криминалистики. Однако, это верно только отчасти.

Эта наука даёт возможность судить о мотивах преступника и доказательствах преступления. В данном случае никакого преступления нет, но возможно распространить подход, принятый в криминалистике не только на преступления, но и на любое деяние человека, которое требует раскрытия и доказательства.

Текст выступал бы, в таком случае, как «улика», оставленная на месте «преступления». А весь анализ являлся бы расследованием этого «преступления». Однако, в нашем анализе, не меняя, заметьте, ракурса исследования текста, принятого в криминалистике, необходимо решить не прямую, а обратную задачу.

Ведь обычно время и место преступления, и жертва уже известны следствию и по уликам необходимо найти преступника.

В нашем случае – всё наоборот: известно, кто – «преступник» (автор текста), известно, где он находился (факты биографии), известно, что «жертвы» (адресаты) получали очередной текст от «преступника» тогда, когда это позволяли обстоятельства (факты биографий возможных «жертв»), и поэтому найти, используя «улику» – текст, надо не «преступника», а «жертвы», а также место и время «преступления».

Под «преступлением» (оно же – деяние), в случае нашей обратной задачи, подразумевается то же самое, что и в случае прямой задачи – создание текста «преступником» и передача этого текста «жертве». Но такая обратная задача в криминалистике не имеет практического смысла, и поэтому в этой науке нет отдельного разбора того, как она решается.

Но зато есть вполне определённые указания на то, как решается прямая задача. Применительно к нашему случаю, прямая задача выглядела бы так: Известен текст, известно, где, когда и кому написан текст, известно несколько возможных его авторов, необходимо найти того, кто написал этот текст. Рекомендации криминалистики для решения прямой задачи заключаются в следующем: необходимо установить соответствие между временем и местом преступления, т.е. фактом нахождения жертвы там же и в то же время, и фактом нахождения там же и в то же время только преступника. Для того, чтобы установить такое соответствие в нашем распоряжении есть «улика» – текст о событиях и об отношениях «преступника» и «жертвы», и «показания свидетелей» – факты биографии о том, где находились «подозреваемые» в другое время – между «преступлениями».

Однако, из нескольких подозреваемых необходимо выбрать одного, наиболее соответствующего и тексту, и показаниям свидетелей.

Ключевой рекомендацией криминалистики в нахождении соответствия между текстом и его автором является составление психологического портрета преступника, т.е. привлечение методов психологии.

И только эта рекомендация является практически ценным указанием, так как не меняет своей ценности при переходе от прямой к обратной задаче, т. е. верно и прямое, и обратное соответствие – и «какой текст, такой и автор», и «какой автор, такой и текст»

Остальные рекомендации для прямой задачи не просто меняют, а теряют свою ценность в обратной задаче, ведь прямое и верное соответствие – «он – преступник (сделавший), если только он был на месте преступления (деяния) в известное время» становится неверным в обратной задаче – «место и время преступления (деяния) известны, если только преступник (сделавший) там был в какое-то время».

Также верное прямое утверждение – «если известно, что текст адресован ему, то он – адресат» при его обратном представлении— «если неизвестно ему ли адресован текст, то он – не адресат» становится неверным.

В череде сонетов 53—55 прослеживается не только, сама по себе, хвала адресату, но и единый душевный характер отношений.

Никаких намёков на плотскую любовь в этих сонетах нет.

Но уже в следующем сонете 56 мы встретим такой намёк.

Глава 8. Сонеты 56—61. Восторги рабства

Так выделена череда сонетов 56—61, как имеющая одного адресата – возлюбленную поэта. Между сонетами 56—61 отсутствуют противоречия, поэтому и можно распространить указания отдельных сонетов на всю эту череду.

Выделить же сонеты 56—61 в отдельную череду нас заставляет, принятая нами, логика анализа. По этой логике мы не можем распространить указания сонетов 53—55 и далее, на сонеты 56—61, так как в сонете 56, и далее в этой череде встречаем противоречия сонетам 53—55 – определённо виден плотский характер отношений. А это значит, что в сонете 56 происходит смена адресата и вся череда сонетов 56—61 адресована другому человеку, не тому, кому были адресованы сонеты 53—55.

Сонет 56

Смена адресата в сонете 56 очевидна, если не забывать сонет 20. Разговоры о «сладкой любви – Sweet love» вкупе с намёками на неутолённое желание: «завтра заточенное с прежней силой – Tomorrow sharp’ned in his former might», «не убивай дух любви вечной вялостью – and do not kill The spirit of love with a perpetual dullness» в отношении мужчины неприемлемы для Шекспира.

