скачать книгу бесплатно
Но все напрасно: страх был сильнее его красноречия! Руссы у стен города насыпали огромный вал, добрались до верха стены, и жители трепетали от ужаса, что враги вот-вот ворвутся в город… Но этого не случилось – руссы совсем неожиданно для осажденных поспешно ушли из-под стен Константинополя. Буря ли, поднявшаяся на море, или весть о приближении императора с большим войском побудила их к этому, неизвестно. Долго после того сохранялось у греков предание об этом первом нападении на их столицу руссов. Есть известие, что около этого времени некоторые из них приняли христианство от греков.
В 879 г. умер Рюрик. Сын его Игорь был еще очень мал, и за малолетством его стал княжить его родич Олег.
Предания об Олеге
Олег, по преданию, был князь очень предприимчивый и воинственный. Только власть попала в его руки, как он задумал большое дело – овладеть всем течением Днепра, забрать в свои руки весь водный путь в богатую Грецию, а для этого приходилось покорить всех славян, живших по Днепру. Тут одной княжеской дружины было мало. Олег набрал из ильменских славян, из кривичей, подчиненных ему, финских племен большое войско и двинулся с ними и дружиной на юг.
Овладел Олег прежде всего Смоленском, городом тех кривичей, которые не были еще подвластны никому, затем взял Любеч, город северян, оставил в этих городах отряды своей дружины под начальством надежных, опытных воевод, а сам пошел дальше. Наконец показался и Киев. Знал Олег, что силою нелегко будет взять этот город: княжили там Аскольд и Дир, опытные вожди, да и дружина у них храбрая, бывалая. Пришлось пуститься на хитрость: войско было оставлено позади, а Олег с несколькими лодками подплыл к Киеву, остановился неподалеку от города и послал сказать Аскольду и Диру, что их земляки, купцы варяжские, едут в Грецию, хотят повидаться с ними и просят их прийти к лодкам.
Киевские князья, не подозревая вовсе злого умысла, вышли одни на берег. Тогда воины, спрятанные в лодках, выскочили и окружили их.
«Вы не князья и не княжеского рода, – сказал им Олег и прибавил, указывая на Игоря, – а вот сын Рюрика».
По знаку Олега воины его бросились на Аскольда и Дира и убили их. Погребли их у берега Днепра на горе (доныне одна прибрежная гора у Киева называется Аскольдовой могилой). Киевляне, оставшиеся без князей и застигнутые врасплох, подчинились Олегу.
Полюбился ему Киев, назвал он его «матерью русских городов», и стал Киев с этого времени главным русским городом. Чтобы утвердить свою власть на покоренной области, Олег начал строить новые города, как Рюрик отстраивал их на севере. Города эти раздавал он под начало своим дружинникам и установил дань с покоренных племен.
Не сиделось Олегу спокойно в Киеве. Каждый год, лишь только вскрывались реки, с дружиною своей пускался он в путь, на быстрых ладьях входил в притоки Днепра с правой и с левой стороны, подчинил себе жившие по берегам славянские племена; по Припяти покорил древлян и принудил их платить себе дань по черной кунице с жилья; в следующем году поднялся по Десне, победил северян, данников хазар, и заставил их платить себе небольшую дань; затем принудил он и радимичей, по реке Сож, платить себе дань, которую прежде они платили хазарам.
Покорил Олег также и еще некоторые славянские племена, жившие на западе от Днепра, по Бугу и Днестру, всюду строил города или крепости, ставил наместниками своих дружинников и ежегодно ходил с дружиною собирать дань с подчиненных племен.
Но, видно, дани этой было мало князю и дружине или слишком уж расходилась их удаль: задумал Олег большой поход на Византию. Силы у него было гораздо больше, чем у Аскольда и Дира. Закипела работа – приходилось одних ладей заготовить, по преданию, до двух тысяч. Каждая ладья могла поднять до 40 человек, войско, стало быть, для того времени было огромное, составилось оно из варягов, славян и финнов.
В 906 г. явились во второй раз руссы под стенами Византии. Запылали опять села в окрестностях столицы: загородные дворцы, дачи и церкви гибли в пламени…
Горе было тем, кто пробовал противиться свирепым воинам с севера и попадал в их руки: пленных рубили они мечами, расстреливали стрелами, топили в море.
«Кончина Олега». Гравюра Ф. А. Бруни. 1839 г.