Сонет 56. Оригинальный текстSweet love, renew thy force, be it not saidThy edge should blunter be than appetite,Which but today by feeding is allayed,Tomorrow sharp’ned in his former might.So, love, be thou: although today thou fillThy hungry eyes even till they wink with fullness,Tomorrow see again, and do not killThe spirit of love with a perpetual dullness:Let this sad int’rim like the ocean beWhich parts the shore, where two contracted newCome daily to the banks, that when they seeReturn of love, more blest may be the view;As call it winter, which being full of care,Makes summers welcome, thrice more wished, more rare.

Кроме того, одновременно с этим резко прекратилась и хвала внешности. Значит, по правилу 4 «свода неизменных правил», адресат здесь – женщина. Однако, во втором катрене говорится о «насыщении взгляда любви», что может быть понято, как только любование красотой адресата и этим, мол, любовь только и «насыщается». Без первого катрена, второй катрен, вполне, в другом окружении, мог бы указывать на отсутствие плотских желаний.

Но здесь, когда о «желании» было заявлено в первом катрене, это указывает не на отсутствие «желания», а на отсутствие других возможностей для любви, кроме одной – «насытить взор». Эту ситуацию мы помним по сонету 52 возлюбленной, когда поэт указал, что он пребывает «в надежде», т.е. когда отношения с возлюбленной не восстановлены.

Тогда объяснимо, почему поэт только смотрит каждый день «голодным взглядом», ведь возлюбленная ничего другого ему не оставила.

Это объяснение связывает второй катрен с первым.

И наконец, третий катрен подтверждает общую линию сонета – описание отношений с возлюбленной, ведь поэт говорит о «возвращении любви» после океана времени, разделившего влюблённых – Let this sad int’rim like the ocean be, и о необходимости лета после зимы – Makes summers welcome, thrice more wished, more rare.

Если продолжать считать, что смены адресата в сонете 56 не произошло, то придётся признать, что резко изменились обстоятельства в отношениях с другом.

Только что, в сонетах 53—55 всё с любовью было прекрасно, и вдруг, «вялость», «возвращение любви», «океан», разделивший влюблённых, «зима» в отношениях.

Эта логика возможна, но как уже было подробно объяснено во многих комментариях, не учитывает всех ранее названных противоречий, так как оперирует своими основаниями, а значит, она – другая. Но нас интересует построение адресности сонетов в единой логике, а не в разных, ведь только тогда, что было также неоднократно сказано, наша структура адресности будет независимой от «подгонки под результат».

И опять же, не забываем, что анализ отдельного сонета есть лишь информация для сопоставления с совокупной информацией всей череды.

Если же искать то, что разделяет сонеты на ничем не связанные отдельные произведения, то почти всегда это можно найти.

Но нас интересует, не то, что разделяет отдельные сонеты, а то, что объединяет все сонеты без исключения.

Разделение сонетов по адресатам есть разделение низкого уровня, которое объединено нашей общей единой логикой такого разделения.

Когда же для сонетов находят, альтернативную нашей, логику низкого уровня, также объединяющую, т.е. ту, которая прослеживается во многих сонетах, то, как уже было указано в комментариях к сонету 53, мы получаем одну из тех альтернативных гипотез, которые не прошли проверку на соответствие с фактами биографий.

Так и здесь, мало увидеть альтернативную логику в одном сонете, надо увидеть логику, объединяющую все сонеты, построить адресность на основе этой логики и проверить её на соответствие с фактами биографий. Только версия, которая выдержит такую проверку может считаться возражением, достойным рассмотрения.

Всё остальное – ошибки, которые называются:

1. Возможность, выдаваемая за верность;

2. Блуждания по разным логикам низшего уровня.

Именно эти ошибки не давали тем интеллектуалам – историкам, литературоведам, филологам, социологам, психологам, кто пытался понять суть проблемы датировки сонетов, увидеть в этой чехарде разных возможностей путь, который ведёт к результату, а иногда даже заставляли отрицать саму возможность получить результат, ввиду бессилия методов их избранной науки, например, филологии.

Сонет 57

В сонете сменилась тема.

Противоречий с предыдущим сонетом 56 нет. Тон сонета 57 продолжает тон замка сонета 56, где поэт не хочет «зимы» в отношениях.

Ведь возлюбленная милостиво принимает любовные сонеты поэта, но со своей стороны ему ничего не гарантирует.

Сонет 57. Оригинальный текстBeing your slave, what should I do but tendUpon the hours and times of your desire?I have no precious time at all to spend,Nor services to do till you require.Nor dare I chide the world-without-end hourWhilst I (my sovereign) watch the clock for you,Nor think the bitterness of absence sourWhen you have bid your servant once adieu.Nor dare I question with my jealous thoughtWhere you may be, or your affairs suppose,But like a sad slave stay and think of noughtSave where you are how happy you make those.So true a fool is love that in your will(Though you do any thing) he thinks no ill.

Поэтому поэт ждёт встреч как милости, не смея настаивать. Нет никакой хвалы внешности. Также ещё раз, как во многих «женских» сонетах, видим прямо выраженное желание быть вместе с адресатом: «как грустный раб лишь жду и вожделею счастливым стать, как те, кто с Вами там – But like a sad slave stay and think of nought Save where you are how happy you make those».

Тема сонета 57 перекликается с «женским» сонетом 26, где уже были подобные намёки на «рабство – Being your slave (57)» и тому же адресату.

Здесь мы видим развитие темы, что соответствует правилу 1 «свода неизменных правил».

Теперь все сомнения по поводу сонета 56 отпадают, ведь число указаний на возлюбленную множится от сонета к сонету, добавляя штрихи к портрету, который мы выводим из всей совокупности сонетов этой череды.

Признание собственного «рабства» ещё один характерный признак для «женских» сонетов.

Это же «рабство» мы увидим и далее, например, в сонете 133.

Для друга же поэт занимает другую роль – учителя, наставника и мы это увидим, например, в сонете 87.

Сонет 58

Продолжает тему «терпеливо ждущего раба», начатую в сонете 57, а значит, подтверждает трактовку отношений с возлюбленной, как не вполне восстановленных.

Желание быть вместе выражено явно: «я жду, хоть ожидание есть ад – I am to wait, though waiting so be hell».

Сонет 58. Оригинальный текстThat god forbid, that made me first your slave,I should in thought control your time of pleasure,Or at your hand th’account of hours to crave,Being your vassal bound to stay your leasure.О let me suffer (being at your beck)Th’imprisoned absence of your liberty,And patience, tame to sufferance, bide each check,Without accusing you of injury.Be where you list, your charter is so strongThat you yourself may priviledge your timeTo what you will; to you it doth belongYourself to pardon of self-doing crime.I am to wait, though waiting so be hell,Not blame your pleasure, be it ill or well.

Хвалы внешности также не наблюдается. Противоречий нет.

Адресат тот же – возлюбленная поэта.

Сонет 59

Тема опять сменилась. Теперь поэт начал рассуждения о связи красоты адресата с красотой прошлого.

Поэт приходит к выводу, что раньше для поэтической хвалы были хуже образцы: «восторг свой пели хуже образцам – To subjects worse have given admiring praise».

Это утверждение необходимо запомнить для сравнения с сонетом 68, где будет сказано прямо противоположное о красоте прошлого.

Сонет 59. Оригинальный текстIf there be nothing new, but that which isHath been before, how are our brains beguiled,Which, labouring for invention, bear amissThe second burthen of a former child!О that record could with a backward look,Even of five hundred courses of the sun,Show me your image in some antique book,Since mind at first in character was done,That I might see what the old world could sayTo this composed wonder of your frame:Whether we are mended, or whe’er better they,Or whether revolution be the same.О sure I am the wits of former daysTo subjects worse have given admiring praise.

Отдельно по сонету 59 затруднительно определить, кто же адресат. Казалось бы, раз речь в сонете зашла о внешности, то мы обязаны считать это «противоречием» и указанием на смену адресата, т.е. считать, что адресат здесь – друг поэта.

Однако, в этом случае, смущает другое «противоречие» – указание на прелести форм: «в том состоит прелесть Ваших форм – To this composed wonder of your frame», что является элементом плотской любви, и невозможно в отношениях с другом. Таким образом, мы здесь опять приходим к той ситуации, которую уже наблюдали в нескольких сонетах ранее, в том числе, и в «определяющем» сонете 21, где была-таки хвала внешности на фоне указания на ненужность хвалы, и в сонете 24, где поэт уже восторгался «прекрасными формами», а именно, к тому, что этот признак является вспомогательным, так как хвала внешности говорит об адресате только, если нет других противоречий.

Но если хвала внешности для возлюбленной, как видим, все-таки допустима, то намёки на плотские отношения с другом для Шекспира недопустимы (сонет 20) ни при каких обстоятельствах. Поэтому адресат в сонете 59 не меняется, остаётся прежним, и это – возлюбленная поэта.

Но тогда новая тема может вполне продолжать ту же линию предыдущих сонетов, как очередная попытка восстановления отношений с возлюбленной, может быть отголоском тех разговоров, которые ведут между собой поэт и его возлюбленная. Рассуждения о том, что «всё не ново, всё уж было прежде – If there be nothing new, but that which is» очень похоже на ответ поэта на упрёк ему от возлюбленной в однообразности его стихов, в отсутствии в большинстве из них той самой хвалы её внешности, которая появилась в этом сонете.