Византийцы успели загородить вход в свою гавань громадной цепью и заперлись в городе. Олег стал готовиться к приступу. Византийский двор предложил уплатить большую дань русским, лишь бы они не разоряли города. Олег потребовал по двенадцати гривен (фунтов) серебра на человека. Выплатить сразу такую громадную дань было не под силу и богатым византийцам: приходилось выдавать несколько тысяч пудов серебра. Серебро и золото в то время ценились гораздо дороже, чем теперь. Начались переговоры. Олег несколько сбавил свои требования, но все-таки взял с греков большую дань: она была рассчитана не только на дружинников и воинов, бывших с ним в походе, но и на те отряды, что стояли по разным русским городам.
Кроме того, князь потребовал разных льгот русским купцам, или «гостям», как их звали в старину. Согласились греки на все требования, и Олег с дружиною и воинами вернулись домой, обремененные добычей.
Дивились все необычайной удаче походов удалого князя, уму и хитрости его. Стали ходить из уст в уста всякие россказни о нем: говорили, будто он велел под Константинополем вытащить ладьи на берег, приспособить к ним колеса и при попутном ветре на парусах подкатил на лодках к самым стенам греческой столицы и навел на жителей ужас. Рассказывали, как он не поддался на разные уловки греков, которые славились своей хитростью, как прибил на воротах города свой щит в знак победы, как приказал на всех лодках простых воинов сделать паруса из полотна, а на лодках дружины – из шелковой материи, взятой в добычу у греков, и т. д. Рассказы эти перешли потом в предания. Стали даже многие думать, что Олег одарен был какими-то особенными, нечеловеческими свойствами, прозвали его вещим (чародеем). Через пять лет после похода он скрепил свой мир с греками письменным договором. Для этого он послал несколько знатнейших мужей из дружины своей в Константинополь.
Олег умер в 912 г. Кончина его, по преданию, была необычайна. Спросил он у волхва, или кудесника, о причине своей смерти.
«Князь, – сказал кудесник, – умрешь ты от своего любимого коня».
С тех пор Олег не садился больше на этого коня, велел его и кормить, и холить, но не подводить к себе. Прошло много лет. Как-то раз вспомнил князь о своем коне, а узнав, что он уже давно околел, посмеялся над лживым предсказанием кудесника и вздумал посмотреть кости коня. Приехав на то место, где лежали они, Олег наступил на череп коня и с усмешкой сказал: «Не от этой ли кости умереть мне?»
Вдруг из черепа взвилась змея и укусила князя в ногу. От этого он заболел и умер…
Предания об Игоре
После Олега стал княжить Игорь. Древляне возмутились было, думали освободиться от дани. Игорь усмирил их и заставил платить более прежнего. Он тоже совершал походы в чужие края, но удачи ему такой, как Олегу, не было. При нем совершен был набег на прикаспийских жителей. В 913 г. русские на пятистах ладьях явились в Черном море, проплыли в Азовское, поднялись по Дону до того места, где он близко подходит к Волге, и послали к хазарскому кагану просить пропуска через его владения по Волге в Каспийское море: обещали отдать хазарам половину всей добычи, какую захватят. Каган согласился. Переволокли русские воины свои ладьи в море, рассеялись по южным и западным берегам его, стали беспощадно избивать жителей, забирать в плен женщин и детей. Попробовали жители сопротивляться, но русские разбили их рать. Огромную добычу захватили победители и поплыли обратно в Волгу. Здесь отдали они, как условились раньше, половину награбленной добычи кагану, но захотели хазары и другую половину отнять у руссов. После трехдневной страшной битвы большая часть русской рати была истреблена, а остатки ее, спасавшиеся вверх по Волге, почти все погибли в борьбе с болгарами.
В конце IX в. по соседству с русскими появились новые орды кочевников-печенегов. Они стали кочевать в степях от Дуная до Дона. Византийское правительство, чтобы спасти свои владения от их набегов, старалось жить с ними в мире, посылало богатые подарки их вождям, а иногда коварные греки подкупали печенегов, чтобы те нападали на руссов. В мирное время печенеги продавали русским коней, быков, овец, нанимались иной раз перевозить товары и таким образом помогали торговым сношениям с греками. Но по большей части эти кочевники враждовали с русскими, неожиданно врывались небольшими отрядами в русскую область, грабили ее, сжигали поселения, уничтожали нивы, часто нападали на русские купеческие караваны, поджидая их у Днепровских порогов.
Игорь Рюрикович
Печенеги были рослые, сильные люди дикого, свирепого вида. Они были превосходные наездники и отличные стрелки. Стрелы и копья были главным их оружием, а кольчуги и шлемы защищали их от вражьих ударов. На своих легких степных конях с дикими криками кидались они на врагов, осыпая их стрелами. Затем, если не могли сразу сломить противника, обращались в притворное бегство, стараясь завлечь врага в погоню за собой и при помощи засады окружить его и уничтожить.
Игорю, первому из русских князей, пришлось оборонять свою область от этих степных хищников. Задумал он, по примеру Олега, сделать большой набег на Грецию и промыслить себе и дружине большую добычу. Собрав огромную рать, направился он обычным путем на ладьях к берегам Греции. Как только показались бесчисленные суда русские в Черном море, дунайские болгары дали знать об этом императору. На этот раз руссы напали на азиатские берега империи и стали здесь, если верить греческим известиям, страшно свирепствовать: они предавали разным истязаниям пленных, выжигали селения, грабили церкви и монастыри. Наконец греки собрались с силами, снарядили корабли и выступили против врагов. Игорь был вполне уверен, что руссы одержат победу, но ошибся. Когда сошлись греческие суда с русскими, вдруг греки стали метать огонь на русские ладьи. Попадет он на лодку – спасения нет! Пламя охватывает ее – вода его неймет, упадет огонь на воду – и на воде горит!.. Ужас овладел всеми; самые смелые, боевые дружинники, и те дрогнули, все пустились в бегство. Иные кидались с загоревшихся лодок прямо в воду и тонули; множество руссов погибло тут, много их попало в руки грекам. Спаслись немногие и рассказывали потом с ужасом, что у греков во время этого боя была в руках небесная молния, что они бросали ее на русские ладьи и те гибли в пламени. Дело в том, что греки употребляли на войне особый состав из нескольких горючих веществ (нефти, серы, смолы и др.). Когда состав этот зажигали, огонь нельзя было погасить водою, она даже усиливала пламя. По воде состав этот плавал и горел. На греческих судах на носовой части устраивались особые медные трубы, при помощи их греки, подойдя близко к неприятельским судам, бросали горящий состав и зажигали их. Этот «греческий огонь», как его называли, не одних руссов приводил в ужас, но и других иноплеменников, нападавших на греков.
Игорь хотел во что бы то ни стало загладить стыд своего поражения и отомстить грекам. Он послал за море звать охочих людей из норманнов в поход на Грецию. Толпы хищных воителей, падких на добычу, направились в Киев. Три года собирался Игорь, наконец изготовился, нанял и печенегов, а чтобы они не изменили, взял у них заложников и отправился в путь.
Пришла в Константинополь грозная весть из Корсуня (греческого города на Таврическом полуострове): «Идет Русь без числа: корабли их покрыли все море!..» За этой вестью последовала другая от болгар: «Идет Русь и печенеги с ними!»
Император рассудил, что лучше ублажить как-нибудь врагов, не вступая с ними в новую борьбу, и послал нескольких знатных бояр сказать Игорю: «Не ходи на нас, возьми дань, какую брал Олег, мы еще и прибавим к ней».
Отправили греки и печенегам богатые дары – много золота и дорогих паволок (шелковых тканей). Руссы в это время дошли уже до Дуная. Созвал Игорь свою дружину, сказал ей о предложении императора и стал советоваться, как быть. Порешили принять предложение.
«Когда император, – сказала дружина, – и так предлагает уплатить дань и мы можем взять золото, серебро и паволоки без боя, то чего же нам еще? Разве известно, кто одолеет – мы или они! Да и с морем не уговоришься. Не по земле ведь ходим, а по глубине морской – общая всем нам может быть смерть».
Принял этот совет князь, взял у греков золото и паволоки себе и на всех воинов своих и вернулся в Киев.
На следующий же год он и император обменялись посольствами и заключили новый договор, похожий на договор Олега с греками. Игорь пришел со старшими своими дружинниками (боярами) на холм, где стоял идол Перуна. Все положили свое оружие, копья, мечи, щиты и клялись греческим послам, что будут соблюдать договор. Были между дружинниками и христиане, они присягали в церкви св. Ильи.
Одарил князь греческих послов мехами, воском и челядью (то есть рабами) и отпустил их.
Древнерусские воины X в.
Договоры с греками Игоря и раньше – Олега – показывают, что русские совершали не просто дикие набеги, но имели в виду и торговые выгоды. В договорах этих уже выговариваются русским торговцам разные льготы; обязываются та и другая стороны оказывать помощь купцам, потерпевшим крушение, справедливо разбирать и судить разные ссоры, могущие возникнуть при торговых сношениях и пр. Опасливые греки, видимо побаиваясь воинственных руссов, требуют, чтобы в столицу не входило их разом более 50 человек, притом безоружных… Под старость Игорь не ходил сам на полюдье. Полюдьем назывался сбор дани: князь с дружиной обыкновенно ходил по селам и городам «по людям» и собирал дань, которую делил с дружинниками. Стал князь поручать сбор дани своему боярину Свенельду. Это невыгодно было для Игоревой дружины, и стала она роптать:
«Отроки (дружинники) Свенельда разбогатели оружием и платьем, а мы наги, пойди, князь, с нами за данью, и ты добудешь, и мы!»
Послушался их Игорь, пошел в землю древлян собирать дань, причем он и дружина его прибегали к насилиям. Князь уже возвращался в Киев с данью, но захотелось ему пособирать еще, большую часть дружины отпустил он, а с небольшим отрядом вернулся опять в землю древлян производить поборы. Древляне возмутились, собрались на вече и порешили с Малом, своим старшиною, или князем, как величали они его: «Когда повадится ходить волк в стадо овец, то все стадо расхитит, если не убьют его; так и этот (Игорь), если не убьем его, всех нас погубит».
Когда Игорь снова начал силою собирать дань, древляне из города Коростеня перебили маленький отряд Игоря и самого его убили (945 г.). Есть известие, будто они, пригнув стволы двух деревьев один к другому, привязали к ним несчастного князя, потом отпустили их, и он был разорван на две части.
Предания об Ольге
Положение Руси было опасно по смерти Игоря. Святослав, сын его, был еще ребенком, а тут древляне подняли мятеж; за ними могли восстать и другие недовольные племена; степные соседи – печенеги тоже только и ждали случая пограбить Русскую землю. Но Ольга, мать Святослава, оказалась женщиною очень умною, притом твердого и решительного нрава, к счастью, были и между боярами опытные военачальники, вполне преданные ей.
Прежде всего она жестоко отомстила мятежникам за смерть мужа. Вот что говорят предания об этой мести. Древляне, убивши Игоря, порешили уладить дело с Ольгою: выбрали из среды своей двадцать лучших мужей и послали к ней с предложением выйти замуж за князя их Мала. Когда они прибыли в Киев и княгиня узнала, в чем дело, то сказала им:
– Люба мне ваша речь, мужа своего мне не воскресить. Хочу вам завтра оказать почет перед людьми моими. Идите теперь в ладьи ваши; завтра я пришлю за вами людей, а вы скажите им: не хотим ни верхом ехать, ни пешком идти, несите нас в лодках, вас и понесут.
«Святая Ольга». Эскиз к мозаике Н. К. Рериха. 1915 г.
Когда на другой день утром к древлянам пришли от Ольги люди звать их, они отвечали так, как она научила.
– Нам неволя, князь наш убит, а княгиня наша хочет выходить за вашего князя! – сказали киевляне и понесли древлян в лодке.
Послы же сидели спесиво, гордясь высокою честью. Принесли их на двор и бросили с лодкою в яму, которую раньше вырыли по приказу Ольги. Наклонилась она к яме и спросила:
– Хороша ли вам честь?
– Честь эта нам хуже Игоревой смерти! – отвечали несчастные.
Ольга приказала засыпать их живых землею. Затем отправила послов к древлянам сказать: «Если вправду вы просите меня, то пришлите за мною самых лучших мужей ваших, чтобы с великою честью я пришла к вам, иначе не пустят меня киевляне».
Прибыли новые послы от древлян. Ольга, по тогдашнему обычаю, приказала приготовить для них баню. Когда они вошли туда, их по приказу княгини заперли и сожгли вместе с баней. Тогда послала она опять сказать древлянам: «Я уже иду к вам, приготовьте побольше меду – хочу сотворить на могиле моего мужа тризну (поминки)».
Древляне исполнили ее требование. Ольга с небольшою дружиною пришла к могиле Игоря, плакала по муже своем и приказала своим людям насыпать высокий могильный холм. Затем стали править тризну. Древляне сели пить, отроки (младшие дружинники) Ольгины услуживали им.
– Где же наши послы? – спрашивали древляне у княгини.
– Идут с дружиною мужа моего, – отвечала она.
Когда древляне опьянели, княгиня велела своей дружине рубить их мечами. Много их было изрублено. Ольга поспешила в Киев, стала собирать войско и на следующий год пошла на Древлянскую землю; при ней был и сын. Древляне думали было сразиться в поле. Когда обе рати сошлись, маленький Святослав первый бросил копье, но слаба была еще его детская рука: копье едва пролетело между ушей коня и упало к ногам его.
– Князь уже начал! – крикнули воеводы. – Дружина, вперед, за князем!
Древляне были разбиты, бежали и укрылись в городах. Ольга хотела приступом взять главный из них – Коростень, но тут все усилия были напрасны. Отчаянно оборонялись жители: знали они, что ждет их, если сдадутся. Целое лето простояла киевская рать под городом, а взять его не могла. Где сила не берет, там иной раз умом да сноровкою можно взять. Послала княгиня сказать коростенцам:
– Чего вы не сдаетесь? Все города уже сдались мне, платят дань и спокойно возделывают нивы свои, а вы, видно, хотите досидеться до голодной смерти?!
Коростенцы отвечали, что они опасаются мести, а дань они готовы дать и медом, и мехами. Ольга послала сказать им, что она уже достаточно отомстила и требует от них лишь малой дани: по три голубя и по три воробья с каждого двора. Обрадовались осажденные, что так дешево могут отделаться от беды, и исполнили ее желание. Ольга приказала воинам своим привязать к ногам птиц куски трута (то есть тряпок, пропитанных серою) и, когда смеркнется, зажечь трут и пустить птиц. Воробьи полетели под крыши в свои гнезда, голуби в свои голубятни. Жилища в то время были все деревянные, крыши соломенные. Скоро Коростень запылал со всех концов, все дома охватил пожар! В ужасе кинулся народ вон из города и попадал прямо в руки врагов своих. Старшин княгиня взяла в плен, а простых людей – одних велела избить, других отдала в рабство дружинникам своим, а на остальных наложила тяжелую дань.
Многих пленных древлян Ольга принесла в жертву богам и велела похоронить вокруг могилы Игоря; затем справила тризну по мужу, причем в честь покойного князя происходили воинственные игры, как требовали обычаи.
Если Ольга и не была так хитра, а древляне так просты и доверчивы, как говорит предание, то все-таки в народе и в дружине верили, что дело было именно так: хвалили княгиню за то, что она хитро и жестоко отомстила древлянам за смерть мужа. Суровы были в старину нравы наших предков: кровавой мести требовал обычай, и чем ужаснее мститель мстил убийцам за смерть своего родича, тем большей похвалы заслуживал.
Усмирив древлян, Ольга с сыном и дружиною пошла по их селам и городам и установила, какую дань должны они платить ей. На следующий год обошла она с дружиною и другие свои владения, делила земли на участки, определяла, какие подати и оброки должны были жители платить ей. Умная княгиня, как видно, ясно понимала, сколько зла было от того, что князь и дружина брали дани, сколько вздумается, а народ не знал вперед, сколько он обязан уплатить. Самым же важным делом Ольги было то, что она первая из княжеской семьи приняла христианство.
Со времен Аскольда и Дира, как говорит предание, христианство стало понемногу распространяться среди полян. Руссы давно уже сносились с греками, часто ездили в Царьград для торговли и там могли познакомиться с христианскою верою. Великолепие греческих храмов и торжественность богослужения возбуждали у них удивление. При Игоре и в Киеве была уже христианская церковь Св. Ильи; было несколько христиан и в дружине, стало быть, с той поры русские могли и у себя дома узнать, в чем состоит христианская вера. Нетрудно было Ольге при ее уме понять, насколько эта вера выше языческой.
В 957 г. Ольга отправилась в Константинополь; она хотела принять крещение от самого патриарха. Когда русская княгиня прибыла в Царьград, здесь пришлось ей в гавани довольно долго ждать доступа к императорскому дворцу. При дворе долго обдумывали, как бы устроить ей торжественный прием так, чтобы и достоинства императора не унизить, и высокую гостью не обидеть: придворным церемониям византийцы придавали слишком большое значение. Наконец после разных проволочек и выполнения всяких придворных обычаев и обрядов она была допущена во дворец и удостоилась видеть императора и императрицу.
Император сидел на великолепном золотом троне в одежде, сияющей драгоценными камнями, около него стояли знатнейшие вельможи в пышных нарядах. Затем длинным рядом богатых покоев повели Ольгу к императрице. В огромной палате, которая роскошно была отделана мрамором, блистала позолотой и драгоценными материями, находилось возвышение, покрытое пурпуровой тканью. На нем стоял золотой трон, на котором сидела императрица; подле нее также на золотом троне сидела ее невестка. Около них стояли царедворцы и придворные женщины в известном порядке, смотря по знатности. Один из сановников от имени императрицы приветствовал русскую княгиню, после чего она и сопровождавшие ее русские боярыни были отведены в особый покой для отдыха.
Затем последовал торжественный обед. Когда ввели русских в палату, где был приготовлен стол, все сделали очень низкий поклон императору и императрице. Ольга же только слегка наклонила голову. Императрица и ее невестка сидели за особым столом на возвышении, русской княгине пришлось сидеть с придворными женщинами. Во время обеда певчие пели хвалебные песни в честь императорского дома, играла музыка, а придворные плясуны тешили всех своей ловкой, искусной пляской. После обеда императорское семейство с Ольгою перешло в другой покой, где приготовлены были разные сласти на блюдах, украшенных драгоценными камнями. Русской княгине и окружавшим ее русским боярыням были поднесены в подарок по нескольку десятков червонцев. Тогда было в обычае обмениваться подарками. Ольга привезла императорской семье много драгоценных мехов.
Константинопольский патриарх, по словам нашего летописца, сам совершал обряд святого крещения, а император Константин Багрянородный был крестным отцом Ольги. Нарекли ее при крещении Еленою в честь матери Константина Великого.
Немало, конечно, дивились русские богатствам и великолепию императорского дворца и роскошной столицы. Какая разница между тем, к чему привыкли они у себя в Киеве, и тем, что они увидели здесь! Там – жалкие деревянные лачуги, плетенные из ветвей изгороди, бревенчатые городские стены; здесь – громадные роскошные дворцы, великолепные храмы с позолоченными сияющими главами, крепкие и красивые городские стены с бойницами и сторожевыми башнями.
По возвращении в Киев сильно хотела Ольга обратить и Святослава в христианскую веру.
– Вот я познала истинного Бога и радуюсь, – говорила она сыну, – крестись, познаешь и ты Бога, будет радость и в твоей душе.
– Как я приму один иную веру? – возражал Святослав. – Дружина станет смеяться надо мною!..
– Если ты крестишься, – настаивала Ольга, – все за тобою последуют.
Но Святослав оставался непреклонен. Не лежала душа воителя-князя к христианству с его кротостью и милосердием.
Предания о Святославе
С малых лет сроднился Святослав с боевой жизнью. Удалые набеги да битвы кровавые – вот что больше всего тешило его, в них только была и жизнь ему… Походы совершал он необычайно быстро, ходил как барс, по словам летописца, никакого обоза, никаких шатров не возил с собою; спал как простой воин на земле, постелив только конскую попону да подложив под голову седло. Котлов тоже не брал он, да и кушаний никаких не готовилось для него: сам пек он себе на угольях, что доводилось – конину, говядину, а не то и зверину.
Каков был князь, такова была и дружина его.
Не любил он хитрости, не нападал на неприятеля нежданно. «Иду на вас!» – посылал он сказать врагам, готовясь напасть на них, и давал им возможность приготовиться к боевой встрече. Закаленная в боях дружина, сильное испытанное войско да своя молодая сила и отвага давали Святославу веру в успех.
Задумал он совершить большой поход на хазар. По степям, по рекам, через лесные дебри добрался он до Оки; там жило суровое племя вятичей.
– Кому дань платите? – спросил он.
– Даем дань хазарам, – отвечали вятичи.
Князь заставил их платить себе и продолжал поход.
Спустился он с войском своим по Оке в Волгу и поплыл вниз по течению ее. Плохо пришлось болгарам, жившим по Волге: Святослав разорил и предал грабежу и города, и села их. Большое хазарское войско с самим каганом вышло навстречу русским. Хазары были совершенно разбиты. Разорил Святослав землю их, взял славный город их на Дону – Белую Вежу – и победил ясов и косогов, воинственных жителей Прикавказья. Молва о победах удалого князя, о неукротимой отваге его и страшной его дружине надолго нагнала страху на жителей закаспийских областей.
Не успел Святослав отдохнуть в Киеве от походов на восток, как явилось к нему посольство от греческого императора Никифора-Фоки – просить у него помощи против дунайских болгар: 30 пудов золота обещали ему за помощь.
Как было не принять ему предложение: война да еще такая плата, не считая добычи. С войском тысяч в шестьдесят в 968 г. русские ладьи явились на Дунае. Напрасно болгарское ополчение пыталось помешать русским высадиться на берег. Болгары были разбиты. Множество городов их было взято и разграблено, в том числе и Малая Преслава, или Переяславец, и сильно укрепленный Доростол. Святославу сильно полюбилось в Болгарии: земля богатая, всего вдоволь, положение выгодное, с Византией и другими богатыми соседними странами большая торговля. Не хотел он уходить отсюда; а Русь оставалась без князя.
В Киеве же находилась Ольга, совсем уже престарелая, с малолетними внуками; недалеко от русской столицы расстилалась степь, а по ней рыскали орды кочевников-печенегов; они только и выжидали удобного случая напасть врасплох и пограбить. Нахлынули орды их на Русь. Заперлась Ольга с внуками в городе.
Толпы печенегов расположились станом вокруг Киева: ни в город нельзя было никому пройти, ни из города. Плохо пришлось киевлянам: мало у них уже оставалось съестных припасов, помощи ждать им было неоткуда – приходилось сдаваться. На противоположном берегу Днепра собрался небольшой отряд ратных людей под начальством воеводы Претича. Мог бы он попытаться помочь киевлянам и спасти Ольгу с внуками от плена, да, на беду, он вовсе и не знал, что киевлянам приходится так плохо; он думал, что они еще смогут продержаться до прихода Святослава. Стали киевляне думать, как бы известить Претича о том, что им приходится сдаваться, если никто не поможет им. Нашелся между ними, как говорит предание, отважный юноша, который взялся уведомить воеводу о положении киевлян. Незаметно для врагов вышел он из города с уздечкой в руке, прошел между печенегами, спрашивая всех встречных, не видали ли его лошади (он говорил по-печенежски, и печенеги приняли его за одного из своих). Добравшись до берега Днепра, юноша сбросил с себя одежду, кинулся в реку и быстро поплыл…. Тут только спохватились печенеги: засвистели стрелы, но он был уже далеко – попасть в него было трудно. Русские с той стороны Днепра завидели пловца и поспешили навстречу ему в лодке.
– Если не подступите завтра к городу, – сказал он, – то киевляне хотят сдаться печенегам.
– Подступим завтра же, постараемся спасти княгиню и княжичей, – сказал Претич дружине, – перевезем их на эту сторону. Если не сделаем этого, то погубит нас всех Святослав.
Все согласились. На другой день на рассвете раздались на Днепре громкие звуки труб, показались лодки с вооруженными людьми. Киевляне громким, радостным криком приветствовали их со стен. Смелая попытка Претича удалась: печенеги испугались – им представилось, что сам
Святослав с войском идет на выручку Киева. Они поспешно отошли от города. Того только и нужно было Претичу.
Ольга с внуками успела сесть в лодку и переехать на другой берег. Печенежский князь вступил с русскими в переговоры.
– Кто это пришел? – спросил он у Претича.
– Люди с той стороны, – отвечал тот.
– А ты не князь ли? – спросил печенег.
– Я княжий муж, – сказал Претич, – и пришел с передовым отрядом, а за мною идет князь с большим войском.
Хитрость удалась. Печенежский князь вовсе не расположен был встречаться с самим Святославом и предложил заключить мир. Претич, конечно, согласился. Оба подали друг другу руки и обменялись подарками: печенежский князь подарил русскому воеводе коня, саблю и стрелы, а Претич дал ему броню, щит и меч.
Киевляне, говорит предание, послали сказать Святославу: «Ты, князь, чужой земли ищешь и блюдешь ее, а от своей отрекся: нас вместе с твоею матерью и детьми чуть не взяли печенеги. Если ты не защитишь, то они возьмут нас. Неужели тебе не жаль ни твоей отчины, ни старухи-матери, ни детей твоих?»
Святослав поспешил с дружиной в Киев, собрал сильное войско и прогнал печенегов далеко в степь. Недолго пожил он с семьею, не сиделось ему дома.