Но за явную хвалу можно считать только замок сонета, а три катрена посвящены исключительно рассуждениям о том, почему этой хвалы могло и не быть вообще – мол, зачем повторять старое и обманываться.

Мы видим не отрицание, а подтверждение сонета 21 – ещё один аргумент против хвалы внешности, украшенный в самом конце комплиментом.

Сонет 60

Отдельно по сонету 60 практически невозможно определить, кому он адресован. Ни прямых, ни косвенных указаний на адресата просто нет.

Но формально нет и противоречий с сонетом 59, значит, нет и оснований для смены адресата, определённого для этой череды сонетов – возлюбленной поэта.

Сонет 60. Оригинальный текстLike as the waves make towards the pebbled shore,So do our minutes hasten to their end,Each changing place with that which goes before,In sequent toil all forwards do contend.Nativity, once in the main of light,Crawls to maturity, wherewith being crowned,Crooked eclipses ’gainst his glory fight,And Time that gave doth now his gift confound.Time does transfix the flourish set on youth.And delves the parallels in beauty’s brow,Feeds on the rarities of nature’s truth,And nothing stands but for his scythe to mow.And yet to times in hope my verse shall stand,Praising thy worth, despite his cruel hand.

Однако, формальное отсутствие противоречий, как признак подтверждения адресата, было бы неплохо периодически иллюстрировать примерами, показывающими основания такой логики.

Ведь ничто не мешало поэту написать, например, непротиворечивый сонет, но другому адресату. И хотя мы знаем, что это другая логика, и мы не должны перескакивать с одной логики на другую, но именно сонет 60 даёт редкую для подобных сонетов возможность показать дополнительные основания для подтверждения адресата.

Но, как уже было сказано, сравнение с сонетом 59 себя исчерпало выводом о непротиворечивости. Остаётся одно – сравнивать сонет 60 не только с сонетом 59, но и с другими сонетами, благо, что именно этот метод является основанием для выводов нашей формальной логики.

В итоге мы находим в сонете несколько разных образов, которые встречали ранее в других сонетах.

Так, образ «цветения» – в сонетах 5 (адресат – родственник) и 54 (адресат – друг), образ противопоставления «времени и юности» – в сонете 15 (адресат – родственник), образ «борозды времени» – в сонетах 2 (адресат – родственник) и 19 (адресат – друг), образ «чела» – в сонете 2, образ «коса времени» – в сонете 12 (адресат – родственник), образ «стихов в веках» – в сонетах 18, 19, 54, 55 (все, адресат – друг).

При этом, как видим, использовались эти образы с разной частотой, но в общем в одиннадцати других сонетах, адресованы были либо родственнику, либо другу, пять из этих образов расположились на четырёх строках третьего катрена, и один – в замке сонета 60. Что же нам даёт эта информация?

Обращает на себя внимание высокая концентрация «прежних» образов. Шекспир, словно специально, собрал в одном сонете «всё, что было прежде». Но ведь именно это и было темой предыдущего сонета 59. Увидеть эту связь между сонетом 60 и сонетом 59 было бы невозможно без других сонетов.

Теперь у нас есть объект для проверки работы Шекспира со «старыми» образами, т.е. необходимо определить, какое из «неизменных правил» здесь применимо – выбрать между правилом 1 и правилом 3.

Но, как мы помним, правило 1 не является правилом смены адресата, по этому правилу можно только подтвердить того же адресата. Но кого из двух адресатов, родственника или друга, подтверждает такая смесь образов, принадлежащих или вместе, или по отдельности, тому и другому? Определить невозможно!

Что же, наша логика дала сбой? Вовсе нет! Ведь мы ещё не рассмотрели возможность применения правила 3. Мы видим, что изменения ракурса этих образов нет, а есть просто повторение в том же ракурсе. Ведь для изменения старого ракурса, т.е. не просто повторения той же мысли, а получения того же вывода из других оснований, необходимо место для этих оснований. Но такая высокая концентрация «старых» образов на четырёх строках третьего катрена оставила Шекспиру место только для тех же выводов.

При этом поэт намеренно пошёл на повторение, зная из трактата Филипа Сидни «В защиту поэзии», что это не только не лучший, а едва ли не самый худший поэтический приём.

Но он совсем не хотел показать себя в худшем свете перед адресатом, что могло бы случиться, будь адресат знаком с этими образами ранее.

Поэтому остаётся только один адресат, которому Шекспир ничего подобного до этого не говорил – возлюбленная поэта.

И только в этом случае правило 3 верно указывает на другого адресата, но не в сравнении с сонетом 59, а в сравнении с сонетами – источниками старых образов, кто бы ни были адресаты этих сонетов.

Таким образом, мы пришли к выводу об адресате сонета 60 двумя путями: